Текст книги "Изгнанник"

Цепь натянулась, и тележка покатилась вверх под таким же крутым углом, как и параллельно идущая лестница. Дзирт ничего не видел перед собой, поскольку ладно пригнанная тележка занимала всю высоту и ширину туннеля. Он заметил, что с обеих сторон тележки есть небольшие колесики, помогающие ее продвижению. Было так приятно вновь прикоснуться к воплощению разума, но Дзирт не мог забывать об опасности. Вряд ли свирфнебли будут рады принять вторгшегося к ним темного эльфа; скорее они забросают его копьями, нежели вопросами.

Через несколько минут проход выровнялся и расширился. Там находился всего один свирфнеблин, который без особых усилий крутил ручку лебедки, поднимавшей тачки наверх. Увлеченный своим делом, глубинный гном не заметил, как темная фигура Дзирта метнулась из-за последней тележки и бесшумно скользнула в боковую дверь помещения.

Дзирт услышал голоса, как только открыл эту дверь. Но, не имея другого выхода, он сделал пару шагов вперед и упал животом на узкий выступ. Глубинные гномы-стражи и рудокопы находились под ним, занятые разговором на верхней площадке широкой лестницы. Там собралось около двух десятков свирфнебли, пересчитывавших свою богатую добычу.

В задней части лестничной площадки возвышались обитые металлом огромные каменные двери. Они были слегка приоткрыты, и Дзирт мельком увидел город свирфнебли. С того места, где он находился, дров смог увидеть лишь часть города, и то не очень отчетливо, но, судя по всему, пещера за этими тяжелыми дверьми едва ли была так же велика, как та, в которой разместился Мензоберранзан.

Как ему хотелось войти туда! Хотелось прыгнуть вверх и ворваться в эти двери, отдав себя на любой суд, который глубинные гномы сочтут справедливым.

Возможно, они приняли бы его; возможно, они разглядели бы в Дзирте До'Урдене его истинную сущность.

Смеясь и переговариваясь, свирфнебли, собравшиеся на площадке, направились в город.

Дзирт должен был немедленно вскочить и последовать за ними в эти массивные двери.

Но охотник, который сумел выжить целое десятилетие в диких дебрях Подземья, не смог покинуть свое место. Охотник, который сокрушил василиска и бессчетное количество опасных чудовищ, обитающих в этом мире, не смог отдать себя в руки противника в надежде на цивилизованное милосердие.

Огромные двери с грохотом захлопнулись, и на мгновение вспыхнувший в угрюмом сердце Дзирта огонек умер.

Спустя показавшиеся ему мучительно долгими несколько мгновений Дзирт До'Урден скатился с выступа и прыгнул на лестничную площадку. Пока он спускался вниз, прочь от бурлящей за этими дверьми жизни, его взор внезапно затуманился, и лишь первобытный инстинкт охотника дал ему знать о присутствии еще нескольких стражей-свирфнебли. Охотник в неистовом прыжке пронесся над пораженными глубинными гномами и бросился к свободе, предлагаемой открытыми коридорами дикого Подземья.

Оставив город свирфнебли далеко позади, Дзирт полез в карман и вынул статуэтку, при помощи которой вызывал своего единственного товарища. Однако он почти сразу опустил статуэтку обратно, запретив себе вызывать пантеру и тем самым наказывая себя за проявленную на площадке слабость. Если бы он был решительнее там, перед огромными дверьми, он мог бы положить конец своим мучениям – тем или иным способом.

Инстинкты охотника одержали победу над Дзиртом, призывая его к осторожности, пока он пролагал свои долгий путь в устланную мхом пещеру. До тех пор пока Подземье и таящиеся в нем опасности сжимают вокруг него свои кольца, эти первобытные инстинкты самосохранения будут брать верх, отвергая любые отвлекающие мысли о свирфнебли и их городе.

Эти первобытные инстинкты были спасением и проклятием Дзирта До'Урдена.

Глава 3
Змеи и мечи

– Сколько времени это тянется? – спросил Дайнин Бризу на беззвучном дровском языке жестов. – Сколько недель мы охотимся в этих туннелях за нашим братом-вероотступником?

