Текст книги "Девушка из каюты № 10"

Глава 8

Чтобы проводить нас в крохотную столовую по соседству, потребовалось на удивление много времени. Я ожидала чего-то практичного, вроде выстроенных рядами столов и длинного прилавка с едой, как на паромах. Но здесь, конечно, все было иначе: мы словно оказались в домашней обстановке, правда, лично у меня нет знакомых, чью столовую украшают шторы из шелка-сырца и хрустальные бокалы.

Гости расположились за двумя столами по шесть человек, причем за каждым столом оставалось по одному свободному месту. Может, одно из них – для той девушки из десятой каюты? Я быстро пересчитала присутствующих.

За первым столом сидели Ричард Буллмер, Тина, Александр, Оуэн Уайт и Бен Говард. Пустовало место напротив Ричарда Буллмера.

За вторым столом сидели я, Ларс и Хлоя Йенссен, Арчер и Коул, место рядом с последним тоже было пустым.

– Можете забрать, – показал Коул на неиспользуемые приборы, когда официантка принесла бутылку вина. – У моей жены не получилось приехать.

– О, сожалею, сэр. – Официантка шепнула что-то коллеге, и ненужные приборы тут же убрали.

Так, здесь все понятно. Однако оставалось еще одно место за первым столом.

– Шабли? – предложила официантка.

– Да, с удовольствием, – откликнулся Коул.

В этот момент Хлоя Йенссен наклонилась через стол, протягивая мне руку.

– Нас не представили. – Как ни удивительно, у этой миниатюрной девушки оказался низкий хриплый голос, а еще я услышала едва заметный эссекский акцент. – Меня зовут Хлоя, Хлоя Йенссен, хотя по работе меня знают под фамилией Уайлд.

Ну конечно! Теперь я узнала эти знаменитые широкие скулы и славянского типа глаза. Даже без сценического макияжа и освещения она выглядела так, словно была родом из другого мира, словно ее только что вырвали из исландской рыбачьей деревушки или сибирского поселка. В голове не укладывалось, как модельный скаут мог заприметить ее в загородном супермаркете.

– Рада познакомиться, – сказала я, пожав Хлое руку. Ее хватка была сильной, почти болезненной, особенно из-за массивных колец на холодных пальцах. Вблизи она выглядела неотразимо; мое платье и в сравнение не шло со строгой красотой ее наряда, и мне показалось, что мы с ней с разных планет. – А я Ло Блэклок.

– Ло Блэклок! – рассмеялась Хлоя. – Мне нравится. Словно имя кинозвезды из пятидесятых, такой, знаете, с осиной талией и сиськами до подбородка.

– Если бы, – улыбнулась я, несмотря на усиливающуюся головную боль. В ее веселом настрое было что-то заразительное. – А это, должно быть, ваш муж?

– Да, Ларс. – Хлоя взглянула на него, желая вовлечь в беседу, но тот был увлечен разговором с Коулом и Арчером, так что Хлоя, закатив глаза, снова повернулась ко мне.

– Ждут кого-то еще? – кивком указала я на пустое место за первым столом.

Хлоя покачала головой:

– Наверное, это место Анне – жены Ричарда. Ей нездоровится. Видимо, решила поужинать у себя в каюте.

– Ну конечно. – И как я об этом не подумала? – Вы хорошо ее знаете?

– Нет, я хорошо знаю Ричарда, через Ларса, а Анне редко покидает Норвегию. Вообще-то, я не ожидала увидеть ее на борту, она вроде как затворница, но из-за рака и не такое…

Ее ответ прервали официанты, подав пять темных прямоугольных тарелок с россыпью квадратиков и комков пены всех цветов радуги на чем-то вроде сена. Любопытно, что я сейчас буду есть…

– Морские черенки, маринованные со свеклой, – объявил стюард, – на бизоновой траве и высушенных водорослях.

Официанты ушли, и Арчер, взяв вилку, тыкнул ею в квадратик самого яркого цвета.

– Морские черенки? – с сомнением спросил он. На телевидении его йоркширский акцент не был так заметен. – Никогда не любил сырых моллюсков. У меня от них дрожь по телу.

