Текст книги "Я сдержу свое слово!"

Он вернулся к своему креслу, а Кейтлин охватило чувство пустоты и одиночества. Но распускаться нельзя.

– Мне кажется, что существует и другая причина, почему Билл не поговорил со мной сам. Я права?

– Возможно.

– Что же это за причина?

Флинн молчал.

– Я должна знать. Неужели ты не понимаешь?

– Билл Силли – слабовольный человек.

– Нет! Билл – хороший. Добрый и мягкий.

– Уверен, что так оно и есть, но Билл предпочитает избегать неприятностей, особенно с приятелями. А ты – дочь его друга.

У Кейтлин раскраснелись щеки.

– Он получил бы свои деньги, – печально произнесла она. – Я старалась платить вовремя.

– Но у тебя не очень это получалось. Ты вся в долгах.

– Знаю, но я собиралась выплатить ему просроченные проценты.

– Каким образом?

– От доходов. Дела на ранчо стали поправляться. Медленно, правда, но это так.

– Однако Билл сомневается, и его нельзя в этом винить.

– Если так, то почему он ничего мне не сказал? Он знает, как обстоят дела на ранчо. Знает, что папа… – Она прикусила губу. – Он понимает, что мне нужно время.

– Сколько тебе нужно времени, Кейтлин?

– Точно не знаю.

– Билл тоже не знает, и это его беспокоит.

Удивляться тут нечему, подумала Кейтлин. Просто она была настолько занята, что не обратила внимания на странное поведение Билла и его жены Энн. Билл и отец Кейтлин дружили с детства, вместе учились, и для Кейтлин доброе расположение Билла было само собой разумеющимся. После смерти родителей супруги часто звонили ей, приглашали в гости. А в последнее время стали общаться с нею все реже и реже.

– Можешь мне не верить, но до смерти отца я не знала о закладной, – сказала Кейтлин. – И участия в делах ранчо не принимала.

– Понятно.

Кейтлин не хотелось сообщать Флинну, от которого теперь зависела ее судьба, в какой ужас она пришла, когда узнала от отцовского адвоката, какую собственность унаследовала. Ранчо было все в долгах, так что фактически ей и не принадлежало. А кроме ранчо, у нее ничего не было.

– Я очень сожалею, мисс Маллинз, но ваши родители жили не по средствам, – сказал адвокат. – Деньги тратились неразумно, и в результате остались одни долги. Я не раз предупреждал вашего отца, но он считал, что закладная поможет ему поправить дела.

Отец погиб, когда во время грозы поздно вечером возвращался домой и его грузовик занесло в кювет. Кейтлин считала, что это произошло потому, что он постоянно терзался горестными мыслями об умершей жене и поэтому был невнимателен на дороге.

– Ты говоришь, что Билл очень хотел отделаться от закладной? – спросила Кейтлин Флинна, загадочно смотревшего на нее.

– Именно так.

– И тут появляешься ты в роли спасителя.

Флинн пожал плечами, давая понять, что ее сарказм его нимало не трогает.

– Какое совпадение – ты появляешься как раз в нужное время, – мрачно продолжала Кейтлин. – Что-то мне не верится в подобное совпадение.

– Потому что ты достаточно умна, чтобы этому поверить.

Он улыбнулся, и от этой теплой улыбки у Кейтлин сердце подпрыгнуло в груди.

– Значит, это не совпадение.

– Конечно, нет. Я положил глаз на ранчо, когда покидал его. А что касается закладной, я о ней знал.

– Каким образом?

– Все очень просто, Кейтлин. Насчет этого было столько разговоров… Когда же Билл Силли стал нервничать, я поехал к нему. К его чести должен сказать, мне пришлось его долго уламывать.

Несмотря на жару, Кейтлин похолодела.

– Пять лет ты вынашивал этот план.

Флинн усмехнулся.

– Пять лет назад у меня не было ничего, кроме жгучего честолюбия. Я знал, чего мне хочется, но не мог заплатить даже за угол в коровнике, не говоря уже о целом ранчо. Ты помнишь, что я сказал тебе, когда мы виделись в последний раз?