Дайнин саркастически усмехнулся. Бриза со злостью взглянула на него и ничего не ответила. Ей еще меньше, чем ему, нравилось это утомительное задание.

Она, верховная жрица Ллос и до недавних пор старшая дочь рода, имела право на почетное место в семейной иерархии. Прежде Бризу не послали бы на подобную охоту. Но теперь, по какой-то необъяснимой причине, СиНафай Ган'етт вошла в их семью, отодвинув Бризу на более низкую ступень.

– Пять? – продолжал Дайнин, гнев которого возрастал с каждым стремительным движением его тонких пальцев. – Шесть? Сколько это уже длится, сестрица? настаивал он. – Сколько времени СиНафай…. Ши'нэйн…. сидит рядом с Матерью Мэлис?

Змееголовый хлыст Бризы сорвался с ее пояса, и она сердито огрела им своего брата. Дайнин понял, что зашел слишком далеко в своем подстрекательстве.

Он выхватил меч в порыве самозащиты и попытался увернуться. Реакция Бризы была быстрее: она легко подавила слабую попытку Дайнина отразить нападение, и три из шести змеиных голов коснулись груди и плеча старшего сына Дома До'Урден.

Ледяная боль пронзила тело Дайнина, за которой последовало беспомощное онемение. Рука, державшая меч, безвольно опустилась, и он начал падать лицом вниз.

Когда он почти потерял сознание, могучая рука Бризы скользнула вперед и ухватила его за горло, легко подняла и вздернула его на цыпочки. Затем, оглянувшись на пятерых членов поисковой партии, чтобы убедиться, что ни один из них не попытается прийти на помощь Дайнину, Бриза грубо припечатала брата к каменной стене. Верховная жрица тяжело навалилась на Дайнина, одной рукой сильно сжимая ему горло.

– Умная мужская особь более тщательно взвешивала бы свои слова, – вслух прорычала Бриза, хотя все они получили ясные указания Матери Мэлис общаться за пределами Мензоберранзана только языком жестов.

Дайнину потребовалось довольно долгое время, чтобы осознать свое незавидное положение. Как только онемение прошло, он понял, что не может дышать, и хотя его рука все еще сжимала меч, Бриза, весившая на двадцать фунтов больше, чуть не вонзила этот меч ему в бок. Но еще ужаснее было то, что сестра подняла вверх страшный змеиный хлыст. Не в пример обычным хлыстам, это орудие зла не нуждалось в пространстве, чтобы нанести удар. Живые змеиные головы могли извиваться кольцами и разить с близкого расстояния, следуя воле своей хозяйки.

– Мать Мэлис не будет задавать вопросов по поводу твоей смерти, – грубо прошептала Бриза. – Сыновья всегда приносили ей одни неприятности.

Дайнин взглянул на рядовых воинов, находившихся за спиной его грозной захватчицы.

– Свидетели? – рассмеялась Бриза, догадавшись, о чем он думает. – Неужели ты действительно веришь, что они донесут на верховную жрицу ради какого-то мужчины? – Глаза Бризы сузились, и она приблизила свое лицо к лицу Дайнина. Ради какого-то мужского трупа?

Она опять засмеялась и внезапно отпустила Дайнина, который упал на колени, с трудом приходя в себя.

– Пошли, – жестами подозвала Бриза остальных членов патруля. – Я чувствую, что моего младшего брата нет в этом районе. Мы вернемся в город и пополним наши запасы.

Дайнин смотрел на спину сестры, занятой приготовлением к отходу. Ему так хотелось вонзить меч ей между лопаток…. Однако Дайнин был достаточно умен, чтобы не совершать подобных поступков. Бриза была верховной жрицей Паучьей Королевы уже в течение трех столетий и все еще пользовалась ее благосклонностью, которой были лишены Мать Мэлис и остальные члены Дома До'Урден. Но даже если зловещая богиня не покровительствовала Бризе, она все равно оставалась грозным противником, в совершенстве владевшим магией и тем страшным хлыстом, который всегда держала под рукой.

– Сестра моя! – воззвал к ней Дайнин, как только она отошла от него.

Бриза обернулась, удивленная тем, что он посмел заговорить вслух.

