Текст книги "Армия глазами солдата"

«Мотаем на ус»

Существует в любой армии график дежурства офицеров управления, контролирующих выполнение распорядка дня в воинской части. Каждый день недели график постоянно чередовался, например:

Понедельник – Командир части;

Вторник – Заместитель командира части по вооружению;

Среда – Заместитель командира части по тылу;

Четверг – Заместитель начальника штаба части;

Пятница – Начальник штаба части;

Суббота – Заместитель командира части;

Воскресенье – Заместитель командира части по воспитательной работе.

Это все определенно в нашей части, но в других может изменяться, в основном только в середине недели.

Нас заставили выучить фамилии, имена, отечества, должности и воинские звания всех этих высших начальников. Было трудно, но в армии – это реально.

Сегодня десять дней, как мы солдаты. Много событий произошло. Чтобы закончить КМБ, осталось меньше месяца.

Суббота. Сокращенный учебный день. Повели в ГДО. Посмотрели фильм «Такси-2». В воскресенье полный выходной день и больше личного времени, в любой момент можно посмотреть телевизор, и два раза нас водили в кинотеатр.

После обеда принимаем участие в массовых спортивных мероприятиях, в основном это были футбол или баскетбол.

В понедельник утром нас построили в казарме. В комнате досуга заседала комиссия по распределению. Вызвали меня, писал анкетные данные, психологические тесты. В итоге решили направить в комендантскую роту, как изначально определили.

Комната досуга – так называлась в Российской Армии бывшая «ленинская комната». От прежнего коммунистического облика в ней ничего не сохранилось. Если раньше «ленкомнату» украшали портреты вождей «мирового пролетариата», то сейчас находились фотографии Верховного главнокомандующего, Министра Обороны, командования нашей воинской части и управления батальона, текст гимна РФ, а также карта мира, на тумбочке лежали подшивки газет и журналов, обязательно должны быть телевизор, DVD, магнитофон. Каждые вторник и пятницу в ней же проводили для нас занятия по ОГП – общественно-государственной подготовке и время от времени мы учили законспектированный учебный материал.

Сейчас учимся разбирать и собирать автомат. Впервые в жизни сделал это самостоятельно. Неповторимое чувство, когда держишь в руках боевое оружие. Оно знакомо многим мужчинам. А как будет на стрельбище?

Через некоторое время на разводе командир роты сообщил: «Завтра пойдем на стрельбы». Я как чувствовал…

До обеда занимались огневой подготовкой в тире в своей же воинской части. Учились правильно занимать позицию для ведения огня, падать и вскакивать. Потом обратно по такому же пути. И только после этого каждому дали по три боевых патрона. Отстрелялись с горем пополам и обратно в роту.

День присяги

КМБ закончен. 27 декабря 2003 года мы принимали присягу. Был сильный мороз. Стояли в две шеренги по стойке «Смирно», держа оружие в положении «на ремень». Руки мерзли даже через варежки, еще нужно было придерживать автомат, чтобы не кренился. Все повзводно построились на плацу, в середине каждого взвода поставили столы, и рядом с ними стояли офицеры из управления. А на небольшом расстоянии за солдатами наблюдали родители, которые приехали из деревень и больших городов. Солдаты к каждому столу подходили строевым шагом, брали папку, в которую был вложен текст воинской присяги и зачитывали:

– «Я, (фамилия, имя, отчество), торжественно присягаю на верность своей Родине – Российской Федерации.

Клянусь свято соблюдать ее Конституцию и законы, строго выполнять требования воинских уставов, приказы командиров и начальников.

Клянусь достойно выполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество». (Текст присяги утвержден законом Российской Федерации «О воинской обязанности и военной службе» от 11 февраля 1993 года)

Конечно, все без запинки прочитали присягу и никого не подвели, ведь мы ее зазубривали. Я расписался в ведомости напротив своей фамилии. И это все называется военная присяга. Теперь мы все настоящие и полноценные солдаты!

После прохождения торжественным маршем отправились по ротам сдавать оружие. Родственникам даже разрешили заходить в казармы и расположения роты, затем повели на экскурсию в столовую, где накормили праздничным обедом.

Приготовлено было все настолько красиво и вкусно, что наивные родители подумали: сыновья голодными не останутся за весь период службы.

После выдали солдатам увольнительные записки.

Ко мне никто не приехал, так как мой родной город находится очень далеко.

