Текст книги "Божий дом"

– Подскажите, по крайней мере, что мне делать дальше.

– Но я же не уполномочен…

– Пожалуйста, прошу вас!

– С учетом ваших обстоятельств могу лишь предложить обратиться в Божий дом. Сомнительно, чтоб от этого была хоть какая-то польза, но попытка не пытка…

– Согласен попробовать. Как связаться с Божьим домом?

– Минуточку. Я вас переключу.

Щелчок, звук телефонного звонка, и следом женский голос:

– Божий дом. Говорит сестра Хельга.

– Мне необходимо побеседовать с богом, – прохрипел он: горло совсем осипло, слишком часто пришлось повторять одно и то же.

– Сожалею, сэр, но никто из проживающих здесь богов к телефону не подходит. Это ниже их достоинства.

– Но мне необходимо побеседовать с богом, – повторил Артур.

– Вы хотите побеседовать лично, здесь, в Божьем доме?

– А что, можно пожаловать к вам с визитом?

– Конечно, можно, – сказала сестра Хельга. – День у нас приемный, и в вашем распоряжении еще почти три часа. Вы могли бы прибыть прямо сейчас?

– Безусловно. Горе в том, что я не знаю, как до вас добраться.

– Ну это не проблема. Вы звоните с кнопочного телефона?

– Да.

– Тогда нажмите звездочку – звездочку – два – шесть – и еще раз звездочку.

– Только и всего?

– Только и всего. И держитесь поближе к трубке.

Абсолютное безумие, подумал Артур. Но нет худа без добра: когда за ним явятся федеральные агенты, пусть они лучше обнаружат, что он благополучно не в своем уме, чем в мрачном унынии и в твердой памяти. Он нажал указанные ему кнопки и поднес трубку к самому лицу.

Раздался свист, и последовало странное ощущение, что на лицо налип небольшой прозрачный осьминог. Артур поднял руки, пытаясь оторвать липкую тварь. Но и руки прилипли к невидимому нечто. Он хотел вскрикнуть и не успел: его всосало в телефон.

ГЛАВА 5

Мгновение, когда Артура втянуло в телефон, было необычным, но и непродолжительным. Секундой позже – или, возможно, секундой раньше – он очутился в незнакомом помещении. Впрочем, выглядело оно так же, как все приемные по всему свету: бежевые стены, на полу линолеум и непрямое потолочное освещение то и дело мигает.

– Когда у них только руки дойдут починить проводку! – произнес женский голос.

Оказалось, что Артур сидит на стуле с решетчатой спинкой, а напротив за столом расположилась крупная тетка в накрахмаленном белом халате. Скуластое суровое лицо, большая грудь – под халатом грудь выглядела выкованной из стали, – толстые ноги, волосы на руках, а над губой легкий намек на усики.

– Меня зовут сестра Хельга, – объявила тетка. – Вы выражали желание нанести нам визит?

– Да, выражал, – откликнулся Артур, с завидной быстротой приходя в себя. – Где я нахожусь, если точно? Как говорится, вопрос для протокола.

– Это Божий дом, – провозгласила Хельга. – Или, если официально, Всеобщий космический интернат для престарелых, обнищавших и одряхлевших божеств. Разве вы не сюда собирались попасть?

– Сюда, сюда! Просто хотелось убедиться, что я прибыл по назначению. А то телефонные линии иногда путаются и шутят скверные шутки… – Он обвел приемную взглядом, уловил чисто больничный запах вареной капусты и спросил с неопределенным жестом, который надеялся выдать за осведомленность: – Значит, именно сюда попадают боги, когда заканчивают свои дела там, на Земле?

– Да, некоторые из них прибывают сюда, – подтвердила Хельга.

– По собственному желанию?

– Уясните себе ситуацию. Иные слонялись по свету так долго, что уже не способны заботиться о себе без посторонней помощи.

– Я думал, боги бессмертны! – воскликнул Артур.

– Разумеется, бессмертны. Но надо же понять, каково им самим. Земные люди воображают себе, что бессмертие означает вечную жизнь в одном и том же облике.

– А разве не так?

Хельга решительно затрясла головой.

– Так не получается. Физически – да, бог или богиня способны жить бесконечно. Это разумеется само собой. Но умственно, психологически, быть богом – тяжеленная ноша.

– Что, резвиться в небесах не легко и не просто? – кивнув, предположил Артур.