– В баре? Ты был тогда с рыжей девицей по имени Мариетта.

– Ага, значит, помнишь. – По его взгляду невозможно было догадаться, о чем он думает.

– Помню. – Кейтлин постаралась сказать это безразличным тоном, хотя от одного упоминания имени девицы ее пронзила боль.

– Странно, что ты запомнила Мариетту. – Флинн не сводил с Кейтлин глаз. Но дело не в ней. Ты мои слова не забыла?

– Напомни.

– Я обещал, что через пять лет вернусь на ранчо. И сдержал свое слово, Кейтлин. Судя по твоему виду, ты этого не ожидала.

– Значит, вот почему ты здесь, – с трудом произнесла побледневшая Кейтлин.

– Да.

– Ты мог бы написать. Или позвонить.

– Мог бы, разумеется, но предпочел сообщить тебе обо всем сам, лично.

– Не считаясь с моими чувствами?

Флинн не ответил, и опять в его глазах промелькнул странный огонек. Подавляя гнев, Кейтлин произнесла сквозь зубы:

– Тебе хотелось увидеть, как я восприму эту новость? Да ты садист, Флинн. Он в ответ лишь пожал плечами.

Руки Кейтлин сжались в кулаки.

– Теперь, когда ты все сообщил мне, можешь уезжать.

– Нам надо поговорить.

– Не сегодня, Флинн. Мне нужно время, чтобы все обдумать.

Он долго смотрел в ее лицо, затем взял шляпу и пошел к двери, но остановился и, обернувшись, сказал:

– Я вернусь.

Глава 3

– Привет, ковбойша.

Фигурка в джинсах обернулась.

– Привет, ковбой.

Прошла неделя с момента их последней встречи. Из-под полей ковбойской шляпы глаза Кейтлин казались изумрудно-зелеными.

– На этот раз я не слышала самолета, Флинн. Или ты вернулся к прежнему способу передвижения и прибыл верхом?

Он рассмеялся.

– Из Остина[2]2
  Остин – административный центр штата Техас.


[Закрыть]? Едва ли. – Ты давно за мной наблюдаешь? – Порядочно. Кейтлин положила кисть на край ведерка с краской и подошла к Флинну. Его вновь поразила ее стройность и то, как она изящно двигается. Пряди кудрявых волос выбились из-под «стетсона». Правда, вид у нее был несколько потерянный, и это тронуло душу Флинна, но он всеми силами противился тому, чтобы чувства к Кейтлин захлестнули его. – Зачем ты приехал? – спросила она.

– Тебя повидать.

– Не похоже на дружеский визит. Ты явился ради закладной на ранчо.

– Разве мужчина не может просто поухаживать за очаровательной Кейтлин Маллинз?

Она сжала губы.

– Может, обойдемся без колкостей, Флинн? После того как мы все обговорим… я попрошу тебя уехать.

– Ты приняла комплимент за язвительность. Раньше быть твоим гостем считалось честью. У тебя часто бывают вечеринки?

– Нет, – отрезала она.

– Неужели тебе не наносят визиты мужчины?

– Здесь нет никаких мужчин.

– Трудно поверить.

– Ты можешь верить чему хочешь, Флинн. – Кейтлин усталым жестом провела по волосам. – У меня нет на это времени, как нет времени отвечать на остроты и оскорбительные намеки. Флинн протянул руку и дотронулся до ее щеки. Кейтлин отпрянула, на что он мягко сказал:

– Я просто вытер краску.

– Я сама это сделаю дома.

– С каких пор ты стала такая колючая, Кейтлин?

– А с каких пор ты стал таким властным и самонадеянным? – в тон ему ответила она.

Флинн долго молчал. Его поразил усталый вид Кейтлин. Казалось, она вот-вот рухнет от изнеможения.

– Давай кончим этот никчемный разговор, – тихо предложил он.

– Тебе лучше уехать.

– Пока повременю. Скажи, почему ты надрываешься в такую жарищу?

– Надрываюсь? Я крашу ограду.

– Тебе остается только добавить, что ты получаешь от этого удовольствие. – Мне нравится красить.

