Текст книги "Свободное владение Фарнхэма"

– Теперь мы должны кое-что обсудить, – возвестил Хью. – Желающие могут вносить предложения. – Он взглянул на сына.

– Отец… то есть Хью, я хотел сказать вот о чем, – сказал Дьюк. – Здорово пострадала уборная. Я немного привел ее в порядок и соорудил какой-никакой насест из дощечек от упаковки баллонов. Хочу предупредить… – он повернулся к сестре, – вам, женщины, нужно быть особенно осторожными. Насестик довольно шаткий.

– Это ты будь поосторожнее. Тебя самого с большим трудом научили пользоваться туалетом. Папа свидетель.

– Помолчи, Карен. Молодец, Дьюк. Но нас здесь шестеро, и, я считаю, нам нужно сделать вторую уборную. Как думаешь, Джо, мы сможем ее сделать?

– Да, конечно, но…

– Что «но»?

– Вам известно, сколько осталось кислорода?

– Да. Наверное, скоро придется перейти на воздушный насос и фильтр. У нас уже нет действующего счетчика радиоактивности, поэтому мы не узнаем, насколько заражен воздух, которым мы дышим, тем не менее дышать нам необходимо.

– А вы проверяли насос?

– С виду он совершенно невредим.

– Это не так. Боюсь, отремонтировать его мне будет не под силу.

Мистер Фарнхэм вздохнул:

– Я заказал запасной, он должен был прийти через шесть месяцев. Ладно, потом посмотрю, что там можно сделать. Дьюк, ты тоже подключайся, вдруг сможешь чем-нибудь помочь.

– Ладно.

– Положим, мы не сумеем починить насос. В таком случае будем использовать оставшийся кислород как можно более экономно. Когда он закончится, еще некоторое время мы сможем дышать тем воздухом, который будет в убежище. Но в конце концов наступит время, когда нам придется открыть дверь.

Все молчали.

– Ну, улыбнитесь же кто-нибудь! – воскликнул Хью, потом продолжил: – С нами еще не покончено. Дверь мы затянем фильтром, сделанным из простыней, – это все же лучше, чем ничего, он будет задерживать радиоактивную пыль. У нас есть еще один радиоприемник. Барбара, помнишь, ты приняла его за слуховой аппарат. Я хорошенько завернул его и убрал подальше, он невредим. Я выберусь наружу, установлю антенну, и мы сможем слушать его здесь. Может быть, это спасет нам жизнь. Над убежищем мы поставим шест и поднимем флаг – любую тряпку. Нет, лучше поднять американский флаг – у меня один припасен. В этом случае, если даже мы и не выживем, то пойдем на дно с высоко поднятым флагом.

Карен принялась аплодировать.

– Карен, перестань паясничать.

– Я вовсе не паясничаю, папа! Я плачу.

 
Багрянец ракет возвещает войну,
Бомбы с ревом рвут тишину.
Но повторяю еще раз, друзья:
Нашему флагу падать нельзя…
 

Голос ее прервался, и она закрыла лицо ладонями. Барбара обняла ее за плечи.

Хью Фарнхэм между тем продолжал как ни в чем не бывало:

– Ко дну мы не пойдем. Очень скоро наш район наверняка начнут обследовать с целью поиска выживших. Они заметят флаг и заберут нас отсюда – возможно, на вертолете. Поэтому наша задача – держаться до тех пор, пока не подоспеет помощь. – Задумавшись, он на мгновение смолк. – Никакой ненужной работы, минимум физических усилий. Каждый должен принимать снотворное и, по возможности спать двенадцать часов в сутки. Остальное время лежать неподвижно. Так мы сможем протянуть дольше всего. Единственное, что требуется сделать, – это отремонтировать насос, а если не сможем, то наплевать и на него. Смотрим дальше: вода должна быть строго нормирована. Дьюк, назначаю тебя старшим хранителем воды. Определи, сколько ее у нас в распоряжении, годится ли она для питья, и разработай график выдачи с таким расчетом, чтобы хватило на возможно более продолжительное время. Где-то в аптечке есть дозировочный стаканчик – воду дели с его помощью. Ну вот, кажется, и все: починить насос, минимум усилий, максимум сна, нормирование воды. Ах да! Пот – это тоже нерациональная трата воды. Здесь все еще жарко, и ваш балахон, Барбара, насквозь промок от пота. Снимите его.

– Можно выйти?

– Разумеется.

