Текст книги "Повторившаяся любовь"

Глава 2

«Если я получу работу няни – это будет похоже на выигрыш в лотерею», – подумала Нэв. Она хотела сбежать отсюда. Ей это было просто необходимо. Мать, которая и прежде ее постоянно контролировала, в последнее время стала особенно невыносима.

Нэв вздохнула. Ей хотелось бы, чтобы мать проявила внимание к ней не сейчас, а в то время, когда только умер отец и Нэв так нуждалась в помощи и поддержке, чтобы пережить это горе. Она все еще помнила ощущение растерянности и опустошения при мысли о том, что отец больше никогда не отвезет ее в школу или на урок плавания, не прочитает сказку на ночь. Пока мать замыкалась в своем горе, Нэв часто плакала во сне, обнимая плюшевого дракона, которого папа ей купил на седьмой день рождения. В ее памяти возник образ отца, великодушного и никогда и никого не осуждавшего.

В отличие от ее матери.

Нэв давно осознала, что некоторые черты характера матери были просто невыносимыми. Лоис Уайлдер наслаждалась преимуществами своего богатства и считала себя выше других. Нэв не раз смущалась от высокомерного поведения матери. Всякий раз, когда она приводила в дом подругу, Лоис всегда спрашивала, кто ее родители, и пыталась управлять кругом общения Нэв.

Она даже пыталась отговорить Нэв от профессии педагога.

– Почему бы тебе не занять руководящую должность в компании твоего отца? – Мать владела компанией и постоянно давила на Нэв, чтобы та тоже занималась развитием их бизнеса. – Ты могла бы сделать это, милая, вместо того, чтобы пытаться воспитывать этих жутких детей. Разве в детском саду имеет смысл учить их чему-либо? Они слишком малы. Большую часть времени ты будешь тратить на вытирание сопливых носов и выслушивание плача и истерик. К тому же заработок будет очень небольшим по сравнению с оплатой твоего труда в компьютерном бизнесе отца.

– Мам, меня не интересует мир компьютеров. Я хочу помогать детям. Научить их любить.

– Тогда, по крайней мере, получи степень магистра и доктора, и ты сможешь преподавать в университете. Это придаст тебе вес в обществе.

– Меня не интересует статус, мам.

Нэв приходилось постоянно держать себя в руках, чтобы не нагрубить матери. К моменту окончания учебы она была готова покинуть родительский дом и зарабатывать самостоятельно. Лоис пыталась подкупить ее, пообещав подарить роскошный автомобиль и оплатить путешествия, если та останется дома.

Мать также намекала о новом менеджере одного из отделов, который, как она думала, мог бы стать хорошей партией для дочери. Последнее, чего хотела Нэв, – получить одобрение матери касательно выбора мужчины. Лоис бы одобрила похожего на себя кандидата – богатого, надменного манипулятора.

Поэтому Нэв нашла себе квартиру в доме, принадлежавшем итальянским иммигрантам, а зарплата педагога покрывала ее аренду и расходы на жизнь. Мать все-таки настояла на выделении дочери денежного «пособия», но Нэв не трогала эти деньги, просто откладывала их. Лоис хотела, чтобы Нэв получила свое наследство, или, по крайней мере, его часть.

– Хочу видеть, как ты наслаждаешься жизнью, дорогая, – заявила она.

Нэв погрузилась в просмотр видео на Ютьюбе о Валдоро, когда услышала звуковой сигнал на телефоне о том, что пришло электронное письмо. Когда она увидела, от кого оно, то бабочки закружились у нее в животе.

Она не ожидала получить ответ от Лючии Микеле так скоро. Должно быть, пришел формальный отказ. Ее сердце упало. Чего она вообще ожидала? Было очевидно, что были и другие кандидаты с гораздо большим опытом…

Нэв открыла сообщение на телефоне. Когда она начала читать, ее пульс участился.

«Дорогая мисс Уайлдер!

Вы приняты на должность няни. Чуть позже я вышлю вам подробную информацию о ребенке и обо всем остальном, что вам нужно знать. Девочку зовут Бьянка. Ей пять лет, и она живет со своим дядей.

Надеюсь, что вы останетесь довольны предложенной заработной платой и условиями труда. После прочтения письма, пожалуйста, скачайте приложенный договор, подпишите его, потом отсканируйте или сфотографируйте и отправьте нам по электронной почте.

Как только это будет сделано, я забронирую вам билет на самолет на начало июля, в аэропорту Ламеции вас встретит водитель и доставит к месту вашей работы.

Искренне ваша,

Лючия Микеле».

