Текст книги "Натаниэль Фладд и тайна единорога"

Робин Лафевер
Натаниэль Фладд и тайна единорога

Моей бабушке, Принцесс Гарбутт, которая часто брала меня под крылышко и уносила в тихую гавань, рассказывая о захватывающих приключениях в те минуты, когда жизнь невыдуманная становилась выше моих сил.

Л.Л.

Моей племяннице Анне, влюбленной в животных.

К.М.

R.L. LaFevers

Nathaniel Fludd: Beastologist Book 4. The Unicorn’s Tale

Text copyright © 2011 by R.L. LaFevers

Published by special arrangement with Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company

© Олейникова Е.В., перевод на русский язык, 2015

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2015

Глава первая

– Не понимаю, зачем надо было лететь во Францию, – проворчал Натаниэль, таща за собой рюкзак. Мазе не понравилось, что ее дом едет по кочкам, она выпуталась из застегнутого на ремни рюкзака и забралась к Нату на плечо.

– Мы приехали во Францию, потому что сидеть на одном месте и ждать, когда снова объявится Овадий Фладд, нельзя, – объяснила тетя Фила. – Есть работа, и ее надо выполнять. Сегодня работа для криптозоолога во Франции.

Она резко остановилась, и Нат налетел на нее.

– Простите, – смущенно прошептал мальчик.

Тетя Фила придержала его, чтобы он не упал.

– За Овадием следят скауты. Увидят – сразу сообщат. Соберись!

– Если бы мальчик был настоящим Фладдом, он бы сейчас тут нюни не разводил, – фыркнул Корнелиус, говорящий дронт тети Филы.

Нат с вызовом посмотрел на птицу, а в разговор встряла Мазя:

– Кое-кто с самого утра сегодня только и делает, что ноет. «Ой, ну возьмите меня с собой, ну пожалуйста!» – передразнила она его.

– Я не ною, – воскликнул Корнелиус, вскинув клюв и распушив перья. – Я просто предусмотрительный! На меня уже один раз напали. Больше не хочу, спасибо.

– Никто на тебя не нападал, – воскликнула Мазя. – Подумаешь, дверью слегка пришибли!

– Так, хватит! – прикрикнула тетя Фила.

– Он первый начал, – не унималась Мазя.

Натаниэль замедлил шаг, чтобы немного отстать, и пригрозил Мазе вполголоса:

– Будешь препираться с Корнелиусом, тетя Фила не согласится тебя оставить.

– Я знаю, – Мазя опустила плечики. – Но я терпеть не могу, когда этот надутый голубь с тобой так разговаривает.

– Застряли вы там, что ли? – растягивая слова, крикнул Корнелиус.

Пока Нат выговаривал Мазе, дронт и тетя Фила уже подошли к ферме. Куры, возившиеся в грязи, с любопытством посмотрели на Корнелиуса.

– Родственнички? – спросил Нат и хитро прищурился, глядя на дронта.

Тот от раздражения только клювом похлопал.

– Не обращайте внимания, – обратилась Мазя к курам. – Перед вами большая толстая курица, которая даже нестись не умеет.

Только тетя Фила развернулась, чтобы раздать всем на орехи, в доме распахнулась дверь. Во двор вышел невысокий полный человек в черной шляпе. Пахло от него чесноком и сосисками.

– Доктор Фладд! Я уже отчаялся!

– Простите, мсье Пупон. Мы вылетели, как только получили ваше сообщение. К сожалению, даже на самолете дорога занимает около двух часов. На все нужно время. Так что стряслось? Вы написали «эпидемия».

– У меня в колодце два дня назад объявился гивр и не желает убираться.

– Один гивр – это еще не эпидемия, – заметила тетя Фила. – А у вас тут не по сезону тепло. Понятное дело, ему захотелось охладиться…

– Я не разрешаю ему охлаждаться в моем колодце! Это же гивр, он – разносчик инфекции! Он меня чумой заразит! Моя семья, вся скотина – все заболеют. Уберите его немедленно!

