Текст книги "STOP газлайтинг. Скрытые манипуляции для управления твоей жизнью"

Газлайтинг: новая эпидемия

Почему газлайтинг стал распространенной проблемой? Почему так много умных и сильных женщин попадают в ловушку разрушительных отношений? Почему так много мужчин и женщин не могут покончить с манипуляциями и жестокостью коллег, членов семьи, супругов и друзей? Почему так сложно признать проблему в отношениях?

На мой взгляд, газлайтинг стал эпидемией по трем причинам. В нашей культуре прослеживаются мощные тенденции, и люди берегут свои отношения с газлайтером не только по личным причинам.

Серьезная смена роли женщин – и обратная реакция на эти перемены

Говоря о любовных и профессиональных отношениях между мужчиной и женщиной, важно помнить, что роль женщин изменилась неожиданно и существенно. В последний раз роль женщины радикально менялась в период Второй мировой войны, когда многим пришлось работать вместо мужчин, ушедших на фронт. В ответ на новую экономическую власть женщин голливудские кинокомпании начали снимать фильмы о газлайтинге, включая «Газовый свет» («Gaslight») с Ингрид Бергман и Шарлем Буайе. В них сильные привлекательные мужчины обманывали сильных, но уязвимых женщин, размывая их восприятие. Очевидно, данный тип отношений был связан с резкой сменой ожиданий и восприятия обоих полов. И в 1940-х годах, и сегодня женщины получили новую власть на работе и в личной жизни. Вероятно, мужчины и сами женщины увидели угрозу в трансформации ролей. Несмотря на обретенную свободу, возможность работать, управлять компаниями и участвовать в общественной жизни, многие женщины по-прежнему хотели традиционных отношений: сильного мужчину, на которого можно положиться.

Многие мужчины испугались, когда женщины потребовали предоставить им равные права в общественной и личной сферах. В результате некоторые из них отреагировали особым образом – попытались начать контролировать тех сильных и умных женщин, которые им нравились. Некоторые женщины «перепрограммировали» себя: стали рассчитывать не только на эмоциональную поддержку, но и на поддержку своего чувства «я» («Кто я в этом мире?»). Так выросло целое поколение газлайтеров и жертв.

Еще один парадокс – феминистское движение, которое боролось за возможности женщин, и также вынудило нас быть более сильными, успешными и независимыми – словом, стать неуязвимыми для любого мужского насилия. В результате женщины, ставшие жертвами газлайтинга и других видов насильственных отношений, чувствуют себя вдвойне пристыженными. Во-первых, они стыдятся себя за то, что не могут разорвать плохие отношения, а во-вторых – за то, что не придерживаются добровольно взятых на себя стандартов силы и независимости. К сожалению, некоторые женщины считают идеи феминизма, призванные их поддерживать, причиной не обращаться за помощью в тяжелой ситуации.

Воинствующий индивидуализм и сопутствующее ему одиночество

Традиционные общества не давали простора для саморазвития, зато поддерживали прочные сети отношений. Я не говорю, что женщины никогда не были одиноки в браке, но у них имелся доступ к широкой сети родственников, а также социальные ритуалы, позволявшие им почувствовать себя частью чего-то большего. Даже в современном индустриальном обществе, которое возникло пару десятилетий назад, и мужчины, и женщины имеют более широкий доступ к социальным объединениям – сообществам, церквям, общинам, этническим группам. Хотя бы в некоторой степени люди стали частью большого мира, где каждый человек рассматривался в более широком контексте.

Сегодня уровень индивидуальной мобильности значительно вырос, в нашем обществе правит консьюмеризм. Мы стали гораздо более изолированы в социальном плане. Проводим много времени на работе, зачастую с разными людьми, а в свободное время обычно отдыхаем с любимым человеком или близкими друзьями, а не с членами церковной общины, сообщества или объединения. В таких условиях любой человек подвергается огромному давлению: мы отделяемся от других источников информации, начинаем считать своего спутника единственным источником эмоциональной поддержки, начальника – единственным источником безграничной власти над нашей профессиональной самооценкой, а друга – одним из нескольких источников человеческой связи в напряженной и изолированной жизни. В результате ищем одобрения лишь у этих людей и надеемся, что отношения с ними сформируют или определят наше чувство «я». В традиционных культурах у человека есть широкий ряд эмоциональных связей, которые помогают ему чувствовать себя стабильно и уверенно. В современном обществе мы зачастую можем обратиться лишь к одному человеку – спутнику, другу или члену семьи, когда нуждаемся в глубоком понимании и связи. Но отношения с одним человеком никогда не удовлетворят потребность в полной мере. Желая услышать, что мы хорошие и умные, и все больше отдаляясь от других, мы становимся уязвимыми для газлайтинга.