Нэв была ошеломлена. Она получила эту работу!

Осталось меньше двух недель, и Нэв задумалась, сколько всего ей нужно сделать перед отъездом. Закончить все отчеты. Все собрать, упаковать. Нет, сначала в магазин. Ей нужны были летние платья и новые шорты. И определенно, пара новых купальников. Ее любимый сплошной фиолетовый выцвел от хлорки в местном бассейне. Не то чтобы она предполагала, что у нее будет свободное время, но в объявлении о вакансии что-то говорилось про один выходной, так что она наверняка сможет пойти на ближайший пляж.

Нэв подумала о маленькой девочке, с которой она скоро встретится. Бьянка. Такое прекрасное имя. Что же произошло в жизни Бьянки, какое горе? Почему она живет с дядей? Десятки вопросов роились в голове Нэв. Ничего, скоро она получит все ответы.

Нэв решила лечь спать пораньше, завтра ее ждало много дел. Она почувствовала, как ее веки потяжелели. Что, если дядя Бьянки не женат? И внезапно подумала: а что, если она встретит того парня из Валдоро, с другой стороны улицы? Он вполне мог переехать работать в большой город на севере страны, вроде Рима или Милана, как и многие южане. Но если он еще жил в Валдоро, узнает ли она его? Ему уже двадцать восемь или около того, и скорее всего, он женат и у него двое детей… А может, и нет… в ее сознании его образ казался поблекшим и размытым, но тем не менее ее пульс участился. Его черные глаза – последнее, что предстало перед ее мысленным взором, прежде чем она уснула.

Дэвид выключил ноутбук и прошел из кабинета в свою спальню. Открыв ставни, он постоял некоторое время, глядя на мерцающие огни, усеявшие расстилавшуюся перед ним сельскую местность, и на полосу цвета индиго Ионического моря. Закончился еще один жаркий день; местные жители говорили, что это было самое знойное лето на их памяти. Сколько он себя помнил, жители Валдоро говорили одно и то же каждое лето.

Ему захотелось спуститься с горы и окунуться в освежающую прохладу моря. Но Бьянка спала, а Лючия ушла домой. Они проводили собеседования в начале дня по ванкуверскому времени, которое на девять часов отставало от итальянского.

Дэвид снял с себя рубашку с брюками и бросил их на стул. Ночью стало немного прохладнее, но все равно было душно. Он не беспокоился о том, что его увидят соседи. В прошлом году он купил этот дом на крутой горе на окраине Валдоро. Поблизости не было ни одного жилища.

Он улыбнулся. На самом деле это был не дом, а замок XVIII века, построенный бароном Валдоро, неприступный и укрепленный. Последний потомок барона Валдоро умер бездетным более ста лет назад, и земля вокруг его замка долгое время была заброшена. Город просто не имел финансовых средств для восстановления исторического здания. Три года назад, когда первый роман Дэвида был удостоен престижной литературной премии Италии, а потом стал популярен по всему миру, и даже были куплены права на съемку фильма и сериала, он быстро стал миллионером и целый год провел в разъездах по всей Италии, выступлениях, интервью. Его лицо появлялось на обложке практически каждой газеты и журнала.

Он стал одним из самых молодых получателей этой премии. В его родной город поехали туристы, что оживило экономику Валдоро. Дэвида сделали почетным гражданином, и кульминацией этого дня стало зрелищное шоу фейерверков.

Он до сих пор не мог поверить, что написанная им семейная история времен объединения Италии в 1861 году получила практически такую же известность, как и знаменитый роман Джузеппе Томази ди Лампедуза «Леопард». Дэвид изучал это произведение в старших классах школы, и его поразила его сложность и многогранность, побудившая к дальнейшим исследованиям в области истории и литературы.

Жестокие и высокомерные слова записки Нэв Уайлдер наполнили его сердце горечью, но в то же время побудили его продолжить образование и добиться в этой жизни каких-то высот.

В перерывах между учебой и работой на ферме Дэвид начал писать. Поздней ночью и перед рассветом он на основе своих знаний истории и культуры, приправленных воображением, создал вымышленную историю о дочери лорда из династии Бурбонов, плененной идеалами генерала Джузеппе Гарибальди в его стремлении свергнуть испанских Бурбонов и объединить Южную Италию с остальными ее частями. Девушка влюбилась в одного из солдат Гарибальди во время революции, бросила семью и отказалась от титула, сбежав с возлюбленным жить в Аспромонте, горный хребет в Калабрии.

