Текст книги "Пока идет мотор"

Глава 4

В день записи передачи в Москве шел дождь. Я не любил покидать этот город, казалось, расставание было недолгим, но дышать полной грудью я мог только в столице нашей необъятной Родины. Тем более после дождя, такое наслаждение ощущать этот влажный воздух и смотреть на город с высоты птичьего полета.

Запись в телецентре начиналась в одиннадцать утра, по прилету я сразу отправился в Останкино. Грим, звук и примерный сценарий со сводкой предложенных вопросов ожидали меня в гримерной. Молодежная передача под названием «Вокруг да около…» была посвящена съемкам, гонорарам, интригам и сплетням московской звездной тусовки. Дерьма в ней было предостаточно, тут рождалась и афишировалась ложь в лице пиара. Сорок минут эфирного времени могли разрекламировать артиста влет, некоторые актеры появлялись тут не раз, тем самым поднимая свои рейтинги и напоминая публике о своем существовании. Мне нравилась эта передача за то, что в ней была и история, история взлета личности. Редакторы сами связались с Ариной и предложили участие.

В относительно большой студии на стене, задекорированной под красный кирпич, были выгравированы портреты всех приглашенных героев. «Вокруг да около…» начиналось с того, что ведущая вскрывала конверт, где находились детские или юношеские фотографии приглашенного героя. Дивой проекта была телезвезда Карина Альянова, известная в своих кругах, как Карина Анатольевна. Она не была ни эффектной, ни эпатажной, ни красоткой, ни уродиной, она была женщиной с высоким уровнем IQ. Передача Карины шла в вечернем эфире, когда зритель был готов воспринимать кучу ненужной информации и зависать часами у экрана. Ее никто не пропихивал на ТВ, она сама себя сделала, Карина являлась соавтором и ведущей, и полноценно могла назвать себя хозяйкой проекта.

В павильоне стоял гул. Мы уселись на два ничем не приметных кресла по центру. Последние штрихи грима были сделаны и на весь павильон раздался голос режиссера: «Герои и актеры массовки, добрый вечер, мы начинаем. Пожалуйста, аплодисменты!»

Зал в прямом смысле слова завыл, в толпе появились таблички с именем Руслан. Хоть я и знал, что эти плакаты нарисованы художниками проекта, в тот момент меня захлестнуло волной счастья, а в душе, словно в горелке, запестрил огонь. В голове крутилось одно: «Господи, как я счастлив, спасибо за этот миг…».

После приветствий Карина Анатольевна начала:

– Руслан, как твое настроение, как твоя жизнь?

Я знал, что главная эмоциональная черта актера – это улыбка, с улыбкой на лице я и отвечал:

– Могу заявить с полной уверенностью, госпожа Анатольевна, жизни лучше я бы и придумать не смог. Настроение замечательное, игривое. Я счастлив.

– Ты счастлив, потому что нашел себя? – следом продолжила она.

– Да, нашел и я иду на верном пути. Иногда мне кажется, что каждый человек пришел на землю с какой-то целью или миссией, каждый пытается чего-то добиться в жизни, найти себя. Моя мама говорит: «Жизнь на самом деле не такая длинная, как кажется», я с ней полностью согласен. Когда начинаешь искать себя, раскрываться, то затрачиваешь на это столько лет и в один миг понимаешь, как быстро оно идет. Я постоянно задумываюсь об этом и понимаю, что я уже давно не юнец и роли школьников и студентов отходят на второй план. Но повторюсь, я счастлив, что в профессии.

– Вот мы подходим к самому интересному и главному, почему актер театра и кино?

– Я – актер, и объяснения этому нет.

– А твои стремления, мечты, расскажи о них.

Я чувствовал, как заворожённо зал смотрел на меня, даже несмотря на то, что это была массовка.

– Мои мечты? – на некоторое время задумался я. – Мне всегда казалось, что мои мечты неосуществимы. На сцене хотелось делать все: сниматься, петь, писать. Я хочу сделать многое, хочу раскрываться все больше и больше, развивая в себе таланты.

Карина слегка кивала головой, мне нравилось ее умение слушать и не перебивать, она профессионально вела шоу.

– Я знаю, что ты уже пишешь, – обратилась она ко мне. – Когда-то давно в свет вышла твоя книга, о чем она и почему именно книга, почему ты стал писать, почему не стал автором, наверняка у тебя появилась публика?

