Текст книги "Зов Халидона"

Глава 8

Роберт Хэнли улетал в Порт-Антонио через час. Они договорились не упоминать имя Такера при Элисон. Хэнли собирался продолжить поиски Сэма и обещал держать Алекса в курсе событий.

Все трое доехали на такси до отеля, а затем Хэнли на той же машине отправился в маленький аэропорт Тинсон-Пен, где стоял его самолет.

У регистрационной стойки Алекс как бы между прочим осведомился:

– Полагаю, наш багаж уже прибыл?

– Да, разумеется, мистер Маколиф, – ответил служащий, заполняя регистрационные карточки и жестом подзывая коридорного. – Несколько минут назад. Мы уже подняли его в ваши номера. Они рядом.

– Очень разумно, – произнес Алекс, соображая, могла ли слышать Элисон слова клерка. Тот говорил негромко, а она была у дальнего конца стойки, листала рекламные проспекты. Она бросила на него беглый взгляд. Значит, слышала, решил Алекс, но виду не подала. Интересно, как это понимать.

Спустя пять минут она открыла дверь, соединяющую их номера, и вошла к нему. Ну что ж, гадать больше не надо, подумал Алекс.

– Я все сделала так, как было приказано, – воскликнула Элисон. – Я не прикасалась…

Алекс вскинул руку, прижав палец к губам, всем видом умоляя ее замолчать.

– …к кровати, любовь моя!

Теперь удивилась Элисон. Это неприятно. Действительно, неловкий момент. Она застала Алекса врасплох. Он не ожидал, что она так вот запросто войдет к нему. Но делать нечего. Не стоять же дураком посреди комнаты.

Из внутреннего кармана пиджака он вынул металлическую коробочку размером с сигаретную пачку. Это была одна из тех штучек, которыми снабдил его Холкрофт (при посадке агент провел его мимо контроля, чтобы Алексу не пришлось выворачивать карманы), – сканер, работающий от миниатюрной, но очень мощной батарейки, незаменимый, как говорил Холкрофт, во многих случаях жизни. Сканер определял наличие подслушивающих устройств в радиусе девяти футов. Алекс собрался включить его, но почему-то вместо этого направился к балконной двери, открыл ее и некоторое время рассеянно разглядывал величественные отроги Голубых гор на фоне ясного тропического ночного неба.

Элисон Бут в изумлении перевела взгляд с прибора в его руке на самого Алекса, но удержалась от вопросов. Алекс включил питание и начал плавно водить сканером, как учили, в горизонтальном и вертикальном направлении, обследуя все углы комнаты. Он подумал, что со стороны это могло показаться каким-то дурацким ритуалом. На Элисон он старался не смотреть. Внезапно все мысли о том, как он выглядит, исчезли, потому что маленькая дюймовая стрелка на шкале качнулась вправо. У него перехватило дыхание и заныло под ложечкой. На тренировках с Холкрофтом он неоднократно с интересом наблюдал работу прибора, но сейчас испугался.

Это уже была не тренировка в спокойной обстановке, когда Холкрофт терпеливо объяснял порядок действий для точного обнаружения источника тревоги. Это уже была реальная ситуация, в возможность которой он, честно говоря, не верил. Все это казалось неправдоподобным, нереальным.

И тем не менее маленькая стрелка дрожала у него перед глазами, сигнализируя о наличии врага. Где-то неподалеку затаился чужеродный предмет, способный передавать кому-то все, что говорится в этой комнате.

Он жестом подозвал Элисон. Она подошла молча. Указывая рукой то на стрелку, то на пространство перед собой, то прижимая палец к губам, Алекс не мог отделаться от ощущения, что ведет себя как неумелый участник конкурса пантомимы. Когда она заговорила, он почувствовал себя полным идиотом.

– Ты обещал, что мы пойдем выпьем в этом замечательном внутреннем дворике. Все остальное вполне может подождать… милый.

Элисон была совершенно спокойна и абсолютно естественна.

– Да-да, конечно, – ответил Алекс, чувствуя, что в актеры он не годится. – Я только умоюсь.

