Текст книги "Чертовски неправильный номер"

Глава 5
Монро

На следующий день я разбирала папки в кабинете врача, как вдруг мой телефон снова зажужжал.

Сообщение пришло с того же номера, что и прошлым вечером.

Я напряглась.

Он прислал мем с парнем, поднимающим руки перед собой в примиряющем жесте.

Я закатила глаза, не впечатлившись его попыткой очаровать меня, и оглядела помещение.

В приемном покое находилась только я, и утро выдалось неспешным. В комнате ожидания сидел только один пациент, и тот уже записался.

Я мысленно пожала плечами. Думаю, мне не повредит подыграть ему еще немного во имя социализации и просто, чтобы отвлечься.

Он прислал мне фото, которое я отправила ему вчера.

По какой-то причине мои щеки залил румянец. Меня довольно часто называли «сексуальной». Но его «мать твою, великолепна» зацепило меня куда сильнее.

С губ сорвался смешок. Я снова огляделась, проверяя, не вошел ли кто-то и не услышал ли меня. Хотя если бы кто-то и зашел, то, вероятно, шлепнулся бы в обморок, увидев, что я занимаюсь чем-то, кроме работы.

Он прислал фотографию лба, накрытого золотистыми волосами, подстриженными в стиле парней, желающих быть сексуальными, и те ниспадали мягкими волнами на загорелую кожу. Золотистые пряди мерцали даже на изображении, будто на него светил прожектор. Никогда бы не подумала, что меня привлекут лоб и немного волос… но вот она я.

К моему удивлению, следом пришло фото его ноги, и на самом деле от вида такого мощного бедра вполне могли потечь слюнки. Оно было рельефным и подтянутым, под кожей видна каждая выпирающая мышца.

Я отправила фотографию большого пальца ноги.

Я снова хихикнула, покачала головой и быстро отправила ему гифку с гадким на вид блондином.

Я определенно сейчас улыбалась чаще, чем за последний год. Я и правда была в отчаянии. Как раз в этот момент вошла моя коллега.

Я бросила телефон в сумочку.

Остаток дня я занимала себя работой, стараясь прогнать из головы все мысли об очаровательном незнакомце.

* * *

Наконец-то пришло время уходить. Я открыла дверь и тут же поняла: на улице проливной дождь. Обычно я шла пешком до автобусной остановки, но сегодня с собой прихватила взятый напрокат ноутбук, чтобы закончить домашнее задание, которое не сделала вчера вечером. Я не могла позволить себе испортить его.

Решив переждать, поскольку такси мне не по карману, я села на стул у двери и уставилась в телефон.

После нашего последнего разговора незнакомец прислал несколько сообщений. Случайные подробности о его дне… будто мы и правда были друзьями.

Какая глупость.

Он ответил немедленно, словно ждал моего сообщения. Означали ли его слова, что он тоже жил в Далласе? Вчера я не заметила, но, похоже, его номер начинался с цифр 817[7]7
  Код штата Техас, в котором находится Даллас.


[Закрыть]… а это означало, что он мог быть в любой точке города. В животе возникло ощущение, отдаленно напоминавшее порхание бабочек.

Я прочитала несколько сообщений, которые он прислал после того, как я погрузилась в работу. Среди них обнаружилась пара забавных мемов. Но фотографии я так и не увидела. Я решила пока что не давить.

Последовало долгое молчание.

Я усмехнулась.

Я нахмурилась. Это и правда был мой любимый цвет.

Я застонала и открыла приложение с погодой. Ну само собой, прогнозировали, что дождь прольет до завтрашнего утра.

Я фыркнула.

Я нахмурилась. Мне что, случайно написала какая-то знаменитость? Но я снова напомнила себе, что все равно не связываюсь с незнакомцами.

Он прикрепил хохочущий смайлик.

Из носа снова вырвался странный звук, напоминавший хрюканье.

Я не видела ничего сексуальнее того, что он прислал после этих слов.

