Текст книги "Таежное смятение чувств. II. Возвращение"

Глава 6. Поездка вдвоем

Второй день подряд Кирилл оставил Анюту на попечение Юдиной. По пути на завод Борис заехал и забрал Шатову, на машине которой он раскатывал второй день подряд.

– Доброе утречко всем нам! – сияла Виктория ослепительной улыбкой. – Хороший сегодня выпал денек!

Искоса поглядывая на Шатову, Борис пытался догадаться о том, что хорошего должен был принести им день грядущий. Но ничего путного, кроме его отъезда, на ум ему никак не приходило. Единственное, что радовало его, было то, что глаза у Вики были абсолютно спокойными и светились ангельским добродушием.

– Зимин, следуй за мной! – распорядилась она, когда они все вышли из машины. – Галочка, а ты с Анютой иди к себе!

Не ожидая для себя ничего особо хорошего, Борис шел за Викторией, но присутствия духа он не терял. Собственно, разрывая все отношения с Шатовой, он не переставал быть родичем для двух его высокопоставленных дядьёв. Открыто вредить ему Виктория не будет, ей же самой дороже встанет. Документы по практике все оформлены и находятся у него на руках.

– Закрой дверь, Зимин! – зашла Шатова в кабинет и шагнула к окну. – Хотела тебя вчера убить, да мне жалко саму себя стало. Где я еще себе такого любовника сыщу? Таких, как ты, Зимин, раз-два и обчелся! Ладно, живи пока, охламон! – не сходила улыбка с женского лица, и Борис постепенно успокоился.

Видать, парочки вдребезги разбитых тарелок для Вики вполне хватило, чтобы успокоиться и прийти к пониманию всего. А может, что-то накануне произошло, что смогло кардинально улучшить ее настроение. В его положении оставалось лишь дожидаться того, что она сама все ему популярно изложит и разъяснит.

– Вопрос с твоим переводом в институт решен! – зазвенел радостью женский голос. – Ты меня слышишь. Зимин?

Ошарашенный оглушительной новостью, Борис на мгновение-другое лишился дара речи. Он ждал этого, он все время думал об этом, но не рассчитывал на то, что это случится так скоро.

– Волошин сам вмешался, и вопрос решили за один день! – пояснила Шатова. – Бумагу о твоем переводе привезли мне вчера вечером перед самым моим уходом домой. Ты чего все молчишь, Зимин, будто ты совершенно не рад?

– Да я рад, Виктория Игоревна, рад! – отозвался, наконец-то, пришедший в себя практикант. – Я так рад, что я не могу об этом словами сказать! – заблестели слезинки в его глазах.

Выдержав небольшую паузу, Вика прищурилась и велела:

– Забирай Галку с Анютой, дуй домой. Собирай вещи, готовься. Машина подъедет часам к четырем. Билет тебе возьмут…

Парень шел по узкому коридору, направляясь к кабинету главного технолога завода, и ног под собой не чуял. Анюта встретила его радостным возгласом:

– Дядя Боря пришел! Кататься на машине мы поедем!

– Что, устами ребенка глаголет истина? – посмотрела Юдина на парня выжидающим взглядом.

– Собирайтесь, Галчонок, поехали!

Самой первой, конечно же, собралась Анюта.

Решив, что дома им пока делать нечего, Борис отвез их в парк развлечений. Ребенок снова был в полнейшем восторге. Устав на прогулке, Анюта мгновенно заснула, как только села на диван и ее головка коснулась мягкой подушки.

– У нас до прихода Дашки больше часа! – посмотрела на часы и негромко произнесла Галина.

Больше не говоря ни слова, они прошли в спальню, где девушка быстро расстелила постель. Вернувшись из ванной комнаты, она скинула с себя халат и нырнула под одеяло.

– Я хочу попробовать сегодня сверху, – попросила она.

Пожав неопределенно плечами, Борис лег на спину и прикрыл глаза. Затем он довольно легко представил себе, что на нем сидит обнаженная Шатова, и дело сразу же пошло на лад.

– Скажи, каких женщин любят нормальные мужики? – спросила у него девушка, прижимаясь к нему обнаженными грудями. – Что нравится в женщине нормальному мужику?

– Ты обратилась не по адресу, – хмыкнул Борис. – Я с другими мужиками на подобные темы не треплюсь!

