Электронная библиотека » Рудольф Баландин » » онлайн чтение - страница 6


  • Текст добавлен: 20 апреля 2017, 05:09


Автор книги: Рудольф Баландин


Жанр: Морские приключения, Приключения


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +
Янычары и корсары

Османская империя разваливалась. Местные князьки и богатеи претендовали на неограниченную власть.

После смерти от чумы алжирского паши Сала-Реиса – из пиратов, соратника Барбароссы II – янычары выбрали на этот пост выходца с Корсики Гасцена, тогда как султан прислал пост турка Текели. Янычары встретили его пушечными выстрелами. Текели ретировался, заняв выжидательную позицию на мысе Матифу.

Пиратов не устраивали господство янычар и конфликт с Османской империей, порты которой были бы для них закрыты. Они действовали по своему обыкновению коварно. Сначала признали избранного янычарами пашу, взамен получив контроль над портом. Гасцен был удовлетворен сделкой и даже доверил пиратскому капитану Халогу переговоры с Текели.

Халог отправился на своей галере к мысу Матифу, встал на якорь и успешно договорился… но только совсем не о том, что предполагалось янычарами. Галера с Матифу вернулась в родной порт поздно ночью, имея на борту Текели с дюжиной гвардейцев; остальные восемь османских галер следовали в некотором отдалении. Контролируя порт, пираты осуществили тайную высадку десанта. К ним присоединились отряды морских разбойников, а также солдаты, находившиеся под их командованием.

Вся эта армия организованно и тихо захватила дворец, а под утро громогласно приветствовала нового турецкого пашу. Гасцена и его сторонников приговорили к смерти. Пираты сбросили ставленника янычар с башни на железные прутья городских ворот, и он мучительно умирал от ран, жары и жажды. А градоначальника – из его сторонников – посадили на кол, предварительно надев на голову раскаленный обруч.

Возмущенные янычары подняли мятеж. Во главе его стоял выходец из Калабрии, принявший в мусульманстве имя Юсуф, друг Гасцена. Текели спасался от эпидемии чумы в загородной вилле на берегу моря. Мятежники ворвались на нее. Текели, вскочив на коня, пустился наутек. Юсуф настиг его и заколол копьем.

Так завершился в Алжире бурный 1556 год. В конце его Юсуф торжественно вошел в столицу на радость янычарам. Вскоре, однако, тело его бегом – по обычаю мусульман – вынесли из городских ворот. Отважный воин погиб от чумы.

Новым пашой Алжира султан назначил Гассана, сына Хайраддина Он прибыл с шестью галерами и солдатами, укрепив свою власть за счет союза и с пиратами, и с воинственными горскими племенами. Янычары, опасаясь его могущества, в начале 1561 года совершили новый дворцовый переворот, провозгласив временным халифом своего руководителя. Гассана заковали в цепи и отправили как изменника в Стамбул.

Он вернулся достаточно быстро. Султан не только освободил и ободрил сына своего великого пирата-флотоводца, но и дал ему эскадру и солдат для наведения порядка в мятежном Алжире. Гассан этой цели достиг быстро и с небольшими потерями (лишился головы один только предводитель янычар).

С пиратами Гассан ибн Хайраддин поладил по-свойски. А янычар наказал весьма своеобразно: позволил им геройски погибнуть при штурме испанского гарнизона крепости Оран.

Во всяком случае, такую мысль высказывают некоторые историки: затеяв необязательную осаду крепости, паша послал на приступ янычар чересчур поспешно, прежде чем артиллерия начала ядрами пробивать бреши в стенах, а картечью расстреливать ее защитников. Гассан доверил своим недавним недругам самые ответственные и опасные участки.

В безнадежной атаке 500 янычар остались лежать перед крепостью, а остальные отступили, унося раненых. Наконец, пробили бреши в крепостной стене. Янычары хлынули в пробоины, как морская вода в пробитый трюм корабля. Вот уже над одной башней взвился зеленый флаг ислама…

Но и на этот раз наступление захлебнулось. Христиане успели развернуть пушки и картечью ударили по скопившимся в проломе янычарам. После нескольких залпов последовала контратака. Враг был отбит.