– Прими мои извинения, – произнес Дайнин. Он сделал знак остальным воинам, приказав им продолжать движение, а затем перешел на язык жестов, чтобы простые патрульные не поняли содержания его дальнейшей беседы с Бризой. – Я недоволен вступлением СиНафай Ган'етт в наше семейство, – объяснил он.

Губы Бризы изогнулись, сложившись в одну из типичных для нее двусмысленных улыбок; Дайнин не мог понять, соглашается она с ним или смеется.

– Ты думаешь, что достаточно умен, чтобы сомневаться в решениях Матери Мэлис? – спросили ее пальцы.

– Нет! – категорически возразил Дайнин. – Мать Мэлис поступает так, как должна поступать, и всегда думает о благе Дома До'Урден. Но я не доверяю этой смещенной Ган'етт. На глазах у СиНафай ее дом по велению правящего совета был превращен в глыбы раскаленного камня. Все ее драгоценные дети были умерщвлены, большинство ее людей незнатного происхождения тоже. Может ли она быть искренне предана Дому До'Урден после подобной потери?

– Глупый самец, – ответила Бриза. – Священницы верны только богине Ллос.

Дома СиНафай больше не существует. Отныне она – Ши'нэйн До'Урден, и, согласно приказу Паучьей Королевы, будет полностью разделять ответственность, к которой обязывает это имя.

– Я не доверяю ей, – повторил Дайнин. – К тому же мне не доставляет удовольствия видеть моих сестер, истинных До'Урден, сдвинутыми вниз по иерархической лестнице, чтобы освободить ей место. Ши'нэйн следовало бы поместить ниже Майи или поселить среди челяди.

Бриза рыкнула на него, хотя всем сердцем была с ним согласна.

– Положение Ши'нэйн в семье не твоего ума дело. Дом До'Урден усилился с добавлением еще одной верховной жрицы, Это все, что должно заботить любого мужчину.

Дайнин кивнул, соглашаясь с ее логикой, и благоразумно вложил меч в неясны, прежде чем подняться с колен. Бриза тоже вернула змееголовый хлыст на прежнее место на поясе, но продолжала краем глаза следить за своим несдержанным братом.

Теперь Дайнину следовало быть особенно осторожным с Бризой. Он понимал, что его жизнь зависит от того, сумеет ли он ужиться с сестрой, так как Мэлис постоянно посылает Бризу в эти поисковые патрули вместе с ним. Бриза была самой сильной из дочерей семьи До'Урден и имела больше, чем другие, шансов отыскать и захватить Дзирта в плен. А Дайнин, руководивший патрульными группами более десяти лет, лучше всех членов семьи изучил туннели, что находились за стенами Мензоберранзана.

Дайнин посетовал, что все сложилось так неудачно, и последовал за сестрой в сторону города. Короткий однодневный отдыхи они снова тронутся в путь, снова отправятся на поиски неуловимого и опасного братца, которого Дайнин, сказать по правде, не имел ни малейшего желания отыскать.

* * *

Гвенвивар резко повернула голову, затем огромная пантера замерла, поджав одну лапу. Она приготовилась к прыжку.

– Ты тоже услышала, – прошептал Дзирт, тесно прижавшись к боку пантеры. Давай, дружище. Посмотрим, что за новый враг вторгся на нашу территорию.

Они быстро и одинаково бесшумно помчались по хорошо знакомым коридорам.

Заслышав отзвук шаркающих шагов, Дзирт внезапно остановился, Гвенвивар сделала то же самое. Такой звук могут произвести только ноги, обутые в сапоги, а не лапы обычных монстров, обитающих в Подземье и хорошо знакомых Дзирту. Дзирт показал на кучу булыжников, возвышавшуюся у противоположной стены широкой многоярусной пещеры. Гвенвивар провела его туда, откуда удобнее было наблюдать.

Патруль дровов появился в их поле зрения несколькими мгновениями спустя; их было семеро, но они находились слишком далеко от Дзирта, чтобы как следует разглядеть их. Он удивился тому, с какой легкостью обнаружил их, так как помнил те дни, когда сам занимал головную позицию в подобных рейдах. Каким одиноким он чувствовал себя тогда, ведя за собой более двенадцати темных эльфов, поскольку они не издавали ни шороха благодаря ловкости движений и постоянно держались в тени так искусно, что даже острые глаза Дзирта не могли определить их местонахождение.

