Текст книги "Бесстрашная"

Глава 3

Мисс Хендерсон оказалась невероятно привлекательной женщиной. Ее огромные янтарные глаза, в которых плескались живые эмоции, блестели многообещающими искрами. Ее волосы, ниспадающие мягкими волнами на плечи, были изумительного серебристого оттенка, что, несомненно, было последствием проведенного на открытом австралийском солнце времени за занятиями серфингом. Она была среднего роста, и ее тело имело соблазнительные изгибы именно в тех местах, которые притягивали взгляды мужчин. И если она пыталась спрятать формы под деловым костюмом, ее попытка с треском провалилась.

Она приняла его предложение, но дала явно понять, что не позволит себя смутить, несмотря на то что между ними явно пробежала искра. Алекс почувствовал это, дотронувшись до ее ладони. Но ее замечание относительно наличия на нем одежды прозвучало совершенно однозначно.

Он в очередной раз убедился, что она – самая подходящая кандидатура для работы. Исходя из прошлого опыта, он не надеялся на чудеса, хотя клиенты Либби Хендерсон в один голос утверждали обратное. Он понимал – предстоит немало труда, чтобы доказать ей, что вскоре он будет способен выступать. И если для этого придется пустить в ход все свое обаяние, он готов потрудиться.

Алекс вспомнил легкие покачивания ее бедер при ходьбе.

Но пока ему надо сосредоточиться на чем-то другом. На завтра назначена видеоконференция с журналистами по поводу продаж его новой парфюмерной линии лосьонов после бритья. Самый большой доход он получает от своих вложений в недвижимость, и у него нет особой потребности зарабатывать деньги, но каждый мужчина знает, что стоит ковать железо, пока оно горячо.

Он поднялся, услышав шум мотора во дворе. Перед домом остановилась блестящая черная машина Эли Сталь. Его помощник был не только умен и имел жесткую деловую хватку – у него был прекрасный вкус в выборе машин. Иначе он не был бы ассистентом Алекса Вульфа.

– Это уезжала твоя физиотерапевт? Как все прошло?

– Отлично. Ты прекрасно поработал.

– Она в игре?

– Я объяснил ей, что собираюсь сесть за руль к четвертому заезду. – На две недели раньше шести недель, прогнозируемых командным врачом. В этом случае у него еще останутся неплохие шансы сохранить позиции.

– И она сказала, что может помочь?

– Есть сомнения?

– Только у меня, полагаю.

Нахмурившись, Алекс остановился:

– Опять начинаешь?

– Не пойми меня неправильно. Но судя по тому, что я о ней узнал, она очень упертая. Не думал, что она признает временные рамки, установленные тобой.

Алекс пытался переварить услышанное.

– Ты хочешь участвовать в гонках. Естественно, ты можешь справиться с болью. Но, Алекс, ты же не хочешь получить осложнения? Уже во второй раз у тебя проблемы с этим суставом. А в третий раз вероятность серьезного повреждения будет еще выше. Если подобное случится, ты надолго выйдешь из строя.

Они вошли в кабинет. На стенах висели многочисленные фотографии, на которых были запечатлены моменты триумфа Алекса Вульфа: Гран-при Монако, пьедесталы почета в разных частях света, бутылка шампанского, расплескивающегося на толпу поклонников. Из общей массы резко выделялся талисман из старого кольца для ключей и куска шины, который подарил ему его наставник, Картер Уайт. Именно он вселил в юного Алекса веру в себя и смелость, заменил трудному подростку отца, которого он так и не обрел в своей семье.

Алекс взял в руки документы. Эли был не только его помощником – он был первоклассным другом. Они были знакомы всего три года, но Эли стал Алексу ближе, чем его родные братья. Нет, он ни в чем не обвинял их. Некого было винить, кроме человека, который навсегда разбил их семью, – Уильяма Вульфа, гореть ему за это в аду.

Он еле дождался, чтобы, вернувшись из клиники, написать ответ Анабель:

«Рад слышать, что Джейкоб вернулся, а Натаниэль решил завязать с холостяцкой жизнью. Не могу поверить, что он уже достаточно подрос для того, чтобы жениться. Напишу тебе позже. Надеюсь, у тебя все хорошо.

