Текст книги "Парень с того света"

4

Он прищурился:

– Насколько дикое?

– Давай ворвемся на вечеринку. Ну, знаешь, потанцуем, оттянемся. Пропустим по стаканчику. – Я указала на окно. – Смотри, сколько народу. Никто не заметит еще двоих.

Затаив дыхание я ждала его ответа. Это было настоящее испытание. Пройдет ли его Блэйд?

Его лицо расплылось в ухмылке:

– Зашибись! – Схватив за руку, он потянул меня через дорогу. – Сказано – сделано. Даешь вечеринку!

Тут-то я и поняла, что мы с Блэйдом созданы друг для друга.

Мы пронеслись через лужайку. По обе стороны крыльца стояли клумбы с тюльпанами. Они покачивались на легком ветру, словно приветствуя нас. Мы прошли мимо толпы на крыльце, кивая и здороваясь, как будто были приглашены.

По виду гости тянули на студентов, лет эдак чуть за двадцать. Все одеты небрежно, ну, может, не так небрежно, как мы с Блэйдом, но в общем и целом мы не особо отсвечивали. Они пили вино из картонных стаканчиков, разбивались на группки и болтали, поглядывая в свои телефоны.

Проскользнув через сетчатую дверь, мы вошли в гостиную. От набившейся туда публики было не продохнуть. Электронная музыка гремела на полную. Комната гудела и вибрировала в такт ритмичным звукам.

Свет был приглушен. Мои глаза не сразу привыкли. Держась за руки, мы пробирались к столу с напитками. Три-четыре парочки танцевали, но в комнате было слишком людно, и они то и дело натыкались на окружающих.

Мы с Блэйдом взяли по бутылке пива. Вообще, я пиво не люблю. Думаю, я просто рисовалась перед Блэйдом. На соседнем столике я заметила большие миски с чипсами и сальсой и поднос с сосисками в тесте.

Я повернулась и оглядела комнату, щурясь в оранжевой полумгле. Я никого не узнавала. Все были явно старше нас с Блэйдом.

Я прошептала ему на ухо:

– Интересно, чья это вечеринка?

Он тоже огляделся:

– Без понятия.

Мы чокнулись бутылками.

– Обалденно, – сказала я.

– Лучшая тусовка в истории! – пошутил Блэйд.

Какая-то девушка с голубыми глазами и ежиком светлых волос, выбритых на виске, одетая в линялые джинсы и несколько пар синих и зеленых футболок, врезалась в меня, чуть не расплескав свое вино.

– Ой, простите, – проговорила она. – Тут не протолкнуться.

– Ничего, – сказала я. – Вечеринка – отпад.

Девушка кивнула:

– Что-то я вас раньше здесь не встречала. Откуда вы знаете Ханну и Марти?

– Просто живем по соседству, – ответила я.

Она удалилась, а мы с Блэйдом от души расхохотались.

И тут я снова увидела ее. Дину Фиар. У меня перехватило дыхание. Уж очень неожиданным и неуместным было ее появление.

Дина сидела у подножия лестницы, по-прежнему одетая во все черное. Она сцепила ладони на подоле юбки, натянутом на колени. Распущенные черные волосы обрамляли ее лицо.

Я вглядывалась в нее сквозь перила. Интересно, она меня видит?

Да. Ее глаза сверкнули за совиными очками. Она вскочила.

Я толкнула Блэйда локтем:

– Вон та девушка, которая идет сюда…

Блэйд нашел глазами приближающуюся Дину в толпе.

– Ты ее знаешь? Она твоя подруга?

– Нет, – сказала я. – То есть…

Вклинившись между танцующей парочкой, Дина подошла к нам. Лицо у нее было бледнее обычного, губы накрашены неоново-лиловой помадой. Она приблизилась ко мне гораздо ближе, чем следовало. Другими словами, она чуть ли не зажала меня в углу.

– Привет, Кэйтлин.

Я кивнула:

– Привет, Дина.

Она одной рукой отбросила свои длинные волосы за плечи.

– Кэйтлин, ты знакома с Блэйдом?

– Ну-у… – замялась я. А его-то имя она где узнала? Он ведь не ходит в нашу школу.

Я взглянула на Блэйда. Он внимательно изучал ее, словно неведому зверушку.

– Как дела, Блэйд? – спросила Дина.

– Неплохо, – отозвался он, прищурившись. – Я тебя знаю?