Она прошла, осторожно ступая по наклонному полу, в кладовую и переоделась в свой мокрый купальник.

– Вот так-то лучше, – одобрил он. – Теперь…

– Хьюберт! Хьюберт! Где ты? Воды!

– Дьюк, выдай ей одну унцию. Только тщательно отмерь.

– Да, сэр.

– И не забудь, что кот тоже имеет право на свою порцию.

– Может быть, для него сойдет и грязная вода?

– Хм… Честность по отношению к нашему другу вряд ли особенно повредит нам. Зато мы будем знать, что остались честными до конца.

– Но он уже пил ее.

– Э-э-э… Впрочем, ты распоряжаешься водой, тебе и решать. Кто еще хочет высказаться? Джо, тебя устраивает такой план?

– Видите ли… Нет, сэр.

– Вот как?

– Конечно, то, что минимум усилий сохранит нам много кислорода, – верно. Но когда придет время открыть дверь – на что мы будем рассчитывать?

– На удачу.

– Я имею в виду, а мы сумеем это сделать? С недостатком воздуха, задыхаясь, мучимые жаждой, может, больные; я хочу быть уверенным, что любой из нас – ну, скажем, Карен со сломанной рукой – сможет открыть эту дверь.

– Понимаю.

– Мне кажется, необходимо сначала опробовать все три двери. Бронированную лучше вообще не запирать. У девушек не хватит сил совладать с ней. Внешней дверью я готов сам заняться.

– Извини, но это моя привилегия. С остальным я согласен. Именно поэтому и предложил высказываться. Я устал, Джо, в голове все мешается.

– А если двери заклинило? А люк вообще могло завалить обломками…

– На этот случай у нас есть домкрат.

– Если двери не откроются, мы должны убедиться в сохранности аварийного туннеля. Лично мне плечо Дьюка внушает опасения. Да и у меня самого ноют ребра. Сегодня я еще в состоянии работать. Завтра мы с Дьюком уже будем лежать пластом, и боль будет раза в два сильнее. Между тем люк завален металлическими баллонами, а проход – всяким хламом. Расчистка потребуется основательная. Босс, говорю вам, нам нужна уверенность в том, что сможем выбраться наверняка, – и побеспокоиться об этом необходимо именно сейчас, пока мы сохранили силы.

– Ненавижу посылать людей на тяжелые работы. Но ты меня убедил. – Хью встал, подавляя стон. – Давайте займемся делом.

– У меня еще одно предложение.

– Вот как?

– Да. Вам следует отдохнуть и выспаться. Толком вы за это время так и не отдыхали, а помяло вас довольно здорово.

– Как раз со мной все в порядке. У Дьюка повреждено плечо, у тебя сломаны ребра, а сделать предстоит еще очень много.

– Думаю, лучше всего оттащить эти баллоны с помощью блока и тросов. Барбара может помочь. Хоть она и женщина, но силой ее Бог не обидел.

– Конечно, – согласилась Барбара. – К тому же я выше Джо. Прошу прощения, Джо.

– Не стоит. Босс… Хью, мне не хотелось бы еще раз упоминать об этом, но я считаю, что отдохнуть вам просто необходимо. То, что вы устали, – несомненно. Ведь вы на ногах уже сутки. И я буду чувствовать себя более уверенно, если вы отдохнете, – надеюсь, с этим вы не станете спорить?

– Он прав, Хью.

– Барбара, но и вы тоже глаз не сомкнули.

– Но мне не требуется принимать решений. В принципе, я могу прилечь, а Джо позовет меня, когда будет нужно. Да, Джо?

– Отлично, Барбара!

Хью улыбнулся:

– Объединяетесь против меня? Ладно, так и быть, пойду вздремну.

Через несколько минут Хью уже лежал в мужской спальне. Он закрыл глаза, и сон охватил его раньше, чем он успел о чем-нибудь подумать.

Дьюк и Джо обнаружили, что пять засовов на внутренней двери заклинило.

– Пусть, – решил Джо. – Мы всегда можем выбить их кувалдой. Давай пока отодвинем бронированную дверь.

Бронированная дверь, располагавшаяся за запирающейся, была не менее прочной, чем стены убежища. Она открывалась и запиралась с помощью механизма, приводимого в движение длинной рукояткой. Джо не удалось даже стронуть ее с места. Дьюк, который был тяжелее на сорок фунтов, тоже ничего не смог сделать. Тогда они навалились на ручку вдвоем.