С любовью, Алекс».

Он мог ей позвонить: у него был ее телефонный номер. Но он знал – Анабель предпочтет письмо, как и он сам. И дело было не в том, что они не разговаривали несколько лет после той ужасной ночи.

Алекс расслышал лишь последние слова Эли:

– …уверен, Либби все это тебе объяснила.

– Я буду делать все упражнения и следовать всем ее предписаниям, – сказал Алекс.

Эли присел на край полированного стола из розового дерева и неопределенно повел плечами:

– Я ожидал, она поборется за свою точку зрения.

Честно говоря, Алекс был не менее удивлен. Она сдалась слишком быстро, принимая его предложение.

– Деньги – мощный мотиватор. Я бы отправил ее ни с чем, если бы она стала уговаривать меня и настаивать. С ее стороны было бы глупо упускать подобный шанс.

– Я бы не рассчитывал на то, что деньги интересуют ее больше, чем тебя.

– Почему это?

– Тебе правда ее имя ни о чем не говорит?

Алекс развел руками.

– Элизабет Хендерсон была когда-то чемпионкой мира по серфингу.

Алекс вспомнил упрямый блеск ее поразительных янтарных глаз, необычный оттенок светлых волос и загар. Элизабет Хендерсон была чемпионкой мира? Конечно. Теперь картинка сложилась.

– Я не знал, – ответил он. – Я не очень разбираюсь в водных видах спорта. Тем более в женских соревнованиях. А по телевизору передают женские чемпионаты по серфингу?

– При всей твоей интеллигентности, у тебя шовинистский взгляд на спорт.

Алекс схватился за грудь:

– Ты ранил меня в самое сердце. Не беспокойся. Я сумею с этим справиться. Если Либби Хендерсон ставит цель, она ее достигает. Думаю, это только говорит в пользу ее навыков в качестве физиотерапевта.

Эли внимательно вчитывался в документы, сверяя информацию. Он был похож на борзую собаку с непревзойденным нюхом, когда дело касалось выведывания мельчайших подробностей. Поэтому вопрос возник сам собой.

– А почему ты сразу не сказал мне, что Либби Хендерсон – бывшая чемпионка?

– Я хотел, чтобы ты познакомился с ней, не имея никаких предубеждений.

– Я не понимаю, как знание о ее спортивном прошлом могло мне навредить.

В голове Алекса лихорадочно закружились догадки и предположения. Неужели его недавняя неудача превратила его в параноика? Или есть что-то еще в прошлом Либби, о чем он пока не знает? Что-то, чего по неизвестным ему причинам Эли не желает открывать?

Эли наклонился над столом, указывая на неточность в договоре, но голова Алекса все еще была занята размышлениями о Либби.

Определенно, когда мисс Хендерсон придет к нему в следующий раз, он копнет глубже.

Глава 4

Полчаса спустя Либби вошла в двери своего городского офиса. Ее двадцатилетняя секретарша Пэйтон Нэгл откинула за плечи густые каштановые волосы и воодушевленно улыбнулась:

– Итак… как тебе звезда?

– По-прежнему сияет.

– А какой он? – Широко распахнув глаза, Пэйтон подалась вперед. – В реальной жизни он так же сексуален, как по телевизору?

– Пожалуй, даже сексуальнее. – Либби постаралась придать тону сухую небрежность. Он был так сексуален, что это граничило с преступлением.

– О, этот волевой подбородок, этот глубокий соблазнительный британский акцент. Честно говоря, Либби, я поражена, что ты не упала в обморок.

– Я – профессионал, Пэйтон. Профессионалы не имеют права терять сознание. – Она бросила на секретаршу серьезный взгляд. – Помни, ни слова никому о том, что я работаю с Алексом Вульфом. Он хочет, чтобы пресса считала, что он вернулся в Великобританию.

– А ты рассказала ему о серфинге?

– Эта история осталась далеко в прошлом.

– Но то, что ты чемпионка, может сблизить вас.

– Я лечу его, а не развлекаю. – Она повернулась, чтобы зайти в кабинет, но вдруг услышала за спиной длинный многозначительный свист.

