Текст книги "Детективы-футболисты. Тайна семи голов"

5

«Кронос» – это не просто футбольная команда. Это намного больше.

«Кронос» – единственная команда в мире, которая ни разу не проигрывала. Она была создана всего три года назад, но уже успела превратиться в легенду. Она не играет ни за одну страну. И не состоит ни в одной футбольной лиге. В «Кроносе» играют мальчики и девочки из всех стран. Это что-то вроде международного клуба лучших из лучших. Спонсирует его «Дрим», суперкорпорация, производящая всё на свете: телевизоры, компьютеры, мобильные телефоны, планшеты. А ещё «Дрим» – создатели лучшей в мире игровой консоли «Дрим Кронос». Футболисты «Кроноса» получают стипендию и путешествуют по всей планете, участвуя в турнирах, товарищеских матчах и тому подобном. И рекламируя видеоигру, конечно же. У «Кроноса» тысячи поклонников по всему миру: в Испании, Англии, России, Бразилии, Китае… В команду рекрутируют лучших детских игроков. Члены «Кроноса» тренируются каждый день в году, где бы они ни находились. Хотя большую часть времени они живут в Ла Финка, спортивном суперкомплексе на тихоокеанском острове с резиденцией, школой и тренировочными лагерями. Но это ещё не всё. Тренирует их лучший футбольный наставник в мире. Причём это не лучший детский футбольный тренер. Нет. Это лучший взрослый тренер по футболу: Йохан Хабермас – победитель трёх Лиг чемпионов подряд с тремя разными командами. Единственный, кому когда-либо удавалось такое. После этого подвига он ушел в отставку и сказал, что больше никогда не будет заниматься тренерской работой.

Одни считали, что он ушёл, потому что у него больше не было стимула. Победы приелись. Другие – что он ушёл из-за личных проблем.

Хабермас – кумир Фелипе и Алисии. Они много говорили нам о нём. Рассказывали, например, что он живёт на яхте, плавает на ней по всему миру и отказывается останавливаться в отелях. И что он ненавидит компьютеры и всё записывает в блокноты. Что каждый день он смотрит не меньше пяти или шести футбольных матчей. Главное, что после двух лет на пенсии он вернулся к работе, причём самым неожиданным образом. Он вернулся, чтобы тренировать детскую команду! Или точнее, чтобы создать лучшую детскую команду в истории футбола. Говорили, что «Дрим» подписала с ним миллионный контракт.

Кстати, это именно Хабермас утащил Люсьена с пляжа.

Мы все молчали, не зная, что сказать. Нет ни одной команды, даже отдалённо похожей на «Кронос». Потому что они попросту лучшие. Они выигрывали все игры, в которые когда-либо играли. Все.

И вот они приехали сюда.

В Бенидорм.

Приехали, чтобы сыграть в нашем турнире.

В ТИФИБе.

В Ютубе полно видео с играми «Кроноса».

В одном из роликов в игре против Сан-Паулу видно, как они сделали семьдесят три передачи подряд, прежде чем забили гол. Семьдесят три!

Они также одержали рекорд владения мячом в детской игре: девяносто пять процентов. Это означает, что из сорока минут, в течение которых мяч находился в игре, тридцать восемь минут он был у них.

И только две минуты – у их соперников.

– А у нас и двух процентов не будет, если нам придётся играть с ними, – вдохнул Грустный.

– Думаешь, есть шанс, что мы будем с ними играть? – спросил Камуньяс.

– Мне один раз звонили из «Кроноса», приглашали на просмотр, – сказал Тони.

– О, да? – сказал Томео.

– А кто тебе звонил? Кто-то из тренеров «Кроноса»? – спросила Алёна.

– Или один из этих рекрутёров, которые ездят по всему миру в поисках футбольных талантов? – добавила Анита заинтересованно.

– Ну, – сказал он, – честно говоря, это был муж подруги моей матери, он знал, что на стадионе «Комунидад» проходят пробы, и сказал, что очень заинтересован, чтобы я приехал.

– А, так это друг твоей матери, всё понятно.

