Текст книги "Последний рейд"

8

Дисколет заложил крутой вираж и, резко затормозив, завис над лужайкой, отстрелил опоры и аккуратно, но довольно жестко опустился на поверхность. Откинулся боковой люк, на изрядно потоптанную траву лужайки опустилась изящная нога, затянутая в ботфорт… Герцог выбралась на поляну и остановилась, окидывая открывшуюся перед ней картину тяжелым взглядом. Все пространство лужайки, кроме пятачка, на который опустился ее дисколет, было укрыто большим навесом на стойках и растяжках, под которым прежняя хозяйка поместья очень любила устраивать барбекю на тысячу приглашенных. Однако на этот раз ничто тут не напоминало о былых праздниках, все пространство под навесом представляло собою огромный госпиталь. На мягко покачивавшихся плоских а-матрицах, наспех застеленных чем пришлось, корчились, стонали, охали и причитали почти две сотни человек. Еще столько же суетливо носились между этими импровизированными ложами и между шатром и особняком. Прямо по курсу нарисовалось лицо дворецкого с белыми трясущимися губами. Дворецкий открыла рот, пытаясь что-то сказать, но поперхнулась и, приложив героические усилия, выдавила:

– Моя госпожа…

Герцог брезгливо поморщилась – ну вот, только мужской истерики нам здесь не хватало – и чуть повернула голову. У плеча выросла верная Сауртана. Вот это и отличает настоящих… Пока дворецкий топталась рядом и, старательно закатывая глаза и поднося к носу надушенный платочек, демонстрировала, как ужасно она расстроена тем, что здесь творится (своей собственной безалаберностью – вот чем, подумала герцог, и от этой мысли челюсти у нее свело так, что, казалось, вот-вот треснут и раскрошатся зубы), Сауртана занималась своим делом. Однако стоило только Эсмеральде повести глазами, как капитан ее личной охраны тут же оказалась рядом.

Герцог без слов, одним быстрым взглядом спросила о главном и по тому, как на какую-то долю мгновения посуровел взгляд Сауртаны, поняла ответ. Что ж, основное понятно. Остается делать хорошую мину при плохой игре. Ну что же, игра при нулевых шансах – ее основное занятие в последние полгода, но, о Ева-спасительница, как же она устала этим заниматься…

Эсмеральда повернулась к пришедшей наконец в себя и вовсю сыпавшей словами дворецкому, пару минут постояла, делая вид, что внимательно слушает, потом согласно кивнула:

– Значит, вы считаете эту диверсию происками реймейкцев?

Голова дворецкого часто-часто задергалась.

– Однозначно! – радостно закричала она. – Конечно, можно было бы подумать на сепаратистов с Окраины или, скажем, террористов из «Голубого потока», но… у них просто не хватило бы ресурсов. Здесь явно работало как минимум около сотни налетчиков. Собрать, оснастить и тайно переправить столько профессионалов… нет, это могли сделать только реймейкцы. Я в этом уверена.

Герцог снова кивнула. Что ж, эта версия ей подходит.

– Хорошо, тогда надо немедленно связаться с Министерством охраны трона. Займитесь этим. И побыстрее.

Дворецкий обрадованно затрясла трехслойным подбородком и потрусила исполнять приказание. Эсмеральда проводила ее насмешливым взглядом и повернулась к Сауртане. Они не сговариваясь перешли на антерлинк.

– Значит, они ушли?

– Да, госпожа.

– Как такое могло произойти?

Сауртана поежилась:

– Я сегодня выставила охрану из числа местных…

Герцог кивнула. Это было сделано по ее собственному распоряжению, завтра ее острозубым сучкам предстоял тяжелый день.