– Правда? – поинтересовалась Хлоя, по-кошачьи улыбнувшись – флиртующе и недоверчиво одновременно. – Я думала, вы питаетесь подножным кормом – ну, жуки, ящерицы…

– Если бы вам ежедневно платили за поедание экскрементов, вы бы все-таки не отказались съесть стейк в выходной, – сказал Арчер и широко улыбнулся. Повернувшись ко мне, он протянул руку: – Арчер Фенлан.

– Ло Блэклок, – ответила я, пережевывая что-то непонятное – надеюсь, не «кукушкины слюни», которые выделяют личинки. – Вообще-то, мы уже встречались, хотя вы вряд ли меня помните. Я из «Велосити».

– Ах да. Значит, ваша начальница Роуэн Лонсдейл?

– Все верно.

– Ей понравилась моя статья?

– Да, она была очень популярна, набрала массу комментариев.

«Двенадцать на удивление вкусных вещей, которые вы считали несъедобными» или что-то вроде того. К статье прилагался снимок – улыбаясь в камеру, Арчер жарит на костре нечто неописуемое.

– Вы не будете это есть? – показала Хлоя на тарелку Арчера. Ее тарелка уже опустела, и Хлоя, вытерев палец о блестящую губу, облизала его.

Поколебавшись, Арчер отодвинул от себя тарелку.

– Пожалуй, лучше пропущу. Дождусь следующего блюда.

– Справедливо, – заметила Хлоя.

Краем глаза я заметила какое-то движение у ее колен – даже за скатертью было видно, что под столом они с Ларсом держатся за руки, и он ласково поглаживает ее пальцы. Такое личное и одновременно такое открытое прикосновение меня поразило. Похоже, она не просто легкомысленная любительница флирта.

Арчер что-то говорил мне, и я повернулась к нему, изо всех сил стараясь сосредоточиться.

– Прошу прощения, задумалась… Что вы сказали?

– Предложил вина. Будете еще?

Я взглянула на пустой бокал – шабли выпито до дна, а я и не заметила.

– Да, буду.

Пока Арчер наливал мне вина, я пыталась сообразить, сколько уже выпила. Хлоя наклонилась ко мне и тихо спросила:

– Если не секрет, что у вас со щекой?

Видимо, я удивленно посмотрела на нее, потому что Хлоя махнула рукой, как бы говоря «ладно, проехали».

– Извините, это не мое дело, не обращайте внимания. Просто… когда-то у меня были отношения со скверным человеком…

– А… нет-нет! – Мне почему-то стало стыдно, как будто я плохо отзываюсь о Джуде за его спиной. – Ничего такого. Ко мне вломился грабитель.

– Серьезно? – с изумлением спросила Хлоя. – Вы в этот момент были дома?

– Ага. В полиции говорят, такое случается все чаще и чаще.

– И он напал на вас? Какой ужас.

– Не совсем.

Мне не хотелось вдаваться в детали – и не только из-за неприятных воспоминаний, но и из чувства гордости. Сидящие за этим столом люди должны видеть во мне журналиста, умелого профессионала, а не напуганную жертву, съежившуюся на полу собственной спальни.

Однако теперь история выплыла наружу – по крайней мере, бо́льшая ее часть, – и, если оставить ее без объяснений, то сочувствие Хлои, считай, было получено обманным путем.

– Это… вышло случайно. Он хлопнул дверью прямо передо мной, и та ударила меня по щеке.

Просто надо было сидеть в комнате, засунув голову под одеяло. Глупая Ло, вечно лезешь куда не просят.

– Вам следует взять уроки самообороны, – вмешался Арчер. – Я тоже с этого начинал. Служил в морской пехоте. Размер не имеет значения, даже хрупкая девушка вроде вас сможет побороть мужчину, если правильно применит силу. Давайте я вам покажу. – Он отодвинул свой стул. – Встаньте.

Я поднялась, чувствуя себя немного неловко. С невероятной проворностью Арчер схватил меня за руку и заломил ее за спину. Свободной рукой я ухватилась за стол, но плечо все выворачивалось, тянуло меня назад, а мышцы вопили от напряжения. Я вскрикнула – то ли от боли, то ли от страха – и краем глаза заметила изумленный взгляд Хлои.

– Арчер! – крикнула она и продолжила еще более настойчиво: – Арчер, вы ее пугаете!