Культура газлайтинга

В современных условиях постоянной тревоги газлайтинг становится все более распространенным явлением. Нас постоянно захлестывает поток новостей и информации, которая не всегда точна. Она даже может попасть в рубрику «лженовостей» или «альтернативных фактов». В таких условиях мы все меньше понимаем, чему верить, и рискуем стать жертвой газлайтера.

Случай, произошедший в марте 2016 года, отлично показывает огромную силу газлайтинга и его распространенность в нашей культуре. Тогда на одном из мероприятий советник предвыборного штаба Дональда Трампа – Кори Левандовски – дернул за руку репортера Breitbart Мишель Филдс, когда та подошла к Трампу с вопросом. Свидетелем инцидента стал репортер Washington Post Бен Террис, а позже благодаря видео его подтвердила местная полиция, обвинившая Левандовски в избиении человека. Террис подготовил репортаж об инциденте, но история просочилась в Twitter гораздо быстрее.

Представители предвыборного штаба Трампа немедленно заявили, что инцидента не было, Филдс «бредила», а другое видео опровергало историю. Это классический прием газлайтинга. Филдс, с которой произошел неприятный инцидент, и Террис, видевший все с близкого расстояния и позже лично выразивший ей сочувствие, начали сомневаться в себе.

«Когда я разговаривал с Филдс на прошлой неделе, – написал Террис в ноябре 2016 года, – она сказала, что в тот момент даже она засомневалась, хотя у нее остались синяки». Террис подтвердил, что сам начал сомневаться в увиденном. Он опубликовал в Washington Post статью под названием «Война с реальностью, которую ведет предвыборный штаб Трампа, заставила меня усомниться в увиденном. Как один случай в марте предсказал долгие месяцы газлайтинга».

Газлайтинг – достаточно болезненное и сложное явление в личных отношениях. Но в этом случае многочисленные политики и даже журналисты единогласно пытались убедить нас в том, что инцидента не было. Их не остановило наличие надежных свидетелей и видеозаписи. Сила убеждения была настолько большой, что жертвы и участники засомневались в увиденном. Вот почему любое проявление газлайтинга вызывает тревогу в нашей культуре.

Особенно тревожит подобный газлайтинг с политическим уклоном. Но проблема куда серьезнее и затрагивает особые аспекты нашей жизни. Они кажутся очень личными, хотя на самом деле на них сильно влияет культура, побуждающая нас верить в не самые правильные идеи.

Рекламные агентства навязывают мнение, что ни один мужчина не может любить женщину с размером одежды, превышающим 42, и неидеальным лицом. Но по своему опыту и наблюдениям я знаю, что это не так. Учителя в школе говорят моим детям, что обучение важно само по себе, и при этом утверждают, что если они будут получать плохие оценки и не сдадут экзамены, не поступят в университет. Политики называют одну причину своих действий, затем передумывают и называют другую, не замечая, как изменили «партийный курс». Вот почему я считаю, что мы живем в культуре газлайтинга. Вместо того чтобы призывать людей искать или создавать свою реальность, нас постоянно принуждают игнорировать собственное мнение и принять тот факт, что нашими потребностями и видением управляют другие.

В поисках нового пути

К счастью, проблема газлайтинга решаема. Освободиться от этого разрушительного синдрома трудно, но можно. Для этого вам необходимо понять, что вы – хороший, умный и приятный человек, который не нуждается в одобрении идеализированного партнера. Конечно, сказать легче, чем сделать. Но как только вы осознаете, что сами определяете собственное чувство «я» и что заслуживаете любви,

независимо от того, что думает ваш газлайтер, вы сделаете первый шаг по пути к свободе.

