Текст книги "Война без победителя"

Короткие тяжелые стрелы станкового арбалета жирно поблескивали на свету: все они были чем-то густо обмазаны. Причем целиком: от ржавых наконечников до оперения. «Тлен»? Ну а что еще это могло быть? Если бы проход попытался открыть мертвяк, не знающий о растяжке, его нашпиговало бы этой субстанцией, как только исчезла бы кирпичная кладка и сработал спуск. Впрочем, и не мертвяку тоже мало бы не показалось. Самострел выглядел очень грозно. Дмитрий невольно матюкнулся и отступил.

Метис истолковал его замешательство по-своему:

– Не боись, Митек, тут все экранировано. Открывать и закрывать стену магией можно смело – наверху не заметят.

Метис помигал фонариком в темноту. Какой-то световой код, что ли?

Темнота ответила ему тем же. Серия вспышек… В стороне от самострела, в глубине хода. Наверное, позволение войти.

Вход в тайное лежбище Вольных бомжей-Охотников оберегала не только нехитрая автоматика взведенного самострела. Был здесь и часовой.

Метис пропустил спутников вперед. Затем переступил через высокий порожек сам и, придерживая механизм арматурного спуска, снова нацепил проволочку на наружный конец штыря. Шепоток заклинания – и стена, отделявшая убежище Вольных от городской канализации, возникла вновь, закрыв путь назад. Темный проход впереди оказался гораздо чище коллектора, из которого они вышли.

Дмитрий обратил внимание на очень старую, если не сказать старинную кирпичную кладку.

– Эт-то что? – озадаченно пробормотал он.

– Под Москвой так много рыли, что москвичи уже не помнят, где и что у них накопано, – хмыкнул Метис.

– А вы?

– А мы знаем о таких уголках, о которых не известно даже самым отмороженным диггерам.

– Может, вы и библиотеку Ивана Грозного уже нашли? – съязвил Дмитрий.

– Там нет ничего интересного, поверь, – отмахнулся Метис. – Все давно истлело.

И не понять, то ли всерьез сказал, то ли в шутку.

Уточнить Дмитрий не успел. Метис вернул разговор в прежнее русло:

– Старые ходы и коммуникации – самое то для лежек. Почистили, где нужно, – укрепили магией. Живем потихоньку…

* * *

Они прошли мимо самострела. Углубились в подземелье с какими-то нишами и боковыми ответвлениями.

– Метис, ты, что ли?

Дмитрий аж вздрогнул от неожиданности. Пока он вглядывался вперед, чья-то тень отделилась от стены сзади.

Получается, он прошел мимо и даже не заметил притаившегося охранника?! Хорошая у этих Вольных стража, ничего не скажешь.

– Я это, я. – Метис спокойно – видимо, для него появление человека из темноты неожиданностью не было – повернулся и скользнул по говорившему лучом света. Дмитрий успел разглядеть только двуствольный обрез без приклада, направленный в их сторону. Стражник бдительности не терял ни на секунду. Наверное, это он и сигналил им на входе.

– А с тобой кто? – потребовал объяснений часовой Вольных.

– Кош и новенький, – ответил Метис.

– Какой новенький?

– Митьком зовут.

– Откуда?

– Из Охотников. «Скорпионий».

– Ему можно доверять?

– Слушай, кто его привел – я или не я?

– Ну, ты.

– А если бы ему нельзя было доверять, стал бы я его сюда тащить?

Часовой почесал где-то в районе затылка, словно решая непосильную задачу. И лишь потом выдал:

– Нет.

– Вот и не задавай глупых вопросов.

– Ладно, не буду. Дуйте на дезинфекцию, – обрезанные ружейные стволы качнулись куда-то влево.

«На что дуйте? – Дмитрий подумал, что ослышался. – То есть куда?»

– А то несет от вас, как из бомжатника, – добавил часовой, вновь сливаясь со стеной.

Удивительное дело! Нет, конечно, Метис и Кош пахли вполне соответствующе своему облику. Да и сам Дмитрий после путешествия по каналке источал запах отнюдь не роз. Но разве они не в бомжатник сейчас пришли?