Он отпустил мою руку. Колени подрагивали, плечо болело.

– Извините, – с улыбкой сказал Арчер, придвигая свой стул обратно к столу. – Не осознаю собственной силы. Теперь вы поняли, что я имел в виду: из такого захвата трудно выбраться, даже если нападающий намного крупнее вас. Если захотите взять пару уроков…

Я попыталась засмеяться, но смех вышел натянутый и неуверенный.

– По-моему, вам нужно выпить, – напрямик заявила Хлоя. Когда Арчер отвернулся, чтобы сказать что-то официанту, она добавила: – Не обращайте на него внимания. Похоже, слухи о его первой жене были правдивы. Кстати, если решите замазать синяк, заглядывайте ко мне в каюту. Там целая куча всяких штучек, да и визажист из меня неплохой. Вам надо выглядеть на все сто.

– Обязательно загляну, – ответила я и выдавила улыбку, которая получилась неискренней и вымученной. Я взяла бокал и сделала глоток. – Спасибо.

После первого блюда нас поменяли местами. К моему облегчению, Арчер оказался за другим столом, а меня посадили между Тиной и Александром, которые со знанием дела обсуждали мировую кухню, переговариваясь поверх моей головы.

– Из сашими надо обязательно попробовать рыбу фугу, – поделился Александр, разглаживая салфетку поверх натянутого под смокингом пояса-кушака. – Невероятно изысканно.

– Фугу? – переспросила я, пытаясь вклиниться в разговор. – Разве она не ужасно ядовитая?

– Именно так, и в этом как раз вся прелесть. Я не пробовал наркотики – зная собственные слабости и живя в свое удовольствие, никогда с ними не связывался, – но могу предположить, что кайф, испытываемый после поедания фугу, вызывает та же нейронная реакция. Едок поставил на кон свою жизнь и выиграл у смерти.

– Говорят, что повара высочайшего уровня, – растягивала слова Тина, – делают надрез как можно ближе к ядовитым частям рыбы и оставляют на филе самую малую долю токсина для остроты ощущений.

– Да, я о таком слышал, – подтвердил Александр. – В очень малых дозах яд действует в качестве стимулятора, хотя упомянутый метод нарезания скорее связан с высокой стоимостью самой рыбы и нежеланием повара пускать на отходы даже самые маленькие кусочки.

– Так насколько она ядовита? – поинтересовалась я. – В смысле, сколько нужно съесть, чтобы отравиться?

– Хороший вопрос. – Александр наклонился через стол, и его глаза заблестели – ему явно нравилась эта тема. – Разные части рыбы содержат различную степень яда, но если брать самые ядовитые, а это печень, глаза и яичники, то понадобится очень и очень мало. Всего несколько граммов. Говорят, яд фугу в тысячу раз сильнее цианида. – Он положил в рот кусочек рыбного карпаччо и, пережевывая нежную мякоть, продолжил: – Ужасная, должно быть, смерть. Повар, который готовил нам фугу в Токио, с восхищением описывал этот процесс: яд парализует мышцы жертвы, но никак не влияет на разум, так что человек осознает, что его мускулы атрофируются и что ему трудно дышать. – Александр проглотил кусок рыбы, облизал влажные губы и улыбнулся. – И в итоге умирает от удушья.

Я посмотрела на тонкие ломтики сырой рыбы на своей тарелке и вдруг поняла, что почему-то – то ли из-за вина, то ли из-за живописного рассказа Александра, то ли из-за качки – я уже не так голодна. Я неохотно положила кусочек в рот и начала жевать.

– Дорогая, расскажите нам о себе, – вдруг обратилась ко мне Тина, отвернувшись от Александра. – Вы работаете с Роуэн, верно?

Тина начинала в «Велосити» еще в конце восьмидесятых, и их пути с Роуэн пересекались – та до сих пор вспоминала про Тину и ее легендарную жестокость.

– Да. – Я поспешно проглотила кусок рыбы. – Уже лет десять.

– Должно быть, она вас очень ценит, раз отправила в такой круиз. Настоящий успех, да?

Я заерзала на стуле. Что сказать? Что Роуэн ни за что не доверила бы мне эту поездку, не окажись она на больничной койке?