Хельга смерила его суровым взглядом.

– Все гораздо серьезнее. Если вы бог, на вас без передышки обрушиваются людские помыслы, надежды, мечты и страхи. Богам свойственно прямо воспринимать чувства своих почитателей, и это может стать утомительным.

– Я и не догадывался, – признался Артур.

– Спустя какое-то время все эти молитвы и прошения надоедают до отвращения. Поначалу-то хорошо: большинство богов, даже самые сострадательные, просто пропускают молитвы мимо ушей. Но в конце концов доходит даже до самых толстокожих. Становится тошно от каждодневной обязанности выслушивать отчаянные мольбы и, как правило, понимать, что ты не в силах ничего сделать.

– Это для меня новость, – сказал Артур. – Я полагал, что боги могут все.

– Теоретически да. А на практике сила любого бога ограничена компетенцией других богов и Соглашением о межбожественной справедливости, где оговорено, что любой бог, ведомый людям, должен уважать авторитет всех остальных божеств. К тому же божественная сила лимитирована изначальной сутью человеческого бытия.

– Что за изначальная суть бытия? – заинтересовался Артур.

Хельга вновь нахмурилась.

– Я считала, что это общеизвестно. Изначальная суть сводится к тому, что, за немногими исключениями, люди обязаны принимать все выпавшее им на долю, мириться со своей судьбой или погибать, если не могут смириться.

– Это и есть изначальная суть человеческого бытия?

– Именно так.

– Люди умирают все равно, так или эдак, – заявил Артур, не чувствуя в данный миг особой симпатии к богам.

– Да, умирают, и, с точки зрения бога, прискорбно быстро.

– Подумать только, как тяжко богу видеть, что его почитатели мрут у него на глазах…

Хельга не уловила сарказма.

– Боги живут другими представлениями о времени. И на то, чтобы что-нибудь сделать, у них уходит времени гораздо больше. К моменту, когда чья-то просьба коснется внимания бога и он решит что-то предпринять, проситель скорее всего будет уже мертв и похоронен. Боги очень разочарованы, что надо укладываться в столь короткий срок.

– Удивительно, как они вообще умудряются делать для людей что бы то ни было!

– В большинстве своем они стараются как могут. Но попомните, они могут делать исключения из правил лишь для очень немногих. У них на уме есть более серьезные заботы, чем нужды их почитателей. Правильно будет сказать, что большинство богов в конце концов начинают ненавидеть людей, потому что те вечно в чем-то нуждаются, вечно протягивают руку и повторяют: «Дай, дай!..»

– Понятно, – заявил Артур: ему было не по себе, но он по-прежнему помнил, что жаждет чудесного избавления от беды, и по-прежнему верил, что богу устроить это – раз плюнуть.

– В любом случае, – высказалась Хельга, – очень мило, что вы захотели навестить жильцов Божьего дома. Их собственная родня в этом смысле позорно забывчива. Вы найдете одного-двух жильцов на крылечке, а остальных на лужайке. Не стесняйтесь, обратитесь к любому, к кому пожелаете. Они, в сущности, очень славные. Выйдете из этой двери – и прямо. Когда закончите, я отправлю вас по телефону обратно на Землю.

Из приемной Артур вышел, ощущая известную нерешительность, но и твердое желание довести свое предприятие до конца. Он миновал большой бальный зал со складными стульями, прислоненными к стене, и возвышением для оркестра – рядом была афишка: «Небесное трио Зигги Звездосвета выступит в девять вечера по универсальному звездному времени». Раздвижные двери вывели Артура на остекленную веранду. По ту сторону стекла он приметил зеленую лужайку, на которой весело скакало нечто похожее на коккер-спаниеля, а кое-где виднелись фигуры в инвалидных колясках. Однако его внимание сразу привлек закутанный в плед старик, сидящий на веранде всего-то футах в пяти; старик неспешно качался в огромном кресле и угрюмо взирал то ли вдаль, то ли чуть поближе.

Артур приблизился к креслу, борясь с сердцебиением. Еще бы, это же первый бог, которого довелось увидеть лицом к лицу.

В молодости бог был, вероятно, крупным мужчиной. Он и до сих пор не утратил самоуверенного выражения, присущего, скажем, римскому императору или актеру классического репертуара. Однако ныне он усох и сгорбился, подобно некогда величественному зданию, обрушившемуся от ветхости. Бог не поднял взгляда, когда Артур приблизился и кашлянул на пробу. Тут только Артур заметил, что бог вперился в экран маленького черно-белого телевизора – юные девицы с крылышками, в белой кисее, плавали по экрану в скучноватом воздушном балете.