Как только вы поймете, что ваше чувство «я» не зависит от газлайтера, захотите покончить с манипулированием. Вы поймете, что имеете право на любовь и хорошую жизнь, и сможете постоять за себя: газлайтер должен относиться к вам с уважением, либо вы уйдете. Вам нужно сделать шаг назад, проанализировать ситуацию и принять решение не поддаваться бесконечной критике, требованиям быть идеальным человеком и манипуляционному поведению газлайтера.

Возможно, это звучит пугающе, но не волнуйтесь. Я опишу процесс освобождения и покажу, как «выключить газ». Решив покончить с газлайтингом, вы сами примете решение, заканчивать ли отношения.

Так произошло с Мелани. Постепенно она поняла, что была умной, доброй и самостоятельной женщиной. Научилась отстраняться от неприятных споров, которые никогда не могла выиграть, и «отключать» придирчивый, критикующий, унижающий голос мужа в голове.

Почувствовав свою силу, Мелани поняла, что Джордан – газлайтер. Он всегда хотел быть правым, даже ценой счастья Мелани. Она перестала идеализировать его и переживать из-за его одобрения. И тогда поняла, что Джордан не давал ей любви и привязанности, чтобы их брак считался полноценным. Она развелась с мужем и позднее вступила в новые, счастливые отношения.

Мелани сделала свой выбор, ваш может быть другим. Осознав, что больше не нуждаетесь в одобрении газлайтера, вы можете отреагировать иначе. Возможно, его поведение тоже изменится. Если ваш газлайтер – член семьи или начальник, вам удастся найти способ ограничить отношения. Например, вы будете навещать мать, беря с собой подругу, или найдете способы не оставаться наедине с начальником-манипулятором. А возможно, вы, как и Мелани, решите разорвать отношения раз и навсегда.

Какое бы решение вы ни приняли, помните: вы обладаете огромной силой и можете покончить с эффектом газлайтинга. Прежде всего надо осознать свою роль в отношениях и то, как ваше поведение, желания и фантазии вынуждают вас идеализировать газлайтера, стремиться к его одобрению.

Давайте перейдем ко второй главе и подробнее рассмотрим танго газлайтинга.

Глава 2
Танго газлайтинга

Триш – 30-летняя блондинка с длинными волосами и хорошей фигурой. Настойчивая и энергичная, она быстро поняла, что рождена для споров. Ходила в клуб дебатов в старшей школе, руководила студенческим советом при университете и в итоге построила карьеру известного адвоката. По ее словам, она зарабатывала на жизнь умением спорить. Но теперь Триш переживала из-за постоянных конфликтов с мужем. Она обратилась ко мне в надежде, что я помогу ей наладить отношения с придирчивым мужем Аароном. «Он думает, что всегда прав, – сказала Триш. Позже я заметила, что она трясла головой, жалуясь на мужа. – Он не понимает, что это я всегда права!»

Сказав это, Триш рассмеялась над своей шуткой. Но я почувствовала, что в ее словах была значительная доля правды. Для Триш очень важно быть правой – и убедить в этом остальных. Такие выражения, как «признать свою неправоту» или «уклониться от спора» ей не знакомы.

Мы с Триш начали работать над проблемой, которая привела ее ко мне. Вскоре я поняла, что она стала жертвой газлайтинга. Ее муж, тоже очень влиятельный юрист, любил спорить. Если супруги не соглашались друг с другом, он выливал на нее огромное количество фактов, чтобы заставить согласиться. Когда Аарон и Триш начали встречаться, им нравилось спорить до хрипоты и позже мириться сексом. Но теперь Триш чувствовала себя изнуренной. «Я не могу все время быть не права, – в какой-то момент сказала она. Ее голос впервые был тихим. – Я не могу быть такой тупой».

Со временем я узнала, что Триш была не просто жертвой Аарона и его тяжелой манеры общения. Она сама принимала активное участие в танго газлайтинга. Муж хотел «задавить» ее фактами и цифрами, а Триш хотела вывести его из равновесия контраргументами и эмоциональными обращениями. Однажды я спросила, что произойдет, если она закончит спор словами: «Пока я не согласна с тобой, но хочу обдумать твою точку зрения». Триш буквально взорвалась от негодования.

«Вы не понимаете! – с жаром воскликнула она, неожиданно решив удовлетворить свою потребность быть правой с моей помощью. – Я терпеть не могу, когда Аарон считает меня тупой блондинкой. Ненавижу! Это самое ужасное чувство. Мне кажется, я вот-вот свихнусь… прыгну со скалы или разнесу весь дом, любым способом заставлю его передумать. Я не могу просто уйти, когда он так себя ведет. Не могу!»