– Ни с места.

– Ага.

– Джо, ты что-то говорил о кувалде?

Молодой негр нахмурился:

– Дьюк, я бы предпочел, чтобы твой отец сам сделал это. Ведь мы можем сломать ручку и обломать зубцы на шестеренке.

– Вся беда в том, что мы пытаемся приподнять с помощью этой ручки дверь весом в тонну или около того, а рассчитано это хозяйство на то, чтобы двигать ее горизонтально.

– Эта дверь всегда была довольно тугой.

– Так что же нам делать?

– Расчистим аварийный выход.

Они присоединили к крюку в потолке трос и блок. С их помощью гигантские баллоны были извлечены из кучи и аккуратно расставлены по своим местам. Барбара и Карен тянули конец троса, а мужчины передвигали баллоны, устанавливая их на место. Когда середина помещения была освобождена, стал возможен доступ к люку, ведущему в аварийный туннель. Крышка люка была очень тяжелой. Чтобы поднять ее, тоже пришлось использовать блок и трос.

Крышка со скрипом подалась и вдруг отвалилась вбок, так как пол был наклонным. Падая, она успела ободрать голень Дьюку и чуть не ушибла Джо. Дьюк выругался.

Туннель оказался завален припасами. Карен, так как была миниатюрнее всех, забралась внутрь и подавала их наверх, а Барбара укладывала рядом с отверстием люка.

Вдруг Карен крикнула:

– Эй! Владыка воды! Здесь есть вода в банках.

– Замечательно!

Джо сказал:

– Совсем забыл. Ведь сюда не заглядывали с тех пор, как убежище было оборудовано и снабжено припасами.

– Джо, а что делать с распорками?

– Я сам займусь ими. Ты только вытащи припасы. Дьюк, туннель не защищен броней, как двери. Отверстие внизу прикрывает лист металла, закрепленный распорками, на него навалены припасы, а сверху все прикрывает крышка люка, которую мы сняли. В самом туннеле, с десятифутовыми интервалами, – перегородки из мешков с песком, а выход защищен слоем грунта. Твой отец считал, что должно было получиться что-то вроде кессона, преграждающего путь взрывной волне. Каждый слой должен был понемногу ослаблять удар.

– Боюсь, что мешки завалили крышку.

– В таком случае придется прокапываться сквозь песок.

– А почему нельзя было использовать настоящую броню?

– Он считал, что так безопаснее. Ты же видел, что произошло с дверью. Не хотел бы я пробиваться сквозь стальную преграду в этой узенькой норе.

– Тогда все ясно, Джо. Зря я называл это место «норой в земле».

– Да, ты прав. Это не просто нора. Можно назвать наше убежище машиной – машиной для выживания.

– Больше ничего нет, – возвестила Карен. – Не поможет ли мне какой-нибудь джентльмен выбраться отсюда? Например, ты, Дьюк?

– А может, лучше положить крышку на место, оставив тебя внизу? – Дьюк помог сестре выбраться из лаза.

Джо спустился вниз, морщась от боли в груди. Доктор Ливингстон, внимательно наблюдавший за происходящим, спрыгнул в люк вслед за своим товарищем, использовав его плечи в качестве посадочной площадки.

– Дьюк, будь добр, передай мне молоток… Не мешай, Док. Нечего тут распускать хвост.

– Забрать его? – спросила Карен.

– Не нужно. Он обожает находиться в гуще событий. Пусть кто-нибудь посветит мне.

Распорки вскоре были извлечены и ровно уложены рядом с люком.

– Дьюк, мне опять понадобится лебедка. Я не хочу совсем убирать крышку. Мы просто натянем трос так, чтобы он принял на себя всю тяжесть, и тогда я смогу немного отодвинуть ее и посмотреть, как там дальше.

– Вот конец троса.

– Отлично. Док! Чтоб тебя… Док! Не путайся под ногами! Дьюк, дай постоянное натяжение. Кто-нибудь, дайте фонарик! Я отодвину крышку и выгляну.

– И получишь порцию радиоактивных изотопов в лицо.

– Придется рискнуть. Еще немного… Она подается… высвободилась!

Долгое время Джо ничего не говорил. Наконец Дьюк спросил:

– Ну, что там?

– Я не уверен… Дай-ка я поставлю ее на место. Передай мне еще одну распорку.

– Вот она, прямо над твоей головой. Джо, что ты там увидел?

