Текст книги "Закон притяжения"

Глава 4

Четыре месяца назад

Юридическая школа, ночь перед последним учебным днем.

– Аманда Бентли, ты гребаная сука!

Мартин Грегг смотрит на меня с такой злобой, что становится страшно.

Вот результат того, что накипело за девять месяцев – с тех пор, как мы оба пришли сюда учиться.

В первый день мы все были новичками, готовыми начать свой путь к карьере барристера. Современная аудитория, новенькие папки, новенькие ручки и – целое море оптимизма.

Мартин Грегг появился на первом семинаре через двадцать минут после его начала. Зашел с важным видом и даже не извинился. К середине дня он уже успел всем похвастаться, что его отец – судья, что он учился в «лучшей» школе-пансионе в Соединенном Королевстве и что благодаря «семейным связям» может получить стажировку в любой конторе на северо-востоке страны. Так друзей не заводят.

Мартин был низковат, однако недостаток роста восполнял самоуверенным поведением. Говорил, что «играет в регби» – мол, потому такой крупный, а на самом деле просто страдал от лишнего веса. В результате одежда (дизайнерская) выглядела на нем нелепо (футболки натягивались, а воротники, понятное дело, были подняты).

А, и еще волосы. Будто вылепленные цельным куском, как у лего-человечков. Казалось, что ночью он их снимает, а утром снова надевает. Противная густая масса. Фу! Похоже, в мире Мартина Грегга на деньги можно купить все… все, кроме меня.

– Ты совсем не похожа на тех девушек, которых я знал… – говорил он.

И то хорошо.

– … ты такая… колючая, Аманда, – продолжал он таким тоном, словно его заводила эта моя «колючесть» (что бы он под ней ни подразумевал).

Сначала я приняла Мартина за обычного высокомерного дурачка, достающего всех бахвальством об игре в поло и выходных, проведенных то с одним, то с другим лордом.

Потом, через несколько месяцев, Грегг стал осторожно подбивать клинья, не хочу ли я с ним где-нибудь выпить. Уверенно и при этом вежливо я каждый раз говорила «нет». Каждый раз он ухмылялся, как будто я не понимала своего счастья, но со временем обязательно пойму. Я отказывала, а Мартин все больше хотел меня. Словно я бросила ему вызов. Возможно, он считал меня трофеем, который нужно выиграть и отвезти домой, чтобы порадовать родителей. Что-то вроде обряда для всех богатых мальчиков: разозлить папу знакомством с девочкой из муниципального района и трахнуть ее пару раз, просто для галочки.

В общем, Мартин положил на меня глаз и решил добиться своего любым способом. Это пуга́ло.

Тем временем я, морщась, наблюдала за тем, как он пробирается сквозь трудности юридической школы, выполняя необходимый минимум заданий. Будучи выскочкой, он ставил под сомнение способности и авторитет преподавателя, в то время как нормальные студенты вжимались в стулья от ужаса. Мартин никому не нравился, так что я не представляю, откуда бралось его высокомерие.

– А вы не рассматривали вопрос с другой стороны, мистер Флетчер? – дерзко спрашивал он, откидываясь на спинку стула.

Сомневаюсь, Мартин, что ты знаешь предмет лучше, чем наш преподаватель – практикующий барристер с семнадцатилетним опытом работы. В общем, девизом Грегга было: «Не можешь ослепить людей знаниями, ослепляй их бредом».

* * *

Апофеозом стал тот вечер, когда мы отмечали сдачу последнего экзамена. Отмечали заслуженно после года упорного труда. Бесконечные семинары, долгие ночи в библиотеке, слезы, пролитые перед устными экзаменами, – вдруг перенервничаешь так, что начнешь запинаться?

Как только все это закончилось, мы всем курсом завалились в бар «Юнион».

Мы выжили.

В баре громко играли популярные летние песенки, солнце проникало внутрь сквозь большие окна, и нас накрыло опустошение, которое приходит сразу после сессии.

И тогда вошел он.