Я немного засмущался, потому что понимал, что первая книга всегда об авторе, а остальные о других людях:

– Начну сначала. Своей публики в то время у меня не было, книгу я начал писать в самый тяжелый период в моей жизни, тогда умерла моя бабушка, и друзья стали просто знакомыми. Мне было очень плохо, и я засел за роман, не знаю, – засмущался я, – или мемуар, или драму. Работа над книгой длилась год, я посвятил ее своим друзьям. Попытался вспомнить все хорошее, что связывало меня с ними в те беззаботные годы.

– Как ты пришел к тому, что начать надо было именно с книги, почему она именно о дружбе?

– Мне нужно было на что-нибудь отвлечься, собраться с мыслями. Я подумал, почему бы не начать с самого легкого, ведь сценарий – моя жизнь. Почему друзья, потому что именно в тот период между нами и начались ссоры. Если бы вы знали, как я не люблю ссоры и расставания. Мы очень сильно поругались из-за какой-то ерунды, долго не общались, у них появились новые друзья, а я… На почве тинейджерской депрессии я и написал книгу, а благодаря моим преподавателям из ВГИКа, смог выйти на небольшое издательство.

– Руслан, может я сейчас лезу в твою прошлую жизнь, но все-таки осмелюсь задать вопрос. Почему произошла ссора, кто был виновным, и как ты пережил разрыв?

– Хм… Думаю, что виновным был я. Да, из-за меня наш дружеский союз распался. Я всегда думал о будущем и карьере, это их заводило, круг интересов раздвоился, и меня бросили. Даже сейчас, когда мы помирились и часто общаемся, я все равно остаюсь при своем мнении и таких же мыслях. Да, не без греха, я часто забываю о своих обещаниях, но все, что я говорю, это искренне от сердца. Они рассказывали, как хотели вернуть меня, и даже сейчас говорят, но я отличаюсь от того Руслана, который был раньше. Тогда я тоже чего-то хотел вернуть, а сейчас у меня началась новая жизнь, жизнь, в которой для них места нет. А на счет того, как я справился… Я много мечтал о сцене и о киносъемках, мальчишке из тех мест, где я жил в детстве, киношная жизнь казалась фантастикой, но я все же сумел воплотить мечты в реальность и вопреки всем стал тем, кем стал.

Карина слушала, вникая в суть слов. Она пыталась за что-нибудь зацепиться и придумать интересный вопрос, иногда пренебрегая запланированными сводками:

– А как ты понял, что началась новая жизнь?

– Понял, потому что сам начал жить по-новому. В жизни всегда нужно все менять, и черт с ним, что мне было всего пятнадцать. Я уже тогда понял, что если ты постоянно ждешь кого-то или пытаешься изменить жизнь, смотря на старую фотографию или чей-то подарок, то новая жизнь навряд ли придет к тебе. Было время, когда мне было очень трудно, и я пытался убежать от всех проблем. В один прекрасный день, накануне Нового года, я сказал: «Хватит», и начал изменения, я изменил в своей комнате все: сделал перестановку, снял все старые плакаты, висевшие на стене долгое время, убрал фотографию с друзьями, стоявшую на столе на самом видном месте, а заодно спрятал и все их подарки с глаз долой. Чуть позже ровно за год я написал книгу, тем самым раз и навсегда захлопнув за ними дверь. Я понял, что повзрослел.

– Дверью ты видимо тогда научился хлопать, да хлопнул так громко, что в 18 лет поступил во ВГИК, минуя армию и родительский запрет?

Я хотел было засмеяться во все горло, но сдержался, скривя лицо в удивленную гримасу:

– А Вы откуда знаете?

– Я предположила. Значит вот она новая жизнь, безупречная учеба в институте кинематографии и через четыре года ты бакалавр. Как московская тусовка киношников приняла тебя?

– Как у Вас все быстро, – съязвил я в ответ.

– У меня эфир, – с шуткой подхватила она.

Я продолжил:

– На самом деле в чем-то Вы правы, институтские годы пронеслись, как один миг. Мне было двадцать два, когда я с дипломом вышел из ВУЗа и не понимал, куда мне идти. Шесть лет я был вне профессии, пару съемочных дней в год и все. Пришлось работать в компании отца, я ощущал себя неудачником. Каждый будний день, топая в офис, я мечтал топать на площадку и представлял постоянным местом работы только съемочные площадки. Но, увы, ровно шесть гребаных лет после ВУЗа я занимался полной ерундой. И знаете, что было самым дерьмовым?

– Дерьмовым? – переспросила она. – Нет, я никогда не была актрисой.