– Что за чушь! – сердито сказала тетя Фила. – Какие-то глупые средневековые сказки. Давным-давно доказано, что никаких болезней гивры не переносят.

– Хотите сказать, что не уберете его отсюда? – спросил фермер, краснея от злости и сжимая кулаки.

– Я-то его, конечно, уберу, но хочу сообщить, что гивр ничего, кроме неудобства, вам не доставит. Нат, идем за гивром. А вам, мсье Пупон, я сообщу, когда закончим. – И она развернулась и пошла по тропинке. – Надо поскорей забрать отсюда этого беднягу, – ворчала тетя Фила себе под нос и от злости на фермера проскочила мимо колодца.

Заметив, что она пропустила поворот, Натаниэль окликнул ее: «Тетя Фила, нам сюда!» – и указал на низкую стенку из серых булыжников. Не хватало еще, чтобы они время тут теряли.

– Ну надо же, какой умный мальчик, – протянул Корнелиус. – В двух шагах от себя колодец обнаружил! Натуральный Фладд!

– Не можешь ничего сказать по существу – молчи, – велела дронту тетя Фила и поблагодарила Ната.

Они остановились у колодца, и Мазя шепотом спросила:

– Что еще за гивр?

– Не знаю, – ответил Нат. – Но скоро узнаю. А теперь тихо, не отвлекай меня.

Надо быть начеку. Тетя Фила может задать ему по гиврам вопрос. Или безобидный колодец обернется смертельно опасным. Разве с ней угадаешь, чего ждать?

– Ау! – крикнула тетя Фила, опустив рюкзак и прислоняясь к колодцу. Голос ее эхом отозвался в темной глубине.

В ответ вылетел фонтан воды. Тетя Фила отпрыгнула назад, чтобы не попасть под струю. А Нат не успел. Водяной столп душем обрушился ему прямо на голову.

– Прости, что не успела предупредить, – извинилась тетя Фила.

Нат протер глаза, отжал куртку, радуясь тому, что осень выдалась теплая. А Мазя на его плече по-собачьи отряхнулась, капли воды с легкостью скатились с ее масляной шерстки.

– Спасибо, дорогой, но вода мне не нужна, – крикнула тетя Фила в колодец. – Я хотела с тобой поговорить. Есть минутка?

Поверхность воды успокоилась, и из глубины медленно поднялось что-то большое и скользкое.

Глава вторая

Сначала показалась острая серая мордочка. Затем гладкая круглая голова с толстыми рогами там, где, по идее, должны расти уши. Глаза у гивра были большие и круглые, а ресницы – длинные. В общем, его можно было бы назвать очаровашкой, если бы он так не походил на очень толстую змею.

– Он нас боится? – спросил Нат.

– Нет, – ответила тетя Фила. – Он скорее переживает, что мы сейчас начнем раздеваться.

– Раздеваться? – изумился Нат.

– Существовало поверье, что, если раздеться, размахивать руками и вообще вести себя по-идиотски, гивр испугается. Очередная старая сказка. Так, где рыба?

– Здесь лежит, – сказал Нат, хлопнув по корзине на боку.

– И воняет, – шепнула Мазя, зажимая нос.

– Доставай, – кивнула тетя Фила. – Будешь размахивать. Как только гивр ее заметит, отступай. Если он голоден, то выйдет сам. Я накину на него сеть, достану из колодца, и вместе оттащим к самолету.

– П-понял.

Остается надеяться, что у гивров нет зубов. Нат достал из корзинки холодную скользкую рыбину и, сморщив нос, предложил ее чудовищу из колодца на вытянутой руке.

– Вот, пожалуйста, – сказал Нат и со всех сил ею потряс. От неожиданности гивр перепугался и скрылся в колодце.

– Не так резко, Нат. А то он решит, что это не рыба, а дубинка.

– Простите, – и он снова потряс рыбой, уже не так сильно. Гивр медленно поднялся из колодца и, склонив голову набок, присмотрелся к угощению. Мелькнул раздвоенный язык, из колодца полезло змеиное тело. Гивр оказался огромным: в два раза длиннее тети Филы. От такой громадины захотелось немедленно бежать, но насмешливый взгляд Корнелиуса остановил Ната. Сейчас он ему покажет, кто из них курица.

