Текст книги "Фараби – основоположник исламской философии"
Автор книги: Ризо Довари Ардакани
Жанр: Зарубежная эзотерическая и религиозная литература, Религия
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 3 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 3 страниц]
Как мы указали ранее, религия[32]32
Имеется в виду ислам.
[Закрыть] не нуждается в философии. Посредством философии религия и вера человека не будут подкреплены и усилены. Но, тем не менее, её существование очень важно, в частности, в исследовании какого-либо исторического периода. Усердие Фараби в попытке найти единство между религией и философией не было бесполезным, оно оказало большое влияние. Это влияние мы можем наблюдать в виде противостояния внешнему экзотерическому началу.
Одной из особенностей исламской философии является представление экспериментальной науки как конечной инстанции и критерия всего истинного. Если Фараби, ибн Сина и подобные им философы смотрели на философию как исследователи, то почему мы не должны смотреть на их философию как исследователи, тем самым познавая их идеи и то, на каких мировоззрениях они строили свои философские концепции. Без познания философии исламского периода мы останемся оторванными от прошлого и, возможно, это знакомство окажет нам помощь в понимании сущности современного мироздания.
Мы прекрасно знаем, что до появления исламской философии были разработаны так называемые школы спекулятивного богословия (калам), многие из представителей этих школ имели противоречия с философией. В свою очередь, философы мало обращали внимания на спекулятивное богословие, ибо некоторые из мутакаллимов[33]33
Специалистов в области богословия.
[Закрыть] были исключительно экзотериками[34]34
То есть следующими исключительно внешним принципам религии, без обращения своего внимания к тайной, сакральной и эзотерической его стороне.
[Закрыть]. Философия, в свою очередь, никак не соединяется в своей сути исключительно с внешним, экзотерическим пониманием.
На Западе спекулятивное богословие в современный период времени совершенно не изучается. Существует что-то в виде пародии на спекулятивное богословие, это можно проследить в истории современной западной философии, когда подобная пародия даже не защищает религиозное убеждение. Что бы там ни было, на Западе имеется условно два вида философии. Первая, на которой основывается буржуазный либерализм, – это внутренняя сущность культуры, политики и мощи Запада. Философы подобно Декарту, Канту, Гегелю и Ницше, являются представителями этого направления[35]35
Это Рене Декарт, основатель нового рационального метода и картезианства; Иммануил Кант, основоположник немецкой классической философии; Георг Гегель, продолжатель линии классической философии и нового романтизма; Фридрих Ницше, создатель неакадемического самобытного философского учения, которое вытекает как следствие из учения его предшественников.
[Закрыть]. Второе направление, хотя и имеет общие основы с первым, не имеет никакого отношения к внутренней стороне дела, причём даже отрицает внутреннюю суть. Именно в нём и проявляются «образы» современного западного высокомерия и надменности. Именно эта философия является защитницей идеологии буржуазного либерализма и существующих ныне порядков. Воображаемые или иллюзорные темы в виде абстрактных «игр», «новой логики», усиливают эти чувства надменности и высокомерия. Второе направление с его законами и принципами, политическими пристрастиями, является поверхностным в сравнении с первым философским направлением.
Нам не хотелось бы проводить сравнительный анализ между философией исламского периода и философией Нового времени. К примеру, современная тяга к внешним, экзотерическим принципам, экспериментальной науке как к абсолютному критерию всякого «истинного» знания в современной мысли на Западе не может идти в сравнение с традицией спекулятивного богословия (калам), которое тоже принимает, казалось бы, внешние принципы как основные и фундаментальные, но выступает защитником религиозной традиции. Будет неверно представлять защитников теологических дисциплин на одном уровне с теми, кто отрицает всякое сверхчеловеческое. Здесь мы считаем, нет необходимости проводить аналогии.
Необходимо обратить своё внимание и на то, что философия исламского периода укрепила свои основания тогда, когда люди стали смотреть на религию как исключительно на внешнюю каноническую обрядность. Конечно, если религия превращается исключительно во внешнюю традицию, тогда, несомненно, она становится в руках определённых политиков разменной монетой, которой можно пользоваться и перестраивать её под свои интересы.
Итак, философия вступает в противоборство с исключительно внешним представлением о самой религиозной традиции. Именно в этом направлении работала исламская философия и получила своё дальнейшее распространение.