Не имея друзей, Мартин просто присоединялся к какой-нибудь группе, опрокидывал виски с колой и покупал всем выпивку, чтобы понравиться, а те изо всех сил пытались от него сбежать.

Через несколько часов пьяный и еще более мерзкий, чем обычно, он поймал меня у бара, где я ждала свой коктейль.

– Ну что, Аманда, будешь по мне скучать? – спросил он, упершись локтем в барную стойку – видимо, считал, что в этой позе выглядит классно и сексуально. В его вопросе не было и тени иронии.

– Э-э, нет, – сказала я и отодвинулась в сторону, глядя прямо в сторону бара.

– Да ладно, конечно, будешь. Мы так и не успели узнать друг друга получше, правда? – прошептал Мартин мне на ухо и схватил меня пониже спины.

Я развернулась к нему.

– Точно, Мартин, так и не успели, – процедила я, с силой убирая его руку. – Но если ты еще раз до меня дотронешься, я тебя на хрен убью. Понял?

Он отошел, не сводя с меня глаз. Его противное лицо исказилось, широкие черные брови стали похожи на двух дохлых гусениц. Мартин выглядел шокированным и раздраженным: вероятно, считал свое поведение совершенно нормальным, а мою реакцию чересчур острой.

– Любишь же ты дразниться, Аманда… – бросил он.

– В каком смысле? – крикнула я.

– Весь год играла со мной в кошки-мышки…

– Постой-ка, Мартин! Давай все проясним… – Я подняла руки, как бы говоря «спокойно», но мой голос звучал все так же громко. И он меня еще обвиняет в том, что я его соблазняю? – Не было НИКАКИХ игр. Я тебя презираю. Ты так в себе уверен? Считаешь, что тебя хотят все девушки? Что ты такой неотразимый?! – Я расхохоталась ему прямо в лицо. Ну, правда, нелепо. Он просто смешон.

– Ты хоть понимаешь, кто я такой?! – парировал Мартин тоном кинозвезды. – Посмотри на себя, а потом на меня. Радуйся, что я вообще обратил на тебя внимание. Обычно я с такими даже не разговариваю. Завел беседу только потому, что задница у тебя вроде ничего, хотя на этом твои достоинства и заканчиваются. Скоро вернешься в свой муниципальный райончик, где тебе и место…

Мне стало действительно неловко за него.

Заинтересованная нашим «спектаклем», вокруг собралась публика, а мы даже не заметили. Здесь только один выставлял себя на посмешище, и это была не я.

Я рассмеялась. Мартин на самом деле считал себя лучшим. Всю жизнь ему внушали, что он может получить все желаемое, а теперь не вышло. Он был в ярости.

– Чего ржешь? – неприятно закричал он. – Смешно, что тебя ничего не ждет в будущем? Думаешь, тебя кто-нибудь возьмет в адвокатскую контору? Зря теряешь время, детка…

– Мартин, – ответила я снисходительным тоном. – Весь год мне ставили самые высокие баллы в группе. Я получила две стипендии. Добилась – трудом, а не деньгами – собеседования в лучшей адвокатской конторе на северо-востоке страны. А тебе повезет, если ты вообще закончишь курс. Теперь объясни, чем ты лучше меня?

* * *

Тогда он и назвал меня гребаной сукой.

– Ужасно, да, Мартин, когда не все получается купить? – не унимаюсь я. Надо бы заткнуться, однако в крови разыгрался алкоголь и захотелось высказать ему всю правду в лицо. – Хорошие оценки, приглянувшуюся девушку. Жизнь – дерьмовая штука, правда?

Мартин обводит взглядом бар – лица посетителей сейчас вместо тысячи слов. «Ты заслужил», – написано на них.

– Ты об этом пожалеешь, Аманда. Зря выставила меня дураком. – Грегг протискивается к выходу.

Я рада, что вижу его спину.

Все подходят и спрашивают, в порядке ли я. Со мной все хорошо. Слава богу, больше никогда не увижу этого мерзкого придурка.