Итак, я знала, что восьми кубиков не существует, по крайней мере, если верить учебнику старшеклассников по биологии, в котором зачем-то затрагивались подобные моменты. Восемь кубиков были мифом. Но в тот момент мне захотелось написать издателю, ведь перед моими глазами оказалось то, что можно назвать только так и никак иначе. На снимке он задрал футболку, демонстрируя загорелый идеальный пресс, отчего в сравнении с ним скульптура Микеланджело казалась изображением не самого старательного спортсмена. Даже рука на снимке выглядела сексуальной, точеной, сильной и покрытой татуировками. Из-под задранной футболки выглядывало нечто, похожее на крылья бабочки. Никогда бы не подумала, что посчитаю тату с бабочкой сексуальной, но вот живое доказательство того, что с правильным парнем возможно все.

Если бы в таком безобидном сообщении можно было считать эмоции, в чем я сильно сомневалась, то я бы ощутила некоторую ранимость.

Я заметила, что пока информацией о себе делилась только я.

Последовал мгновенный ответ.

Я фыркнула и стала рыскать по кладовке в поисках полиэтиленового пакета, и, обнаружив один, который сегодня принес продавец медикаментов, подняла кулак в воздух.

Удивительно, отчего мне так уютно общаться с этим парнем. Я, блин, написала ему о полиэтиленовом пакете, будто ему не плевать.

Меня охватил жар. Я убедила себя, что дело в фотографии пресса, которую он наверняка нашел где-нибудь в интернете. Только так я могла себе объяснить, почему эти два слова так на меня подействовали.

Отогнав подобные мысли подальше, я заставила себя не продолжать беседу в таком ключе. Вероятно, уже завтра мы не станем разговаривать друг с другом, так что не нужно привязываться к телефонному незнакомцу.

Я пошла по улице, совсем не думая о том, что абсолютный незнакомец завел меня сильнее, чем кто-либо до него.

Всего двумя словами…

Глава 6
Линкольн

Удивительно, сколько можно узнать, если заплатить кому надо. Частный детектив, которого я нанимал несколько раз, чтобы выследить своих сталкеров, теперь стал моим рычагом, когда роль сталкера на себя принял я.

Монро Дестини [8]8
  С англ. «судьба, предназначение»


[Закрыть] Бардо. Я водил пальцами по буквам, как одержимый, глазами пожирая папку, словно в ней хранились ключи к вечному счастью.

Учитывая, что я чувствовал, с тех пор как увидел ее фотографию, возможно, так оно и было.

Дестини в качестве второго имени подходило для нее как нельзя лучше, поскольку мне казалось, что она стала моей судьбой.

– От меня еще что-нибудь требуется? – спросил Дэвид, частный детектив. Он выглядел чрезвычайно безобидно. Но при встрече с таким на улице вы мазнете взглядом и не решитесь посмотреть во второй раз. Возможно, именно поэтому он отлично справлялся со своей работой.

– Нет, не нужно. Спасибо за все, – ответил я, пытаясь скрыть нетерпение в голосе, и поднял мобильный, таким образом сообщая, что перевел ему деньги. Я обращался к нему, потому что он был одним из немногих детективов в городе, не работавших на моего отца, однако никогда не знаешь, где заканчивается граница преданности, и мне меньше всего хотелось, чтобы он услышал о моей новой одержимости.

Дэвид кивнул, вышел из комнаты, и только за ним со щелчком закрылась дверь, я тут же открыл папку и уставился на фотографии, которые ему удалось достать.

Твою мать.

Эта девушка.

Последние два дня я почти не отрывался от фотографии, которую она мне прислала, но, получив новые, я едва не сошел с ума.

Она была великолепна.

Не описать словами. Чудо, совершенство. Ее красота поразила меня до глубины души, погрузив в какой-то безумный транс. Завидев такую девушку, ты обычно моргаешь несколько раз, чтобы убедиться, что она не галлюцинация. Я пальцами провел по одной из фотографий. Мягко улыбаясь, девушка сидела на траве и ловила солнечные лучи, запрокинув голову. Она, черт возьми, доводила меня до безумия.

