Текст книги "Тайна зеленого призрака"

СОКРОВИЩЕ В ЧЕРЕПЕ

А в это время в Роки-Бич Юпитер Джонс все продолжал телефонный разговор с мисс Лидией Грин.

– Так вы говорите, что они пропали?

– Их нигде нет. – В голосе пожилой женщины слышалось отчаянье. – Утром они отправились верхом осматривать долину, сказали, что вернутся только к вечеру. Мы все были так страшно заняты с шерифом, репортерами и всем прочим, что хватились их только перед самым ужином. И тут выяснилось, что в долине их нигде нет. И лошади их тоже пропали.

Мозговая машина Юпитера не приходила в действие. Он мог только беспомощно пролепетать: «Так где же они?..»

– Мы думали, что они в шахтах. Тут у нас в горах целый лабиринт выработанных шахт. Во многих мы выдерживаем наше вино, используем как винные подвалы. Ну, и мы решили, что Чанг повел мальчиков показывать подвалы, и отправили людей обшарить все шахты.

Юпитер пощипал губу. Маховики в его голове начали раскручиваться. Сначала пропал Призрачный жемчуг. Теперь пропал Чанг с компаньонами Юпитера. Здесь могло и не быть никакой связи, но Юпитер подозревал, что такая связь есть.

– Скажите вашим людям, чтобы они искали вопросительные знаки, – сказал Юпитер. Он знал своих товарищей: где бы они ни были, они оставят там фирменный знак Трех Сыщиков.

– Вопросительные знаки? – недоумевающе переспросила мисс Грин.

– Исследовательские отметки, – загадочно пояснил Юпитер. – Вероятнее всего, сделанные мелом. Если кто-то обнаружит вопросительный или целую группу вопросительных знаков, пусть сообщит об этом немедленно.

– Но я никак не пойму, – мисс Грин проговорила это в совершенной растерянности.

– По телефону я не могу объяснить вам это. Я вылетаю к вам тотчас же. Но я захвачу с собой еще одного человека – отца Боба Андрюса. Я знаю, он полетит. Не могли бы вы прислать за нами машину в аэропорт?

– Конечно, конечно, – сразу оживилась мисс Грин. – О, я так надеюсь, что с ними ничего не случилось.

Юпитер попрощался и повесил трубку. Потом набрал номер старшего Андрюса. Отец Боба после первого замешательства сразу же назначил ему встречу в аэропорту и отключился. Юпитер поспешил к Конраду сообщить, что на весь день тот остается за главного на складе, а пока должен сесть за руль складского грузовичка и отвезти Юпитера в аэропорт.

Итак, Юпитер приступил к действиям, весьма смутно, впрочем, представляя себе, что ему предстоит делать. Он сомневался, что Боб, Пит и Чанг попросту заблудились в шахтах и найти их не составит никакого труда.

Он не ошибся. Юпитер ехал в аэропорт, а в это время Боб и Чанг, схваченные теми, кто поджидал их возле лаза в винные подвалы, были вывезены оттуда на глазах у людей, занимающихся поисками мальчиков. Ни у кого не возникло ни малейших подозрений при виде винных бочек, вкатываемых на платформу грузовика. Это было обычным делом. Необычно было то, что в одной из этих огромных бочек были спрятаны Боб с Чангом. Так ловко сумел распорядиться их похититель, уважаемый всеми мистер Енсен. А Пит, ставший теперь хранителем бесценных Призрачных жемчужин, остался по ту сторону Глотки один на один с запутанной сетью подземных галерей и переходов. Здесь никто не станет его искать, потому что никто – за исключением Енсена и его сообщников – не знает, что мальчики спустились в Хэшнайф-каньон и оттуда начали свой путь к винным подвалам.

Поняв, что его товарищи попали в руки тех, кто караулил их по ту сторону, Пит отступил назад, в темноту, и замер в напряженном ожидании.

Может быть, кто-то попытается преодолеть Глотку в обратном направлении?

Но все было тихо, и не было новых вспышек фонаря. Значит, среди тех людей не нашлось никого, кто сумел бы протиснуться в узкий лаз Глотки. И пока они не нашли такого, Пит был в относительной безопасности.