– М-м, – произнес Артур, – прошу прощения…

Бог повернул величественную голову и насупился.

– Д-да? В чем дело?

Оказывается, на столике возле кресла-качалки стояла еще и большая темная бутыль с этикеткой «Сома [5]5
  В древнеиндийской религии и мифологии – священный дурманящий напиток.


[Закрыть] – принимать исключительно в медицинских целях». Возникло подозрение, что бог пьяненький. Тем не менее Артур прокашлялся и сделал первый ход.

– Я здесь новичок, – начал он довольно туманно, – и хотел бы осведомиться…

– Ты бог? – перебил бог жестко.

– Нет. Говоря по правде, я смертный.

– Так я и подумал. Я-то бог, понимаешь ли…

– Разумеется. Это видно сразу.

– А если точнее, я единственный бог во всем этом заведении. Остальные – всего лишь кучка выскочек-демонов. Мне здесь, знаешь ли, совсем не место.

– Да ну? – воскликнул Артур с улыбкой, как он надеялся, обаятельной.

– Вот тебе и ну! Я ведь гораздо больше, чем просто бог. Я властелин Вселенной. – Он уставил на Артура свирепый взгляд. – Как тебе это понравится?

– Впечатляет, – отозвался Артур.

– Но мои завистливые родственнички упекли меня сюда, чтобы самим беспрепятственно развлекаться с женщинами. А это как, на твой вкус?

– Отвратительно.

– В этом еще нет ничего отвратительного. Развлекаться с женщинами для божьих родственников – дело обычное. А вот что и впрямь отвратительно – они свергли меня с трона и загнали сюда прозябать с кучкой выскочек-демонов.

– Какая жалость! – заявил Артур. И вдруг увидел возможность продвинуться в своих собственных планах. – Однако я прибыл сюда как раз затем, чтобы предложить вам шанс вернуться к активной деятельности.

– А? Что такое? – Бог приставил ладонь к уху. – Слышу я, знаешь ли, нынче не так хорошо…

– Шанс вернуться к активной деятельности, – повторил Артур погромче.

– К деятельности? Что значит вернуться к деятельности?

– Вернуться в мир людей. Совершить доброе дело. Исполнить желание. Примерно в таком духе.

– Вернуться в мир? – переспросил старый бог. – Мой мальчик, ты, вероятно, еще глупее, чем выглядишь, если воображаешь, что я вновь соглашусь на роль активного бога. Там, на Земле, бог богу волк, и с меня довольно. Неужели старый бог не заслужил отдыха? Неужели не заслужил?

– Конечно, заслужили, – поспешил согласиться Артур. – Мне подумалось, что, поскольку вы сказали…

– Не обращай внимания, – потребовал старый бог. – Я подвержен галлюцинациям. Разве не заметно?

– Если вы подвержены галлюцинациям, – возразил Артур, – то откуда вы это знаете? Я полагал, что подобное состояние, если так можно выразиться, сродни самообману.

– Не нахальничай, – буркнул старый бог.

– Извините.

– У меня, как и у всех, бывают моменты невыносимой ясности мысли.

– Не сомневаюсь.

– А теперь проваливай отсюда, мальчишка, пока я не переломил тебе хребет! Какая наглость обращаться ко мне, единственному настоящему богу в этом дурацком приюте, с просьбой вновь подставить себя под пращи и стрелы возмутительной… нелепой…

– Судьбы? – предположил Артур.

Бог уставился на него тяжелым взглядом, затем изрек:

– Убирайся, пока цел, умник. Можешь сунуться со своим предложением еще к кому-нибудь, хотя сильно сомневаюсь, что здесь найдется идиот, готовый уступить твоим эгоистичным притязаниям.

– Да, сэр, извините, сэр, я пройдусь немного, с вашего разрешения… – промямлил Артур, поспешно двинулся к двери, ведущей наружу, и, открыв ее, выскочил на зеленую траву.