– Продолжай, – бодро сказала тетя Фила. – Еще, еще… Прекрасно!

И с этими словами она накинула на гивра сеть. Зверь отпрянул и завертелся, как электрический провод. Тетя Фила все никак не могла его ухватить и, в конце концов, бросилась на извивающегося гивра всем телом.

– Дай ему еще рыбы! Быстрей!

Нат кинул рыбу, и гивр прекратил сопротивляться, открыл рот и ловко ее схватил. Пока он жевал, тетя Фила завязала сеть.

– Теперь берем его с двух концов и несем к самолету. По дороге сюда я заметила озерцо. Там его и выпустим.

Нат хотел схватить гивра за хвост, но он дернул им, как игривый котенок.

– А ну смирно, – рявкнул Нат и отчаянно сжал его в объятьях.

Они потащили извивающегося гивра до самолета, а Корнелиус шел за ними, выкрикивая не к месту всякие бесполезные команды:

– Осторожно, камень! Да не этот, а тот! Ногу подними!

Наконец, они приволокли гивра к самолету. Боксерский поединок закончен.

– На счет три, – сказала тетя Фила. – Раз, два, три!

И она мощным броском отправила гивра наверх. У Ната от ее рывка подкинуло руки. С глухим стуком гивр шлепнулся в грузовой отсек, а тетя Фила захлопнула крышку люка.

– Вот и все, – сказала она, вытирая руки о штаны. – Ничего сложного, да?

И правда ничего сложного. Если сравнить, к примеру, с василиском, то вообще легкотня.

– Подожди здесь, – сказала тетя Фила. – Пойду скажу мсье Пупону, что мы закончили.

Нат присел, вытирая руки о траву.

– Ой, смотри, – крикнула Мазя, показывая на горизонт. – К нам летит птица! Сразу видно, не дронт!

Корнелиус демонстративно проигнорировал ее слова. Нат глянул вверх. И правда птица. Но как-то очень странно она летит: мечется, как ненормальная, из стороны в сторону, теряя высоту, словно у нее нет сил держаться в воздухе. Птица подлетела прямо к самолету, всплеснула крыльями и грохнулась на капот со звучным «бам!», подняла голову, слабо проворковала и, захлебываясь от нехватки воздуха, снова упала. Мазя бросилась к ней.

– Это не еда! – крикнул Нат, вспомнив о последней встрече Мази и голубя.

– Я знаю, – обиженно бросила Мазя. – Это же почтовый голубь.

Гремлинша подняла крыло птицы и отпустила. Крыло безвольно рухнуло на самолет. На левой лапке голубя Нат разглядел небольшой кусочек бумаги. Голубь снова заворковал.

– Наверное, надо прочитать письмо.

В ответ согласное воркование. Сердце Ната забилось быстрей. Может, новости об Овадии? Может, его кто-то видел, и он, Натаниэль, узнает о родителях! Руки у него дрожали от нетерпения. Нат осторожно снял записку. Бедный голубь снова через силу заворковал, потом затих. Нат сунул записку в карман, вытащил блюдечко из рюкзака, налил туда воды, поднял голову птицы и капнул ей несколько капель в клюв. Птица подала голос, на этот раз чуть увереннее. Только после этого Нат достал записку из кармана и развернул ее.

– Что это? – спросила Мазя, увидев в записке странные значки.

– Не знаю. Может, шифр?

– Больше похоже на следы птицы, которая зашла в грязь, а потом попрыгала на бумаге.

Нат ощутил слабое прикосновение. Это Корнелиус коснулся его руки, чтобы лучше рассмотреть записку.

– Я, кажется, знаю, что это. Дай посмотрю.

Нат опустил ему записку. Корнелиус изучил ее ярко-желтым глазом, подумал.

– Это огамическое письмо, – объявил он. – Древняя письменность. Ее использовали лесные жители. Филомена нам ее прочтет…

…раз ты не в состоянии. Додо не сказал этих слов, но Нат их все равно услышал.