– Да, но он был очень заинтересован…

– Точно. Сейчас они уволят Люсьена и подпишут контракт с тобой, – сказал Камуньяс.

Все рассмеялись.

Тони посмотрел на Камуньяса так, как будто собирался дать ему пинка или ещё что похуже, но в этот момент на пляже появился отец Камуньяса. И сказал:

– У нас пропали чемоданы.

6

Кто-то утащил наши чемоданы, вместе со всеми личными вещами и, что самое главное, вместе с футбольной формой!

Футболки, шорты, бутсы… Всё исчезло.

– Я уверена, это какая-то ошибка, – сказала Алисия.

– Не знаю, – протянула моя мама. – Тут вообще много подозрительного народа околачивается.

Мы встретились в холле отеля, и Кике, отец Камуньяса, рассказал, что, пока мы спускались на пляж, он занялся тем, что сдал все чемоданы в камеру хранения отеля.

– Так ты оставил их в камере хранения? – спросила моя мама, как будто это была самая страшная ошибка на свете.

– Сеньора, а где ты хотела бы, чтобы я их оставил? – защищался Кике. – Вы же так спешили на пляж…

– Ну, тогда ответственность за случившееся возьмёт на себя отель, – сказал Фелипе.

– Совершенно верно, – подтвердила моя мама.

– Люди, работающие в отеле, говорят, что их, наверное, по ошибке погрузили в автобус, который отправился в аэропорт с другими гостями, – пояснил отец Камуньяса.

– Итого, – сказала Алисия, – на данный момент у нас нет чемоданов, нет формы, нет вообще ничего, а завтра нам предстоит сыграть первую игру.

– В общих чертах так, – сказал Кике.

– И что нам теперь делать? – простонала Алисия.

– Ну, пока что надо срочно собираться на жеребьёвку турнира, которая начнётся через десять минут.

Если бы жеребьёвка начиналась не через десять, а через двадцать минут, отца Камуньяса было бы уже не спасти. Потому что лицо у моей мамы было в точности такое, как когда она готовилась вступить в спор с моим отцом.

В конце концов, старшие приняли решение: отец Камуньяса и моя мать пойдут в спортивный магазин, чтобы купить форму для первой игры, на случай если наша не найдётся; а Фелипе и Алисия будут сопровождать нас на жеребьёвке.

Жеребьёвка проходила в Гранд Отеле Бенидорма, в актовом зале, и мы на неё чуть не опоздали, потому что у Гервасио, водителя автобуса, сломался навигатор, и мы заблудились. Но в конце концов мы нашли дорогу и добрались. А там был весь свет.

Организаторы турнира.

Спонсоры.

Какие-то местные политики, которых легко было распознать, потому что они улыбались больше всех.

Журналисты непрерывно фотографировали участников турнира, особенно из команды «Кронос».

Присутствовали игроки всех команд. Было потрясающе видеть их всех вместе, вживую. Тут, например, были итальянцы из миланского «Интера» в своих фирменных чёрно-синих спортивных костюмах. Миланский «Интер» – один из самых важных клубов в истории футбола. Он трижды становился чемпионом Европы и восемнадцать раз – чемпионом Италии.

На жеребьёвке присутствовали, конечно, не взрослые спортсмены, а детская команда. Но это всё равно был самый настоящий «Интер».

– Какие элегантные! – сказал Камуньяс.

Девчонки закивали.

– Итальянцы очень красивы и элегантны, это всем известно, – добавила Алёна.

– Хватит разводить демагогию. Давайте сосредоточимся на футболе, – вмешался Фелипе. Его, видимо, раздражали взгляды, которые тренер «Интера» бросал на Алисию из своего кресла.

Там была ещё африканская команда-чемпион из Йоханнесбурга «Стреккер», в которой было два огромных форварда, братья-близнецы Мусала, которых называют Пиланесбергскими львами. Когда я их увидел, то не мог поверить, что им по одиннадцать лет.

– Они на полторы головы выше нас, – сказал Камуньяс. – На вид им по восемнадцать, не меньше!

– Уверен, они уже бреются, – продолжил Тони.