– …правда, утроила внешний караул. А внутри оставила этих…

Герцог снова кивнула. Все так, как они обсуждали. Вернее, почти. Она не давала команды увеличить число караульных. Но Сауртана поступила совершенно правильно. Чем больше караульных, тем сложнее провернуть втихаря какой-нибудь изменнический план (местные не были посвящены в то, кого они охраняют, но мало ли…), да и при попытке силового освобождения лишняя дюжина игольников всегда пригодится. Вот только на этот раз все это не помогло… Хотя показывало, что Сауртана не потеряла нюх:

– В двенадцать я проверила посты – все было в порядке, а в четыре часа утра, когда пошла проверить караул, все караульные были уже мертвы, а двери камер – нараспашку.

– Всех?

Сауртана кивнула, но герцог все-таки переспросила:

– И там, где держали этого самца?

– Ее просто вынесли.

Герцог скрипнула зубами:

– Потери?

– Семнадцать.

– Всего?

– Нет, всего сто сорок шесть.

Герцог удивленно расширила глаза:

– Как это произошло?

Сауртана зло скривилась:

– Ловушка. Эти деревья… я же говорила, что давно пора расчистить пояс безопасности… Они расщепили сосну и забили в расщеп плазмобой, установив переводчик огня в непрерывный режим, а к спусковому рычагу привязали веревку, которую перекинули через ветку и закрепили на входной двери. Саму дверь тоже подперли дрыном, но не сильно, а так, чтобы потихоньку поддавалась. Так что, когда первая из этих полубезмозглых шлюх, что здесь считаются охранниками, начала колотиться в дверь плечом, остальные не нашли ничего лучшего, как столпиться у нее за спиной…

– И наши тоже? – недоверчиво переспросила Эсмеральда. Сауртана кивнула.

– Ну и вот, как только дверь вылетела наружу… – Заканчивать она не стала. Впрочем, Эсмеральда и сама представляла, что делает с хрупкими и водянистыми человеческими телами сотня сгустков высокотемпературной плазмы, вылетевших из раструба плазмобоя.

– Ну, и еще человек сто посекло осколками самодельных мин. – Сауртана криво усмехнулась. – Оказывается, стекло, из которого тут делают бутылки для шампанского, содержит соли металлов, да еще и изготавливается с внутренним напряжением. И вот результат – при подрыве даже небольшого количества самопальной взрывчатки бутылки дают адамову тучу осколков, острых, как бритва. Кстати, вместо запалов эти ребята использовали обычные хлопушки… Слава Еве, заряды были совсем небольшие, поэтому трупов от их самодельных мин не так много – дай бог, десяток наберется. Но и этого оказалось достаточно. Я внезапно оказалась без единого солдата. Все оказывали самоотверженную помощь пострадавшим. Так что… – Сауртана умолкла. К ним подбегала запыхавшаяся дворецкий:

– Госпожа! Госпожа! Вам пришел закрытый вызов из дворца.

Эсмеральда скривила губы в злой улыбке. Ну вот, стоило ей только дать разрешение снять поле подавления, включенное Сауртаной, как шпионки сестер Энгеманн или супругов Присби (а может, и тех и других) нашли способ информировать своих хозяек. И (боже, как это все примитивно и известно наперед) компаньоны по революции тут же наложили в штаны и теперь названивают, не терпится, чтобы их успокоили. Что ж, можно и успокоить. Тем более что на ее собственных планах побег королевы и ее соратников особо не отразится. Наоборот, серьезная заварушка вроде гражданской войны только поможет…

– Хорошо, я сейчас буду. Идите в центр связи и прикажите установить мой личный канал. Код 1277. – Она отвернулась от дворецкого и отрывисто спросила у Сауртаны на антерлинке: – Сколько было нападавших?

Капитан замялась:

– Тут все затоптано… это стадо скрыло все следы…

Глаза Эсмеральды расширились:

– То есть… ты хочешь сказать…

Сауртана мрачно кивнула:

– Да. Мы не нашли следов нападавших. Везде – на сломанных дверях, на стволе дерева, на прикладе плазмобоя, на осколках бутылок, на обрывках шнуров от растяжек – следы только четверых… твоих протеже.

Эсмеральда почувствовала, что задыхается:

– Но… кто же они?

Сауртана подняла глаза:

– Ты… сама знаешь.

