Текст книги "Заветное желание"

– Пока что да, – сказал Ростислав, принимая нужную позу.

В течение следующего дня они с Т'зиро не выходили из зала для тренировок. Паренек так увлекся новой наукой, что даже легкую трапезу им доставили прямо в зал. Ростислав и Т'зиро даже не прервали поединка, когда двое сильфов принесли подносы с едой.

– Поставьте у стены! – крикнул квостр, принимая на небольшой щит, который держал в левой руке, выпад Ростислава.

– Ха! – выкрикнул парень, разученным приемом обходя защиту.

Т'зиро извернулся, схватил юношу за руку и, как показалось, чуть шагнул вперед и в сторону. Ростислав почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он рефлекторно попытался расправить крылья, вскрикнул от неожиданности, а когда пришел в себя, инструктор стоял над ним и тупое лезвие упиралось пареньку в горло.

– Ты убит, – сказал квостр, убирая оружие.

– Опять… – Взмокший, но счастливый, Ростислав улыбнулся. – Но не думай, что я сдамся.

– На такое я и не надеялся, – проговорил Т'зиро, ответно улыбаясь и подавая пареньку руку. – Давай перекусим.

Ростислав кивнул. Всё его тело пронизывала приятная теплая тяжесть, как всегда бывает после доброй работы, к которой лежит душа.

Пока они ели, сильфы успели прибрать небольшой бардак, царивший в зале после тренировки. То есть поставили на место упавший тренажер, сложили обратно разбросанную экипировку. Ростиславу было немного неловко перед духами: всё-таки это он задел крылом стеллаж со снаряжением, и мысль о том, что за него прибираются, была неприятна.

– Ты чего? – спросил его Т'зиро, заметивший, как переменилось выражение лица паренька.

– Да так… – Тот дернул крыльями. – Вот скажи мне, сильфы – они разумные?

– А что есть разум? – вопросом ответил квостр. – Маги уже не одну сотню лет бьются над доказательствами разумности элементалов. Результаты самые противоречивые.

– Ясно. – Юноша кивнул. – Только давай после еды займемся чем-нибудь менее утомительным.

– Ты что, устал?

– Просто на полный желудок вредно перенапрягаться.

– Резонно, – согласился инструктор. – Тогда пойдем летать.

Ростислав промолчал, только вздрогнул от радостного возбуждения. С самого прибытия в Радужный Город он еще ни разу не поднимался в воздух…

Примерно час спустя Ростислав и Т'зиро стояли на вершине башни из белого мрамора, возвышающейся над городом. Юноша в очередной раз залюбовался феерической симфонией света, переливающейся над городом, грациозным полетом квостров, спешащих куда-то по своим делам, бездонным небом Каенора…

Из оцепенения его вывел дружеский толчок в плечо.

– Не спи, Избранник. – Квостр улыбался. – Полетели.

– Что, прямо так?.. – спросил Ростислав. Он-то думал, что сейчас будет прочитана длинная лекция о воздушных потоках, аэродинамике и прочем.

– Нет, сначала можно эдак, – рассмеялся Т'зиро. – Расправь крылья и взлетай.

Словно подбадривая паренька, дунул порыв ветра, шевельнув его немного отросшие волосы. Ростислав поднял взгляд на солнце, сверкающее в зените, закрыл глаза и раскинул руки. Т'зиро молча стоял сзади, расправив крылья. Ветер немного ерошил его перья, кончики крыльев слегка подергивались, слово в нетерпении.

Ростислав вздохнул полной грудью, развернул серые перепонки и прыгнул с башни. Взмах, другой, третий – и он воспарил над городом, поймав поток. Т'зиро взмыл следом, легко догнал юношу.

– Ты прешь напролом сквозь ветер, как самолет карликов! – крикнул инструктор. – Закрой глаза и сосредоточься на осязании крыльев! Чувствуй ветер, подружись с ним, стань с небом единым целым!

Говоря всё это, Т'зиро преследовал еще одну цель: тот, кто мог быстро приспособиться к воздушным потокам, как правило, оказывался способен к сильной магии.

Ростислав прикрыл глаза, вслушался в свои ощущения. Лица и тела нежно касался ветер, ощущаемый даже сквозь одежду, сверху светило ласковое солнце… Он устремился вверх, всё выше и выше, обнимая небо крыльями, заполняя сознание бескрайней синевой чужого мира.