Я оторвал взгляд от ее совершенной внешности и прочитал собранную информацию.

Сирота… В деле указаны даты смерти обоих родителей, и, похоже, с десяти лет она меняла одну приемную семью за другой.

Я понимал, что должен ощущать горечь из-за того, что этот ангел столько времени провел в одиночестве, но еще я осознал, что она, вероятно, чувствовала себя изгоем. Брошенной. Отвергнутой.

Может, она ждала меня так же, как я ее.

Может, мне бы удалось заставить ее хотеть меня так же сильно, как ее хотел я.

«Ты мудак», – кипел мой внутренний голос. Но стоило скользнуть взглядом по ее фотографии, напомнившей, что она – самое прекрасное создание из когда-либо виденных мной, и я не смог найти в себе сил прислушаться к голосу гребаной совести.

Я чертовски увлекся, словно в ней было что-то волшебное.

Продолжив чтение, я отметил указанный адрес. Она жила в по-настоящему хреновой части города, и я сразу начал переживать, доберется ли она до своего дома без проблем.

А вот компании, в которых она работала: приемная какого-то доктора, ресторан…Я просмотрел остаток списка, который закончился довольно быстро. Она посещала занятия в местном общественном колледже и получала сплошные пятерки.

В папке лежало две фотографии. Первую я уже видел и едва не погиб при взгляде на нее, а на другой была запечатлена маленькая девочка. Похоже, это фото детектив обнаружил в ее личном деле. На снимке она смотрела в камеру большими зелеными глазами, полными скорби и печали, никто бы не захотел увидеть такой взгляд у десятилетнего ребенка. Я почувствовал щемящую грусть.

Именно это меня и зацепило. Вот что подвело меня к краю и увлекло вперед – туда, где я больше не мог себя контролировать. В ее взгляде отражалась боль… та же боль, которую я испытывал каждый гребаный день. Эта девушка способна меня понять.

Мгновение спустя, не раздумывая, я соскочил с дивана, схватил ключи и крепко сжал лист с ее адресом.

Секундой позже я уже мчался на своем «Корвете» по улице, нарушая все правила дорожного движения и торопясь добраться до ее дома, чтобы… я не знаю что.

Увидеть ее лично?

Хотя и не был уверен, что это хорошая идея. Меня уже и так не покидало чувство, что я буду преследовать ее хоть до гребаного края света.

Однако отчасти я все еще переживал, что она ненастоящая, будто я просто вообразил все это. Потому сломленный и никчемный человек вроде меня не заслуживал того, чтобы звезды встали как надо. Не заслуживал такой богини, как она.

Но ни одну клеточку моего тела это не волновало.

Заслуживал или нет… Она будет моей.

* * *

Я находился в самом хреновом районе города. Мне оставалось проехать два квартала, и только тогда до меня дошло, насколько выделяется мой «Корвет» оттенка лайма. Если припарковаться поблизости, она наверняка заметит такой автомобиль.

Я загнал машину на узкую параллельную стоянку и вылез. На тротуаре через дорогу играла группа детей, у их ног лежал брошенный баскетбольный мяч. Они с широко раскрытыми глазами и ртами глазели на мою машину. Я запер двери и подошел ближе.

– Если машина все еще будет здесь и все ее детали останутся на месте, когда вернусь, каждому дам по сотне баксов, – сказал я, обращаясь к ним.

Глаза пятерых мальчишек расширились еще больше, и все они нетерпеливо закивали. Я дернул подбородком в знак заключения договора и пошел дальше по улице, раздраженный тем, что меня от нее отделяло еще целых два квартала.

Завернув за угол и увидев комплекс, находившийся по указанному адресу, я зарычал. Она жила в чертовой дыре. И не просто в дыре. Это место следовало снести много лет назад. Парадные ворота покосились, а из-за облупившейся краски и гниющего дерева создавалось впечатление, что все здание вот-вот рухнет.