Герцог несколько мгновений сверлила Сауртану взглядом, словно ожидая, что та опровергнет ее подозрения, потом с недоуменным видом втянула голову в плечи.

– Но ведь этого просто не может быть! Они же… на другом конце ареала. Отсюда до Светлой почти год полета… да и через Форпост их не пропустят… нет… нет, этого не может быть! – Она зло засмеялась и тут же оборвала себя: – Надо немедленно сообщить Сестрам…

В это мгновение со стороны герцогского дворца донесся гулкий звук взрыва. Обе собеседницы резко повернулись. На третьем этаже левого флигеля, как раз там, где находился узел связи, из окон вырывались языки пламени. Сауртана неслышно, на грани инфразвукового диапазона, присвистнула:

– Значит, они успели побывать и там.

Эсмеральду передернуло при мысли, что было бы с ней, если б она находилась в узле связи. Похоже, этим тварям удалось каким-то образом узнать код ее личного канала. Конечно, в отличие от цифр личного кода, это не было таким уж большим секретом, однако сам факт означал – то, что произошло, не удачная импровизация, не действия на авось, а тщательно подготовленная операция. И это подталкивало к очень неприятным выводам… Хорошо хоть это не дошло пока до Сауртаны, что, впрочем, неудивительно – ее специализация силовые операции. Иное дело эскадра, которая скоро прибудет. Уж там-то специалистов-аналитиков в достатке. Итак, что из всего этого следует? Судя по всему, самым разумным будет держать Сестер как можно дольше в полном неведении.

Герцог сощурилась, на ее скулах заиграли желваки. Это должно было означать, что она с трудом сдерживает гнев.

– Так. И что насчет поисков?

Сауртана, которую долгое молчание Эсмеральды заставило еще с минуту назад оторваться от созерцания пламени и обратить взгляд на ее сердитое лицо, ответила без промедления:

– Поиск не проводился. У меня не было людей, большинство охранников погибло, много раненых, уцелевшие оказывали им первую помощь. Единственное, что я сделала, это выставила секреты на Альмиральской и Террьенской дорогах и выслала патруль с охотничьей сворой к опушке леса.

Герцог мотнула головой:

– Все дисколеты и топтеры в воздух. Поиск по квадратам. Я хочу через пару часов иметь возможность задать прямые вопросы этим тварям, – она недобро улыбнулась, – и получить на них пространные и развернутые ответы…

Поиск по квадратам ничего не дал. Хомодетекторы дисколетов, будучи составной частью систем наведения оружия, были предназначены для обнаружения людей, а не их слабых следов, а на топтерах вообще не было хомодетекторов, только инфракрасные камеры-обнаружители. Да и то не на всех, а только на тех, что использовались в качестве охотничьих. К тому же с наступлением сумерек большинство топтеров вернулись в ангары. Они не были оборудованы всепогодной системой управления и могли летать только днем или по стандартным маршрутам. Поэтому к полуночи Эсмеральда собрала Малый хурал. Из полусотни Сестер, которые успели прибыть на Тронный мир до начала событий, в замке герцога находились всего шестеро (естественно, если не считать тех, чья сожженная плазмой плоть сейчас «озонировала» воздух в замковой часовне). Эсмеральда кратко обрисовала ситуацию и откинулась на спинку кресла, выжидательно глядя на Сестер. Первой молчание нарушила Аглая, невысокая, крепко сбитая Сестра, которую на первый взгляд можно было принять за крестьянку из какого-нибудь окраинного мира. Вот только эта «крестьянка» могла ударом ладони расколоть любой череп, а рывком руки – напрочь оторвать ногу зазевавшемуся противнику. С интеллектом у нее было похуже. Но от Сестер атаки ума особо и не требовалось.

– А флоту сообщили?