И тем не менее, охотник, которым стал Дзирт, это первобытное, руководствующееся инстинктами существо легко обнаружило появившуюся группу.

* * *

Бриза внезапно остановилась и закрыла глаза, сосредоточившись на заклинании, призванном установить нахождение Дзирта.

– В чем дело? – жестами спросил ее Дайнин, когда она повернулась к нему.

Ее встревоженное и явно возбужденное лицо говорило само за себя.

– Дзирт? – вслух выдохнул Дайнин, едва способный в это поверить.

– Тихо! – выкрикнули руки Бризы.

Она осмотрелась, чтобы оценить окружающую обстановку, затем жестом приказала патрульным следовать за ней в тень, падающую от стены огромной, таящей опасность пещеры.

– Ты уверена, что это Дзирт? спросили пальцы Дайнина. Из-за возбуждения он утратил четкость движений, передающих его мысли. – Возможно, это какой-нибудь падальщик….

– Нам известно, что наш брат жив, – быстро задвигала руками Бриза. – Мать Мэлис не оставалась бы в немилости у Ллос, если бы это было иначе. А раз Дзирт жив, то мы можем предположить, что он все еще владеет родовым гербом!

* * *

Неожиданная смена маршрута патруля застала Дзирта врасплох. Эта группа не могла разглядеть его, ведь он находился под прикрытием выступающих отрогов скал и был совершенно уверен в бесшумности своих и Гвенвивар шагов. Однако Дзирт точно так же был уверен, что патруль прячется именно от него. Было что-то необычное в этой неожиданной встрече. Темные эльфы редко удалялись от Мензоберранзана на такое расстояние. Возможно, это просто синдром преследования, приобретаемый всеми, кто пытался выжить в дебрях Подземья, убеждал себя Дзирт. И все же его не оставляло подозрение, что эту группу привело в его владения нечто большее, нежели простая случайность.

– Иди, Гвенвивар, – прошептал он кошке. – Рассмотри наших гостей и возвращайся ко мне.

Пантера убежала, прячась в обманчивых тенях огромной пещеры. Дзирт низко пригнулся к камню, прислушиваясь и выжидая.

Всего минуту спустя Гвенвивар вернулась к нему, но Дзирту это время показалось вечностью.

– Ты узнала их? – спросил он.

Кошка царапнула лапой о камень.

– Они из нашего старого патруля? – спросил Дзирт. – Это те воины, с которыми ты и я ходили вместе?

Гвенвивар казалась неуверенной и не сделала ни единого четкого движения.

– В таком случае это Ган'етты, – произнес Дзирт, подумав, что разрешил загадку. Дом Ган'етт явился наконец на его поиски, чтобы отплатить за смерть Альтона и Мазоя – двух магов рода Ган'етт, пытавшихся убить Дзирта. А возможно, Ган'етты ищут Гвенвивар – магическое существо, которым в свое время владел Мазой.

Когда Дзирт на мгновение отвлекся от своих размышлений и увидел реакцию Гвенвивар, он понял, что его предположения неверны. Пантера отошла от него на шаг и, похоже, была взволнована не правильным ходом его мыслей.

– Тогда кто это? – спросил Дзирт.

Гвенвивар поднялась на задние лапы и навалилась на плечи Дзирта, теребя одной лапой висящий на его шее кошелек. Не понимая, в чем дело, Дзирт снял мешочек с шеи и высыпал его содержимое на ладонь: две золотые монеты, небольшой драгоценный камешек и эмблему своего рода – серебряный медальон с выгравированными на нем инициалами рода Дармон Н'а'шезбернон, Дома До'Урден.

Дзирт мгновенно понял, на что намекает Гвенвивар.

– Моя семья, – хрипло прошептал он.

Гвенвивар попятилась и еще раз царапнула лапой скалу.

