Текст книги "Канатная плясунья"

Глава 25

Дери с каждой минутой все больше и больше беспокоился о Кэрис, поэтому, как только Телор вернулся из библиотеки, выскользнул из залы. Добраться до конюшни было не так-то просто, три раза карлика остановили воины, которые не знали его и хотели тоже взять в плен. Дважды воины, бывшие с Дери на ферме, узнавали в нем человека лорда Уильяма, а в третий раз карлика отпустили только потому, что он прекрасно себя чувствовал и этим отличался от защитников Марстона.

Тем не менее, когда Дери добрался до конюшни, Кэрис там не оказалось, не было ее и под крышей, на перекладинах, которые Дери внимательно осмотрел. Неужели ее схватили воины и потащили в какой-нибудь сарай, чтобы развлечься? Карлик едва ли мог поверить в это, ведь Кэрис была такой быстрой и так мастерски владела ножом. Он беспомощно озирался по сторонам, не зная, с чего начать поиски, но потом подумал, что девушка уже могла вернуться назад, в залу; поскольку сражение закончилось и она понимала, что не может прятаться бесконечно.

Дери бросился назад, на этот раз беспрепятственно преодолев двор, охранники остановили его лишь у дверей залы.

– Я – карлик менестреля, – закричал Дери. – Танцовщица появилась?

Этот вопрос был встречен дружным смехом, такого ответа карлику хватило вполне, и он повернулся, чтобы уйти, но его снова остановили, когда мягкий голос лорда Уильяма спросил.

– Это карлик? Пусть он войдет.

Сэр Уолтер и сэр Гарольд, с улыбкой поглядывая друг на друга, выходили из залы как раз в тот момент, когда входил карлик. Он поспешил мимо них к возвышению, где сидел лорд Уильям. Ставни были открыты, тело и рвотные массы возле него убрали, а лорд Уильям восседал за столом, на котором лежали две раскрытые книги и манускрипт. Дери поспешил как можно быстрее подойти к столу и сказал:

– Мой лорд, я должен идти...

Раздался громкий, раскатистый смех лорда Уильяма.

– Никогда, – воскликнул он, – я не видел человека, который так откровенно сторонился бы моей компании! А ведь я не давал вам для этого повода, Дери Лонгармз.

– Канатоходка, – с отчаянием в голосе произнес Дери. – Она здесь, и я боюсь, что ваши воины...

Лорд Уильям повернулся к своему сквайру и обратился к нему по-французски.

– Прикажите любому, кто увидит девушек-артисток, доставить их ко мне. – Потом он кивнул Дери. – Я велел найти ее. Ее приведут сюда. Так мы гораздо скорее найдем ее, чем ты один. Разве нет?

– Благодарю вас, мой лорд! Благодарю вас! – воскликнул карлик.

Лорд Уильям указал на скамеечку у стены.

– Посиди здесь. Менестрель скоро придет.

Произнося эти слова, лорд Уильям скользнул взглядом по книге, лежащей перед ним, очень нежно коснулся ее, разгладил слегка помятую страницу и осторожно закрыл книгу. Дери подошел к скамейке и сел, впервые не испытывая напряжения в присутствии лорда Уильяма. Только сейчас карлика оставила какая-то необъяснимая, смутная тревога, охватывавшая его в обществе этого человека. Лорд Уильям был целиком поглощен книгой, лежащей перед ним, и выражение его лица смягчилось, делая похожим на самого обычного человека. Дери не чувствовал больше необходимости то и дело поглядывать на лорда, что приводило в отчаяние большинство людей в его присутствии, и принялся ждать Кэрис.

С места, где сидел Дери, ему была видна входная дверь, и он увидел, как сэр Уолтер и сэр Гарольд покидают поместье вместе со своими воинами. Карлик ждал Кэрис и уже не так сильно беспокоился о ней. Воины, решившиеся на насилие, не станут искать для этого темные закоулки. И если с Кэрис решили развлечься, ее давно бы уже нашли. Если же она спряталась сама, найти ее будет гораздо труднее, если возможно вообще найти. Дери снова взглянул на лорда Уильяма, но тот все еще был поглощен своим занятием, он разворачивал и сворачивал свитки, а потом осторожно открыл вторую книгу.