Теперь уже сам Гассан-паша возглавил атаку в уверенности, что крепость сдастся. Однако 400 христиан смогли сдержать натиск 12 тысяч мусульман. Гассан был ранен.

Вскоре на помощь гарнизону прибыл сильный испанский флот. Осаждающие с позором и горечью удалились (впрочем, Гассан, возможно, не слишком оплакивал смерть большинства янычар). Ободренные успехом испанцы разгромили несколько пиратских гнезд. Большего добиться не смогли: объединенные силы морских разбойников были значительны, что позволило их флоту одержать ряд побед над испанцами, главные торгово-захватнические интересы которых переместились в Новый Свет.

А Гассан с этих пор потерял всякий интерес к пиратским предприятиям, предпочитая быть правителем на суше.

…Среди руководителей берберийцев выделялся опытный пират Драгут. Он был командиром эскадры у Барбароссы II, отличался храбростью, а в одном сражении с христианами попал в плен.

Генуэзский адмирал Андреа Дориа определил его гребцом на галеру. Три года каторжного труда не подорвали его здоровья и силы духа. Его выкупили за большую сумму. Посредником в этой сделке был великий магистр ордена мальтийских рыцарей Жан Парисо де Ла-Валлетта На этот благородный жест пират вскоре ответил вполне профессионально: захватил мальтийский корабль с ценнымгрузом и обрек на каторжную галерную работу ее команду и пассажиров.

Уверовав в покровительство Аллаха, Драгут провел несколько дерзких нападений на непокоренные турецким султаном города Северной Африки и на прибрежные поселения Испании, Италии.

Андреа Дориа мечтал разделаться со своим бывшим пленником, решив застать разбойников врасплох на острове Джерба (Желье). Бухта здесь располагалась не на морском берегу, а за высокими песчаными дюнами, как бы на озере, соединенном с морем каналом. Здесь находились редуты с пушками. Неприятелю путь к причалу был надежно закрыт.

Получив донесение, что пиратский флот вошел в эту бухту, Дориа спешно блокировал выход из нее. Прошла неделя, другая, а вражеских судов не было видно. Наконец, решили послать несколько кораблей в разведку. Они осторожно двинулись по каналу, не встречая противодействия. Озеро оказалось пустынным. Куда делись пиратские суда? Не могли же они улететь на крыльях парусов!

Обследуя берега озера, христиане убедились, что Аллах вразумил своих свирепых поклонников: они пробили канал в противоположном – от первого – направлении, выведя свои корабли из западни. Благо на галерах было много невольников, которых заставили основательно потрудиться. Местами пришлось тащить корабли посуху, подкладывая катки. Турецкий флот благополучно вышел в море и попутно захватил в плен несколько зазевавшихся христианских галер…

Берберийские пираты были вездесущи и неуловимы. Помимо грабежей и разбоев они несли государственную службу, участвуя в войнах, которые вел султан Сулейман. Он старался расширить империю, распространив свою власть на северное Средиземноморье, пользуясь тем, что страны Западной Европы плохо ладили между собой.

Султан решил захватить небольшой остров Мальту. Гроссмейстеру Мальтийского ордена Жану де Ла-Валлетте его константинопольские шпионы донесли об этих намерениях. Рыцари стали готовиться к обороне, подвозя еду, оружие, боеприпасы, сооружая укрепления. Численность их войска была невелика: 500 рыцарей, 200 испанских ветеранов и 400 пехотинцев, 2 тысячи итальянских солдат, 4 тысячи вооруженных аркебузами жителей Мальты.

Турецкая армия на 193 кораблях насчитывала 30 тысяч воинов, из них 6,3 тысячи гвардейцев-янычар. В мае 1565 года флот Османской империи подошел к Мальте. Они высадили десант.

Первое сражение с небольшой мальтийской частью должно было бы насторожить незваных гостей: они потеряли около 200 человек, а противник – лишь одного. Однако турецкие отряды двинулись на город, охватывая его со всех сторон. Неорганизованное наступление стоило им еще тысячи человек. Мальтийцы, наблюдая за перемещениями противника, делали неожиданные вылазки, уничтожая отдельные турецкие отряды.

Командующий армией Мустафа-паша решил до прихода кораблей Драгута с пиратами захватить небольшой форт Сент-Эльм, расположенный на полуострове и закрывающий с этой стороны доступ к городу Мальта. Но и этот орешек оказался чересчур крепким: огромная армия в течение месяца так и не смогла с ним справиться.