Он быстро прошел в ванную комнату, открутил краны на полную мощность и вернулся на место, оставив дверь полуприкрытой, чтобы доносился шум льющейся воды. Постепенно сокращая диапазон кругообразных движений, как учил Холкрофт, он с удивлением для себя обнаружил, что сканер упорно показывает на полку, где стоял его чемодан. Красный индикатор указал расстояние: двенадцать дюймов.

Алекс передал сканер Элисон и осторожно открыл чемодан. Он вывалил все содержимое – рубашки, носки, трусы, майки – на кровать и принялся изучать стенки. Маколиф знал, что искать; Холкрофт показал ему, по крайней мере, дюжину миниатюрных подслушивающих устройств разной формы.

И он нашел.

«Жучок» был прикреплен к внутренней стенке за подкладкой. Маленькая блямба размером с пуговицу для пальто. Алекс оставил его на месте и, как учил Холкрофт, поинтересовался, где находится вторая часть устройства – усилитель. Все правильно, там, где и положено, – на противоположной стенке чемодана.

Он снова взял сканер и бегло завершил проверку остальной части комнаты. Прибор больше ничего не показал; Холкрофт говорил, если «жучок» устанавливается на перемещаемом объекте, он, как правило, оказывается единственным. Маколиф на всякий случай проверил еще и ванную – там тоже было спокойно. «Стерильно», как любил говорить Холкрофт.

Он завернул краны и обратился к Элисон:

– Ты уже распаковала свои чемоданы?

Господи, что за дурость он спрашивает! Ничего умнее не мог придумать?..

– Я не первый год в экспедициях, – последовал спокойный ответ. – Весь мой гардероб вполне может подождать. Давай лучше спустимся вниз. Мне там очень понравилось.

Элисон закрыла балконную дверь и плотно задернула шторы. Как правильно она все делает, отметил Алекс. Холкрофт не уставал повторять: «Обнаружив передатчик, следует исключить возможность визуального наблюдения». Она обернулась. Алексу показалось, что она внимательно изучает его.

– Ну слава богу, наконец-то ты готов. Побрился ты, конечно, кое-как, но для первого раза сойдет. Пошли… милый.

В коридоре она взяла его под руку. Пока они шли к лифту, Алекс несколько раз пытался заговорить, но она не позволила.

Внизу, во внутреннем дворике, или, иначе, патио, именно Элисон настояла, чтобы они сменили первоначально предложенные официантом места на столик в центре – подальше от пальм в кадках и прочей растительности. В этот час посетителей было не много – не более дюжины, все парами. Алекс заметил, как она придирчиво огляделась.

Элисон заговорила только после того, как удалился официант, принесший им напитки.

– Думаю, нам пора прояснить некоторые детали…

Алекс предложил сигарету. Она отказалась, и он закурил сам. Он тянул время, собираясь с мыслями, и Элисон это прекрасно понимала.

– Сожалею, что вы стали свидетелем этой сцены наверху. Прошу вас, выкиньте это из головы и не обращайте внимания.

– Все было бы замечательно, дорогой, если бы только вы не оказались на грани нервного срыва.

– Какая прелесть!

– Что именно?

– Вы сказали «дорогой».

– Бросьте. Будем профессионалами!

– О боже! Неужели вы?.. Профессионал?

– Я геолог. А вы?

Маколиф пропустил эти слова мимо ушей и продолжал:

– Вы сказали, что я был… крайне возбужден там, наверху. Это правда. Но я поражен вашим спокойствием. Пока я путался и спотыкался, вы делали все абсолютно правильно.

– Согласна, вы спотыкались. Но скажите, Алекс, кто посоветовал вам взять меня в экспедицию?

– Никто. Наоборот, меня неоднократно спрашивали, уверен ли я в правильности моего выбора.

– Это даже забавно. Мне так была нужна эта работа, что я была готова лечь с вами в постель ради нее… Спасибо, что этого не потребовалось.

– В отношении вас не было никакого давления. Меня просто предупреждали – в связи с весьма специфическими делами вашего бывшего мужа, которые являются основным источником его денег. Я подчеркиваю – денег, а не доходов, поскольку легальным доходом назвать это никак нельзя.