Писать сцены об истории любви было горько. Главная героиня, Серена, была темноволосой, со светлой кожей и зелеными глазами, как у Нэв, которые нечасто встретишь на юге.

Дэвид придал Серене многие черты Нэв.

Он резко рассмеялся. Какой же он был дурак восемь лет назад! Романтический дурак.

После того как он впервые увидел Нэв на балконе, Дэвид использовал все возможные предлоги, чтобы пройти мимо. Он попросил своего друга Агостино, чья мать работала домработницей на вилле, держать его в курсе планируемых передвижений семьи Нэв, а Дэвид старался появляться поблизости, чтобы просто увидеть девушку.

В тот первый раз он взглянул на нее, задержав взгляд дольше, чем положено. И к его радости, она не отвела взгляд. Потом при каждой последующей встрече, когда она улыбалась, ее лицо светилось.

Через пару дней, идя с работы, Дэвид смело перешел дорогу, чтобы оказаться на стороне виллы. Потом он пришел домой, принял душ, переоделся и вернулся, сделав вид, что ему нужно в пекарню.

Дядя Франческо очень удивился, что Дэвид стал сладкоежкой: тот каждый день приносил из кондитерской то уйму булочек с заварным кремом, то марципановое печенье, то выпечку с фундуком. Дэвид не мог объяснить причину; он делился своими чувствами только с Агостино, который и сказал ему имя девушки.

Когда однажды вечером Агостино поведал ему, что мать Нэв планировала прогулку к морю, у Дэвида внутри все сжалось от предвкушения. Он тоже туда пойдет! Дэвид убедил Агостино присоединиться к нему, потому что было странным появиться на пляже Валдоро в одиночку. Они отправились туда на «Веспе» Агостино и провели все утро, попеременно загорая и плавая, и Дэвид старался как можно незаметнее следить за Нэв.

Дэвид затаил дыхание, когда Нэв, все еще не подозревая о его присутствии, стала наносить солнцезащитный крем на свои тоненькие руки и ноги. Она была в раздельном купальнике в розовый горошек.

Внезапно он почувствовал сильный жар, но причиной тому было не только палящее солнце. Он шлепнул Агостино по руке, и они наперегонки помчались к воде.

Поплавав, они, смеясь, рухнули на свои пляжные полотенца. Дэвид взглянул в сторону Нэв и обнаружил, что она за ним наблюдала. Ее мама была занята раскладыванием еды для пикника. Он кивнул ей, и она помахала в ответ, а затем застенчиво огляделась, не заметил ли кто ее жеста. Потом встала и быстро на цыпочках по горячему песку пошла к воде. Осторожно ступила в море и, зайдя поглубже, медленно погрузилась в воду.

Все происходило будто в замедленной съемке: звуки стихли, он видел только Нэв, ее гибкое тело, капли воды на ее коже, радужные брызги вокруг нее. У него перехватило дыхание. Его заворожила эта прелестная морская нимфа. Он влюбился в нее раз и навсегда.

Осознание этого факта ошеломило его. Что ему теперь делать? Агостино раньше сообщил ему, что через пару дней Нэв с матерью вернутся в Канаду. Дэвид почувствовал невыносимую боль в сердце. Ему нужна была Нэв, и он понимал, что его чувство взаимно. Но судьба была против них. Дэвид ощутил надвигающуюся потерю…

Он должен встретиться с ней.

От этой мысли у него перехватило дыхание, а сердце бешено заколотилось. Ему хотелось хотя бы побыть с ней несколько минут, если больше ничего не оставалось. Рассказать ей о своих чувствах и услышать ее ответ. Интуиция подсказывала ему, что она чувствовала к нему то же самое… он видел это в ее глазах.

Он бросил последний взгляд в сторону Нэв, не в состоянии больше находиться на пляже. По дороге обратно в город Дэвид разработал план встречи с Нэв. Он напишет ей записку, а Агостино найдет способ передать ее Нэв таким образом, чтобы не заметила ее мать. Если повезет, то Нэв согласится встретиться с ним в кондитерской неподалеку, где они могли бы посидеть, он угостил бы ее капучино с пирожным и поделился своими чувствами. Это было бы вполне респектабельное, никого не компрометирующее место встречи.

Глядя на мерцающее небо цвета индиго, Дэвид почувствовал резкий укол в сердце, когда вспомнил, как глупо влюбился, какой по-юношески поэтичной и наивной была записка, которая сейчас казалась просто смешной.

