Текст книги "Ленточка"

Ленточка
Роман Воликов

© Роман Воликов, 2023

ISBN 978-5-0060-4579-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Ленточка была привязана к перилам лестницы. Лестницы, которая вела на второй этаж. Обыкновенная гвардейская ленточка, такие сотнями привязывают к антенне или бамперу автомобиля на каждой парковке.

Он замер на месте, не закрыв входную дверь. У него не было автомобиля. Даже если бы у меня был автомобиль, подумал он, мне никогда бы в голову не пришло привязывать ленточку к перилам.

Кортик хранился в серванте в столовой. Десять неслышных шагов через кухню. Он мысленно посчитал: «Секунд пять-шесть». Если в доме кто-то есть, не успеет.

Он прислушался. Звуки были обычные, лёгкий рокот холодильника и отопительного электрокотла, отдалённый перестук настенных часов из гостиной. Ничего постороннего. Может быть, вернуться к калитке, там, в потайном месте он держал маленький армейский топор.

Ему стало смешно. Тебе привет от домового. Ленточки испугался?

Он аккуратно прошёл на кухню, затем в столовую, затем в гостиную. Поднялся на второй этаж и обошёл все комнаты. Вскарабкался по узкой винтовой лестнице на чердак и внимательно осмотрел закоулки. Никого.

Он покурил на кухне, не снимая куртки, взял фонарик и дотошно обследовал подвал. Поднялся обратно в коридор и тщательно протёр глаза. Ленточка была на месте.

«Жаль, что не пью, – подумал он. – Тогда можно было бы сослаться на провалы в памяти».

Наконец он снял куртку и сварил кофе. Кто ко мне приезжал в последнее время? Миша и Таня, но они были летом, а сейчас декабрь. Если бы Таня привязала ленточку, я бы давно заметил, подумал он, позвонить, что ли, спросить. Миша работал у него главбухом, несколько часов назад они вместе вышли из офиса. Не стоит, решит, что у меня крыша поехала.

Кто ещё? Ника, домработница, наводила порядок, как обычно в позапрошлую субботу. Она тётенька без пространственного воображения, ей в голову такая фантазия не пришла бы. Кто ещё? Мастеровой был на прошлой неделе, ремонтировал бойлер, но он всё время торчал у меня на глазах. Кто ещё? Он нажал на телефоне календарь. Больше никого.

Он не выдержал и набрал Мишин номер.

– Привет, шеф! Давно не виделись. Чего случилось?

– Ничего, – сказал он. – У меня такой немножко дурацкий вопрос. Вы когда у меня летом шашлыки жарили, твоя жена случайно ленточку к лестнице не привязывала?

– Шеф, ты не заболел?

– Я не заболел, – рассердился он. – Я приехал, а в доме к лестнице привязана ленточка. Я не привязывал, значит, по дому в моё отсутствие кто-то шастает и не скрывает этого.

– Что за ленточка? – спросил Миша.

– Обычная, гвардейская, знаешь, такие к машинам на парковках привязывают.

– В доме всё на месте?

– Вроде да, – сказал он. – Я, правда, внимательно не смотрел. Ладно, ты не парься, всё в порядке.

– Если что пропало, – сказал Миша. – Сразу вызывай полицию. Я у жены спрошу, когда домой придёт, но такие шутки не в её стиле.

– Ладно, – повторил он. – Не парься, всё нормально. Я позвоню, если что.

Он поужинал, посидел немного у камина, застелил диван и попытался заснуть. «Какое сегодня число?» – вяло подумал он и подскочил как ужаленный: 10 декабря – день похорон.

«Не уберегли нашу девочку, не уберегли!» – завывания Вериной матери разносились, казалось, по всему кладбищу. Он стоит с каменным отрешенным лицом. Верина мать злобно посмотрела на него и прошептала беззвучные слова проклятия.

– Кто она Вам, жена или конкурентка в бизнесе? – лысый человек в зауженном до нелепости костюме с наслаждением пьёт маленькими глоточками мартини с водкой.

– Жена, – сказал он.