Глава 5

Отвратительно. Просто отвратительно.

Каким-то чудом удается пережить «знакомство», не выдавая нашего «прошлого» (то есть того факта, что Мартин – надоедливая зараза). Он же крайне доволен собой и говорит:

– Скорее бы поработать с тобой в профессиональных рамках.

Говорит довольно искренне.

Я нахожу предлог уйти, мол, завтра вставать ни свет ни заря. Мне требуется срочно выпить с Хайди.

– Почему бы тебе не рассказать всем, что он настоящий выскочка, которого на курсе терпеть не могли? – наивно предлагает подруга, сделав большой глоток чилийского красного вина. Стоит теплый сентябрьский вечер, мы пришли в один из супермодных баров с видом на реку.

– Меня сочтут злобной стервой! Видела бы ты, Хайди, как они собрались вокруг него. Мартин их уже одурачил, – жалуюсь я, вздохнув для пущего эффекта. – Поверить не могу, что он так поступил. Испортил такой важный день в моей жизни!

– Мэнди, вечно ты делаешь из мухи слона! – заявляет Хайди (легко ей говорить). – Не обращай на него внимания, и все. Он еще проявит свою истинную натуру. Чего ты так разволновалась?

Не знаю, что сказать. Если честно, сама не понимаю, откуда столько переживаний. Боюсь, что насквозь фальшивый Мартин украдет мой успех?

– Думаешь, он сумеет впечатлить контору и получить должность? – добавляет Хайди.

– Не глупи. Ничего такого я не думаю.

Как Хайди вообще могла такое ляпнуть?

Однако именно эта мысль и крутится у меня в голове.

На стажировке в любом случае будет тяжело, а теперь еще и он. Мартин явно околдовал коллегию, чтобы попасть в контору. Околдовал или подкупил.

Что ж, придется с этим смириться.

– Спокойствие. Мартин – тот еще трепач. Через пару недель его раскусят. Это не самое худшее, что могло случиться в первый день. В остальном, я так понимаю, все прошло хорошо? – замечает (вполне справедливо) Хайди.

– Да, конечно. Но боже мой… Мартин Грегг! – с отвращением и удивлением восклицаю я, морщась. В этот момент Хайди сует мне в руку бокал.

– Стажировка – не предел! – придумывает тост подруга.

– Точно. И пусть победит лучшая женщина! – Наши с Хайди бокалы со звоном сталкиваются в воздухе, и я с улыбкой отпиваю вина.

После первого бокала мы переходим ко второму, а также к более приятным темам – вроде Секси-Сида. Как только Хайди поняла, что речь идет о классном мужчине, то сразу заинтересовалась. Сидит и молча слушает, не сводя с меня больших карих глаз. Прерывает мое описание, только чтобы задать важные вопросы, например, «смотрел ли он на тебя дольше чем нужно?», «есть ли у него обручальное кольцо?» и «как думаешь, он развратник в постели?». Ответы были, соответственно, «не знаю», «нет» и «ДА».

Хайди отлично меня знает и всегда умеет развеселить, когда я жалуюсь на проблемы с парнями. За это я ее и люблю. Помню, в универе меня бесцеремонно бросил парень, по которому я сохла. Хайди стащила мой айфон и создала плейлист под названием «Придурок» – там были воодушевляющие песни Бейонсе, Пинк и Уитни Хьюстон. Неделю я слушала их на повторе и совершенно забыла о том неудачнике. Зачем Хайди вообще тратит свое время на адвокатуру? Этой женщине точно надо стать персональным наставником.

Правда, рассказывая Хайди о Сиде, я прекрасно понимаю, что все это звучит как болтовня школьницы. И отчетливо осознаю, что между мной и им ничего быть не может, среди прочего – из-за Скайлара, который прибьет меня, если узнает, что я коснулась божественных губ Сида. Романтические отношения с коллегой – всегда плохая идея, не говоря уже о том, когда от объекта желаний зависит твое будущее, твой результат после собеседования длиною в год. Предвыборной кампании, как выразился Скайлар. Шоу талантов.

