Текст книги "Нож, пуля и петля"

Роберт Говард
Нож, пуля и петля

* * *

Стивен Элиссон, известный также как Сонора Кид, одиноко торчал у стойки бара «Золотой песок», когда туда влетел Джонни Элкинс. Он мельком взглянул на бармена и, тронув Элиссона за локоть, невнятно пробормотал сквозь зубы:

– Стив, они добиваются тебя!

Тот и виду не подал, что расслышал. Кид был очень молод, среднего роста, стройный, но сильный, как пума. Кожа его лица потемнела, видно, солнце и ветры немало потрудились над этим. Сонора выглядел совершенно так же, как и множество других ковбоев, участвующих в ежегодных скачках в Чизхольме. Если бы не глаза. Внимательные серые глаза, временами поблескивающие холодом стали из-под широких полей шляпы.

Две пушки, с рукоятями под слоновую кость, в потертых кобурах висели на бедрах явно не просто для вида.

Кид осушил стакан и спросил:

– Кто добивается?

Стрельнув глазами на дверь, Элкинс тревожно прошептал страшное имя:

– Гризли-Простак! Город кишит охотниками за бизонами и они как на шиле! Эти парни не трепачи, и я носом чую, за кем они охотятся на этот раз. За тобой!

Кид подбросил монетку, проследил, как она покатилась зигзагами по стойке бара, сгреб сдачу и повернулся на выход. Кривоногий коротышка Элкинс поспешил следом, стараясь подстроиться к широкому шагу приятеля. Они вышли из салуна и протопали несколько ярдов, прежде чем заговорили снова.

– Ей-богу, Кид, – пыхтел Элкинс, – ты меня бесишь! Я тебе говорю, кто-то в здешнем коровнике подначивает этих шкуродеров на всякую чертовщину!

– Кто?

– Откуда я знаю? Ну, хотя б Майк Конноли. Помнишь, как ты увел у него парней, которых он укрывал, когда мы сшивались здесь в прошлом году. Ведь он тоже когда-то охотился на бизонов. Его ребята держатся с ним заодно, так что, если тебя посадят в лужу, он и пальцем не пошевелит.

– Его никто и не просит шевелить пальцами! – обозлился Элиссон, и глаза его блеснули. – Я не нуждаюсь в каких-то скотоводах, чтоб разогнать банду охотников!

– Да чего ждать! – убеждал Элкинс. – Ребята ж вчера отправились.

– Ну, ты ж знаешь, – ответил Элиссон. – Мы пригнали в город большое стадо, самое большое в этом году, и продали скот Блейну – новому перекупщику. А он еще не полностью рассчитался: у него не хватило наличных, но дал достаточно, чтобы расплатиться с гуртовщиками, да еще я кое-что послал в Абилену. Полный расчет будет сегодня. Вчера я отправил ребят вниз по тропе, а то ведь продуют все деньжата с этими охотниками! Вот я и прогнал их на юг от греха подальше. А сам получу остальные деньги и догоню ковбоев в Арканзасе.

– Старик Донноли иногда так напивается в дороге, прям до невозможности. Почему бы Блейну не послать ему чек или еще как-нибудь?

– Старик Донноли не доверяет банкам. А знаешь, он держит все деньги в огромном сейфе на ранчо и всегда требует, чтобы с ним расплачивались большими купюрами.

– Мало того, что ребята рвут жилы, гоняя скот с низу Рио-Гранде до Канзаса, – проворчал Джонни, – так еще каждый сосунок должен рисковать своей шкурой, перевозя кучу налички. Черт, Стив, по двадцать долларов за голову – это ж какая куча пачек! Мула задавить можно! Да любой грабитель за такое продырявит шкуру кому хошь и не задумается!

– Я должен сейчас же встретиться с Блейном, – резко прервал его Кид. – И с деньгами или без, но я не выметусь отсюда, пока Гризли не откроет карты. Он не будет хвастаться, что выставил меня из города!

Элиссон повернул в сторону правления, некрашеного строения, заодно служившего и офисом и жильем для деловых людей города.

Когда Кид вошел, Блейн разулыбался, он явно был рад встрече. Перекупщик скота был крупным мужчиной, холеным, упитанным и хорошо одетым. Выглядел он, как самый типичный представитель племени перекупщиков, одного из многих племен авантюристов, проносившихся железными осколками с Запада через Канзасские равнины, где, как от волшебного прикосновения этого железа, в одну ночь возникали новые города, открывались новые каутауны – торжища крупного рогатого скота.

До того как из западных районов протянули сюда железную дорогу, с чего и начался бум скототорговли, Блейн был картежным шулером на рудниках Невады. Сейчас он не носил оружия в открытую, но поговаривали, что во времена его картежной карьеры ему не было равных в искусстве владения пушкой.

Умный, честолюбивый, образованный, этот человек являлся центральной фигурой в новоиспеченном городке, быстро разрастающемся в надежде не только успешно конкурировать, но впоследствии и затмить такие старинные каутауны, как Абилена, Ньютон и Вичита.