Глава третья

Не обратив внимания на немой упрек Корнелиуса, Нат бросился за тетей Филой и столкнулся с ней на полдороге к дому.

– Эй-эй! Ты куда летишь?

– Письмо! – задыхаясь, выкрикнул Натаниэль. – Голубь принес письмо! Может, это новости об Овадии?

Больше всего на свете Нат желал найти этого человека, который, вероятно, что-то знает о его родителях. Мальчик отдал письмо тете Филе и танцевал от нетерпения, пока она его читала.

– К сожалению, это не про Овадия, – покачала головой тетя.

– Не про него? – спросил Нат, и весь его ажиотаж тут же вылетел, как воздух из лопнувшего шарика.

– Это пишет мистер Силвен, смотритель Броселиандского леса. Самка единорога захворала. По крайней мере очень странно себя ведет, и мистер Силвен боится за нее.

Мало того что в письме нет ни слова про Овадия, так еще из-за него тетя Фила совсем отложит поиски! Единорог – это, конечно, интересно, но родители намного важней!

– Очень жаль, что единорог заболел, но ведь все люди и животные когда-нибудь болеют. Ничего, он поправится.

– Вообще-то, Нат, единороги никогда не болеют. Они сами исцеляют кого угодно. Если единорог заболел – дело плохо.

– Значит, мы должны ехать в этот лес? – спросил Нат с упавшим сердцем.

– Да, Нат, должны. Если один из последних единорогов на этой земле болен, то вылечить его – наша задача, – с мягким упреком добавила тетя Фила.

– А может, это дело рук Овадия? – спросил Нат.

– Вряд ли, – сказала она, помолчав. – Смотритель леса сообщил бы о незнакомце.

– Дьюи тоже ничего не знал о незнакомце, когда вызвал вас к вивернам, – заметил Нат.

– Это правда, но мистер Силвен совсем не похож на Дьюи, и ты в этом сам скоро убедишься.

– А как же Овадий? – не выдержал Нат. – Мы совсем его не ищем! Тем больше у него шансов исчезнуть насовсем!

– Что я могу сделать, Натаниэль? Перед ним тысячи дорог. Куда он отправился? На кого начал охоту? Может быть, прямо сейчас, пока мы с тобой тут разговариваем, он в кого-то целится. Но если мы будем за ним гоняться, у нас все шансы пойти по ложному следу и оказаться в итоге от него еще дальше, чем мы есть сейчас.

Ната накрыло беспомощное отчаяние. Он изо всех сил пнул ближайший камень. Камень рикошетом отскочил от каменной стены и чуть не попал в Корнелиуса. Мазя захихикала, но Нат даже не обратил на это внимания.

– Летим в Броселианд, – сказала тетя Фила. – Гивра выпустим по пути. Озеро отменяется. Там, на границе, есть отличная река, ему понравится.

От окраины Парижа они быстро домчали к границе Броселианда. Практически сразу под самолетом возник темный лес, окруженный зелеными лугами. Тетя Фила начала снижение и направила самолет прямо на деревья. Нат уже решил, что она хочет на самолете пролететь по лесу, но они с грохотом приземлились на луг, и самолет, подпрыгивая, покатился по земле и остановился в нескольких дюймах от чащи.

– Предлагаю выпустить нашего гивра прямо здесь! – крикнула тетя Фила.

Нат схватил рюкзак и, не глядя на Корнелиуса, который уставился на него желтыми глазами, вылез из кабины. Пусть тетя Фила сама о нем заботится, если ей так нравится, чтобы дронт ехал с ними. Нат спрыгнул на мягкую траву и помог Мазе выбраться следом.

– Нат, достань Корнелиуса, а я – в грузовой отсек, – крикнула тетя Фила.

Нат раздраженно фыркнул и вернулся к самолету. Как же он ненавидит такие задания. Мальчик забрался в кабину и поставил рюкзак на сиденье, чтобы Корнелиус смог вскарабкаться повыше, как на стремянке.

– Я сейчас подпрыгну, а ты меня подтолкни, – сказал дронт.