Однако стоять на месте и ждать он не мог. Ему предстояло двинуться в обратный путь к Желтым Скалам Хэшнайф-каньона. Он спрячется в скалах, дождется завтрашнего дня, и люди, которых, конечно, уже послали из Вердант Вэлли на розыски пропавших, ребят, отыщут его. Тогда-то он и расскажет обо всем, чему был свидетелем, и это будет самая лучшая помощь Бобу и Чангу.

Он проверил, по-прежнему ли держится у него за поясом старый фонарь, и с молчаливой мольбой о том, чтобы этот славный, милый, добрый фонарь держался до конца, пошел по пройденному только что пути в обратном направлении.

Вот теперь предусмотрительность Боба полностью оправдалась. Маленькие зеленые метки указывали дорогу. Питу не надо было на перекрестках путаться в многочисленных стрелках – он знал ту единственную, которая не обманывает.

Но даже и так один раз он все-таки сбился. Когда Чанг уверенно повел их в боковую галерею, закончившуюся тупиком. Боб пометил ее, как ведущую в правильном направлении, и теперь Пит свернул туда. Лишь наткнувшись на останки бедняги ослика, погибшего в обвале, он увидел свою ошибку. Он повернул было в обратный путь, но внезапно пришедшая в голову мысль остановила его. Надо ли оставить при себе жемчужины? Ведь его могут схватить, и, если при нем не окажется жемчуга, Енсену ни к чему будет держать его в плену.

Пит постарался обдумать положение со всех сторон. Жемчуг можно спрятать под каким-нибудь камнем. Но все они так похожи друг на друга, а если отметить один из них своим голубым мелком, это-то и покажет злоумышленникам, где искать сокровище. Если бы здесь имелось нечто особое, необычное и в то же время не привлекающее внимание. Что-нибудь эдакое…

Свет фонаря упал на белые кости ослиного черепа. Вот оно! Скелет раздавленного обвалом животного так естествен в этом гиблом месте, что, вероятнее всего, на него посмотрят и тут же отвернутся, а уж сам Пит никогда не забудет, где оборудовал он свой тайник!

Несколько мгновений понадобилось ему, чтобы развинтить цилиндр фонаря и извлечь из него пакетик с жемчугом. Потом он чуть приподнял узкий холодный череп, положил под него жемчуг и придал костям их первоначальное положение. Теперь он знал, что сможет, когда понадобится, открыть свой клад.

Он бодро зашагал назад, к тому месту, где сбился с правильного пути. И там, на стыке трех галерей, новая мысль пришла ему в голову: зачем он тащит с собой этот теперь бесполезный, опустошенный фонарь? Сам не зная почему, он решил похоронить его под камнями. Смутно подумал он, что это пригодится как отвлекающая приманка, если его поймают и станут искать припрятанный им клад. Набрав несколько мелких камешков, завернув их в свой носовой платок, он сунул их в полую трубу фонаря. Сам фонарь был припрятан под большим камнем, а в нескольких шагах от него, собрав несколько обломков поменьше, Пит заботливо расположил их в виде стрелы, указывающей на большой камень. Найти его, в случае чего, будет нетрудно.

Покончив с этим делом. Пит пошел дальше и довольно скоро подошел к тому участку, который совсем недавно ему вместе с другими пришлось проползти на животе. Он провел под землей уже много часов, его мутило от голода, ему нестерпимо хотелось вырваться из давящего со всех сторон мрака, но он не стал спешить. Поспешишь, тебя придавит, и останешься здесь навсегда. Осторожность и неторопливость – вот о чем надо помнить в этом трудном месте.

Он передвинул фонарь за поясом с живота на бок: так его легче будет достать, когда понадобится посветить впереди; опустился на колени, потом лег на живот и пополз.

В одном месте крупный каменный осколок упал прямо перед ним, едва не задев его. В ту же минуту он испытал панический ужас: целый участок кровли, освещаемый его фонарем, заходил ходуном, стойки прогнулись, готовые вот-вот переломиться под тяжестью в тысячи тонн. Вытянувшись на животе, Пит почувствовал, как мелко дрожит земля под ним. Он затаил дыхание, словно это могло предотвратить обвал. Но ничего не случилось: подземные колебания прекратились. Пит поднял голову, вытянул руки и осторожно отодвинул в сторону преградивший дорогу камень. Вздохнув с облегчением, он позволил себе несколько минут, чтобы собраться с мыслями.