– Хорошо, скажи за самого себя!

– Ну, как тебе, Галчонок, сказать… – приоткрыл парень один свой глаз. – Мне нравится, когда женщина ведет себя просто и естественно, в постели не кричит и не симулирует дикую страсть. Все должно идти из глубины души. О том, что женщине хорошо, могут сказать и ее вздох, и ее едва слышимый стон, и даже дрожь ее тела. Мужчина, если это нормальный мужик, все поймет…

– А у меня в постели оно получается? – обжег его ухо ее горячий шепот. – Только честно мне скажи! Мне надо знать!

– Ты быстро учишься, Галчонок! Все у тебя с этим хорошо. Твоему парню должно понравиться!

Галочка на миг остановилась, приставила пальчик к губам.

– А разве ты не мой парень? – прищурилась она.

– У нас просто дружеский секс! Ты сама мне сказала!

– Ну да… – улыбнулась Юдина хитро чему-то. – Все, мы больше ни на что не отвлекаемся…

Когда Дашка вошла в квартиру, она краем глаза заметила быстро прошмыгнувшую в ванную комнату Юдину в халате на голое тело, с развевающимися на бегу полами.

– Блин! – вырвался вздох из Дашкиной груди. – У всех есть секс! У Шатовой он есть! У Пелагеи он есть! Даже у бродяжки Галки и то имеется регулярный секс! А у меня его нет! Пойти и отдаться первому встречному? Или для начала все же найти мне подходящий объект? Например, того же Женьку…

В четыре часа к дому подъехала директорская «Волга», и из нее вышли Виктория Игоревна и ее пасынок Владимир. Директорская машина через минуту отъехала. Молодой Шатов подошел, загрузил в стоявшую у их подъезда «копейку» Шатовой огромный дорожный чемодан из хорошей кожи. Потом он посигналил, дал знак Зимину, чтобы тот выходил из дома.

– Братец, ты возвращайся поскорее! – повисла Дашка на нем всем своим весом. – Я тебя буду ждать!

Галочка скромно стояла рядом, теребила пальчиками подол легкого платьица, пристально и преданно глядела парню в глаза.

– Все будет, девчонки, у нас хорошо! – улыбнулся Борис. – На улицу не выходите, не надо…

Володька сел за руль, и «копейка» тронулась. До вокзала они доехали быстро, минут за пятнадцать подскочили. До отправления поезда оставалось минут сорок. Состав подали для посадки.

– Ладно, Вика, до перрона сами дойдете, – выгрузил молодой Шатов из багажника кожаный чемодан. – У меня срочные дела, и я уже поехал. Счастливого вам пути!

И тут только до парня дошло, что, видать, Виктория собирается поехать вместе с ним. Или она едет еще куда-то…

– Чего застыл, Зимин? – похлопала Шатова его по плечу. – Бери и живехонько тащи мой чемодан. В роли носильщика, бабник, ты тоже неплохо будешь смотреться!

– Всегда к вашим услугам, Виктория Игоревна! – не удержался от смеха Борис. – Билеты на дилижанс у вас при себе?

– При себе, маленький бой! Тащи вещи к вагону…

Остановились они возле вагона СВ.

– Неплохо, однако, вы у нас устроились, Виктория Игоревна! – присвистнул парень с некоторым оттенком зависти. – Надеюсь, вы мне билет не в «собачьем ящике» приобрели в наказание за мои безответственные похождения?

– Ты, мерзавец такой, едешь со мной! – прошипела женщина свистяще. – У нас с тобой двухместное купе, Зимин! Будешь знать мое доброе к тебе отношение, ловелас чертов!

– Премного вам за все благодарен, Виктория Игоревна! – стебался задорно Борис. – Век я вашей доброты не забуду!

Загрузив все вещи в купе, Зимин помог женщине подняться по ступенькам и пройти в вагон. Потрогав рукой, проверив диванное сиденье, Вика удовлетворенно вздохнула. Ширина полки в купе вагона СВ значительно превышала ширину обычной полки в простом купейном или же плацкартном вагоне.

Пока проводник собирал билеты и разносил чай, подошло время отбытия. Вагон сперва слегка качнуло, потом и платформа за окном начала потихоньку отъезжать назад.

– Поехали! – произнесла Шатова негромко.