Нат положил руки на твердую спину птицы и толкнул ее, но перелететь через борт дронт не смог.

– Пожалуйста, посильней и не помни мои перья на хвосте, – кинул дронт через плечо.

Корнелиус оказался на удивление плотной и тяжелой птицей. На этот раз Нат толкнул его посильнее, но перестарался. От силы толчка и под инерцией полета дронт перекувыркнулся через борт и грохнулся на землю, как раз на проплешину, где не росла трава. Он неуклюже поднялся на ноги и заворчал.

– На здоровьичко, – тихо сказал Нат и отправился к тете Филе. Лучше уж скользкий и верткий дракон, чем это тупое пернатое. Гивр хотя бы не считает Ната никчемным существом.

– Ты вовремя, – сказала ему тетя Фила. – Помогай. Я беру голову, а ты хвост. Осторожней, чем мы ближе к реке, тем сильней гивр будет вырываться. Так что держись.

Тетя Фила забралась в грузовой отсек и осторожно подтянула к выходу спутанного гивра. Не снимая сетей, она взяла его за голову, а Нат не с первого раза, но все-таки крепко ухватил за хвост.

– И-и, начали! – скомандовала тетя Фила.

Нат и тетя Фила потащили чудовище к реке. Гивр успел ослабеть без воды и не так сильно сопротивлялся. Но и без того Нат весь взмок, пока они донесли его до воды. Увидев воду, гивр оживился и начал извиваться.

– Подожди ты, – смеялся Нат. – Еще чуть-чуть.

– На счет три, – приказала тетя Фила. – Раз, два, ТРИ!

Слегка качнув гивра, они отправили его прямо в реку, и он тут же с фонтаном брызг штопором ушел на дно. Нат улыбнулся вслед игривому созданию. Он и представить себе не мог, что гивры могут быть такими безобидными. И вдруг гивр вынырнул обратно и выпустил в них струю чистой холодной воды. Ната окатило с головы до ног, и он отпрыгнул от неожиданности, а тетя Фила, смеясь, крикнула гивру вслед:

– Всегда пожалуйста!

Глава четвертая

– Отличная работа, молодец, – сказала Натаниэлю тетя Фила, положив мальчику руку на плечо. – А теперь идем к мистеру Силвену. Надо узнать, что стряслось с единорогом.

И вдруг Нат услышал чей-то тихий шепот на ухо:

– Спроси ее сейчас.

– О чем?

– Можно ли меня с тобой оставить. Пока она в хорошем настроении от того, что вы спасли этого громадного червяка.

Нат с беспокойством глянул на тетю Филу. Мазя права. Тетя правда в очень хорошем настроении. Он собрал всю свою смелость и подстроился под ее шаг.

– Вы сказали, что мы поговорим насчет Мази, как только разберемся с вивернами.

– Ой, Нат, столько дел еще надо обдумать. Гивр, Овадий, единорог… Давай потом, а?

Опять потом. «Всегда потом», – со вздохом подумал Нат. Помолчав немного, он не выдержал:

– Далеко ли он сейчас, как вы думаете?

– Она. Наш единорог – девочка.

– Я про Овадия. Куда он мог поехать?

– Не знаю, – сказала тетя Фила и раздраженно дернула плечом.

Нат знал, что надо молчать, но не мог сдержаться. Это все равно что не чесать там, где чешется.

– Но если только на секундочку себе представить…

– Откуда мне знать, что у него на уме, – сказала тетя Фила. – Я и понятия не имею, что он будет делать дальше.

Нат помолчал.

– А вдруг мы его больше не найдем? А вдруг он бы все рассказал о моих родителях? – Нат не хотел задавать последний вопрос, но не сдержался.

Тетя Фила остановилась и положила ему руки на плечи.

– Нат, если я хотя бы на секунду считала твоих родителей живыми, я бы немедленно отправилась на Шпицберген их искать. Но они погибли. Я знаю это потому, что твой отец до последнего вздоха не расстался бы с Географикой.

– Если Географика у Овадия, зачем он обыскивал ваш дом? И мой? Что еще ему было надо?