Негр, устанавливая крышку на место, вдруг заорал:

– Док! Док, назад! Маленький паршивец! Он проскочил у меня между ног и выскочил в туннель! Док!!!

– Далеко он не убежит.

– Ладно… Карен, ты не могла бы пойти разбудить отца?

– Черт побери, Джо! Что ты там видел?

– Дьюк, я и сам не знаю. Потому-то мне и нужен Хью.

– Я спускаюсь.

– Здесь тесно двоим. Сейчас я выберусь наверх, и тогда Хью сможет спуститься сюда.

Хью появился, когда Джо был уже наверху.

– Джо, что у тебя?

– Хью, лучше бы ты сам посмотрел.

– Хорошо… Надо было мне установить в люке лестницу. Дай руку. – Хью спустился вниз, убрал распорку и отодвинул крышку.

Он смотрел еще дольше, чем Джо, затем позвал:

– Дьюк! Вытащи-ка эту крышку совсем.

– Что там, папа?

– Вытащи крышку, и сам сможешь сюда спуститься.

Крышка была извлечена, отец и сын поменялись местами. Дьюк довольно долго смотрел в туннель.

– Достаточно, Дьюк. Выбирайся оттуда.

Когда Дьюк присоединился к остальным, отец спросил его:

– Ну и что ты думаешь на этот счет?

– Это невероятно.

– Папа, – напряженно произнесла Карен, – кто-нибудь скажет, в конце концов, что там произошло? Если мне сейчас же не скажут, что там, я вот этой кувалдой грохну кого-нибудь по башке!

– Конечно, детка. Да, там достаточно места, можете спуститься вдвоем.

Дьюк и Хью помогли спуститься Барбаре, а та помогла слезть вниз Карен. Обе девушки приникли к отверстию.

– Лопни мои глаза! – тихо выругалась Карен и полезла в туннель.

– Детка! Вернись! – крикнул ей Хью, но она не ответила. Тогда он спросил: – Барбара, скажи, что ты там видишь?

– Я вижу, – медленно произнесла Барбара, – очаровательный, поросший лесом холм, зеленые деревья, кусты и чудесный солнечный день.

– Да, и мы видели то же самое.

– Но это невозможно.

– Да.

– Карен уже выбралась наружу. Туннель никак не длиннее восьми футов. Она держит на руках Доктора Ливингстона. Она зовет нас: «Выходите!»

– Скажи ей, пусть отойдет подальше от устья туннеля, – возможно, оно радиоактивно.

– Карен! Отойди от туннеля подальше! Хью, сколько сейчас времени?

– Начало восьмого.

– А снаружи больше похоже на полдень. На мой взгляд, конечно.

– Не знаю, что и думать.

– Хью, я хочу выйти.

– Э-э-э… А, черт с ним! Только не задерживайся у выхода и будь осторожна.

– Хорошо. – И она полезла в туннель.

4

Хью повернулся к своему заместителю:

– Джо, я наружу. Принеси-ка мне мой «сорок пятый» и ремень. Я не должен был выпускать девочек без оружия. – Он полез в люк. – А вы оставайтесь и охраняйте убежище.

– От кого? – спросил Дьюк. – И что здесь охра-нять-то?

Отец поколебался.

– Не знаю. Просто у меня какая-то смутная тревога. Ну ладно. Пошли вместе. Только обязательно нужно взять оружие. Джо!

– Иду.

– Джо, возьми оружие для себя и для Дьюка. Потом подожди, пока мы выберемся наружу. Если мы вскоре не вернемся, сам решай, что делать. Подобной ситуации я не предвидел. Такого просто не может быть.

– Что есть, то есть.

– Это уж точно, Дьюк. – Хью нацепил револьвер и опустился на колени.

В отверстии туннеля по-прежнему виднелась пышная зелень – там, где должны были зиять воронки от взрывов и спекшаяся в вулканическое стекло земля. Он полез вперед.

Он выбрался из туннеля, поднялся на ноги и огляделся.

– Папочка! Разве здесь не чудесно?!

Карен стояла немного ниже, на склоне холма, у подножия которого протекал ручей. За ручьем простиралась возвышенность, покрытая лесом. На их стороне леса не было.

В голубом небе ярко светило солнце, а вокруг – ни малейшего следа того чудовищного опустошения, которое, несомненно, принесла бы война. В то же время не было заметно никаких признаков пребывания здесь человека: ни зданий, ни дороги, ни тропинки, ни следов реактивных самолетов в небе. Окрестности выглядели совершенно девственно, он не узнавал этих мест.