Эсмеральда мысленно поаплодировала самой себе. Все шло так, как она и рассчитывала. Вопрос задан, причем именно тем, от кого она этот вопрос и ожидала услышать. Хотя они с Аглаей выросли в одном прайде, Эсмеральда никогда не любила Сестру по роду. Аглая была слишком прямолинейной, занудной и любила читать нравоучения. Самое тяжкое было то, что, когда Аглая впадала в морализаторский раж, всем остальным приходилось терпеливо сидеть и ждать, когда же ей надоест наконец играть роль Матери-наставницы. Ибо Аглая необычайно рано набрала вес и мышечную массу, и самым легким, что ожидало ослушницу, была хлесткая затрещина, от которой у ее менее крепких Сестер потом целый час гудело в голове.

– Нет.

Лицо Аглаи приняло задумчивое выражение. Это было довольно-таки потешное зрелище – брови, напряженно сведенные к самой переносице, желваки, гуляющие по скулам, и капли пота на висках.

– Почему?

– Не вижу смысла. Побег королевы ничего не меняет. Более того, некоторая свара перед самым вторжением будет нам только на руку. А поскольку планы не меняются, я не вижу никакого смысла докладывать.

Аглая снова замолчала, зримо демонстрируя окружающим, как это невыносимо трудно – думать. Наконец грубые, массивные шестеренки ее мозгов провернулись, и Аглая, разинув рот, выдала результат:

– Все равно…

– Что? – вежливо поинтересовалась герцог.

– Надо доложить.

– Зачем?

– Положено.

Герцог согласно кивнула:

– Ну что ж, раз ты настаиваешь… Как ты знаешь, Сестра, наш узел связи с аппаратурой ЗАС выведен из строя. Больше аппаратуры, позволяющей связаться с флотом по закрытому каналу, причем почти стопроцентно гарантировать, что это действительно закрытый канал, на поверхности планеты нет. Единственная возможность связаться с эскадрой – это вывести из ангара «Возмездие Властелинов», подняться над плоскостью эклиптики системы и попытаться добить до эскадры направленным лучом. Если ты настаиваешь на том, чтобы непременно сообщить эскадре, я готова предоставить тебе полномочия на взлет и передать шифровальную карту. Действуй.

Аглая вновь крепко задумалась. Эсмеральда слегка напряглась. Это был критический момент разговора. На то чтобы вывести генераторы корабля в рабочий режим, требовалось около полусуток, а сам полет к точке передачи занял бы еще часов шесть-семь, да столько же и обратно. Но «Возмездие Властелинов» ровно через сутки должен был начать переброску штурмовых групп для захвата жизненно важных объектов. Достаточно было малейшего сбоя, чтобы корабль задержался в пути, а это могло привести к срыву всей операции. Так что даже самая тупая Сестра атаки в конце концов должна была сообразить, что рисковать успехом всей операции ради того, чтобы выполнить то, что «положено», нельзя. Но тут мог возникнуть вопрос – если временной промежуток стал критическим именно сейчас, почему Эсмеральда ничего не предприняла для доклада часов десять-двенадцать назад, когда времени на доклад было предостаточно? В принципе, все присутствующие, кроме нее, были Сестрами атаки силовой специализации, но у Сауртаны и еще пары Сестер коэффициент мыслительной активности находился на грани младшего аналитика. Так что кто-то из них вполне мог задать этот совершенно неуместный вопрос. И это был бы очень неприятный вопрос.

Однако обошлось. Эсмеральда готова была поклясться, что этот вопрос мелькнул-таки во взгляде Сауртаны, но, когда герцог, улучив момент, попыталась повнимательнее всмотреться в глаза своего капитана личной охраны, ее взгляд встретила спокойная безмятежная синева…

Спустя час они с Сауртаной вышли из душного помещения. Малый хурал закончился так, как и рассчитывала Эсмеральда. Хурал подтвердил ее полномочия. И это было понятно. Иначе она бы и не стала созывать хурал. Да, тщательное расследование могло бы показать, что Эсмеральда была не совсем искренней с Сестрами. Но это не имело никакого значения. Если они проиграют, то ее уже не будут волновать никакие расследования, а если выиграют – победителей не судят (возможно, Сауртана тоже так думает, потому и промолчала). Нет, ну почему ЕСЛИ выиграют… КОГДА выиграют! Так что, как бы там ни было, единогласное подтверждение ее полномочий Малым хуралом означало только одно – до того момента, когда этот мир наконец-то займет уже давно предназначенное ему место в ожерелье миров Властелинов, осталось всего несколько дней. А что может произойти за несколько дней?