– Не знаю, – ответила тетя Фила. – Я вообще не знаю, что задумал этот человек. Я прошу тебя, забудь о том, что твои родители живы. Твоим догадкам нет никаких подтверждений, а ты только мучаешься.

Она абсолютно убеждена, что их нет в живых! Как же Нату хотелось ее переубедить и заорать: «Они живы!» – но, что бы он сейчас ни сделал, она не передумает. Нат прикусил губу, надеясь, что физическая боль отвлечет от целого вороха злых мыслей. Почувствовав отчаяние мальчика, Мазя погладила его по руке.

– Не беспокойся, – сказала тетя Фила, похлопав его по спине. – Этот человек долго прятаться не сможет. Его же сразу видно. Он точно скоро объявится. Давай-ка лучше я тебе про единорогов расскажу.

Про единорогов говорить не хотелось, но выбора не было: тему Овадия тетя Фила закончила. И Нат, чтобы не выдать себя голосом, молча кивнул.

– Единороги – самые редкие создания на земле. Их поголовье сильно упало за последние двести лет, особенно среди Unicornis Europus, единорога европейского.

– А они разные, эти единороги? – спросил Нат, чувствуя, как помимо воли его захватывает интерес.

– Точное число видов пока не установлено, эксперты до сих пор спорят. Единорог европейский – как раз тот единорог, о котором ты читал в сказках и видел на картинах. Встречается в Европе. Размером он с небольшую лошадь или крупного оленя, копыта у него раздвоены, длинный мягкий хвост, а на лбу растет рог. Но есть и другие единороги. К примеру, однорог. Очень агрессивен. Больше известен как носорог. Обитает в Африке.

– Разве носороги – это тоже единороги?

– Да. По крайней мере, родственники. О носорогах Марко Поло писал в своих заметках во время путешествия в Азию. И хотя никто не называет их единорогами, за их рогом продолжают охотиться.

– А зачем людям этот рог?

Корнелиус фыркнул.

– Нет, ну право слово. Этот парень безнадежен. «Зачем людям их рог?» И правда, зачем?

– Так, тихо! – цыкнула тетя Фила на неугомонного дронта.

– Смотрите! – крикнула Мазя, показывая в небо. – Птица летит! Сразу видно, не дронт!

Корнелиус зыркнул на Мазю, но все-таки закрыл свой клюв.

Тетя Фила несколько раз кашлянула в качестве предупреждения обоим.

– Рог единорога – большая редкость и очень ценная вещь, – продолжала она. – У королевы Елизаветы Первой был такой рог, его оценивали в десять тысяч фунтов стерлингов. Рог единорога способен обеззараживать воду и пищу. Порошок из него – целебное лекарство. Считается, что он способен воскресить мертвого.

– Разве обязательно убивать единорога, чтобы добыть рог? – спросил Нат.

– Нет, но ты попробуй объясни это идиотам охотникам. А сколько их было за сотни лет, – сказала тетя Фила с нескрываемой злостью.

– Овадий, наверное, тоже охотится за рогом. Он ведь хотел получить сокровища вивернов.

Не стоило возвращаться к этой теме, но Натаниэль не сдержался. Сейчас тетя его точно отчитает.

– В другой ситуации я бы с тобой согласилась, Нат, – сказала она. – Но мистер Силвен пишет, что симптомы появились около месяца назад, а в последние две недели обострились. Все это время Овадий был в Африке.

Расстроившись, мальчик со всех сил пнул ближайшую шишку.

– На чем я остановилась? Ах да. Еще один вид единорогов – Unicornis elasmotherium. Эласмотерии такие же родственники носорогам, как и мамонты слонам.

– А я думал, что мамонты жили в Ледниковый период, – воскликнул Нат.

– Как много ты уже знаешь, Нат! Так оно и было. Есть данные, свидетельствующие, что эласмотерии жили позже, в нашу эру. Единственную свою встречу с этим видом описал сэр Манго Фладд, путешествуя по стране, известной сегодня как Монголия. Он утверждает, что сам видел, как местные жители загоняли это животное в монгольских степях. Был еще один малоизвестный западным криптозоологам подвид единорога, китайский килин. Креспи Фладд, сын сэра Манго, путешествуя по Китаю, первым о нем услышал. Килин совсем не похож на других единорогов. Голова у него львиная, весь он покрыт зеленой чешуей. Единственное сходство с остальными единорогами – длинный винтовой рог на голове. Есть мнение, что это не единорог, а рогатая химера.