«Не можете?» – переспросила я.

«Нет! – повторила Триш. Ее голос стал выше и напряженнее. – Если он так думает обо мне…

Я хочу сказать, он мой муж. Зачем женился на мне, если так относится ко мне? И что, если это правда?

История Триш идеально показывала, что многие из нас попадают в ловушку танго газлайтинга. Жертвы часто боятся быть непонятыми. Несмотря на свою уверенность и решительность, они очень зависимы от мнения возлюбленных и окружающих. В личных отношениях склонны отдавать свою силу любимому человеку, наделяя его почти волшебным умением «видеть» и «полностью понимать» их.

В таких условиях недопонимание сродни смертельному удару. Муж Триш считал, что она не права, и для Триш это было больше, чем простое несогласие или расхождение во мнении. Это ранило ее чувство «я». Если Аарон не одобрял ее поступки, она чувствовала, что земля уходит из-под ног. Идеализировав мужа, Триш отчаянно хотела получить его одобрение и убедиться, что она – умный и компетентный человек. Поэтому и стала жертвой газлайтинга.

Триш и Аарон регулярно спорили из-за кредитной карточки, долги по которой она оплачивала из своего дохода. Триш любила шопинг и могла купить себе что-нибудь из одежды по пути домой. Она всегда вовремя оплачивала счета, но каждый месяц на карточке набегал небольшой долг. Более экономный Аарон, выросший в бедной семье, утверждал, что траты Триш, которые она считала вполне разумными, являются опасной расточительностью. Когда я заметила, что с практической точки его мнение не имело значения, поскольку Триш сама следила за кредиткой, она удивленно уставилась на меня. «Но как мне жить с мужчиной, который плохо думает обо мне?» – возразила она. Победить в споре с мужем и заставить его согласиться с ее точкой зрения было для Триш даже важнее, чем главная проблема – попытки Аарона контролировать ее расходы.

Как мы узнали из главы 1, газлайтер – человек, отчаянно желающий доказать свою правоту ради самоутверждения. Жертва, как правило, идеализирует газлайтера и жаждет его одобрения. Потребность Триш в одобрении мужа привела к бесконечным спорам в семье и попыткам навязать свою точку зрения, особенно отношение к себе. Возможно, Аарон не мог отпустить ситуацию, но и Триш не могла. Хотя Аарон обычно побеждал в семейных спорах, они оба в равной степени были готовы спорить, потому что Аарон хотел доказать свою правоту, а Триш – получить одобрение. Это накаляло их споры, и в конце Триш чувствовала себя побежденной.

В ритме танго

Со стороны может показаться, что отношениями управляет исключительно газлайтер, но газлайтинг предполагает активное участие двух людей. И это хорошо. Находясь в манипулятивных отношениях, вы не всегда можете изменить поведение газлайтера, зато в состоянии изменить свое. Это нелегко, но возможно: вы остановите газлайтинг, как только перестанете пытаться выиграть в споре или убедить газлайтера быть благоразумным. Просто выйдите из игры.

Давайте подробнее рассмотрим сложные шаги танго газлайтинга. Обычно танец начинается так: газлайтер говорит неправильные вещи, и вы знаете, что он не прав. Помните Кэти, о которой мы беседовали в предыдущей главе? Ее молодой человек Брайан утверждал, что на нее все смотрят и смеются, хотя она считала большинство людей дружелюбными. Начальник Лиз утверждал, что поддерживает ее, несмотря на доказательства его подрывного поведения. Мама Митчелла думала, что не обижала сына, хотя его растерянность и обида свидетельствовали об обратном.

Сегодня люди постоянно не соглашаются, искажают правду и оскорбляют друг друга, но это не говорит о том, что лишь они поддерживают газлайтинг. Кэти может пожать плечами и сказать: «Может, ты и считаешь окружающих жестокими, а я считаю их дружелюбными и не собираюсь меняться». Когда начальник Лиз снова пустит в дело обаяние, она может многозначительно посмотреть на него и подумать: «Он ведет себя подозрительно. Что здесь происходит?» Митчелл может сказать: «Мам, ты обидела меня насмешками. Если продолжишь так делать, я не буду приезжать к тебе». Если бы жертвы смогли так ответить, эффект газлайтинга пропал бы из их отношений.