Если Кинди говорит об исключительности мутакаллимов (теологов-богословов), проявивших себя во внешних экзотерических принципах, то это его личное мнение. В то же время известно, что многие богословы использовали философские методики. А те из учёных, кто не применял данные принципы, по крайней мере, не выступали против философии как таковой. Возможно, есть определённые перегибы или, наоборот, недостаточность в применении философии, но в любом случае всё это выглядит в целом как некое противодействие внешнему, часто профанному миропониманию.
Некоторые религиозные учёные обвиняли философов в предательстве интересов религии и даже в неверии [36]36
В частности, Абу Хамид ал-Газали приходит к подобному выводу. В своей книге «Тахафут ал-фаласифа» («Опровержение философии») он обвиняет в неверии Фараби и Ибн Сину.
[Закрыть]. Причину этого мы можем наблюдать в недальновидности и исключительно внешнем следовании и толковании религии. Известно, что философия прибегала к помощи религии, ибо истинность религии препятствует исключительно внешнему следованию. В свою очередь, некоторый запрет на философию является ещё одним фактором вмешательства клерикализма. Так или иначе, философия исламского периода и исламская традиция в целом выступали против исключительно внешнего, экзотерического понимания и, как было уже нами сказано ранее. Философия по своей подлинной сути всегда противоположна такому ограниченному пониманию вещей. В Новое время, в особенности в наш с вами исторический период, появилась философия, которая доказывает правильность критерия внешнего понимания без углубления в саму суть и глубину проблемы[37]37
Иначе говоря, перцепции, чувства и экспериментальная наука занимают важнейшее место в познании и реализации человека.
[Закрыть].
Какова причина того, что философия ограничивает себя исключительно такими принципами и понятиями и берёт на вооружение перцепции как окончательный источник и критерий для познания?
Для того чтобы ответить на этот вопрос, более важно понять суть приверженности экзотерическому пониманию, с другой стороны, важно уметь противостоять этому явлению. Отчасти и поэтому мы нуждаемся в философских исследованиях.
В этой связи ещё раз кратко остановлюсь на двух моментах:
1. С одной стороны, такая философия представляет её последователей безобидными и беспристрастными. Это, по сути своей, только внешний её облик, за которым скрыт либерализм, который в действительности бывает даже опаснее всякой инфекции и наркотической зависимости. Иногда представляется, что подобная логика не имеет никакого отношения к убеждениям и не причинит религии никакого вреда. Некоторые считают, что подобная логика и прочие научные изыскания, в конечном итоге, укрепляют религию. Они, к сожалению, забывают, что всё это имеет прямое отношение к обществу и миру, где через призму их философии обязанности, знания и интеллект рассматриваются как абстрактный и даже нереальный элемент сознания. Конечно, эти понятия не являются ни общими, ни исключительно частными, но представляют собой один из видов человеческого общественного сознания. С данной позиции мы видим, что все вещи, окружающие нас, которые не соответствуют, по той или иной причине, экспериментальной науке и человеческому опыту, не могут быть (как они считают) подтверждены или опровергнуты интеллектом, и, соответственно, с их точки зрения, эти предметы не имеют реальной человеческой ценности. Те же, кто связан с подобной новой логикой, смотрят на окружающий их мир и самого человека через очки исключительно внешнего экзотерического понимания, которое становится синонимом интеллекта и рационального метода вообще.
Другим важным моментом, на который нам бы хотелось обратить ваше внимание, является большая сложность в различении идеологии и мировоззрения, философии и её подобия. Пока следствие от подобной идеологии не проявится в обществе, экономике, политике, бывает очень сложно дать ей точное определение, и мало кто поймёт её вред или оценит пользу. Обращение к философии, возможно, в наше время станет поводом наставления для тех, кто отличает поверхностные пропагандистские идеи от действительной глубины исследований в области философии.
2. Вопросы, касающиеся отношений религии и философии, мы считаем очень важными. К сожалению, в наше время появились некоторые «исследователи», которые рассматривают темы, не относящиеся к религии и даже противоположные ей, в рамках самой религии.
Изучая древнегреческую философию, которая уделяла внимание и религиозной традиции, а затем исследовав философию исламского периода, мы скажем, что вопреки тому, что думают современные учёные, мусульманские мыслители никогда не были исключительно последователями древних греков в философской традиции. Современная философия на Западе также не имеет никакого отношения к религии, и никто не рассматривает философию Декарта, Гегеля и даже Канта в рамках религиозного сознания и как защитницу религиозных ценностей.