За «львами» сидели ещё две знаменитые команды. «Хуан Ши» из Китая, в которой играли Ли Хан и Мао Е, два самых быстрых вингера в мире. Эти двое, не переставая, ёрзали в своих креслах, пока не пришёл тренер и не отвлёк их.

И «Сан-Эстебан» из Аргентины с самыми сильными защитниками в мире: Эриче и Кинтана. Говорят, что за всю карьеру они нанесли травмы большему количеству людей своего возраста, чем многие профессионалы.

Хотя я считал, что это дурацкие слухи, чтобы напугать соперников.

К тому же вблизи они вовсе не казались какими-то особенно плохими или жестокими. Они просто подкалывали друг друга и заигрывали с довольно симпатичными девчонками из «Хуан Ши». Полагаю, для того, чтобы увидеть их на деле, нам придется дождаться игр.

Ближе всего к нашим местам сидели португальцы из «Риаш Боаш».

Кроме того, в турнире в качестве приглашённых играла местная команда «Колчи де Бенидорм». Впрочем, внимание всех было сосредоточено на команде куда более известной, чем все остальные вместе взятые. Я говорю про «Кронос». Лучшую детскую команду мира. Это просто не укладывалось у нас в голове.

– Два дня назад я резался в «Дрим» с Люсьеном, а теперь он тут, живой, настоящий, – произнёс Восьмой задумчиво.

– Самый лучший в мире, – сказал Камуньяс.

– Да, да, мы уже знаем, можешь не повторять, – сказал Томео.

– Чушь собачья, – проговорил я мамину волшебную фразу, надеясь, что они заткнутся.

Но никто почему-то не обратил на меня никакого внимания.

– Что сказал тебе Люсьен, Алёна? – спросила Анита.

– Он очень милый. Он спросил, как мы доехали, и ещё говорил, что ему очень нравится Бенидорм, – сказала Алёна, и, увидев самого Люсьена, помахала ему рукой.

– Конечно, ему нравится Бенидорм, он всем туристам нравится, – сказал Грустный.

– Это правда, что они летают частным самолётом? – спросила Мэрилин.

– И что их кормят всем, о чём бы они ни попросили, в любое время суток? – продолжил Томео.

– И что у них есть специальные классы, на которых они играют в «Дрим»? – вставил своё слово Камуньяс.

– Тихо, жеребьёвка сейчас начнётся, – сказала Алисия.

В центре сцены располагалась ваза с восемью шарами, рядом с ней стояли мэр Бенидорма и очень симпатичная девушка, актриса из какого-то сериала, уроженка Бенидорма, кажется.

Они оба много улыбались и всё время повторяли, каким серьёзным и ответственным является этот момент и как они оба взволнованы.

– Мы очень взволнованы, – говорила девушка.

Но шары из вазы они почему-то не спешили доставать. Затем они произнесли речь о том, как красив Бенидорм, и что это крупнейший туристический город в Испании и мире, и что миллионы людей посещают его каждый год. И что пляжи Бенидорма самые лучшие…

И опять, что они очень взволнованы и про эмоциональность момента, и бла-бла-бла… Шары между тем так и продолжали лежать в вазе. Я думаю, они специально тянули резину, чтобы заставить всех нас нервничать ещё больше.

– Так будет жеребьёвка или нет? Мне уже есть хочется, – сказал Томео.

И когда они в третий раз сообщили всем о своём восторге и волнении…

…наконец-то дошло дело до шаров.

Актриса достала один и перевернула. Камера располагалась прямо рядом с ней, и когда она поднесла шар поближе, название команды высветилось на экране огромными буквами.

«Сото Альто», – было написано на шаре.

– «Сото Альто», – сказала девушка.

В этот момент по залу пробежал ропот (и, кажется, смешок), а мы все заёрзали на своих местах.

– Просто всем очень хочется сыграть с нами, – сказал Грустный.

– Что ж, посмотрим, придётся ли им потом выслушивать шуточки от своих коллег за то, что продули нам, – добавил Тони.

– Конечно, придётся, – сказал я.

Кстати, произнёс я это совершенно спокойно.