– Я думал, вы будете позже, Элиссон, – улыбнулся Блейн. – Ну вот, они здесь, пришли сегодня утром!

Он дотянулся до огромного сейфа и выложил на стол объемистую пачку денег.

– Пересчитайте!

Кид тряхнул головой:

– Вы дали слово.

Он вытащил из кармана черный кожаный мешок, затолкал туда деньги и туго перевязал веревкой, стараясь сделать пакет менее громоздким.

– Вы собираетесь везти с собой эти деньги? – поинтересовался Блейн.

– Прямиком на ранчо Томагавк, – осклабился Кид. – Старик Донноли распорядился, чтоб только так.

– Вы сильно рискуете, – грубовато сказал Блейн. – Почему вы не хотите, чтобы я выписал чек на Первый Национальный Банк Канзас-Сити?

– Старик не хочет иметь дела ни с какими банками. Предпочитает иметь наличные всегда под рукой.

– Что ж, это его и ваше дело, – ответил перекупщик. – Документы о продаже мы оформим в другой раз, но, думаю, вы не откажетесь подписать квитанцию: у меня останется доказательство, что я заплатил вам оговоренную сумму в должном виде.

Кид подписал квитанцию, а Блейн, закинув бумагу в пасть сейфа, заметил:

– Я так понял, что ваши гуртовщики отбыли вчера?

– Ага, так.

– Значит, вы намерены ехать в одиночку со всеми этими деньгами? – удивился Блейн.

– Ага! Думаю, все будет в порядке! Поверьте, на тропе в прерии, с деньгами или без, все же спокойнее, чем здесь, в городе.

Кид, естественно, умолчал, что его будет сопровождать Джонни Элкинс, помощник хозяина Томагавка. Джонни появился в Канзасе в прошлом году и теперь, утомленный северными просторами, двигался на юг со своим старым приятелем.

– Но, пожалуй, я ненадолго оставлю пакет у вас. Мне еще надо уладить одно дельце, а потом загляну к вам: поздно вечером или завтра утром.

Как только Элиссон вразвалочку вышел из офиса Блейна, и его шпоры небрежно зазвякали в уличной пыли, к нему бочком приблизилась какая-то облаченная в неописуемые лохмотья личность и едва слышно произнесла:

– Гризли-Простак с ребятами хотят знать, хватит ли у тебя характера заглянуть в Буффало Хамп?

– Вернись и скажи им: я там буду, – так же тихо ответил Кид.

Личность тут же растворилась в сумерках, а Кид заторопился в отель, а потом в платную конюшню. Вскоре он опять появился на улице, но уже верхом на крепком мустанге.

Каутаун еще не спал, ночная жизнь была в полном разгаре. Жестяно бренчали пианино в дансингах, каблуки отбивали остервенелую дробь на дощатых настилах, двери салунов неистово хлопали. Шумное веселье кутил сопровождалось визгливым женским хохотом, а иногда и выстрелами; гуртовщики выплескивали накопившуюся в тяжелой работе нервную энергию.

Ничто не сдерживало, не смягчало, не облагораживало эти сцены. Все было дико, безвкусно и примитивно, как безвкусны и примитивны были голые стены домов, неряшливо разбросанных под звездами прерии.

Майк Конноли с ребятами шествовали от дансинга к дансингу, свирепо оглядывая каждый салун. Они поддерживали порядок в заведении с помощью револьверов и не испытывали никаких симпатий к тощим, бронзоволицым объездчикам, которых, зло подшучивая, называли "чизхольмами".

Среди объездчиков и в самом деле было немало темных личностей. Тяжелая жизнь воспитывала жестких людей. На первых порах погонщикам скота не раз приходилось в поисках спокойного рынка сбыта прокладывать свой путь через земли, кишащие индейцами и белыми бандитами. В Канзасе они рассчитывали найти отдых, безопасность и самые простые удовольствия.

Но вскоре каутауны переполнились шулерами, авантюристами, профессиональными убийцами и прочими паразитами, масса которых всегда двигалась вслед за любым бумом; золотым ли, серебряным, нефтяным или бизоньим. И наивных ковбоев на перегонах в прерии ждали опасности гораздо меньшие, чем в городе, возникшем на волне бума.

Но парни они оказались крепкие и, подвесив револьверы низко на бедра, научились в любой миг быть готовыми к каким угодно разборкам: с индейцами или белыми преступниками на тропах перегона, с шулерами или полицейскими в городах. Истребители же, прежде обретавшиеся в среде шулеров и полицейских, заняли свое место среди гуртовщиков.

К племени истребителей принадлежал и Стив Элиссон, поэтому старик Донноли назначил его боссом на перегоне своего стада.

Кид привязал коня к столбу возле Буффало Хамп и широким шагом направился к пятну золотистого света у входа. Его встр

...

конец ознакомительного фрагмента