– Все знакомые ждали меня на экране телевизора, каждый раз спрашивая: «Руслан, где ты снимаешься?». Меня словно резали наживую подобными вопросами.

– Но сейчас ты востребован?

– Сейчас я нужен, как никогда, и я приклоняюсь перед теми людьми, которые сделали меня. Кино – это лотерея, мне не посчастливилось получить заветный билет сразу, но я не сдался. Самое главное то, что исходит у тебя изнутри. Хочешь быть любимым, то люби себя сам. Если ты чувствуешь себя победителем, то ты им обязательно станешь. Никто не придет и не постучится к тебе в дверь до тех пор, пока ты сам не проявишь себя. В жизни всегда нужно бороться. Когда-нибудь я оглянусь назад и пойму, что победил в этой жизни, победил всех тех, кто меньше всего желал мне добра.

Съемки эфира продлились до девяти вечера, а покинуть телецентр удалось лишь к десяти.

Глава 5

День начался со съемок фильма, на площадке я был ровно в девять утра, сидел в прогретом вагончике и наблюдал через окно, как рабочие готовили штаб. Чуть позже для съемочной группы открыли буфет, все лениво подтягивались за кофе. Утро и первые съемочные дни в новом проекте особо волнительны для меня. Не то, что комок в горло не лезет, я даже пить ничего не могу, живу на воде. Волнение и еще раз волнение. Новая группа, партнеры, новые задачи и новая роль. Сроки естественно сжатые, хронометраж огромный. В голове куча текста и все перемешивается в кашу. Первое время я все учил дома, но потом, когда роли стали большие, я стал все заучивать на площадке.

С утра Арина тоже была на площадке, она привезла документы с прошлого проекта, которые нужно было подписать.

– Я вчера посмотрела запись с эфира, мне понравилось.

– Я очень волновался.

– Ты всегда волнуешься. Не думай об этом, улыбайся и маши.

– Спасибо, ты всегда поддерживаешь меня. А мой худрук в институте говорил иначе: «Дети, сушим зубы».

Она улыбнулась:

– Слушай, мне вчера пришла одна мысль. А как на счет того, чтобы попробовать записать студийный альбом?

– Какой еще альбом? – озадачился я.

– Руслан, не тупи, мы запишем тебе альбом. Музыка – это возможность выйти на массовую аудиторию, это может выстрелить в десятку. Поговори со своими подругами певичками, Дарьей и Ниной, я думаю, они будут очень полезны. Сама, конечно, тоже попробую клич бросить, но это не кино, где я как рыба в воде.

Арина всегда помогала мне, радовала, поддерживала и давала то многое, что нужно артисту. Не знаю, чтобы я делал без нее.

– Ты думаешь, у меня может получиться?

– Я уверена, как никогда.

– Да, поговорю с Дарьей и Ниной, они певицы, и в этом понимают больше нас, может, порекомендуют кого-нибудь.

– Именно завтра и займись этим! – указала она.

Сьемки закончились очень рано, поэтому я предложил Полине перекусить. Она мне очень нравилась: ее взгляд, смех, улыбка, все было притягательным и заставляло мое беспокойное сердце биться еще сильнее. Мы пошли в торговый центр, что недалеко от киностудии, очень хотелось съесть картошку фри и запить газировкой.

– А я раньше работала официанткой, – посмеялась она. – Да, это был не самый лучший период в моей жизни.

– Я тоже много работал в сфере обслуживания, но подносы никогда не разносил. Не знаю, как за всю смену у официантов не отваливаются руки. Это же почти двенадцать часов держать руки в одном положении, держать спину ровно, не согнуться, не присесть, вот это реальная усталость, которая сопровождается всю смену. Мне это напоминает театр, когда после спектакля приходишь домой и падаешь без задних ног. Я это уже испытал пару раз, больше не хочу. Мы, молодые, рвемся в кино, а в театре сложнее, но интереснее.

– Что будем есть? – спросила Поля.

– Я хочу жирную картошку фри.

– Отличный выбор. Я так понимаю, это тоже пережитки прежней невостребованности?

– Я тебя умоляю, – заулыбался я, – можно подумать, Данила Козловский никогда не ел картошку фри, несмотря на то, что он всегда был востребованным.

Смеясь, мы сделали заказ и оперативно получили его.

– Рус, а у тебя вообще есть какие-то планы на жизнь? Чего бы ты еще хотел?