День выдался долгим, и на втором бокале вина мы закругляемся. По дороге домой обсуждаем работу Хайди. Она начала стажироваться неделю назад и уже нагнала страха на остальных учеников. Хайди – беспощадный коммерческий солиситор[3]3
  Солиситор – адвокат, занимающийся подготовкой судебных материалов для барристеров.


[Закрыть], который обожает свое дело. Она лучше продаст душу дьяволу, чем будет иметь дело с преступниками; ей нравятся клиенты чистенькие, не воняющие мочой. Вполне разумно.

* * *

На следующее утро я просыпаюсь полной оптимизма. Быстрым шагом иду на работу. Даже не иду, а лечу. Я сильная женщина, уверенная в своих способностях. Если Мартин Грегг хочет сразиться, я устрою ему борьбу. Подумаешь, первый день прошел не так, как я ожидала. Сегодня все будет по-другому. Я сосредоточенна и готова взяться за задания.

Прихожу в 7.25 – в конторе пока никого. Иду в библиотеку и просматриваю материалы по делам, которые дал мне Скайлар. Время летит незаметно, на часах уже 8.45, а я еще никому не приготовила кофе.

Черт!

Бегу на кухню – Мартин выходит с подносом дымящихся чашек.

– Прости, детка, этим должна была заниматься ты? Я бы не вмешивался, но люди стали спрашивать, когда принесут кофе…

Господи, как же я его ненавижу.

– Ничего страшного, Мартин, – говорю я с деланой улыбкой. – Только не называй меня деткой.

– Ага, – ухмыляется он и несет напитки.

Да кем он себя, черт побери, возомнил? Идеальным мальчиком на побегушках? Мысленно проклинаю себя за то, что не пришла на кухню раньше. Завтра обязательно исправлюсь. Такие ошибки во второй день недопустимы.

– А, вот еще что, Аманда… – язвительно добавляет Мартин.

Я замираю и оборачиваюсь. И что этот проныра собирается мне сказать?

– Я предупреждал тебя. Жаль, ты ведь так старалась, чтобы попасть сюда, а теперь сойдешь, чуть-чуть не добежав до финиша…

– И поэтому ты здесь? Чтобы увести должность у меня из-под носа? Боже, как ты жалок… – говорю я.

– Мне не важно, где именно работать. Вот и подумал, что заодно проучу тебя. Что-то вроде бонуса, – объясняет Мартин.

Господи, высокомерие из него так и прет.

– Мартин, если за последние четыре месяца у тебя не выросли мозги, то я ничуть не обеспокоена. И я в курсе, что в контору ты попал не самым честным путем. Интересно, у кого из коллегии был должок перед твоим отцом? – с сарказмом спрашиваю я.

От злости Мартин впивается в поднос с такой силой, что тот начинает трястись, а костяшки пальцев белеют. Вид он при этом сохраняет спокойный.

– Все хорошо? – спрашивает Скайлар, уже в шляпе и пальто.

– Да, Ричард, я готова идти. – Я беру сумку, и мы отправляемся в Суд короны.

* * *

Оказывается, в одном из сегодняшних дел Скайлара ответчиком выступает Сид Райдер. Я думала, это вызовет некий конфликт интересов, но, видимо, подобное здесь не новость.

Мы идем выпить кофе в адвокатском кафе, оппоненты Ричарда подходят поболтать о делах. Я просто сижу, стараясь выглядеть умной и смышленой, молчу… парик все еще кажется нелепым.

А вот и Сид. Он располагается рядом со Скайларом, напротив меня. Пытаюсь отвести взгляд.

Не пялься на его лицо. Или глаза.

Или губы.

Вид у него важный. Как у мужчины, который требует к себе уважения и заслуживает его. Сид полон уверенности, но не высокомерен. Пользуется популярностью, но не заносчив. Глядя, как он обсуждает со Скайларом меру наказания, я хочу лишь одного – чтобы он стянул с меня трусики. Слишком поздно осознаю, что откровенно рассматриваю Райдера, а это не самая лучшая тактика. Отвожу глаза, пока он не заметил, как я пускаю на него слюнки. Сегодня у него небольшая щетина. Он хоть представляет, как это действует на женщин? Скорее всего, да.