За последующие полчаса она не проронила ни слова.

– Что тут происходит, Вика, объясни мне! – нарушил молчание Борис и дотронулся до женского колена.

С показной ленцой приоткрыв глаза, Шатова с прищуром посмотрела на него, усмехнулась, накрыла его руку ладошкой.

– Все хорошо! – прошептала она. – Волошин попросил меня за тобой присмотреть, и мне организовали командировку.

– Я и сам бы справился! – дернул Борис непонимающе плечом. – Не маленький, чтобы в садик меня за ручку водить!

– Сергей Александрович решил подстраховаться, просил меня самой проследить за тем, чтобы все положенные формальности были соблюдены по всем правилам. Тебе будет не совсем удобно говорить с вашим большим начальством, а мне это с руки. Хотя, Сонечка Нечаева для тебя и без меня расстаралась бы. Но у меня в этой поездке есть и свой корыстный интерес!

– И какой у тебя интерес? – прищурил Борис левый глаз.

Подмигнув ему, Шатова приблизилась и прошептала:

– Помнишь, я тебе говорила про мою диссертацию?

– Ну и?

– Я вчера звонила Сонечке, и она сказала мне, что у нее имеется очень интересная подборка статей по моей теме. Мне останется только перевести все на русский язык! Времени на все и про все, правда, много уйдет! И денег ухлопаю я на переводчика…

Глядя на взволнованную женщину, парень сказал:

– Я тебе все запросто и за так переведу! И времени оно не так много займет. У меня есть наброски некоторых статей…

– Я тебя, Зимин, за язык не тянула! – ухватилась Виктория за его предложение обеими руками. – Нет, вру! Именно на тебя я и рассчитывала после того, как ты, Зимин, показал мне тот самый заграничный журнальчик! Ты угодил в капкан!

Понимающе кивнув, парень откинулся головой на диванную спинку. Вот все и прояснилось. Ничего особо-то и страшного нет, напротив, все довольно неплохо смотрится со стороны…

Небо исподволь затянуло тучами, повалил густой снег, за окном быстро темнело. Прикрыв шторки, Виктория извлекла из своей походной сумочки бутерброды и бутылку коньяка, отыскала на самом дне две небольшие походные рюмочки.

– Не за ради беспробудного пьянства, – провозгласила она, – а токмо аппетита ради одного! Поехали…

Быстренько перекусив, они убрали со стола. В том, что за этим должно последовать, Борис практически не сомневался. Это была еще одна крайне веская причина, почему Вика охотно согласилась на внезапную поездку. На все эти дни он поступал в ее безраздельное и единоличное пользование.

– Мне надо бы переодеться, – достала Вика из сумки домашний халатик. – Отвернись, Зимин! Бесстыдник…

– И не подумаю! – ответил он с улыбкой на губах.

– Тебе не стыдно, Зимин? – свела женщина строго брови.

– Нисколько!

Замахнувшись на парня халатом, Вика сузила глазки.

– Негодный мальчишка! – пыхнула она. – Извращенец полный! Любишь же ты, Зимин, подглядывать за взрослыми тетками!

– Обожаю это самое дело!

Тяжело вздохнув и укоризненно покачав головой, Вика скинула с себя блузку, избавилась от юбки, томно потянулась и, дразня его, неторопливо повернулась вокруг своей оси, изящно изгибаясь и возбуждающе поглаживая тело руками.

– Обожаю на тебя смотреть! – захлопал Борис в ладоши.

Накинув на себя халатик, женщина уселась на полку. Минутку она сидела молча, потом пристально посмотрела на парня.

– Твоя очередь, Зимин! – улыбнулась Вика.

– Что, любите вы подглядывать за маленькими мальчиками, Виктория Игоревна? – прищурил левый глаз Борис.

– Обожаю это дело, Зимин! – хмыкнула Шатова.

Обняв парня со спины, она прижалась к нему, смотрела на него и на себя в дверном зеркале. Вика и не заметила, как по ее щеке скатилась одинокая слезинка. Моргнув, женщина отстранилась от Зимина, с ногами устроилась на просторной полке.

– Я хочу показать свою диссертацию Софе Нечаевой, – призналась после долгой паузы Виктория. – Может, Сонечка мне чего умного подскажет. Чую я, что что-то не той степью идет!