Что же касается приверженности исключительно внешним принципам, без обращения внимания на эзотерическую сторону, надо сказать, что, вопреки тому, что последователи, например, сенсуализма, совершенно далеки от той же религии, они имеют очень точные и беспристрастные научные исследования. С сожалением мы говорим о том, что помимо всего прочего они занимаются и религиозными вопросами, в частности, толкуют Священные Писания, что абсолютно неприемлемо. Если мы не будем обращать на всё это пристальное внимание, найдутся люди, которые попадут под влияние подобных толкований и соответствующих идей.
Мы не хотим вести дискуссию о том, что делать с современными науками и современными знаниями, но, по прошествии более тысячи лет после Фараби говорим, что всё же есть вероятность и надежда на то, что религия и философия найдут консенсус и вопреки всему будут представлять собою общее мировоззрение.
Последние двадцать лет мы неоднократно обращались к данной теме (связи религии и философии). Современные учёные могут перенимать идеи и заучивать отдельные высказывания Фараби, Мавлави, ибн Рушда, Абу ал-Хасана Аш‘ари и даже использовать эти цитаты по необходимости, в то время как все эти мысли могут не иметь никакого отношения к той или иной проблеме. Как правило, такие исследователи обычно не в состоянии провести достаточный сравнительный анализ мнений Фараби, Эрнеста Ренана или Бертрана Рассела. Проблема современной науки состоит ещё и в том, что часто мы сами не являемся постоянными в философии.
Что касается Фараби, то он условно подразделял общие знания на теоретические и практические (сама философия нуждается в подобном делении), выделяя при этом четыре основных достоинства: теоретические, интеллектуальные, нравственные (или этические) и практические. Фараби не считал, что каждая их этих добродетелей имеет самостоятельность и не зависит от других. То, что добродетель, этика и нравственность определяют знание и практические действия человека, указывает на то, что этику, добродетель и политику он не считал отделимым от теоретического знания. Теория, если она серьёзна и действенна, по его мнению, соответствует практике, в противном случае ею будут пользоваться в корыстных целях.
Итак, в своей работе мы постарались сжато очертить многие важные моменты, не вдаваясь в подробности и более глубокие исследования. В связи с этим выражаем благодарность центру исследовательских работ, Министерству образования за содействие в издании этой книги, благодарим их за снисхождение к отдельным недостаткам и недочётам данного исследования.
В данной работе, пожалуй, как и во многих других наших трудах, мы хотели указать только на одну главную мысль, что цикл и период западной культуры и философии, в том числе история Запада указывают на то, что одиночество человека подходит к концу. В нашем исследовании прослеживается надежда и ожидание на появление новой идеи и философской мысли.
Кроме того, радость и восторг вызывает то, что в Иране в настоящее время проявился настоящий всплеск и огромнейший интерес к философии и исламской философии. Это явный признак глобальных изменений в области мысли и культуры общества. Конечно, мы не отрицаем полностью современную философию Запада и не говорим, что не следует читать современную западную философию, но призываем к необходимости внимательного и осторожного исследования, только тогда можно преодолеть все препятствия на сложном философском пути.
Риза Давари Ардакани
Предисловие ко второму изданию
Данная книга издаётся в том же виде, как и первое издание, без каких-либо дополнений, поправок и изменений. Но, к сожалению, у нас не было возможности разъяснить многие неясные и нуждающимся в дополнительном комментарии вопросы. Так, например, уважаемый доктор Йахйа Махдави сделал небольшие, но очень важные комментарии к некоторым частям данной работы. Если бы мы получили его замечания до публикации первого издания, эта работа приобрела бы совершено другую форму и стиль.
Отдельного внимания заслуживает мнение доктора Хусейна Насра, высказавшегося относительно посылок и аксиом, утвердившихся в новых науках, что заставило нас заняться более глубокими исследованиями, в особенности касательно самой сути новейших знаний. Но эта тема очень сложная и требует отдельного исследования.