– Как успехи? – спрашивает Сид с улыбкой, в которой как бы кроется намек: «Я видел, что ты на меня смотрела».

– Отлично, спасибо! – отвечаю я и опускаю голову, чтобы записать какую-то ерунду в синем блокноте – делаю вид, что занята. Однажды мне дали мудрый совет: учеников должны видеть, но не слышать. Меня это устраивает. Чем больше молчишь, тем меньше шансов разозлить кого-нибудь. На Мартина это правило, разумеется, не распространяется. Мы пробыли в конторе совсем немного, а он уже ладит с людьми намного лучше меня.

Утром я видела его с наставником, ненавистным Долусом, который рассказывал ему о скучнейшем отпуске, проведенном на яхте. Грегг смотрел на него, округлив глаза («Я так хочу вам угодить», – говорил его взгляд), и, похоже, это работало. Я пообещала себе не прибегать к подобным тактикам. Заново объявившись в качестве «Марти», он старался показать себя крутым (не выйдет). И это раздражало.

* * *

К обеду Скайлар снова расщедрился, и мы идем в небольшое бистро рядом с конторой.

– Итак, с кем из коллег ты уже успела пообщаться? – спрашивает он, чавкая супом.

– Ну, удобных моментов было не так уж много…

– Все равно надо находить время. Не забывай… предвыборная кампания. Общение очень важно.

Я бы нашла время, не завали ты меня работой.

– Сид вроде милый, – как бы невзначай бросаю я перед тем, как впиться в панини с ветчиной и сыром.

– О боже, – ворчит Ричард, закатывая глаза. – Послушай, Аманда, послушай меня очень внимательно. – Скайлар принял серьезное выражение лица и даже отставил кофе. – Ты не первая, кто запал на Сида Райдера, и, поверь мне, не последняя.

– Но… – перебиваю я.

– Знаю, знаю… он такой обходительный, с проницательным взглядом, дерзкой улыбкой, не говоря уже о его уникальном стиле адвокатской работы… – Кажется, Скайлар заинтересован Сидом куда больше меня, и от этого становится жутко неловко. – Однако для тебя близкие отношения с коллегой на данном этапе – это, считай, профессиональное самоубийство. – Ричард наградил меня сердитым взглядом, а последние его слова повисли в воздухе, что еще больше подчеркнуло их важность.

– Ричард, уверяю вас – я не питаю никаких чувств по отношению к Сиду и не намерена делать ничего подобного в течение всей моей стажировки. Кроме того, он ведь совсем недавно расстался с девушкой? – спрашиваю я, хотя и так знаю ответ.

– С Клариндой? Да, они были очаровательной парой, а потом в какой-то момент все пошло наперекосяк. Сид – мой бывший ученик, он дорог мне, но парень – тот еще повеса. Обязательно начнет с тобой заигрывать, и я советую не поддаваться его чарам. Последствия тебе известны…

А как же.

К счастью, от неловкого разговора меня спасает молодая брюнетка, которая подходит к Скайлару. Я бы назвала ее фигуристой или даже аппетитной. Высокие каблуки (выше, чем у меня!) подчеркивают изгибы ее тела; костюм с невероятно короткой юбкой и колготки с узором, похожим на ползущих змей. На лице такой слой тонального крема, что можно четко увидеть, где начинается кожа без макияжа.

– РИЧАРД! КАК ДЕЛА? ВСЕ ПРОШЛО УСПЕШНО? – вопит брюнетка.

Такого дурацкого голоса я еще не слышала. На крик брюнетки оборачиваются посетители кафе – видимо, желая посмотреть, кто издает такой отвратительный звук. Акцент ужасный: она подражает говору аристократов и выразительно произносит каждое слово. Незаметно бросив на меня взгляд, Скайлар вскидывает брови.