– Но почему ты работаешь одна? Скажи честно, Кейтлин, ты что, пытаешься самостоятельно вести хозяйство?

Она бросила на него взгляд, в котором смешались возмущение и наигранное простодушие.

– Конечно же нет! Мне одной не справиться.

– Но на ранчо что-то не видно ковбоев. – Они есть, хотя их немного. Сейчас они на пастбище: ловят и клеймят животных.

Так что твои опасения, Флинн, необоснованны.

Кейтлин устало улыбнулась. Она выглядела такой беззащитной! Флинну захотелось уберечь ее от непосильных забот. Он с трудом проглотил застрявший в горле ком.

– Все равно непонятно, как ты управляешься.

– Поверь мне на слово. Я не собираюсь отвечать на твои вопросы.

– Ты кое о чем забыла.

– О закладной? Я не забыла. Эта мысль преследует меня день и ночь. Я знаю, что должна регулярно вносить плату, и я это сделаю.

– Рад слышать.

– Конечно, теперь, когда Билл в этом не участвует, ситуация изменилась. Что бы ты ни говорил, но Билл – человек добрый.

– А я – чудовище? – озорно улыбнулся Флинн.

– У меня такое ощущение, что ты никому ничего не прощаешь.

Улыбка исчезла с лица Флинна. Неужели Кейтлин не понимает, что некоторые вещи нельзя простить?

– Я – бизнесмен, Кейтлин, и не в пример твоему другу Биллу не позволяю дружбе мешать делам, хотя и выгляжу чудовищем в твоих глазах. А теперь скажи мне честно, почему на ранчо так мало ковбоев. – Я не обязана перед тобой отчитываться. Ты можешь интересоваться только платежами. К тому же ответ тебе известен – отсутствие денег. Все очень просто, Флинн.

– У тебя нет денег на ковбоев?

– Говорю тебе, что ковбои есть. Правда, их не так много, как требуется.

– И поэтому ты из последних сил работаешь сама.

На щеках Кейтлин выступили красные пятна, а в глазах вспыхнуло негодование.

– Ты, кажется, вздумал меня жалеть, Флинн Хендерсон? Прибереги свою жалость для кого-нибудь другого. Я живу на собственном ранчо и делаю то, что хочу. Допускаю, мои дела могли бы идти успешнее. Но учти, я не выношу жалости.

Флинн с восхищением подумал, что Кейтлин обладает большим мужеством, энергичностью и самостоятельностью, чем оба ее родителя, вместе взятые.

– А что стало с девушкой, чья жизнь была сплошным развлечением: скачки, бассейн, пикники, вечеринки?

– А разве была такая?

– Ты ее не помнишь?

– Смутно.

– А я помню ее очень отчетливо. Она была прехорошенькая, Кейтлин. Необыкновенно хорошенькая, с кожей как лепестки роз, и жизнь ее была сплошным праздником. Рядом с ней кто угодно становился счастливым. К тому же она была очень сексуальна и сводила мужчин с ума.

– Неужели она существовала, Флинн?

– Вижу ее как живую. Что с ней случилось?

– Понятия не имею. Она исчезла навсегда. – Невеселая улыбка появилась у Кейтлин на губах. – И это к лучшему.

– Она была восхитительна.

– Но ее больше нет, Флинн. – У Кейтлин пересохло во рту. – Она не вернется. Эта девушка из другой эпохи.

Кейтлин снова взялась за кисть. Они помолчали. Затем она сказала:

– Я бы тоже могла тебя спросить, что произошло с парнем, которого я когда-то знала. Этот молодой ковбой тоже был веселым. Во всяком случае, до того, как… – Она вдруг замолкла.

– Договаривай.

– Это неважно.

– Мне важно.

Кейтлин оторвала взгляд от ограды, которую красила, и повернулась к Флинну.

– Не дави на меня. Прошлого не вернуть.

– Ты в этом уверена?

– Абсолютно. Я предпочла забыть, какой была раньше. И достаточно лишь взглянуть на тебя, чтобы понять – ты тоже уже не тот милый юный ковбой. Давай закончим этот разговор, хорошо?

Он ничего не ответил. Через пару минут она напомнила:

– Ты так и не сказал, зачем приехал.