Ради всего святого, да тут даже разбил лагерь бездомный!

Однако улица казалась тихой, и это дало мне немного времени подумать, как убедить мою девочку съехать отсюда и перебраться ко мне.

Сжечь жилой комплекс дотла?

Только меня посетила эта мысль, как из-за угла, словно мираж, появилась она. Монро плотно прижимала рюкзак к груди и смотрела под ноги, будто всеми силами старалась ни с кем не встречаться взглядом.

Фотографии не передали всего. Я стоял в тридцати футах от нее, и мой член затвердел от этого лица… этих волос… и тела…

Она была настолько красива, что это просто нелепо.

Мне хотелось похитить ее и запереть, чтобы больше никто не увидел ее совершенства.

Когда она проходила мимо бездомного, я напрягся, и тут он приподнялся из-под груды потрепанных одеял, цвет которых из-за пропитавшей их грязи не представлялось возможным различить. До меня донеслось тихое бормотание голосов. Как только она с ним заговорила, напряжение в ее теле спало.

А потом она улыбнулась.

И я почувствовал себя так, словно меня прокляли, словно мой член никогда больше не расслабится. Эта улыбка уничтожила меня. Сердце бешено колотилось о ребра.

Я всегда считал себя довольно разумным парнем. После смерти брата я делал все возможное, чтобы не стать говнюком. Если видел пожилую леди, переходившую улицу, я помогал ей. Не давал девушкам ложных надежд. Следовал закону… Кроме как на дороге.

Мое поведение соответствовало привлекательному и приятному образу «золотого мальчика».

Но вот я здесь и размышляю о таких вещах, которые мне и в голову не приходили, пока я не увидел ее фотографию.

Я мог думать только о том, как поглотить ее. Оставить себе навечно. Пачкать ее своей спермой, размазывая свои соки по ее телу каждый день.

Я хотел ее.

Мне потребовалась вся сила воли, чтобы просто наблюдать за тем, как она машет бездомному на прощание, а потом поднимается по лестнице, исчезая из виду.

В кармане зажужжал телефон. Я вытащил его, обнаружил напоминание о том, что тренировка начнется через полчаса. А ехать мне до арены по меньшей мере сорок пять минут. Черт.

Я неохотно отвел взгляд и направился обратно к машине, ощущая такой задор, какого прежде в себе не подмечал. Мальчишки сгрудились вокруг машины, но никто из них к ней не прикасался, хотя у всех едва ли пена не шла изо рта от одного только ее вида. Я быстро убедился, что все колеса, похоже, на месте, а подобное в таком районе редкость.

Затем быстро вытащил пять стодолларовых купюр и раздал детям, небрежно помахав, после чего те завизжали от радости и убежали.

Я не помнил, как ехал на стадион, и почти не обратил внимания на то, что тренер накричал на меня из-за опоздания.

Я думал о своем ангеле. Моей одержимости. Она моя.

Глава 7
Монро

Я направлялась к ресторану, в котором собиралась встретиться со своей учебной группой. Я не планировала ничего заказывать. Боже, обеды и ужины вне дома мне сейчас совсем не по карману, однако одногруппники настояли, чтобы мы пошли именно в это место.

И, честно говоря… я слишком вымоталась, чтобы спорить.

Вчерашняя смена в кейтеринговой компании закончилась только в час ночи. Обычно по вторникам мне удавалось немного поспать, так как в этот день нет занятий. Но все мои планы полетели в трубу, потому что в постель я легла только после двух, а уже через четыре часа мне вновь пришлось встать и тащиться в «Медикал Трес».

Я рассчитывала посидеть пару часов, не высовываться и просто заниматься, а уж что успеем сделать, то успеем.

Войдя в модный ресторан, я вдруг осознала, что на мне обыкновенные джинсы и футболка. Во время посещения таких мест люди, как правило, стараются принарядиться, поэтому меня удивил выбор места. И с чего они решили, что у нас получится здесь позаниматься.