Кроме того, доктор Махдави указал нам на важность терминологии и её значение: всякий раз, когда разговор заходит об исламской философии, должно быть предельно ясно, что именно имеется в виду. Указания доктора Махдави были весьма кстати, благодаря чему нами специально были сделаны некоторые сокращения в тексте, ибо мы не хотели подробно вдаваться в дискуссию касательно самой сути исламской философии. И, таким образом, мы указали лишь на общие моменты, лежащие в основе исламской философии.
Если само название «исламская философия» побуждает кого-то думать, что основа этой философии строится на религиозных принципах, мы скажем, что многие исследователи из различных групп ученых признали именно этот термин наиболее верным и соответствующим теме исследования. Они относят эту философию к периоду от Кинди до Муллы Садра Ширази и мыслителей последующего, более позднего периода[38]38
То есть исследователи и специалисты пришли к мнению о верности данного названия.
[Закрыть]. Философы считают, что «правильная», «достоверная»[39]39
Имеется в виду классическая философия древних греков и спекулятивное богословие в целом.
[Закрыть] философия не только не противоречит религии как таковой, но очень полезна и важна для понимания религиозных законов и доказательства многих религиозных принципов.
Фараби говорил, что совершенная религия должна опираться на философию. Однако никто из философов и исследователей не утверждал, что существует полное согласие и соответствие между религией и философией. В определении философии часто указывается именно на независимость философии от религии. Важность божественного откровения и место религиозной трансцендентности в философии не были признаны большинством философов. Например, если мы хотим рассмотреть отличия спекулятивного богословия Нового времени от философии как таковой, мы можем с уверенностью утверждать, что «новое богословие» рассматривает вопросы, делая упор на Божественном Писании, в то время как в философии и не ставится подобное условие.
С одной стороны, здесь возникают соответствующие вопросы. В частности, если для философа не является обязательным опираться на основные источники и принципы, установленные спекулятивным богословием, то почему его (философа) мировоззрение соотносится с религиозными принципами и часто соответствует им? С другой стороны, эти принципы применяются и утверждаются спекулятивным богословием, но философы делают это без ссылок на признанные схоластами источники. Таким образом, мы можем заключить, что философия предоставляет определённые основы для религиозного мировоззрения. Вообще тема, касающаяся исламской философии, очень важна, но необходимо понимать, что она не относится исключительно к мусульманам и их традиции, ибо не берёт своё начало в религиозных принципах (относящихся к исламу), как было сказано ранее, то есть не ограничивается рамками религиозного миропонимания.
Это касается не только философии, но, как не странно, и науки спекулятивного богословия, ибо религиозность вообще (мусульманская в частности) в своей основе не нуждается в рациональном методе, потому что стремится сохранить основу религиозности и веры. Мы хотим сказать, что на начальном этапе развития истории религии, рациональный метод и интеллект в свете божественного откровения не имели столь яркого влияния, и это не является особенностью только отдельно взятого традиционного общества. В последующие периоды времени вопросы «почему и зачем» опять-таки не приобрели сколько-нибудь важного значения[40]40
Автор имеет в виду то, что понятия религиозности у всех людей близки, независимо от формы и особенностей самой религии.
[Закрыть].
С возникновением философии в древней Греции начинается постепенный отход религии от своих первичных догм и основ. В начале своего пути религия не обращала особого внимания на философию и развитие спекулятивного богословия в ее собственных недрах. Эта тема заслуживает особого внимания[41]41
Интересен факт, что, например, спекулятивное богословие маздакизма или зороастризма получает наибольшее распространение и мощную идеологическую фундаментальную основу именно в так называемый исламский период. В свою очередь, мы не видим, чтобы, например, в период правления Ахеменидов имел место богатый опыт деятельности или становления зороастрийских научных богословских центров.
[Закрыть]. Философия и спекулятивное богословие, так или иначе, испытали влияние древнегреческой традиционной философии. На наш взгляд, не существует философии, которая была бы в своей сути противоположной древнегреческой традиции.
Интересно то, что те, кто верят в народный дух или идею[42]42
В российской философии в современный период времени подобные идеи очень популяры, но не имеют логического продолжения вследствие того, что часто носили чисто политический характер (например, идеи А. Дугина, А. Малера и др.). – Примеч. пер.