Прибывший Драгут предпринял решительные меры. Против форта установили дюжину орудий и несколько дней вели жестокий обстрел, пробивая бреши в стене. И вновь пошли атаки, после которых крепостные рвы заполнялись убитыми и ранеными.

Однажды ночью группа янычар забралась на стену, убив часовых. Защитники спохватились, но было уже поздно: сотни турок ворвались в крепость. С огромным трудом христиане отбросили противника. Лишь один редут был потерян.

Через несколько дней турецкая армия, подкрепленная пиратами, после мощного обстрела вновь ринулась на штурм руин, защищаемых тремя-четырьмя сотнями воинов. Казалось, ничто не устоит против лавины разъяренных, кричащих и визжащих бойцов. Но после нескольких часов сражения волна эта схлынула назад. На одного павшего христианина пришлось несколько убитых турок.

Перед следующим штурмом турецкие военачальники стали высматривать слабые места в обороне противника. И тут метким выстрелом из крепости был убит Драгут.

Под звуки труб началась очередная атака И вновь стойкость и мужество осажденных не были сломлены. Турки отступили. На этот раз погибло не менее 200 защитников форта, а оставшиеся в живых почти все были ранены. И все-таки они сумели отразить еще одну атаку. После нее в крепости осталось 60 человек и кончился порох. В рукопашном бою турки победили, а взятых в плен раненых подвергли пыткам.

После артобстрела, когда стены крепости в нескольких местах были разрушены, начался штурм Мальты. С моря подошли суда с пиратами. Турки рванулись в бреши. Их встречала картечь, а мальтийцы показывали чудеса силы и ловкости. Янычары и пираты дрогнули. Среди них началась паника. Убегающим врагам христиане устроили настоящую резню. Полегло в тот день 2,5 тысячи турок. Потери защитников были вдесятеро меньше.

Осенью к осажденным пришло подкрепление. Флот христиан ушел от столкновения с более многочисленными пиратами, высадив на берег несколько тысяч солдат, доставив боеприпасы и провиант. Воодушевленные мальтийцы праздновали победу.

Полагая, что изнуренные долгой осадой защитники города на радостях потеряют бдительность и утратят боевой дух, турецкие стратеги направили к городу 13 тысяч воинов. Они спокойно приближались к крепости, готовясь к штурму.

Вдруг все крепостные ворота распахнулись, и навстречу им под знаменами выступили тремя колоннами осаждённые. Некоторые их отряды зашли противнику в тыл. Турки пришли в замешательство. Адмирал Гассан-паша со своими пиратами попытался переломить ход боя, но безрезультатно. Пехотинцы и пираты бросились бежать к своим кораблям. Вновь началась резня. Было убито 3 тысячи турок, а с противоположной стороны потери составили… 14 человек.

Захватчики были сломлены морально. Не оправдался и расчет на пиратов. Они оказались нестойкими в долгом упорном бою, ибо привыкли расправляться с противником стремительно, не давая ему опомниться.

Осада Мальты закончилась для Османской империи полным провалом. Мальтийские рыцари прославились, а имя их магистра сохранилось в названии столицы острова – Валлетты.

Кто победил при Лепанто?

Знаменитый берберийский корсар Ульдж Али был родом из Южной Италии. По одной версии он был рыбаком по имени Джованни Диониги. Согласно другой – звали его Оччоли и был он монахом из Калабрии. Так или иначе, главное, что его захватили алжирские корсары. Несколько лет он был рабом, гребцом на галере.

Приняв ислам, он под новым именем Ульдж Али доказал, что обладает всеми качествами отличного пирата: силой, отвагой, знанием мореходного искусства. Его произвели в офицеры; он стал капитаном корабля, успешно пиратствовал и отличился при захвате принадлежавшего Венеции острова Кипр, где немало было своих христианских пиратов.

После гибели Драгута командовать турецким флотом назначили Ульджа Али. (Как видим, у исламистов не было расовых предрассудков, и они судили о человеке по его делам, а не происхождению.) Со временем он сделался калифом, повелителем Триполи и Алжира.

Произошло его возвышение после сражения под Лепанто. Дело было так.