Уперев руки в бока, Либби резко повернулась.

Пэйтон наматывала толстую каштановую прядь на указательный палец.

– Тебе он так сильно понравился?

Глаза Либби чуть не выскочили из орбит.

– Пэйтон, он невыносимо высокомерен. Купается в лучах собственной славы. И потом… – Ее упрямый взгляд стал мягче, и она вздохнула. – Любая женщина, у которой есть гормоны, не сможет устоять перед ним. Он неотразим. Как мед для пчелы.

– Вот мне и интересно… Ты – мед или пчела?

– Ни то ни другое, – закончила разговор Либби. – Я – его физиотерапевт, у которой много работы впереди. Как и у ее секретарши.

Либби плотно захлопнула за собой дверь кабинета. Может, они с Пэйтон и подруги, но прежде всего она – ее начальница.

Подходя к столу, Либби размышляла над тем, сколько женщин по всему миру мечтают о том, чтобы увидеть Алекса, поговорить с ним, оказаться в его постели.

Черт, и она оказалась недалеко от них. Пора прекратить подобное безобразие.

Она прекрасно знает типаж Алекса Вульфа. Это мировые лидеры, которые всегда занимают первые строчки рейтингов. Он не станет гнушаться ни одного средства в собственном распоряжении, чтобы заставить ее капитулировать и выбросить белый флаг, когда придет время четвертого заезда, независимо от результатов лечения к тому моменту. Но как бы очаровательна ни была улыбка мистера Вульфа, она не позволит собой манипулировать.

Либби приступила к составлению расписания.

Но, взяв ручку, она вдруг почувствовала щемящую боль в груди. В ее голову, словно туман в осеннюю ночь, проникла навязчивая мысль, и она поняла, что не сможет просто так избавиться от нее.

После несчастного случая она с головой погрузилась в учебу, потом вышла на практику. У нее совсем не осталось энергии на то, чтобы заглядывать на витрины магазинов с короткими платьями, которые она уже никогда не позволит себе надеть, и задумываться о том, что она еще может встретить мужчину своей жизни.

И теперь, впервые за долгие годы, она поддалась импульсу, закрыв глаза и вспомнив о том, каково это – целоваться с мужчиной, чувствовать себя желанной. Ощущать прилив страсти в шепоте нежных слов, когда два изголодавшихся тела впервые прикасаются друг к другу. И в тот же миг перед ее глазами возник образ высокой соленой волны, надвигающейся на берег океана.

Сжав ручку, Либби покачала головой. Она была уверена, что никогда не вернется в океан. Как сильно бы ни скучала она по воде, этот вызов ей не осилить. Но сможет ли она снова поверить в романтику любви?

Либби с трудом удержалась от возгласа удивления, увидев спортивный зал Алекса. Большинство современных фитнес-центров не шли с ним ни в какое сравнение. Здесь были все виды силовых тренажеров, беговые дорожки, велотренажеры, гимнастические мячи, маты, прессы и штанги. Небольшое помещение из деревянных панелей с дверью из закаленного стекла, скорее всего, является сауной. А в соседнем зале, наверное, находится закрытый бассейн. В принципе, в нем необходимости не было, просто соседство воды, будь то море, хлорированная вода или дождь, ее запах и вид, всегда действовали на Либби гипнотически.

– Может, начнем с чашечки крепкого чая?

Как обычно, его бархатистый голос с легким акцентом прозвенел у Либби в крови и растекся по всему телу теплой волной. Пытаясь не обращать внимания на жар, она взяла себя в руки, посмотрела ему прямо в глаза и поставила рабочую сумку на ближайший стол. Он может быть королем в своей области, но во время предстоящих им занятий, нравится ему это или нет, она – главная.

– Нет, мы начнем с полной проверки. – Либби кивнула на его перевязь. – Во время тренировок в ней нет необходимости.

– Видимо, рубашка мне тоже не понадобится. Я помогу расстегнуть. – Алекс слегка приподнял брови, когда, не замешкавшись ни на секунду, она сделала шаг вперед и приступила к делу.