– Неверных жен не убивают, мой юный друг! – у лысого нехорошие, слепящие глаза. – С ними просто расстаются. На вашу жизнь дырок хватит. Мы не берёмся за такие дела. Сегодня у Вас одно настроение, завтра другое. Мы же привыкли работать без последствий.

– Я почти год искал на вас выход. У меня было время всё обдумать и взвесить.

– Это очень дорого Вам обойдется. Незаслуженно дорого.

– Меня предупредили. Деньги у меня с собой.

– Обычно мы берём сто пятьдесят тысяч долларов за пассажира. В Вашем случае, это будет ровно в два раза дороже. Поэтому мы поступим как в загсе. У Вас два месяца на размышление. Если не передумаете, то на шестьдесят первый день встречаемся в это же время и в этом же месте.

– Деньги все вперед? – спросил он.

– Разумеется, – сказал лысый.

– А гарантии? – спросил он.

– Никаких, – лысый жестом позвал официанта. – Работаем на полном доверии. Либо мы никогда не встречались.

– Хорошо, я согласен, – сказал он.

– Вы приготовили информацию о Вашей благоверной?

Он достал из портфеля конверт: – Написал всё, что о ней знаю.

– Замечательно, – лысый с легкой усмешкой посмотрел на него. – Я буду читать на ночь вместо библии.

Он поднялся с дивана и пошевелил дрова в камине.

– Когда последний раз Вы видели жену? – у следователя уставший голос. Рейс задержали в Петрозаводске, следователь до поздней ночи ждал его на службе.

– Позавчера, перед отлётом в командировку.

– А разговаривали по телефону?

– Вчера вечером. Я вернулся в гостиницу после переговоров, позвонил Вере, она ещё была на работе, мы очень коротко переговорили.

– Вам ничего не показалось?

– Нет, мы обсудили некоторые бытовые мелочи. С чем связаны эти вопросы?

– Вашу жену взорвали в автомобиле. Это – не несчастный случай. Это заказное убийство, которое стоит дорого. Моя задача разобраться, в чём причина.

– И в чём же, на Ваш взгляд? Здесь можно курить?

– Вообще нельзя, – следователь поставил на стол пепельницу, – но курите. Причины могут быть разные. Например, находиться в сфере личной жизни. Вы доверяли жене?

– Да, – сказал он. – Мы вполне благополучная семейная пара. Не думаю, что у Веры были интрижки на стороне.

– А у Вас? – спросил следователь

– У меня тоже, – спокойно сказал он. – Не буду изображать из себя моралиста, шлюшки в командировках, конечно, случаются, но не более того.

– Понятно, – сказал следователь. – Чем занимается фирма, которую Вы возглавляете?

– Аудиторские услуги. Обрабатываем финансовые и операционные данные, которые предоставляет организация. Проще говоря, фиксируем фактическое состояние дел. Анализ вручаем заказчику, далее он поступает на своё усмотрение. Например, может отправить отчёт в мусорную корзину.

– Это закрытые данные? – спросил следователь.

– Нет, общедоступные. Никаких секретов. Наша задача из тонны бухгалтерской тарабарщины сделать сухую выжимку в четыре-пять страниц.

– То есть никому дорогу не перебегали?

– Это невозможно в нашей деятельности, – сказал он. – Всё предельно прозрачно. Может быть, всё-таки это была техническая неисправность автомобиля?

– Может быть, – сказал следователь. – Но советую быть осторожным. И как следует напрячь память. Вдруг вспомнится нечто любопытное.

Когда это началось, на свадьбе или всё-таки потом? Он смотрит на огонь. Тогда, на свадьбе, все уже перепились как поросята, он неверной походкой пошёл искать, где в этом дорогущем ресторане можно отлить, он услышал показавшийся знакомым голос, он приоткрыл дверь в служебное помещение и увидел, как его жену ебут. Именно это слово; не имеют, не сношают, не трахают, не насилуют. Именно так – ебут. Его жена, согнувшись, стоит перед зеркалом, подол свадебного платья задран, она умильно повторяет мужскому лицу, отражающемуся в зеркале: «Еби меня, еби!»