В залу то и дело входили воины, каждый из них осторожно нес по одному манускрипту и уходил с пустыми руками, но вскоре это движение прекратилось и появился Телор, в руках которого были два пожелтевших от времени свитка. Как только в залу вошел менестрель, лорд Уильям закрыл книгу, которую внимательно изучал, и нежно похлопал по ее переплету, словно это была хорошая, породистая собака.

– Я уложу это сам, мой лорд, – сказал Телор по-французски, останавливаясь у стола. – Эти свитки очень старые и стали чрезвычайно хрупкими. С них следует снять копию как можно скорее.

Лорд Уильям сделал знак, и менестрель положил свитки на стол. Слегка развернув один из них, лорд Уильям взглянул на то, что там написано, а потом снова на Телора.

– Менестрель, ты ведь говорил, что не можешь читать. Как же ты догадался, что это, действительно, ценные свитки? Может быть, это всего лишь счета старого хозяина Марстона.

Телор улыбнулся.

– Не думаю, чтобы сэр Ричард тратил когда-нибудь пергамент на счета. Мне кажется, у него были для этой цели специальные палочки с надрезами. Но я догадался, что это, действительно, редкие рукописи по тому, как все это написано, и по тому, что на обоих свитках есть рисунки.

– Логичный ответ, – заметил лорд. – Но сможешь ли ты столь же логично ответить, откуда у менестреля могут появиться четыре лошади и доспехи воинов?

Телора поразила резкая смена темы разговора, что, конечно же, лорд Уильям сделал преднамеренно, но ответил на вопрос без особого колебания, испытывая, правда, некоторую неловкость.

– Для меня мой ответ логичен. И я надеюсь, вы не назовете это нарушением закона.

– Нарушением закона? – переспросил лорд Уильям, явно удовлетворенный и даже потрясенный столь неожиданным ответом. – Ты украл этих лошадей и доспехи? У кого? И каким образом?

– Я не считаю это воровством, – возразил Телор. – Все это принадлежало воинам Орина. Мы устроили на дороге засаду. Дери уложил двух из своей пращи. Одного я убил дубинкой, а Кэрис...

– Канатоходка? – на лице лорда Уильяма появилась улыбка.

– Да, канатоходка, – ответил Телор, – уложила четвертого, натянув через дорогу свой канат. Прошу простить меня за любопытство, мой лорд, но откуда вам известно о лошадях и канатоходке?

– Мой дорогой Телор, – ответил лорд Уильям со смехом. – Я начинаю думать, что ты так же наивен, как и твое лицо. Неужели ты думаешь, что я не выяснил, когда и как ты въехал в город, где и с кем ты остановился и многое другое?

– Нет, мой лорд, – ответил Телор. – Я не настолько наивен, как вы думаете. По правде говоря, я просто не задумывался об этом раньше, поскольку не считаю себя достаточно важной персоной, о которой вы стали бы наводить справки. Но для меня это не имеет значения. Мне кажется, я слишком благоразумен, чтобы лгать вам. Если бы вы не задали мне этот вопрос, я, возможно, умолчал бы об этом, но я обязательно отвечу правдиво на все ваши вопросы.

– В таком случае ответь мне на другой. После того, как ты бежал из Марстона и появился в Леглейде, говорил ли ты кому-нибудь о своем желании отомстить за учителя?

Телор нахмурился, будучи немного озадаченным, но сразу же ответил:

– Кэрис, Дери и вам, мой лорд. Клянусь, больше я не говорил никому ни слова, – неожиданно он криво усмехнулся. – Я разговаривал об этом с Кэрис и Дери не один раз, мой лорд, потому что они считали меня безумцем.