В этот момент тысячи воспоминаний нахлынули на Дзирта, но все они – и приятные, и отвратительные – привели его к единственному неизбежному выводу:

Мать Мэлис не только не простила, но и не забыла того, что сделал он в тот день, определивший его судьбу. Дзирт покинул ее и отверг образ жизни, диктуемый Паучьей Королевой. Он достаточно хорошо знал Ллос, чтобы понимать, что этот поступок поставил его мать в незавидное положение.

Дзирт вновь вгляделся в мрак широкой пещеры.

– Пойдем, – выдохнул он, обращаясь к Гвенвивар, и помчался по туннелям.

Его решение покинуть Мензоберранзан было мучительным и неожиданным для него самого, и теперь он не испытывал ни малейшего желания сталкиваться со своими родственниками и вновь разжигать все сомнения и страхи.

Они бежали больше часа, поворачивая в тайные проходы и следуя по наиболее запутанным участкам туннелей. Дзирт прекрасно знал этот район и был уверен, что с легкостью оставит патрульный отряд далеко позади.

Но когда он наконец остановился, чтобы восстановить дыхание, то почувствовал, – а для подтверждения своих подозрений ему надо было всего лишь мельком взглянуть на Гвенвивар, – что патруль все еще идет по их следу и сейчас он, возможно, даже ближе, чем прежде.

Дзирт понял, что его выслеживают с помощью магии. Другого объяснения просто не могло быть.

– Но как? – спросил он пантеру. – Я уже не тот дров, которого они знали как своего брата. Ни внешний вид, ни мысли не имеют ничего общего со мной прежним. Магические заклинания дровов могут действовать на эльфа, только если почувствуют что-то знакомое, за что можно ухватиться. Что же это?

Дзирт быстро оглядел себя, и сначала его взгляд упал на искусное оружие.

Эти кривые сабли действительно были чудной работы, но таким было большинство вооружения дровов Мензоберранзана. Причем эти клинки были изготовлены не в Доме До'Урден и отличались от тех, какие предпочитала семья Дзирта. Тогда, возможно, дело в его одежде? Его пивафви нес на себе эмблему дома, был украшен шитьем и имел покрой, указывающий на принадлежность к конкретной семье.

Но пивафви был изорван в клочья и заношен до неузнаваемости, поэтому трудно было поверить, что заклинание обнаружения распознало бы этот плащ как принадлежащий Дому До'Урден.

– То, что принадлежит Дому До'Урден…. – вслух прошептал Дзирт.

Он взглянул на Гвенвивар и внезапно понял; он нашел ответ. Дзирт снова снял нашейный кошелек и вынул из него медальон-герб Дармон Н'а'шезбернона.

Созданный магическим способом, этот медальон обладал той магической силой, которая служила опознавательным знаком, ясно различимым членами этой семьи.

Лишь благородные члены Дома До'Урден имели право носить его.

Дзирт на мгновение задумался, затем положил герб на прежнее место и быстро повесил кошелек на шею Гвенвивар.

– Настало время из преследуемого превратиться в охотника, – промурлыкал он огромной кошке.

* * *

– Ему известно, что его преследуют, – замелькали руки Дайнина, обращаясь к Бризе.

Бриза не удостоила его ответом. Конечно же, Дзирт знал о преследовании: было очевидно, что он пытается уклониться от встречи с ними. Бриза пребывала в нерешительности. Герб дома, принадлежавший Дзирту, сиял четко указывающей направление путеводной звездой в ее магически усиленном мысленном видении.

Однако когда отряд подошел к разветвлению туннеля, Бриза приостановилась.

Сигнал доносился из-за развилки, но было неясно, с какой именно стороны.

– Налево, – просигналила Бриза троим воинам, а оставшимся двум велела идти направо. Она задержала брата, показав ему, что они вдвоем займут позицию у развилки, чтобы служить резервом для обеих групп.

Высоко вверху над разделившимся отрядом, прячась в тенях покрытого сталактитами свода, Дзирт улыбался своей хитрости. Эти патрульные могли поспеть за ним, но у них не было ни единого шанса поймать Гвенвивар.

План был приведен в исполнение и завершился успехом, поскольку Дзирт всего лишь хотел увести патруль как можно дальше от своих владений и измотать его в безнадежном поиске. Но сейчас, глядя сверху на своих брата и сестру, он почувствовал неистовую потребность в чем-то большем.