– Мы поговорим об этом позже, а сейчас я помогу тебе выкрасить ограду.

Она вытаращила на него глаза.

– Вот уж ни к чему.

– Где взять кисть и ведро с краской?

– Не выдумывай, Флинн!

– Вдвоем мы управимся быстрее, ты раньше вернешься в дом и примешь ванну.

– Он усмехнулся.

По выражению ее лица Флинн понял, что ей самой хочется поскорее разделаться с этой работой.

– Но я не смогу тебе заплатить.

– Разве я сказал что-нибудь об оплате?

– Это очевидно – ты ведь бизнесмен. Как ты поступишь – накинешь цену на закладную?

Намеренно растягивая слова, он ответил:

– На этот раз мои услуги не будут стоить тебе ни цента. Где у тебя строительный материал? По-прежнему в сарае?

Кейтлин, поколебавшись, все же кивнула. Вскоре Флинн вышел из сарая с кистью в одной руке и молотком с отверткой в другой.

Они какое-то время работали молча.

– Пора сделать перерыв, – наконец заявил Флинн.

– Отдыхай, если устал.

– Что ты хочешь доказать своим упрямством, Кейтлин?

– Ничего. Я решила закончить эту работу, – сказала она. Вид у нее был утомленный.

– Хорошо. – Флинн не стал спорить. Продолжим.

Напряженная обстановка понемногу разрядилась. Флинн завел разговор о знакомых ковбоях, о недавней стачке на нефтяных разработках, о погоде.

– Помнишь, я спросила тебя, занимался ли ты родео? – вдруг задала вопрос Кейтлин.

– Помню.

– Это произошло после того, как ты покинул ранчо?

– Да.

– Значит, я была права, – она сверкнула глазами. – А что ты делал на родео? Заарканивал бычков?

– Это было вначале, а потом я стал участвовать в скачках на диких быках.

– Ты шутишь? – не поверила Кейтлин.

– Не шучу.

– Скачки на быках! Ты меня разыгрываешь.

– Неужели я на это способен?

– Представляю тебя на родео, Флинн. Ты всегда потрясающе выглядел на лошади.

– Рад, что ты это заметила, – сухо ответил он.

– Но бычки! Это не обычный трюк. На него способны только смельчаки.

– Ты меня таковым не считаешь? – Его улыбка стала озорной.

– Пять лет назад ты им не был. Ради чего ты это делал? Ради славы?

– А что, если ради развлечения или самоутверждения?

– Ради развлечения скакать на диких быках?

– Платили большие деньги, – признался он. – Я много заработал. Ты права, Кейтлин, – я раньше не был бесшабашным человеком. Меня устраивала работа на ранчо. Но родео меня затянуло настолько, что я уже не мог остановиться. Да и деньги платили немалые.

– Но люди, случается, гибнут на этих скачках.

– Случается и такое, – Флинн небрежно пожал плечами. – Но я цел и невредим. К тому же опасность компенсировалась.

Кейтлин продолжала красить ограду.

– Компенсировалась чем? – спросила она.

– Ковбои меня уважали, а женщины обожали.

– И тебе это нравилось.

– Какому же нормальному мужику неприятно поклонение женщин? Именно на родео я познакомился с Элизой.

Кисть с краской застыла у Кейтлин в руке.

– Элизой?

– Моей женой. Она слонялась вокруг арены, мы разговорились, а потом стали встречаться. Как-то я сильно напился, а на следующий день с похмелья женился на ней.

– Но ты, наверное, любил ее? – стараясь быть безразличной, спросила Кейтлин.

Флинн попытался вызвать в памяти облик бывшей жены… и не смог. Странно. Вот Кейтлин он всегда отчетливо себе представлял, несмотря на долгие годы разлуки.

– Совместная жизнь у нас не получилась.

Я тебе уже об этом говорил.

– Но ты ведь любил ее? – снова спросила Кейтлин – как показалось Флинну, каким-то странным голосом.

– Черт! Не знаю. Что касается сексуальности, то Элиза была весьма соблазнительна. Но любовь? Боюсь, я не знаю, что это такое.