Глава 3
КОМЕНДАНТСКАЯ РОТА

И вот после обучения нас всех раскидали по ротам и взводам. В комендантской роте мне дали должность «стрелок-регулировщик», которая заключалась в регулировке движения машин. Несколько сержантов и рядовых из комендантской роты сейчас идут на демобилизацию. Отбой за сорок пять секунд нам уже не устраивают. На подъем отводят три-четыре минуты. Это кое-что!

Я уже начал служить в качестве обыкновенного солдата, «духа» (так старослужащие называли молодых, которые только приняли присягу). Правда, я не понимал всего этого – «отцы», «духи» и т. п. Потом как-то ребята из одного призыва собрались и решили разобраться, что все это значит. Но тут подошел на полгода старше по призыву солдат (то есть «слон») и все разложил по полочкам:

– В армии существует своеобразный неуставной «календарь по сроку службы», устанавливающий иерархию солдат, в зависимости от прослуженного ими срока, который нужно запомнить. Когда вы проходили КМБ, наверняка, слышали, что вас называли «отец», «запах» … – это тот, кто еще не принял присягу. Вы еще были никем в армии.

«Дух», «салага», «сынок», «салобон» … – это после присяги в течение полугода службы. Как вы поняли, это ваш срок, который еще предстоит проходить четыре месяца. Вы обязаны во всем подчиняться старшим по призыву, даже если он на полгода больше тебя отслужил. Вас сейчас несколько дней трогать не будут, потому что выясняют, кто есть кто и как вы себя поведете. Но потом вы будете «шуршать» днем и ночью.

«Слон», «шнурок», «скворец» … – служба от полугода до года. От «духа» в принципе ничем не отличаетесь, только здесь вы уже будете более опытными, и появится больше шансов показать себя. Но в этот период вы должны «тянуть» «дедушкам» стодневку (период в сто дней до приказа).

«Череп», «черпак», «лимон» … – прослужил от года до полутора лет. Живет сам по себе. Подчиняется только офицерам. Может поруководить вами и помогать советам «слонам», как тянуть стодневку.

«Дед», «старик», … – это прослужил от полутора лет и до ста дней до приказа. Все права и обязанности в его руках.

«ДеМБель» – это время от ста дней до приказа и оставшиеся ближайшие месяцы или дни перед увольнением в запас. Почти гражданский человек, который ждет и думает только о доме. Никого не трогает и его никто не трогает.

Этот неуставной «календарь по сроку службы» в зависимости от родов войск и традиции немного отличается в названиях, но смысл остается неизменным – это классика «дедовщины».

Еще, рассказали нам офицеры, эта воинская часть образцово-показательная. Не допускается остро выраженной «дедовщины» (драки, побои, издевательства). Здесь за этим строго следят. Нарушение преследуются по закону, то есть от уголовного дела и ареста до двух лет в дисбате (дисциплинарный батальон). Место отбывания наказания – гауптвахта (что-то вроде карцера), которую отменили летом 2002 года, а с 1 января 2007 года вновь возобновили. Гауптвахта не превышает 30 суток ареста, за исключением особых случаев, когда пребывание под стражей может достичь 45 суток.

В дисбате кроме того что все жестко, еще и срок службы в дисциплинарной воинской части не входит в срок службы по призыву, то есть то время, которое находится здесь осужденный военнослужащий, не засчитывается ему в общий стаж срочной службы.

Если солдат, находясь в армии, совершил преступление, квалифицируемое по другим статьям Уголовного кодекса Российской Федерации, то он обычно попадает в тюрьму, откуда уже сразу выходит на гражданку.

И правда, уже при мне в дисбат на один год отправили двух сержантов за синяк, который они поставили молодому солдату.

Командиры хорошо отработали свою методику по превращению гражданского человека в образцового солдата, так как с первых дней все мы делали строго по уставу, а также мыли и чистили туалеты, натирали до блеска расположение, где спали. Такие процедуры проходят все без исключения, и избежать этого никому еще не удавалось. Офицеры строго следили за порядком, на кровать нельзя ни лечь, ни сесть, ни даже опереться. Но находятся смелые и ложатся, но перед тем как лечь, ставят солдата снаружи кубрика на «фишку», как только в коридоре появятся офицеры или прапорщики, солдат тут же забежит в кубрик и предупредит своих. Также нельзя засовывать руки в карманы ни зимой, ни летом, ни в помещении, ни на улице, а если кто-нибудь захочет поэкспериментировать, то ему придется зашить все карманы.