Она не удостоила его ответом. Вместо этого она, к моему испугу, схватила меня за запястье, сомкнув пальцы на серебряном браслете, совсем как в кафе. По моей руке прокатилась волна тепла.

– Отличная вечеринка, да? – Дина вперилась мне в глаза, словно высматривала в них что-то. Я попыталась вырвать руку, но она не отпускала.

Она стиснула мое запястье так сильно, что браслет впился в кожу. Затем приблизила свое лицо к моему, обдавая щеку горячим дыханием.

– Я увидела его первой, – прошептала она.

5

Я заморгала, в голове вдруг помутилось. Ну конечно, я ослышалась. Музыка, голоса… Все сливалось в нарастающем шуме, как будто я плавала в звуках. Тонула…

Я ничего не сказала. Слишком обалдела, наверное. Все, чего мне сейчас хотелось – это вырвать руку и убраться от Дины подальше.

– Нам пора уходить, – проговорил Блэйд, не сводя глаз с входной двери.

Я хотела отвернуться, но Дина не отпускала. Поднеся мою руку к своему лицу, она выпятила ярко-лиловые губы и подула на серебряное украшение. Подула, обдавая теплом браслет и запястье.

Ее дыхание было влажным, почти липким. Ахнув, я вырвала руку. Браслет пощипывал кожу, наливаясь обжигающим жаром.

– Послушай, Дина…

Но она уже отвернулась от нас. Растолкав нескольких испуганных гостей, она исчезла за дверью – лишь мелькнули на прощание черные патлы.

Я держалась за запястье, ожидая, когда браслет остынет.

Блэйд скорчил удивленную мину:

– Что это было?

– Не знаю, – буркнула я. – Ей-богу, понятия не имею.

– Она чудачка с большой буквы «Ч», – заметил Блэйд.

– Ее зовут Дина Фиар. – Я посторонилась, пропуская молодого человека с огромной коробкой пиццы к столу с угощением. – Из тех самых Фиаров. Слыхал о такой семейке?

Он пожал плечами:

– Нет вроде.

– Я тебе как-нибудь расскажу о них. Фиары – наши местные знаменитости. – Я снова посторонилась, пропуская еще одну коробку с пиццей. – Хочешь уйти?

Блэйд усмехнулся:

– Уже? Боюсь, наши хозяева обидятся, если мы так быстро их покинем. – Он положил руку мне на плечо и повел к столику с угощением. – Есть охота. Кто не дал мне доесть чизбургер?

Он сложил вдвое кусок пиццы и принялся уплетать. Мы поболтали с парочкой, стоявшей по другую сторону стола. Девушка училась на ветеринара. Парень сказал, что ведет блог и канал на Ютьюбе. Они спросили, не знаем ли мы, где в Шейдисайде можно прыгнуть с парашютом.

Это очень смешно, если вы знаете Шейдисайд.

Я перехватила взгляд высокой рыжеволосой девушки, которая наблюдала за нами с Блэйдом из дверей кухни. На ее лице застыло недоумение, словно она пыталась понять, кто мы такие. Я подумала, не Ханна ли это, одна из хозяев.

Распахнулась входная дверь, пропуская еще несколько парочек. Рыжая поспешила им навстречу. Последовали обнимашки и поцелуи в щечку.

Внезапно меня осенила новая идея.

Может, я хотела показать Блэйду, какой я бываю оторвой? Может, я хотела проверить, способен ли он потягаться со мной в безбашенности?

Пожалуй.

Он слизывал с пальцев нити застывшего сыра. Я притянула его поближе:

– Блэйд, у меня очередная идея. Что думаешь? Это будет бомба. Давай выйдем на середину гостиной и начнем целоваться? Понимаешь, как будто мы натурально потеряли берега. Поглощены друг другом. Будто нам срочно нужно уединиться.

Он кивнул. Его глаза загорелись.

– А что, может сработать.

– Заодно и хозяев отблагодарим, – ухмыльнулась я. – Ну, знаешь, развлечем их немножко.

Он вытащил меня на середину комнаты:

– Кэйтлин, мне нравится ход твоих мыслей.

Он обнял меня и притянул к себе. Он оказался сильнее, чем я ожидала. Он так крепко сжимал меня, что трудно было дышать.