– Папа, я хочу спуститься к ручью.

– Иди сюда! Где Барбара?

– Я здесь, Хью. – (Он поднял голову и увидел, что она стоит почти рядом с ним, над убежищем.) – Пытаюсь понять, что произошло. Как ты думаешь?

Убежище находилось на склоне холма – большой прямоугольный монолит. Оно было покрыто землей, за исключением мест, где обломился участок туннеля и где должна была находиться лестница, ведущая в убежище из дома. Прямо над ними виднелась покореженная бронированная дверь.

– Не знаю, что и думать, – признался Хью.

Появился Дьюк, волоча за собой винтовку. Он встал, посмотрел вокруг и ничего не сказал.

Барбара и Карен присоединились к ним. Доктор Ливингстон – Я Полагаю, играя, прыгнул на ногу Хью и отскочил. Очевидно, на взгляд персидского кота, место, где он оказался, заслуживало всяческого одобрения: оно словно специально было создано для его породы.

– Сдаюсь. Объясните мне, что произошло, – взмолился Дьюк.

Хью не ответил.

– Папочка, – пожаловалась Карен, – ну почему я не могу спуститься к ручью? Я хочу искупаться. От меня воняет.

– От грязи еще никто не умирал. Я и так ничего не соображаю. Не хватало еще беспокоиться, что ты утонешь…

– Он же мелкий!

– …или что тебя задерет медведь, или что тебя засосет в зыбучие пески… И вообще, девочки, лучше вам вернуться в убежище и вооружиться, а потом вылезать наружу, если уж так хочется. Но обязательно держитесь друг друга и будьте начеку. Скажите Джо, пусть идет сюда.

– Есть, сэр! – Девушки нырнули в туннель.

– Так что ты думаешь, Дьюк?

– Ну… лучше я помолчу.

– Если тебе есть о чем молчать, это уже неплохо. Мне, например, сказать вообще нечего. Я просто в ступоре. Я постарался запланировать и просчитать все ситуации. Но такого у меня в списке не было. И потому, если у тебя сложилось какое-то мнение, ради бога, не молчи.

– Ну… Все это выглядит как гористая местность в Центральной Америке. Но конечно, это невозможно.

– Какой смысл беспокоиться, что возможно, а что невозможно. Предположим, это Центральная Америка. Чего бы ты опасался в первую очередь?

– Дай подумать. Тогда тут могут быть пумы. Наверняка змеи. Тарантулы и скорпионы. Малярийные комары. Ты, кажется, что-то говорил о медведях?

– Я имел их в виду как символ. Нам следует быть начеку до тех пор, пока мы не поймем, с чем можем столкнуться.

Появился Джо с ружьем и стал молча любоваться представшей его глазам картиной.

– Голодать нам не придется. Смотрите, вон там, слева и ниже по течению ручья, – заметил Дьюк.

Хью посмотрел в направлении, указанном Дьюком. На них с интересом взирал пятнистый олененок ростом не больше трех футов. Очевидно было, что он ни капельки не боится людей.

– Может, свалить его? – предложил Дьюк. Он вскинул винтовку.

– Нет, не нужно. До тех пор, пока мы не начнем испытывать острой необходимости в свежем мясе.

– Ладно. Симпатичная зверюшка, верно?

– Да, очень. Но я встречал североамериканского оленя. Это не он. Дьюк, где же мы все-таки? И как мы сюда попали?

Дьюк криво усмехнулся:

– Отец, ведь ты сам провозгласил себя фюрером. Так что мне не полагается думать. И иметь свое мнение.

– Перестань!

– Хорошо. Я в самом деле не знаю, что и предположить. Может быть, русские придумали какую-то галлюциногенную бомбу?

– Разве в таком случае мы все видели бы одно и то же?

– Не знаю. Вот если бы я подстрелил этого оленя, держу пари, мы могли бы им закусить.

– Мне тоже так кажется. Джо? Идеи, мнения, предложения?

Джо почесал затылок:

– Симпатичное местечко. Но я, к сожалению, горожанин до мозга костей.

– Хью, вообще-то, одну вещь ты можешь сделать.

– Что именно, Дьюк?

– Забыл про свое маленькое радио? Попробуй включить его.