Я огляделась в поисках кого-нибудь из группы.

– Монро! – раздался слева от меня знакомый голос.

Развернувшись, я увидела Коннора, одного из одногруппников. Он встал из-за стола и устремился ко мне.

– Привет, – осторожно ответила я, заглядывая ему за спину и надеясь обнаружить еще кого-нибудь из наших. – Еще кто-нибудь пришел?

– Нет, ты первая, – сообщил он, очаровательно улыбнувшись, и указал на стол. Я последовала за ним и скользнула на скамью. Коннор сел напротив, и секундой позже к нашему столику подошла официантка, одетая в облегающий кроваво-красный костюм в стиле доминатрикс [9]9
  Госпожа в некоторых направлениях сексуальных увлечений.


[Закрыть].

– Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

– Мне «Гиннесс», – попросил Коннор, и я заерзала на стуле. Нам предстояло работать над довольно сложным проектом, и, пока мы даже не разобрались в деталях, выпивать казалось не лучшей идеей… Но заявляться сюда в целом было так себе мыслью, так что…

Официантка смотрела на меня выжидающе:

– А вам?

– Просто воды, пожалуйста, – тихо ответила я. Ее фальшивая улыбка растворилась, и она зашагала прочь, явно недовольная тем, что я не заказала ничего, что могло бы отразиться на чаевых.

– Уверена, что не хочешь бокал вина или чего-нибудь еще? – спросил Коннор, пристально глядя мне в лицо.

Я постаралась отмахнуться от чувства неловкости, затопившего меня изнутри. Коннор никогда не давал повода для беспокойства. Он был симпатичным парнем с волосами цвета карамели и темно-карими глазами, но я не проявляла интереса, да и он не пытался флиртовать со мной.

Отведя взгляд, я уставилась на тускло освещенный бар, словно меня жутко привлекла стойка.

– Не хочется. Завтра рано выхожу на смену.

В его глазах мелькнуло разочарование, но он кивнул.

– Жуткий был семестр, да? Клянусь, я начинаю волноваться, просто входя в аудиторию.

Я улыбнулась и кивнула, немного расслабившись. Какое-то время я могу пообщаться об обучении и побыть нормальной.

Официантка поставила перед нами напитки.

– Уже решили, что будете есть, или вам нужно еще немного времени?

Я открыла рот, чтобы сказать, что мы не будем ничего заказывать, но Коннор заговорил раньше.

– Еще несколько минут, пожалуйста, – и он одарил ее самодовольной улыбкой.

Официантка отошла, и я проверила групповой чат, желая выяснить, писал ли кто-нибудь еще, что уже пришел. К сожалению, в чате царила полная тишина.

– Слышал, тут правда очень здорово. Изучи меню. Ты, наверное, проголодалась. Я угощаю.

Ох.

– Как думаешь, может, стоит дождаться остальных?

К своему стыду, я, похоже, собиралась воспользоваться его предложением поужинать бесплатно. Я умирала с голоду, и меня уже тошнило от лапши быстрого приготовления. Да и все в меню выглядело потрясающе.

Однако меня мгновенно охватило чувство вины, в голове всплыли воспоминания о матери. О том, на что она шла, чтобы получить что-либо от мужчин.

О том, как они ее использовали.

Я отогнала эти воспоминания. Все было иначе. Знакомый из вежливости предложил заплатить за ужин. Это ничего не значило.

Не значило, что я такая же, как она.

Официантка вернулась, и я попросила бургер.

– Любишь стейки? Стоит заказать его.

Мои щеки залил румянец. Коннор предлагал заказать самую дорогую позицию из меню.

– Вам правда стоит заказать стейк. Это наше лучшее блюдо, – беспощадно продолжала официантка.

Я закрыла меню и отодвинула его.

– Хорошо, давайте стейк.

Она ушла, довольная ростом чека, а мы с Коннором еще немного поболтали о других занятиях, которые посещали. Разговора длиннее в своей жизни я не вела, и все это время он смотрел на меня с невероятным интересом.