Она никак не отреагировала на его вид. Он может пытаться очаровать ее сколько угодно, но, если сегодня он снова намерен вывести ее из состояния равновесия, ему это не удастся. Она будет железной. Бесполой. Профессиональной.

Сняв перевязь, Либби начала расстегивать его свежевыстиранную рубашку, чувствуя, как ее окутывает легкий цитрусовый аромат, смешанный с неповторимым запахом мускуса. Примитивным мужским запахом. Справившись с последней пуговицей, она спустила рубашку с его широких плеч, затем зашла сзади, чтобы снять ткань со спины. Рубашка соскользнула вниз, обнажая контуры его точеных мускулов, прямую антенну позвоночника и верхнюю часть великолепных бедер. Ее сердце учащенно забилось. Либби считала, что тщательно подготовилась к этому событию, но вид божественно красивого полуобнаженного мужчины лишил ее возможности дышать.

– Сначала проверим двигательную способность. – Она попросила его поднять руки, затем опустить. Потом покрутить ими в разные стороны. Сделав несколько заметок в блокноте, она произнесла: – Теперь проверим силу.

Либби обнаружила, что рассматривает его великолепный торс и накачанные руки скорее с точки зрения ценительницы мужской красоты, нежели как профессионал. Непростительная ошибка. Она провела полночи, лежа в постели и уговаривая себя, что готова вынести все, что случится завтра, и вот теперь она стояла как вкопанная и любовалась его телом.

– Вы… Заметно, что вы много занимаетесь. – Она невольно поежилась от собственной глупости. Он – мировой чемпион. Конечно, он много занимается. Без сомнения, во всех его домах в разных частях света есть спортивные залы, с ним работают лучшие тренеры, он следует жесткой диете, служащей поддержанию сил и работы мозга знаменитого спортсмена. – Я просто хотела сказать, несмотря на травму, вы выглядите потрясающе.

Его губ коснулась улыбка, и Либби показалось, что он слегка придвинулся к ней и наклонился вперед, потому что обволакивающий запах мускуса стал еще более настойчивым.

Его взгляд скользнул по ее покрасневшим щекам, и Алекс пробормотал:

– Спасибо.

– Не за что.

Наверное, он смеется над ней про себя.

– И куда мне идти?

Либби подошла к зеркалу во всю стену.

– Начнем здесь. Вы – около зеркала, я – сзади. – Она отдавала четкие команды, он выполнял распоряжения. – Чувствуете боль?

– Я чувствую… небольшую слабость.

Она была готова поклясться – это преуменьшение.

– Теперь попробуем поработать с весом.

Она аккуратно вложила гантели в обе его руки. Алекс попытался приподнять руки, но поврежденная конечность осталась неподвижной. Его невозмутимое выражение лица исказилось резкой морщиной между бровей.

– Ничего хорошего.

– С вашим повреждением это нормально. Все пройдет.

– Точно, к Китаю.

У нее не было намерения спорить с ним по этому вопросу. Она просто делает свое дело. Его плечо будет готово к возвращению на гоночный трек, но только тогда, когда она посчитает это своевременным, и ни минутой раньше.

– Вы не могли бы лечь?

Он пересек комнату и опустился на кровать с белой простыней.

Либби внимательно рассматривала великолепное тело мужчины, лежащего перед ней. В этом положении он выглядел еще более потрясающе, чем стоя. Казалось, над прессом его живота поработал выдающийся скульптор. Его трицепсы и дельтовидные мышцы выглядели идеально. Его грудные мышцы, покрытые дорожками вьющихся волос, не могли сравниться ни с чем, виденным ею ранее, – а повидала она немало красивых мужских тел. И чуть ниже линии пояса она не смогла проигнорировать еще одну мышцу, форма которой четко угадывалась под его спортивными шортами, и у Либби пересохло во рту.

– Может, начнем с чего-нибудь более энергичного? Сразу возьмем быка за рога?

– Нет, Алекс. Не стоит.

Он слегка прищурился:

– Я не понимаю, чем полезно лежание на спине.

– Предоставьте мне решать. Приподнимите руки.

– Высоко?