– Да, Арина предложила мне записать студийный альбом, и я загорелся этой идеей. Ведь петь для людей и вдохновлять их – это самое лучшие для артиста. Только в песнях можно раскрыться, фильмы и книги не то, благодаря песням, люди понимают, какой человек поет перед ними. Представляешь, еще в семнадцать лет я сказал себе, что буду писать книги, сниматься в фильмах и петь. По своей природе я такой человек, что ко всему отношусь требовательно, хочу всегда большего. Написав книгу, мне захотелось стать актером, это было моей целью, выпускной театрального и все понеслось, поехало. Теперь хочу петь, и это обязательно будет.

– Какой ты разносторонний. Вот я, например, и пару предложений не могу придумать, не говоря уже о книге, к тому же мне на ухо медведь наступил.

Полина была очень смешной и очень красивой, я чувствовал, как земля под моими уверенными ногами начала расходиться.

– Ну а есть кто-нибудь из артистов, кем ты восхищаешься? – продолжила она.

– Так и знал, что ты спросишь! – совсем не удивился я.

– Мне все-таки интересно, кто из звезд тебе нравится? Я уверена, что это женщина…

– Конечно, женщина, а кто еще, это принципиально. А раз тебе так интересно, то есть предложение – давай сейчас поедем ко мне, у меня есть пару ее плакатов.

– Ах, даже так, ты – настоящий фанат? Фанат через подкат!

– Я не фанат и не подкатываю, я действительно восхищаюсь этим человеком.

– Может хотя бы напоешь одну из песен, раз не хочешь говорить, может быть, я так вспомню?

– Ее надо видеть.

– Она же знаменита, ты думаешь, что я ее не видела?

– А может это единственный повод пригласить тебя ко мне.

Она была удивлена. Мне действительно ничего не приходило в голову кроме этого. Я решил немного надавить на нее, наверное, это выглядело очень бестактно. Так всегда: если в уме складывались красивые фразы, то в разговоре мой язык обязательно спотыкался на каком-нибудь слове.

– Так ты согласна?! – спросил я и надеялся услышать положительный ответ.

– Хорошо, согласна, только на минутку. Может это тоже мой единственный повод увидеть, как ты живешь, – почти продублировала она меня.

Перекусив, мы сразу же покинули торговый центр. Дорога была почти свободна, весь маршрут до дома занял минут тридцать. Все это время никто из нас не проронил ни слова, но мне было очень приятно, что Полина согласилась приехать ко мне и посмотреть, как я живу.

У меня было всего четыре плаката. Первый висел сразу же при входе, ей стоило только взглянуть на него, как все стало ясно:

– Она?! – удивилась Григорьева.

– Да, она.

На большом плакате была изображена Мадонна в розовом балетном костюме, сидящая на полу.

– Я уважаю ее, люблю некоторые песни, смотрела фильм с ее участием, но мне она не нравится, она сумасшедшая.

– А я люблю сумасшедших.

Она стояла и пристально смотрела на картинку.

– Поля, проходи в мое жилище, – позвал ее я, а она молча стояла у плаката. – О чем ты задумалась?

– Знаешь, а фотка ничего, – похвалила она.

– Я знаю, – добавил я.

Мы прошли на кухню. Коричневый кухонный гарнитур, коричневый кафель, навесной потолок и люстра, сделанная на заказ, не давали цены моей кухне.

– Мартини и оливок? – предложил я.

– Наливай! – махнула она рукой. – И сразу в джакузи.

– Вау, но у меня нет джакузи…

Налив по пол фужера Мартини, я повел ее в зал, в самую, пожалуй, красивую комнату моей квартиры. Второй плакат висел там, над большим белым диваном. На нем Мадонна была изображена на танцполе в лучах, отражающихся от светящегося цветного дискотечного шара. Она стояла на коленях, как бы подпирая саму себя правым каблуком, голова опущена вниз, руки уперты в пол. Название этой фотографии «На танцполе, но в образе грешницы».

Григорьева разлеглась на диване, отпив глоток, она поставила фужер на пол.

– Прикольная фотография, – подняв голову, сказала она. Потом она встала на диван, чтобы рассмотреть постер подробнее. – Чего только не придумывают эти звезды.

– Да, это точно, – сказал я и отпил большой глоток Мартини.

– А это Дарья Вембер и Мисс Шульц, – проговорила она, увидев две фотографии на журнальном столе. Спустившись с дивана, Полина пошла рассматривать и их. – Ты знаешь Дарью и Нину? – спросила она, разглядывая фото.