Трава на лужайке была пышной и аккуратно подстриженной. Коккер-спаниель дважды резко тявкнул и убежал, скрывшись за углом здания. Артур ступил на дорожку, выложенную плитняком, которая вела сквозь строй дождевальных установок к веселенькой беседке. В беседке, откинувшись в шезлонге, расположился огромный бог в светло-зеленой больничной пижаме и шотландском берете. Из шеи у бога торчали пластиковые трубочки. Он приветствовал Артура легким вежливым кивком.

– Прекрасный денек, – рискнул Артур вступить в разговор.

– Точно такой же, как все остальные, – отрубил бог.

– Да-да. Но ведь это, должно быть, тоже прекрасно.

– Наверное, так, если бы хоть кому-нибудь здесь было не все равно, что прекрасно, а что нет.

– О да, вы, безусловно, правы! – воскликнул Артур.

Огромный бог прищурился и спросил:

– Смертный?

– Не стану отрицать, да. А вы бог?

– Само собой.

– Перенесли травму? – поинтересовался Артур, поглядывая на пластиковые трубочки, бежавшие к небольшой, приглушенно пыхтящей машине.

– Почки отказали, – кратко пояснил бог.

– Не думал, что боги подвержены земным хворям, – заметил Артур.

– Мы и не подвержены. Но есть, знаете ли, еще и такая штука, как психосоматические болезни.

– Конечно, конечно, – поспешил согласиться Артур. Прочистил горло несколько раз, произнес: – Наверное, вам не хочется выбраться отсюда, или я ошибаюсь?

– Нет, не хочется. Зачем?

– Ну, можно бы вернуться к былому величию, как сказал поэт…

– Какой поэт?

– Точно не помню.

– Я-то помню все доподлинно, – заявил бог. – И даже в самые лучшие дни это не было так уж замечательно. Люди понаписали кучу чепухи о счастье быть богом.

– Но ведь должны были быть и какие-то приятные моменты…

Бог, как и предыдущий, посуровел:

– Какого дьявола, что ты в этом понимаешь!

– Ничего, – ответил Артур, – меньше чем ничего. Я лишь строил догадки. Задавал себе вопрос…

– Какой?

– Не согласитесь ли вы вернуться к активной деятельности? У меня есть превосходное начальное предложение.

– Что за предложение?

– Вы могли бы совершить для меня чудо. Я был бы вам вечно благодарен.

– Ха! – хмыкнул бог.

– Прошу прощения, не понял…

– Я сказал: «Ха!..»

– Мне так и послышалось. Однако означает ли этот смешок то, что я заподозрил?

– А что ты заподозрил?

– Что мое предложение вас не заинтересовало.

– Ты понял правильно, – сообщил старый бог. – И если ты вообразил себе, что хоть кто-то здесь заинтересован в том, чтобы вернуться к суете и суматохе жизни активного бога, тогда ты даже глупее, чем выглядишь.

– Я не хотел вас обидеть.

– Не беспокойся, ты был бы мертв прежде, чем я раззадорился достаточно, чтобы спустить на тебя собак…

С таким-то обескураживающим напутствием Артур двинулся по дорожке дальше. По обе стороны от дорожки на зеленых лужайках он видел других богов, а также нескольких богинь, расположившихся в шезлонгах и на кушетках и уставившихся в пространство. Только все они выглядели такими старыми, суровыми и неподступными, что у него не хватило дерзости нарушать их покой.

Он шел дальше и дальше, пока не уперся в стену мягкой белизны, похожей на туман. Хотел ступить в туман, но тут его резко окликнули:

– Эй, вы! Осторожнее!

Артур обернулся. К нему приближался высокий и очень худой субъект в сером комбинезоне поверх зеленой шерстяной рубахи. Перед собой субъект толкал мусорный бак на колесиках.

– Извините, – отозвался Артур. – Мне что, туда нельзя?

– Можете идти, куда вам нравится, но если продолжите путь в том направлении, свалитесь за край.

– За край?

– Вот именно, за край. А до твердой земли далеко…

Туман на мгновение разошелся, и Артуру стало видно, что лужайка кончается так четко, словно ее обрезали, а за ее краем нет ничего, кроме лазурной пустоты бескрайнего неба. Он поневоле отпрянул назад.

– Там же даже перила не поставлены!

– Тем, кто здесь, не нужны перила.

– Вы бог?

– Разве я похож на бога? – удивился высокий. – Я смотритель угодий.

– То есть садовник?

– Можно сказать и так.

Артур вновь выглянул за край и заметил, что трава покоится на плотном облачном основании.

– Как может облако быть таким прочным?