А потом он склонился ко мне, и мы стали целоваться. Долгим поцелуем. Тут уж у меня совсем дух перехватило. Я запустила руки ему в волосы, положила на спину. Мы любовались друг другом, наслаждаясь шуткой. Наслаждаясь поцелуем… Наслаждаясь…

Я заметила, что люди вокруг нас расступаются. Парочки перестали танцевать и обалдело пялились на нас.

Мы прижимались губами друг к другу как можно демонстративнее. Вскоре я осознала, что это уже не шутка, не просто способ шокировать публику. Мы целовались по-настоящему, от души.

В какой момент шутки кончились, уступив место подлинному чувству? Я не знаю. Знаю только, что мне не хватило времени насладиться этим, поскольку ритмичная музыка внезапно стихла, и в комнате воцарилась тишина. А потом я увидела рыжую девушку, которая спешила к нам с искаженным от гнева лицом.

– Вы кто такие? – вопрошала она. – Я вас знаю? Кто вас сюда привел?

Мы с Блэйдом сосались еще пару секунд. Потом оторвались друг от друга и стали смотреть, как она приближается, сжимая кулаки.

– Кто вы? Вы приглашены?

– Ой, – сказала я. – Простите. – Ничего лучше мне в голову не пришло, но потом я добавила: – Чумовая вечеринка.

После чего мы с Блэйдом дали деру, прорвались через толпу испуганных гостей и выскочили из дому, захлопнув за собой дверь.

Мы мчались по дорожке, хохоча, визжа, спотыкаясь. Я никогда не испытывала подобного упоения. Лучшая ночь в моей жизни? Очень даже может быть.

Держась за руки, мы стремглав добежали до перекрестка. Никто за нами не гнался. Я остановилась и обняла уличный фонарь, чтобы перевести дух.

Блэйд согнулся пополам, упершись в колени и пытаясь отдышаться.

– Чумовая вечеринка! Чумовая вечеринка! – Он покачал головой. – Ну ты и выдала. В золотой фонд цитат.

– Ай. – Запястье кольнуло болью, и я поняла, что браслет все еще горячий. Отступив от фонаря, я подняла руку к свету.

– В чем дело? – Блэйд разогнулся и подошел ко мне.

– В браслете, – ответила я. – Чертовщина какая-то. Он жжется.

– Ну так сними его, – посоветовал Блэйд.

Я решила так и сделать. Обычно браслет снимался легко, но сейчас даже застежка почему-то не находилась.

Я провела по браслету большим и указательным пальцами. Он казался цельным кольцом металла.

– Так не бывает, – пробормотала я. – Я… я не могу найти застежку.

Блэйд взял мою руку.

– Дай я попробую. – Подняв мою руку повыше, он склонил голову и стал осматривать браслет.

– Поверни его, – попросила я. – Застежкой кверху.

Он попытался сделать, как я сказала.

– Ай! – снова вскрикнула я. Блэйд крутанул браслет в другую сторону. Боль пронзила руку и отдалась в плечо.

Блэйд отпустил украшение и посмотрел на меня:

– Кэйтлин, он сидит как влитой. Мне кажется… кажется, он впаялся в твою кожу.

6

– Нет, Джули. Ювелир не смог его снять. Сказал, что у него нет подходящей пилы по серебру.

Одной рукой я прижимала телефон к уху, другой толкала тележку с покупками. Черт! Я вовремя остановилась, чуть не врезавшись в спину женщине, катившей тележку, в которой сидела маленькая девочка.

– Ну и что ты будешь делать? – спросила подруга. – Нельзя всю жизнь носить браслет. Он же кровоток перекроет!

– Да что ты говоришь! – съязвила я. – По-твоему, я об этом не думала? – Я развернула тележку в продуктовый ряд. Блэйд шел впереди, на полпути к отделу замороженных продуктов. – Папа обещал поговорить с хирургом. Ну, знаешь, из тех, что костями занимаются. Который сможет срезать браслет, не отхватив заодно и руку.

– Я… мне… просто не верится, – пробормотала Джули. – И ты правда думаешь, что Дина Фиар…

– Я не знаю, что и думать, – сказала я. – Для сверхспособностей это как-то мелковато. Что-то случилось с серебром. Не знаю, что. Почему-то оно, видимо, расплавилось. – Я вздохнула. – Ладно хоть он остыл. Больше не жжется.

– Странно все это, – сказала Джули.

Свободной рукой я схватила кочан замороженного салата и кинула в тележку.