Ненависть вспыхнула сразу, как молния, и вместе с ненавистью также стремительно появились паника и малодушие. Он сразу узнал лицо этого человека, поздравившего их одним из первых после торжественной церемонии в ЗАГСе.

«Мой начальник, – сказал ему Вера. – Такое счастье, что он принял приглашение на нашу свадьбу».

Он сидит в мягком кресле под самым кондиционером. До чего же хорошо, после душной московской улицы, так и оставался бы здесь на веки вечные. В офисе, на бумажной фабрике, была только принудительная вентиляция, жар от полиграфических машин снизу, из цеха, шёл такой, что он целыми днями исходил потом в мокрой насквозь рубашке.

Сашка Вознесенский, финансовый директор фабрики, земляк, который вытащил его на эту чёртову работу из Владимира, возвышается перед ним всей своей богатырской мощью:

– Лети в банк, платежи зависли. Почему, не пойму. Я управляющему звонил, он что-то невнятное бормочет. Мухой мчись, мне целлюлозу оплачивать надо.

– Саш, дай машину, – просит он. – В такую жару ещё на метро тащиться.

– Не могу, – мрачно говорит Сашка. – Самого на части рвут. Щукин этот достал.

Щукин, владелец фабрики, второй месяц пребывал в глухом запое, и финансовый директор Вознесенский отдувался за производственные грехи с настоящей беспристрастностью боксёра.

– Чем могу помочь? – миловидная шатенка покачивается перед ним на высоченных каблуках. – Меня зовут Вера, я заместитель начальника департамента банка.

«Клёвые тёлки в этом банке, – думает он. – Впрочем, где им ещё быть?»

– Можно, я провожу вас домой? – произносит он, когда нудный инцидент с платежами улаживается. – Уже конец рабочего дня.

– У меня муж ревнивый, – говорит Вера и снимает очки. – Не боитесь?

– Не боюсь, – говорит он.

Он смотрит в проём незакрытой по оплошности двери, как его жена извивается перед зеркалом.

– Как тебя занесло в Белокаменную? – Вера первый раз за время их знакомства пригласила к себе домой.

– Я же тебе рассказывал. Сашка Вознесенский, финансовый директор бумажной фабрики, пригласил на работу. Наши отцы дружили, мы один институт во Владимире закончили, он на несколько лет раньше.

Вера слушает его, подперев одной рукой щеку. Он неуютно чувствует себя в этой светлой трёхкомнатной квартире в новостройке на Загородном шоссе. Он думает о том, что спать с Верой в его съёмной халупе напротив бумажной фабрики всё же ему проще, увереннее, пожалуй.

– Тружусь у Сашки на всех фронтах, и в аудите, и в бухгалтерии. Я и плановый отдел, и на чёрной кассе сижу, и в банках кредиты оформляю. Каждой дырке затычка. Только впустую это всё, фабрика на глазах тонет. Нам этого пьянчугу хозяина Щукина убрать бы куда, конфетку из предприятия сделать можно.

Вера садится ему на колени.

– Ты с девушками всегда рабочие проблемы обсуждаешь…

Он курит и смотрит в окно. Декабрь, а снега всё нет. Плохо. Был бы снег, остались бы следы. Он подходит к лестнице. Снять ленточку и сжечь в камине. Он медленно отступает от незакрытой по оплошности двери и идёт по коридору. Из ресторанного зала доносятся музыка, хохот и крики. Он вываливается на улицу и жадно вдыхает свежий воздух, будто после многокилометрового кросса. Его рвёт, мучительно, тошно, со сгустками крови.

Сладкое малодушие обволакивает его. Значит, предчувствие не подвело меня, думает он. Я с самого начала подозревал, что что-то здесь не так. Это не так началось на новогоднем корпоративе банка. «Мой жених!» – представила его Вера тьме народа. «У нас в мае свадьба, – разносится по парку вокруг загородного особняка, великодушно арендованного банком для сотрудников. – Готовьте подарки, уважаемые коллеги».

«Сейчас позна

...

конец ознакомительного фрагмента