Ему показалось, что он нашел верное объяснение происшествию. Где-то произошло землетрясение, отозвавшееся в глубинах горного хребта колебаниями грунта.

Питу, как, впрочем, и любому калифорнийцу, был известен знаменитый разлом Сан-Авдреас – огромная трещина в скальных породах, идущая под всей Западной Калифорнией. Сан-Андреас был причиной страшного сан-францисского землетрясения 1906 года, и он же стал виновником землетрясения на Аляске, когда земля поднялась или опустилась чуть ли не на тридцать футов в некоторых местах. Ежегодно сотни других, иногда настолько незначительных, что заметить их могли только приборы, происходили тоже по вине Сан-Андреаса. Одно из таких мелких землетрясений и настигло Пита в глубине заброшенных шахт. В то время его последствия для Пита свелись лишь к нескольким минутам сильной тревоги.

О том, как сказалось на его судьбе это землетрясение, Пит узнает гораздо позже.

Осталось несколько десятков ярдов до того места, где можно было распрямиться и продолжать путь во весь рост. Тяжело дыша, почти не поднимая головы, Пит одолел это расстояние. Дальше, руководствуясь стрелками Боба, он дошел, наконец, до той пещеры, откуда начали они в свое время свой подземный переход.

Пещера была пуста. Все было тихо. Занавесом висел перед выходом из пещеры ночной сумрак.

Здесь Пит стал двигаться осторожнее, останавливаясь после каждого шага и вслушиваясь в тишину. Фонарь он погасил – устье пещеры все-таки выделялось впереди светлым пятном среди подземного мрака. Шаг за шагом продвигался он вперед. Возле самого выхода он прислушался еще раз, и опять ничего не услышал. Тогда, убедив себя, что никому не удалось обнаружить эту пещеру, он сделал следующий шаг.

И вот Пит снаружи. Он стоит, ждет, чтобы глаза после непроглядной тьмы привыкли к слабому свечению звездного неба.

В ту же минуту какие-то тени метнулись к нему из-за скал, локти его были схвачены железной хваткой и чья-то грубая рука закрыла ему рот.

ЗНАКОМСТВО С МИСТЕРОМ ВОНОМ

Комната, в которой оказались Боб с Чангом, была без окон, с грубо оштукатуренными стенами. Единственная дверь была заперта – это они уже успели проверить.

После ползанья под землей одежда обоих мало годилась для носки, но теперь с нее очистили грязь, а мальчикам дали умыться.

И о еде для них позаботились. Они только что прикончили большое блюдо, полное произведениями китайской кухни, показавшимися Бобу в диковинку, но очень вкусными.

Они были слишком голодны, чтобы разговаривать за едой, но теперь, насытившись, они расслабились и могли порассуждать.

– Хотел бы я знать, куда мы с тобой попали, – сказал Боб. Теперь с набитым вкусной едой желудком он почувствовал себя гораздо спокойнее, чем за пару часов до этого.

– Мы в подвале дома в каком-то большом городе. Вероятнее всего, в Сан-Франциско, – ответил Чанг.

– Как ты это узнал? – спросил Боб. – Нас привезли сюда с завязанными глазами. Мы можем оказаться где угодно.

– Я чувствую, как вздрагивает земля под тяжелыми грузовиками. Много больших грузовиков – значит, большой город. Слуги-китайцы привели нас сюда и приносили нам пищу. В Сан-Франциско самый большой китайский район во всех Соединенных Штатах. Мы с тобой в тайнике дома какого-то очень состоятельного китайца.

– А это-то как ты узнал? – удивился Боб.

– Еда. Нас кормили самой изысканной китайской едой. Только отличный повар может готовить такие блюда, и только очень богатый человек может нанять такого искусного повара.

– Вы с Юпитером Джонсом далеко пойдете, – обрадовал Боб приятеля. – Я хотел бы, чтобы ты жил в Роки-Бич. Ты бы тогда мог работать в нашей фирме.