Пока мы разговаривали, девушка достала следующий шар. С именем нашего соперника.

Итак…

Первую игру мы сыграем против команды, которая была чемпионом Европы. И мира.

7

Девушка выкрикнула со сцены:

– «Интер» Милан!

Фелипе и Алисия оцепенели, ни один мускул на их лицах не дрогнул. Мы тоже замерли.

А ребята из «Интера» казались очень счастливыми. Они улыбались и смотрели на нас, как бы говоря: «Ну, держитесь».

– Я хочу домой, – сказал Грустный.

– Важны не победа или поражение, – сказал Фелипе. – Мы приехали сюда, чтобы повеселиться, получить новый опыт и удовольствие.

Правда, интонация у него была какая-то не очень убедительная.

– Скажите это любому из участников, и вас поднимут на смех, – заметил Тони. – Здесь все собрались с одной целью – выиграть турнир.

По правде говоря, глядя на футболистов «Интера», действительно не казалось, что они приехали получить удовольствие. Скорее было похоже, что они настроены разгромить нас подчистую. И, полагаю, им это не составит большого труда.

Пока мы обсуждали случившееся, на сцене продолжали вытаскивать остальные шары. Каждое название сопровождалось ропотом и аплодисментами.

Остальные пары оказались такими:

«Кронос» – «Хуан Ши».

«Риаш Боаш» – «Стреккер».

«Колчи» – «Сан-Эстебан».

И, как вам уже известно:

«Интернационале» Милан – «Сото Альто».

Мы играли с миланским «Интером» в первом туре. Турнир проводился по системе плей-офф. Победитель переходит в следующий раунд. А проигравший выбывает.

– Нам выпал тот, кто нам выпал, – сказала Анита. – Понятно, что мы поедем домой, зато там мы сможем рассказывать всем, что играли против самого «Интера».

– Это правда, – сказал Камуньяс, пытаясь подбодрить себя. – Они такие стильные…

– И такие профессионалы, – добавил Восьмой.

– И такие высокие… – заметила Мэрилин.

– Хватит, – вмешалась Алёна. – Вы забываете, что, скорее всего, они нас победят, причём сделают это запросто.

– Всё правильно, – сказал я. – Скорее всего, они нас обыграют, может быть, даже разгромят всухую. Вполне возможно, это будет скандальная победа, которая войдёт в историю. Но мы всё равно не собираемся сдаваться без боя.

– Очень хорошо сказано, Пакет, – улыбнулась Алисия. – Мы небольшая команда, но у нас есть шанс продемонстрировать всем, что побеждают не только сильные мира сего.

Тут мы все начали подбадривать друг друга и говорить, что будем драться до последнего, и что надо попробовать.

– Но у нас даже нет футболок и бутс, – сказал Грустный.

– Это правда, – кивнул Фелипе, – но у нас есть кое-что куда более важное…

Мы все посмотрели на него.

Что же это? Достоинство? Гордость? Командный дух?

– У нас есть целых два тренера, а у них только один, – сказал Фелипе и рассмеялся.

8

– ЧТО ЭТО? – спросил Тони, показывая на то, что держал отец Камуньяса.

В руках у Кике была футболка с рисунком пальмы и надписью: «Я люблю Бенидорм».

– Это единственное, что у них нашлось вашего размера, – ответила мама.

– К тому же со скидкой, – добавил Кике.

Мне кажется, более уродливых и безвкусных футболок я в жизни не видел.

– Очень красиво, – сказала Алисия, – но футбольную форму-то вы купили?

Моя мать и отец Камуньяса посмотрели друг на друга, не понимая.

– Это и есть футбольная форма, – сказала мама.

Что!?

Они были не просто уродливы.

Обнаруживалась ещё одна деталь: нам предлагалось играть в них в футбол!

– Но это же футболки для туристов! – воскликнула Мэрилин.

– Я знал, что нам не нужно было приезжать, – выдохнул Грустный.

– Зато они отлично подходят к этим штанам, – сказал Кике.

И достал из сумки спортивные трусы – жёлтые в чёрный горошек. И тут мы просто дар речи потеряли.