– Идем, Митек, – позвал Метис. – Мы хоть сами бичи и с бродягами общаемся, но совсем уж опускаться не стоит. Лежку нужно содержать в чистоте. Не бойся. Дезинфекция – это не страшно.

Метис и Кош направились в ту сторону, куда указал часовой. Дмитрий пошел за ними.

В наступившей тишине послышался отдаленный гул, идущий будто бы из-под земли.

– Метро, – пояснил Метис. – Здесь рядом – Калининская ветка.

– Спать не мешает? – поинтересовался Дмитрий.

– Не-а, шумит не громко. Зато очень удобно, кстати. Тут неподалеку можно выйти в технические ходы метрополитена. И вентиляция у нас на метрошную тоже замкнута. Иначе давно бы задохнулись на фиг.

Из бокового хода на фонарный свет вышел человек то ли в прорезиненном плаще с капюшоном, то ли в плащ-палатке. Лица его разглядеть было невозможно. В руках незнакомец тоже держал фонарик, а еще… М-м-м, опрыскиватель, что ли? Точно, для цветов который. Сейчас он был примерно наполовину заполнен какой-то мутной, не вызывающей доверия жидкостью.

– Ко мне? – спросил незнакомец.

– К тебе, Дихлофос, – обреченно отозвался Метис.

– Глаза закройте, – буркнул обладатель странного прозвища.

Дмитрий закрыл, но не плотно. Брызгалка несколько раз пшикнула над их головами. Он почувствовал, как на голову и плечи оседает рассеянное облако влаги, и услышал негромкий шепот заклинаний.

– Все, проходите. Чистые. Вонять не будете, – дезинфектор освободил дорогу.

Дмитрий принюхался. Ну, не сказать, чтобы его спутники теперь благоухали: поливали их явно не одеколоном, но характерной вони грязного тела и нестиранной одежды в воздухе действительно больше не чувствовалось.

– Метис, что в пшикалке? – Дмитрий не смог сдержать любопытства.

– Долго объяснять, – отмахнулся тот. – Сложный состав: много простых, но в смешении с небольшим количеством магии очень действенных ингредиентов. Стопроцентный эффект полного обеззараживания и уничтожения неприятных запахов.

– Ты прямо как в рекламе шпаришь, – хмыкнул Дмитрий.

– Это средство не рекламируют. Оно только для своих. Чтобы заразу в лежку не заносили.

* * *

Поворот, еще один и еще…

И снова свет. Но на этот раз уже не от фонарика – от обычных электрических лампочек. Свет падал из расположенных друг за другом арочных проемов, за которыми, по-видимому, и находилась так называемая лежка. Уютненький такой домашний свет среди древних стен забытого подземелья.

Вышли на освещенное пространство.

Вот то-то и оно, что освещенное… По низкому своду тянулся толстый черный кабель. На голых кирпичных стенах виднелись выключатели. На проводах висели лампочки в патронах. Голые, без абажуров. Зато энергосберегающие, не хухры-мухры.

Видать, продвинутый народ прятался в бомжацкой лежке.

«Бомжи! Будем сознательными! Не потратим зря ни ватта!» – тут же возник в голове у Дмитрия диковатый лозунг.

– И откуда такая лафа? – он кивнул на лампочки.

– Подключились, – Метис понял его правильно. – Здесь кабели рядом проложены.

Ну да, конечно. Там, где есть метро, должно быть и электричество.

– Берем помалу, никто не замечает, – продолжал Метис. – Дальше по коридору есть вода и канализация. Тоже наши умельцы подсоединились тихой сапой к городским коммуникациям.

– Да у вас тут прямо бомжатник со всеми удобствами!

– Не жалуемся. Нам иногда неделями отсиживаться приходится, так что удобства не помешают.

Прошли под арками. М-да, не база Охотников «скорпионьего» Ордена, конечно, но все-таки…

К проходу, в котором они оказались, с двух сторон примыкали какие-то небольшие извилистые коридорчики.