Это выводило из себя.

– Может, позвонить остальным? – спросила я. Взглянула на телефон и поняла, что две другие девушки из группы опаздывали на сорок пять минут.

Коннор достал свой телефон.

– О, они обе написали эсэмэски. Похоже, они ехали вместе, но что-то пошло не так. Облом, – пояснил он, только убирал телефон в карман вовсе не расстроенный. – Но все нормально. Мы все еще можем поработать над проектом, – Коннор протянул руку и схватил мою. – И я давно хотел узнать тебя получше.

Черт. Он обманом заманил меня на гребаное свидание.

Именно в этот момент мой желудок решил заурчать. И, черт возьми, я собиралась остаться, потому что на самом деле захотела этот стейк.

– Извини, я на минутку, мне нужно в туалет, – сказала я, соскользнула со скамьи и направилась в сторону уборной прежде, чем он успел выдавить хоть слово.

В этот момент зажужжал телефон, и я вытащила его, глупо надеясь, что, может, это одна из девушек в чате подтвердила, что она все-таки добралась.

Когда я увидела, что это Линкольн, мои губы растянулись в легкой улыбке. Два дня назад он наконец назвал свое имя, разумеется, без фамилии. И хотя я думала, что наше общение сойдет на нет, мы все еще постоянно переписывались, даже спустя шесть дней после первого сообщения.

Его сообщение пришло мгновенно:

Я вымыла руки, прежде чем поправить его:

Знаю, угадывать эмоции людей по сети бесполезно, но в сообщении Линкольна как будто читалась… ревность.

Я закатила глаза и написала в ответ то, что писала всегда, когда он говорил такие глупости:

Я усмехнулась, убрала телефон обратно в карман и вернулась к столику.

– Кажется, я еще не видел, чтобы ты так улыбалась, – признался Коннор.

Мое лицо залил румянец, а улыбка погасла

– Наверное, обычно я слишком устаю… Может, пока ждем заказ, начнем работать над проектом?

– Нет, проект может подождать, – заявил он. – Я бы хотел узнать тебя получше, не против?

Я кивнула, стараясь не выдать лицом, что в этом вечере меня не устраивает все, и решила подождать несколько минут, прежде чем заставить его вернуться к вопросу проекта.

– Ты родом из Техаса? – поинтересовался он.

– Ближе к Хьюстону, но да.

Не успел он спросить, что привело меня в Даллас, я начала засыпать его вопросами. Я отточила это мастерство. Людям обычно нравилось рассказывать о себе, и, если задавать правильные вопросы, можно почти полностью избежать разговоров.

Пока он рассказывал историю о том, как играл за свою школьную команду по бейсболу, я вытащила из сумочки телефон, припрятала его под столом и прочитала сообщение от Линкольна.

– Все в порядке? – спросил Коннор, черты его лица исказило раздражение.

Я выдавила улыбку.

– Да, извини. Жду сообщение по работе и вот, хотела проверить, пришло ли оно. Хотела попросить завтра выходной.

По-видимому, он купился на мои слова и продолжил рассказывать о себе. Я узнала, что по специальности Коннор бухгалтер и что он любит гольф. И то, и другое – невыразимая скука.

Официантка принесла наши блюда и удалилась, а я взволнованно уставилась на свою тарелку. Как только я отрезала один кусочек, девушка вдруг вернулась, недовольно скривив рубиново-красные губы:

– Мне очень жаль, но ресторан закрывается на ночь.

Коннор совершенно растерянно оглядел зал, заметив, что посетители внезапно начали расходиться.

– Что значит «закрывается»? Разве вы открыты не до трех ночи? Сейчас только семь.

Официантка одарила его натянутой, неприятной улыбкой.

– Извините, сэр, но мы просим всех удалиться. Вот несколько контейнеров для ваших блюд. Пожалуйста, следуйте за остальными на выход, ужин сегодня за счет заведения.