– А ты ожесточился, Флинн.

– Я просто реально смотрю на жизнь.

– Элиза была красивой? – поинтересовалась Кейтлин.

– Да, – Флинн попытался заглянуть Кейтлин в глаза, но она отвернулась. – Что еще ты хочешь знать об Элизе?

– Больше ничего. Но каким образом ты смог купить закладную – это мне очень хочется знать.

Флинн расхохотался.

– Я ждал этого вопроса! Тебе интересно, откуда у простого ковбоя столько денег?

Она покраснела.

– Я так грубо не спрашивала.

– Но имела в виду именно это. Кейтлин выдержала его взгляд. – При данных обстоятельствах вопрос вполне уместен. Ты заработал деньги на родео?

– Нет, Кейтлин, на родео столько не заработаешь. Родео положило только начало. Я получал больше других, но долго это продолжаться не могло – я понимал, что могу погибнуть. В скачках на диких быках малейшая ошибка стоит жизни. Бык может взять на рога или раздавить. Когда я решил покончить с родео, у меня в банке скопилась кругленькая сумма, но мне этого было мало. Я стал узнавать, куда повыгоднее вложить деньги.

– И куда?

– В нефть.

– В нефть? – изумилась Кейтлин.

– Я встретил одного человека, и он рассказал мне о нефтяном промысле, в который требовалось вложить деньги. Промысел небольшой, и людей богатых он не привлекал. Я посмотрел, что это за место. В нефти я мало разбирался, но людям, которые им владели, поверил и вложил деньги. Затраты окупились выше наших ожиданий.

– Ты разбогател и купил мою закладную.

– Правильно.

– Но все равно мне непонятно, откуда ты мог знать, что дела у меня обернутся именно таким образом. Что мама умрет, а потом отец…

– Я не мог этого предвидеть. Но кое-что знал. Например, что твой отец стал пить, а то, как он управлял ранчо, оставляло желать лучшего. Это было ясно еще пять лет назад. Вопрос был лишь во времени. Я собирался сделать твоему отцу предложение, от которого он не смог бы отказаться.

– Он ни за что не продал бы тебе ранчо, Флинн.

– Как сказать.

Зеленые глаза Кейтлин зажглись яростным огнем. – Выходит, ты с самого начала разработал план действий: сколотить деньги на родео, затем разумно поместить их в дело и в подходящий момент вернуться. – Я обещал вернуться ровно через пять лет.

Кейтлин взмахнула рукой с кистью.

– Убирайся отсюда, Флинн! – (Он продолжал спокойно красить ограду.). – Ты что, не слышишь?

– Зря стараешься. Только забрызгаешь краской землю.

– Ты отвратительный наглец! – прошипела она сквозь зубы.

Да, она потрясающе хороша, когда сердится, подумал Флинн. Зеленые глаза сверкают, щеки горят, а вся ее обольстительная маленькая фигурка излучает энергию. Флинну безумно хотелось заключить Кейтлин в объятия, осыпать поцелуями… но время для этого пока не пришло.

– Что еще хорошего ты можешь про меня сказать? – холодно осведомился Флинн.

– Хорошего – ничего. Ты прекрасно знаешь мое мнение о тебе. Я хочу, чтобы ты уехал.

– Я не уеду, Кейтлин.

– Ты владеешь закладной, и в настоящий момент я ничего не могу с этим поделать. Но ранчо владею я.

– Согласен.

– Плату ты будешь получать.

– Рад слышать. Это в твоих же интересах.

– Ты намекаешь, что лишишь меня права выкупа, если я не заплачу в срок по закладной?

– Мне не хотелось бы тебе об этом говорить.

Кейтлин была потрясена.

– Ты получишь свою плату, но для этого нам не обязательно видеться.

– А если я хочу тебя видеть?

Ее это несколько озадачило.

– Нет, – она покачала головой. – Мы можем общаться письменно или по телефону.

– Очень жаль, – сказал он, – но тем не менее я никуда не уеду.

– Тебе, видно, просто хочется досадить мне.

– Бедняжка Кейтлин, – он усмехнулся. – Неужели ты намереваешься покончить с этой оградой сегодня?