Прошло некоторое время, и Дзирт был уверен, что теперь воины удалились на приличное расстояние. Он вытащил из ножен сабли, подумав при этом, что встреча с единоутробными братом и сестрой может, в конце концов, оказаться не столь уж неприятной.

– Он уходит все дальше, обратилась Бриза к Дайнину, не боясь звука своего голоса, поскольку была убеждена, что брат-изменник не услышит ее. – И двигается быстро.

– Дзирт всегда был знатоком Подземья, – ответил Дайнин. – Поймать его будет нелегко.

Бриза криво усмехнулась:

– Он устанет задолго до того, как закончится действие моего заклинания. Мы найдем его бездыханным в какой-нибудь черной дыре.

Но ее похвальба обернулась неописуемым изумлением, когда через мгновение темная фигура упала между ней и Дайнином.

Дайнин едва ли успел оценить то, что произошло. Он видел Дзирта всего долю секунды, а затем его глаза скосились, следя за дугой, описываемой в воздухе движущейся рукоятью сабли. Он тяжело упал вниз лицом на гладкий камень, вдавившийся ему в щеку, и погрузился в полубессознательное состояние.

В то время как одна рука Дзирта обрабатывала Дайнина, другая его рука стремительно приставила заостренный конец сабли к горлу Бризы, вынуждая ее сдаться. Однако Бриза не была удивлена так сильно, как Дайнин, к тому же она всегда держала руку на хлысте. Она увернулась от нападения Дзирта, и шесть змеиных голов взмыли вверх, свернувшись в кольца и отыскивав незащищенное место.

Дзирт повернулся к ней лицом, защищаясь от возбужденных гадин. Он помнил острую боль от укусов этого ужасного орудия: как и каждого дрова мужского пола, его неоднократно поучали подобным хлыстом в детстве.

– Братец Дзирт, – громко заговорила Бриза, надеясь, что патруль услышит ее и вернется на подмогу. – Опусти свое оружие. Так не годится.

Звук знакомых слов дровской речи потряс Дзирта. Как приятно было снова услышать их, вспомнить о том, что он был чем-то большим, нежели одиноким охотником, и что жизнь его была чем-то большим, нежели борьбой за выживание.

– Опусти оружие, – повторила Бриза, на сей раз более настойчиво.

– П-п-почему вы здесь? – заикаясь, спросил ее Дзирт.

– Конечно же, из-за тебя, братец, – мурлыкающим голосом ответила Бриза. Война с Домом Ган'етт наконец-то закончилась. Пора тебе возвращаться домой.

Какая-то часть Дзирта хотела поверить ей, хотела предать забвению те события из жизни дровов, которые вынудили его уйти из родного города. Какая-то часть Дзирта хотела бросить сабли на камни и вернуться к прошлому, к той жизни, которая давала не только прибежище в этом мире, но и общение с себе подобными.

Улыбка Бризы была такой призывной….

Бриза почувствовала его колебания.

– Пойдем домой, дорогой Дзирт, – промурлыкала она словами творимого ею малого заклинания. – Ты нам необходим. Теперь оружейник Дома До'Урденты.

Внезапно измененившееся выражение лица брата подсказало Бризе, что она совершила промах. Закнафейн, наставник и лучший друг Дзирта, был оружейником Дома До'Урден, и именно Закнафейн был принесен в жертву Паучьей Королеве. Дзирт не мог это забыть.

И в самом деле, в этот момент ему припомнилось кое-что, кроме удобства родного дома. Он гораздо отчетливее вспомнил все пережитые им в прошлой жизни несправедливости, все те злодеяния, которые он не мог принять.

– Не стоило вам приходить, – произнес Дзирт голосом, похожим на рычание. Больше никогда здесь не появляйтесь!

– Дорогой братец, – заговорила Бриза, скорее для того, чтобы выиграть время, чем для того, чтобы исправить свою оплошность. Она стояла неподвижно, на лице ее застыла характерная двусмысленная улыбка.

Дзирт взглянул на губы Бризы, большие и пухлые, как и положено у дровов.

Жрица не произносила ни слова, но Дзирт ясно видел, что ее рот двигается, прикрываясь этой застывшей улыбкой.