Часть II
Прилив

1

Фехтовальный автомат взвыл роторным приводом и выбросил вперед левую среднюю трехсуставчатую руку, увенчанную трехгранным стальным шипом. Ив перенес тяжесть на левый каблук и качнулся вправо, уходя от укола. Но дрянная машина не дремала. Десятки разбросанных по передней панели датчиков контроля вовремя засекли движение, и тупой процессор, не способный ни на что большее, кроме как давать команду исполнительным механизмам, заменяющим этой груде уже изрядно покалеченного железа мышцы, привел в действие одновременно левую нижнюю двухсуставчатую конечность, вооруженную остро отточенным серпом, и правую верхнюю четырехсуставчатую (длина рук и число суставов на них у этой модели возрастали на каждой паре рук снизу вверх), в которой было закреплено остро отточенное секирообразное лезвие. Ив чертыхнулся про себя и, скрипнув зубами, выписал своим телом сложную фигуру, поймав тупой автомат на том, что наличие на одной руке всего одного соединительного шарнира, а на другой целых трех создавало слишком большую разницу во времени реакции (никак не меньше 0,1 секунды). Но автомат не сдавался. Снова взвыв роторным приводом, он выбросил вперед левую верхнюю и правую среднюю руки, вооруженные соответственно эспадроном и шпагой, и тут уж Иву пришлось сблокировать один из выпадов левой ладонью. Он произвел блокировку грамотно – хлопком по боковой поверхности полотна, но все равно рука вспыхнула острой болью. Этот автомат имел загрубленный демпфер привода и на сорок процентов более мощные мышцы, чем предыдущие, поэтому Ива приложило очень чувствительно. Впрочем, валить все на автомат тоже не стоило, сам виноват – подставился. К тому же досталось и самому автомату – к вою роторного привода и свисту рассекаемого воздуха прибавился громкий лязг, производимый колотящейся о корпус и конечности машины шпагой, согнутой у гарды. Удар ладони Ива едва не переломил ее в двух пальцах от крестовины. Ив чертыхнулся опять – ну вот, загубил такую хорошую машину. Впрочем, автомат проработал не в пример дольше предыдущих. Ни один фехтовальный автомат не выдерживал более семи-восьми минут боя, а этот продержался целых двадцать, так что не зря все-таки он приобрел эту новую модель. Она заставила его неплохо попотеть. Но теперь пришла пора кончать с удовольствиями, тем более что грохот и лязг уже начали раздражать. Ив уклонился от уже не очень-то ловких уколов (согнутая шпага слегка нарушила баланс) и аккуратно перебрал острием своей тренировочной рапиры цветовые шарики в последовательности кода отключения – синий, красный, желтый, еще раз синий и фиолетовый. Едва он успел уколоть последний шарик, как автомат взвыл приводом на самой высокой ноте и одновременно выбросил вперед все свои шесть рук. Ив отчаянно крутанулся на месте, умудрившись сблокировать два укола рапирой и один отбить уже сильно болевшей ладонью, но остальные прошли. Его вынесло спиной вперед и со всего маху приложило о стену.