Она ушла, не оглянувшись, и все внутри меня перевернулось от воодушевления. Что бы у них ни произошло, я получила бесплатную еду, и мне не придется чувствовать себя обязанной. Теперь можно завершить эту встречу и прекратить вести еще один неловкий разговор.

Мне захотелось победно взметнуть кулак в воздух.

Я упаковала свой стейк, пока сидевший напротив меня Коннор дулся. Но, когда кроме нас в ресторане осталась всего пара человек, он наконец побросал свой заказ в контейнер. Я мысленно закатила глаза, устав от того, как он медлит, и, не дожидаясь, выскользнула из-за стола. Коннор неохотно поплелся за мной. Я ощутила его руку на своей пояснице и стиснула зубы.

– Не хочешь пойти ко мне и там поработать над проектом? – предложил Коннор.

Ага, конечно. «Проект». По интонации парня мне сразу стало понятно, что я точно не хочу иметь с ним ничего общего. Я наивно полагала, будто мы собираемся ради домашней работы, как была уверена, что другие одногруппницы и правда планировали прийти на встречу… Теперь все ясно. Мне потребовалось приложить много усилий, чтобы не закатить глаза.

– Извини, мне нужно домой. А то еще засну по дороге, – произнесла я, будто извиняясь.

Коннор едва ли скрывал свое разочарование и уже открыл рот, чтобы поспорить, но я сделала несколько шагов назад.

– Кстати, теперь придется назначить еще одну встречу, чтобы все-таки обсудить проект, – предложила я.

Коннор шагнул в мою сторону и положил руку мне на талию.

– Звучит здорово, – пробормотал он, прежде чем шокировал меня поцелуем в щеку.

Какого хрена?

– Ну… Ладно, – пробормотала я, развернулась и почти побежала. Я чувствовала, как он взглядом сверлит мою спину, и не могла избавиться от ощущения, что ему явно не нравилась мысль обрывать вечер на такой ноте. Наверняка Коннор планировал последовать за мной.

Мне не к кому было обратиться за помощью, а стоило услышать позади себя шаги, и беспокойство усилилось.

Повинуясь внезапному порыву, я достала телефон и позвонила Линкольну. До этого мы просто обменивались текстовыми сообщениями, но сейчас меня просто одолевало отчаяние. Гудки все не прекращались, и я уже почти сдалась, как вдруг на том конце раздался сексуальный голос.

– Монро? – произнес Линкольн, немного запыхавшись.

– Прости, что позвонила. Просто мне страшно, что этот придурок последует за мной до дома, вот и захотелось поговорить с кем-нибудь. Вдруг это его остановит. Знаю, глупо.

– Я рад, что ты позвонила, – успокоил меня Линкольн. Его глубокий голос с хрипотцой обволакивал, по рукам будто пробежал электрический разряд. Казалось, слышался даже намек на южный акцент.

– Пройди немного вперед и осторожно оглянись. Посмотри, идет ли кто-нибудь, – мягко приказал бархатный голос, практически проникая под кожу.

– Хорошо, – пискнула я, бросила взгляд назад и, никого не заметив, вздохнула с облегчением. – Я его не вижу. Ну конечно, с чего бы ему меня преследовать? Наверное, схожу с ума, – пробормотала я.

– Я, правда, рад, что ты позвонила. Не хочу допускать даже мысли о том, что ты чего-то боишься.

Удивительно, как серьезно это прозвучало. Я терялась в его голосе. Пока он говорил, а я слушала, страх просто… улетучивался.

– Привет, кстати, – усмехнулся с ощутимой теплотой Линкольн. – Поздравляю, мы официально лишились телефонной девственности.

Я в ответ фыркнула, и он засмеялся.

В этот момент неподалеку раздались шаги. Я оглянулась, заметила появившуюся из-за угла тень, и у меня вновь перехватило дыхание. Я побежала по улице легкой трусцой.

– Монро, ты в порядке? – спросил Линкольн, и легкость его интонации испарилась.

Я снова развернулась и увидела, что за мной шла всего лишь пожилая женщина с пакетом продуктов.