– Это относится ко всем его деньгам. Он никогда не декларировал их в качестве доходов. Но я ни за что не поверю, что информацией подобного рода вас снабдили на кафедре геофизики Лондонского университета. Или в Академии наук.

– Здесь вы ошибаетесь. Средства на наше исследование, затраченные и университетом, и академией, в основном выделило правительство. А когда правительство тратит свои деньги, оно очень внимательно следит, в чей карман они попадут. – Алекс был доволен собой. Он хорошо усвоил уроки Холкрофта. «…Дозировать правду и ложь… не усложнять…» – так говорил Холкрофт.

– Оставьте эту свою американскую манеру, – произнесла Элисон, потянувшись за сигаретой. – Лучше объясните, что произошло наверху.

Настал серьезный момент, подумал Алекс. Как там учил Холкрофт? «Сводить объяснения до минимума, апеллировать к здравому смыслу и твердо придерживаться однажды сказанного…» Он закурил и постарался быть как можно естественнее.

– В Кингстоне всегда какие-нибудь политические интриги. В основном – ерунда, но иногда может возникнуть и что-нибудь посерьезнее. К экспедиции сложное отношение. Есть какое-то сопротивление, зависть, может быть. Вы могли это заметить еще на таможне. Кое-кому очень хотелось бы дискредитировать нас. Мне дали этот несчастный сканер на тот случай, если мне что-нибудь покажется подозрительным. Это был как раз такой случай, и, как видите, я не ошибся.

Алекс допил свой стакан и с нетерпением ждал реакции на свои слова. Он надеялся, что был убедителен.

– Вы имеете в виду наш багаж?

– Конечно. Во-первых, записка, которую я не писал, а во-вторых – клерк, который сказал, что чемоданы прибыли пять минут назад, в то время как из Палисадоса их увезли намного раньше.

– Не могу понять, неужели геологическая экспедиция может провоцировать подобное отношение. Это трудно представить.

– Не так уж трудно, если вдуматься. Ведь зачем посылают такие экспедиции? Затем, что кто-то в будущем, не столь отдаленном, собирается что-то строить на этой территории, не так ли?

– Но это вряд ли имеет к нам отношение. Слишком большой регион. Я бы сказала, у нас чисто академические задачи… Что-нибудь еще… – Элисон запнулась, встретившись взглядом с Алексом. – Бог мой! Если это так… Невозможно поверить.

– А представьте себе, что есть люди, которые могут поверить, – подхватил Алекс. – Как они, по-вашему, должны поступить в таком случае?

Алекс жестом показал официанту, что следует повторить. Элисон в изумлении от улышанного приоткрыла рот.

– Миллионы, миллионы… и миллионы, – прошептала она. – Господи, они ведь скупят всю землю!

– Только тогда, когда убедятся в правильности своего решения.

Элисон посмотрела на него в упор. Он отвел взгляд и посмотрел на пританцовывающего официанта, но она взяла его за руку, требуя внимания.

– А ведь они правы, да, Алекс?

– У меня нет доказательств. Я заключал контракт с Лондонским университетом, цели исследования согласованы с Академией наук и министерством образования Ямайки… Кто и как будет использовать полученные результаты – не мое дело.

Категорический отказ в данном случае, решил Алекс, не годился. Ведь он профессиональный исследователь, а не предсказатель.

– Я вам не верю. Что-то вам должны были сказать.

– Ничего. Просили быть осмотрительнее, и все.

– Такие игрушки, как ваша, не попадают в руки людей, которых просят всего лишь быть осмотрительнее.

– Я тоже так думал. И ошибался – так же, как вы сейчас. Сканеры, оказывается, вполне распространенный инструмент. Ничего необычного. Особенно если вы работаете за границей. Конечно, это не способствует укреплению взаимного доверия, но что поделать…

Официант принес очередную порцию. Он напевал себе под нос ритмичную мелодию и слегка приплясывал в такт. Элисон продолжала разглядывать Маколифа. Кажется, она поверила ему. Когда официант ушел, она наклонилась вперед и продолжила:

– И что вы собираетесь теперь делать, когда обнаружили эти ужасные… штучки?