– Конечно.

– Можно отложить до завтра.

– Завтра у меня другие дела.

– Но сейчас так жарко.

– Ты без конца это повторяешь. Если устал, то бросай.

– А ты?

– Я закончу, даже если умру при этом. Она покраснела от негодования. Флинн отметил, что выглядит она измученной.

– Слишком высокая цена за твое упрямство! – сердито воскликнул он.

– Я сильнее, чем кажусь, Флинн. А ты ступай, отдыхай в тенечке.

Флинн остался, и они молча продолжали красить ограду. Солнце жгло нещадно. Даже скот попрятался в тень.

Работа не представляла для Флинна особого труда, чего нельзя было сказать про Кейтлин: капельки пота выступили на верхней губе и на лбу, а футболка взмокла. Кисть дрожала у нее в руке, и мазки стали неровными. Флинн больше не предлагал ей отдохнуть, но внимательно следил за ней.

Когда же Кейтлин, пошатнувшись, стала оседать на землю, он успел подхватить ее и прижал к себе неподвижное тело. Она открыла глаза и слабо произнесла:

– Со мной все в порядке.

– Тебя надо отнести в прохладное место.

– У меня на секунду закружилась голова – вот и все. Отпусти меня, Флинн.

– Не будь дурочкой. С тобой случится солнечный удар. – И он понес ее в дом.

– Тебе тяжело. Я пойду сама.

– Ты весишь не больше младенца. Наверное, вообще ничего не ешь.

Флинн не ожидал, что она такая легкая, хотя несколько дней назад, когда они ехали на одной лошади, убедился в ее худобе. Но все равно он держал на руках нежную и хрупкую женщину. Даже худая Кейтлин могла свести с ума своей удивительной сексуальностью, вызывала стремление опекать ее. А поддаваться этому чувству Флинн не хотел, так как считал Кейтлин Маллинз упрямой и бессердечной гордячкой.

Он распахнул дверь в дом.

– Отпусти меня, – снова попросила Кейтлин. – Я не хочу, чтобы ты меня нес.

– Упрямица.

– Флинн, куда ты направляешься?

– В твою спальню.

– Нет! – воскликнула она и попыталась вырваться из его объятий.

Не обращая внимания на ее протесты, Флинн пересек прихожую и двинулся по коридору. За пять лет он не успел забыть, где находится спальня Кейтлин. Не прошло и нескольких секунд, как он уложил ее на кровать.

В комнате с тех пор ничего не изменилось: она по-прежнему была бело-розовая, с плюшевыми зверюшками и множеством подушечек, хотя своим видом не соответствовала колючей особе, живущей здесь.

– Какая же ты на самом деле, Кейтлин? – спросил он. – Нежная и ласковая девушка или упрямая, независимая женщина?

– А ты как считаешь? – В усталых зеленых глазах промелькнули смешинки.

– В тебе всего понемногу, – предположил Флинн.

– Разбирайся сам, – вызывающе сказала она, и ее губы раскрылись в улыбке, словно розовые лепестки, обнажив ровный ряд белых зубов и кончик языка. Флинн инстинктивно нагнулся и прильнул к ее рту. Кейтлин вздрогнула, а он смаковал сладкий вкус теплых влажных губ. Просунув руки ей под спину, он приподнял Кейтлин и ощутил, как ее грудь коснулась его шеи. Он не удержался от стона, вспомнив, что все это однажды уже с ним происходило. Но он вспомнил также, зачем находится здесь, в ее комнате, и вообще на ранчо. Флинн выпрямился.

– Почему? – спросила Кейтлин, и взгляд ее зеленых глаз слегка затуманился.

– Почему я тебя поцеловал? – Флинн деланно пожал плечами. – Мне захотелось.

– А почему ты остановился?

От столь неожиданного вопроса у него заболело в паху. Да потому, что тогда я вообще был бы не в состоянии остановиться, хотелось ему правдиво ответить.

– Когда мы впервые встретились, – небрежным тоном произнес он, – ты задала мне тот же вопрос. Мы ехали рядом на лошадях.

– Я помню.