Минуты через две Ив с трудом поднялся, покосился на себя в зеркальную стену, сделанную из идеально отполированных стальных плит с серебряным напылением (только полному идиоту могло бы прийти в голову делать зеркало в фехтовальном зале из обычного стекла), и горестно покачал головой. Ну и видок… и нагрудник погнулся от удара – похоже, железный болван на издохе достал-таки серпом. Да-а-а, на этот раз ребята из «Дженерал меканикс», чьим творением и был этот фехтовальный автомат, превзошли сами себя. Такого коварства он от них не ожидал. Что ж, они всего лишь выполняли пожелание клиента. Хотя, конечно, если об этих «невинных» отступлениях от стандартов безопасности, принятых при производстве товаров для спорта, станет известно Торговой палате, от этой фирмы, созданной пятнадцать лет назад тремя молодыми и дико талантливыми механиками в старом гараже, а сегодня выросшей в уникальную корпорацию с полутора сотнями сотрудников и полумиллиардным годовым оборотом, мокрого места не останется. Впрочем, «ребят» это не особо волновало. Они по-прежнему остались все теми же бесшабашными двадцатидвухлетними пацанами, только что с отличием окончившими свои престижные университеты и решившими не запродаваться богатеньким дяденьками, а рискнуть и начать все с нуля. Хотя сейчас всем троим уже было под сорок, они были готовы и к более серьезным нарушениям. Во всяком случае, если бы их об этом попросил Ив… или Брендон. «Дженерал меканикс» вообще специализировалась на уникальной технической продукции. Выпустить сто миллионов наручных компов или хотя бы десяток реактогенераторов – это не для нее, а вот изготовить один, причем такой, который будет обладать мощностью в 300 гигаватт, а иметь вес и габариты 10-гигаваттника, – это пожалуйста. Правда, стоить он будет как двадцать обычных сходной мощности. Но тут уж ничего не попишешь: хочешь получить уникальную вещь – будь готов заплатить за нее. Впрочем, и такая работа для снобов из «Дженерал меканикс» считалась «ширпотребом». Они с большим удовольствием брались за вещи совсем уникальные, часто на грани фола. Достаточно было просто прийти и более-менее четко сформулировать свои желания…

Когда Ив вышел из душа и движением пальца активировал камеру обзора, установленную в приемной прямо над дверями его кабинета, Брендон уже сидел, ожидая его, и листал какой-то потрепанный журнал. Ив усмехнулся про себя. Вот ведь… Брендон уже давно превратился в солидного джентльмена с явно обозначившимся брюшком, предпочитающего строгие английские костюмы от Бенедикта, но внутри этой внушительной оболочки, уж это-то Ив знал точно, прятался все тот же шалопай, который с потрясающим хладнокровием выпотрошил счета клана Свамбе, тот, кто под огнем сотни охранников и трех «конусоид» спокойно скачал три сотни гигабайт информации через портал резервного пульта управления ГИЦ «Вселенская благодать», успевая при этом переругиваться с командиром наемников, знаменитым капитаном Лаберже, который кричал ему, что пора уходить. Из-за упрямства Брендона (или упорства, смотря как посмотреть) капитан Лаберже тогда потерял две трети своего отряда, а это, надо сказать, были очень неплохие люди. У каждого из них за плечами было не менее чем по пятьдесят лет бойни. При отходе пришлось оставить с десяток «своих» трупов, а это было не в обычаях капитана Лаберже. Вот почему, когда они прибыли на базу, Лигур Лаберже, скинув шлем, полез на Брендона, намереваясь снести ему голову, и только появление Ива в облачении Черного Ярла разрядило ситуацию, хотя Лаберже до сих пор терпеть не может Брендона. Сейчас Лигур Лаберже именуется графом де Отрей, он властитель графства, занимающего весь северный материк на Золотом Лангедоке, и все благодаря тем деньгам, которые получил за ту нехитрую операцию. Поговаривают даже, что он мог купить и весь южный материк, гонорара бы хватило, но он почти половину потратил на розыски родственников всех донов, погибших в той экспедиции, и на финансовое обеспечение их будущего. Вот из-за такого-то отношения, да еще потому, что каждый из наемников-донов, работавших на него, мог быть уверен (ну, почти), что его не бросят, посчитав убитым, капитан Лаберже никогда не знал недостатка в желающих служить под его началом.

Когда Ив вышел из кабинета, Брендон захлопнул журнал, бросил его на столик рядом с диванчиком, поднялся и насмешливо посмотрел на Ива, демонстративно задержав взгляд на заметной ссадине у него на лбу, синяке на левой скуле и красной царапине на тыльной стороне правой ладони.