В ответ на завоевания османов папа Пий V призвал христианских государей выступить против неверных. Морской поход возглавил сын испанского короля Хуан Австрийский. В его распоряжении было более 200 испанских, венецианских и генуэзских кораблей, а среди воинов – доблестные мальтийцы и рыцари из других стран.

7 октября 1571 года под Лепанто произошло генеральное морское сражение. О том, как проходил его решающий этап, можно судить со слов дона Хуана, так изложившего события:

«Прошел час, но оба адмиральских корабля продолжали сражаться. Два раза наши солдаты проникали на турецкий корабль и доходили до главной мачты. Однако всякий раз они вынуждены были отступать на свой корабль, так как мусульмане получали большое подкрепление. Наш корабль дважды выдержал атаку лишь благодаря невероятной храбрости фельдмаршала Лопе де Фигуэра Через полтора часа Бог благословил наш корабль, после чего Али-паша и более 500 турок были убиты, его флаги и штандарты сорваны, а вместо них на грот-мачте был поднят наш флаг с крестом».

Победу праздновал не только дон Хуан Австрийский. В то же время жители Константинополя с почетом встречали… капитана Ульджа Али! Он вернулся с богатыми трофеями, включая адмиральский корабль Мальтийского ордена.

Столь странное завершение сражения, когда победители и побежденные были с обеих сторон, объясняется особенностями крупных морских баталий того времени. Решающие схватки происходили при непосредственном столкновении кораблей, когда их палубы превращались в поле рукопашного боя. Отдельные флотилии действовали разрозненно и, осуществляя маневры, далеко отходили от флагмана, с которого по идее должно было осуществляться руководство всей операцией. Отсутствие средств оперативной связи и непредвиденные события заставляли если не каждый корабль, то их отдельные группы действовать самостоятельно.

Таким образом, пока адмиральские эскадры «выясняли отношения» между собой, сплоченная пиратская флотилия во главе с Ульджем Али одержала верх над противостоящими силами христиан, захватила в плен много судов, взяла их на буксир и с малыми потерями вышла из боя. Султан назначил Ульджа Али командующим всем турецким флотом.

И все-таки действия пиратов в этом сражении трудно назвать героическими. Да, они крепко потрепали правый фланг христиан, которым руководил Дориа, взяли трофеи… и, в сущности, бежали с поля боя, бросив своих товарищей. Это было серьезное поражение турок, потерявших множество кораблей и 30 тысяч убитыми.

…На закате великой Османской империи ее морское могущество уже не достигало таких масштабов, как при Барбароссе II. Снова произошло то, что обычно бывает с могущественными империями, полагающимися главным образом на захват и грабеж других стран.

Благодаря постоянным пиратским набегам в империи процветала работорговля. Граждане резко делились на чересчур богатых и слишком бедных; производство, наука, техника почти не развивались (в отличие от блестящей эпохи арабской культуры).

Сражение при Лепанто покончило с могучим турецким флотом, но не с пиратством. Не прошло и года, как Ульдж Али возобновил свои разбойничьи нападения на христианские корабли, а также набеги на города. Венецианская республика, например, заключила с пиратами мирное соглашение, предпочитая платить им «откупные» ради безопасности торговли.

Ситуация в Средиземноморье принципиально изменилась. Крупные флоты пиратов-берберийцев перестали существовать. Ульдж Али, уйдя на покой, умер в 1580 году. Турецкий султан не рисковал предпринимать новые морские агрессии.

Организованное пиратство быстро сошло на нет.

Конец алжирской вольницы

Средневековых корсаров Средиземного моря называли берберийскими – по названию одного из крупных местных племен. Но в эти пиратские группы, а тем более флотилии, входили люди разных национальностей. Объединяла их обычно религия (ислам) и профессия моряков-разбойников.

Пиратский промысел во многом зависел от международной обстановки. Конфликты между европейскими государствами и конкуренция между торговыми городами делали практически безрезультатной борьбу с морским разбоем.

Основные базы варварийских корсаров переместились на северо-западную окраину Африки, на территорию Алжира. Главные торговые пути теперь пролегали в районе Центральной Атлантики; захватнические интересы многих стран были связаны с Новым Светом. Вот и разбойники обосновались поближе к «большой морской дороге».