– Вы уж меня простите, пожалуйста. Я понимаю, что вы сделали это исключительно из добрых побуждений, – сказал Фелипе. – Но если закрыть глаза на то, что эти вещи страшны как смертный грех… Меня, прежде всего, смущает, что это не футбольные майки или штаны. Это плавки и пляжные футболки для туристов.

– Футболки мне не кажутся такими уж уродливыми, – сказал Камуньяс.

Но кажется, его никто не услышал.

– Выставить себя дураками во время игры – это ещё куда ни шло, – сказал Тони, – но в этих шмотках мы будем казаться идиотами, даже не начав играть.

– Может быть, так они не заметят, как плохо мы играем, – сказала Анита.

– О, боже, – сказал Грустный и изобразил тяжкий вздох.

– На этот раз я полностью согласна с Фелипе, – сказала Алисия. – Конечно, самое главное не форма… Но в такой форме мы попросту не сможем выйти на поле.

И тут мы все заголосили одновременно. Что это катастрофа. Что все будут над нами смеяться. Что несерьёзно играть против миланского «Интера» в таком виде… А потом кто-то гаркнул:

– Хватит молоть чушь!

Мы разом замолчали. И посмотрели на того, кто умеет добиваться тишины в любых обстоятельствах: на мою мать.

– Можно поинтересоваться, что с вами происходит? – спросила мама возмущённо. – Вы путешествуете с друзьями, мы привезли вас на пляж, вы собираетесь участвовать в одном из самых важных детских футбольных турниров в мире, и единственное, что вас сейчас волнует, это футболки?

– Плавки ещё, – сказал Томео.

– Хватит выпендриваться, – рявкнула мама. – Честно говоря, я не знаю, заслуживаете ли вы того, чтобы находиться здесь. Вы вообще знаете, чего стоит зарегистрироваться на этот турнир и добиться, чтобы вас приняли? Вы можете себе представить, сколько мальчиков и девочек со всего мира были бы счастливы оказаться на вашем месте? А теперь скажите: будете вы вести себя как избалованные маменькины сынки, или воспользуетесь возможностью, которую мы вам даём, и сыграете в футбол, как настоящая команда, не обращая внимания на то, достаточно ли красивая майка на вас надета?

Моя мама вдруг показалась мне другим человеком. Кем-то, кто очень хорошо знает, что говорит, и верит в свои слова.

Мы переглянулись.

– Всё верно, Хуана, простите нас, – сказала Алёна.

– Действительно, – сказала Анита. – Какое значение имеют футболки и плавки? Мне вообще всё равно, в чём выходить на поле.

Мама была абсолютно права.

– И, кроме того, есть ещё кое-что, о чём бы я хотел вам сообщить, – добавил Кике не без нотки самодовольства, – на плавки была акция, и вся партия обошлась нам очень недорого, что тоже немаловажно.

Мы обнялись и решили, что с этого момента перестанем беспокоиться о чепухе и отнесёмся к нашей поездке более серьёзно.

– Всё это очень мило, – сказал Тони, – а бутсы кто-нибудь купил? Или мы будем играть в шлепках?

Точно. Ведь в потерянных чемоданах были не только футболки и штаны, но и бутсы.

А все знают, что без них в футбол не играют.

– Я рад, что ты задаёшь этот вопрос, – сказал Кике.

– Я тоже, – сказала мама.

И они переглянулись.

– К сожалению, на данный момент бутс у нас нет, – сказал Кике. – Значит ли это, что вы будете играть босиком? Нет. Значит ли это, что мы собираемся потратить целое состояние на новые бутсы для вас? Это было бы слишком просто, нет. А что, если у меня уже есть решение, что нам делать? Честно говоря, его пока нет. Но оно точно появится завтра перед игрой.

Алё? Что имел в виду отец Камуньяса?

– Короче говоря, у нас нет бутс, и мы даже не знаем, будут ли они у нас, – сказал Грустный и вздохнул.

9

Это были самые невероятные футбольные бутсы, которые я когда-либо видел в своей жизни.

Не знаю, были ли они сделаны из углеволокна, как костюмы космонавтов, но, похоже, что были.