Заклинание!

Бриза всегда была искусна в подобных обманах.

– Убирайся домой! – крикнул ей Дзирт и ринулся в атаку.

Бриза легко увернулась от удара, потому что целью Дзирта было не сразить, а лишь сорвать заклинание.

– Будь ты проклят, бродяга Дзирт, – прошипела она, покончив с притворством и дружелюбием. – Сейчас же опусти оружие, под страхом смертной казни!

Ее змеиный хлыст взмыл вверх в непритворной угрозе.

Дзирт широко расставил ноги. В лиловых глазах вспыхнул огонь, живущий в нем охотник приготовился ответить на вызов.

Бриза заколебалась, пораженная внезапно проснувшейся в ее брате свирепостью. У нее не осталось сомнения, что перед ней стоит не обычный дровский воин. Дзирт превратился в нечто большее, в нечто более грозное.

Но Бриза была верховной жрицей Ллос, она находилась почти на самом верху дровской иерархии. Ее не запугать какому-то ничтожному самцу!

– Сдавайся! – потребовала она.

Дзирт даже не понял того, что она сказала, потому что стоящий напротив Бризы охотник уже не был Дзиртом До'Урденом. Свирепый первобытный воитель, которого призвали воспоминания о мертвом Закнафейне, не воспринимал ни слов, ни лжи.

Рука Бризы размахнулась, и шесть гадючьих голов хлыста свились в кольца, вращаясь и переплетаясь между собой в стремлении выбрать лучшие углы для нападения.

Сабли охотника ответили градом ударов, слившихся в одно неясное пятно.

Бриза не сумела проследить за этими молниеносными движениями, и, только завершив атаку, она поняла, что ни одна из змеиных голов не достигла цели и что лишь пять из них остались болтаться на хлысте.

Вскипев от ярости, которая по силе не уступала ярости ее противника, она вступила в схватку, размахивая своим разящим оружием. Змеи, сабли и тонкие ноги дровов закружились в смертельном танце.

Одна из змеиных голов впилась в ногу охотника, направив всплеск леденящей боли по его венам. Сабля отбила следующую коварную атаку, разрубив голову как раз между клыками.

Еще одна голова укусила охотника – еще одна голова упала на камень.

Противники разошлись, не упуская друг друга из виду. После этих нескольких неистовых минут Бриза с трудом ловила ртом воздух, тогда как грудь охотника вздымалась легко и ровно. Бриза не получила повреждений, но Дзирт был дважды укушен.

Однако охотник уже давно научился не обращать на боль внимания. Он стоял, готовый к продолжению схватки, и Бриза со своим хлыстом, на котором осталось всего три головы, упрямо пошла на него. Она замешкалась на долю секунды, когда заметила, что Дайнин, все еще распростертый на полу, пришел в сознание. Сможет ли брат подняться и оказать ей поддержку?

Дайнин поерзал и попытался встать, но ноги его не держали.

– Будь ты проклят, – прорычала Бриза неизвестно кому: то ли Дайнину, то ли Дзирту. Воззвав к мощи своей богини Паучьей Королевы, верховная жрица Ллос внезапно хлестнула что было сил.

Три змеиные головы, срубленные единым перекрестным движением клинков, упали на пол.

– Будь ты проклят! – снова закричала Бриза, на сей раз обращаясь именно к Дзирту. Она рванула с пояса булаву и размахнулась, чтобы нанести сокрушительный удар по голове брата.

Скрещенные сабли перехватили неуклюжий удар задолго до того, как он нашел свою цель, а нога охотника поднялась и трижды – раз, раз, еще раз – ударила Бризу в лицо.

Бриза отшатнулась, кровь обильно текла у нее из носа. Она различила очертания фигуры брата за расплывающимся тепловым пятном собственной крови, широко размахнулась и нанесла отчаянный удар.

Охотник отразил его одной саблей, повернув ее так, что рука Бризы прошлась по безжалостному лезвию как раз в тот момент, когда булава пролетела мимо цели.

Бриза вскрикнула от боли и выронила свое оружие.

Булава упала на пол вместе с двумя отрубленными пальцами Бризы.