– Энджела, познакомься с нашей новой ученицей. Это Аманда, – представляет меня Ричард, не обращая внимания на вопросы брюнетки. Энджела вдруг злится, и улыбка (фальшивая) исчезает с ее лица.

– Ричард! Ха-ха-ха-ха! КАКОЙ же ты забавный! Сколько раз тебе надо повторять?! – верещит она, а затем протягивает мне ладонь для рукопожатия. – Здравствуй, Аманда, вообще-то мое имя произносится Анжела, с ударением на Е, почти как Найджелла. Анжела Уэйтс. Рада знакомству.

Я жму ее руку и говорю (хоть это и неправда), что тоже рада познакомиться.

– Ох, Ричард, у меня сегодня такой тяжелый день. Приехала пораньше в суд, а там узнала, что мой клиент…

Она не унимается и продолжает болтать. К тому времени, когда Анжела замолкает, я успеваю не только доесть панини, но и выпить кофе – и вообще уже пора возвращаться в контору.

– …так что в итоге слушание отложили, и завтра придется идти опять! Ну не кошмар, а?

– Чудовищно, Энджела, – с сарказмом отвечает Скайлар, по-прежнему неправильно называя ее имя (ха-ха!). Поняв, что здесь она утешения не получит, Анжела уходит к своим «девочкам» – кучке безукоризненно ухоженных женщин, собравшихся в центре зала.

– Ну, как тебе Энджела? – спрашивает Скайлар.

Хотела бы я знать, не с подвохом ли вопрос, ведь единственным правильным ответом может быть только: «Она фальшивая и ужасно раздражает».

– Она кажется… полной энтузиазма, – говорю я.

– Что ж, у нее ты можешь многому научиться. Например, никогда не говорить с таким наигранным акцентом – иначе я сам его из тебя выбью, понятно?

– Да, – хихикаю я.

– Также тебе стоит знать, что она состоит в скандально известном клубе «Горячие барные стервочки», – предупреждает Ричард. Он бросил взгляд на кудахтающую группку, даже не повернув головы.

– Каком-каком клубе?

– Это такое сообщество женщин, основанное много лет назад. Каждую пятницу они куда-нибудь выбираются, а их группа носит название…

Какой ужас.

– Серьезно? Не может быть… – усмехаюсь я.

Скайлар морщится.

– По-моему, они даже им гордятся. Название отлично отражает их суть. В общем, в этом клубе состоит Энджела, а еще Кларинда…

Я тайком оборачиваюсь: действительно, вот она, бывшая Сида Райдера. Только сейчас она не выглядит угрожающе собранной и спокойной, а оживленно о чем-то рассказывает, размахивая руками и округляя глаза. Кажется слегка ненормальной.

– Человек пять-шесть, – продолжает Ричард. – Влиятельные, очень стервозные – одним словом, женщины, с которыми лучше не ругаться. Будь начеку.

– Хорошо, поняла. «Горячие барные стервочки», господи, надо же такое придумать, – шепотом добавляю я.

– Понимаю, Аманда, понимаю…

– Есть и мужской вариант клуба? – спрашиваю я, хотя от одной мысли об этом становится тошно.

– А ты как думаешь? Естественно… – смеется Скайлар.

* * *

На обеде мы долго не задерживаемся. Похоже, Скайлар из тех, кто всегда найдет тебе работу, даже если ты уже переделал все дела.

По дороге к выходу вынуждены пройти мимо «Горячих барных стервочек» – восседая на высоких табуретах, они наверняка сплетничают о какой-нибудь невинной бедняжке. Прямо как компашка вредных девчонок, которая есть в любой школе. Судя по их виду, каждую неделю ходят в спа-салон, пьют шампанское в джакузи и вынашивают тайный заговор против ненавистных им людей.

Я иду впереди Скайлара, он говорит мне что-то, и я оборачиваюсь. Волосы вдруг цепляются, и я вскрикиваю.

Ну конечно, всему виной пуговица на манжете пиджака Кларинды. Кто бы сомневался.