– Что такое ки-ме-ра? – переспросила Мазя.

– Химера, трехголовый зверь из Греции, о которой я расскажу как-нибудь в другой раз, – ответила тетя Фила, нахмурившись, и вернулась к единорогам. – Есть еще Unicornis indicus, единорог индийский. О нем практически нет свидетельств, и многие криптозоологи вообще сомневаются в его существовании. Единственное описание дал Мауро Фладд в 1481 году, путешествуя по Индии и Азии.

Тетя Фила мечтательно вздохнула.

– Как бы я хотела на него посмотреть! Мауро пишет, что индийский единорог отличается от остальных яркой окраской. Тело у него белое, голова бордовая, а глаза – темно-синие. Рог относительно короткий, всего полтора фута вместо обычных трех-четырех. Но зато у основания этот рог белый, к середине черный, а его острый кончик багряный. Представь, у него даже кости цвета киновари[1]1
  Ярко-красный.


[Закрыть], – вздохнула она. – Осторожней, Нат, смотри, куда идешь. Ветка может по лицу ударить.

Лес сгущался. Деревья стали такие высокие, что верхушек почти не было видно. Они срослись так тесно, что переплелись ветвями. Было тихо, будто листва поглотила все звуки. Земля под ногами слегка пружинила. «Прохладно», – подумал Нат и застегнулся на все пуговицы. Мазя застучала зубами, и малыш вытащил ей чистый носовой платок из кармана. Гремлина завернулась в платок, как в одеяло.

– Почему осталось так мало единорогов? – спросил Нат.

– Это самая грустная глава в их истории. На протяжении веков за рогом шла охота. Если охотнику рог был не нужен, он забирал его на продажу, ведь каждый грамм был на вес золота. Но сгубила единорогов не только охота. С развитием городов люди начали уничтожать леса, а единороги предпочитают уединение, им необходимы большие, ничем не огороженные территории. Сегодня куда ни глянь, то новая деревня, то новый город. Растут как грибы после дождя. После Мировой войны этот процесс только ускорился, – мрачно сказала тетя Фила.

– Мисс Ламптон рассказывала мне про Мировую войну. Она сказала, что эта война положила конец всем войнам во веки веков.

– Хорошо, если так. Кровавая бойня длилась целых четыре года. Она уничтожила не только людей. Поголовье единорогов было сведено на нет. Минометы, бомбы, токсические газы. Немногие единороги сумели выжить.

Нат молчал, размышляя над ее словами. Воображения не хватит, чтобы представить себе все ужасы войны.

– А вот и дом мистера Силвена, – сказала тетя Фила.

На небольшой полянке стоял маленький уютный деревянный дом с ярко-голубыми ставнями и веселой оранжевой дверью. Окна украшали лиловые и оранжевые цветы, а из крыши, как перо из шляпы, криво торчала крошечная печная труба. Подойдя ближе, они услышали чудесную мелодию.

– Это мистер Силвен? – прошептал Нат.

– Нет, это его граммофон, – сказала тетя Фила, закатывая глаза. – «Прелюдия к послеполуденному отдыху фавна» Дебюсси. Мистер Силвен уверен, что это произведение посвящено его дедушке.

– Мне больше по душе другое произведение этого композитора, «Лунный свет», – пробормотал Корнелиус.

Входная дверь открылась, и на пороге появился мистер Силвен. Нат даже рот раскрыл от удивления. От талии и выше мистер Силвен был обычным человеком, хоть и странно одетым: твидовый пиджак на голое тело, на шее красный шелковый платочек. А вот от талии и ниже…

– Что у него с ногами? – прошептала Мазя.

Нат только головой покачал от удивления. От талии и ниже мистер Силвен был… козой.