– Ты ее можешь прежде показать мне, – предложил Борис. – Может, я тебе что по знакомству подскажу…

– Тоже мне знаток выискался! – фыркнула Шатова.

– Зря ты так! – усмехнулся парень. – Софья Нечаева не отказывалась от моего совета, когда писала себе диссертацию!

– Ну, посмотри… – потянулась нерешительно Виктория к своей сумке. – Почитай на досуге мой опус…

С немалым удивлением смотрела Шатова на то, как быстро Зимин читает, словно проглатывает одну страницу за другой. Не прошло и двадцати минут, как он практически все вычитал.

– Ты что, уже все? – моргнула озадаченно Вика, когда парень закрыл ее рукопись и отодвинул папку от себя. – Быстро ты, однако, Зимин! Наверное, ничего толком и не разобрал!

– Ну, почему? – пожал плечами Борис. – Суть я уловил.

– Ну, и что мы там наковыряли? – насупилась Шатова.

– Изволь! – посмотрел Борис на нее искоса. – В первой главе много лишней «воды». Ее следует усилить, утяжелить материалами из научных журнальчиков. Я даже знаю, какими именно! А во второй главе у тебя, Вика, некорректно прописана основная формула! В первоисточнике в знаменателе стоит не квадратный корень, как у тебя, а корень третьей степени. И из-за этого все твои дальнейшие расчеты никуда не годятся! На ученом совете работу разнесут в пух и прах, живого места, камня на камне не оставят!

Тяжело дыша, Вика подняла на него свои наполненные гневом и негодованием глаза, свистяще и едко прошипела:

– Полный абзац! Раздолбал мне всю работу, перечеркнул мой многолетний труд! И, спрашивается, кто? Пацан, который год назад с котомкой за плечом вышел из дремучей тайги, неуч один с липовой справкой об окончании поселковой школы-восьмилетки. И он, полный ноль и недоучка, набирается смелости судить меня, человека с дипломом об высшем образовании, меня! Видеть тебя, Зимин, не желаю! Иди с глаз моих долой! Пошел вон, негодник!

Поднявшись с полки, парень негромко обронил:

– Если вы так желаете, Виктория Игоревна, то можете поскучать в приятном одиночестве! Прошу меня извинить!

– Проваливай!

Почесав озадаченно в затылке и шагнув к двери, Борис вышел из купе. Глядя ему вслед, Шатова зло прошипела:

– Чертов Зимин! Изгадил, черт, весь вечер! Я хотела праздник ему для души устроить, а он со своей правдой-маткой и наотмашь меня, и по щекам! Не мог сказать эту гадость чуть помягче…

Угрюмо уставившись в окошко, женщина смотрела на то, как к стеклу прилипают большущие снежинки, тихо тают и медленно скатываются вниз печальными каплями.

Остановившись в коридоре у окна, Боря бесцельно вглядывался в пролетающую мимо заснеженную темень. На дворе конец апреля, а у них снова снег пошел, зима вернулась, принялась по новой накрывать землю снежным покрывалом.

Виноватым во всем случившемся и произошедшей размолвке с Шатовой Зимин себя не считал. По сути, он был прав.

Можно было, конечно, сказать несколько по-иному, подсластить всемерно горькую пилюлю, но ему нисколько не хотелось питать Вику ложными надеждами и эфемерными иллюзиями.

– Ладно, Зимин, заходи! – приоткрылась дверка купе. – Нечего стоять истуканом и торчать в коридоре изваянием идиотизма!

Усмехнувшись, парень вернулся на свое место, смотрел прямо на Викторию и ждал продолжения их разговора.

– Ладно, Зимин, проехали! – махнула женщина рукой. – Если ты такой умный, то скажи, что мне делать дальше! Начать заново или попытаться реанимировать проект? Что скажешь…

Борис раскрыл папку и выложил свои соображения:

– Первую главу переделаем с учетом других данных. А вторую главу мы пересчитаем с учетом иного написания основной формулы. Выводы в третьей главе мы тоже подправим с учетом уточненного исследования во второй главе.

– Короче, – вздохнула Шатова, – все придется делать заново! Снова на это годы непосильного труда уйдут!

Затягивая паузу, давая время помучиться и попереживать из-за полной неудачи с ее научным детищем, Борис иезуитски молчал, постукивал пальцами по столешнице, выводя Шатову из себя.