– Да и мне хотелось бы, – печально сказал Чанг. – В Вердант Вэлли так скучно. То ли дело в Гонконге! Вокруг меня всегда крутилось много ребят, было с кем и поговорить и поиграть. А здесь… Но ничего, скоро я стану взрослым и возьму на себя управление виноградниками и винодельней, раз этого хочет моя достопочтенная тетя.

Чанг помолчал немного и добавил:

– Если только мне это позволят…

Боб понял, что имел в виду Чанг. Если они выпутаются из нынешних неприятностей. Да, Юпитер прав, когда говорит – в этом деле с призраком и брошенным домом гораздо больше скрыто в тайне, чем виднеется на поверхности.

Его мысли прервал звук открываемой двери. На пороге стоял пожилой китаец, одетый так, как одевались в старом Китае.

– Пошли! – сказал он.

– Пошли куда? – дерзко спросил Чанг.

– Разве мышь может спрашивать у орла, куда он ее несет? – сказал пожилой китаец. – Пошли, – повторил он еще более резко.

Схватив Чанга за плечо, он вытолкнул его за дверь. Выпятив грудь, стараясь держаться как можно прямее, Боб последовал за ними.

Они прошли длинным коридором и сели в маленький лифт. Кабина пошла вверх и остановилась перед дверью, выкрашенной в красный цвет. Хмурый провожатый захлопнул дверцу кабины и распахнул красную дверь.

– Входите, – буркнул он. – И смотрите, говорите правду, иначе орел пожрет вас!

Они остались одни в большой круглой комнате, увешанной красными коврами со златоткаными изображениями на них. Боб увидел драконов, китайские пагоды, даже склонившиеся над водой ивы с колеблемыми ветерком ветками…

– Вам нравятся мои ковры? – раздался вдруг старческий, но отчетливо произносящий слова голос. – Им по пятьсот лет с лишним.

Они оглянулись и увидели, что не одни в этой комнате. В причудливом, на гнутых ножках, кресле с плотно набитыми подушками сидел старик.

Он был в длинном, ниспадавшем складками до полу, одеянии. В таком одеянии ходили древние китайские императоры – Боб видел их изображения в книжках. У старика было маленькое сморщенное личико, желтое, как высохшая груша, и он вглядывался в них сквозь круглые очки в золоченой оправе.

– Подойдите сюда, – сказал он ровным спокойным голосом. – Садитесь, маленькие детишки, из-за которых у меня большие хлопоты.

Они пересекли комнату, ступая по ковру, такому мягкому, что в нем тонули ноги. Перед креслом, будто специально для них, стояли два невысоких стула. Они сели, с любопытством глядя на старого человека.

– Можете называть меня мистер Вон, – произнес старик. – Мне сто семь лет.

Боб поверил ему. Таких старых людей ему еще ни разу не приходилось встречать! Но мистер Вон вовсе не выглядел дряхлым, бессильным старцем.

Мистер Вон повернулся к Чангу:

– Маленький сверчок! В твоих жилах течет кровь моего народа. Я говорю о прежних китайцах, конечно, не о нынешних. Твои родичи много потрудились в старом Китае. Прадед твой украл нашу принцессу и сделал ее своей женой. Но речь идет не об этом. Женщина всегда следует за своим сердцем. Но он украл еще кое-что. Или, что одно и то же, подкупил чиновника, чтобы тот украл эту вещь для него. Нитку жемчуга!

В голосе мистера Вона появились первые признаки волнения.

– Нитку бесценных жемчужин! – сказал он. – Более пятидесяти лет нам было неизвестно их местонахождение. Но теперь они появились. И Я ДОЛЖЕН ИХ ПОЛУЧИТЬ.

Он подался вперед всем телом. От прежней невозмутимости ничего не осталось. Голос звучал повелительно.

– Вы поняли это, маленькие мышата! Я ДОЛЖЕН ИХ ПОЛУЧИТЬ!

Вот теперь Боб занервничал не на шутку: откуда они возьмут жемчужины, чтобы отдать их мистеру Вону? Он взглянул на Чанга: каково ему? Сидя рядом, глядя старику прямо в глаза, Чанг заговорил.