– Кош, как рука? – Метис остановился возле одного из них, помеченного красным крестом.

– Нормально. Заживет потихоньку.

– Ты все-таки зайди в больничку – еще нормальнее будет, – посоветовал Метис. – И заживет быстрее.

– Да ладно, – запротестовал Кош.

– Давай-давай! – стоял на своем Метис. – Нам калечные бойцы не нужны.

Кош что-то недовольно буркнул, но все же свернул под красный крест.

– У вас там что, госпиталь? – Дмитрий сунулся было вслед за Кошем.

– И госпиталь тоже. – Метис шагнул в другую сторону: – Нам сюда.

Они прошли в просторное помещение, похожее на вытянутый прямоугольный зал со множеством закутков.

Тайное убежище Вольных напоминало скорее лагерь спелеологов, расположившихся в сухой и чистой пещере, чем лежбище бичей. Вместо грязных матрасов, размокших картонных подстилок и груд вшивого и заплесневелого тряпья – добротные нары, туристские коврики-«пенки», спальники и аккуратно сложенная и развешанная одежда «на выход». Вещи хоть и не чистые, но заметно было, что измазаны они больше для вида, причем только снаружи. А вот на внутренних относительно чистых подкладках нашито множество кармашков, ремешков и мешочков. В общем, очень практичная и многофункциональная одежда.

Помимо непрезентабельного бомжеского прикида имелась здесь и вполне цивильная одежда. Под потолком на вешалках, в целлофане висело даже несколько приличных деловых костюмов и пара женских вечерних платьев. Это могло свидетельствовать о том, что Вольные выходят «в люди» не только в облике бомжей. Честно сказать, данное обстоятельство Дмитрия сильно порадовало.

Отдельной кучей громоздились старые потрепанные сумки и какие-то баулы, в которых можно было переносить что угодно, куда угодно и в каких угодно количествах.

В глубоких нишах лежали консервы, упаковки с крупами и макаронами, бытовые фильтры для очистки воды, а по полочкам, закрепленным на стенах, были разложены аптечки, портативные тепловизоры и несколько фонариков.

Возле входа в лежку имелся «оружейный уголок», где хранились ножи, шипастые кастеты, сюрикены, небольшой самострел, пара двуствольных обрезов, вроде того, с которым дежурил часовой, пистолет Макарова и несколько коробок с ружейными и пистолетными патронами. На отдельной широкой полке с высокими бортиками стояли закупоренные бутылки с «тленом» и пластиковые чехлы с лампочками-«бомбочками», также наполненными прозрачным веществом, губительным для мертвой плоти.

Не очень богатый арсенал, конечно, но и не совсем уж никчемный. Особенно в ловких руках. А в ловкости Вольных Охотников Дмитрий уже имел возможность убедиться.

На нарах за занавесками отдыхали пять или шесть человек. В дальнем углу возле электроплиты с булькающей кастрюлькой возилась женщина неопределенного возраста и незапоминающейся внешности. Увидев Метиса, она приветливо кивнула ему.

– Старшой у себя? – тихо, стараясь не разбудить спящих, спросил Метис.

Женщина молча кивнула еще раз и вновь склонилась над кастрюлей.

«Борщ варит», – по запаху догадался Дмитрий.

* * *

Они прошли дальше – в небольшой отделенный от общего пространства закуток. Здесь Дмитрия окончательно добил ноутбук на маленьком грубо сбитом дощатом столике. Ай-ти центр, блин, в миниатюре! Лэптоп был подключен к змеящемуся по полу удлинителю, который, в свою очередь, тянулся к толстому кабелю на стене.

Еще одно свидетельство, что не так уж и плохо живут бомжи-Охотники. А впрочем… Дмитрий вспомнил добычу Метиса. С чего бы им жить плохо после подобных экспроприаций?

Перед компьютером на деревянном ящике спиной к вошедшим сидел какой-то патлатый парень. Местный Диспетчер, что ли? Судя по всему, это и был старшой лежки.