ТВОЮ МАТЬ.

– Детка! Ты в порядке? – спрашивает Кларинда крайне снисходительным тоном. – Какой ужас! Я же не вырвала твои накладные пряди? – Я наклоняюсь, чтобы распутать волосы, а ее «стервочки» смеются. Драматичная сцена.

Хочется врезать ей прямо по лицу.

Возня с волосами жутко меня разозлила.

Спокойно. Она изображает любезность? Подыграй.

– А, да ничего страшного! И вообще-то это мои натуральные волосы. Никакого наращивания, – говорю я с милейшей улыбкой.

Даже Скайлар чувствует, что обстановка накаляется, и поэтому спешит сказать:

– Слава богу, разобрались. Идем, Аманда. – Он прямо-таки выталкивает меня из-под линии огня.

Посмотрев на меня пару секунд, Кларинда восклицает:

– Выглядят ПОТРЯСНО! Мне бы не подошел такой… вульгарный цвет. Он мало кому идет. Думаю, надо быть особенным человеком, чтобы он смотрелся на тебе так хорошо… и естественно.

Вот и конец любезностям. Скайлар явно посылает мне телепатические сигналы: «Не связывайся с ней!», однако Кларинда зашла слишком далеко. Ричард смотрит на меня с тревогой, будто я дикий зверь, которого нужно укротить.

Я отвечаю саркастическим смехом.

– Не-е. По-моему, всем хорошо со светлыми волосами… хотя только особенному человеку подойдут обесцвеченные волосы. Очень яркий образ. В общем, извините, что отвлекла вас от обеда! Пока! – Я быстро зашагала к выходу, надеясь, что Скайлар следует за мной.

Оказавшись на улице, я жду, что сейчас он прикажет мне собирать свои вещички и убираться ко всем чертям из конторы, так как подобное агрессивное поведение непозволительно. Ричард встает напротив и, слегка наклонив голову и прищурившись, рассматривает меня, словно желая лучше понять. Понятия не имею, что будет дальше, поэтому отвожу глаза.

– Ты совсем не боишься других людей? – слегка изумленно спрашивает он.

– Таких, как эти, – нет, – игриво отвечаю я.

– Я по-другому представлял твою первую встречу с ними, но должен сказать… ловко, очень ловко, – с усмешкой добавляет Ричард.

Я улыбаюсь в ответ и понимаю: как бы сильно он ни нагружал меня работой, Скайлар на моей стороне.

* * *

Рассказывать Хайди о «стервозном собрании» было очень весело. Делая гневное лицо, она время от времени выкрикивала: «Вот стервы!»

– Знаешь, тебе стоит действительно прицепить накладные пряди – только представь, как выпучат глаза эти воображалы! – со всей серьезностью предложила Хайди, и на мгновение я даже задумалась над этой идеей.

В итоге мы пришли к выводу, что вдобавок к парику подобное будет слишком (все равно что скрестить красотку из реалити-шоу с барристером из «Судьи Рампола»).

После бурного обсуждения я едва удержала подругу от необдуманного решения – она собиралась найти Кларинду в соцсетях и все ей высказать.

– Мэнди, нельзя терпеть такое поведение. Они ведь просто завидуют, – внушает Хайди, наливая мне вина.

– Да, это тяжело, – подтверждаю я. – К тому же Скайлар предупредил, что надо держать себя в руках, и он прав. От этого зависит моя карьера. – Я делаю большой глоток и вытягиваюсь на диване.

– Тогда просто старайся избегать их. Хочешь, будем вместе ходить на обед? – предлагает Хайди. – Как я могу оставить тебя среди этого кошмара без моральной поддержки.

Я улыбаюсь. Знаю, она пытается помочь, но я должна справиться сама. И от этого никуда не деться.

– Спасибо, дорогая. Не волнуйся, Скайлар за меня заступится, да и одного язвительного замечания о волосах недостаточно, чтобы меня подкосить, – со смехом уверяю я подругу, надеясь, что так оно и есть.