Это не значит, что молодой человек Кэти, начальник Лиз или мама Митчелла начали бы вести себя по-другому. Они могли измениться или упереться, продолжить стоять на своем и стать еще упрямее.

Тогда бы Кэти, Лиз и Митчеллу пришлось сделать трудный выбор. Но, по крайней мере, они перестали бы быть жертвами газлайтинга.

Газлайтинг возникает, лишь когда жертва намеренно или неосознанно подстраивается под газлайтера или пытается заставить его смотреть на мир с ее позиции, так как его одобрение позволит ей чувствовать себя полноценным человеком. Кэти спорит с Брайаном, утверждая, что она не флиртует с незнакомцами. Затем пытается взглянуть на ситуацию с его стороны, чтобы почувствовать себя хорошей и честной девушкой – той, которая никогда не будет флиртовать перед носом своего молодого человека. Лиз объясняет начальнику, как неправильно он ведет себя с ней. Затем пытается убедить себя в том, что он прав – у нее паранойя. Так она может почувствовать себя хорошей и компетентной сотрудницей, которая в состоянии решить рабочие проблемы. Митчелл пытается уговорить мать быть добрее. Когда она называет его грубияном, он переживает, что, возможно, она права. В глубине души все три жертвы знают, что их газлайтеры не правы. Но вместо того чтобы придерживаться собственного восприятия, стараются получить их одобрение и прийти к согласию. Чаще всего жертвы отказываются от своей точки зрения и сдаются.

Почему мы сдаемся?

Почему мы уступаем газлайтеру? На мой взгляд, тому есть две причины: боязнь эмоционального апокалипсиса и желание сойтись во мнении.

Боязнь эмоционального апокалипсиса

Большинство газлайтеров обладают секретным оружием – эмоциональной бомбой, которая способна уничтожить все вокруг и надолго отравить атмосферу. Жертва боится, что, если газлайтер выйдет из себя, начнется эмоциональный апокалипсис, кое-что похуже постоянного потока неприятных вопросов и колких замечаний. Апокалипсис настолько неприятен, что жертва старается любой ценой его избежать.

Эмоциональный апокалипсис может произойти лишь один раз или не произойти никогда, а боязнь взрыва порой хуже его самого. Жертва боится, что партнер накричит на нее или уйдет. Она уверена, что, если страх оправдается, она не перенесет последствий. «Вам кажется, что вы умираете», – сказала мне одна из пациенток. Тогда я ответила, что на самом деле она не умрет, но мой ответ ее не утешил.

Эмоциональным апокалипсисом для Кэти был гнев Брайана. Она не знала, когда он может начаться. Брайан взрывался и начинал кричать, и Кэти особенно боялась его криков. Она знала, что он ее не ударит. Но его громкого раздраженного голоса было достаточно, чтобы испугаться. Со временем Кэти начала соглашаться со всем, что он говорил, лишь бы не слушать его крики.

Если бы Кэти притворялась, что согласна с Брайаном, но в глубине души придерживалась своей точки зрения, она избежала бы худших последствий газлайтинга – потери самоуверенности, дезориентации, растущей депрессии. Но она думала, что в таком случае будет ничем не лучше труса, постоянно задабривающего тирана. Кэти отказывалась верить, что ее молодой человек был таким несдержанным, совсем не похожим на идеального парня из прошлого. У нее были веские причины верить в правоту Брайана. Так она не переживала бы из-за своей трусости, а он не был бы плохим парнем. В какой-то степени Кэти предпочитала думать, что соглашается с проницательным человеком, а не уступает невменяемому. Поэтому, когда она уступала Брайану, желая избежать взрыва, в глубине души думала: «А не прав ли он?» Ценой этому был газлайтинг. Кэти позволяла своему молодому человеку определять ее мировоззрение и отношение к себе.

Начальник Лиз угрожал другим видом апокалипсиса – профессиональным поражением. Лиз вложила много сил в работу и не представляла, что может ее потерять. А еще она переживала из-за профессиональной репутации. Что, если начальник уволит ее и распустит грязные слухи о ее некомпетентности и «паранойе»? Кто тогда ее возьмет? Если Кэти не хотела признавать буллинг своего молодого человека, Лиз боялась думать о реальной силе начальника и собственных возможностях: чем хуже вел себя начальник, тем больше она сомневалась в себе.