– Очень хорошо, я… – шум у входа заставил лорда Уильяма резко замолчать, но это был всего лишь его сквайр, который вел перед собой Кэрис и Энн.

Телор обладал прекрасным голосом, хорошо поставленным, который мог заглушить звуки, которые производили люди во время обеда, даже если они при этом разговаривали друг с другом. И голос менестреля легко заглушил слова Стивена: «Вот артистки, мой лорд», слова лорда Уильяма: «Подойди ближе, канатоходка» и даже нечленораздельный вопль карлика, когда он увидел перед собой реальное, хотя и в миниатюре, воплощение своих снов.

– Кэрис! – взревел Телор. – Что ты здесь делаешь? Я решил, что сплю, когда услышал твой голос.

– Я пришла, – начала Кэрис, но потом взгляд ее упал на лорда Уильяма, откинувшегося на спинку кресла и беззвучно смеявшегося.

– Я помню, – лорд Уильям явно получал огромное удовольствие от всего этого.

Облизывая пересохшие от волнения губы, Кэрис принялась перебирать в руках канат, свисавший с ее правого плеча и достававший почти до бедра. Она судорожно перевела дыхание, но от необходимости говорить ее спас Дери, который вскочил со скамейки, чтобы убедиться в том, что видел, но во что не мог поверить.

– Энн? – свирепо зарычал он. – Ты – Энн?

– Да, Дери, – ответила девушка и с воодушевлением тряхнула головой. – Конечно, я Энн. А кто же еще?

Карлик повернулся к Кэрис и голосом, едва ли менее грозным, чем Телор, вскричал:

– Кэрис! Ты специально впутала во все это Энн, чтобы свести меня с ума?

– Не для того, чтобы свести тебя с ума, – с негодованием ответила Кэрис. – Я хотела помочь Телору, а Энн хотела помочь тебе. Вот почему мы обе здесь.

– И вы думаете, что вам это удалось? – взревел Телор.

Хотя Кэрис и не ответила, взгляд ее скользнул на пол, туда, где еще совсем недавно лежало мертвое тело и до Телора вдруг дошло, что Дери мог справиться только с одним из его противников. И менестрель затих, когда вдруг понял, что Кэрис снова спасла ему жизнь.

Энн лукаво улыбнулась и произнесла:

– И мы не сделали ничего плохого.

– Дочь повара! – вскричал Дери, узнав в девушке самого себя и увидев в ее глазах то же удовлетворение, которое испытывал сам, когда ему удавалось взять верх над нормальными людьми. – Что ты подсыпала в пищу?

– Я не отравила их, – возразила Энн, спрятавшись за Кэрис. – Никто из них не умрет. Это было всего лишь слабительное.

И почти одновременно с ней Кэрис заметила:

– Много ли, мало ли мы сделали, но я не могу понять, почему вы сейчас сердитесь. Мы здесь, целы и невредимы, и я нашла Тейтиура, Дорализа и Шуэфута, – повернувшись вдруг к лорду Уильяму, девушка присела в реверансе. – Пожалуйста, мой лорд, это лошади Телора, правда, один из них – мул, и один – пони. Пожалуйста, – прошептала она, – Телор, Дери и я сделали, что обещали. Можно Телору забрать своих животных?

– Так, значит, вы хотите иметь семь лошадей? – спросил лорд Уильям охрипшим от удивления голосом.

Даже Кэрис, панически боявшаяся лордов, поняла, что лорд Уильям изумлен, но не рассержен, и ответила уже не так испуганно.

– Я вовсе не хотела сказать, что они нужны нам все, лорд. Но наши животные – это наши друзья. Правда, если бы мне можно было оставить себе ту, серую...

– Это все, о чем ты хочешь попросить? – спросил лорд Уильям. – Одну лошадь, старую и серую? Мои люди, которых вы провели с собой в Марстон, действительно, не очень отличились, и я хочу отдельно поблагодарить нашу маленькую отравительницу, – он кивнул Энн. – Воистину, чем больше человек, тем меньше он делает и о большем просит.