– Мне очень повезло, – наконец ответила я. – Это большая честь, и Роуэн знает, что я очень хочу проявить себя.

– Что ж, мой совет – наслаждайтесь. – Тина похлопала меня по руке, и я почувствовала прикосновение ее холодных колец. – Живем всего раз, правильно?

Глава 9

Мы еще дважды менялись местами, но я так и не оказалась рядом с Буллмером, и лишь когда подали кофе и мы могли вернуться в салон Линдгрен, у меня появился шанс заговорить с ним.

Я шла по залу с чашкой кофе в руках, стараясь сохранять равновесие на покачивающемся корабле, как вдруг меня ослепила вспышка, и я споткнулась, едва не пролив на себя напиток. Немного забрызгала подол взятого напрокат платья и белый диван, мимо которого я проходила.

– Улыбнитесь, – прошептал кто-то, и я поняла, что меня фотографирует Коул.

– Чертов идиот, – сердито сказала я. И тут же пожалела. Не хватало еще, чтобы он рассказал Роуэн о том, какая я грубая. Видимо, я напилась сильнее, чем думала. – В смысле диван, – неловко добавила я, пытаясь скрыть свой промах. – А не вы.

Заметив мое беспокойство, он рассмеялся.

– Неплохо выкрутились. Не переживайте, я не намерен жаловаться вашему боссу. Мое самомнение не так легко пошатнуть.

– Я не… – Коул практически озвучил мои собственные мысли, и я запнулась. – Просто…

– Пустяки. Кстати, куда вы так спешили? Неслись по комнате, как охотник за хромой антилопой.

Не стоило бы признаваться, но голова так болела от усталости и выпивки, что сказать правду было легче.

– Хотела поговорить с Ричардом Буллмером. Весь вечер пыталась к нему подойти, а все не получалось.

– Значит, я помешал вам. – Коул снова улыбнулся, и я поняла, что острые резцы придают ему волчий вид, делают похожим на хищника. – Что ж, я с этим и разберусь. Буллмер!

Ричард Буллмер отвлекся от беседы с Ларсом и обвел взглядом комнату.

– Меня кто-то звал?

– Звал-звал, – ответил Коул. – Иди сюда и пообщайся с чудесной девушкой. Я неожиданно выскочил и напугал ее, надо загладить вину.

Буллмер засмеялся, взял с подлокотника стоявшего рядом стула свою чашку и направился к нам. Несмотря на небольшую качку, он двигался с легкостью и выглядел очень подтянутым. Под идеальным костюмом у него наверняка прекрасное тело.

– Ричард, – махнул Коул рукой, – это Ло. Ло, это Ричард. Она хотела подобраться к вам, но я застал ее врасплох репортажной съемкой, и Ло пролила кофе.

Я покраснела, однако Буллмер, качая головой, ответил:

– Я же просил тебя не переусердствовать. – Ричард кивнул на массивную камеру на шее Коула: – Не все любят быть застигнутыми папарацци в самый неподходящий момент.

– Да ладно, они это обожают! – отмахнулся Коул, широко улыбаясь. – В роскошном местечке, где с ними обращаются как с настоящими звездами…

– Я серьезно. Особенно что касается Анне. – Ричард заговорил тише: – Ты же знаешь, как ее волнует собственный внешний вид с тех пор, как…

Коул кивнул.

– Конечно, дружище. Это совсем другое дело. Но Ло ведь не против? – Коул приобнял меня и прижал к себе так, что плечом я уперлась в его фотоаппарат.

Я попыталась улыбнуться:

– Нет. Конечно не против.

– Вот и отлично, – подмигнул мне Буллмер.

Точно так же он подмигивал, разговаривая с Камиллой Лидман – вовсе не с покровительственным видом, а словно пытаясь скрыть пугающую пропасть между собой и своим собеседником. Подмигивая, Буллмер как бы говорил: «Не обращайте внимания, что я крупный бизнесмен и миллионер. Я самый обычный парень, к которому можно легко подойти».

Я думала, что же мне ответить, когда его похлопал по плечу Оуэн Уайт, и Буллмер обернулся.

– Чем могу помочь, Оуэн? – спросил он, и мой шанс был потерян.