Апокалипсисом, которого боялся Митчелл, было чувство вины. Он всю жизнь боялся расстроить маму и надеялся загладить свою вину за все проблемы в ее жизни. В результате он стал жертвой газлайтинга. Хотя мама редко обвиняла его в чем-то, обида ранила сильнее слов. «Я чувствую, будто разбил ей сердце, – сказал Митчелл на одном из наших особенно болезненных сеансов. – Я бы сделал что угодно, только бы она не страдала». Вместо того чтобы спросить себя, каков шанс сделать мать счастливой и готов ли он пожертвовать собой ради этого, Митчелл продолжал настаивать, что его мать могла стать счастливой, если бы он был лучшим сыном.

Иногда газлайтер реагирует особенно болезненно – переходит от колких замечаний к крикам, от навязывания чувства стыда к явным обвинениям. Если жертва сопротивляется, он может вести себя еще хуже: постоянно кричать, бить посуду, грозить уходом. Жертва почувствует, что и мысли о сопротивлении ведут к обострению – словно нельзя противостоять газлайтеру даже внутренне. Полное подчинение – в мыслях, эмоциях и действиях – может казаться единственным безопасным решением.

Когда жертвы делятся со мной своими страхами, они часто высказывают два противоречивых мнения. С одной стороны, мои пациенты считают свои страхи банальными, поэтому стыдятся их и сомневаются в себе. «Я знаю, что это ерунда… – говорит каждый из них. – Только идиот расстроился бы из-за таких мелочей». Или: «Не думаю, что это серьезная проблема. Просто я такая слабая. Он всегда говорит мне, что я слишком ранимая».

С другой стороны, когда я спрашиваю, что произойдет, если отмахнуться от эмоционального апокалипсиса или выйти из комнаты, жертва восклицает, что я не понимаю, насколько все плохо. «Он продолжит кричать, – говорит женщина. – Если я уйду или попрошу его успокоиться, он будет кричать еще громче». Когда я спрашиваю, что так пугает в криках, пациентки смотрят на меня с удивлением. Порой мне кажется, что секретное оружие газлайтера, каким бы они ни было, сокрушило жертву и уничтожило ее мир.

Я знаю, что эмоциональный апокалипсис пугает. Но крики не разрушат ваш мир, а критика не прервет вашу жизнь. Даже самые болезненные оскорбления не оставят вас среди руин. Жертвам кажется, что эмоциональный апокалипсис уничтожит их, однако этого не произойдет. Преодолев страх и поняв, что он душит и туманит разум, вы отмахнетесь от точки зрения газлайтера и перестанете поддерживать ее. Не будете верить в нее и возражать. Вы просто начнете придерживаться собственной правды, которую узнали давно.

АПОКАЛИПСИС – СЕКРЕТНОЕ ОРУЖИЕ ГАЗЛАЙТЕРА

Что вам кажется самым болезненным? Ваш газлайтер ударит по больному месту своим секретным оружием. Он может:

♦ Управлять вашими худшими страхами.

«Ты такая толстая / фригидная / ранимая / сложная…»

♦ Угрожать уходом.

«Никто тебя не полюбит».

«Ты будешь всю жизнь одна».

«Ни один человек не будет терпеть тебя».

♦ Ссылаться на другие проблемные отношения.

«Неудивительно, что ты не ладишь со своими родителями».

«Наверное, поэтому твоя подруга Сьюзи избегает тебя».

«Разве ты не видишь, что твой босс не уважает тебя именно поэтому?»

♦ Использовать ваши идеалы против вас.

«Разве брак не предполагает безусловную любовь?»

«Я думала, подруги должны помогать друг другу».

«Настоящий профессионал принял бы удар на себя».

♦ Заставлять вас сомневаться в собственном восприятии, памяти или ощущении реальности.

«Я никогда не говорил этого. Ты сама придумала».

«Ты пообещала оплатить этот счет, разве не помнишь?»

«Мою маму очень обидели твои слова».

«Ты выглядела так нелепо. Гости смеялись над тобой».

Первый шаг на пути к освобождению от газлайтинга в отношениях – признать, насколько неприятным и болезненным вам кажется эмоциональный апокалипсис. Если вы ненавидите повышенные тона, можете заявить, что не намерены их слушать.