– Отличная идея. – Хью полез было в убежище, но у самого выхода столкнулся с Карен, которая собиралась выбраться наружу, и послал за радио ее. Дожидаясь, он размышлял, из чего бы соорудить лестницу. Забираться в убежище через люк, находящийся на высоте шести футов, было утомительно.

Радиоприемник ловил статические разряды, и ничего больше.

Хью выключил его.

– Попробуем еще раз вечером. Ночью я когда-то слушал с его помощью Мексику и даже Канаду. – Он нахмурился. – Какие-нибудь передачи в эфире обязательно должны быть. Если только они не стерли нас с лица земли.

– Ты не прав, отец.

– Почему же, Дьюк?

– Этот район, например, вообще не затронут войной.

– Именно поэтому я не могу понять молчания радио.

– И все же Маунтин-Спрингс получил свое. Следовательно, мы не в Маунтин-Спрингсе.

– А кто говорит, что мы там? – возразила Карен. – В Маунтин-Спрингсе отродясь не бывало ничего похожего. Да, пожалуй, и во всем штате.

– Это очевидно. – Хью взглянул на убежище, огромное, громоздкое, массивное. – Но где же мы?

– Ты когда-нибудь читал комиксы, папочка? Мы – на другой планете.

– Сейчас не время для шуток, детка. Я в самом деле обеспокоен.

– А я и не шучу. Ничего подобного нет в радиусе тысячи миль от нашего дома. Так что это вполне может быть и другая планета. Видимо, та, на которой мы жили раньше, немного поизносилась.

– Хью, – сказал Джо, – хоть это и глупо, но я согласен с Карен.

– Почему, Джо?

– Ну… понимаешь, где-то ведь мы находимся, верно? А что случается, когда водородная бомба взрывается прямо над головой?

– Ты испаряешься.

– Что-то я не чувствую себя испарившимся. И не могу заставить себя поверить, что эта бетонная глыба пролетела тысячи миль, грохнулась оземь и осталась цела и невредима, если не считать сломанных ребер и вывихнутого плеча. А предположение Карен… – он пожал плечами, – можно назвать это хоть четвертым измерением. Последний взрыв швырнул нас в четвертое измерение.

– Вот-вот, то же самое я и говорю, папа. Мы на другой планете! Давайте ее исследовать!

– Угомонись, детка. Что касается другой планеты… Кто сказал, что мы должны обязательно знать, где мы находимся? Наша задача – приспособиться к данным условиям.

– Карен, – сказала Барбара, – мне все-таки не верится, что это не Земля.

– Не порти веселья. Почему нет?

– Ну… – Барбара кинула камешком в соседнее дерево. – Это вот – эвкалипт, а там, за ним, – акация. Конечно, ничего похожего на Маунтин-Спрингс, но все же совершенно обычная субтропическая флора. Если твоя «новая планета» покрыта точно такими же растениями, как и Земля… Короче говоря, это наверняка Земля.

– Не порти веселья… – повторила Карен. – Почему бы на другой планете не развиться тем же растениям?

– Это было бы так же удивительно, как и одинаковые…

– Хьюберт! Хьюберт! Где ты? Я не могу найти тебя! – донесся из туннеля голос Грейс Фарнхэм.

Хью нырнул в туннель:

– Иду, иду!

Ланч они устроили под сенью дерева, недалеко от убежища. Хью решил, что туннель был расположен достаточно глубоко под землей, так что вряд ли был опасно заражен радиацией. А вот что касалось крыши убежища, тут Хью не был в этом так уверен. Поэтому он установил дозиметр (из всех приборов, измеряющих радиацию, уцелели только дозиметры) на крыше, чтобы сравнить его показания с показаниями прибора, оставшегося внутри. С большим облегчением он убедился в том, что дозиметр определил набранную ими дозу облучения как существенную, но далеко не летальную, а также в том, что показания приборов совпадают друг с другом.

Единственной мерой предосторожности было то, что ружья они держали рядом с собой – все, кроме его жены. Грейс Фарнхэм «терпеть не могла ружей» и сначала вообще отказывалась сидеть в соседстве с «этими ружьями».

Тем не менее поела она с завидным аппетитом. Дьюк развел костер, и они были осчастливлены горячим кофе, разогретой тушенкой с горохом, консервированными бататами и компотом. А самое главное – сигаретами, причем им не нужно было беспокоиться, хватит ли воздуха и не случится ли пожар.