– Я поцеловал тебя, Кейтлин.

– И это тоже помню.

– Но сейчас я остановился. Почему? Передумал, – насмешливо ответил он.

– Ты – свинья, Флинн! Я ошиблась в тебе.

Флинн невесело засмеялся.

– Вероятно, мы оба ошиблись друг в друге. Как ты себя чувствуешь?

– Превосходно. В состоянии докрасить забор.

– Будешь последней дурой, если это сделаешь.

– Мне просто на минуту стало плохо, а ты изобразил из себя эдакого силача.

Она села, но он, ухватив ее за плечи, уложил обратно.

– Не вздумай вставать, пока я не вернусь.

– Не командуй. – Голос у нее звучал дерзко, но вид был изможденный.

– Еще не то будет, – пообещал Флинн и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся с мокрым полотенцем и чашкой.

Положив полотенце ей на лоб, он приказал лежать спокойно.

Кейтлин лежала с закрытыми глазами, а Флинн рассматривал ее лицо: длинные ресницы окаймляли веки, мягкие волосы распушились по подушке, уголки губ загибались наверх, в ложбинке нежной шеи билась жилка, а сквозь влажную прилипшую майку просвечивали соски маленьких грудей.

– Тебе лучше?

– Мне хорошо, – со вздохом ответила она.

– Тогда почему ты вздыхаешь?

– Для меня уже давно никто ничего не делал.

Ему стало больно за нее.

– Неужели у тебя нет никого из близких? А друзья? Билл Силли с женой?

– Родных нет, есть дальние родственники, которых я совсем не знаю. А Билл с Энн в Остине.

– Но должен же кто-нибудь быть, – стоял на своем Флинн. – Где все те знакомые, для которых устраивались вечеринки?

– Неужели ты это помнишь?

– Помню, – мрачно сказал он. – Всех этих гостей. Выходит, помочь тебе некому.

– Нет.

– Бедняжка Кейтлин.

Она уловила насмешку в его голосе и оттолкнула его руку.

– Я не бедняжка. И нечего меня жалеть. Мне никто не нужен. И ты в том числе. Спасибо за помощь, а теперь уходи.

Итак, он был прав. Хорошо, что не стал напоминать о том вечере пять лет назад.

Вместо этого он сказал:

– Выпей чаю, Кейтлин. Я положил две ложки сахару.

– Я не пью с сахаром.

– Это придаст тебе силы, ковбойша.

– Не строй из себя хозяина, Флинн. Если я выпью чай, ты уйдешь?

– Сначала мы поговорим. Кейтлин медленно пила чай, и бледность ее постепенно исчезала. Наконец она поставила чашку и взглянула на Флинна.

– Не надо быть провидцем, чтобы сообразить, зачем ты появился. Все дело в закладной.

– Отчасти.

– А что еще?

Флинн взял в свою шершавую ладонь ее подбородок, ощутив гладкость и нежность кожи.

– Почему ты так упорствовала с этой оградой? Разве обязательно красить именно сегодня? – тихо спросил он.

Не глядя ему в глаза, Кейтлин ответила:

– Я люблю все заканчивать вовремя. На ранчо всегда полно дел, Флинн, и тебе это известно.

– Конечно. И на ранчо должно быть достаточно работников. – Но я не могу содержать много людей. И ты это тоже знаешь. К чему этот допрос, Флинн? Тебе хочется унизить меня? Не удастся. Ни тебе, ни кому-либо другому.

– Но ты доведешь себя до полного истощения.

– У меня нет выхода. Что касается платы, то не беспокойся – ты ее получишь.

Эта напористая девчонка не была похожа ни на одну из знакомых Флинну женщин.

– Выход есть, – спокойно сказал он.

Ее глаза засветились надеждой.

– Да?

– Продай мне ранчо.

Кейтлин, забыв про головокружение, вскочила на ноги.

– Ты смеешься надо мной?

– Неужели это так смешно?

Выразительные глаза Кейтлин метали молнии.

– Ранчо не продается.

– Ты еще не знаешь моих условий, – продолжал Флинн и назвал сумму.