Кэрис, ничуть уже не боявшаяся, испытывала все же какую-то неловкость от пристального взгляда лорда Уильяма, нервно покачала головой, но Телор, на этот раз по-английски, хотя обычно разговаривал с лордом на его родном языке, сказал:

– Я хотел бы попросить вас об одолжении.

Лорд Уильям посмотрел на него.

– Я слушаю.

– Я хочу обвенчаться с Кэрис в церкви, но моя приходская церковь находится очень далеко, в Бристоле. Не могли бы вы договориться со священником, чтобы он обвенчал нас и дал мне документ, который можно было бы представить в церковь моего прихода в Бристоле? Я не живу дома уже много лет, но теперь, когда я собираюсь жениться, мне следует подумать о будущем.

– Бристоль? – повторил лорд Уильям. – Крепость моего отца?

Телор думал о своем родном городе вовсе не так, но просто кивнул.

– А твоя семья, она там?

– Да, мой лорд. Джейкоб Вудкарвер[11]11
  резчик по дереву (англ.)


[Закрыть] – это мой отец, а у моего брата, тоже Джейкоба, теперь есть лавка.

– Я знаю их, – сказал лорд Уильям, снова переходя на французский. – Они отличные ремесленники, просто отличные. Хорошо, завтра утром пораньше зайди ко мне в тот дом, где я живу в Леглейде. Мой священник обвенчает вас в церкви и даст документ, который тебе нужен, а еще ты получишь письмо от меня, чтобы не возникло никаких недоразумений.

– Благодарю вас, мой лорд, – Телор поклонился. Лорд Уильям широко улыбнулся, большей частью оттого, что связь с Бристолем и наивная готовность менестреля прийти к нему на следующий день, когда для него могла быть расставлена не одна ловушка, убедили его, что для подозрений никаких оснований нет. Потому что сражение, казавшееся легким, оказалось на самом деле даже легче, чем он предполагал, и необычайно прибыльным: ведь ценой нескольких незначительных ранений и синяков своих воинов он привлек на сторону отца двух рыцарей и целый город и остановил продвижение короля на север и запад, даже если Фарингдон и падет.

– Взгляни на свою избранницу, – обратился лорд Уильям к Телору, приподнимая палец и указывая на Кэрис. – Судя по ее лицу, я могу сказать, что ты еще не просил ее руки, а уже договорился со мной о венчании, – он засмеялся, увидев, как менестрель повернул голову в сторону Кэрис, и добавил: – Можете идти. У меня нет времени выслушивать, как выбудете ссориться. Я должен еще решить, что делать с Марстоном. Я поговорю с тобой завтра, – и он подозвал к себе сквайра. – Стивен, предупреди охранников, чтобы они разрешили этим людям уехать, когда только они пожелают, и что я позволил им взять отсюда все, что им захочется.

Видя, что внимание Телора целиком посвящено Кэрис и он явно не слышал последней фразы, лорд повторил ее по-английски, после чего опять же не менестрель, а Дери поклонился и поблагодарил его. А Телор сдвинулся с места только тогда, когда его подтолкнул Дери. Рука менестреля обнимала талию Кэрис, и он что-то упорно нашептывал девушке на ухо. Лорду Уильяму хотелось бы слышать, что он говорит, поскольку Кэрис то и дело мотала головой, и лицо ее было белым, как полотно. Да, сказал себе лорд Уильям, все, действительно, напоминало хорошую пьесу, как он и надеялся, но больше времени для развлечений у него не было. Он здесь, чтобы решить, что делать с Марстоном и пленными, а не для развлечений. Но все-таки развлечься ему удалось, и Телор... Лорд Уильям посмотрел вслед менестрелю.