– Замечательно, – произнесла Грейс. – Хьюберт, дорогой, знаешь, чего не хватает, чтобы сделать наше маленькое пиршество еще более приятным? Мне известно, что ты не любишь, когда пьют днем, но сейчас мы в таком экстраординарном состоянии… и мои нервы еще немножечко не на месте. Так вот, Джозеф, вам нетрудно сбегать в убежище и принести бутылочку того испанского бренди…

– Грейс.

– Что, дорогой? Мы могли бы немного отпраздновать наше чудесное спасение.

– Я не уверен, что бренди у нас есть.

– Что? Не может быть, ведь было целых два ящика.

– Большинство бутылок разбилось. Это порождает еще одну проблему. Дьюк, ты потерял работу хранителя воды, но ты назначаешься виночерпием. У нас остались еще, по крайней мере, две целые бутылки. Одним словом, сколько бы ты ни нашел, раздели все спиртное на шесть частей, только раздели поровну, будет ли это по нескольку бутылок каждому или по нескольку глотков.

На лице миссис Фарнхэм отразилось полное непонимание. Дьюк явно испытывал неудобство. Карен поспешно сказала:

– Папа, вспомни, что я тебе говорила.

– Ах да!.. Дьюк, твоя сестра отказывается от своей доли. Поэтому храни ее в качестве медицинского средства. Если, конечно, Карен снова не передумает.

– Мне не нравится моя новая должность, – сказал Дьюк.

– Дьюк, мы должны распределить обязанности. Да, кстати, то же самое сделай и с сигаретами. Уж если они кончатся, так кончатся навсегда, а вот насчет спиртного у меня есть надежда, что нам когда-нибудь удастся получить самогон. – Он повернулся к жене. – Может быть, тебе лучше принять милтаун, дорогая?

– Таблетки?! Хьюберт Фарнхэм, ты, кажется, хочешь сказать, что я не имею права выпить?

– Ничуть. Две бутылки уцелели во всяком случае. На твою долю придется как минимум полпинты. Если хочешь выпить – ради бога.

– Джозеф, будь добр, сбегай и принеси мне бутылочку бренди.

– Нет! – резко вмешался ее супруг. – Если хочешь выпить, Грейс, принеси ее сама.

– Ерунда, Хью, я сбегаю.

– Я против! Грейс, у Джо сломано несколько ребер. Лаз в убежище не доставит ему приятных ощущений. А ты запросто можешь забраться туда – ведь ты единственная, кто не пострадал.

– Неправда!

– На тебе ни царапинки. А все остальные – кто в синяках, кто с чем-нибудь похуже. Теперь о распределении обязанностей. Я хочу, чтобы ты взяла на себя готовку. Карен будет твоей помощницей. Да, Карен?

– Конечно, папочка.

– Таким образом, вы обе будете заняты. Мы соорудим жаровню и голландскую печь, но это со временем, а пока придется готовить на костре и мыть посуду в ручье.

– Ах вот как? Тогда, будьте добры, скажите мне, мистер Фарнхэм, что в это время будет делать Джозеф, чтобы оправдать расходы на свое содержание?

– А может быть, ты скажешь мне, как мы все будем оправдывать эти расходы? Дорогая, дорогая… разве ты не понимаешь, что теперь все по-иному?

– Не говори ерунды! Когда ситуация переменится, Джозеф получит до цента все, что ему причитается. Он и сам прекрасно это знает. Кроме того, мы спасли ему жизнь. И вообще были всегда добры к нему, так что он вполне может немного подождать с платой. Верно, Джозеф?

– Грейс! Помолчи и послушай. Джо больше не слуга. Он наш товарищ по несчастью. Нам больше никогда не придется платить ему. Перестань вести себя как дитя и посмотри фактам в лицо. У нас больше ничего нет. У нас никогда не будет денег. У нас нет дома. С моим бизнесом покончено. Нет больше «Маунтин эксчендж бэнк». Нет ничего, кроме того, что мы запасли в убежище. Но нам повезло. Мы живы и к тому же каким-то чудом получили возможность прожить оставшуюся жизнь не под землей, а на земле. Счастье! Ты понимаешь?

– Я понимаю только одно: ты пытаешься найти оправдание своей грубости.

– Ты получила работу по своим способностям.

– Кухарка! Я и так влачила ярмо кухонного рабства в твоем доме двадцать пять лет! Это вполне достаточный срок. Я отказываюсь! Ты понял? Я отказываюсь!