– Хватит тарабанить, Зимин! Все нервы мне вымотал! У меня горе, а он, как дятел, сидит и все стучит! Сидел на ветке дятел, сидел, сидел и спятил! – рассмеялась Вика и нервно передернула плечиками. – Если нечего сказать, то тихо помолчи…

– Не переживай, Вика! – накрыл парень ее подрагивающую ладошку своей рукой. – Возьмешь журнальчики у Софьи, и я тебе за месяц все переделаю! Комар носа не подточит!

– Ты что, мне все сам переделаешь? – прищурилась женщина с недоверием в глазах. – У тебя даже диплома о высшем образовании нет! А ты слоном лезешь в науку! Зимин, очнись!

– Одно другому, Виктория Игоревна, никак не мешает! – хмыкнул и иронично протянул Борис. – Не звания красят человека…

Забросив папку со своей научной работой подальше на дно дорожной сумки, Шатова решительно тряхнула головой.

– Все, Зимин, пока забыли! – резюмировала она. – Не помнишь, на чем мы до чтения этого опуса с тобой остановились?

– Я стоял у зеркала, а ты прижималась к моей спине…

– Вот с этого самого места, Зимин, и продолжим! – улыбнулась Вика удовлетворенно. – Только ты и я…

Снова на Бориса из зеркала смотрело милое и довольное своей жизнью обалденно красивое женское лицо…

Парень делал вид, что задремал, а женщина с любовью в глазах, досыта наполненных радостью насыщения, нежно вглядывалась в его изрядно уставшее лицо.

– Ты меня не обманешь, Зимин, – рассмеялась тихо она. – Ты не спишь! У тебя сердце стучит, как после стометровки.

– Не сплю… – признался Борис, не открывая глаз. – Я лежу и думаю. О тебе думаю, о себе. О том думаю, что с нами будет дальше. О том, как нам дальше жить…

Обвив его шею любящими руками, Вика горячо шепнула:

– Все будет хорошо. Мы все продумаем. Мы не будем ничего загадывать. Будем действовать строго по ситуации…

Почесав в затылке, парень ничего не ответил. Чтобы уйти от обсуждения животрепещущего вопроса, Шатова решила сменить тему на более нейтральную и безобидную и произнесла:

– Тебе не кажется, что нам хватает и одной полки?

– Вполне хватает…

– Выходит, что я зря покупала целых два билета! – рассмеялась Вика. – Могли бы мы вполне обойтись и одним местом!

– А если бы на второе место сел бы мерзкий старый пердун или села бы противная старушка Шапокляк? – провел Борис ласково пальцем по женской щеке. – И ты бы сейчас не смогла бы открыто валяться в одной койке с молодым пацаном!

Моргнув, Шатова согласилась и лениво протянула:

– Да, об этом я как-то не подумала! Я бы не вытерпела бы такого издевательства над своим организмом! Ехать в одном купе с тобой и не запрыгнуть к тебе в койку нагишом? Нет, это и есть самое полное извращение! Только с тобой я начинаю жить и дышать полной грудью! И ты не думай, что так легко от меня отделаешься, Зимин! Время до утра у нас еще есть!

– Я про это и не думаю, Виктория Игоревна! Я об этом точно знаю! – впился Борис в женские губы долгим поцелуем.

– Вот это я понимаю! – откликнулась Вика восторженно. – Вот это уже по-нашему! Зимин! Проказник…

Дробно стучали в темной ночи колесные пары, ритмично скрипела диванная полка, выгнув спину, страстно дышала и сжимала пальчиками края простыни счастливая пассажирка…

Стоя у окна в коридоре вагона, Борис невозмутимо смотрел, как на них медленно наплывает, натолкнувшись на невидимую преграду, останавливается перрон и мгновенно люди, стоявшие на нем в томительном ожидании, начинают суетливо разбегаться по сторонам, спеша навстречу тем, кто только что прибыл.

– Кого-то встречают… – заметил парень в пестрой толпе Кешу, знакомого ему инструктора райкома партии. – И, должно быть, Виктория Игоревна, встречают-то именно вас. Вряд ли моя скромная персона могла вызвать к себе их столь повышенный интерес!

Подчеркнуто спокойная, Шатова никак не отреагировала на его слова, сидела и ровно смотрела прямо перед собой.