– Ну что, господин директор, достаточно намяли себе бока, мы можем отправиться спокойно поужинать? – ехидно поинтересовался финансовый директор. Ив с усмешкой кивнул и неторопливо пошел к двери. Брендон последовал за ним.

Уже в лифте он небрежно поинтересовался:

– И когда это закончится?

– Что? – невинным тоном переспросил Ив.

– Ну вот это… самоистязание и систематическое превращение дико дорогого продукта фирмы «Дженерал меканикс» в груду металлолома.

– Батюшки (это русское выражение прицепилось к Иву уже давно, но до сих пор вызывало у Брендона гримасу сродни той, что появляется на лице человека, услышавшего завывание бормашины)! Брендон, да ты никак собрался взять на себя еще и заботу о том, как мне лучше проводить свое свободное время?

Как Ив и ожидал, Брендона сначала перекосило, но вот то, что последовало за этим, застало его врасплох.

– Да нет, проводи его, как хочешь. Просто… мне кажется, это твое самоистязание неспроста, и как только ты его прекратишь, то снова куда-то смоешься, а меня оставишь затыкать дыры в нашем бюджете, которые и образуются-то как раз из-за этих твоих отлучек. – Брендон запнулся и добавил каким-то жалобным тоном: – Если хочешь знать, я боюсь, что ты однажды не вернешься из своего вояжа.

Ив мысленно присвистнул. Да-а-а, пожалуй, зря он тогда разрешил Брендону появиться на тренировке… В тот день он еще только осваивал автоматы ребят из «Дженерал меканикс», поэтому скорость контакта всего лишь в три-четыре раза превышала обычную человеческую. Но Брендону хватило и того, что он увидел…

Они вышли из здания банка, которое располагалось теперь в большом парке, занимавшем больше ста гектаров дико дорогой земли городского центра. Впрочем, обитатели окрестных домов не жаловались. Ну еще бы! Это по-прежнему был район офисов, и теперь его многочисленные обитатели могли в обеденный перерыв, выйдя на улицу, через несколько сот ярдов скинуть ботинки и побродить босиком по мягкой травке или поваляться на ней, уставившись мечтательным взглядом в нависающие над головой ветви деревьев, шелестящие изумрудной листвой. Брендон молча шел рядом, то ли все еще ожидая реакции босса и друга, то ли уже ничего не ожидая.

Лимузин ждал их в конце липовой аллеи, которая вела от центрального подъезда до красивых чугунных ворот, за которыми начиналась общедоступная часть парка. Полеты над парком были запрещены, но наземная техника могла передвигаться по некоторым дорожкам, обозначенным броскими указателями, потому что дорожки эти были покрыты не гравием, не плиткой и не чем-то еще, а той же травой. Естественно, не простой, а специальной, генетически модифицированной, чрезвычайно густой и стойкой. Впрочем, для обычных трасс с интенсивным движением она все равно бы не подошла – как правило, ею засевали лишь дороги, по которым проходили не более сотни машин в день. Поэтому доступ наземного транспорта в парк также был сильно ограничен. Сказать по правде, по этим дорожкам ездили в основном только клиенты «Ершалаим сити бэнк».

Вообще-то идея насчет парка полностью принадлежала Иву. Парк этот, кроме того что радовал глаз окружающих и босые подошвы молодых клерков, выполнял и еще одну, особую функцию. Мало того что «Ершалаим сити бэнк» уже давно приобрел репутацию банка миллиардеров, он был известен еще и тем, что его клиентом мог стать далеко не каждый миллиардер. Хотя стремились очень многие. Это был своего рода закрытый клуб для избранных. На того, кому удавалось стать клиентом «Ершалаим сити бэнк», все сразу начинали смотреть как на истинного джентльмена, у которого, соответственно, и друзья, и, что очень немаловажно, враги тоже из круга истинных джентльменов, а не какая-то там шушера… А окружавший банк обширный парк тоже был частью этой легенды. Да, он придавал банку солидности и привлекательности. Но замысел был шире. Кому-то могло показаться, что, если банк окружен со всех сторон такой массой зелени, а от того места, где останавливается лимузин, клиенту до центрального подъезда надо еще пройти несколько десятков ярдов пешком, любому, даже не слишком квалифицированному, киллеру ничего не стоит сделать всего лишь один меткий выстрел и… Тем более что никаких видимых ограничений доступа в парк не существовало. И все источники в самом «Ершалаим сити бэнк» ненавязчиво подтверждали, что да, мол, так оно и есть – доступ открыт любому желающему. Приходи и делай что хочешь. Вот только в действительности все было совсем не так…