«Синьорина Нэв, как только наши глаза встретились, вы, прошу прощения за вольность, пронзили мое сердце своей красотой. Я чувствую, что эта встреча – наша судьба. Прошу вас увидеться со мной перед отъездом в Канаду. Всего лишь несколько минут вашего времени, чтобы я мог выразить то, что у меня на душе. Мои намерения благородны…

Если вы сделаете мне этот подарок, я буду перед вами в неоплатном долгу. Буду ждать вас в кондитерской, вниз по улице.

Д.».

Дэвид чувствовал нервное возбуждение, предвкушая скорую встречу с девушкой, которая так жестоко указала ему его «место» своим резким ответом. Как она отреагирует, когда увидит его? Возможно, ему не следовало так быстро нанимать Нэв Уайлдер. Может быть, она имела полное право знать, на кого будет работать?

Но она бы не согласилась на эту должность, если бы знала, кто ее новый босс…

У Дэвида ком застрял в горле. Его внутренний голос был прав. Но где-то глубоко внутри вместе с болью, которая все еще присутствовала в его сердце, он чувствовал невероятное желание снова увидеть Нэв. Единственное решение – скрывать свою личность. По крайней мере, до тех пор, пока она сюда не приедет.

Глава 3

– Боже мой, Нэв, ты могла бы мне рассказать об этой возможности раньше. – Голос Лоис Уайлдер был грубым и обиженным одновременно. – Услышать о твоем отъезде всего за день до него… я не успеваю переварить эту информацию.

Она беспомощно взмахнула руками, указывая на открытый чемодан Нэв.

«Зато ты не успеешь вмешаться», – подумала про себя Нэв, а вслух произнесла:

– Тут нечего переваривать, мам. У меня был конец учебного года, я была очень занята.

Лоис разочарованно вздохнула.

– Но, дорогая, если бы я знала, то могла бы тоже полететь с тобой. У меня все еще есть друзья, живущие на вилле. Несомненно, они будут рады моему приезду.

– Это не каникулы, мам. Это работа. Шесть дней в неделю. – Нэв старалась не повышать голос. – Уверена, что на седьмой день я буду слишком уставшей, чтобы заниматься чем-то еще, кроме отдыха.

Нэв внутренне ужаснулась при мысли о том, что ее мать могла поехать в Валдоро. Нет, она должна была сделать так, чтобы мать осталась дома. Она продолжила:

– Мам, я не могу обсуждать подробности, но моя должность связана с личными обстоятельствами. Я не смогу проводить с тобой время. И, кроме того… – Нэв внезапно осенило. – А как же важное событие – ежегодный технологический симпозиум, в котором должна принять участие компания? Ты же не забыла об этом?

Лоис нахмурилась:

– Да, разумеется. Полагаю, что не могу пропустить это мероприятие, особенно учитывая тот факт, что наша компания – детище твоего отца… – Ее глаза увлажнились. – Хотя мне очень хочется вернуться в то особое место, где мы с отцом – да упокоится он в ином мире – провели медовый месяц.

– Мама, мне правда нужно закончить сборы. Предстоит долгий перелет, хочу лечь спать пораньше.

Лоис заглянула в чемодан.

– Не забудь солнцезащитный лосьон, Нэв. Ты же знаешь, как быстро у тебя высыпают веснушки. – Она подошла ближе, чтобы внимательно изучить ее лицо. – И начинай, пожалуйста, использовать крем от морщин. У меня в сумочке лежит тюбик, могу тебе дать…

– Спасибо, нет, мам. Я хочу выглядеть естественно. – Нэв поняла, что сказала это чересчур резко, но ей нужно было как-то остановить мать. – Мне двадцать шесть. Я справлюсь.

Лоис подняла профессионально накрашенные брови:

– Я забыла спросить. Кто нанял тебя на работу? Можешь дать мне его номер? И убедись, что у него есть мой, на всякий случай. А сколько он платит тебе за работу? Перелет он тоже оплачивает?

– Мама, тебе надо идти, а то я закончу сборы за полночь. – Нэв обняла мать за плечи и мягко, но настойчиво повела к дверям. – Я пришлю тебе всю информацию. Не волнуйся, все будет в порядке. Увидимся в конце лета.

– Дай мне знать, как только твой самолет приземлится, Нэв. Я буду волноваться.

– Обязательно, мама, – устало ответила Нэв. – Спокойной ночи.

– И тебе, дорогая! – воскликнула Лоис перед тем, как Нэв закрыла дверь перед ее носом. – И берегись этих южных итальянских мужчин!