– Не знаю, почему я так напугана. Я веду себя нелепо.

– Нет, лучше перестраховаться, чем потом сожалеть. Особенно после того, как он обманом заманил тебя на свидание, – в его голосе слышалась нотка гнева.

Вопреки возмущению, я засмеялась.

– Правда, странно? Кто вообще так делает?

– Наверное, отчаявшиеся мужчины совершают отчаянные поступки, – пробормотал Линкольн, и в его словах засквозила тьма, а, может, просто разыгралось воображение после всего, что пришлось вынести этим вечером.

– Отвлеки меня. Расскажи какую-нибудь забавную историю, – попросила я, в очередной раз не узнавая себя во время общения с этим человеком. По какой-то причине разговаривать с тем, кто не знал меня и не мог во мне разочароваться, было гораздо легче.

– Хм-м-м, забавную историю…

До жилого комплекса оставалось всего три квартала, и сердцебиение наконец пришло в норму. Еще немного, и я вернусь в свою квартиру.

– Ну, однажды я потерял сознание. Меня отвезли в больницу и одели в классический больничный халат, который завязывается сзади. Очнувшись, я встал с больничной койки, все еще не придя в себя до конца, и решил, что ткань халата меня царапает. Поэтому снял его и вышел с капельницей в коридор, демонстрируя всем вокруг свои причиндалы, и только после этого меня увели обратно в палату.

Я хихикнула, представив эту картину.

– Уверена, ты произвел неизгладимое впечатление на медсестер, – ухмыльнулась я.

– О, без сомнения. Думаю, они придумали немало поводов, чтобы продержать меня в больнице еще недельку после того, как увидели семейное наследство.

– Еще бы. Особенно, если у тебя уж тогда был такой пресс.

– Ну уж нет. Их явно поразили именно мои старые морщинистые яйца, – поддразнил меня Линкольн.

Я поднесла ладонь к губам и кончиками пальцев провела по расплывшейся на лице улыбке. За девятнадцать лет, проведенных на этой земле, самой привычной для меня эмоцией стала… печаль. Даже будучи маленькой, я не относилась к тем детям, которые беззаботно хохочут вместе с друзьями. А с этим парнем я общалась всего ничего – и кстати, судя по голосу, он точно не какой-то жуткий старик, – и постоянно улыбалась.

Черт.

Я добралась до нужного здания, миновала ворота и вздохнула с облегчением. Здесь, за своей дверью, я была в безопасности. Почти.

– Ну вот, я добралась до дома, – пробормотала я.

– Хорошая девочка, – хрипло прошептал в ответ Линкольн.

О боже. Если я думала, что чтение этих слов произвело на меня сильный эффект, то, услышав их, я поняла: те ощущения не шли ни в какое сравнение с чувствами, которые одолели меня сейчас. Его слова пробрались под кожу и вызвали покалывание между ног.

– Я иду спать, – мой голос дрожал и звучал неуверенно.

– Обязательно запри входную дверь, – приказал Линкольн. Я кивнула, лишь через секунду сообразив, что он не может меня видеть. Настолько сильно я ощущала его присутствие.

– Хорошо.

Услышав на том конце голоса, я задумалась, чем он там занимается.

– Мне нужно кое с чем разобраться, а ты пока отдохни. Я очень рад, что ты позвонила.

– Спасибо, что ответил, – прошептала я.

– Всегда рад, – хотя Линкольн, возможно, говорил неискренне, в его словах слышалось… обещание. Словно он, в отличие от остальных людей, которые всегда меня разочаровывали, так не поступит.

– Спокойной ночи, – я заставляла себя закончить разговор, потому что чувствовала, что слишком привязываюсь, а этого мне хотелось в последнюю очередь.

– Спокойной ночи, девушка мечты, – ответил Линкольн с усилившимся акцентом.

Я заперла за собой дверь, а потом сползла по ней, сжимая телефон, как спасательный круг.

Девушка мечты…