Дмитрий бросил взгляд через плечо человека за компом. Похоже, лазит по Интернету. Значит, у этих ребят еще и выход в сеть имеется. Ну а что еще нужно для счастья?

Нет, все-таки эта псевдобомжацкая лежка была той же Охотничьей базой, только в очень упрощенном варианте.

Человек за ноутом, услышав шум за спиной, повернулся.

– Здорово, Метис! – он поднялся с ящика-табурета и шагнул к ним, протягивая руку для рукопожатия.

Дмитрию стало не по себе.

– Привет, Костян, – выступил вперед и поздоровался с компьютерщиком Метис.

«Какой, на хрен, Костян?!» – мысленно взвопил Дмитрий, глядя в знакомое лицо – лицо человека, уводившего от них с Кристиной мертвяцкую погоню. Кристина тогда называла его Костиком. Кажется, в прошлом он был каскадером.

Дмитрий видел его лишь однажды, когда Охотница поменяла засвеченную «хонду» на подогнанную Костиком «БМВ», но хорошо запомнил этого типа. Правда, раньше вид у него был более презентабельный. Теперь же… Прежде собранные в хвост волосы топорщились нечесаными космами, а вместо аккуратных маленьких усиков на худощавом лице появилась неопрятная щетина. Зато шрам на виске никуда не делся.

Но если Дмитрий узнал Костика, значит, и он узнает его тоже. А это уже чревато! Кристина тогда охарактеризовала бывшего каскадера как простого бойца и внештатного сотрудника, которому мало что известно. Но все равно… Могут возникнуть вопросы. Да хотя бы о той же Кристине. И мало ли еще о чем.

«А если он все-таки знает, что я – Феникс?» Дмитрий мучительно соображал. Как к такой новости отнесутся Вольные Охотники? Вряд ли с пониманием. А если придется бежать, то куда? Заброшенных подземелий, где Вольные оборудовали себе лежку, он не знает. Да и выход уже заперт магией.

– У меня новенький, – говорил тем временем Метис. – Отбили у мертвяков возле «скорповского» объекта.

Костик-Костян уже внимательно рассматривал Дмитрия. В его взгляде было любопытство. А вот узнавания – не было.

И ведь…

От сердца вдруг отлегло. Да ведь и не могло быть узнавания-то!

Дмитрий чуть не рассмеялся, поняв необоснованность своих страхов. Костик видел его в прежнем обличье, еще до магическо-пластической операции в клинике Алексея Феодосьевича.

– Ну, здравствуй, новенький! – Старшой лежки протянул Дмитрию руку.

Дмитрий крепко пожал ее.

– Здравствуй, Костян. – Дмитрий решил все же называть его так, как называли Вольные.

– Это Митек, – представил Метис Дмитрия. – Из бывших «скорповских».

– Вот как? – усмехнулся Костян.

А чего бы ему не усмехаться? Он и сам ведь имел дело со «скорповскими».

– Беглый, – добавил Метис. – Я его проверил «правдорубом». Парень чист. С мертвяками больше не связан.

– Что ж, добро пожаловать к Вольным Охотникам, Митек, – кивнул Костян.

Между глав

Квинт задумчиво вертел в руках четырехлучевую метательную звездочку. Магистр-распорядитель Ордена Якоря был в перчатках: без них прикасаться к сюрикену, покрытому «тленом», небезопасно.

– Охрана особняка и телохранители Танутамуна ликвидированы, но сам он ушел. Эвакуационный ход вскрыть не удалось. Слишком мощная магическая защита…

Старший Командор Цианан, стоявший навытяжку перед Магистром, держал тонкую папку с несколькими листами распечатки и докладывал о провале операции. Безрадостное лицо Цианана было еще более унылым, чем обычно. На левом предплечье и на шее Командора белели наложенные в несколько слоев бинты, но даже они не могли полностью скрыть глубоких выемок там, где «тлен» разъел плоть. Во время атаки на загородную дачу «скорпионов» Цианан был серьезно ранен. Нейтрализатор из командорской аптечки, сильные заклинания и вовремя вскрытый контейнер с магической энергией остановили реакцию разложения, но теперь Цианану предстояла долгая реабилитация. Впрочем, после всего случившегося он должен был сначала реабилитироваться в глазах Квинта.