Я выдавила только:

– Я…

– Слушайте, здесь всегда трудно найти момент для разговора, – ответил мне Буллмер. – Может, зайдете ко мне в каюту завтра после всех запланированных мероприятий?

– Спасибо, – сказала я. Надеюсь, слова благодарности не прозвучали чересчур жалко.

– Отлично. Каюта номер один. Буду ждать.

– Извините, – прошептал Коул, и от его дыхания выбились заправленные за ухо волосы. – Сделал все, что в моих силах. Все хотят с ним пообщаться. Чем я могу загладить свою вину?

– Да ладно… – Коул стоял слишком близко, и мне захотелось отойти, но в голове все звучал голос Роуэн: «Заводи знакомства, Ло!» – Лучше… лучше расскажите мне что-нибудь о себе. Почему вы приехали, раз вы таким обычно не занимаетесь?

– Мы с Ричардом давние приятели. – Коул взял чашку кофе с подноса у официанта и сделал глоток. – Вместе учились в Баллиоле. Так что, когда он пригласил меня, я не смог отказаться.

– Вы близкие друзья?

– Не сказал бы. Мы вращаемся в разных кругах, ведь один из нас – непризнанный фотограф, а другой женат на одной из самых богатых женщин Европы. – Коул улыбнулся. – Он отличный парень. Можно подумать, что он всегда был счастливчиком, но это не так. У Буллмера бывали трудные времена, и, думаю, поэтому он так крепко держится за… за все это, – Коул обвел рукой помещение. – Знает, каково это – терять то, что тебе принадлежит. Терять людей.

Я подумала об Анне Буллмер, о том, что Ричард проводил ее до каюты, хотя целый зал людей дожидался возможности поговорить с ним. Кажется, я поняла, что Коул имел в виду.

В каюту я наконец вернулась уже около одиннадцати. Пьяная. Сильно-сильно пьяная. Хотя в открытом океане трудно понять, насколько пьяная, ведь к тошнотворной качке примешивалось действие шампанского… и вина… ах да, и замороженных стопок аквавиты, скандинавской водки. Господи, сколько я всего выпила?

Когда я подошла к каюте и замерла, придерживаясь за дверную раму, в голове на мгновение прояснилось. Я знала, почему я так напилась. Прекрасно знала. Пьяной я просплю без задних ног до самого утра.

Теперь надо достать ключ-карту из бюстгальтера…

– Тебе помочь, Блэклок? – невнятно произнес кто-то, и на дверь упала тень Бена Говарда.

– Я сама, – ответила я, повернувшись к нему спиной – нельзя показывать, что у меня никак не получается вынуть карту. В судно ударила волна, и я пошатнулась. Уходи, Бен.

– Точно? – Он наклонился, намеренно заглядывая через мое плечо.

– Да. – Я стиснула зубы от ярости. – Точно.

– Готов помочь. – Он похотливо улыбнулся и кивком показал на верх моего платья, которое все сползало вниз, как бы я ни пыталась его подтянуть. – Могу протянуть тебе руку помощи. Или даже две.

– Отвали! – рявкнула я.

Что-то застряло под левой лопаткой, что-то твердое, вполне похожее на карту. Только как достать…

Бен подошел ближе и внезапно засунул руку под верх моего платья. От резкого движения запонки больно оцарапали кожу, и, нащупав мою обнаженную грудь, Бен с силой ее сжал, видимо считая, что это очень сексуально.

Но это было не так.

Я даже не раздумывала. С рыком разозленной дикой кошки я ударила Бена коленом в пах с такой силой, что он медленно опустился на пол с едва слышным стоном.

А я расплакалась.

Минут через двадцать я по-прежнему плакала, сидя в каюте, и стирала позаимствованную растекшуюся тушь со щек, а Бен, согнувшись, сидел рядом, одной рукой обнимая меня за плечи, а другой прижимая к паху ведерко со льдом.

– Прости, – повторил он хрипло, в его голосе еще слышалась боль. – Пожалуйста, Ло, не надо плакать. Прости меня. Я повел себя как придурок.

– Ты тут ни при чем, – всхлипнула я. Не уверена, разобрал ли он мои слова. – Я так больше не могу, Бен. После ограбления я просто… по-моему, я схожу с ума.