С внешней стороны на них было нашито несколько слоёв ткани разного цвета, кроме того, у них были особые подошвы с амортизаторами, которые создавали ощущение, будто бежишь по подушкам.

Я даже не знаю, как их описать.

Это были лучшие футбольные бутсы в мире.

Огромная надпись на ботинках гласила: МЕЧТА.

– Для нас большая честь отдать эти кроссовки команде «Сото Альто», – человек, который произнёс эти слова, говорил по-испански с сильным шведским акцентом.

Гризельда Гюнарссон была директором по связям с общественностью компании «Дрим Кронос». У неё были очень светлые волосы и плотная фигура. Одета она была в пиджак и юбку.

Госпожа Гюнарссон произнесла свою коротенькую речь, и каждому из нас были выданы новенькие футбольные бутсы «Мечта».

– А это бесплатно? – осторожно спросила моя мать у Кике.

– Конечно! Просто сфотографируемся в этих бутсах и всего делов, – сказал он. – Раз они такие милые…

– Поосторожней с этим, – хмыкнула мама, – мы приехали сюда не для того, чтобы товары рекламировать. С бутсами будем считать, что проехали, но больше чтобы такого не было, договорились?

– Договорились, – сказал отец Камуньяса.

И тут же принялся жать руку госпоже Гюнарссон, и журналисты сфотографировали сначала их, а потом и нас, как мы глупо улыбаемся, принимая бутсы.

– Они потрясающие, – прошептал Томео.

– Я боюсь их испачкать, – сказал Грустный.

Бутсы нам вручали сами игроки «Кроноса».

Нас разбили по парам. Один футболист из «Кроноса», другой из «Сото Альто». Спортсмены «Кроноса» должны были вручить нам бутсы, а мы – принять их, улыбаясь перед объективами фотоаппаратов.

Мне было нелегко улыбаться. Девочка, которая передала мне бутсы, оказалась турчанкой по имени Нихал, её взяли в команду в этом году. Нихал была смуглая-пресмуглая с очень тёмными глазами, она смотрела этими глазами так, словно собиралась вот-вот толкнуть меня, а не подарить мне бутсы. Конечно, это не она лично мне их дарила. Но в любом случае, передать мне их должна была она.

– Вот тебе бутсы «Мечта», они чтобы играть в футбол, а не бегать по пляжу, – сказала она очень серьёзно.

– Да, да, – ответил я тоже на полном серьёзе.

– Я пошутила, – сказала Нихал.

– Ой, извини, не дошло, – ответил я и немного покраснел.

Так что на фотографиях я вышел красным, как помидор, в отличие от турчанки, которая улыбалась на камеру так, будто делала это миллион раз.

– Улыбнись, дружище, улыбнись же, – попросил меня один из папарацци.

И я старался, как мог, но у меня вышла только кривая гримаса. После этого фотографы переключились на другие пары.

Не знаю, случайно это вышло или нет, но Алёне достался Люсьен. Когда их снимали, вспышек фотографий и шума было гораздо больше, чем в нашем случае. Фотографам они казались «очаровательной парой».

– Оба такие симпатичные, – сказал один.

– Глаз радуется, – сказал другой.

И они снова принялись их фотографировать.

А поскольку для Люсьена фотосессии были обычным делом, и он вообще умел вести себя на публичных мероприятиях, в какой-то момент он взял и поцеловал Алёну в щёку. Все начали аплодировать, а вспышки камер засияли так, что мы чуть не ослепли. В этот момент мимо меня прошёл Камуньяс и сказал:

– Идеальная пара.

И начал от души хлопать. Я переглянулся с Тони. Он угрюмо смотрел на происходящее. Похоже, Тони тоже не очень-то нравился Люсьен. Впервые мы с ним в чём-то совпадали.

В общем, мы торчали там, пока фотографы не устали. Но главное, у нас теперь была спортивная форма.

Футболки «Я люблю Бенидорм».

Желтые плавки в черный горошек.

И сверхзвуковые бутсы «Мечта».

Оставалось только дождаться начала матча.