– Ростислав! – вырвал его из сладостной эйфории крик Т'зиро.

Юноша неохотно открыл глаза и увидел, что город остался далеко внизу и сзади, а вокруг возвышались лишь нагромождения облаков, сверкающие в свете яркого солнца. Т'зиро отстал: даже его пернатые крылья не смогли поймать поток, который унес Избранника прочь от города.

Ростислав притормозил, начал кружить. Теоретически он мог бы зависнуть и на одном месте, но это потребовало бы гораздо больших усилий. Т'зиро долетел до паренька, тяжело дыша, спросил:

– Как ты это сделал?

– Что именно? – не понял тот.

– Ты взошел на Небесную Тропу… Так это называется. Полумагический поток воздуха, которым могут пользоваться только элементалы, ворожеи и маги.

– Я и сам толком не понял. – Ростислав развел руками, хотя это было немного трудно с работающими крыльями. – Вроде замечтался немного…

– Что ж, это доказывает две вещи… – проговорил квостр. – Первое – это то, что у тебя есть дар к магии, а второе – это то, что ты действительно Избранник. Потому что даже будущий Архимаг не смог почувствовать Тропу с первого раза, хотя он занимался магией с самого детства.

Ростислав кивнул, но, по его мнению, он ничего особенного не сделал. Он снова закрыл глаза, вслушался в себя. Зов небес снова зазвучал в голове, но паренек помотал головой, отгоняя его. Отлетать еще дальше ему было ни к чему.

– Возвращаемся, – сказал Т'зиро, показывая вниз. – Долго летать над Великой Бездной нельзя: наши силы небезграничны, нужно хоть какое-то место для посадки…

– Я понимаю, – кивнул паренек. – Нельзя летать всё время.

– Можно, конечно, парить на потоках, еду и воду брать с собой, а утомление подавлять магией, – продолжил квостр. – Кроме того, чем дальше от островов, тем медленнее предметы падают вниз, а кое-где и вовсе остаются висеть над бездной. Но всё равно бесконечно держаться в воздухе невозможно.

Они развернулись, при этом Ростислав сам подивился, насколько ловко он управился с перестроением воздушных потоков под крыльями. Движения получались отточенными и грациозными, словно он летал всю свою жизнь.

Когда они снова сели на башню, юноша спросил об этом Т'зиро. Тот, немного подумав, ответил:

– Наверное, один раз почувствовав Тропу, твои рефлексы немного перестроились. Дело тут не обходится без магии, но точно никто не знает. Спроси потом у Архимага как-нибудь.

– Ладно, – сказал Ростислав, потом добавил: – Если мы сегодня еще будем летать, ты мог бы поучить меня сражаться в полете?

Т'зиро улыбнулся.

– Не всё сразу, молодой Избранник. Мы еще освоим некоторые приемы взаимодействия крылатых воителей, потом будем заниматься в дождь и ветер…

Ростислав кивнул. Он был на всё готов сейчас.

Они потом рванулись в небо еще раз, и Т'зиро учил паренька пользоваться крыльями, показывал полетные приемы для боя и простого полета. Ростислав был в полном восторге, купаясь в воздушных потоках, которые за один этот день стали для него почти что родными. Солнце, небо, ветер заполнили вторую половину этого дня, которая пролетела как одно мгновение…

Вечером к Ростиславу, который, всё еще бодрый и веселый после полетов, отдыхал у себя в комнате, зашел пожилой квостр, тяжело опиравшийся на фигурный посох с простым наконечником в виде каменного белого шара размером с большое яблоко. Всё лицо гостя было в морщинах, волос на голове совсем не было, что вкупе с кривой шеей и горбатым носом навевало ассоциации с грифом. Крылья квостра когда-то были сизыми, а теперь абсолютно выцвели, став какими-то серовато-белыми. Кое-где торчали выбивающиеся из общего покрова перья, что придавало крыльям немного запущенный вид. Одет квостр был в длиннополое одеяние серо-синего цвета, украшенное узором из мелких голубых кристаллов.

Юноша, который сидел за столом и перелистывал какую-то книгу, встал, повернулся к вошедшему и сказал:

– Здравствуйте.

– И вам того же, юноша, – ответил старец скрипучим голосом. – Как я понимаю, вы – Избранник.

– Здесь считают именно так, – сказал Ростислав, дернув крыльями.

– Позвольте представиться. Я – Ломдар-Каюн, маг и чародей, а по совместительству еще и преподаватель. Доблестный Т'зиро рассказал мне о вашем вступлении на Тропу.

Ростислав скромно опустил глаза, проговорил, слега покраснев:

– Это случайно так вышло…

– Нет случайностей, когда в судьбу вмешивается магия. Уж поверьте моему опыту… Чай, третье тысячелетие разменял уже…

Ростислав поперхнулся словами, которые хотел сказать. Да, старец выглядел неплохо, если и впрямь превысил шестикратный срок жизни обычного квостра.

– Скажите мне, юноша, хотели бы вы изучать придворный этикет и искусство магии?

– А почему вы спрашиваете мое мнение? – удивился Ростислав. – По-моему, мне надо всем этим заниматься вне зависимости от моих желаний.

Старик качнул головой.

– Нет, так не пойдет. Нельзя научиться утонченным наукам, если к ним не лежит душа. В подневольном ученике нет ни прилежания, ни старания, и учителю только одна морока с таким. Так что я вас не неволю, юноша.

– Если это так важно, то я согласен.

– Хорошо. Я зайду к вам завтра днем, когда вы вернетесь с тренировки по фехтованию… или что там у вас будет. До встречи.

– До свидания, – сказал Ростислав.

Ломдар-Каюн вышел, мягко притворив за собой дверь.

В эту ночь юноша засыпал с четкой уверенностью, что лучше, чем в Каеноре, ему никогда в жизни не было…

Когда на следующий день Ростислав впервые посетил апартаменты Архимага Лоарина, он ожидал чего-то особенного, вроде заставленных магическими вещами столов и полок или развешанных по стенам пучков трав. В крайнем случае – похожего на библиотеку кабинета.

Но в помещении за расписанной деревянной дверью всего было понемногу. И толстые фолианты в застекленных шкафах, и несколько мерцающих кристаллов на подставках, и какое-то растение в кадке, оплетающее ветвями весь угол. Сам Лоарин сидел за самым обычным письменным столом, что-то записывая на свитке.

Едва Ростислав, постучавшись, вошел, Архимаг оторвался от своего занятия и сказал:

– Здравствуй, Избранник.

– Здравствуйте, – ответил Ростислав, немного смутившись. – Вы меня звали?

– Да, конечно. – Лоарин кивнул. – Должен же я узнать тебя поближе… Вот скажи, тебе нравится Лия?

Юноша покраснел, опустив глаза. Такой лобовой вопрос начисто смел всю решимость паренька, которую тот наскреб по дороге к Архимагу.

– Ясно, – сказал Лоарин, добродушно улыбнувшись. – Что ж, я вам мешать не стану. Лия уже взрослая девочка, так что пусть сама думает…

– Простите, но мне она… действительно… это… нравится… – промямлил Ростислав, подавив желание завернуться в крылья.

– Я же сказал: всё в порядке… Ладно, иди. Вижу, о твоем предназначении говорить еще рано.

Юноша кивнул и вышел из комнаты, подавив в себе желание пуститься в бегство. Только после того как створки двери бесшумно затворились, он перевел дух.

– Надо что-то делать с нервами, причем срочно, – сказал Ростислав самому себе. – Какой из меня Избранник, если я от волнения на каждом шагу трясусь?..

Он решил спросить об этом у Ломдар-Каюна и направился в его башню. Несколько коридоров, короткий перелет между дворцом и башней – и юноша оказался на месте. Его встретил стальной голем – странный механизм, приводимый в действие магией, внешне напоминающий ожившую статую тролля или еще чего-то подобного…

– Кто? – проскрежетал голем.

– Ростислав, – сказал паренек. Голем видел неважно и знал его практически только по голосу.

– А, это ты? – Голем переступил с ноги на ногу. – Что-то ты рано сегодня…

– Да я за советом. – Юноша улыбнулся. – В другой раз поболтаем, хорошо?

– Как скажешь, – сказал страж. Как показалось Ростиславу, немного грустно.

Дело в том, что Ростислав упорно не желал воспринимать элементалов, големов и прочих волшебных слуг как неодушевленные предметы, любил по-приятельски поболтать с живой статуей, всё время говорил сильфам «спасибо» и вообще об услугах просил, а не требовал их, как квостры. Надо ли говорить, что среди последних юный Избранник прослыл немного чудаковатым, а среди волшебных существ, наоборот, считался душевным и отзывчивым.

Голем посторонился, и Ростислав прошел в апартаменты старого мага. Тут всё было обставлено немного по-другому, нежели у Лоарина. Больше книг, меньше предметов практического применения. В кабинете царила атмосфера древности, но не тления и ветхости – просто возникало неуловимое ощущение, что даже само время тут ходит на цыпочках… Ростислав даже не взялся бы сказать, что именно ощущал, почти каждый день приходя сюда. Неясное чувство благоговения, что ли…

– Ростислав? – Старый квостр вышел откуда-то из лабиринта стеллажей, держа в руках толстый фолиант с пожелтевшими от времени страницами.

– Да, учитель. – Юноша склонил голову, как того требовал этикет в отношениях ученика и мага.

– Время занятий еще не пришло. – Ломдар-Каюн нахмурился.

– Я не поэтому, учитель. – Ростислав мимоходом принял у старца книгу, донес до письменного стола, где уже высилась целая стопка других книг. – У меня есть одна проблема…

– Конечно, Ростислав. – Маг тяжело опустился в кресло, завернувшись в крылья, которые уже почти не могли держать в воздухе немощное старческое тело. – Что у тебя случилось?

– Ну, – замялся паренек, – я всегда всего стесняюсь… Смущаюсь безо всякого серьезного повода…

– Так, – подбодрил Ломдар-Каюн.

– Вот… – Ростислав снова, в очередной раз, замялся и покраснел. – Я хотел спросить… можно ли это преодолеть как-нибудь…

Старик отечески улыбнулся:

– Мальчик мой, ты имеешь в виду что-то из магии?

– Ну… – Ростислав еще больше зарделся, – вроде того… – Ломдар-Каюн покачал головой.

– Не стоит, Ростислав, – сказал он. – Заклинаний прямого действия против подростковой стеснительности никто еще не создал… Но есть множество других способов.

– Каких? – спросил юноша.

– Ну, например, ты мог бы заняться сексом… Ты чего? – Ростислав отшатнулся от старого квостра и начал дрожать.

– Так, спокойно, – сказал маг, тоже вставая. – Я всё понял. У твоей расы мораль такая же замкнутая, как у шуолов или Всадников.

Ростислав промолчал, не в силах поднять глаза. Он чувствовал, как лицо и уши пылают от стыда. Конечно же такой паренек, как он, не мог в его возрасте рассчитывать на благосклонность сверстниц. Проще говоря, Ростислав Коротков был стопроцентным девственником и просто кошмарно комплексовал при любом упоминании интимной близости.

Ломдар-Каюн покачал головой.

– Да-а… – протянул он. – Надо что-то с этим делать… Скажи, Ростислав, ты хочешь попробовать нимфу?

– Что? – опешил парень.

– Нимфы… Это такие… существа, похожие на квостров, но без крыльев, – охотно объяснил маг. – Ученики магов всегда стараются их вызывать, чтобы те ублажали плоть… Вообще это не поощряется, но и запретов нет. Если хочешь, я научу тебя этому несложному заклятью…

Ростислав замотал головой.

– Но почему? – удивился Ломдар-Каюн. – Я и сам в молодости баловался… А у тебя трудный период сейчас, я это прекрасно понимаю.

Паренек вздохнул. Объяснить, что ему нравилась Лия и только Лия, он бы не смог ни в какую. Во-первых, не подобрал бы слов, а во-вторых, язык от смущения провалился куда-то в глотку и начисто отказывался повиноваться…

– Я… – хрипло выдавил он, – я хотел бы… просто преодолеть стеснительность… Вот и всё.

– Мальчик мой, – сказал квостр, пошевелив крыльями. – В эмоции лучше не лезть с магией. Последствия могут быть непредсказуемыми…

– Жаль. – Паренек вздохнул, глядя Ломдар-Каюну в глаза.

– Ну хорошо, – сдался маг. – Есть один способ, но он немного рискованный…

Ростислав терпеливо ждал, квостр вздохнул, продолжил:

– Я помещу твое сознание в мир твоих желаний и страхов… Только если ты вдруг хоть с чем-то не справишься, то останешься в том мире навсегда, наедине с завладевшим тобой страхом.

Юноша вздрогнул, задумался.

– Не спеши, – сказал Ломдар-Каюн. – Подумай хотя бы до завтра. Помни, ты хочешь рисковать жизнью… а может быть, и душой. И на занятия сегодня не приходи. Я буду готовить заклинания на тот случай, если ты всё же согласишься.

Ростислав кивнул, пошел на выход, но в дверях обернулся.

– Видимо, это тоже что-то вроде испытания… – сказал он. – Ведь если я не справлюсь с самим собой, то какой же я Избранник…

Не дождавшись ответа, юноша вышел, а Ломдар-Каюн проговорил, едва закрылась дверь:

– Какой умный мальчик…

3

Ветер гонял по пустыне песчаные вихри, разбивающиеся о скалы и о стены города-оазиса, выстроенного под единой крышей. Сезон песчаных бурь наступил несколько раньше срока, загнав всех, кто не успел подготовиться, в стены Шакмарии, обрекая их на изнурительный труд в копях или храмах.

ШаТор, сравнительно молодой для своей силы маг, отвернулся от застекленного окна, завернувшись в плащ. Отошел к огромному ложу, где под рельефным изображением бога Похоти он наслаждался телом молодой рабыни. Она и сейчас дремала под одеялом, изнуренная почти бессонной ночью.

Маг в раздумье сел за письменный стол, подвернув под себя толстый хвост. Ящероподобное тело совсем не старого шакмара уже вполне отдохнуло, и он больше не хотел спать. Плащ на плечах составлял его единственную одежду, остальное было свалено на один из стульев.

Магические потоки всколыхнулись, и маг насторожился, за секунду проанализировав событие и построив с десяток предположений о причинах. В следующее мгновение черный шар Эха Тьмы ожил, вспыхнув ядовито-зеленым пламенем, и из него раздался требовательный голос:

– Ответь, Властитель Шакмарии!..

ШаТор нервно сглотнул, дернув зобом. Насколько он себя помнил, Эхо Тьмы молчало со времен падения Аргаррона, когда того вверг в его Бездну какой-то ненормальный квостр. Вечная ему память за это…

– Ответь! – рявкнул голос из шара.

ШаТор протянул когтистую руку, покрытую темно-зеленой чешуей, и положил ее на гладкую поверхность черного камня. В следующий миг магический поток охватил астральную сущность мага, соединив ее незримой связью с тем, кто взывал с другой стороны.

– Кто зовет меня? – спросил ШаТор.

– Аргаррон! – В шаре проявился образ архидемона. – Меня что, уже забыли в Шакмарии?

– Вовсе нет, – сказал шакмар. – Мы прекрасно помним тебя, о Аргаррон. – В голосе шакмара слышался сарказм. – Что тебе нужно?

– Ты забыл добавить «Повелитель», – заметил Аргаррон.

– Ты нам больше не Повелитель, – огрызнулся маг.

– Вот как?.. – Глаза архидемона сверкнули. – А я хотел снова вести вас в бой.

– Хватит с нас твоих войн, Аргаррон, – сказал ШаТор. – Сотню лет назад только и слышно было «Вперед!», да «На Радужный Город!», да «Аргаррон с нами!» Я тогда был еще мальчишкой, а ты увел на смерть цвет нашей нации, моего отца, трех братьев и лучших друзей… Я не допущу, чтобы Шакмарию вновь ввергли в войну Крылатых Народов. Вам всем нужна эта мясорубка, вы и воюйте. А мы хотим спокойно жить и растить наших детей.

– Вижу я, что стоило оставить вас без присмотра на жалкое столетие, бескрылая сыть, как вы уж перед квострами на спинку хлоп и ножки врозь… – Архидемон презрительно усмехнулся. – Выродились отважные шакмары…

– Всех отважных шакмаров ты забрал на тот бессмысленный бой, архидемон, – сказал маг. – И твой прихвостень Кор'Агг такой же… был. Мы больше не будем тебе пушечным мясом…

– Довольно! – рыкнул архидемон, и его глаза гневно полыхнули. – Ладно. Я готов рассмотреть твои предложения, маг.

– Оставь шакмаров в покое! – резко сказал ШаТор. – Нам не нужна твоя война и не нужна твоя власть!

– А мне, представь, нужны хорошие десантники. – Аргаррон улыбнулся.

– Я не дам тебе шакмаров на смерть!

– Жаль. – Архидемон продолжал улыбаться. – Скажи, а в последнее время у тебя ничего странного с погодой не было?

– Что?!

– Если твой народ не встанет на мою сторону, сезон песчаных бурь никогда не кончится, – медленно, словно смакуя каждое слово, проговорил Аргаррон. – Зеленый сезон никогда не наступит на твоем острове, и вы подохнете с голоду, Бескрылые.

– Ах ты!.. – задохнулся шакмар. – Так это твоих лап дело!!!

– А то! – расхохотался Аргаррон. – Я всё-таки Владыка Бурь, помимо всего прочего… Ладно, если надумаешь всё же вернуться ко мне, ты знаешь, как со мной связаться.

Шар погас. ШаТор с ревом бессильной ярости поднялся, отошел от стола, опрокинув стул. Рабыня проснулась и, сжавшись в жалкий комочек под одеялом, забилась под самый лик божества, словно это могло защитить от гнева разъяренного мага. Правда, тот и не собирался вымещать злость на наложнице. Он подошел к окну, вскинул руки и запел заклинание. Слова магического языка лились диссонансной песней, заполняя комнату потоком магических импульсов.

За окном, в пыльном вихре, прорезалась молния, потом еще и еще… Силы двух могущественных заклинаний схлестнулись в противоборстве. ШаТор долго стоял у окна, и на его драконьей морде постепенно появлялась гримаса страшного напряжения. Суховей за окном начал затихать, несколько раз сквозь бурую пелену проглянуло солнце. Потом маг со стоном рухнул на колени, бессильно уронив руки. Ветер снаружи торжествующе взвыл, и среди этих жутких завываний маг различил злорадный хохот…

– Будь ты проклят! – прохрипел Властитель Шакмарии, утерев выступившую на губах кровавую пену. – Чтоб тебя загнали обратно в твою Бездну, сын общипанного квостра и чумной гаргульи!!!

Рабыня, поджав хвост, с невнятным писком юркнула под кровать.

ШаТор встал, закончил сыпать проклятиями и с гневным рыком вернулся к столу. Взял со стула одежду, начал облачаться. Резко повернулся к кровати и, обращаясь к рабыне, сказал:

– Позови моего ученика. Быстро!

Наложница пулей вылетела из-под кровати и скрылась за дверью. ШаТор потратил какое-то время, чтобы привести себя в порядок, потом достал из стола толстую книгу, куда записывал заклинания, которые вычитал в библиотеке или составил сам. Ненадолго приложил к печати, запирающей фолиант, когтистую руку, под которой сразу вспыхнул зеленоватый свет. Книга раскрылась сама собой, являя взгляду мага ровные ряды символов древнего языка магии…

ШаТор произнес несколько слов. Письмена немного изменили форму, становясь настоящей вязью заклинаний вместо хитроумной ловушки. Если бы кто-нибудь прочитал слова в их первозданном виде, то вместо чаемого эффекта могущественных чар обрел бы целую гору проблем в лице нескольких демонов-стражей, заключенных в книге.

В дверь постучали.

– Да! – отозвался ШаТор.

– Это я, Мастер, – раздался приглушенный толстым слоем дерева голос молодого, но очень талантливого в отношении магии шакмара.

– Заходи.

Тяжелая створка отворилась, и ученик ШаТора Грэг вошел в комнату, смиренно склонив голову. Молодой шакмар совсем недавно вышел из детского возраста, и его чешуя еще не приобрела мужественного темного оттенка, оставаясь довольно светлой. Правда, уже без детской желтизны.

ШаТор невольно улыбнулся, вспомнив, каким нашел своего будущего преемника. Грязным беспризорным мальчишкой, который промышлял тем, что собирал в пустыне раковины краджей… Относительно молодой тогда правитель велел привести пацана во дворец, где раскрыл перед изумленным оборвышем его перспективы. С тех пор минуло немало лет, и ШаТор не мог нарадоваться на прилежание юного Грэга.

– Аргаррон вернулся, – без предисловий сказал маг выжидающему ученику.

– Это значит, что гаррам снова нужны наши воины? – на лету подхватил мысль шакмарский юноша.

– Молодец. Ты правильно понял, – подтвердил ШаТор. – А еще ранним сезоном песчаных бурь мы обязаны именно Аргаррону.

– Что нам делать, Мастер? – спросил Грэг.

– Ты, мой ученик, отправишься в Радужный Город и постараешься найти помощь.

– К квострам? – удивился юноша.

– Посмотри правде в глаза, Грэг. – Маг грустно улыбнулся. – Ни мне, ни тем более тебе не справиться с архидемоном. Только Избранник может это. И если то, что говорил мне Ломдар-Каюн через Голос Неба, – правда, то у нас есть шанс.

– Но Мастер, а что будет, если мы просто не подчинимся? – спросил Грэг.

– А ты подумай, – сказал ШаТор. – Ты же у меня умный мальчик.

Молодой шакмар немного подумал, спросил:

– Песчаные бури, да?

– Да. Если мы ослушаемся, они не прекратятся…

– А сколько мы протянем, если всё же пошлем его подальше?

– Как обычно, ученик, – сказал ШаТор. – Кое-как дотянем до времени зеленого сезона.

– Ну, значит, у нас есть еще как минимум сто дней, – сказал Грэг. – Есть шанс, что Избранник что-то сделает.

– Нет, нельзя полагаться на Избранника. Надо подумать, как поудобнее будет всадить нож в спину Аргаррону.

– В переносном смысле? – спросил Грэг.

– Конечно. – ШаТор горестно вздохнул. – Хорошо бы, конечно, в буквальном, но это практически невозможно, да и не особо повредит ему…

– Позвольте действовать самостоятельно, Мастер. – Грэг склонился в поклоне. – Я знаю, кто может помочь помимо квостров.

– Да, мой ученик, – разрешил ШаТор. – Я займусь подготовкой здесь, а ты будешь действовать за пределами острова. Можешь взять мой вертоплан. Даю тебе полный карт-бланш.

– Спасибо, Мастер.

Грэг вышел, а ШаТор в задумчивости продолжил листать книгу. Всё же и у него самого, и у ученика были еще козыри в рукаве…

– Думаю, что готов, – серьезно сказал Ростислав на следующий день после разговора с Ломдар-Каюном.

Маг критически осмотрел паренька.

– Морально, пожалуй. Но зачем ты вооружился до зубов?

Решимость юноши как ветром сдуло. Он опустил глаза и жарко покраснел. Ему стало неловко в своем кожаном доспехе, с двумя самострелами на предплечьях, небольшим жезлом на поясе, способным стрелять молниями. Ну и, конечно, в ножнах висел меч Огнекрылого.

– Я… это…

– Твое оружие тебе не понадобится. Что бы тебя ни ждало там, доспехи тебе не помогут. И оружие тоже.

– Но не пойду же я туда беззащитным! – возразил Ростислав.

– Можешь взять меч Огнекрылого, – подумав, сказал Ломдар-Каюн. – Но подумай: нужен ли будет тебе помощник в преодолении самого себя?

Юноша тем временем отстегнул от доспехов всё оружие, кроме ножен, сказал:

– Доспехи не буду снимать, хорошо? У меня под ними только белье…

– Ладно. – Маг улыбнулся. – Я уже всё подготовил, так что если ты действительно готов, то я начинаю.

Ростислав, немного нахмурившись, кивнул. У него от страха поджилки дрожали, но внешне он оставался спокойным.

Там нет ничего, чего я не нес бы с собой, подумал паренек. Чем больше я боюсь, тем меньше у меня шансов вернуться…

Ломдар-Каюн прошелся по комнате, в которой пол был весь расчерчен какими-то знаками на магическом языке, встал в центр какого-то символа и, раскинув в стороны руки и крылья, начал петь заклинание. Фигуры на полу вспыхнули голубоватым светом, Ростислав отступил на шаг, всей кожей ощущая потоки энергии, разгуливающие по комнате. Через короткое время вокруг него начали виться всполохи света и редкие молнии, словно заключая его в некое подобие кокона…

– Мама!.. – по-детски пискнул Ростислав, когда его сознание ухнуло в бездну, сверкающую хаосом красок и фигур…

Удар… Ростислав перекатился по земле, больно подвернул крыло и чуть не выронил ножны с мечом, когда у тех порвалась застежка. Он вскочил, быстро огляделся, хотя окружающий его полумрак немного затруднял ориентирование. Кругом простиралась мрачная равнина под черным в грязно-алых разводах небом, ноги по колено утопали в белесом тумане, колыхающемся на легком ветру. Воздух пах какой-то кислятиной, изредка в тишине раздавался зловещий шепот без слов…

Юноша почувствовал, как в сердце шевельнулся ледяной страх. Он осмотрелся, но в тумане и сумраке не смог разглядеть ничего, кроме неясных теней.

– Я не боюсь, – сказал он сам себе. – Ни темноты, ни одиночества… И агорафобии у меня нет.

– Кто бы спорил, – раздался сзади злобный шелестящий голос.

Ростислав подпрыгнул от неожиданности, резко развернулся, отточенным на тренировках движением выхватывая меч, ярко полыхнувший золотым огнем.

В нескольких шагах от паренька стояла мрачная личность, с головы до ног укутанная в черный плащ, под которым угадывались сложенные крылья. Лицо скрывал низко надвинутый капюшон, в руках незнакомца матово поблескивал черный меч с алыми письменами.

– Ты кто? – спросил Ростислав, не опуская оружие.

– Я тот, кто проведет тебя через… – личность задумалась, – назовем это «Путь». И тот, кто убьет тебя в случае твоей неудачи.

– Ясно. – Юноша кивнул, убирая меч. – А почему не сейчас?

– Еще не время, – сказал незнакомец, тоже вкладывая оружие в ножны.

Ростислава немного раздражал этот тип, но он, от природы человек сдержанный и спокойный, не давал воли неприязни.

– Как мне тебя называть? – спросил юноша.

– Зови Проводником. – Мрачный тип пожал плечами, и Ростиславу показалось, что под капюшоном сверкнули два злобных зеленых глаза. – Идем, Избранник, – проговорил Проводник, делая шаг в сторону.

В его голосе звучали насмешливые нотки, и юноше стало немного неловко. Он начал было смущаться, но спохватился и постарался наклеить на лицо невозмутимое выражение.

Они недолго шли по черной равнине – Проводник впереди, Ростислав сзади. Вскоре первый вдруг резко остановился, и парень чуть не налетел на него от неожиданности.

– Урок первый, Ростислав, – прошипел Проводник, так же резко разворачиваясь с мгновенно обнажившимся мечом. – Никогда слепо не доверяй тем, кто хочет тебе что-то навязать!..

Черное лезвие с гудением вспороло туман, Ростислав машинально отклонился назад. Кончик меча как бумагу вспорол доспех, но до плоти каким-то чудом не достал.

Юноша с ругательством рванул из ножен меч, едва не запутавшись в снаряжении. Спасаясь от черного меча, он стал падать на спину, но успел опереться на руки и крылья, неуклюже сел на землю…

Проводник шагнул к нему, выставив клинок, злорадно сказал:

– Если бы ты не взял с собой меч, я был бы безоружен. А теперь ты умрешь…

– Посмотрим! – выкрикнул Ростислав, вскакивая на ноги со сверкающим клинком в руках. Два меча скрестились, подняв сноп искр.

Удар. Еще удар. Блок, пируэт. Тренированное тело Ростислава само совершало движения, меч Огнекрылого сверкал в сумраке, сталкиваясь с черным клинком Проводника. Одним удачным движением юноша распорол капюшон Проводника, отчего тот слетел с головы…

Ростислав с невнятным вскриком отпрянул. Под капюшоном было его собственное лицо, но в глазах горела ядовитая зелень, а изо рта торчали острые клыки, как у вампира.

– Что, не нравится? – расхохотался Проводник.

– Да что ты такое, черт бы тебя побрал?!

– То, что ты ненавидишь в себе! – Проводник сделал шаг вперед. – Твоя Темная сторона, если так понятней, страх, ненависть, гнев…

– Да пошел ты! – крикнул Ростислав. – Тоже мне, Дарт Вейдер выискался!

Сверкающий клинок снова устремился вперед, но лишь затем, чтобы быть отброшенным черным лезвием.

– Нельзя мечом победить страх, дурачок, – улыбнувшись, снисходительно-злорадно проговорил Проводник и шутя отразил очередную атаку Избранника. – А вот страх убить может.