– Поверьте, высокочтимый господин, – произнес Чанг, – у нас нет того, что вам надо. Жемчуг у другого человека. Тот, у кого быстрые ноги и крепкое сердце, взял жемчуг; он один смог уйти, и он принесет жемчуг моей тете. Если вы отпустите нас, я смогу убедить тетушку продать вам жемчужины. Правда, только в том случае, если письмо, которое она получила недавно от того, кто называет себя близким родственником жены моего прадеда, окажется ложным.

– Оно фальшивое! – крикнул мистер Вон. – Его послал другой человек, я его знаю, он хочет все запутать и получить жемчужины. Я богат, он еще богаче, и он купит их, если я не окажусь первым. Значит – Я ДОЛЖЕН ПОЛУЧИТЬ ИХ.

Чанг склонил голову.

– Мы маленькие мышата, – сказал он. – Мы ничего не можем поделать. Те, кто нас схватил, не смогли схватить нашего друга. Жемчуг у него. Он отважен и ловок. Его не поймать.

– Они все испортили, – пальцы мистера Вона забарабанили по подлокотникам. – Они заплатят дорого за то, что позволили ему уйти!

– Они чуть не схватили его, – спокойно отозвался Чанг. – Каким-то образом они разгадали мой план. Они притаились и ждали, пока я, а потом мои друзья пройдут сквозь расщелину, по которой взрослому не пробраться. И тут я услышал, как посыпались камни, посветил фонарем и увидел людей. Тогда я успел крикнуть другу, чтоб он не шел за нами, и тут Енсен и его люди схватили нас. А третий из нас ушел. А пойти за ним ни Енсен, ни другой из его людей не мог – для них щель была слишком узкой.

– Они все испортили, – повторил мистер Вон. – Когда Енсен позвонил мне прошлой ночью и сказал, что этим вечером привезет жемчуг, я не мог сомкнуть глаз. А теперь…

Он замолчал. Где-то прозвенел серебряный колокольчик. Мистер Вон склонился со своего кресла в сторону, и, к удивлению Боба, в его руках появилась телефонная трубка. Он прижал ее к уху, долгое время слушал, потом молча положил на место.

– Возникли новые обстоятельства, – теперь уже совершенно спокойно сказал он. – Давайте подождем.

Наступило молчание. Тишина, как казалось Бобу, делалась все гуще и тяжелее, она почти раздавливала его. Нервы напряглись до предела. Что ожидает их впереди? День был так полон неожиданностями, что теперь как будто уже ничего не могло удивить.

И все-таки случилось то, чего оба они никак не ожидали.

Красная дверь распахнулась.

В измазанной, рваной одежде с бледным, осунувшимся лицом в комнату вошел Пит Креншоу.

Я ДОЛЖЕН ПОЛУЧИТЬ ЖЕМЧУГ!

– Пит! – Чанг и Боб одновременно вскочили на ноги. – С тобой все в порядке?

– Я зверски голоден, – сказал Пит. – А так в полном порядке. Вот только рука болит. Енсеновские ребята мне выкручивали руки, чтобы я сказал им, куда я дел Призрачный жемчуг.

– Так ты его спрятал? – восхитился Боб.

– Но ты им не сказал где, – проговорил Чанг. – Я в этом уверен.

– Конечно, не сказал, – хмуро ответил Пит. – Они просто озверели. Если б они только знали…

– Тихо! – прервал его Чанг. – Мы не одни!

Пит сразу же замолк. Только теперь он заметил мистера Вона.

– Нет, ты не мышонок, – медленно проговорил старик, глядя на Чанга. – Ты маленький дракон, такой же, как и твой прадед.

Он помолчал, о чем-то напряженно думая. Следующая его фраза чуть не заставила мальчишек попадать от удивления со стульев.

– А ты не хотел бы стать моим сыном? – сказал мистер Вон. – Я богат, но у меня нет мужских наследников, и это разбивает мое сердце. Я тебя усыновлю, ты будешь моим сыном. С моим состоянием ты превратишься в могущественного человека.

– Нижайше благодарю вас, досточтимый господин, – Чанг учтиво поклонился старику. – Но душа моя содрогается, страшась двух вещей.