Официально солдатам иметь мобильники не разрешалось. Но мы не обращали на это внимания и продолжали ими пользоваться. Потом начальство решило жестче взяться за нарушителей. Командир части приказал всем офицерам: увидев у любого солдата или сержанта сотовые телефоны, в срочном порядке отнимать и разбивать на их глазах. Это было связано с тем, что старослужащие вымогали у «молодых» деньги или отправляли за приделы части, чтобы положили определенную сумму на «дедушкин» телефон. После подобных инцидентов солдаты свои аппараты прятали в каптерках, наволочках, матрасах – в общем, везде, где только можно. А после отбоя, спрятавшись под одеялом и поставив аппарат на беззвучный режим, обменивались смс-ками с домом или любимыми. У нас, конечно, еще не было телефонов, но у многих уже появлялись.

Мы всегда были чем-то заняты, например: стирали «подшивы»66
  Подшива – подворотничок.


[Закрыть], гладили форму, пришивали пуговицы и т. д. Свободного времени никогда не было, всегда находилась работа, а если офицеры видели, что ты присел «без дела», сразу отправляли на работу похлеще той, что делал. Поэтому-то мы всегда подыскивали работу для себя.

Нас радовала то обстоятельство, что постоянно выдавали сигареты тем, кто курит. Не очень хорошие, конечно, но лучше, чем ничего. Я сам не курю, но мне объяснили, что «Прима» гражданская лучше, чем вот эти армейские сигареты: «Любимые», «Перекур», «Прима армейская», «Офицерские» и т. п.

А тем, кто не курит, полагались карамели леденцовые («Барбарис», «Дюшес» и т.п.), печенье или сахар-рафинад. Конечно, курящим также перепадало сладостей, как и некурящим, поскольку приходилось делиться со всеми. Ведь мало кто не любит сладкое, тем более в армии. Эти конфеты мы просто грызли, не жалея зубов.

Всегда существовала проблема с иголками и нитками, так как мы вставляли в кепку и шапку иголки и обматывали их нитками длиной в семьдесят сантиметров – черными, белыми и зелеными, – в армии их называют одним словом «ЧБЗ». А ведь мы не пользовались этими «ЧБЗ», они были для «показухи» и строевых смотров. Еще одна иголка, для ежедневного подшивания подворотничков, должна была храниться в тумбочке, но она постоянно терялась, создавая нам немалые проблемы.

…Вчера нас построили и объявили, что ожидается строевой смотр, принимать его будет генерал из округа. Шороху было много, так как опять не было иголок и ниток. Стриглись, брились, подшивались. Без проблем служба никогда у нас не обходилась.

Вышли на общий развод. Принимал командир. Поздоровался со строем. Ответили не очень дружно: подвел неважный курс молодого бойца. Командир недовольно взглянул в нашу сторону и сказал: «Давайте еще раз попробуем». И так несколько раз. Потом назвал фамилии нескольких «дембелей» – они увольнялись. Поздравил их, пожелал всех благ и пожал всем руки. А генерал из округа так и не приехал. Зря готовились и суетились.

Занятия начинаются здесь с первого декабря. Это начало учебного года. Промежуточный результат подведет весенняя контрольная проверка в начале апреля. С первого июня учебный год продолжится. А завершится он проведением итоговой проверки за весь период обучения в ноябре.

Один раз в день чистим и смазываем автоматы. Место для чистки оружия отведено на «взлетке» – центральный проход между рядами кубриков. Брали табуретки и для безопасности, чтобы не направляли друг на друга автоматы, садились лицом к стене. По идее, возле КХО (комната для хранения оружия) стояли специальные столы с прорезями в приподнятых бортах, которые предназначены для чистки оружия, но так как солдат и оружия много, там все не помещались, вот и приходилось чистить в более удобном положении на «взлетке». Операция по чистке проходит ни много ни мало – около часа. А если после стрельбы, то более трех часов. Необходимо насухо вытереть металлические части автомата так, чтобы не осталось ни капельки влаги, каждая запчасть должна блестеть, а потом нужно смазать ружейным маслом. А чтобы было проще и чище, кроме ветоши мы брали свои резиновые тапочки и натирали ими дуло автомата до блеска. Очень даже неплохо получалось!