Магистр «якорей» в общих чертах уже знал о том, что произошло. Однако ему нужны были подробности из первых уст.

– Отследить, куда ведет ход, не представлялось возможным, – продолжал Цианан. – Не хватало людей и времени. Все имевшиеся в моем распоряжении силы я мобилизовал для погони и поимки Феникса.

Правильно… Именно Феникс, а не Танутамун, известный среди «жильцов» как олигарх Виктор Бронский, был приоритетной целью операции. Но Дикий Феникс тоже ускользнул. Он не пошел за «скорпом», что, безусловно, радует, но сумел скрыться и от «якорей», что, конечно, не может не огорчать.

«Надо было включить в состав штурмовой группы кинолога с собакой», – подумал Квинт. Хотя кто знал, что Феникс выпорхнет из загородной дачки Бронского и пробьется сквозь оцепление. К тому же, чтобы ищейка напала на след, нужен образец запаха беглеца. А Феникс своих вещей «якорям» не оставлял.

– Судя по всему, его перехватила одна из троек, перекрывших выход к железной дороге, – докладывал Командор. – Вся тройка погибла. К тому времени, как подошла подмога, Братья… – Цианан запнулся. – В общем, к тому времени от них уже мало что осталось. На месте стычки обнаружено это… – Взгляд Командора скользнул по метательной звездочке в руках Магистра.

Квинт размышлял. Успешно атаковать с сюрикенами автоматчиков, преследующих беглеца, можно, только имея преимущество внезапного нападения и обладая великолепной выучкой.

– «Скорпионы» использовали подобное оружие при обороне особняка? – спросил Квинт.

– Нет, господин Магистр.

– Феникс?

– Нет, господин Магистр.

– Значит, ему кто-то помог?

– Видимо, да.

Квинт нахмурился.

– Видимо или?.. – он терпеть не мог неопределенности в словах подчиненных. Особенно провинившихся подчиненных.

– Да, господин Магистр. Ему помогали.

– Кто?

– Пытаемся выяснить.

– Только пытаетесь? Цианан, я начинаю жалеть, что поставил тебя на место Гиксаманиша.

– Выясняем, господин Магистр. Я выясню это, обещаю. Наши Пастухи и Рыцари уже прочесывают железную дорогу.

– Поздно, – вздохнул Квинт.

* * *

Магистр снова рассматривал метательную звездочку. В умелых руках это – страшное оружие. «Тлен» позволит сюрикену глубоко войти в мертвое тело. А ведь такой кусок металла занесет на себе немало смертоносной субстанции. Больше, чем пуля. Даже капсульная, разрывная. Сюрикен утонет в мертвой плоти, как раскаленный нож в масле, и мгновенно запустит реакцию распада.

И еще можно сделать один вывод: вряд ли снаряд, обмазанный «тленом», метал Мертвый Брат. «Тлен» покрывал всю поверхность сюрикена, не оставляя места для безопасного захвата, и если бы кто-нибудь из Братьев хотя бы просто прикоснулся к такому оружию голыми руками, то лишился бы пальцев. А в перчатках точный бросок сделать трудно. Хотя можно, конечно, и в перчатках швырнуть пару-тройку звездочек и даже попасть в цель. Но, чтобы добиться максимального эффекта, сюрикены следует метать целыми обоймами. Быстро. Очень быстро. В перчатках это не получится. Кроме того, в спешке немудрено случайно порезать перчатку острыми лезвиями лучей. Так что звездочками все-таки швырялся «жилец». Видимо, Охотник.

– Отпечатки? – спросил Квинт, глядя не на Командора, а на сюрикен.

Цианан покачал головой:

– В наших базах совпадений не обнаружено.

Что ж, есть специалисты, умеющие менять узоры на пальцах, как те же перчатки. Квинт мрачнел все больше:

– Пока я слышу только плохие новости, Цианан. У тебя есть чем меня порадовать или мне пора искать нового кандидата на должность Старшего Командора?