Не успели они усесться в лимузин, как запищал терминал кодовой связи. Ив протянул руку и коснулся пальцем идентификационной клавиши. Как видно, статус сообщения был не слишком высок, потому что система доступа не затребовала дополнительных паролей, а сразу развернула головидеопанель. На панели возникла озабоченная физиономия старшего дежурного Службы охраны:

– Мистер Корн, мы засекли попытку видеонаблюдения.

– За кем наблюдают?

– Похоже, за вами.

Ив слегка удивился. За последние двадцать лет у него как-то поубавилось врагов, и, слава богу, в основном по естественным причинам. А те, что остались, давно уже поняли, что попытки силового противостояния с «мистером Корном», как правило, выходят себе дороже.

– Это точно?

Старший дежурный дернул плечами.

– Вероятнее всего. У меня в журнале отмечены попытки наблюдения в квартале Рафаэль в прошедшую субботу (это был живописный зеленый квартал частных домов, в котором располагался и особняк Ива), во время следования в клуб «Парадиз лайм» вчера вечером и… вот сегодня. – Он посмотрел на Ива виноватыми глазами. – Как только я занес в журнал факт обнаружения кратковременного включения аппаратуры в парке, система тут же выдала рекомендацию по форме три, и я сразу же связался с вами.

Ив одобрительно кивнул. В форму три было занесено все высшее руководство банка, десятка три ведущих сотрудников, а также полторы сотни наиболее ценных клиентов. Сия форма означала, что, как только по любому из этого списка будет замечено и занесено в журнал наблюдения три любых тревожных факта, Служба охраны обязана была тут же ставить в известность лично президента «Ершалаим сити бэнк». Это не означало, что, пока таких фактов не наберется три штуки, тревожить президента было строжайше запрещено, но тут уж служба безопасности вольна была действовать по собственному разумению: если это был клиент – ставили в известность его собственную Службу безопасности, если кто-то из внесенных в список сотрудников – разбирались сами, но, как только в разделе журнала дежурной смены Службы охраны «Ершалаим сити бэнк» появлялась запись под номером три, имеющая отношение к одной и той же фамилии, компьютер автоматически высвечивал рекомендацию «Доложить президенту».

– Хорошо, где сейчас наблюдающий?

– Мы… его не обнаружили, сэр.

– Как это?

– Ну-у, за минуту до нашего разговора подпочвенные сенсоры засекли в южной части парка, у развилки, кратковременный пакетированный импульс. Судя по частоте и конфигурации кодовых строчек, импульс содержал видеоинформацию. Однако, когда в указанную точку были сфокусированы камеры видеонаблюдения, там уже никого не оказалось.

Ив понимающе хмыкнул. Да уж, похоже, действительно работал профессионал. Одноразовую камеру с широкоформатным фокусируемым объективом и заранее указанным и размеченным кодсилуэтом установили еще днем. Причем скорее всего камера была упакована в изолирующий кожух. Камера включилась, как только его, Ива, силуэт попал в поле зрения объектива, записала все, что было нужно, и, как только силуэт Ива вышел из поля зрения (или скрывался за каким-то препятствием дольше заданного временного промежутка), тут же передала все записанное в эфир и самоуничтожилась. А изолирующий кожух заблокировал все следы микровзрыва. В результате Служба охраны засекла лишь короткий импульс, который, скорее всего, был узконаправленным, и, если бы не густая сеть подпочвенных сенсоров, засечь его было бы вообще невозможно. Все осталось бы шито-крыто.