– Мне пора. Я в «Пэй-Райт». С Блэйдом.

– Не поняла? Кэйтлин, ты ходишь с ним за покупками? Вы съезжаетесь или как?

– Ха-ха. Очень смешно. Родители попросили. Ну а Блэйд пошел со мной, потому что…

– Кэйтлин, держи непрошенный совет, – перебила Джули, слегка понизив голос. – Возможно, ты немного торопишь события. Возможно, тебе следует быть осмотрительнее. Понимаешь? Придержать лошадей.

– Ты права, – сказала я. – Я действительно не просила у тебя совета. Поговорим позже, Джули. – Я отключилась и убрала телефон в сумочку.

Блэйд показал мне гигантский круг замороженной пиццы с пепперони:

– Есть такое в списке?

– Нет. Может, в твоем, но точно не у родителей. Положи на место.

Он повернулся и пошел назад по проходу, вращая пиццу на пальце. Я снова сверилась со списком. Родители затеяли тушить рагу, чтобы отвезти его моему двоюродному брату в Мартинсвилль.

– Сельдерей… – Я толкала тележку вдоль полок с продуктами под старую песню «Битлов». В соседнем ряду какой-то малыш ревел в голосину, обливаясь слезами – мама не разрешила ему взять печенье.

Блэйд добрался до сельдерея раньше меня. Схватив толстый пучок, он отломил пару черешков и кинул один мне.

– Защищайтесь, сударыня! – провозгласил он и пошел в атаку.

Я отвернулась от тележки и вступила в дуэль. Наше фехтование на черешках становилось все ожесточеннее. Орудуя «шпагой», я вошла в раж. Нанося очередной удар, я оттеснила Блэйда назад. Взмахнув руками, он налетел на стеллаж с хлопьями, и коробки с грохотом посыпались на пол.

Кругом заахали. Покупатели взирали на нас сурово и осуждающе. Краснолицый молодой человек в длинном белом фартуке уже спешил к нам, сердито махая рукой.

Мы с Блэйдом побросали наши сельдерейные «шпаги» в тележку. Откинув волосы назад, я тяжело вздохнула и приготовилась объясняться с возмущенным сотрудником.

– Что здесь происходит? – пропыхтел он, опустив руки вдоль тела. На его именном бейдже стояло имя «Чак В.». Его короткие каштановые волосы были зачесаны кверху, лицо было красным, как помидор, на лбу блестели капли пота.

– Мы… нечаянно, – проговорила я, указав на коробки с хлопьями, разбросанные по проходу.

– Да. Нечаянно, – повторил Блэйд. Мы состроили самые скорбные физиономии. – Нам очень жаль.

– Они просто попадали, – продолжила я. – Давайте мы поможем вам их собрать?

Молодой человек сердито посмотрел на Блэйда, потом на меня.

– Нечаянно? – Его взгляд упал на черешки сельдерея в тележке. Он долго смотрел на них. Казалось, он напряженно соображает, как быть дальше.

Наконец он вздохнул и покачал головой:

– Я позабочусь об этом. Хорошего дня.

Он удалился, вытирая вспотевший лоб и бормоча что-то насчет подростков.

Через несколько минут мы с Блэйдом уже загружали покупки в багажник маминой «тойоты».

– Где ты научилась так лихо фехтовать сельдереем? – спросил Блэйд.

– Брала занятия после уроков, – ответила я. – Хотела поучаствовать в турнире по фехтованию сельдереем на Олимпийских играх, но родители не смогли оплачивать счета за продукты.

Он поцеловал меня:

– Ты уверена, что тебе нужно идти на работу?

Я кивнула:

– Это мой долг. Не хочу лишать людей попкорна.

Между нами установились теплые игривые отношения. Несмотря на столь недавнее знакомство, нам было очень хорошо вдвоем. Я еще раз поцеловала Блэйда и поехала домой, чтобы выгрузить продукты.

По дороге я размышляла о предупреждении Джули. Не торопить события. Я понимала, что она желает мне добра. Она не ревнивая и не завистливая. Она знает меня целую вечность и осознает, что порой я теряю берега.

Я – натура эмоциональная. Я уже говорила, что рыдаю на фильмах. Пожалуй, иногда я обнимаю людей слишком долго. Пожалуй, меня легче уязвить, чем многих других. Одного грубого слова достаточно, чтобы я почувствовала себя полным ничтожеством.