– Мы собрали видеозаписи камер наружного наблюдения в особняке «скорпионов», господин Магистр.

Квинт откинулся на спинку кресла и внимательно посмотрел на Командора.

– У нас есть изображение Феникса. Очень четкое, в хорошем качестве.

А вот это уже интересно. Снайперы Братства, всадившие «маячок» в машину, на которой Феникса увезли в загородную резиденцию «скорпов», толком его не разглядели. Словесных описаний Феникса, которые могли бы дать участники недавнего штурма, тоже недостаточно для его поисков. Съемка в таких делах гораздо предпочтительнее. Особенно – четкая и качественная.

Цианан вынул из своей папки распечатанный снимок и положил на стол Магистра. Качество действительно оказалось весьма достойным. Даже в цвете. Либо в особняке Танутамуна-Бронского установлены очень хорошие камеры, либо их возможности усиливала магия. А скорее всего, и то, и другое.

Квинт с любопытством посмотрел на изображение. Незнакомое вытянутое лицо с хищным носом и выступающим подбородком, светлые глаза и брови, кудрявые темно-русые волосы, маленькие усики, небольшая бородка. Так вот ты какой теперь, Феникс. Человек, смотревший с фотографии, не был похож на журналиста «Метрополии» Дмитрия Павлова, фотографию которого разведка «якорей» с небольшим запозданием, но все же добыла для Магистра. Но это и неудивительно: магическо-пластические операции способны изменять внешность людей до неузнаваемости.

– Его новое лицо после магипластики, – Цианан, почувствовав интерес Магистра, заговорил увереннее. – Пока Феникс снова не сделает операцию…

– На это ему потребуется время, – перебил Магистр. – Да и вообще…

Цианан, поняв, что сейчас надо умолкнуть, замолчал.

Квинт размышлял. Если Феникс не ушел вместе с Танутамуном, значит, он убегал и от «скорпов» тоже. Значит, связь с Орденом у него разорвана, и воспользоваться возможностями Братства Скорпиона или Охотников этого Братства Феникс уже не сможет. Тогда кто будет делать ему пластику? А получается, что некому. Пока, во всяком случае. Значит, его внешность на некоторое, возможно, очень долгое время останется неизменной. Плохо, конечно, что Феникса в лицо знают «скорпионы».

Но хорошо, что и «якоря» его теперь знают тоже.

– Я хочу, чтобы снимки Феникса были у каждого Брата.

– Этим уже занимаются, господин Магистр. Я распорядился.

– Отлично, – удовлетворенно кивнул Квинт. Он подумал, что пока не стоит менять Старшего Командора. – Можешь идти, Цианан. Займись рукой и шеей.

– Служу Братству!

– Погоди, – Квинт взял со стола и протянул Командору распечатанный снимок. – Повесь на доску.

Выходя из кабинета Магистра, Цианан прикрепил фотографию к информационному стенду возле двери. Туда Квинт помещал самые важные документы и там же делал записи о неотложных делах. Теперь, сидя за своим рабочим столом, он постоянно будет видеть перед собой новое лицо Феникса. И не сможет забыть о нем, пока Феникс не попадет в силки «якорей». Это слишком важная птица, чтобы о ней забывать.

Когда дверь за Командором закрылась, Квинт вновь сосредоточился на сюрикене. Четыре луча-лезвия, отверстие в центре, хорошая аэродинамика, острая заточка, мелкие зубчики на лезвии и глубокие насечки – видимо, чтобы лучше держался «тлен». Сразу видно: сделано добротно, с душой. Но кем?

Оружие экзотическое, почти забытое, однако если знаешь, как с ним обращаться, – очень эффективное. Уж кому-кому, а Квинту об этом было известно.

На столе зазвонил телефон. Квинт снял трубку:

– Да?

– Господин Магистр?