Люди совсем не похожи на книги, подумал лорд Уильям, лениво поглаживая ту, что лежала у него под рукой. Книгам можно верить, людям – нет. Однако некоторым можно доверять несколько больше, чем всем остальным. Он видел нежность, с которой Телор обращался с книгами и пергаментами, а еще Телор – настоящий артист, более податливый, чем Юрион, рожденный в Уэльсе. А почему бы не устроить это удовольствие себе в будущем и пригласить менестреля со своей труппой к себе. У него ведь есть хороший каменный дом недалеко от замка в Шрусбери – женщину, живущую в нем, можно переселить куда-нибудь еще, менестрелю об этом знать вовсе необязательно, – где все четверо артистов могли бы жить зимой. Карлики нашли бы там тепло и спокойствие, укрывшись от оскорблений и насмешек обычных людей, канатоходка могла бы натягивать свой канат прямо во дворе дома и совершенствовать свое мастерство, а Телор, Телор со своим мелодичным голосом, проворными пальцами и живым, гибким умом, мог бы приходить в его замок и слушать истории из книг и пергаментов или даже учиться читать их самому, если этого захочет, и создавать новую красоту из старой.

Выйдя из залы, Телор рассеянно осмотрелся по сторонам. Его поразила и испугала реакция Кэрис. Он говорил девушке о браке раньше, но не мог припомнить, ответила ли она на этот счет что-нибудь определенное. Телор с тревогой посмотрел на Кэрис. Она не пыталась сбросить с себя его руку, но, бледная, продолжала смотреть прямо перед собой и не проронила ни слова после того, как он попросил лорда Уильяма помочь им обвенчаться. Телор не мог понять, в чем дело, но заговорить с Кэрис не решался, чтобы своими словами не расстроить ее еще больше. Он понимал, что должен найти место, где они останутся одни, и он смог бы умолять ее о согласии... или, по крайней мере, выяснить, что ее тревожит.

Взгляд менестреля упал на конюшню, которая показалась ему пустой и безлюдной. Без сомнения, это место уже тщательнейшим образом прочесали, и здесь не осталось ничего ценного и достаточно маленького, что уместилось бы в кошельке воина. Телор оглянулся на Дери и Энн, которые шли за ними.

– Дери, не мог бы ты взять Энн и... – Телор замолчал, не зная, о какой услуге попросить Дери и Энн, но карлик просто кивнул толовой. Его лицо было лишено всякого выражения, и Телор почувствовал угрызения совести, но сейчас он мог думать только о Кэрис.

Войдя в конюшню, Кэрис часто-часто заморгала глазами, привыкая к темноте.

– Они не здесь, – она по-прежнему не смотрела на Телора. – Они стоят в открытом загоне, все мокрые.

Кэрис отвернулась и посмотрела в сторону, а Телор вспомнил, что девушка справляется со своими страхами и оцепенением, занимаясь чем-нибудь физически.

– В таком случае, давай заведем их сюда, – предложил он. – Обсушим и попытаемся найти наши седла.

Выскользнув из объятий Телора, Кэрис повернулась, словно желая выйти из конюшни, но потом остановилась и посмотрела на него полными слез глазами.

– Я хочу быть с тобой, – прошептала она, – но я не смогу жить, если ты разлучишь меня с моим искусством.

– Разлучу тебя с твоим искусством? – словно эхо отозвался Телор. – Что ты хочешь этим сказать?

– Если мы поженимся...

– Неужели ты думаешь, что у нас может родиться ребенок скорее оттого, что священник назовет нас мужем и женой, а не оттого, что мы спим вместе? Это вздор, Кэрис.

Большие глаза девушки стали, казалось, еще больше.

– О, а я ведь и не подумала о ребенке.

Телор затаил дыхание. Неужели теперь девушка откажется от близости с ним? А что, если она уже беременна? И он выдохнул лишь после того, как Кэрис покачала головой.

– Нет, это не имеет значения. Я смогу работать практически до самых родов, ведь потом я смогла бы тренироваться на низко натянутом канате, – из глаз девушки упали две слезинки и покатились по щекам. – Телор, я хочу иметь от тебя ребенка. Но оставаться всегда на одном месте и быть членом семьи, которая сгорит со стыда, узнав, что я – артистка... – она зарыдала. – Я не могу! Не могу!