– Ничего. Сообщу об этом завтра в министерство, и все.

– Вы их не выбросите и не растопчете ногами? Оставите как есть?

Это, конечно, не самая приятная перспектива, подумал Алекс, но инструкция на такой случай была строгой: обнаружив, оставить все как есть и использовать в своих целях. Это может оказаться полезным. Прежде чем уничтожать подобные игрушки, он обязан сообщить о них и дождаться указаний. Через рыбный магазин «Таллон», неподалеку от парка Виктории.

– Они платят мне… платят нам. Я полагаю, они не заинтересованы в лишнем шуме вокруг экспедиции. Какая мне разница? Секретов у меня нет.

– И не будет, – с нажимом сказала Элисон, снимая ладонь с его руки.

Маколиф вдруг осознал, в каком нелепом положении он оказался. С одной стороны, это было забавно, но с другой – совсем не смешно.

– Пожалуй, я передумаю и пойду позвоню кое-куда, – ответил он.

Элисон чуть-чуть улыбнулась, краешком губ.

– Простите, я была к вам несправедлива. Я вам верю. Вы самый неосмотрительный человек из всех, кого я знала. Либо вы – сама невинность, либо – потрясающе скрытный. Но в последнее не верится – вы слишком перенервничали там, наверху.

Она снова взяла его за руку.

Он допил что оставалось на донышке и еще раз помахал рукой официанту.

– Но почему же вы были так спокойны, Элисон?

– Сейчас я все объясню. Я просто обязана это сделать. Я больше не вернусь в Англию, Алекс. Много лет, а может, и никогда. Я не могу. Несколько месяцев я работала… на Интерпол. И у меня был опыт общения с этими чертовыми штучками, с «жучками», как их называют.

Алекс почувствовал, как под ложечкой опять засосало. Это был страх, и больше чем страх. Холкрофт говорил ему, что у них есть подозрение, что Элисон не хочет возвращаться в Англию. Джулиан Уорфилд высказал предположение, что она окажется ему полезной по некоторым соображениям, не имеющим никакого отношения к ее профессии.

Он не мог понять, как и почему, но был уверен, что Элисон просто использовали.

Впрочем, как и его.

– Как это могло произойти? – спросил он, не скрывая удивления.

Элисон, не вдаваясь в подробности, рассказала о неудачном замужестве. Не прошло и года, как этот брак расстроился. Проще говоря, Элисон скоро почувствовала, что главной причиной его женитьбы была скорее возможность использовать ее частые поездки, связанные с профессиональной необходимостью, нежели что-то иное.

– …Как будто ему приказали жениться, приручить меня и использовать…

Это стало ясно довольно быстро. Бут чрезмерно интересовался ее делами. Вдруг как с неба посыпались заказы на проведение изысканий от никому не известных, но хорошо плативших фирм, причем в самые экзотические места.

– …Среди них, разумеется, Бейрут, Корсика, Южная Испания. И он каждый раз приезжал ко мне. На несколько дней, на неделю или больше…

Первая ссора произошла на Корсике. Задачей экспедиции было исследование побережья и шельфа в районе мыса Сенетоза. Дэвид приехал примерно в середине работы, на свои обычные пару недель. Тут же начались странные телефонные звонки, не менее странные встречи, после которых он был вне себя от возбуждения. Кто-то прибывал в Аяччо на маленьких спортивных самолетах, кто-то – на рыболовных судах или океанских яхтах. Сначала он исчезал с ними на несколько часов, потом – на несколько дней…

Элисон работала напряженно, возвращаясь в маленькую гостиницу на берегу, где жила экспедиция, только поздно вечером; но даже при таком режиме Дэвиду не удавалось скрыть свое столь необычное поведение, однозначно свидетельствующее, что на Корсике его интересует отнюдь не жена, а совсем другие дела.

Она первая заговорила на эту тему, приперла его к стенке неопровержимыми доказательствами и откровенно назвала беспомощные увертки Дэвида тем, чем они и были на самом деле, – ложью. Он сломался, расплакался, но наконец рассказал жене правду.