По голосу Квинт узнал Маббона – Рыцаря, которого отправил на межорденское собрание в Ботаническом саду вместо себя. Сам он был слишком занят охотой на Феникса и не мог отвлекаться.

– Говори, – велел Квинт. – Что нового?

Важных новостей с этой сходки, посвященной совместной операции против «факелов», Магистр не ожидал. И, как оказалось, напрасно.

– В городе Егерь, – сообщил Маббон. – Есть жертвы.

– Ко мне с докладом. Быстро, – глухо сказал Магистр и положил трубку.

Похоже, поиск сбежавшего Феникса все-таки придется отложить. Резким движением кисти Магистр метнул металлическую пластинку с лучами-лезвиями. Сюрикен с тихим свистом взрезал воздух, вертясь, пролетел по кабинету и сухо стукнулся в информационную доску у двери. Звездочка вонзилась туда, куда Квинт и целил: в недавно повешенную фотографию. В переносицу Феникса.

Даже толстая перчатка не помешала броску. Что ж, отрадно осознавать, что за столько веков сноровка не утрачена.

* * *

Тук, тук, тук… Три «звезды смерти» поразили самурая, изображенного на досках мишени, в живот и грудь.

– Не так! – Бамбуковая палка со свистом опустилась на руку нерадивого генина. Хира сюрикены, в метании которых тот упражнялся, посыпались на землю.

– Простите, учитель, – молодой синоби стерпел боль, как подобает нин-дзя – «претерпевающему и выносящему лишения», и ответил на удар поклоном.

– Целься туда, где нет доспехов: лицо, глаза, горло, руки, ноги. И действуй быстрее.

– Да, учитель.

Квинт, носивший в то время японское имя и являвшийся старейшиной-дзенином небольшого клана тайных убийц и похитителей чужих секретов синоби, отложил палку.

– Подними, – велел Квинт, кивнув на лежавшие в траве «звезды смерти».

Генин собрал сюрикены.

– Дай.

Генин почтительно вручил ему метательные звездочки.

Дзенин начал очередной урок.

– Ты хорошо владеешь ниндзято, – сухо произнес он, кивнув на торчавшую из-за спины ученика рукоять синоби-гатаны, – но у противника тоже могут оказаться опытные фехтовальщики, а с двумя или тремя мастерами кен-дзюцу в открытом бою тебе не справиться. Ты умеешь обращаться с кусари-кама, – дзенин скользнул взглядом по боевому серпу на веревке, заткнутому за пояс генина, – но несколько проворных врагов сумеют достать тебя копьем яри или нагинатой. Однако если ты в должной мере овладеешь искусством метания сюрикенов, то сможешь остановить своих противников еще до начала рукопашной схватки. А если достигнешь вершин мастерства сюрикен-дзюцу, то даже вражеский лучник тебе будет не страшен.

Молодой синоби слушал молча и внимательно. Генин – низшая ступень в клане. Тот, кто занимает ее, обязан слушать и подчиняться.

– К тому же сю-ри-кен, «лезвие, скрытое в руке» – оружие, которое используется неожиданно. И это еще одно преимущество, которым не следует пренебрегать. Смотри…

Дзенин спрятал в кармашек на поясе сложенную «обойму» из девяти хира сюрикенов. Встал спиной к мишени. Затем, резко обернувшись, буквально засыпал ее «звездами смерти». Между вдохом и выдохом неуловимым движением кисти он выпустил все девять сюрикенов. Три звездочки застряли в лице нарисованного на досках самурая, поразив глаза и горло. Четыре торчали в руках, две – в ногах.

– Учитель! – только и смог вымолвить генин, пораженный такой скоростью и меткостью.

– Если ты сможешь хотя бы три звезды из девяти вогнать в уязвимые места на теле противника, это уже будет хорошо, – сказал дзенин, снова берясь за бамбуковую палку. – Работай не рукой, а кистью. Метай от живота. Сильнее закручивай, лучше целься, больше тренируйся…

Про себя Квинт подумал, что лет через пять этого генина, пожалуй, можно будет принимать в Братство. Парень старался и уже сейчас подавал большие надежды.