– Кэрис! – Телор взорвался. – Что только не придет тебе в голову?!

Но Телор понимал, откуда у девушки такие мысли. Это же мучило и его, придавливая тяжелым и неприятным грузом. Для него брак всегда означал конец скитаниям и спокойную, размеренную жизнь в доме, где будут расти дети. Возможно, это чувство просочилось в его голос или в то, как он это говорил, когда речь заходила о браке. И неожиданно Телора охватила радость, он понял, что станет первым человеком в мире, который обладал бы свободой и любовью преданной ему женщины в одно и то же время.

– Нет, в самом деле, дорогая, – продолжил он. – Мы будем не только все так же путешествовать по свету, мы будем самой настоящей труппой, ведь я сделаю так, как советует мне Дери, – одену шутовской костюм, выбелю лицо и буду играть для вас. И мы все разбогатеем.

– А как же твоя семья в Бристоле? – неуверенно спросила Кэрис. – Им не понравится, что ты взял в жены бедную танцовщицу.

– Успокойся, – искренне сказал Телор. – Им не нравилось и то, что я ушел с Юрионом, но они хорошие люди, Кэрис. Они не откажутся от меня и, если с нами случится несчастье, не дадут нашим детям умереть от голода. Вот и все, что я имел в виду, говоря, что должен подумать о будущем, мои родственники должны познакомиться с тобой, узнать, что нас, действительно, обвенчали в церкви и наши дети будут законнорожденными.

– О, Телор, – Кэрис вздохнула, искрящиеся золотые глаза стали яркими, как две звезды. – Я... Я не выдержу так много счастья. Я умру от счастья! Я...

– Счастье! – прогремел суровый голос Дери. – Тебя, маленькая чертовка. Кэрис, следует высечь. Телор, мы в опасности, серьезной опасности.

– Лорд Уильям? – спросил Телор и посмотрел мимо Дери во двор, не надвигаются ли на них воины. – Но какая...

– Не лорд Уильям, – проворчал Дери, – а хозяин харчевни! Отец Энн. Он шкуру с нас спустит – или, по меньшей мере, только мою – за похищение.

– Нет! – закричала Энн, выскакивая из-за Дери. – Oн не заставит меня говорить, что это произошло против моей воли. Нужно просто, чтобы вы никогда больше не встречались с ним.

Дери недовольно посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, что мы должны бросить тебя посреди дороги, как какую-нибудь падаль, и оставить на произвол судьбы? Возможно, ты и права!

– Так, значит, твой отец не знает, что ты убежала с Кэрис? – спросил Телор. – А я думал, что вы приехали из Леглейда сегодня утром.

– Именно это думал и я, – сказал Дери. – Я спросил ее, какую небылицу она рассказала своему отцу, чтобы тот отпустил ее вместе с Кэрис, и эта... эта...

– Храбрая и умная девушка, – с вызовом закончила за него Кэрис.

Дери побагровел. Энн с опаской взглянула на него, но не отошла подальше.

– Я просто хотела поговорить с тобой, – сказала она умоляюще. – Папа не позволил бы мне...

– Поговорить? – Дери, казалось, задыхался. Поговорить? Ты украдкой выходишь из дома и спускаешься в кухню, одетая вот так, посреди ночи, чтобы поговорить?

Телор озабоченно потер ладонью лоб. Дело было, действительно, серьезным, потому что за похищение невинной девушки могли повесить всю труппу. Но, несмотря на это, Телор едва, сдерживался от смеха. Он не знал, что это за карлица до тех пор, пока Дери не назвал ее «дочкой повара». И только сейчас до него дошло, что натворила Кэрис. Теперь он вспомнил, как лорд Уильям сказал, что в труппе «артистов» были его воины, и догадался, что Кэрис взяла с собой карлицу, чтобы труппа выглядела правдоподобно. И девушка пошла – ради Дери, а не ради Кэрис. Она храбрая и умная, а еще, очень даже хорошенькая.