[Закрыть], считают, что народ имеет свою собственную философию и к этой философии в определённый отрезок времени может приспособить «народный дух». Подобные концепции в действительности не имеют никакой рациональной почвы. В то же время, не стоит утверждать, что народы в определённый период своей истории без всякой воли и собственного желания могли бы иметь связь с некоторыми философскими построениями и концепциями. Не соответствует действительности и утверждение, что народы, которые имели свои сложившиеся традиции, в случае если эти традиции противоречили чисто философским концепциям и понятиям, не нуждались в философии вообще и, соответственно, не могли принимать философию, и не имели возможности пробудить своё самосознание.
Подобные утверждения не имеют общих точек соприкосновения с мнением тех, кто считает, что народы имеют специальный, присущий им дух. Если народ не может понять идеи других подобных себе людей, то это чисто историческая проблема, не имеющая отношения к качествам и особенностям той или иной расы или нации. Так, персы познакомились с философией древних греков примерно через 1300 лет после её расцвета. До этого очень долгое время иранцы не обращали никакого внимания на мудрость и культуру других народов. Но что же мешало им изучать философию на протяжении столь длительного времени? Почему спустя многие годы и столетия они вдруг устремились к философии? Чтобы подстроить её под свои идеи и политические принципы? Какие изменения произошли в них, что заставило их пересмотреть своё мировоззрение?
Философия – это теоретическая наука, рассматривающая бытие и его особенности, задающаяся вопросом о чтойности (махийат) вещей и их сути (махийат-и ашйа’)[43]43
То есть тем, что отвечает на вопрос «Что / кто это?»
[Закрыть]. Всякий раз, когда встаёт подобная проблема, любой народ, задающий себе такойо вопрос, в действительности вопрошает через призму философского взгляда на вещи. Данный вопрос принято называть «эллинским» (или «греческим») по духу. Если бы дух и идеи какого-либо народа имели подобные мысли, философы не ставили бы перед собою этой проблемы. Но в таком случае «греческий» вопрос остался бы без ответа.
Есть мнение, что восточные народы, в частности арабы и иранцы, не смогли проникнуть в суть и глубину идей древнегреческой философии. Возможно, есть необходимость получить правильные ответы на философские вопросы и задать эти вопросы непосредственно древнегреческим философам, чтобы получить на них ответы? Но философы, если даже их язык не является греческим, прекрасно понимают суть древнегреческой философии, они сохраняют и несут её в современность, сберегая основы этой философии. Греки задавали вопросы, но ответы на эти вопросы не были одинаковыми. Те, кто задавали свои вопросы, преследовали определённые цели и получали ответы в соответствии с задаваемыми вопросами. Вопросы древних греков часто касались сути вещей, их чтойности, пределов внешнего бытия[44]44
В исламской философии «чтойность» (махиййа) определялась как «предел бытия» (хадд ал-вуджуд.
[Закрыть]. Но также возникали вопросы и о том, что есть «бытие несомненности». Несомненностью мусульманские учёные называли само бытие или чтойность данной вещи, тогда как Рене Декарт утверждал несомненность самого знания об этих вещах.
Таким образом, вопросы философии исламского периода – те же вопросы, что задавали древние греки. Таким образом, то, что история философии находится под влиянием греческой традиции, и всякая философия, относящаяся к другим народам, не может существовать без этого влияния, будет правильным. Значит, не существует вообще никакой философии так называемого исламского периода? Неужели вообще нельзя говорить об исламской философии как таковой? Прежде чем попытаться ответить на эти вопросы, зададимся смежными вопросами: почему те, кто признают идеи об особом духе какого-либо народа, в своём большинстве довольно часто имеют поверхностные представления о самой сути философии? Почему одни народы перенимают традиции, в частности, философские, у других народов в какое-то определённое время, но не перенимают их в другой исторический период?
По мнению греческих учёных, всякий народ, когда пожелает, может усвоить те или иные идеи, мысли и убеждения, то есть все зависит от самой воли каждого отдельно взятого индивидуума. Но от чего зависит сама воля, следствием чего она является? На это не обращают никакого внимания, хотя и встречаются мнения, утверждающие, что это следствие определённой необходимости…
Но для нас не понятно, почему мусульмане во 2–3 вв. л.х. / VIII–IX вв. н. э. обращаются к философии? Почему иранцы в период Сасанидской династии не нуждались в философии? Если уж говорить о том, что мусульмане стали нуждаться в философии, то эта нужда (в чём нет никакого сомнения) была связана непосредственно со знаниями. Это нужда в интеллектуальной рефлексии, в идеи. Пока мы не знаем, что может принести нам пользу, мы не нуждаемся в этом. (Это не связано с нуждой физического и общественного характера, в этом человек нуждается постоянно). Те, кто считают зарождение философских идей случайностью, приходят в конечном итоге к такому же результату, к которому пришли те, кто верит в народные идеи и особую народную душу, несмотря на то, что они и имеют определённые различия на начальных стадиях.