– Назови их, – приказал мистер Вон.

– Первое, – начал Чанг, – я опасаюсь, что вы потребуете от меня изменить моим друзьям, чтобы помочь вам получить жемчуг.

– Разумеется, – кивнул головой старый китаец, – таков долг сына по отношению к отцу.

– Вторая вещь, которой я опасаюсь: то, что вы говорите сейчас, вы можете легко забыть, когда получите жемчуг. Но как бы то ни было, нет ничего, что могло бы побудить меня предать своих друзей.

Мистер Вов тяжело вздохнул.

– Если бы ты согласился, я бы и в самом деле забыл свои слова, – сказал он. – Но теперь я совершенно искренне хочу, чтобы ты стал моим сыном, если ты на это согласен. Ты не согласен. Но я должен получить жемчуг. От этого зависит моя жизнь. Но и твоя жизнь завесит от этого.

Мистер Вон нагнулся и из какого-то потаенного места вод подушками достал маленькую бутылку, маленький хрустальный бокал и еще какой-то предмет.

– Подойдите и взгляните-ка сюда, – сказал он.

Чанг, Пит и Боб приблизились к нему и взглянули на раскрытую перед ними сморщенную старческую ладонь.

Маленький круглый предмет, лежащий на ладони, светился мертвенно-зеленоватым свечением.

Чанг распознал эту вещь первый.

– Призрачный жемчуг, – воскликнул он.

– Дурацкое прозвище, – отрезал мистер Вон. Он бросил бесценную жемчужину в маленькую бутылку, и жидкость в бутылке зашипела, вскипела пузырями в успокоилась лишь тогда, когда жемчужина растворилась в ней.

– Истинное имя этих жемчужин, – торжественно провозгласил мистер Вон, наполнив хрустальный бокал содержимым бутылки, – Жемчужины Жизни!

Медленно, по каплям, он выпил всю жидкость из бокала. И бокал и бутылка снова были спрятаны в тайник возле кресла.

– Маленький дракон из породы Матиаса Грина и вы, его друзья, – произнес он все так же торжественно. – Я открою вам то, что известно очень немногим людям на свете, и эти люди – самые мудрые, или самые богатые, или и то и другое вместе. Мир называет эти жемчужины Призрачными жемчужинами. Мир знает только одно; они бесценны. Но почему они бесценны? Разве они красивы? Нет, для жемчужин они, скорее, безобразны. Они выглядят, если так можно сказать, мертвыми. Не правда ли?

Не понимая, куда клонит мистер Вон, все три мальчика согласно кивнули головой. Старик продолжал:

– Целые столетия их добывали очень помалу в одном заливе Индийского океана. Но теперь их больше не находят; не знаю по какой причине, но они исчезли, и теперь во всем мире существуют лишь полдюжины нитей Призрачного жемчуга, я употребил это пошлое название. Все они под строжайшим присмотром самых богатых людей Востока. Почему?

Потому, – продолжал он после драматической паузы, – что каждая жемчужина дарует тому, кто ее проглотит, как я это сделал сейчас на ваших глазах, продление жизни.

Мальчики слушали эту речь, как говорится, навострив уши. Они видели, что старый китаец верит всему, что он сейчас говорит. Мистер Вон глубоко вздохнул.

– Этот секрет был раскрыт много веков тому назад в Китае. Им владели императоры и самые знатные люди, а потом к нему получили доступ и богатые предприниматели вроде меня. Я дожил до ста семи лет, потому что за свою жизнь я проглотил не менее сотни жемчужин, которые невеждами, названы Призрачными жемчужинами.

Он остановил взгляд своих маленьких темных глаз на Чанге.

– Теперь ты понимаешь. Маленький Дракон, почему я должен добыть любой ценой это ожерелье? Там нанизано сорок восемь жемчужин. Каждая дарует три месяца жизни. Двенадцать лет прибавит мне это ожерелье. Целых двенадцать лет!

Голос старика окреп, стал еще громче:

– Я должен получить этот жемчуг, и ничто не остановит меня. Вас, мелюзгу, я превращу в пыль под моими ногами, если вы попробуете помешать мне. Двенадцать лет жизни мне – прожившему Только сто семь! Я думаю. Маленький Дракон, ты видишь теперь, как это важно для меня?