Во взгляде Кейтлин промелькнуло что-то похожее на удивление. Искушение было велико. Но она отрицательно покачала головой.

– Нет, Флинн.

– Обдумай мое предложение.

– Не собираюсь. Я люблю ранчо. Это мой дом, дом моих родителей. Я просто не могу от него отказаться.

– Это еще не все, Кейтлин. Ранчо может по-прежнему оставаться твоим домом.

Он привел ее в полное замешательство.

– Каким образом? Ты предлагаешь мне здесь работать?

– Я прошу твоей руки.

Душевное волнение отразилось в глазах Кейтлин, на ее лице. У Флинна замерло сердце, пока он ожидал ответа.

Но вот он услыхал его. Голос Кейтлин прозвучал презрительно:

– Выйти замуж? За тебя?

Он уловил интонации ее матери, благовоспитанной красавицы южанки, в чьих глазах Флинн Хендерсон был всего лишь простым ковбоем.

– Почему же нет? – насмешливо спросил он.

– Назови хотя бы одну причину, почему мне следует согласиться.

– Ты сохранишь свой дом.

– А что приобретешь ты?

Он посмотрел на нее, задавая себе вопрос, на который не знал ответа: почему Кейтлин Маллинз так ему желанна? Она завоевала его сердце пять лет назад и до сих пор живет в нем. Но об этом он не собирался ей говорить. Она сильно оскорбила его, и он пока что не намерен ее прощать. А может, никогда и не простит.

– Мне нужна жена, – заявил он.

– Зачем она тебе, Флинн?

– У тебя богатое воображение, Кейтлин. Вот ты и просвети меня на сей счет.

В ее глазах сверкнул вызов. – Для удобства? – злобно спросила она. – Готовить еду, стирать, гладить и чинить твою одежду. Устраивать приемы для всех этих нефтепромышленников и их жен.

– А еще для чего?

– Ну, разумеется, заполнить пустоту после Элизы.

Флинн рассмеялся.

– Ты все учла.

– Все, кроме… – Она замолчала.

– Кроме чего?

– Неважно. – Кейтлин покраснела.

– Нет уж, продолжай, раз начала.

– Это не имеет значения, тем более что ответ мне известен.

– Да ну?

– Я только сейчас поняла, зачем я тебе нужна.

– Ты читаешь чужие мысли?

– Нет. Просто вспомнила о том обещании… ну, которое ты дал сам себе: что вернешься и предъявишь права на ранчо…

– Договаривай.

– Твое обещание включало права также и на хозяйскую дочь?

Он пристально смотрел на нее – зеленые глаза сверкали от гнева. Губы, эти сладкие губы, были плотно сжаты.

– Что же ты молчишь, Флинн?

– Ты правильно угадала. – Он решил выложить все напрямик.

Кейтлин вздрогнула и побледнела.

– Хорошо по крайней мере, что не отрицаешь!

– Не вижу причин скрывать свои намерения.

– Что же ты сразу не сказал об этом?

– Мне это пришло в голову лишь после брака с Элизой.

– Но почему, Флинн? Отчего такое недоброжелательство? – Она смотрела на него и ничего не могла понять.

– Причина не столь важна.

– Неужели тебе не стыдно?

– Нет, – усмехнулся он.

– Понятно. – Кейтлин распрямила плечи и подняла подбородок – видно было, что она пришла в себя от потрясения. – Ты все хорошо рассчитал. Накопил деньги, положил глаз на ранчо и дождался подходящего момента для броска. Но в конце ты сделал ошибку.

– Если бы я ошибся, то не приехал бы сюда.

– Поступай как знаешь. Если хочешь приобрести ранчо, то поищи где-нибудь еще. Это ранчо тебе не удастся присвоить.

– Подумай хорошенько, прежде чем сказать «нет», Кейтлин.

– Я уже подумала, Флинн. А теперь уходи – ты здесь не нужен. Я видеть тебя не могу.

– Так было не всегда, – с иронией произнес он. – Вспомни об этом сегодня ночью, Кейтлин, когда ляжешь спать одна…

Кейтлин не надо было ждать ночи – воспоминания нахлынули на нее сразу, как только самолет Флинна поднялся в небо.