– Зимин! – втиснулся Кеша в вагон и двинулся против течения спешащих на выход пассажиров. – Ты тут бабу из обкома партии, – зашептал инструктор райкома, – не видал? Фамилию мне сказали, а в лицо я ее не знаю! Шатова Виктория Игоревна!

Чтобы облегчить душевные страдания Кеши, сорвавшего задание партии по встрече человека из области, Борис кивнул на сидевшую в гордом одиночестве Шатову и поинтересовался:

– Не эта? Кажись, это ее Викторией кличут!

Весьма старательно и картинно расшаркавшись в почтительном поклоне, Иннокентий дрожащим голоском проблеял:

– Уважаемая Виктория Игоревна, машина вас ожидает!

– Возьмите мои вещи, молодой человек! – указала Вика глазами на чемодан и сумку, поднялась, направилась к выходу, шла, не оглядываясь, уверенная в том, что ее поклажа следует за нею.

Смеясь в душе, но сохраняя на лице невозмутимое спокойствие, Борис следовал за угодливо семенящим Кешей, согнувшимся в три погибели под тяжестью переносимых им вещей.

– А ты-то куда, Зимин, лезешь! – зашипел возмущенно на него инструктор, когда Борис приоткрыл дверцу стоявшей у самого выхода из вокзала черной райкомовской «Волги». – Брысь отсюда, мелюзга, пока по шее тебе дядьки не настучали!

Не оборачиваясь в их сторону, Вика велела:

– Пускай этот пронырливый шкет едет с нами! У меня к нему будет один очень важный разговор!

– Как скажете, Виктория Игоревна! – пожал недоумевающими плечами Кеша, допустил Бориса до посадки в райкомовское авто.

Старательно пряча в губах ироничную улыбку, Зимин нарочито внимательно смотрел в окошечко автомобиля. С инструктором райкома партии Кешей он познакомился через Майю Петрову.

Ослепительно красивая якутка помогла ему в первые дни учебы в техникуме, взяла над ним шефство. Порой они были близки, чаще всего, Майка искала выгодных кавалеров среди комсомольских вожаков. Одним из них и был Иннокентий Носов, работавший инструктором еще в райкоме ВЛКСМ. Месяца два назад его перевели на работу в райком партии, повысили в должности…

В ведомственной гостинице, куда их привезли, Виктория потребовала для себя отдельный номер, попросила отнести в него свои вещи. Глянув искоса на Бориса, она шикнула:

– Чего застыл, Зимин, как замшелый пень у дороги? Чемодан свой подхватил и прямехонько следуй за мной!

Плотненько закрыв за собой дверь в отведенном для нее номере, Вика скинула с себя маску чопорно недоступной дамы.

– Расслабься, Зимин! – взмахнула она кистью. – Полчаса нам на отдых, и поедем в твой техникум! Да, думала тебе сделать подарок, но все никак не могла решить, достоин ли ты его…

– Надумала и решила? – улыбнулся Борис.

– Надумала и решила…

Открыв кожаный чемодан, женщина вытащила из него пухлый бумажный сверток, неторопливо развязала тесемки.

– Купила вот тебе, Зимин, по случаю более-менее приличный костюм, – развернула Виктория перед ним дорогущую обновку. – Ты сам с глажкой справишься или тебе, безрукому, подсобить?

– Да уж как-нибудь сам…

– Ты для начала примерь, может, и гладить-то не придется! – фыркнула Шатова, взирая на его восторженный вид.

Купленный по случаю костюм сидел на молодом парне, как влитой. Борис боялся и дышать, глядя на себя в зеркало. В новой одежде он смотрелся солидно и как-то совсем по-взрослому.

– Другое дело! Глаз-ватерпас! – хмыкнула Вика. – А то стыдоба одна была. Ходил, как оборванный подкидыш! А сейчас с тобой не стыдно и рядком пройти! Примерь-ка, Зимин! – достала Шатова из чемодана картонную коробку, извлекла из нее пару модных туфель. – Не жмут? В самый раз! И тут угадала…

До техникума прошлись пешочком. В учебной части они обнаружили грандиозный переполох. Все куда-то спешили, роем носились с папками из кабинета в кабинет. Крики, ругань…

Остановившись, Виктория пару-тройку минут наслаждалась видом вселенского бардака, творившегося, к счастью, не на участке трудового фронта, которым она сама и лично руководила.