По их мнению, мусульмане так называемого раннего исламского периода в философии изучали древнегреческую традицию, создав свои толкования и комментарии к ней. Таким образом, получается, что исламская философия повторяет древнегреческую? Вовсе нет, если и прослеживаются какие-либо различия, то они связаны, так или иначе, с влиянием религиозного духа мусульман.
В действительности философия лишена неизменной сущности, и философ не нуждается в том, чтобы следовать определённым рамкам, законам и критериям. Тот, кто не знаком и не сведущ в философии, легко и без особых усилий примет подобное мнение и будет отрицать самобытность исламской философской традиции. Но исламская философия не имеет противоречий с философией древних греков и не является ей философской альтернативой. Не следует принимать её как целостное многообразие мировоззрений греческой традиции философии, которая только приобрела «цвет и аромат» ислама.
Исламская философия является новым этапом в истории философии вообще. История философии имеет определенные этапы, и каждый из этих этапов имеет свои особенности как лучшие, чем предыдущие, и особенные по отношению к будущему. Но это только история философии в целом, от начала, положенного стоиками и Сократом, до Гегеля и Ницше. На каждом из этих этапов есть свои комментаторы и исследователи, но на каждом из этих этапов есть новое видение и соответственно толкование и исследовательская работа. Исследователи и толкователи относятся сами к определенному этапу времени и не отходят соответственно от традиционного и классического закона философии именно своего периода времени.
Если исламская философия сводится лишь к толкованию древнегреческой философии на арабском и персидском языках, то оно не может считаться новым этапом в истории философии. Если же исламская философия есть новый этап в истории всеобщей философии, то мы называем её исламской лишь по той простой причине, что существует глубокая и всесторонняя ее связь с религией, и эта связь неотделима от традиционных её основ.
История исламской философии есть, по сути, часть общей истории философии, получившей своё наивысшее достижение именно в так называемый исламский период времени. Итак, эта философия в целом не является полностью независимой от древнегреческой философии и не устанавливает какие-то новые философские законы и принципы. Она разработала новые идеи на основе древнегреческой философии. Если существует какая-либо разница между древнегреческой и исламской философиями, то она проявляется только в новом понимании и новой трактовке древнегреческой традиции философии.
На основе данного общего вступления мы можем сказать, что философия мусульман или христиан вообще не связана с понятием религиозности, ибо религия, с одной стороны, и философия – с другой, представляют собой два противоположных мировоззрения, основанных на определённом интеллектуальном методе, где религия и философия никак не могут иметь общую основу. Мнение, что религия и мистика (гнозис) находятся под влиянием идеализма, является примитивным и не имеет никаких рациональных доводов.
Итак, как назвать философию так называемого исламского периода? Можно ли назвать её философией Средневековья, как европейцы называют христианскую философию? Но ведь в мусульманской истории не было ни «периода древнего», ни «средневекового», ни «нового» времени. Мулла Садра[45]45
Садр ад-Дин Ширази, известный как Мулла Садра, – основатель нового направления в исламской философии, получившего название «превознесённая мудрость» (ал-хикма ал-мута‘алийа), в котором он объединил принципы перипатетической философии, ишракизма, мистики (гнозиса) и спекулятивного богословия (калама). Однако это деление условно, ибо, например, нельзя однозначно интерпретировать ишракизм как неоплатонизм, а перипатетизм – как аристотелизм.
[Закрыть] жил в одно время с Рене Декартом. Но можно ли утверждать, что его мировоззрение, или мировоззрение того или иного философа соответствует средневековому мировоззрению? Что есть мировоззрение средневековья? Есть ли это мировоззрение, которое вообще может противоречить Новому и Новейшему периоду времени? И можно ли именно на этом основании говорить о мировоззрении Средневековья? Те, кто имеет подобное мнение, подтвердили в чём-то наше утверждение.