Теперь преобладали набеги на Канарские и Азорские острова. Появились берберийцы у берегов Англии, Франции, Германии, а также Дании и даже Исландии. Они умело пользовались политическими распрями и экономической конкуренцией, заключая негласные договоры то с одной, то с другой стороной. ««Мавританским пиратам, – писал историк мореплавания X. Нойкирхен, – тайно выплачивались известные суммы за то, чтобы они уничтожали корабли соперников в торговле. И лишь когда пираты нарушали подобные соглашения и начинали причинять ущерб национальной торговле, соответствующие государства в одиночку предпринимали акции против них».

Например, с 1609 по 1616 год алжирские морские разбойники захватили 446 английских кораблей. Материальный ущерб не шел ни в какое сравнение со страданиями и бедами, выпавшими на долю тысяч людей, которые попадали в плен и становились рабами. Знатным и богатым еще можно было рассчитывать на свободу за выкуп. Сравнительно неплохо устраивались ремесленники, врачи, корабельщики и моряки.

Страшные испытания выпадали на долю тех, кого брали гребцами на галеры. ««Участь гребцов, – по словам Ж. Блона, – была ужасна не только из-за нечеловеческих условий труда и побоев (все тело раба покрывали рубцы от бича), но и потому, что их приковывали к скамьям за щиколотку. Спали они валетом в промежутках между скамьями. Тут же ели и справляли нужду. От грациозных галер несло, как от бочек золотарей».

Благосостояние многих жителей южного побережья Средиземного моря прямо или косвенно зависело от пиратского промысла Это серьезно сказывалось на их экономическом развитии.

В христианских государствах Северного Средиземноморья началось быстрое развитие техники, промышленности, а также социальных отношений. Здесь – по причинам, преимущественно связанным с развитием духовной культуры, знаний, – стали делать ставку на рационализацию труда и заинтересованность в нем. Даже на галерах использовали не только пленных и уголовников, но и наемных гребцов.

Более надежным и выгодным оказался другой путь: улучшение конструкции и парусной оснастки судов. Для дальних плаваний это было совершенно необходимо: нельзя же вместо полезного груза заполнять корабль десятками подневольных «движителей», требующих для своей работы определенную толику воды и еды. Да и присмотр за ними нужен постоянный, не то вспыхнет бунт.

Десятки тысяч рабов, захваченных берберийскими пиратами, представляли немалую опасность и по другой причине. На родине у них оставались родственники, друзья, не жалевшие сил и средств, чтобы вызволить их из неволи. Были созданы организации, специально занимавшиеся этим делом. Оказывалось давление на правителей с тем, чтобы они обуздали насильников-рабовладельцев государственными средствами.

В XVIII веке такие попытки предпринимались неоднократно. Большого успеха они не имели, освобождению невольников почти не содействовали, пиратам не причинили значительного урона, зато вызвали немалые беспорядки в берберийских странах и содействовали их переходу из-под власти турецкого султана под экономический, а затем и политический протекторат европейских государств.

В 1637 году Людовик XIII послал 13 военных кораблей, чтобы принудить алжирцев вернуть пленных. Шторм разбросал эскадру. Добравшийся до Алжира флагман был с позором изгнан вон. А когда французы захватили две пиратские фелуки, морские разбойники напали на торговые базы французских купцов, обосновавшихся на алжирском берегу. Франция была посрамлена. Король не знал, что предпринять. «Помогли» местные жители: они устроили бунт, потому что вместе с французскими торговцами лишились средств к существованию. Справедливость восторжествовала.

В 1655 году английская военная эскадра совершила карательную экспедицию. Курсируя вдоль берегов Северо-Западной Африки, она потопила несколько пиратских кораблей. Уничтожила все мавританские суда, стоявшие в порту и на рейде Туниса. Подойдя к Алжиру, англичане, угрожая обстрелом гавани и города, освободили соотечественников, томившихся в неволе.

Пять лет спустя подобную экспедицию успешно осуществил голландский адмирал де Руйтер. Он освободил сотни рабов-христиан.

Чуть позже французский король задумал пресечь пиратские набеги на берега своей страны и освободить пленных соотечественников. Снарядив крупную флотилию, направили к Алжиру. Однако требования французского адмирала не были выполнены. Город, существовавший преимущественно за счет разбойничьих трофеев, не собирался добровольно отдавать их; а рабы являлись настоящей валютой, каждый имел свою цену.