– Сонечка! – толкнула Вика, отдохнув душой, дверь в кабинет Нечаевой. – Не помешаю? Решила я к тебе заглянуть…

– А ты что, подруга, лучшего времени выбрать не могла, да? – громыхнуло раздраженно в ответ. – У меня, черт, запарка! К нам из области проверку прислали! А я до сих пор не ведаю, что к нам едет и зачем! Мне скоро рожать, а меня ректор с постели поднял, слезно умолял поскорее приехать и во всем разобраться!

– И когда нам рожать? – подошла Вика к давней подруге и бережно ее обняла. – И кто у нас счастливый отец?

Понемногу успокаиваясь, Софья гордо погладила свой прилично вздувшийся живот, мило улыбнулась и ответила:

– Да через месяц, как говорят врачи…

Раскрывать отцовство Нечаева не стала, а когда она увидала за спиной подруги скромно стоявшего Зимина, и вовсе смутилась, покраснела и вмиг отвернулась. У нее самой никогда не возникало сомнений в том, что отцом ее ребенка является Зимин.

– Постой-ка, подруга! – дошло до Сонечки. – У нас из-за этого фрукта весь сыр-бор разгорелся? – подошла Соня вплотную к Зимину и ткнула ему в грудь приветственным кулачком. – Это ты и есть та самая дама с важным поручением от обкома! – развернулась Нечаева к Шатовой и крепко ее поцеловала. – Это ты приехала к нам по его душу! Господи, скажи, что этак и именно так!

– Это так, Сонечка, и только так! – подтвердила Вика. – Оформи Зимину все документы и ни за что не переживай! Ты, Зимин, пока проваливай, а мне с Софьей Семеновной есть еще о чем тет-а-тет переговорить! Сгинь и не маячь перед глазами!

– Борис, зайди к Петру Петровичу, рассчитайся с практикой! – велела парню Нечаева. – Я ему сейчас позвоню…

Зам ректора Петр Петрович по совместительству являлся мужем Софьи Нечаевой, а потому с защитой проекта особых проблем у студента-практиканта и априори не возникло.

Бегло просмотрев пояснительную записку, Петр Петрович развернул чертежи, пробежался по ним изучающим перстом с желтым ногтем, удовлетворенно крякнул:

– Засчитано, Зимин! Добротная работа! Сам сотворил или содрал у кого? Оценку я тебе уже поставил, говори!

– Научный руководитель подсказал, – признался Борис, – что и как, помог с расчетами, Петр Петрович, врать не буду!

– Далеко пойдешь, Зимин! – усмехнулся зам ректора. – Ступай, прохвост! У меня и без тебя дел невпроворот! Скажешь Софье Семеновне, что ты со мной полностью рассчитался…

В коридоре Борис наткнулся на Петрову. С завистливым восхищением на лице Майка обсмотрела его с ног до головы.

– Шикарно выглядишь, Зимин! Одет с иголочки и смотришься, как английский денди! В курсе я про твой перевод. Повезло тебе! А я тут, как ни кручусь, а все с носом остаюсь! – вздохнула девушка. – В самом прямом и в фигуральном смысле…

– Ну, твой Носов, – усмехнулся Борис, – парень тоже далеко не промах! Кеша роет землю носом, карьеру себе строит. И тебя потом на теплое местечко в райкоме пристроит. Выходи за него замуж! И по всей жизни своей прокатишься легко и весело…

– Уже… – поморщилась Петрова. – В мае роспись. Не лежит у меня сердце к нему. Я тебя люблю, да ты меня не любишь! Видела я, как тетка из области на тебя по-хозяйски глядела! Виды на тебя имеет! Не упусти шанс, пристройся к ней приживалом…

– Ты все, Майка, выдумала, – запечатлел Борис на ее щеке дружеский поцелуй. – Надеюсь, что мы расстаемся друзьями…

– Друзьями… – повторила эхом Петрова.

В кабинете Нечаевой две закадычные подруги пили чай с шоколадными конфетами. Пить привезенный Викой коньяк Софья наотрез отказалась, показала на свое большое пузо.

А вот Зимин отказываться не стал и подставил стакан.