– Это отнюдь не случайность. Дважды в неделю я опрыскиваю его Э-фиксатором.

– Чем, чем?

– Фиксатором эфемерности. Веществом, под воздействием которого преходящее обретает устойчивость, или состояние, близкое к устойчивости. А вы кто, новый бог-постоялец?

– Нет, – уныло ответил Артур. – Я смертный и вот-вот отправлюсь домой.

Опечаленный, он побрел обратно к зданию интерната. И был готов поймать сестру Хельгу на обещании переслать его по телефону домой. Все эти разговоры с богами оставили гнетущее впечатление – для того, кто относился к божествам, в общем-то, идеалистически, общение с ними стало настоящим ударом.

Он поднялся на веранду, прошел мимо бога с чертами римского императора, который не удостоил его вниманием, и очутился вновь в бальном зале. Он был готов признать себя побежденным, вернуться на Землю и предстать перед полицией, ФБР, перед судьей, надзирателями в тюрьме Рейфорд, встретиться с другими заключенными и с кучей валунов в каменоломне. И вдруг услышал нечто, похожее на голос:

– Шшш!..

Он оглянулся. Никого. Он уже собрался возобновить свой скорбный путь в сторону приемной, когда голос прозвучал опять, на сей раз ясно и отчетливо:

– Шшш!..

Он оглянулся сызнова. Опять никого.

– Кто-нибудь звал меня?

– Да, – откликнулся голос. – Я звал.

– Кто вы?

– Меня зовут Листячок. Листячок Божественный.

– Почему я вас не вижу? Вы что, невидимка?

– Не будь тупицей. Я перебросил тебе свой голос.

– Вот как! Откуда же?

– Повернись налево, открой дверь, проследуй до конца коридора и затем направо.

Артур подчинился и оказался у лестницы, ведущей наверх.

– А теперь что?

– Поднимись по лестнице.

– Это не запрещено?

– Послушай, я бог, и я говорю тебе – поднимись. Чего тебе еще надо?

Артур поднялся на верхний этаж, миновал короткий коридорчик и уперся в новую дверь с табличкой: «Осторожно! Дальше не ходить! Отделение 0 с биполярным режимом. Обитатели могут оказаться буйными». Артур притормозил.

– Тут сказано, чтоб я не ходил дальше.

– А я говорю тебе – не обращай внимания и иди!

– Сказано, что это опасно.

– Слушай, парень! – Голос теперь звучал раздраженно. – Опасно даже вылезать поутру из кровати. Ты смертный в отчаянной ситуации или я ошибаюсь?

– В общем, да, это так.

– Тогда входи. Я твой последний шанс, малыш. Но решать, разумеется, тебе.

Артур поколебался, вспомнил о каменоломне, скрежетнул зубами и толкнул дверь. За дверью оказался еще один длинный коридор. Голос подсказал:

– Я в самом конце. Последняя дверь налево.

И Артур пошел дальше. Медленно, но пошел.

ГЛАВА 6

На вид Листячок показался Артуру то ли чуть постаревшим мальчишкой, то ли очень моложавым мужчиной. Он был невысок и мускулист, светлый шатен с рыжеватым отливом. На нем был наряд из листьев, по большей части зеленых, – виноградных листьев, решил Артур, – а талия и плечи Листячка были обвиты виноградной лозой. Узкое умное лицо, большие блестящие глаза, широкий рот с тонкими губами, искривленный в улыбке.

Но еще более удивительной, чем сам Листячок, была его комната, очень напоминающая грот в лесу и по размерам многократно обширнее, чем можно бы вообразить. В обрамлении леса разместилась зеленая лужайка площадью по меньшей мере в акр, а на дальнем ее краю – романтическая пещерка, уходящая вкось под землю. У входа в пещерку стояла небольшая статуя, а перед ней алтарь. На алтаре гнила освежеванная разлагающаяся тушка какого-то зверька, и над тушкой жужжали мухи.

– Как же вам удалось втиснуть все это в одну комнату?

Листячок пожал плечами.

– Волшебством, конечно. Каждый проживающий здесь украшает свою комнату, как ему заблагорассудится.

– Мне нравится ваш алтарь, – заметил Артур.

– Хорош, не правда ли?

– И ваш костюм из листьев тоже хорош. Вы случаем не великий бог Пан?

– Этот самозванец? Нет, я не Пан. И не Вакх. И не Силен, и вообще я не из греко-римских пастушьих богов. Я Листячок, главный бог троянских скифов.

– Не припоминаю, чтобы мне доводилось читать о богах вашей группы.

– Им не повезло. Едва они возвели скромный пантеон во главе со мной, как были уничтожены все до последнего Киром Великим.

– Опять-таки не помню, чтобы читал об этом.

– То, что Кир перебил троянских скифов, – столь малозначимый для него инцидент, что историки не удосужились даже упомянуть об этом. Но мне это безусловно испортило всю музыку.

– И вам не удалось найти почитателей среди другого народа?

– Мне не выпало такого случая. Эллины ввели в мир Пана, и для другого бога веселья, развлечений, пьянства и священных безумств, подобных вашим, просто не осталось ниши. Дублирование богов – проблема не из простых. Призывают многих, а выбирают считанных.

– Печально слышать. Должно быть, это огромное разочарование.

– Еще бы нет! Мои функции похищены, почитатели уничтожены… Я поставлен в весьма незавидное положение.

– Могу себе представить. И вы подались сюда?

– И то не по своей воле. Говоря по правде, я был сослан сюда решением жюри палачей, так называемых врачей-целителей, равных мне по рангу. Асклепием и компанией. Они постановили, что я слишком возбужден и нуждаюсь в отдыхе.

– В отдыхе? От чего?

Листячок улыбнулся уничижительной улыбочкой.

– Когда был убит последний мой почитатель, я и впрямь впал в возбужденное состояние. Простое мальчишество, наряду с разочарованием от того, что я утратил свое положение в пантеоне, который обещал стать воистину первоклассным. Был, пожалуй, шанс вписаться в египетский пантеон, рядом с Амоном, Исидой и прочими. Они утверждали, что им нужен хороший бог-трюкач. Но прежде чем они пришли к окончательному решению, меня препроводили сюда. По чести, меня ссадили с вола.

– Ссадили с вола?

– По-моему, у вас это называется – сбросили с поезда.

– Горько слышать, – заявил Артур. – Прекрасно понимаю ваши чувства. Мне ведь и самому неприятностей не занимать.

– В самом деле? Расскажи мне…

Артур поведал Листячку про золотые рудники и про то, как он вложил в них свои деньги. Начал было объяснять про игру на понижение, но Листячок прервал:

– Это мне понятно. Мы проделывали это еще на древней вавилонской бирже.

– Ну и вот, через несколько дней я обязан все выплатить. Задолжал уйму денег. Только чудо способно вытащить меня из беды.

– Ты хочешь, чтобы главных держателей акций перебили всех до одного?

– Да нет, не столь сурово. Видите ли, рудник, про который я рассказал, расположен в непосредственной близости к вулкану. Если бы кто-то пробил подземную стену, отделяющую рудник от озера расплавленной лавы, все было бы в порядке, и притом никто бы не пострадал.

– Никто? А те, кто покупал акции?

– В большинстве своем они рассчитывали на их падение.

– Понятно, – высказался Листячок. – Преступление без жертв, так?

– Я предпочел бы определить его не как преступление, а как изъявление божественной воли с добрыми последствиями для большинства людей.

– Ну что ж, придумано ловко, – решил Листячок. – В сущности, задание для какого-нибудь подземного божества. Но полагаю, что я тоже мог бы справиться с этим делом без больших затруднений, если призову на помощь двух-трех друзей.

– Вы можете? И возьметесь?

– Могу ли – это не вопрос. Вопрос – захочу ли?

– И каков же ответ?

– Не исключено, что мы придем к соглашению. На определенных условиях.

– Назовите их.

– Ну, разумеется, тебе придется почитать меня.

– Нет проблем. Практически я уже стал вашим почитателем.

– И будут некоторые другие условия. Ты жалуешь мне право действовать на Земле в любом качестве, какое я выберу, в течение любого срока, какой будет мне угоден. Отсюда вытекает и право предпринимать все, что я сочту нужным, и выбирать средства, какие я предпочту. Мне также понадобится право на работу за рамками нашего с тобой договора. Тебе следует пожаловать мне эти права на вечные времена и пообещать, что ты никогда их не аннулируешь и никогда от меня не отречешься.

Артур пережил минуту страха.

– Разве у меня есть право на такие обещания?

– Ты ведь полноценный человек, не так ли?

– Конечно.

– Тогда ты можешь гарантировать права нуждающимся в том божествам.

– Это что, всегда так делается?

– А ты как думал? Как, по-твоему, попадали на Землю все остальные?

– Мне и в голову не приходило…

– Почитатели просили их явиться, вот как.

– А что я получу взамен?

– То, что тебе требуется. Я превращу вышеупомянутый рудник в цельный пласт лавы, сквозь который не пробьешься на протяжении поколений.

– Что мне и нужно, – подтвердил Артур.

– Значит, заключаем сделку?

Артура посетило чувство, что он увяз глубже, чем предполагал. Но тут уж, видно, ничего не поделаешь, если не отказаться от услуг Листячка. И сам Листячок казался вполне разумным божеством – немножко диковат, пожалуй, но вполне благожелателен.

– Думаю, что со всем названным вами можно согласиться.

– Я допускаю, что надумаю внести в соглашение еще несколько пунктов. Я внесу их в документ, а ты потом подпишешь.

– Без подписи никак не обойтись?

– Никак. Не угадаешь, когда верховным богам вздумается влезть в то или иное дело.

– Кто такие верховные боги?

– Просто ватага выскочек, возомнивших, что раз им дана власть, значит, они заслуживают уважения. Не забивай себе этим голову – это, в общем-то, наше внутреннее дело. А теперь пошли вниз, и пусть сестра Хельга напечатает нам текст соглашения.

У Артура крепла догадка, что события развиваются чересчур быстро и он не поспевает за ними. Но ведь ему и нужны были быстрые действия, чтобы защититься от последствий опрометчивых поступков на Земле, и он решил не выдвигать возражений.

Они спустились к сестре Хельге в приемную, и Листячок пояснил, что заключает с Артуром соглашение.

– Следует ли отсюда, – осведомилась сестра Хельга, – что вы покидаете нас, Листячок?

– Да, следует, – ответил Листячок. – Хочу поблагодарить вас за помощь, какую вы мне оказали. Мне теперь гораздо лучше, и приступов дурного настроения больше не возникает.

– Врачи считают, что вам следовало бы задержаться у нас еще на два-три столетия – тогда ваше состояние стабилизировалось бы бесповоротно.

– Слушайте, так хорошо, как сейчас, я себя еще никогда не чувствовал!

– Я в самом деле не рекомендую вам выписываться в настоящий момент.

– Не спорьте, а заправьте в пишущую машинку лист пергамента и занесите на него то, что я продиктую. И большое спасибо, но уж разрешите мне самому судить о моем состоянии.

Сестра Хельга повернулась к Артуру.

– А вы уверены, что хотите заключить упомянутое соглашение?

– Он уверен, совершенно уверен, – вмешался Листячок. – Разве нет, Артур?

– Да, по-видимому, да, – подтвердил Артур. – Понимаете, я в очень затруднительном положении…

– Давайте покончим с делом, – сказал Листячок. – Хельга, записывайте. «Я, Артур Фенн, полноценный человек, будучи в здравом уме и обладая бесспорным правом вступить в данное соглашение, даю Листячку, вольному божеству, следующие гарантии на вечные времена…»

Далее следовал перечень пунктов – все, какие они обсуждали в комнате Листячка, и несколько таких, о каких не упоминалось. Артур поразмыслил над ними, но сохранил спокойствие. Надлежало поставить точку, пока бог не утратил доброго расположения. В конце концов текст был составлен. Артур подписался под ним стилом, которое предоставила Хельга, и Листячок скрепил соглашение своей подписью.

– Вот и все! – воскликнул Листячок, сворачивая пергамент и запихивая его в своеобразный рюкзачок из веток и мха, закрепленный на плечах виноградными усиками. – По сути, мы можем отправляться в дорогу. Надо думать, сестра Хельга не откажется вернуть тебя по телефону домой. А я вскоре тебя нагоню. Сперва надо сделать парочку срочных дел…

– А вы не забудете обо мне? – забеспокоился Артур. – У меня осталось до ареста меньше трех дней.

– Не беспокойся, малыш, – возгласил Листячок, – мы заключили соглашение. Поверь, нам предстоит теперь видеться часто-пречасто.

– Если вы готовы… – произнесла сестра Хельга.

Ее поджатые губы яснее слов выражали, что она думает о подписанном соглашении.

– Я готов, – отозвался Артур. – Пожалуйста, отправьте меня домой.

Что она и сделала.