– Давайте поступим так: сначала я делаю упражнение вместе с вами. – Его руки оказались в ее руках, и, пытаясь игнорировать бешеный пульс, стучащий у нее в ушах, Либби начала двигаться вместе с ним. – Вверх, два, три… Задержитесь… Вниз, два, три. Какие ощущения? Вверх. Вниз. Вверх. Вниз.

Она почувствовала на себе его удивленный взгляд.

– Долго еще?

– Еще пару раз.

Она все еще ждала, когда он начнет протестовать, но, по мере того как их дыхание синхронизировалось, казалось, он принял неизбежное. И пока она пыталась оценить его состояние, вид его великолепной груди прогнал все мысли у нее из головы, и услужливое воображение заменило их картиной того, как ее руки скользят по его широкой груди, а губы ласкают небольшие темные диски.

– Это все? – спросил Алекс с радостью.

Либби провела рукой по волосам, уложенным в строгий пучок.

– Теперь я покажу легкое упражнение, которое выполняется следующим. Параллельно я разработаю программу оздоровительного массажа.

Алекс застонал:

– Не надо массажа. Я не ищу легких путей.

Что означало: «Легкий путь ведет к потере времени».

– Алекс, я ценю ваш… энтузиазм. Но вынуждена попросить вас предоставить мне право выбирать программу лечения.

– Только если это соответствует моим нуждам.

Он имел в виду – его ожиданиям.

– Я точно знаю, что именно вам нужно.

Их взгляды схлестнулись, и ей показалось, он начнет объяснять все заново. Блеск в его глазах говорил: он не собирается пропускать заезда, на котором решил появиться. Каждый пропущенный заезд будет отодвигать его дальше от верхней строки рейтинга, и каждый, кто встанет у него на пути к заветной цели, будет считаться кровным врагом.

Но вдруг напряженность волевого подбородка исчезла, на его лице снова появилась знаменитая улыбка, и он сказал миролюбиво:

– Рад, что мы понимаем друг друга.

Тридцать минут спустя Либби объявила, что тренировка окончена.

– Вы уходите?

– У меня есть другие клиенты.

Она была уверена, что он не останется в одиночестве. Несомненно, в Сиднее у него немало знакомых, большинство из которых носит юбки.

Он накинул рубашку, чтобы проводить Либби из спортивного зала. На полпути по длинному коридору она остановилась, увидев огромный ангар за окнами.

– А что вы там храните?

– Даю три попытки.

Ей хватило одной.

– Машины.

Он засмеялся низким голосом, теплым, как одеяло в прохладную зимнюю ночь, заставив ее забыть о том, каким невыносимым он может быть.

– Пойдемте, я покажу. Ведь у вас найдется пять минут свободного времени?

Заинтригованная тем, сколько машин может иметь чемпион по автогонкам, Либби поспешно кивнула. Будет о чем рассказать Пэйтон.

– Всего пять минут.

Его серые глаза улыбнулись, и она заметила в них новый блеск, словно ему приятна ее заинтересованность. Они прошли мимо роскошного открытого бассейна по изумрудной лужайке.

– Когда вы поняли, что не можете жить без машин и скорости?

– У моего отца были автомобили всех сортов: от винтажной классики до ультрасовременных спортивных машин. Я опробовал все из них.

– Видно, он вам очень доверял.

– Нет, я делал это без спроса. Мои увеселительные прогулки принесли мне повсеместную славу в Оксфордшире.

– У местной полиции? И как отреагировал ваш отец?

Он только усмехнулся в ответ, открывая дверь и предлагая ее взору стройный ряд блестящих престижных автомобилей.

– Что вам нравится больше всего? – спросил он. – «Феррари» F430 красного цвета достаточно популярна. Классические британские спортивные машины тоже хороши для увеселительных поездок.

При виде завораживающей картины из жизни «богатых и знаменитых» Либби поднесла руки к груди, с трудом подавляя вздох.

– Даже не хочу задумываться над тем, какие счета за страховку вам приходят. В других домах у вас столько же машин?

– Здесь мой основной гараж. Еще небольшая коллекция спрятана в моем французском поместье, пара машин находится в Англии.

– Наверное, коллекция отца не выдержала бы такой конкуренции?

Алекс промолчал.