Мы уже говорили, что история философии имеет свои этапы, один из которых в западной философии считается период Средних веков. На основании условного деления истории философии Запада мы можем разделить мусульманскую историю философии на соответствующие периоды. В особенности, если учитывать то, что исламская философия приобрела определённые формы именно в Средневековье. Почему бы нам период философии Кинди, Фараби, Ибн Сины, Сухраварди, Насир ад-Дина Туси, Джалал ад-Дина Давани, Мира Дамада, Муллы Садра не назвать периодом философии Средних веков, закрыв глаза на то, что этот период времени на Западе часто рассматривался как период «тёмного мракобесия»? Также если мы будем считать философию исламского периода неким этапом средневековой исламской философии, будет ли он иметь особенности так называемого периода средневековой европейской философии?
Если мы прибегнем к словам «христианская» или «исламская» философия, то возникнет прежняя проблема, и нам не останется ничего, как отказаться от термина «исламская философия». Как указал один из наших учителей[46]46
Имеется в виду профессор философии Тегеранского университета Йахйа Махдави.
[Закрыть], название «исламская философия» имеет свои проблемы и недочёты. Мы не будем вновь возвращаться к вопросу о том, почему исламскую философию называют именно «исламской», тем самым, так или иначе, сообщая ей религиозную окраску, и рассматривать, какова связь между религией и философией. Достаточно разобраться, как философия от Фараби и до Муллы Садра Ширази сочетала в себе религию и собственно философскую мудрость?
Отвечая на этот вопрос, следует отметить, что философы ни одной из школ не придерживаются с необходимостью какой-либо религиозной традиции. На этот важный момент указывали как представители спекулятивного богословия, так и философы. Как нам помнится, Мир Саййид Шариф Джурджани в глоссах к книге «Мутали‘», Мулла ‘Абд ар-Раззак Лахиджи в книге «Гаухар-и мурад», а также Хадждж Мулла Хади Сабзавари в «Шарх-и манзума» считали вопрос о следовании Пророку предметом разногласия между богословием, с одной стороны, и философией – с другой.
Мусульманские философы либо внешне. либо в большинстве случаев на эзотерическом уровне были шиитами. Хотя принадлежность их идей эпохе ислама не подлежит сомнению (даже более того, можно сказать, что появление и распространение философии исламского периода имеет своё прямое отношение к распространению самого ислама), тем не менее созданную ими философию нельзя автоматически назвать исламской.
Таким образом, как нам кажется, мы смогли указать на особенность связи между философией и религией, хотя и не стали подробно рассматривать сам период исламской философии, под которым мы отнюдь не понимаем философию, которая рассматривает бытие через призму религии. Здесь возникает другой вопрос: что если исламская философия не следует религиозным принципам? Почему нельзя считать её просто толковательницей и продолжательницей древнегреческой, александрийской и анатолийской школ философии?
Возможно поэтому один из моих молодых студентов, ссылаясь на мнение Мухаммада Икбала, указал мне, что философия исламского периода есть только толкование, подражательство и следование традициям древнегреческой философии. В ответ мы скажем, что нельзя принимать ту или иную сторону, уповая исключительно на авторитет того же Икбала и слепо следовать его мнению. Мы уважаем и ценим Икбала, но, ссылаясь на его книгу «Развитие метафизики в Иране», можем сказать, что его познания в философии, по крайней мере, во время написания данного труда, были не так уж обширны. Икбал главным образом ссылается на западных востоковедов, в работах которых ясно прослеживается отсутствие глубины исследования.
Если и ссылаться на мнение авторитетов, то ведь были и другие учёные, считавшие исламскую философию последовательницей и подражательницей древнегреческой философии, практически лишённой всякой оригинальности. Однако ни один из мыслителей не имеет права выносить какие-либо решения, если он сам не является специалистом в философии. Но исследователи истории исламской философии, как правило, не были философами и ещё в меньшей степени они были авторитетными специалистами в этой области, соответственно, их мнение о важности и месте исламской философии является просто их собственным мнением и не более того.
Если вы спросите, какое отношение всё выше сказанное имеет к положению исламской философии, и можно ли Фараби называть основоположником этой философии, мы скажем, что какого бы вопроса мы ни коснулись, мы постараемся рассмотреть его в совокупности и в обязательном сопоставлении с другими философскими положениями. Такое отношение способствует не просто лучшему пониманию проблемы, но и даёт критерий правильного мышления.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