Занятие обычной торговлей не могло обеспечить Дэвиду Буту желаемый уровень благосостояния. И он переметнулся в наркобизнес. В основном он выполнял обязанности курьера. Его маленькая экспортно-импортная фирма оказалась идеальным прикрытием. Ее мало кто знал, поскольку, в соответствии с интересами владельцев, она выполняла заказы преимущественно светской клиентуры в области поисков предметов искусства. Поэтому Дэвид свободно мотался по разным странам, не вызывая подозрения. Его знакомство с миром контрабанды было банальным: карточные долги, неумеренное потребление алкоголя и скандальные связи с женщинами. С одной стороны, выбора у него не было; с другой – там хорошо платили, а моральных принципов для него не существовало.

Но они были важны для Элисон. Геологические изыскания, совершенно легальные, организовывались исключительно под руководством хозяев Дэвида. Ему был дан список компаний, занимающихся геологоразведкой в Средиземноморье, с указанием вступить с ними в контакт, предлагая услуги его действительно весьма уважаемой в профессиональных кругах жены. Далее он конфиденциально сообщал, что готов, в случае необходимости, даже оплачивать ее работу из своего кармана. Богатый заботливый муж, заинтересованный в том, чтобы его жена занималась любимым делом. Естественно, что многие откликались на такие весьма выгодные условия. А у него появлялся дополнительный аргумент в пользу своих многочисленных поездок. Его курьерская деятельность заметно активизировалась по сравнению с тем временем, когда прикрытием служил только его дилетантский бизнес.

Элисон пригрозила, что бросит работу на Корсике.

Дэвид впал в истерику. Он кричал, что его убьют и ее тоже. Он нарисовал такую страшную картину мощной, разветвленной, безжалостной организации, что Элисон, в страхе за жизнь их обоих, сдалась. Она согласилась остаться на Корсике до окончания контракта, но ясно дала понять, что их семейная жизнь закончилась. И ничто не могло изменить это решение.

Так она в то время думала.

Однажды ближе к вечеру, когда она брала пробы грунта со дна моря в нескольких сотнях ярдов от берега, к ней подъехали двое на катере. Это были агенты Интерпола. Они сказали, что следят за ее мужем уже в течение нескольких месяцев и собрали внушительную коллекцию изобличающих документов. Кольцо сжималось.

– Нет нужды говорить, что они подготовились к его приезду. Моя комната в гостинице предоставляла такую же степень уединенности, что и ваша сегодня вечером…

Они предъявили неопровержимые доказательства. Муж не видел в преступной сети ничего, кроме мощи, но сотрудники Интерпола показали ей, что эта сеть несет всему остальному миру страдания, боль и мучительную смерть.

– Да, это были большие специалисты своего дела, – продолжала Элисон с печальной улыбкой. – Они принесли с собой десятки фотографий: дети в агонии, абсолютно деградировавшие молодые парни и девушки… Мне никогда их не забыть. Именно этого они и добивались…

Вербовали они ее классически. Госпожа Бут, вы в исключительной ситуации, никто, кроме вас, нам не может помочь. Вы способны оказать ни с чем не сравнимую услугу! А бросить мужа просто так, без всяких объяснений, ей все равно не удастся: есть силы, которые воспрепятствуют этому, и их никто не сумеет остановить.

О господи, до чего же похоже, думал Маколиф, слушая ее рассказ. Эти парни из Интерпола – точная копия Холкрофта, пришедшего к нему в «Савое».

Все приготовления были сделаны, расписание уточнено, включая приемлемые сроки «расторжения брака». Она сообщила обрадованному Буту, что сохраняет видимость семейных отношений при условии, что он не заикнется при ней о своих темных делишках.

В течение полугода Элисон Бут информировала Интерпол обо всех перемещениях своего мужа, опознавала людей на фотографиях, устанавливала подслушивающие устройства в номерах отелей, автомобилях, в собственной квартире. Она попросила лишь об одном: какие бы обвинения ни были выдвинуты против Дэвида, он должен быть защищен от физического насилия. По крайней мере, всеми доступными Интерполу средствами.

Но никаких гарантий.

– И как же все это кончилось?