Вероятно, другие женщины спокойно относятся к разговорам на уровне крика, но вы не из их числа. Если вы – ранимый человек, будьте им. У вас есть право определять свои границы и не равняться на других, «менее ранимых».

Кроме того, важно понять, что крики не разрушат ваш мир. Это не значит, что газлайтер имеет право кричать на вас, но вы не обязаны уступать всякий раз, когда он угрожает криками.

Вероятно, вам будет неприятно оставлять кричащего мужчину одного, хлопать дверью или уходить на время из дома. Такая реакция может усугубить ситуацию. Но вы должны понять, что оружие вашего партнера не настолько мощное, чтобы всегда ему уступать.

В главе 6 мы подробно рассмотрим техники установления личных границ и узнаем, как укрепить внутренний стержень самоуважения. Это первые шаги по «выключению газа». Но сначала давайте узнаем вторую причину, по которой многие из нас отказываются от собственного восприятия и вступают в танго газлайтинга.

Желание сойтись во мнении

Людей, подверженных газлайтингу, объединяет одно. Какими бы сильными, умными и самостоятельными мы ни были, всегда чувствуем острую потребность в одобрении газлайтера, которого идеализировали.

Без его одобрения мы не можем считать себя хорошими, способными и приятными людьми, которыми хотим быть. Из-за этого боимся так или иначе отделиться от газлайтеров и иметь свою точку зрения или предпочтения.

Мариане чуть за 40 лет, у нее светлые волосы и большие голубые глаза. Она руководила офисом и несколько лет была жертвой подруги-газлайтера Сью. Однажды я попросила Мариану представить, что будет, если она не согласится с Сью. Этим вопросом я почти вызвала паническую атаку. «От одной мысли, что мы не соглашаемся друг с другом, я чувствую, будто исчезаю с планеты, – призналась Мариана. – Мне кажется, я поднимаюсь вверх, в пространство, где нет гравитации, и ничто не тянет меня на землю».

Каждый человек реагирует по-своему. Мариана и Сью не выносили разногласий в мнениях, говорили ли они о моде, политике, знакомых или своих семьях. Однажды они спорили несколько часов подряд. Сью утверждала, что Мариана слишком критично относится к своей матери, которая жила в другом городе и которую Сью никогда не видела. Но обе женщины хотели любой ценой прийти к общему пониманию проблемы. Они не могли стерпеть, что каждая по-разному воспринимала поведение Марианы.

В некоторых манипулятивных отношениях люди спокойно не сходятся во мнении лишь по ряду тем. Иногда разногласия, к которым они спокойно относились сегодня, становятся опасными на следующий день. Во многих случаях терпимость к разногласию зависит от уровня стресса и защищенности обоих. Если все хорошо, они дают друг другу больше свободы. Если один человек или оба чувствуют себя в опасности, могут требовать большей «лояльности», то есть безусловного согласия, от другого.

Когда жертва переживает из-за несогласия или неодобрения, она реагирует двумя способами. Может быстро перейти на сторону спутника, друга или начальника, отказавшись от своего восприятия, чтобы получить одобрение и доказать себе, что она – хороший, самостоятельный и приятный человек. Либо попытается навязать газлайтеру (через аргумент или эмоциональные манипуляции) свою точку зрения, чтобы почувствовать себя значимой и защищенной.

Например, Триш отчаянно пыталась убедить мужа Аарона, что она умеет обращаться с деньгами. Не выносила и мысли о том, чтобы он считал ее транжирой. Триш была готова бесконечно спорить, не в силах вынести его негативное отношение. С помощью аргументов она вынуждала мужа согласиться с ней.

Мариана, напротив, прибегала к эмоциональным манипуляциям. Она могла расплакаться во время разговора и сказать Сью, что чувствовала себя одинокой. Или заявить, что Сью много для нее значила и она полагалась на нее, поэтому любое несогласие угрожало их дружбе.

Хотя Триш и Мариана выражали тревогу по-разному, обе боялись из-за разногласий с близким человеком потерять его одобрение и разрушить отношения, а значит, стать одинокими и ненужными. Они были готовы сделать что угодно, лишь бы сохранить ощущение близости с человеком, даже если для этого требовалось подавить свое «я».