На следующий день ждали комиссию, а это значит сегодня вместо учебы предстоит драить казарму.

В этот день вся наша рота заступила в наряд. Нас, «молодых», пока не назначают. Будем ходить через три месяца, после того как приняли присягу (а если прибыл после учебки в часть, то через месяц).

Так что в наряд нас не отправили, зато вся казарма будет нашей для уборки.

Требования к уборке были очень строгие, особенно в кубрике. Ведь должно быть все идеально, ни одной соринки и пылинки. Но мы в первый день отнеслись ответственно. После нашего наведенного порядка сержант решил проверить. Мы были уверены, что все «вылизали» до блеска и придраться будет не к чему. Но не так все было. Сержант зашел, и все начал досконально проверять и обнаружил: на тумбочке был большой слой пыли, под тумбочкой сор, под кроватью в углах была забита грязь. Сержант разъяренно сказал, после увиденного:

– Я вам сегодня ночью покажу, как нужно все досконально убирать!

После отбоя сержант, как и обещал, поднял всех «молодых» с постели.

– Ну что «душары»! Готовы к чистке полов?

Мы стояли, лупали глазами и ничего не понимали.

И тут сержант нам все подробно начал рассказывать:

– Теперь все по очереди, от начала и до конца кубрика будите ползать под кроватью по-пластунски. И не дай бог, я увижу, что кто-то приподнимет свою задницу, то я ее отхлестаю так, что мало не покажется.

Мы стояли в одной белуге, и не верили в то, что мы будем ползать, собирать пыль, грязь и все, что находилось под кроватью. Но все-таки заставили и это пришлось сделать… После чего все отправились в туалет стирать свои белуги. Ведь завтра будет проверка.

Хорошо, что была сушилка, в которой температура зашкаливала свыше сорока градусов по Цельсию и вещи высыхали моментально. Вот таким способом нас воспитали за плохо наведенный порядок.

Питание

Вроде бы прошло все хорошо, комиссию встретили достойно, и была она довольна чистотой в роте. Также проверили столовую, к которой придраться было не к чему, так как в этот день кормили необычно: кроме одной ложки еще давали вилки, вместо пластмассовых тарелок и кружек давали фарфоровые.

Но сразу хочу сказать насчет еды. У нас не было ни одного случая, чтобы солдат остался без завтрака, обеда или ужина из-за какого-либо сурового наказания. Но если не успел поесть, то тогда никто не виноват. Вот и приходилось всю еду проглатывать, не прожевывая.

В столовую идем как на праздник. Отдельные взводы и роты идут в колонну по три под барабанный бой, исполнявшийся оркестровой ротой. Два солдата стояли в центре плаца и барабанили на двух барабанах, на малом и большом. Мы обязательно должны сделать круг строевым шагом по плацу, так как напротив плаца находится штаб (ведь там мог оказаться кто-нибудь из начальства, поэтому перед ним надо было показать воинскую доблесть), и далее двигаться по направлению столовой.

Когда мы дошли и выровнялись перед входом в столовую, дежурный по роте докладывает дежурному по части, что рота прибыла для приема пищи в количестве сорока пяти человек, после чего командует:

– Рота! Головные уборы снять!

– Слева по одному, бегом, марш!

Тут начинается новое испытание: с какого края отправят в столовую в первую очередь, с левого или с правого? При построении все пытаются стать крайним, все больше надежды пораньше нырнуть в тепло и сесть первым за стол. Ведь кто последним садился, не успевал все съесть, так как существовала команда, независимости от того поели все или нет. «Рота, встать, прием пищи закончить!», ответственный офицер смотрит, чтобы большинство солдат поело, ведь за двоих солдат не будет ждать вся рота. Все перебегали из одной колонны в другую. Поэтому дежурный по роте часто возвращал «бойцов» обратно.

В холле вешаем бушлаты (утепленная зимняя куртка), оставляем двоих солдат для охраны и поднимаемся на второй этаж в столовую. Здесь разделялись на два вида приема пищи: обычный, в основном для всех солдат, и дополнительное питание, само название которого говорит за себя – это для тех, у кого дефицит веса. В этот список из нашего третьего батальона взяли пятнадцать человек. Как-то меня хотели туда определить, но я так и не попал, так как на один килограмм поправился. Еда в принципе то же самая, только порции чуть больше обычного делают.