В 1681 году Людовик XIV решил сурово покарать берберийцев. Была снаряжена эскадра, насчитывавшая более 100 линкоров (60 тысяч матросов). В августе следующего года она подошла к Алжиру. Адмирал Дюкен приказал начать обстрел. Заодно опробовали крупные мортиры, стоящие на галионах. Разрушения были значительные, но результаты ничтожные.

На следующий год карательную акцию повторили в большем масштабе, с применением зажигательных фугасов. Берберийцы поначалу согласились выполнить ряд требований французов. Но когда надо было вдобавок выплатить 1,5 млн франков, переговоры сорвались.

В ответ на возобновление бомбардировки пираты сами открыли огонь по кораблям, предварительно привязав к дулам некоторых пушек знатных христиан – торговцев, священников, дипломатов, купцов. Истощив боеприпасы, французский флот вернулся на родину, увозя часть освобожденных невольников.

В «Хронике удивительнейших историй 1688 года» имеется специальная глава, посвященная бомбардировке Алжира. В ней говорится: ««В связи с тем, что пираты Алжира отнеслись к королю Франции без малейшего уважения и причинили его стране и людям многочисленные страдания, туда был послан с большой эскадрой и боезапасом из 18 тысяч бомб маршал д'Эстре, которому было поручено еще раз обстрелять город. И 18 июня он пришел к берегам Алжира. Варвары отправили все свои корабли в Тетуан, а на молу и на берегу установили более 100 тяжелых орудий. Они не хотели и слышать ни о каких условиях.

В городе было много вооруженных людей, а в деревнях, кроме того, находилось еще 20 тысяч солдат, готовых воспрепятствовать высадке французского десанта. Женщины и дети были отправлены в безопасное место, находившееся на расстоянии полумили. Начался сильный обстрел города. Но алжирский генерал Месаморто зарядил в пушки французского консула и других французов и выстрелил ими по врагу. Было видно, как куски этих несчастных плавали в море. В ответ на это маршал д'Эстре приказал убить шестерых знатных турок, привязать их к доскам и пустить к порту. Однако успеха это ему не принесло. Хотя разбойники и покинули здания, некоторые из которых были разрушены, французы не достигли своей цели и вскоре убрались восвояси».

Пиратские меры борьбы с пиратами оказались безуспешными. Проще оказалось договориться, отдавая выкуп за пленных и выплачивая дань за обещание (увы, не всегда выполнимое) не причинять ущерба кораблям и гражданам данной страны.

Приведенная выше выдержка из хроники наводит на подозрение, что алжирские пираты заключили какой-то тайный договор с французским королем, но нарушали его. Прибывшая эскадра не имела задачи взять Алжир (тогда требовалось бы много солдат). Ей надлежало напугать пиратов, принудив считаться с интересами Франции. Однако никакие угрозы не заставили морских разбойников «поступиться принципами»: награбленное – значит, мое.

В этом пиратском государстве единоначалие осуществлялось в значительной мере условно, распространяясь только на политические вопросы. На море и в своих владениях пираты чувствовали себя полноправными хозяевами, не считая нужным во всем слушаться повелений паши. Вряд ли было разумно тягаться в жестокости с пиратами, которые без особых сомнений убивали дипломатов, не считаясь с государственными договорами.

Так продолжалось до начала XIX века. По-прежнему захватывались невольники и держались в качестве рабов до прибытия выкупа. Время от времени какой-нибудь военный флот подходил к берегам Северной Африки, контролируя торговые маршруты и уничтожая пиратов. Однако морские разбойники-берберийцы были неистребимы как тараканы. Стоило карательным эскадрам уйти к родным берегам, как заждавшиеся пираты выводили свои корабли из укрытий и отправлялись на бандитский промысел.

Конечные результаты такого образа жизни оказались плачевными для государства: упадок производства, научно-техническая отсталость. В довершение ко всему, в 1830 году французские войска под предлогом борьбы с пиратством высадились в Алжире, а затем и Тунисе, превратив эти страны в свои колонии.

Внимание! Это не конец книги.

Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!

Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации