Текст книги "Забери меня отсюда. Стихотворения"

Забери меня отсюда
Стихотворения
Рустем Бакир

© Рустем Бакир, 2023

ISBN 978-5-0060-1646-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Забери меня отсюда …»

 
Забери меня отсюда —
Сделай милость – сделай чудо —
В мир серебряных полей
И оранжевых лесов (,)
Парусов не пожалей
Для иного корабля.
Доверяясь и моля
Только (сколько?) об одном,
Погружаюсь в водоём
Ожидания. Терпи —
Говоришь ты – и крепи
Первородные болты —
Говоришь мне ты —
Тот, который подарил
Ясновиденье и пыл,
Тот, который обещал
Одиссею и причал
Как награду за труды.
Лабиринтами воды
Мой корабль проведи
(Счастье рдеет впереди!)
К порту синему и бел-
ому. Если б захотел,
Ты бы мог меня спасти
Милосердием в пути,
Ты бы мог меня забрать
В колыбельную кровать
Изначальную. Бери
Душу нежную, твори
Из неё себе слугу.
На серебряном лугу
И в оранжевом лесу
Я и в жертву принесу
Всё.
 

«Зачем мне наука с её костылями…»

 
Зачем мне наука с её костылями
Зачем мне прогресс и его костыли,
Зачем подменять единицей с нулями
Другие (о, пять!) единиц ы нули?
Меня привлекает не формула злая,
А доброй фигуры объём и тепло,
И нерасчленимы собака и лай её,
И не разделимы окно и стекло.
 

«Выйди за пределы своего сознанья…»

 
Выйди за пределы своего сознанья
И иди бродяжить по цветным полям,
Звоном отзовётся купол мирозданья,
Шумом многоликим отзовётся храм.
 

«Выйди в лес, как в храм…»

 
Выйди в лес, как в храм,
И пойми его,
Поклонись богам
Сердца своего.
Выйди в лес, как в дом,
И прими его,
Поклянись судом
Сердца своего.
Выйди в лес, как в лес,
И впитай его
Чудом из чудес
Сердца своего.
 

«Бесы приходят извне…»

 
Бесы приходят извне,
Как в триллеровом кине,
В трещину входят гуртом,
Как вавилонский содом,
И растекается слизь
Пакостей их и каприз.
Остров души повреждён,
Ты погружаешься в сон,
Липнет и виснет кошмар,
Пошл, привычен и стар,
И лабиринтом морщин
Разум вливается в сплин.
Если настанет тот день,
Утро которого плень
Тени прогонит с лица
Этого молодца —
Встанет он счастлив и свят,
Каждому брат и солдат,
Службой своей прикреплён
К древку полезных знамён,
И современности ток
Тело его, как хорёк,
Больно и зло прогрызёт,
Душу толкая вперёд
К выходу поиска там,
Где пригодится он нам.
 

«Талант – не мелкая монета…»

 
Талант – не мелкая монета,
А подсознательная власть,
Планете нашей не пропасть
Дающая право,
Принимая в себя все отравы,
Неизвестные науке,
Миллионы капель смерти и скуки,
Он всё так же жив и чист,
Как самый первый тетрадный лист,
Притянувший самые первые слова
(Банальность всегда права)
Ещё тогда, в начале времён,
Когда богу привиделся сон
О будущем сияющем мире,
Мире, который в сатиру
На себя самого превратился,
Покатился не той дорогой,
В сторону от бога,
Утратил чистоту света,
Сместил с орбиты планету.
Только талант может вернуть
Путь первый и верный,
Из скверны вырвав дух
Людей, но не мух.
 

«Свобода забрызгана кровью…»

 
Свобода забрызгана кровью,
Сатурн пожирает своих детей,
Завтра придёт и твой черед —
Новый Робеспьер, Наполеон, Фуше,
На скользком вираже
Автомобиль истории
Всегда вылетает в кювет,
В овраг, в яму, в бездну, и нет
Другого сценария бед.
Горе несущий рощам и кущам
Толпы (где вы, столпы,
Устойчивость искавшие
В липкой клейкости крови,
Ступнями подошв
Всосанные в болото
Позолоты неограниченной власти,
Вылазьте, взгляните
На дело не рук, а ног своих,
Слишком знакомый псих
Всех цветов и мастей
Всех подобных властей),
Этой толпой распинаем,
Пинаем (голова, как мяч,
Со всех эшафотов вскачь
Падает в смех и плач
Зрительного зала,
С грязных вокзалов
Отправляясь ввысь —
Пополнить блюдо из крыс,
Которое падший ангел
Готовит из себе подобных —
Жёстких, невкусных, утробных,
История их помнит,
Сердце проклинает),
Иссобаченным лаем
Носится звук революций
Над головами детей,
Ждущих Сатурна, —
Бравурные урны
Впитают на страх
П (о) рочный их прах.
 

«Мне снятся всё плохие сны…»

 
Мне снятся всё плохие сны,
Я жду сто лет хорошего,
И для себя, и для страны
Красивой и непрошеной,
Покоя светлого тепла,
Гармонии ритмической
И идеального стола
Попытки спиритической
Проникнуть в дух иных вещей,
Соединить классически
Разнообразнейших частей
Капризнейшие изыски,
Слить симфонически в одно
Картины и мелодии
И совершенное кино,
Вне глянцевой пародии,
В награду свято получить —
На всех всегда делимую,
И ради этого и жить,
И поиски любимые
Всем миром тонко продолжать
(И все дороги – важные),
И даже если бы и ждать —
То если бы и каждого,
На отстающих не смотреть
Безжалостной ухмылкою,
И все барьеры протереть
И раздербанить пылкими
Сердцами, точными, как гвоздь,
И плавными, как рыба ли,
И завтра интровертный гость,
Воскреснув, скажет: «Прибыли
Мы в ту страну, где нет помех
Ни факту, ни фантазии
И где увидим вместе всех,
Кто из утроб вылазивал».
 

«Тонкий, как волос, мост…»

 
Тонкий, как волос, мост,
Если по нём пройти
Сможешь ты – будет рост,
Нет же – тогда лети —
Перья к рукам найдёшь —
Яму перелетишь,
Нет же – тогда, как нож,
Душу свою вонзишь
В ямы стальное дно,
Трещину в нём пробив,
И распылишься – но
Вечно звучать мотив,
Как заповедал бог,
Будет, пока душа
Свой не очистит срок
(Это ли вам не ржа,
Что покрывает металл,
Если он недвижим,
Если он тоже устал,
Если не бог бы с ним?).
Яму перелетишь,
Яму мостом пройдёшь —
Рая откроешь тишь,
Рая получишь грош.
Грош этот на груди
Будешь всегда носить
С вечностью впереди
В вечности будешь жить.
 

«Как человек без кожи…»

 
Как человек без кожи
Я ощущаю тоже
Пульсацию миров,
И я ли не готов
На тёплую бумагу
Пролить тугую влагу
Невероятных слов.
Но, видишь ли, зачем
Секреты теорем
Распространять по миру
Как сплетню, как сатиру
На совершенство схем
Начально-идеальных?
И пыльно, и вандально
Показывать их вам,
Которые богам
Поставили запрет
На символы примет.
 

«Приближение сумерек…»

 
Приближение сумерек.
Сумеречная зона позванивает позвонками
Приближающегося скелета пустоты.
Ум меркнет, как монета,
Захватанная десятками грязненьких пальчиков.
Свет, переходя по мосту времени во тьму,
Стареет, серея, как белоснежная скатерть
После двенадцатой стирки.
Из подсознания под сознание
Просачивается каменная водичка.
Застываешь, трясясь, и трясёшься, остывая,
Пока полноценная тьма
Не вытеснит серое чёрным,
Заключающим в себе
Весь спектр радуги, как и белое,
И в этом смысле такое же твёрдое,
Устойчивое, надёжное и ясное,
Как летнее солнце в апреле.
Приносит покой только полное.
Самодостаточность и тьмы, и света
Делает их близнецами.
Настоящий же враг – переход.
Пугает призрачность,
Прозрачность вдохновляет.
Сорваться можно только
В невидимое. Видимо,
Меркнет зрение разума
В такие туманные… мании.
 

«Всё, что ты задумал…»

 
Всё, что ты задумал,
Всё, что совершил,
Разными путями
Опустилось в ил.
Через сто с излишком
Невесёлых лет
Выплывет наружу —
Утонул поэт.
 

«Я бы взял этот мир за горло…»

 
Я бы взял этот мир за горло,
Придушил его, задушил,
Потому, что смела и стёрла
Добродетель с моей души
Ваша каменная жестокость,
Отгороженный город злой
От природы, святой и пёстрой,
Полноты пестроты святой.
Но сейчас, получив свободу,
Отпущение всех грехов,
Погружаюсь в литую воду
Белокаменных облаков.
И прощаю себя и бога,
И прощает меня и бог,
Белокаменная дорога,
Приближающая чертог,
Освещаемый светлым светом,
Оттеняемый тёмной тьмой,
Отчеканенный на монете
Императорски золотой.
 

«Прекрасна жизнь, когда ты молод…»

 
Прекрасна жизнь, когда ты молод,
Прекрасна жизнь, когда ты стар,
Прекрасен жар, прекрасен холод,
Прекрасен вечный календарь.
Круговоротом и по кругу
На круг наматывай круги,
Люби себя, люби подругу,
И шоколад, и пироги.
Пока ты молод, жизнь прекрасна,
Пока ты стар, прекрасна жизнь,
Коль в алфавите мало гласных —
За них тем более держись.
Свободным голосом упрямым
Кричи, что есть, кричи, что жив!
Во рту – комедии и драмы
Аперитив.
Обед наступит аппетитом —
И ты почувствуешь как дар,
Что всё в единый слито ритм,
Что бесконечен календарь!
 

«Жить бы, жить бы, не тужить…»

 
Жить бы, жить бы, не тужить,
И варение варить,
И соление солить,
И копчение коптить,
И жарение жарить,
И парение парить,
Жизнь дарить.
Жить бы, жить, не умирать,
И кроватку застилать,
И по дому помогать,
Мало есть, но много спать,
Самолётики пускать,
Никогда не уставать,
Жизнь отдать.
Жить бы, жить бы, петь и петь,
Всё ненужное стереть,
Самолётиком лететь,
И работать, и потеть,
И желания хотеть,
И красивое смотреть
Нынь и впредь.
 

«На кончике сигареты ад …»

 
На кончике сигареты ад —
Так святые отцы говорят
Все подряд.
Слова их узором вьются
По краю блюдца,
Имя которому – жизнь.
Ну-ка, скажи —
Почему столько слов
Попадает в ослов,
А в ответ – тишина,
И даже она не слышна.
Бульк! – камень в болото,
И опять не видать ничего-то,
Всплеск вроде бы был,
Но молчаньем силён крокодил —
Его броня роняет в нас
Сомнений и обид фугас.
Как об стенку горох им
Наш слов дым.
Ну а с другой стороны —
Мы им ничего не должны,
И они нам – и впредь
Нечего об этом жалеть.
Они идут своей дорогой,
Мы ли идём своей,
Кого из нас приведёт к богу
Какая из наших идей?
Правда, пожалуй, вот что —
Все мы – один человек —
Письмом заказным по почте
(Был ли в начале конверт?)
Стремимся в пункт назначенья
(Угадывай, коли свят).
Символом самосожженья
На кончике сигареты ад.
 

«Ничего уже не спасти…»

 
Ничего уже не спасти,
Никого уже не исправить,
До последней черты дойти,
Шлюху-жизнь навсегда оставить.
Выпить яду, помыть стакан,
Лечь в кровать и, открывши книгу,
Перелиться в её туман,
Предначертанный и великий.
Попрощаться в последний раз
И простить и себе, и людям,
Если только мертвы мы будем,
Неудавшийся свой рассказ.
 

«Вы мне душу отдавили…»

 
Вы мне душу отдавили,
Вы мне тело разнесли,
Пропитали пылью и легли костьми.
Чего же вы теперь хотите,
Какого бога и царя,
Да к дьяволу идите, честно говоря!
Так отвечали часто, злобно,
Обида множилась, росла,
И выла глухо и утробно,
И за живое вас брала.
Ну а потом ложились люди
Рядами мёртвыми в полях
И головой на блюде смеялся страх.
И что – история невинна
И убивает всех подряд,
Кому чеснок, кому малина —
Всё тот же яд.
 

«Сколько лет твердили миру…»

 
Сколько лет твердили миру
Про кровавую порфиру —
Ну и что ж —
Воевать людишки рады
Ради призрачной награды,
Был бы нож!
Был бы нож, а мясо будет,
У коровы не убудет
Мировой —
Отрезай себе кусочек
Пожирнее и потолще,
Милый мой!
Как вы, сэры, не садитесь,
Как вы, леди, не рядитесь,
Будет вам
И убийство по заказу,
И приятная для глазу
Сотня грамм!
Сколько лет твердили миру
Про кровавую порфиру —
Воз и ныне там!
 

«На шее у порядочных людей…»

 
На шее у порядочных людей
Сидел пятнадцать лет поэт.
Привет!
И грудью всей
Он выдохнул газет
Желтушных дым
И книг синюшных чад —
Я рад,
Что больше мне не нужно им
Доказывать, что брат
По крови, духу и уму
Я был – не это ли в тюрьму
Пожизненную, долговую
Забило жизнь мою простую?
Простите, люди, коли так,
Я не был вам ни друг, ни враг,
А так – затычка сбоку.
К назначенному сроку
Приковылял.
Других времён
Черёд настал.
Я вышел вон!
 

«Это рушится с неба вода…»

 
Это рушится с неба вода,
Это снег взлетает, не тая,
Это в ночь гудят провода
Электрички (или трамвая).
Это где-то пищит комар,
Это где-то лисица лает,
Это снова тушить пожар
Миротворцев несётся стая.
 

«Ты стремишься к идеалу…»

 
Ты стремишься к идеалу.
Каждый шаг неидеален.
Каждый шаг грозит ошибкой,
Превращается в неё.
Но стремленье к идеалу
Пробивает все барьеры,
Прорастает пряной травкой
Через плотоядный быт,
И в конце концов выходит
На свободную площадку,
Освещаемую солнцем
Всех империй красоты.
Дух твой тело растворяет,
Отворяются ворота,
Ржавым скрипом возвещая,
Что теперь ты одинок
Одиночеством пророка,
Астронома и поэта,
За которыми плечами
Поднимает крылья бог.
И идя трёхмильным шагом
По полям, лежащим смирно,
Головой касаясь неба,
А руками – красоты,
Ты стремишься к идеалу,
С каждым метром отдаляясь
От питонного притона
Под названием Земля,
И в конце концов выходишь
За пределы мирозданья,
И уходишь по орбите
В тёплый космос расписной,
Но уже в других галактик
Формы, строчки и сюжеты,
Чтобы там найти отгадку
Тайны ласковой души,
Что всегда незримо грела
Тело, данное породой
Человечески ущербной
И касательно чужой.
Если это не нирвана,
Не гармония, не счастье,
То ещё какие цели
Могут смыслом обрасти?
Будь растением и светом,
Обнимающим растенье,
Каждый листик, каждый проблеск
Напои своей душой —
И в конце концов ты выйдешь
За пределы и барьеры,
И завещанную вечность
В шаге ровном обретёшь.
 

«И шедевры не писались…»

 
И шедевры не писались,
И на троечку по жизни
Попытался я шагать —
Всё равно предельно счастлив
В беспредельные моменты
Слишком часто я бывал —
Значит, жизнь прошла не абы,
Значит, быт меня не вбыдлил,
Значит, были небеса —
И когда бы знал наверно,
Что последний день сегодня
Наступает на живот —
Всё равно доволен нагло
Был бы заданной судьбою
Я – непризнанный поэт.
Но признанье – не призванье,
И читатель – не свидетель
Всех открытых аксиом,
Расцветающих упруго,
Вопреки и не постольку
В чуть ли чуткой мастерской —
И поэтому лишь воздух,
Наполняющий и легкий,
Важен будет для меня,
Остальное – разлетится
Не бумагой, так магнитом
По расчерченным полям —
Всё равно себя напишет
Новоявленное слово,
Если будет под рукой
Человек, который верит,
Человек, который чует
Дуновенье ветерка,
Залетевшего оттуда,
Где прообразы витают
В совершенной синеве,
Где такие идеалы
Вызревают ежедневно,
Наливаясь густотой,
Что не могут не внедриться
В подсознание поэта —
И оттуда как канон,
Получив для силы форму,
Содержание земное,
Поднимаются, давая
Нам империю создать,
Зарифмованную свыше,
Завершённую по мысли
До зачатия письма.
И поэтому – я счастлив
Был, и есть, и даже буду
До телесного конца —
Потому что есть моменты
Абсолютного признанья
Мною вечного стиха.
 

«Душа огромна – всё впитает…»

 
Душа огромна – всё впитает,
И всё обнимет, и поймёт,
И даже ангелы не знают,
Какая музыка живёт
В её нерукотворном храме,
Нерукотворной мастерской,
Какой невиданный покой
Доступен этой вечной маме.
Когда закончатся миры
И игры кончатся игры,
Она одна, как и всегда,
Останется водой вода.
 

«Если на улице кто-то орёт…»

 
Если на улице кто-то орёт,
Будь человек то, машина иль кот,
Значит, им больно, а может быть, вдруг
Слишком свободно и слишком упруг
Воздух внутри намагниченных тел,
Вышибли пробку – он полетел,
Долгие годы просились слова
Выйти наружу – и в крик голова
Грузно свалилась, как с плахи в толпу,
Мышью надувшись на злую крупу
Разнообразнейших тихих обид,
Выбило пробки – слово летит,
То ли от боли, то ли от счастья
Грудь и квартал разрывая на части!
 

«Ловишь себя на подлой мысли …»

 
Ловишь себя на подлой мысли —
И бьёшь себя по щекам,
А она всё лезет и лезет,
И уже не хватает щёк.
Потом приходит другая —
И омывает тебя с головы до ног.
И так происходит каждый день,
В результате – усталость и сплин.
Не дай тебе бог такой амплитуды,
Такой одиссеи между полюсами,
Пусть всё будет ровнее и тише,
Но только со знаком плюс.
А впрочем – минус на минус,
Пути до сих пор неисповедимы,
Пусть болтается тело,
Душе же важнее путь.
И если в конце-то концов
Всё приведёт, куда нужно,
Не покажется ли тебе,
Что даже злодейство – в строку?
Если бы я был богом,
Я думал бы именно так,
Но, будучи человеком,
Я выбираю добро.
 

«Не хватает шоколада?..»

 
Не хватает шоколада?
Ну и, господи, не надо!
Есть другие сладости
Для нежданной радости!
Вот конфеты и печенье,
Рамазан тебе, сочельник,
И другие праздники
Для тебя, проказника!
Поработал – отдохни,
Спину креслом разомни,
Поскачи на стуле
В гости ко бабуле!
Там гостинцы и любови,
Там на чистом, честном слове
Держится весь дом —
В нём мы поплывём
По полям и океанам
Под командой капитана
В ситцевом платке
Быстро, налегке!
А потом вернёмся к маме,
Привезя с собой в кармане
Плитку шоколада —
Так и будет надо,
То-то будет радость!
 

«Как крейсер Аврора…»

 
Как крейсер Аврора
Стою на причале,
Музейная ценность
И больше ничто,
А мне бы – по морю,
Как в самом начале,
И сбросить плечами
Ужасное то,
Что мне навязали
Жестокие люди
В каком неизвестно
Году и бреду,
И если бы знал я,
Как всё это будет,
Вовек не стрелял бы
Стране на беду.
 

«Молодёжь она умна…»

 
Молодёжь она умна,
Но, пожалуй (ся), агрессивна,
То же самое страна
Под названием Россия.
Если сузить ты хотел
Душу русскую, философ,
То остался не у дел
У подножия колосса
На накачанных ногах
И с кривыми ли руками,
А испытываешь страх —
Обратись к великой маме —
Ты природу пригласи
В гости важные на дачу —
Не справлялись на Руси
С инквизитором иначе.
Бесы, братьев захватив,
Карамазисто смеются,
Пьют и льют аперитив
Из стаканов да на блюдца
Приглашённых дураков,
Оглашённых идиотов —
И срывается покров
С идеалов санкюлотов.
Мы построим новый мир,
Мы найдём другую правду —
Кувыркается сатир
В сатурнической оправе.
Если даже умереть
Нам придется в схватке с хамом,
То клянёмся, что и впредь
Выжигать его напалмом
Будем с гордостью – итог
Подводить не нам, не этот —
Разберутся чёрт и бог
По известным им приметам.
Впрочем, ладно, мир не прост,
И не прям, и не линеен —
Дотянуться бы до звёзд,
Остальное – одолеем,
Остальное – и простить,
И принять в себя сумеем,
Только б вирить и майнить
И не мазаться елеем.
Молодёжь пока умна,
И чиста, пока свободна,
То же самое страна,
Всё плодящая голодных.
 

«Не везёт тебе, милая…»

 
Не везёт тебе, милая,
Ужас как не везёт —
И словами бессилия
Полнится рот.
Первый – не тот,
Второй – не оттуда,
Оба идут не туда,
Боже, ну сделай чудо —
Радостью молода,
Счастьем полным красива
Да будет моя Россия!
Будем мой Татарстан
В списке великих стран,
Делающих добро бескорыстно —
Денежное зло пусть прокиснет,
Пусть провиснет бельём
Модным и глянцевитым,
Пусть зарастёт быльём
Густо и ядовито.
Мы поплывём вперёд
Плавно по океанам
Самых простых забот,
Самых людских планов.
Наградой будет в конце
Тихая, светлая гавань,
В Казани или в Ельце