В столовой, выстраивались в одну длинную колонну, брали подносы и по очереди шли на раздачу, получали пищу и несли на подносах к столам и садились по четыре, шесть человек. Рассаживались в основном по призывам – «старики» со «стариками», «черепа» с «черепами» и т. д. Дополнительное питание само себя обслуживало, то есть дежурный наряд накрывал столы. В центре стола стоял котелок с кашей, чайник, тарелка с шестью кусками сахара и масла. Также стояли пустые тарелки и стаканы на шесть человек. Каждый солдат накладывал пищу себе сам.

Кормили вкусно, но мало; я никогда не наедался. В жизни не думал, что меня будет преследовать постоянное чувство голода: что поел, что не поел – одно и то же.

Самый шикарный обед был в День Присяги, даже сейчас не могу его забыть. Ведь все-таки в гостях были родители, и их приглашали в нашу столовую.

По большим праздникам всегда баловали: чуть меньше полкружки сока, две печенюшки или две карамельки.

После недели в армии ели мы все, чего не ели до этого на гражданке.

Солдатский паек очень продуман. Если бы еды давали чуть больше, все бы забыли фразу «вечно голодный солдат».

Еще чего нам не хватает – так это сладкого, и этот главный «нехват» ощущают все. Если поначалу держишься, то потом это превращается в навязчивую идею. На любую конфетку, на любой пряник набрасываешься как ребенок.

На гражданке я клал в чай две с половиной чайные ложки сахара, а в армии, когда у меня возникал вариант приобрести сахар (или когда выдавали вместо сигарет), в каптерке ночью я делал себе чай, и семи ложек не хватало.

Мне никто не рассказывал до армии о том, что я не буду наедаться, как положено. Ведь здесь само собой не наешься: трехразовое питание, завтрак в семь утра, обед в пятнадцать часов, ужин девятнадцать часов тридцать минут – и больше ни крошки во рту.

А еще осенью появляется в рационе «знаменитое» блюдо под названием «бигус», приготовленное из прокисшей тушеной капусты и небольшого количества тушенки или вареной рыбы. Терпкий запах этого «бигуса» был так силен, что во время следующего приема пищи прежний аромат еще не выветривался из столовой. Да и на обед, бывает, готовят щи из «бигуса». На гражданке это блюдо называется «бигос», (Бигос – это современное польское блюдо, готовится из одной квашеной, из квашеной и свежей или только из свежей капусты. Бигосом также называют любую тушеную кислую капусту со свининой) и оно гораздо вкуснее.

Это, в основном, было постоянное блюдо на ужин или завтрак. После кислого «бигуса» набиваем себе оскомину, появляется сильная изжога, от которой страдает вся воинская часть. Чего мы только ни пробовали, чтоб избавиться от нее: ели пепел сигарет, старались не есть черный хлеб. Но так как мы не наедались, вынужденно приходилось съедать все, что дают, и терпеть эту дикую изжогу.

Ведь брать с собой хлеб или другую еду из столовой и носить ее в карманах не разрешается. А если вдруг кто-либо из «дедов» или офицеров найдет припасы и, не дай бог, увидит, как ты жуешь, значит будешь наказан.

Однажды случилось нечто подобное. После ужина далекий мой земляк Коля Сиринов (высокий и здоровый, всегда мог за себя постоять) умудрялся постоянно красть из столовой кусок черного хлеба и всегда прятал его под матрас. Он всегда делился со мной и с другими сослуживцами. И вот как-то на утреннем осмотре проходили сержанты мимо кубриков и проверяли, у кого плохо заправлены кровати. Всем перевернули матрасы, в том числе и Коляну. А у него под одеялом был запрятан кусок хлеба, который он еще не съел. Естественно, не повезло, этот кусок обнаружили.

Сержант собрал и построил всех, кто спал в этом кубрике, то есть десять человек.

– Чья кровать? – спросил на повышенных тонах сержант.

– Моя, – ответил Коля.

– Выйти из строя!

Коля с испуганными глазами вышел из строя неуверенным шагом.

– Ты, сволочь! Тебя что, плохо кормят?

Коля опустил голову и не мог ничего сказать.

– Отвечай, когда спрашивают! – гаркнул во весь голос сержант и нанес удар в «душу» (грудь). От удара Коля присел, ведь он не ожидал, что так поступит сержант.

– Ну что, «отцы», я же говорил насчет хлеба, теперь вешайтесь! Вот этот «чмошник» подвел вас, и теперь за его проступки будете страдать вы все, а виновник будет только наблюдать.