– Да, и уже давно. Ты не поверишь, но Даша жила рядом со мной, дом их семьи был напротив нашего. Мы познакомились еще в тринадцать лет, но наш дружеский союз был недолгим. Ее родители продали дом и переехали. Мы редко встречались, я о ней толком ничего не знал, а потом наши жизненные пути пересеклись на площадке. На одной из музыкальных церемоний я был ведущим, а Даша участвовала в одном из номеров. И вот во время репетиций, мы встретились. Я хорошо помню ее, стеснительная девочка, никогда не рвалась стать артисткой эстрады, и меня слегка удивило, когда она появилась на церемонии. Рассказывая мне про свои достижения, про свой успех, она благодарила своего мужа и по совместительству продюсера. Еще по молодости, работая в одном из клубов Москвы, ее заметил известный продюсер Марк Вембер, она была в подсобке и собиралась домой, подпевая при этом какую-то песню. Заблудившийся в длинных коридорах клуба, Марк, искал выход, но ни выхода, ни персонала он не встретил. Уж до чего были длинные коридоры в подсобном помещении клуба, Даша сама по началу блуждала, но к тому времени уже выучила все. Услышав пение, Марк пошел на него, тихо стояв у открытой двери, он наслаждался ангельским голосом. После знакомства с ней Марк без конца приходил в клуб. В один прекрасный день, напившись, он подошел к ней и протянул визитку – Вембер пригласил ее прийти на прослушивание. Дашка тогда подумала, что это пьяные выходки, но решила не упускать шанс и в назначенный день явилась по указанному адресу. Приехав на место, она поняла, что никакого кастинга нет, а прослушивать будут ее одну. Все повернулось в самую лучшую для нее сторону. Продюсер еще раз убедился в том, что она создана только для вокала, работать по ночам, разнашивая выпивку, не для нее. Ее первая студийная запись – песня под названием «Влюбиться раз и навсегда» побила все российские чарты, этот золотой сингл стал хитом и положил начало ее звездному пути, вплоть до сегодняшнего дня.

– Я просто обожаю эту песню, – призналась Полина. – А как ты с Ниной познакомился? – поинтересовалась она, присев обратно на диван. Вскоре к ней присоединился я.

– Знакомство с Ниной произошло несколько иначе, она врезалась в меня на дороге, помяв весь задний бампер. Мы еще не были известны, как сейчас. Между нами разразился ужасный скандал, она долго утверждала, что виноват я. Приехавшие гаишники определили ее виновницей, а Нинка уперлась, что я и все. Ну а потом стали более известными, она пела, я снимался в фильмах, был ведущим музыкальных программ, на одну из которых, как и Даша, пришла Нина. Мы не стали врагами, наоборот, звездными друзьями.

– Хорошо у тебя все выходит, друзья, карьера и живешь ты хорошо.

– Так кажется, Полин, на самом деле никто не знает, что я чувствую. Добиться всего этого было не так уж и легко, но я ждал, года шли, в моей жизни ничего не менялось. Уже опускались руки и хотелось все бросить, искать себя в другом направлении, а потом мои интересы изменились, я полюбил эту певицу, у меня появилась надежда и вдохновение, благодаря ей. Моя первая книга стала результатом этого вдохновения. И вот я встал на ноги и держусь до сих пор. Ведь мы всю жизнь у кого-то учимся, самое главное – найти себя, верить в себя и знать, что ты по жизни победитель. Возможно многие думают, что я гонюсь неизвестно за чем, и хочу того, чего нереально добиться, но приоритеты меняются, и ты начинаешь смотреть на жизнь совсем с другой точки зрения, просто я расту, и все это отражается на моей карьере. В жизни никогда не поздно ничего менять, я один раз поменял себя, поменял свои интересы и доволен этим. Вряд ли мне когда-нибудь придется также сильно изменить себя, ведь я иду по верному пути и делаю это достойно.

Полина сидела и внимательно слушала меня.

– Я загрузил тебя? – улыбаясь, спросил я у Поли.

– Нет, мне очень интересно. Тебя интересно слушать, разговаривать с тобой. Беседуя с тобой, понимаешь, что ты действительно писатель, актер и вообще творческий человек.

Ей действительно было интересно слушать меня, это было заметно, но Поля часто поглядывала на часы, время было довольно позднее, она наверняка собиралась уходить. Очередной раз взглянув на часы и собираясь что-то сказать, я ее перебил:

– Может, останешься?

Она лишь помотала головой:

– Нет, я пойду. Я зашла к тебе всего лишь на минутку, а смотри сколько просидела, – смеясь, ответила она.

Полина толком не могла объяснить, почему уходит, а я не решился упрашивать ее остаться. Заказав для нее такси, я проводил ее до машины.