Уж такая я. Против себя не попрешь, Дневничок. Так почему бы не прожить жизнь на всю катушку? Брать быка за рога. Не размениваться на мелочи. Ни в чем себе не отказывать.

Ну вот… меня понесло. С тех пор, как встретила Блэйда, я стала настоящим философом. С тех пор, как я влюбилась в него. Признай, Кэйтлин. Ты в него влюбилась. Это была любовь с первого взгляда.

И, пожалуй, это слегка сорвало мне крышу. Слегка вывело за рамки разумного. Сделало чуть более чокнутой, чем раньше.

Тем вечером, после рабочей смены за прилавком с попкорном, я, наверное, слишком бурно отреагировала на случившееся. Самые страшные мгновения в моей жизни… Да, пожалуй, я повела себя слишком эмоционально. Но такова моя натура. Что тут поделаешь?

7

Я грезила о Блэйде, Дневничок, опершись локтями на прилавок и обводя затуманенным взором почти безлюдный вестибюль. На полу у мужского туалета кто-то рассыпал тарелку сырных начос, и Рикки, управляющему, пришлось убирать, что привело его в прескверное настроение. Но это разве новость?

Автомат с попкорном был почти полон. Вечер тянулся невыносимо медленно. Я подумывала о том, чтобы прикарманить упаковку «Твиззлерс». Ведь я даже поужинать не успела. Но когда Рикки в таком расположении духа, лучше не искушать судьбу.

Рикки не то двадцать четыре, не то двадцать пять. Он долговязый, белобрысый, щеки и нос усыпаны веснушками. У него здоровенные лапищи, слишком большие для тощих запястий, как у героя мультиков. Весь он эдакий костлявый нескладеха. Джинсы всегда ему велики, а рубашки-поло, которые он носит, висят мешком.

Настроение у него, как правило, ворчливое. Наверное, ему не по душе работа управляющего. Он мне как-то рассказал, что хотел поступить в Пенсильванский университет и выучиться на предпринимателя, но пролетел. Приходится ему жить дома с матерью и брать онлайн-курсы.

Мой телефон завибрировал. Я достала его из кармана джинсов. Эсэмэска от Блэйда: «Увидимся завтра?»

Рикки закончил вытирать пол и подошел ко мне с ведром и шваброй. Я сунула телефон обратно в карман.

– Кэйтлин, не стой столбом, – сказал Рикки.

– Так ведь никого нет, – возразила я, указав рукой. – Что еще мне делать?

– Ну так протри витрины, – велел он. – Автомат проверь.

Я кивнула:

– Нет проблем.

С Рикки лучше не спорить, это я давно усвоила. Не хватало еще вылететь. Работенка непыльная, а получаю я пятнадцать долларов за час (плюс столько попкорна, сколько удастся стащить).

Отыскав тряпку, я стала протирать стеклянную столешницу. В животе урчало, и «Твиззлерс» смотрелись все соблазнительнее. Я была у края стойки, когда заметила, как кто-то вошел в вестибюль.

Я не сразу узнала Дину Фиар, а когда поняла, что это она, завороженно смотрела, как она подходит к прилавку. На ней были темно-лиловый свитер, короткая черная юбка и черные колготки, губы накрашены лиловой помадой, в тон свитеру. Длинные черные волосы густыми прядями ниспадали вдоль спины. Глаза были обведены черной тушью. Прямо енот, подумалось мне.

Она что, преследует меня? Почему я вдруг стала видеть ее повсюду?

От этих вопросов я вся подобралась. Мышцы напряглись.

– Привет, Дина. – Я напустила на себя как можно более непринужденный вид.

Она оперлась руками на столешницу, пачкая стекло, которое я только что протерла. Черные коготки влажно поблескивали.

– Я вспомнила, что ты работаешь здесь, – сказала она.

Я кивнула:

– Какой фильм будешь смотреть?

Дина взглянула в сторону зала № 4:

– «Школа вампиров-3».

Мне следовало догадаться.

– Первые две были обалденные, – сказала Дина. – Судьбоносные. Кроме шуток.

– Я… не смотрела, – проговорила я.

– Я и книги люблю. Собрала все до одной. Лучшая серия.

За ее плечом я заметила Рикки, наблюдающего за нами из дверей зала № 2.

– Как Блэйд? – спросила Дина, сверля меня енотьими глазами.

– Хорошо, – сказала я. Рикки не любит, когда мы болтаем с покупателями. Нам следует придерживаться делового тона. – Тебе попкорна или еще чего-нибудь?

Она пропустила мой вопрос мимо ушей. Ее ноготки постукивали по столешнице.

– Иногда я вижу всякое, – произнесла она, понизив голос до шепота. – Хорошее и плохое.

По моей спине пробежал холодок. Я вдруг вспомнила о браслете. Как Динина рука обхватила его. Как он раскалился, а потом припаялся к моей коже. Я опустила руку, пряча браслет.

– Я… не понимаю, – проговорила я.

– Я хочу, чтобы ты была моей подругой, – прошептала Дина, не сводя с меня немигающих глаз. – Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое.

– Э… спасибо, – пробормотала я.

Рикки не двигался с места. Он по-прежнему наблюдал за нами с недовольной миной.

– Блэйд говорит обо мне? – спросила Дина.

У меня перехватило дыхание:

– О тебе? Ну…

– Он говорит? Он говорит обо мне?

– Ну… не знаю, – проговорила я. – О чем именно?

Она по-прежнему не сводила с меня немигающих глаз. Крошечный серебряный череп в ее ноздре поблескивал.

– Нам нужно поговорить, – сказала она наконец. – Мы могли бы быть подругами, верно? Мы могли бы быть подругами, сесть рядышком и поговорить о Блэйде?

Я была слишком ошарашена, чтобы скрыть удивление:

– Поговорить о нем? Ты серьезно?

Дина изменилась в лице. Ее глаза потухли.

– Ясно, – пробормотала она, сцепив бледные руки на столешнице. – Ясно. Ты не хочешь говорить. Я поняла.

– Нет, подожди… – начала я.

Она хлопнула ладонями по стеклу. Автомат с попкорном у меня за спиной вдруг затрещал, делая новую порцию. Я подскочила.

Изумленная, я повернулась к автомату. В ту же секунду оба автомата с газировкой рядом с ним начали извергать содержимое. От стеклянного гриля для хот-догов полетели искры. Он загудел и закоротился.

– Эй! – крикнула я.

Через вестибюль я увидела тревогу на лице Рикки. Он припустил к нам, выкрикивая мое имя.

На лиловых губах Дины играла торжествующая усмешка. Ее темные глаза сверкали.

– Точно не хочешь поговорить?

Я бросилась к задней стойке, чтобы отключить автомат с газировкой. Вода уже растекалась лужей на полу. Мои кроссовки утопали в липкой темной жидкости.

Я увидела, как Дина убрала руки со стеклянной столешницы. Она отступила на шаг.

Попкорн хлынул из машины, точно лава из вулкана. Я сражалась с газировочным автоматом. Переключатели заклинило. За прилавком растекалась уже настоящая река газировки.

– Уверена, мы еще поговорим, – сказала Дина. И добавила шепотом: – Извини за браслет.

– Что ты сказала? – Из-за треска лопающегося попкорна и плеска хлещущей на пол газировки я не была уверена, что правильно расслышала.

Но Дина отвернулась и быстро удалилась в сторону зала № 4.

Тут подоспел запыхавшийся Рикки:

– Что случилось? Что здесь произошло? Зачем ты врубила все разом?

– Это не я! Я ничего не трогала!

Рикки перемахнул через прилавок. Его ботинки плюхнулись в газировку. Он потянулся к распределителю питания и повыдергивал вилки из розеток. Я безостановочно стучала по кнопке «стоп» на автомате с попкорном. Наконец он замедлился, треск и хлопки стихли.

Тяжело дыша, мы с Рикки стояли рядом, глядя на невероятный разгром.

– Так не бывает, – бормотала я, качая головой. – Так не бывает. – Я повернулась к Рикки. – Я ничего не трогала. Клянусь. Я разговаривала с девушкой из школы и… и…

Рикки пригладил костлявой рукой волосы.

– Напряжение, может, скакнуло, – проговорил он. – Какой-то сбой в питании. На электростанции. Другого объяснения я не вижу.

– Точно, – поддакнула я. – Скакнуло.

Вот только сама я в это не верила. Я считала, что это предупреждение от Дины Фиар.

Рикки пошел в кладовку за швабрами. Я вытащила из-за прилавка большое мусорное ведро и стала собирать в него лишний попкорн.

Я даже не представляла, что в тот вечер это были еще цветочки.