– Совсем наш шкет обнаглел! – рассмеялась Шатова и плеснула в его посудину, наполнив ее до половины. – Пей!

– За ваше здоровье, Софья Семеновна! – приподнялся Борис. – За здоровье вашего ребенка! Спасибо вам за все! Если бы не вы, я до сих пор бы торчал в Озерном, сапогами грязь месил!

Прослезившись, Нечаева, кряхтя, встала со стульчика, подошла к парню, крепко его поцеловала, прижалась к нему.

– Тебе, паря, за все спасибо! – шепнула Софья. – Особенно за него! – показала она глазами на живот. – Если бы не ты, – произнесла громко Сонечка, – если бы не ты, я тоже сейчас тупо гнила бы в Озерном, стирала бы в тазу трусы и носки мужу-пьянице!

Прищурившись, Шатова смотрела на них, нутром почуяла, что они что-то темнят и не договаривают. Чтобы разорвать круг их воспоминаний, Вика сделала вид, что она только что вспомнила.

– Пока снова не забыла, Зимин, снимись с партучета! – велела Виктория. – Да, и комнату свою коменданту сдать не забудь!

– Я думал, что… – прищурился Борис выжидающе.

– В гостинице места на всех хватит…

Вроде бы и не было у него столько вещей, а как стал он собираться, так целая горка на кровати образовалась.

– И что со всем этим делать? – чесался Борис в затылке.

– Выкинь на помойку! – посоветовал Майкин голос. – Избавься от старого барахла, езжай на новое место с чистой душой!

– Придется так и сделать! – согласился с Петровой Борис. – Только конспекты и книги с собой заберу…

Не говоря ни слова, девушка вышла из комнаты, минут через пять вернулась с большой спортивной сумкой в руках.

– Возьми, Зимин, на память о нашей дружбе!

– Спасибо, Майка! – обнял парень девушку, крепко ее к себе прижал. – Я желаю, чтобы у тебя все сложилось!

Не поднимая к нему погрустневших глаз, Петрова прошептала ему на ухо, дохнула на него жаром испепеляющей ее любви:

– Не хочешь, Зимин, по старой дружбе затащить меня в постель и оставить мне на прощание тепло твоего тела?

– Извини, Майка, не могу! – ответил Борис, не разжимая объятий. – Тетка из области с минуты на минуту нагрянет с ревизией. Боюсь, перебьет нам весь кайф на самом интересном месте!

– Вот так всегда! – вздохнула девушка и отстранилась. – Любим мы одних, а вынуждены спать с другими…

Пока Борис ходил до коменданта общежития, пока брал он справку из библиотеки о том, что рассчитался с книжным фондом, время неумолимо бежало вперед.

– Тебя, Зимин, только за смертью одной посылать! – посмотрела на часы Шатова и недовольно поморщилась. – Из-за тебя мы и обед пропустили, и ужин наш в опасности! Вещи собрал?

– У вахтера на входе оставил! – доложил Борис.

Вернув себе выражение равнодушно спокойной дамочки, Вика похвасталась собственными успехами:

– Ладно, пока ты неведомо где шлялся, Сонечка на тебя все документы оформила, все справки и выписки из сводных ведомостей сделала. Печати мы проставили, можно ехать…

К пяти часам подъехала райкомовская «Волга». Кеша смотрел на Зимина другими глазами, исчезли из них былая снисходительность и плохо скрываемое пренебрежение к представителю низшего сословия. Петрова успела просветить своего жениха про изменения в жизненных обстоятельствах Зимина…

Поужинали в ресторане при гостинице, вернулись в номер.

– Ох, что-то притомилась я сегодня! – откинулась Шатова без сил на подушку. – Минут пять-десять отдохну…

Прикрыв Вику покрывалом, Борис разложил позаимствованные у Нечаевой журнальчики с научными докладами и статьями, принялся отбирать нужные Шатовой материалы. Выбрав необходимую им в первую очередь статью, он взялся за ее перевод…

– И сколько же я проспала? – стемнело давно за окном, когда Вика проснулась. – Ты чего меня не разбудил?

– Ты, Виктория Игоревна, – улыбнулся тепло Борис, – столь сладко спала, что я не решился прервать твой сон!

Протяжно зевнув и томно потянувшись, Шатова обратила внимание на изрядно заваленный бумагами стол.