– Дери, – резко сказал Телор, – тебе следует быть благородным. Но почему, Энн? Нет, моя дорогая, я не имею в виду, почему тебе захотелось... мм... поговорить с Дери. Я понял это очень хорошо. Я хочу сказать, почему ты послушалась Кэрис, когда та предложила тебе столь опасную вещь? Ведь тебя могли убить. И ты знаешь – твой отец придет в бешенство.

– Я не боялась, что меня убьют, – возразила Энн. – Если бы это случилось, судьба просто сжалилась бы надо мной. Придет в бешенство? Да, мой отец придет в бешенство, но ярость его будет еще сильнее, если я вернусь обратно.

– О, Энн, как ты можешь такое говорить, – сказал Телор мягко. – Я видел, как твой отец выскочил тебе на помощь, когда ты закричала. Он любит тебя.

Девушка зарыдала и опустила голову.

– Да, мне кажется, это, действительно, так, но я для него такая обуза! Он хочет, чтобы после свадьбы сестры хозяйкой харчевни стала она, но троим там нечего делать, и он не хочет, чтобы я была никуда не годной. А семья Неда просто зеленеет от злости, когда видит меня, и требует от отца большего приданого, утверждая, что подобные чудовища могут родиться и у Бесси.

Дери отвернулся, плечи его поникли, словно его избили. Кэрис заплакала и подбежала к девушке, чтобы опуститься перед ней на колени и обнять.

– Разве она не может остаться с нами? – умоляюще спросила она. – Энн такая быстрая и такая умная. Она за один день научилась подражать мне и заставлять зрителей смеяться. У меня сохранилась почти вся моя доля денег, которые мы отняли у воинов, и то, что я заработала, выступая перед харчевней. Я отдам все это ее отцу, а если этого будет недостаточно, разве вы не одолжите мне еще? Вы можете забирать мою часть денег, пока я не выплачу...

– Кэрис! – резко прервал ее Телор. – Вопрос не в деньгах, а в том, отпустит ли ее с нами отец, – он подавил вздох, вспомнив, как описал Юрион отцу Энн ее судьбу среди артистов. Хозяин харчевни поверил ему, а теперь эти суровые слова оборачивались против них. Но хуже всего то, что в этом была большая доля правды, даже если бы к Энн и хорошо относились ее товарищи по труппе. – И потом, – добавил Телор медленно. – Все зависит от того, сможет ли Энн переносить наш образ жизни.

– Смогу! – закричала Энн. – Смогу. Мне лучше спалось с Кэрис прошлой ночью на земле, потому что я знала – я кому-то нужна и мне рады, чем в моей теплой постели, считая себя всего лишь обузой для родителей и сестры.

Дери повернулся к ней, на его щеках блестели мокрые дорожки слез.

– И я отдаю мою долю, – сказал он хрипло, подошел к Энн и обнял ее за плечи. – Я отвезу ее в Креклейд, чтобы она не попадалась на глаза отцу, и мы подождем тебя и Кэрис там.

– Подожди, – Телор вдруг вспомнил, что они пользуются благосклонностью чрезвычайно влиятельного и могущественного человека. – Будет лучше, если я воспользуюсь случаем и попрошу лорда Уильяма еще об одном одолжении. Если он замолвит за нас слово перед отцом Энн и скажет, что мы хорошие люди и будем добры к его дочери...

– Скажи ему, что я беру Энн в жены, – предложил Дери и крепче обнял девушку, когда Телор вышел из конюшни и пошел искать лорда. Карлик улыбнулся Энн, которая смотрела на него с обожанием.

«Вот и сбылся мой сон», – подумал Дери, хотя девушка оказалась не совсем такой, как во сне, несмотря на весь ее пыл. С ним она будет чувствовать себя более счастливой, потому что он не считает ее чудовищем и понимает ее потребность быть кому-то нужной, так как сам испытывает те же чувства. Он сможет защитить ее так, как никто другой, ведь именно он лучше всех знает, как она нуждается в защите. Конечно, было бы лучше, если бы они больше знали друг друга, но это уже невозможно. Если он не женится на Энн, ее отец может согласиться со всем, что скажет ему лорд Уильям, а потом, когда тот уедет, передумает и обвинит их в похищении дочери. А если они с Энн поженятся и будут иметь доказательства этого, ее отец уже не сможет вернуть ее обратно.