Чанг кусал себе губы.

– Он сделает это, – шепнул Чанг своим друзьям. – Он в самом деле ни перед чем не остановится. Я попробую поторговаться с ним.

– Торгуйся, торгуйся со мной, – мистер Вон обладал, оказывается, очень острым слухом. – Именно так делаются дела на Востоке. Честная сделка выгодна обеим сторонам!

– Заплатите ли вы моей тетушке, если Пит скажет вам, где находится жемчуг? – спросил Чанг.

– Я уже сказал, что заплачу этому человеку, Енсену. А я держу свое слово. Но… – старик остановился, пытливо всматриваясь в лицо Чанга. – Здесь есть еще трудности с выплатой по закладной под винодельни и виноградники твоей уважаемой тетки. Дело в том, что закладная эта у меня, и я даю слово, что не причиню тетке твоей никаких беспокойств. У нее будет время выплатить долг. И призрак, наводивший ужас на рабочих, исчезнет, так что они вернутся на работу. Трое мальчиков широко раскрыли глаза.

– Откуда вы знаете о призраке? – воскликнул Чанг. – Как вы могли узнать это? Мистер Вон слегка усмехнулся:

– У меня большой запас маленьких премудростей. Приведи Енсена к жемчужинам, и все неприятности твоей тетки кончатся.

– Это хорошо звучит, – сказал Чанг, – но как мы можем знать, что вы не обманете?

Боб и Пит, не сговариваясь, кивнули головами. Они подумали точно о том же.

– Я господин Вон, – резко сказал старик. – Мое слово тверже стали!

– Спроси его, как мы можем верить Енсену1 – выпалил Боб.

– Енсен пообещает одно, а сделает другое, – вставил Пит.

Мистер Вон громко крикнул:

– Пришлите-ка ко мне этого Енсена!

Они ждали две томительно долгих минуты. И дождались наконец: красная дверь распахнулась, и в комнату с надменным видом вошел Енсен. Вразвалку подошел он к старому китайцу и мальчишкам, глаза его злобно сверкнули.

– Ну что, заставили их говорить? – не сказал, а прорычал он.

– Не сметь разговаривать со мной как равный, – голос мистера Вона сорвался на визг. – Ты тварь, ползающая в ночи, годная лишь на то, чтобы раздавить ее. И веди себя, как подобает твари!

Трое мальчиков увидели, как побледнело под грубым загаром лицо Енсена и надменное выражение сменилось испугом.

– Прошу прощения, мистер Вон, – голос задрожал. – Я только хотел бы…

– Слушай и молчи. Если эти мальчишки отдадут в твои руки ожерелье, то ты проследишь, чтобы им не было причинено никакого вреда. Ты, если понадобится, можешь их связать так, что им целый час надо будет распутываться, но не связывай туго. И если они отдадут тебе ожерелье, любой вред, который им будет нанесен, воздается тебе тысячекратно. Ты тогда узнаешь, что за приятная вещь – казнь «тысяча кусочков».

Енсен несколько раз судорожно глотнул, прежде чем собрался с ответом. Тон его теперь был самый почтительный.

– Посудите сами, – сказал он, – вся долина кишит людьми, посланными на их поиски. До сих пор мне удалось отвлечь внимание от Хэшнайф-каньона, где они оставили лошадей. Мои люди донесли, что там никого нет. Но если теперь я возьму их туда…

– Возможно, тебе не понадобится тащить их опять туда. Возможно, они расскажут тебе, где найти ожерелье. Я на это надеюсь. Тогда все будет много проще.

Мистер Вон поднялся. Стоя он оказался совсем маленького роста, чуть больше пяти футов. Величественность ему придавало его длинное струящееся одеяние.

– Пойдем, – сказал он. – Им надо все это обсудить без нас. Раз дело идет о жизни и смерти, они имеют право на свободный выбор.

Хозяин и подручный двинулись из комнаты. Енсен, широко шагая, дошел к двери, а мистер Вон просеменил в другой конец комнаты и исчез за красным ковром.