Внезапно Либби поняла, что и прежний ее вопрос насчет отца остался без комментариев. Что же он сделал, когда его сына поймали за рулем машины из дорогой коллекции? Совершенно очевидно, именно эта тема заставила Алекса помрачнеть, и он не собирается говорить об этом.

– Он все еще жив?

– Кто?

– Ваш отец.

– Он умер.

– Мне очень жаль.

– Вы будете единственным человеком на земле, кто это сказал.

Либби удивленно заморгала, готовясь попросить у него объяснений. Интересно, как много скелетов в шкафу хранит этот знаменитый на весь мир красавец? Она ведет себя как надоедливая журналистка. Каждый имеет право на неприкосновенность прошлого – это касается и Алекса, и ее саму.

– Прошу прощения. Я не имею права ворошить ваше прошлое.

Алекс задумчиво уставился куда-то вдаль.

– Тем не менее недавно это произошло, – признался он.

– Объявился кто-то из вашей семьи?

– Да. Моя сестра-близнец.

– Как ее зовут?

Он ответил не сразу:

– Анабель. Она написала мне перед злополучным заездом.

– Она сообщила что-то об отце?

– О его поместье. – Он повернулся к ней, и она заметила, что выражение его лица изменилось. – Кажется, наш старший брат вдруг возник из ниоткуда с идеей реставрировать фамильный дом Вульфов.

– И когда вы виделись с братом в последний раз? – спросила Либби, понимая, что становится назойливой. Но призраки прошлого могут свести человека с ума, и если Алекс Вульф хочет поделиться с ней своими воспоминаниями – она выслушает его, и дальше нее эта информация никуда не пойдет.

– Джейкоб уехал из поместья почти двадцать лет назад. Просто исчез однажды утром, ни с кем не попрощавшись. Я предложил бы вам прокатиться на моем «саргарисе» ТВР, но не смогу держать руль одной рукой.

Но она полностью потеряла интерес к машинам.

– А у вас есть еще братья или сестры?

– Всего нас восемь.

– Вы часто видитесь?

– Не очень. Никогда не встречаемся все вместе. Джейкоба я не видел с тех пор, как он сбежал. Расскажите лучше о себе. У вас есть братья или сестры?

– Нет, я одна.

– А родители живы?

– Они прекрасно себя чувствуют.

– Как вы стали физиотерапевтом?

Видимо, у него тоже были вопросы, на которые ей не очень хотелось отвечать. Пора жать на тормоза. Либби заправила волосы за ухо.

– Я не хотела заходить так далеко. Мне просто стало любопытно…

Она замолкла, когда он подошел к ней совсем близко. Ей показалось, в воздухе мелькнула электрическая молния, когда он шепнул низким, бархатистым голосом:

– Но мне тоже… любопытно.

Она предприняла последнюю попытку:

– История моей семьи не настолько увлекательна.

– Уверен, быть чемпионкой мира по серфингу – удивительно скучное занятие.

У нее свело желудок, а по позвоночнику побежал холодок. Она почувствовала себя полной идиоткой. Он знал о ее прошлом и ничего не сказал. Какую еще информацию о ней он раскопал?

– Вы должны были упомянуть, что знаете об этом.

– Может, вы должны были сделать это сами?

– Мое прошлое, мистер Вульф, не имеет никакого отношения к моему нынешнему роду занятий. Точнее, не наносит ему никакого ущерба. – Незаданный вопрос повис в воздухе: «Тогда почему спортивное прошлое не упоминается в резюме?» – Мне пора идти. Я уже опаздываю.

– Я провожу.

Алекс сделал шаг к ней, чтобы взять ее под руку, но Либби инстинктивно отпрянула:

– Не надо. Я сама смогу найти дорогу.

Когда она шла по двору, ее внимание привлекла машина, стоящая в дальнем конце ангара под мишенью для игры в дартс. Старый, покрытый ржавчиной автомобиль выглядел так, словно на нем врезались в дерево. Что делает этот уродец среди элитных трофеев? Она не задаст Алексу этот вопрос. Их разговор и так перешел все дозволенные рамки.

Либби подвела итоги дня: с этого момента она будет держать мысли и вопросы при себе.