Они ждали возвращения Телора, чуть дыша от волнения, но эту напряженную обстановку нарушил через несколько минут какой-то человек, которого они не знали. Он вошел в конюшню с музыкальными инструментами Телора, которые нашли в углу залы, за ширмой. То, что инструменты нашлись, обрадовало и Дери, и Кэрис, и отчаяние Кэрис, смешанное с надеждой, сменилось надеждой с легкой долей неуверенности. Она не могла усидеть на одном месте и, вскочив, бросилась к выходу, чтобы ждать Телора там.

Дери сказал мужчине, куда положить инструменты, и хотел открыть футляры, чтобы убедиться в их целости и сохранности, но Энн продолжала держаться за него так цепко, словно тонула и хваталась за соломинку. А это, хоть и создавало некоторые затруднения, но было для Дери абсолютно непривычным и довольно приятным. Мери любила его и доверяла ему, но никогда не льнула к нему. Это выглядело бы смешно и нелепо.

С необыкновенной нежностью Дери коснулся щеки Энн и убрал с лица прядку ее волос. Потом он кое-что вспомнил и дотронулся рукой до кошелька, где на самом дне лежала сетка для волос, которую он купил для Кэрис в замке Коумб, ему казалось даже, что он чувствует ее мягкий шелк. Но Дери не вытащил ее, а просто прижался щекой к темным, как ночь,. волосам девушки, и представил, как будут светиться золотые нитки в ее удивительных волосах и как засветятся ее глаза, не затуманиваясь оттого, что этот подарок от карлика. Он повернул голову, желая сказать Энн – что бы ни случилось, он всегда будет рядом, защищать ее и заботиться о ней, но эти слова оборвал радостный крик Кэрис.

Она увидела, что возвращается Телор, и ей вдруг стало абсолютно неважно, какие новости он несет. Они все равно что-нибудь придумают, чтобы помочь Энн, а, действительно, имело значение лишь то, что Телор возвращается и что он навсегда станет частью ее жизни. Кэрис вылетела навстречу Телору, бросилась в его объятия и, наклонив его голову, жадно поцеловала. Телор прижал к себе девушку и в полной мере ответил на ее поцелуй, хотя и посмеялся, что после столь короткой разлуки его ждали столь страстные объятия и поцелуи... Но потом он снова крепко прижал Кэрис к себе, понимая, что все часы, дни и годы, которые они проведут вместе, покажутся им слишком короткими, а каждая минута разлуки станет для них целой вечностью.

– Ну? – спросил Дери, выходя из конюшни и все так же нежно обнимая Энн.

Глядя на своего счастливого друга, Телор радостно улыбнулся. Никогда еще его память не оказывала ему столь неоценимую услугу, чем тогда, когда он вспомнил о хозяине харчевни и его дочери.

– Лорд Уильям сделает это! – закричал он. – Он долго смеялся и, наконец, сказал, что свадьба будет двойной, и Он лично приедет, чтобы поздравить новобрачных. А еще он предложил нам дом в Шрусбери, где мы можем жить каждую зиму. Перед нами будут открыты лучшие дороги, а от неприятностей и непогоды мы сможем укрыться в теплой безопасной гавани. Мы станем растить там своих детей, и ничьи семьи на нас не будут дуться.

– Мы – труппа! – Кэрис крутилась и вертелась, стояла на руках и ходила «колесом» вокруг остальных. – Теперь мы настоящая труппа! – остановившись, девушка посмотрела на Дери и Энн, которые улыбались друг другу, потом с лицом, сияющим любовью, перевела взгляд на Телора и прошептала:

– О Пресвятая Богородица, спасибо тебе!