Нэв вздохнула. Она всегда чувствовала себя немного измученной после общения с матерью и удивлялась ее некоторой навязчивости. Как будто она чувствовала вину за то, что после смерти отца дочь оказалась предоставлена сама себе, и пыталась как-то компенсировать отсутствие внимания сейчас.

Нэв закончила паковать вещи. Все, что осталось сделать сейчас, – принять расслабляющую ванну и лечь спать. А завтра с утра она направится в аэропорт. Она подумала о плюшевом дельфине, купленном для Бьянки, – идеальный подарок с западного побережья – и улыбнулась. Какие бы проблемы ни ждали ее с девочкой, она была уверена, что сумеет ей помочь.

Лючия Микеле прислала по электронной почте подробную информацию о Бьянке, включая ее распорядок дня, также указав, что работодатель покроет все транспортные расходы. Очень щедро. Видимо, он довольно богат.

Почувствовав, как веки начали тяжелеть, Нэв вытянула пробку из ванной и вылезла, дрожа от холода, несмотря на то что в помещении было тепло. Она вытерлась и надела ночную рубашку. Оказавшись под одеялом, она глубоко вздохнула. Вещи были собраны, она летела в Италию, чтобы работать няней. Обняв подушку, она предалась воспоминаниям о ярком солнце, вкусной еде и волшебном величии Ионического моря, пока не уснула.

Дэвид барабанил пальцами по столу. Еще раз проверил часы. Самолет Нэв должен приземлиться в международном аэропорту Ламеции через несколько минут. Томазо, его временный водитель, будет ждать ее с карточкой, на которой написано ее имя. Хорошо бы, чтобы не возникло проблем с получением багажа. Если будут осложнения, Томазо обо всем позаботится.

Дэвиду было любопытно, знала ли Нэв что-то по-итальянски. Когда он второй раз увидел ее сидевшей на балконе, то улыбнулся и произнес: «Чао, синьорина». Она заколебалась, улыбнулась и ответила: «Чао». Это прозвучало больше как английское «чау», и, смущенная, она быстро повторила это слово с меньшим придыханием в первом слоге. Он одобрительно кивнул и продолжил свой путь, но не смог сдержаться и сказал: «Чао, белла». Однако она уже убежала.

Дэвид пытался перестать думать о ней после того, как она покинула Валдоро и вернулась в Ванкувер. Но если в течение дня ему это худо-бедно удавалось, то ночью она являлась к нему во снах.

Его дядя Франческо заметил, что с Дэвидом творилось что-то неладное, и побудил его довериться ему.

– Это из-за девушки? – спросил он своего подопечного.

Юноша был слишком смущен, чтобы рассказывать о своих чувствах. Особенно своему дяде-священнику. Как он мог обсуждать с ним свое неутолимое влечение к Нэв, свои чувства горечи и унижения?

– Лучше всего сосредоточиться на учебе и, возможно, чаще посещать воскресные мессы, – торжественно изрек дядя.

Дэвид ухмыльнулся. Он последовал совету по поводу учебы, но второе предложение проигнорировал. Он не был набожным и посещал мессу только по особым случаям – праздникам, похоронам. К тому же у него были жизненные цели, которых непременно должен был достичь.

И он это сделал. Дэвид горько усмехнулся, когда его взгляд упал на обложку его отмеченного наградами романа, лежавшего на столе. Может быть, стоило лично поблагодарить Нэв за ее участие в этом литературном успехе. Возможно, он должен был сказать о ней несколько слов в своей речи. В конце концов, это она написала те самые слова, которые в результате сподвигли его на создание книги.

Отпусти ее, прошептал внутренний голос. Дэвид сделал глубокий вдох. Действительно. Почему он должен до сих пор испытывать горечь от слов и поступков девочки-подростка? Он стал мужчиной. Его юношеское эго было сильно задето, но теперь-то он достаточно зрелый и пора бы переступить через обиды юности.

Дэвид думал, что справился со всем этим, ровно до того момента, как увидел лицо Нэв на экране ноутбука. Она была все еще очень красива. Он несколько раз пересматривал запись собеседования, останавливая ее, чтобы вглядеться в каждую черточку ее лица. Жадно всматривался в нее, как путник, желавший напиться воды после нескольких дней ходьбы по обжигающе жаркой пустыне.

Сможет ли он держать себя в руках, встречаясь с ней ежедневно, наблюдая за тем, как она будет общаться с его любимой племянницей? Время покажет…

На его телефон пришла эсэмэска на итальянском:

«Синьорина Уайлдер прибыла. Мы едем».

«Хорошо», – быстро ответил Дэвид.

Он положил телефон на стол, подошел к бару и налил себе бренди.