Сержант достал армейские сигареты, высыпал оттуда табак прямо на этот черный хлеб, дал каждому солдату и говорит:

– Теперь покушайте плотно, не стесняйтесь, за это вас бить никто не будет!

Ну и пришлось это есть. Многие съели все. Я, когда откусил и начал жевать, почувствовал, что меня стало подташнивать.

Сержант говорит:

– Ну что жуешь, давай, проглатывай за своего товарища.

Начинаю глотать, а кусок не лезет в горло. Мне еще хуже стало, сержант начал осматривать рот каждого солдата. Поэтому я, как хомяк, запрятал за щеки пережеванный хлеб с табаком и притворился, что проглотил, а оставшееся незаметно сунул в карман.

Когда экзекуция закончилось, мы побежали в туалет. Я полчаса стоял у унитаза и все выплевывал, рот горел, как у Змея Горыныча; не знаю, как выдержал мой организм…

После всего случившегося солдаты собрались на месте разборки. Коля сидел на краю табуретки с опущенной головой, чувствуя вину. К нему подошел здоровый «боец» из нашего кубрика и говорит:

– Вот на хрена ты прятал под матрас хлеб? Ты мог бы ночью всем раздать, и этого случая не произошло бы. А тут еще за тебя мы ели этот горький табак, а ты расслаблялся.

– Но, я же не нарочно, поймите, ведь я не думал, что так получится, а сержант специально настроил вас против меня, и это вы прекрасно знаете. Если считаете, что я заслужил наказание, то, пожалуйста, можете ударить. Давайте, давайте…

Возмущенный здоровяк нанес несколько ударов в область живота провинившегося и вышел из кубрика. Коля согнулся и, вдруг не выдержав, начал плакать от несправедливости.

Я и все сослуживцы лишь с отрешенным видом смотрели на происходящее и не могли ничего сказать.

Через пару дней произошел такой же случай, только солдат был из первого взвода. После того как прозвучала команда «Прием пищи закончить! Встать!», этот солдатик выполнил только половину этой команды, он встал, но на ходу доедал то, что не успел. Увидев это, старослужащие наказали его следующим образом: посадили за стол и насильно заставили съесть несколько тарелок каши, заесть его буханкой армейского черного хлеба и запить несколькими стаканами киселя.

Вообще страшно видеть, что голод может делать с людьми.

Однажды после обеда дежурный по роте вызвал меня и говорит:

– Иди на КПП-1 в комнату для посетителей, к тебе кто-то приехал.

– Кто ко мне мог приехать?

– Откуда я могу знать? Иди и узнаешь! – возмущаясь, сказал сержант.

Я побежал сразу на КПП-1. Смотрю – возле комнаты для посетителей стоит мой друг Димон, который жил в Москве. Мы с ним сели на лавочку и около часа разговаривали. Потом пришел сержант и говорит:

– Пойдем в роту, тебя уже командир роты с «собаками» ищет?

Я стал с Димкой прощаться, а он вручил мне полную сумку «халявы». Рядом стояла «разведка», которая у всех все лучшее забирала себе. Разведрота была самая сильная и мускулистая, ведь туда набирают не простых людей, а со спортивными разрядами и готовят с большими физическими нагрузками, чтобы были еще сильнее. Вот поэтому их все боялись.

Я растерялся, не зная, что делать. Сержант из моей роты подошел к нам и шепнул, чтобы мой друг прошел за забором дальше и передал сумку возле КПП-2. Там «разведки» не было.

Димка так и сделал. Не доходя до КПП-2, он заметил этого сержанта, который там уже его ждал. Мой друг подошел к забору и начал быстро передавать сумку. Она зацепилась за штыри, которые торчали вдоль всего забора. А на дне сумки лежали орехи, большая часть которых высыпалась. Однако все ценное и вкусное сохранилось, и как хорошо, что «разведке» ничего не досталось.

С – самым

Л – лучшим

У – уроком

Ж – жизни

Б – была

А – армия

После этого старослужащие и я пошли в каптерку и там одним махом «заточили»77
  Заточили – съели.


[Закрыть] все, что передали для меня. Это был самый вкусный и долгожданный ужин.

Все, что смог, я распихал в карманы и передал всей роте, то есть тем, кого не было за этим шикарным столом. А кому не досталось, в обиде не остались, потому что все понимают – это армия.