– Какого ограбления?

Продолжая всхлипывать, я все ему рассказала. Все, о чем не говорила Джуду. Каково это было – проснуться и осознать, что в моей квартире кто-то есть, что никто не услышит мой крик, что мне никак не позвать на помощь, никак не побороть чужака, что никогда в жизни я не чувствовала себя такой уязвимой.

– Прости. – Бен повторял свои извинения, свободной рукой поглаживая меня по спине. – Мне очень жаль.

Из-за его неловких проявлений сочувствия я заплакала еще сильнее.

– Послушай, милая…

О нет.

– Не называй меня так! – Я привстала, убрала волосы с лица и вырвалась из его объятий.

– Извини, просто… как-то вырвалось.

– Повторяю, так больше не говори.

– Понимаю, – растерянно произнес он. – Честно, Ло, я никогда…

– Не надо, – перебила его я.

– Ло, я знаю, что выставил себя полным придурком, знаю…

– Я же сказала, не надо. Хватит.

Бен покачал головой, но из-за его слов я почему-то перестала плакать. Может, причиной тому был его вид – изумленный, подавленный и очень несчастный.

– Ло… – Он взглянул на меня своими щенячьими карими глазами, такими нежными в свете прикроватной лампы. – Ло, я…

– Нет! – Не знаю, что именно Бен собирался сказать, но в любом случае нельзя было этого ему позволить. Мы проведем вместе следующие пять дней. Не хочу, чтобы он ставил себя в еще более неудобное положение, не хочу, чтобы путешествие показалось невыносимым, когда мы столкнемся при свете дня.

– Бен, не надо, – добавила я более мягким тоном. – Все в прошлом. И именно ты так решил, помнишь?

– Помню, – с несчастным видом ответил он. – Помню. Каким же я был придурком…

– Неправда, – возразила я, однако, осознав собственную нечестность, добавила: – Ладно, ты был придурком. Да и я не подарок, однако суть в другом. Мы ведь друзья? – Я преувеличивала, но Бен кивнул. – Тогда не надо все портить.

– Хорошо. – Превозмогая боль, Бен поднялся и вытер лицо рукавом смокинга, а затем удрученно посмотрел на него. – Надеюсь, на борту есть химчистка.

– Надеюсь, на борту есть ателье по ремонту одежды, – показала я на поехавший шов своего шелкового серого платья.

– Сможешь остаться одна? – спросил Бен. – Если хочешь, я переночую здесь. Никаких приставаний. Могу поспать на диване.

– Можешь-можешь, – согласилась я, глядя на длинный диван. Затем, осознав, как прозвучали мои слова, покачала головой. – В смысле, он, конечно, большой, но нет, не надо. Возвращайся к себе в каюту. Господи, мы на корабле посреди океана – безопаснее места не придумаешь.

– Хорошо. – Слегка прихрамывая, Бен подошел к двери, приоткрыл ее и вдруг замер. – Мне… мне очень жаль. Серьезно.

Я знала, чего он ждал, что надеялся услышать. Не просто слова прощения, а нечто большее, намек на то, что его поступок все-таки не был нежеланным.

Ни черта подобного он от меня не получит.

– Иди спать, Бен, – сказала я очень устало и четко.

Он задержался в дверях всего на долю секунды, однако в животе у меня что-то сжалось, а в голове промелькнула мысль: что же мне делать, если он не уйдет? Что, если Бен сейчас закроет дверь и вернется в мою каюту? Но он развернулся и ушел, а я закрыла за ним дверь и рухнула на диван.

Не знаю, сколько прошло времени. В итоге я встала, налила себе виски из мини-бара и выпила тремя большими глотками. Вздрогнув, вытерла рот и стянула с себя платье, оставив его на полу, как сброшенную кожу.

Я сняла бюстгальтер, упала на кровать и провалилась в такой глубокий сон, что мне казалось, будто я тону.

Я вскочила так резко, словно мне в сердце всадили шприц с адреналином. Внутри все замерло от страха, пульс был под двести; пришлось успокаивать себя словами, которые всего несколько часов назад я повторяла Бену.

«Все хорошо, – говорила я самой себе. – Ты в полной безопасности. Мы на лайнере посреди океана, отсюда никуда не денешься, и сюда никак не проберешься. Это самое безопасное для тебя место».