Элисон бросила взгляд вдаль, в темноту, где скорее угадывалась, чем виднелась панорама Голубых гор, возвышающихся в нескольких милях к северу.

– Мне дали прослушать одну запись. Это было больно, и вдвойне больно, потому что я сама помогла сделать ее.

Однажды утром после лекции к ней на кафедру геологии зашел сотрудник Интерпола. Он принес с собой портативный магнитофон с кассетой, где был записан разговор между ее мужем и связным от маркиза Шателеро – как было потом установлено, главаря всей этой наркобанды. Элисон сидела и слушала, как этот совершенно опустившийся человек нес пьяный бред о сломанной семейной жизни, о том, что единственная любимая им женщина его отвергла. С пьяной яростью, пополам со слезами он каялся во всем – даже в том, что она не допускает его до себя и вообще презирает как человека. Под конец он ясно дал понять, что действительно использовал ее в своих целях, но, если она об этом узнает, он покончит с собой. Было совершенно очевидно: он намеренно скрывает от посланника Шателеро то, что ей известно о его криминальной деятельности. И скрывает очень правдоподобно.

– Но Интерпол сделал еще одно предположение, которое меня совершенно убило. Дэвид каким-то образом узнал, чем я занимаюсь, и ставил нас в известность. Пора было кончать.

Оформление развода на Гаити заняло двое суток. Элисон Бут стала свободной.

И связанной по рукам и ногам.

– …В течение года с ними будет покончено – и с Шателеро, и с Дэвидом, и со всеми прочими. Но однажды кому-нибудь удастся сложить картинку и определить первопричину провала: бывшая жена Бута…

Элисон взяла свой бокал, отпила и попыталась улыбнуться.

– И это все? – спросил Алекс в некотором сомнении.

– Это все, мистер Маколиф… А теперь скажите мне честно, взяли бы вы меня в экспедицию, узнав все это раньше?

– Нет, не взял бы… Но интересно, почему я об этом узнал только сейчас?

– Подобной информацией не располагают ни университет, ни эмиграционная служба, это вполне естественно.

– Элисон! – Алекс постарался скрыть внезапно обуявший его опять страх. – Но ведь вы узнали об экспедиции в университете, не так ли?

– Господи, у нас прямо вечер вопросов и ответов! – Она рассмеялась, мило вздернув брови. – Нет, конечно, меня предупредили заранее, чтобы я успела собрать рекомендации.

– Кто же?

– Интерпол. Они уже несколько месяцев подыскивали для меня что-нибудь в этом роде. И позвонили мне примерно дней за десять до нашей с вами встречи.

Маколифу не составило труда прикинуть, когда это могло быть. За десять дней до этого он впервые встретился с Джулианом Уорфилдом на Белгрейв-сквер.

И в тот же вечер – с человеком по фамилии Холкрофт из британской разведки.

Страх, который почему-то все время ассоциировался у него с режущей болью в желудке, напомнил о себе с новой силой. Но ему не удалось сосредоточиться на своих переживаниях. Нетвердой походкой к их столику приближался мужчина. В полумраке патио трудно было разобрать, кто это, но он был, без сомнения, крепко поддатым.

– Ну, слава богу, я вас нашел! А мы все голову ломаем, куда же это вы запропастились! Мы так хорошо сидим там, в баре. Уайтхолл абсолютно бесподобен за роялем! Этакий черный Ноэль Ковард!.. Да, кстати, надеюсь, ваш багаж в полном порядке? Я заметил, что у вас возникли проблемы с таможней, вот и нацарапал записку, чтобы эти ублюдки отправили его без вас, и побыстрее. Если они, конечно, разобрали мои пьяные каракули!

Юный Джеймс Фергюсон плюхнулся в свободное кресло и развязно улыбнулся Элисон. Потом он повернулся к Алексу, и улыбка начала сползать с его лица.

– Это было очень любезно с вашей стороны, – холодно ответил Маколиф, глядя ему прямо в глаза. И с удивлением заметил, что за нарочитой развязностью скрывается жуткое напряжение.

Джеймс Фергюсон был далеко не так пьян, как хотел казаться.