И тут позади Дзирта с мечом в руке появился Дайнин. Собрав всю свою волю, Бриза не отрывала глаз от Дзирта, удерживая его внимание. Если бы она смогла отвлечь его….

Охотник почувствовал опасность и круто повернулся к Дайнину.

То, что успел увидеть Дайнин в лиловых глазах брата, предвещало ему смерть. Он бросил меч на землю и скрестил руки на груди, давая понять, что сдается.

Охотник издал рычащую команду, в которой уловить что-нибудь членораздельное было невозможно, но Дайнин отлично понял ее значение и умчался прочь так быстро, как позволили ему ноги.

Бриза заметалась, пытаясь последовать за Дайнином, но лезвие сабли, приставленное к горлу, остановило ее, вынудив так далеко откинуть голову, что она могла видеть лишь темноту каменного свода.

Боль, причиненная этой женщиной и ее зловещим хлыстом, горела в ногах охотника. Он собирался положить конец и боли, и угрозе. Это его владения!

Бриза возносила последнюю молитву, обращенную к Ллос, чувствуя, как острое лезвие начало надрезать кожу. Но вдруг мелькнуло что-то темное, и она почувствовала себя свободной. Она посмотрела вниз и увидела Дзирта, припечатанного к полу огромной черной пантерой. Не тратя времени на вопросы, Бриза бросилась в туннель вслед за Дайнином.

Охотник откатился от Гвенвивар и вскочил на ноги.

– Гвенвивар! – закричал он, отталкивая от себя пантеру. – Догони ее!

Убей….

Вместо ответа пантера уселась и широко, протяжно зевнула. Ленивым движением она запустила лапу под ремешок нашейного кошелька и сбросила его на землю.

Охотник рассвирепел.

– Что ты делаешь? – закричал он, подхватывая мешочек. Неужели Гвенвивар на стороне его противников?

Дзирт отступил на шаг и в нерешительности выставил сабли между собой и пантерой. Гвенвивар не двигалась с места, она просто сидела и смотрела на него.

Мгновением позже щелчок арбалета дал понять Дзирту полную нелепость его умозаключений. Дротик, без сомнения, попал бы в него, но Гвенвивар взмыла вверх и перехватила его в полете. Яд дровов не был опасен созданиям, подобным этой магической кошке.

Три война-дрова появились с одной стороны развилки, еще два – с другой стороны. Все мысли об отмщении Бризе тут же вылетели у Дзирта из головы, и он, как на крыльях, последовал за Гвенвивар по петляющим коридорам. Без руководства верховной жрицы и ее колдовства простые воины даже не пытались преследовать его.

Долгое время спустя Дзирт и Гвенвивар свернули в боковой проход и прервали свой бег, прислушиваясь, нет ли признаков погони.

– Идем, – скомандовал Дзирт и медленно двинулся дальше, уверенный, что угроза со стороны Дайнина и Бризы успешно отражена.

Гвенвивар вновь приняла сидячую позу. Дзирт с недоумением посмотрел на пантеру.

– Я приказал тебе идти, – прорычал он.

Гвенвивар уставилась на него пристальным взглядом, который преисполнил дрова-отшельника чувством вины. После этого кошка встала и медленно пошла к своему хозяину.

Дзирт одобрительно кивнул, думая, что Гвенвивар послушалась его приказа.

Он повернулся, намереваясь продолжить путь, но пантера обогнула его, мешая его продвижению. Продолжая описывать вокруг него круги, она постепенно окуталась туманной дымкой.

– Что ты делаешь? – спросил Дзирт.

Гвенвивар продолжала таять.

– Я не отпускал тебя! – закричал Дзирт, когда телесная форма пантеры растаяла. Он заметался, пытаясь помешать ей, и еще раз беспомощно воскликнул:

– Я не отпускал тебя!

Гвенвивар исчезла.

Путь в пещеру, где обитал Дзирт, был долгим. Образ исчезающей в тумане Гвенвивар преследовал его на каждом шагу, круглые глаза копией сверлили ему спину. Гвенвивар, без сомнения, осудила его. В слепой ярости Дзирт едва не убил собственную сестру; он наверняка сделал бы это, если бы Гвенвивар не набросилась на него.