Я вцепилась в простыни и теперь заставила себя разжать пальцы. Боль утихала. Я сосредоточилась на дыхании, вдох-выдох, ровно и неспешно… Сердце наконец перестало бешено стучать.

В ушах тоже больше не стучало. Я не слышала ничего, кроме размеренного плеска волн и низкого гула двигателя, который проникал во все части судна.

Черт. Надо взять себя в руки.

Если всю оставшуюся поездку лечить страхи алкоголем, то я рискую загубить свою карьеру и потерять шанс на повышение в «Велосити». Но что еще мне остается? Снотворное? Медитация? Тоже не лучшие варианты.

Я перевернулась на бок, включила свет и посмотрела время на телефоне – 3.04. Проверила электронную почту. От Джуда ни слова. Со вздохом я взяла книгу, которая лежала перевернутой на прикроватном столике, словно подбитая птица. И хотя я старалась сосредоточиться на словах, меня все равно терзали какие-то мысли. Паранойя тут ни при чем. Что-то ведь разбудило меня. От чего-то я вскочила и теперь дергаюсь, как наркоман. Неужели действительно донесся какой-то крик?

Переворачивая страницу, я услышала еще какой-то звук, едва различимый за шумом двигателя и плеском волн, такой тихий, что шелест бумаги практически заглушил его.

В соседней каюте осторожно открыли раздвижную дверь, ведущую на террасу.

Я замерла.

И тут послышался всплеск.

Не легкий плеск волн, нет.

Громкий всплеск.

С таким звуком в воду падает тело.

ДЖУД ЛЬЮИС

24 сентября в 8.50

Привет, ребята, я немного волнуюсь за Ло. Она не заходила сюда уже несколько дней, с тех пор как отправилась в пресс-круиз. Она никому ничего не писала? А то я беспокоюсь.

Нравится · Комментировать · Поделиться

ЛИССИ УАЙТ

Привет, Джуд! Ло писала мне в воскресенье, это было двадцатое, да? Сказала, что лайнер просто обалденный!

Нравится · Ответить 24 сентября в 9.02

ДЖУД ЛЬЮИС

Да, и мне она писала в тот же день, а в понедельник не ответила ни на почту, ни на сообщения на мобильный. Сюда не заходила, в Твиттере тоже тишина.

Нравится · Ответить 24 сентября в 9.03

ДЖУД ЛЬЮИС

Кто-нибудь еще? Памела Крю? Дженнифер Уэст? Карл Фокс? Эмма Стэнтон? Извините, что отмечаю людей наобум, просто я… просто это на нее непохоже.

Нравится · Ответить 24 сентября в 10.44

ПАМЕЛА КРЮ

Джуд, дорогой, мне она тоже писала в воскресенье. Сказала, что на корабле очень здорово. Хочешь, я спрошу у ее отца?

Нравится · Ответить 24 сентября в 11.13

ДЖУД ЛЬЮИС

Да, Пэм, пожалуйста. Не хочу волновать вас обоих, но Ло должна была уже связаться со мной. Я застрял в Москве, не знаю, может, она пыталась дозвониться мне и не смогла.

Нравится · Ответить 24 сентября в 11.21

ДЖУД ЛЬЮИС

Пэм, а она говорила тебе, как называется лайнер? Что-то не могу найти.

Нравится · Ответить 24 сентября в 11.33

ПАМЕЛА КРЮ

Да, Джуд, извини, разговаривала по телефону с ее отцом. С ним она тоже не связывалась. Лайнер, насколько я помню, называется «Аврора». Сообщи, если что-нибудь узнаешь. Пока, дорогой.

Нравится · Ответить 24 сентября в 11.48

ДЖУД ЛЬЮИС

Спасибо, Пэм. Попробую связаться с кем-нибудь на борту. Но если кто-то что-то узнает, пожалуйста, сообщите мне.

Нравится · Ответить 24 сентября в 11.49

ДЖУД ЛЬЮИС

Есть новости?

Нравится · Ответить 24 сентября в 15.47

ДЖУД ЛЬЮИС

Ну же, ребята, хоть что-нибудь?

Нравится · Ответить 24 сентября в 18.09