– Ты не права ни в одном, ни в другом. Бо́льшую часть нашей совместной жизни ты имела прислугу. Да и Карен начала мыть посуду, как только смогла заглянуть через край раковины на кухне. Не спорю, у нас бывали тяжелые времена. Теперь же предстоят – тяжелее некуда, и ты должна помочь, внести свою лепту, Грейс. Ведь ты отличная кулинарка, стоит тебе только захотеть. Ты будешь готовить… или не будешь есть.

– О-о-о! – Она разрыдалась и бросилась к убежищу.

Ее спина уже исчезла в туннеле, когда Дьюк встал, чтобы последовать за матерью. Отец остановил его:

– Дьюк!

– Да?

– Подожди минутку, а потом можешь идти. Я собираюсь выбраться на разведку и хотел бы, чтобы ты сопровождал меня.

Дьюк поколебался.

– Ладно.

– Тогда смотри. Мы скоро отправляемся. Думаю, тебе лучше взять на себя роль охотника. Стреляешь ты гораздо лучше меня, а Джо вообще никогда не охотился. Как ты считаешь?

– Ну что ж… хорошо.

– Отлично. А теперь пойди успокой ее и… Дьюк, постарайся заставить ее понять, что происходит.

– Попробую. Но я согласен с матерью. Ты ведешь себя с ней грубо.

– Может быть. Ступай.

Дьюк резко повернулся и ушел. Карен тихо заметила:

– Я тоже так думаю, папа. Ты вывел ее из себя.

– Я решил, что иначе нельзя, Карен. Если бы я не сделал этого, она вообще бы палец о палец не ударила, а только гоняла Джо взад-вперед, обращаясь с ним как с наемным поваром.

– Да ладно, Хью, я не против того, чтобы готовить. Например, приготовление сегодняшнего ланча было для меня сплошным удовольствием.

– Она готовит гораздо лучше, чем ты, Джо, и она, именно она будет заниматься стряпней. Не приведи господь поймать мне тебя помогающим ей.

Юноша улыбнулся:

– Не поймаешь.

– Надеюсь. В противном случае я сниму с тебя шкуру и прибью ее к стене. Барбара, что ты знаешь о сельском хозяйстве?

– Очень мало.

– Но ведь ты ботаник.

– Нет, в лучшем случае я могла бы им стать когда-нибудь.

– Что делает тебя втрое лучшим фермером по сравнению с нами. Я, например, едва отличаю розу от одуванчика, Дьюк знает еще меньше, а Карен вообще считает, что картошка образуется в подливке. Ты слышала, как Джо назвал себя горожанином. В убежище должны быть семена, небольшой запас удобрений, кое-какой сельскохозяйственный инвентарь и книги по сельскому хозяйству. Осмотри все это и постарайся найти место для огорода. А уж мы с Джо вскопаем, что нужно, и все такое прочее. Но тебе придется руководить нами.

– Хорошо. А есть семена каких-нибудь цветов?

– Как ты догадалась?

– Просто мне очень хотелось, чтобы они были.

– Есть. И однолетних, и многолетних. Сегодня выбирать место не нужно. Я не хочу, чтобы вы, девочки, далеко отходили от убежища, пока мы хорошо не разнюхаем обстановку. Джо, сегодня нам нужно сделать две вещи: лестницу и две уборных. Барбара, как у тебя с плотницким искусством?

– Так… средне. Могу вбить гвоздь.

– Тогда не разрешай Джо делать то, что способна сделать сама. Его ребра должны срастись. Но лестница нам необходима. А тебе, Карен, мой цветочек, предоставляется почетная обязанность выкопать два туалета.

– О боже! Ну спасибо!

– Просто два углубления. Одно для вас, эфемерных созданий, другое для нас, грубых мужчин. Потом мы с Джо соорудим сначала что-нибудь вроде небольших будочек. Потом возьмемся за дом – бревенчатый или даже каменный.

– Интересно, папочка, ты сам-то собираешься что-нибудь делать?

– Конечно, дорогая. В основном умственную работу. Планирование, управление, контроль. По-твоему, это не адский труд? – Он зевнул. – Ну ладно, всего хорошего. Я, пожалуй, прошвырнусь в клуб, зайду в турецкую баню, а остаток дня проведу за добрым крепким плантаторским пуншем.

– Папочка, может, ты лучше примешь холодный душ из ручья? Выдумал тоже, туалеты!..