Текст книги "Любовники и лжецы. Книга 2"

– Ну не такая уж она юная и невинная, как выглядит на первый взгляд, наша Сьюзи, – подмигнула Хейзел. – Но она у нас одна из самых лучших. Впрочем, – передернула она плечами, – это все равно не имеет значения. Потому что в конце концов он отказался. Точнее, сославшись на него, это сделала его секретарша. Она заявила, что у него изменились планы или что-то там еще. Каждый раз столько шуму, а потом три отказа! Вы в это поверите?

– Отказался? – Джини не верила своим ушам. – Вы в этом уверены?

– Конечно, – захлопнула регистрационную книгу Хейзел. – Я и говорю: странные они, эти мужчины, правда? Конечно, не исключено, что он кончил, просто поглазев на фотографии. А может, обратился в другое агентство и подыскал себе там девушку, которая понравилась ему больше. Кто знает!

– Вы хотите сказать, что он так и не встречался с Сьюзи? Ни единого разу?

– Ну, не совсем так, – улыбнулась Хейзел. – Насколько мне помнится, он ее видел. Однажды.

– Почему вы так думаете?

– Потому что когда секретарша позвонила в последний раз, в декабре, она сказала, что ее босс хочет взглянуть на Сьюзи живьем. Так сказать, для окончательного одобрения. Вот ведь наглец! Так что Сьюзи пришлось тащиться в какой-то шикарный отель в Вест-Энде. Проторчала там полтора часа в вестибюле и ушла, не солоно хлебавши.

– Значит, он тоже там был? Рассматривал ее?

– С таким же успехом это я и у вас могу спросить, – передернула плечами Хейзел. – Если и был, то, по крайней мере, к ней не подошел. Я еще подумала, может, он такой привередливый, что увидел ее и решил, что она не отвечает каким-то его требованиям. Короче говоря, бедняга секретарша позвонила еще раз и снова отказалась. И больше от них не было ни слуху ни духу. Впрочем, денежки ему все равно пришлось выложить. Штраф за несвоевременные отказы и дополнительная плата за вызов в отель. Тысячи две как минимум. С такими только так и надо!

– Он расплатился кредитной карточкой? – спросила Джини.

Хейзел открыла флакончик с лаком и стала покрывать ногти вторым слоем.

– Наличными. Прислал с курьером, – ответила она. – Самые легкие деньги, которые нам доставались. Правда, Берни? Хорошо бы, у нас все клиенты были такими.

Когда Джини вышла на улицу, мысли ее метались, как угорелые. Это наверняка был Хоторн. Первое независимое подтверждение рассказанной Макмалленом истории! Английский голос, звонивший по телефону сюда, и английский голос, который договаривался с приемщицей СМД об отправке посылок, – тут должна быть какая-то связь.

Для простого совпадения это было бы чересчур. Девушка оглянулась на здание эскорт-агентства, подумав, что хорошо бы самой полистать регистрационную книгу. Впрочем, она мало о чем рассказала бы Джини: Хоторн наверняка использовал вымышленное имя. Кроме того, существовал еще один способ поподробнее разузнать обо всем.

Она обернулась к Берни, все еще стоявшему рядом с ней, чтобы поблагодарить его за помощь, но в этот момент открылась дверь видеостудии и оттуда вышла группа людей. Двое из них – симпатичный молодой человек с длинными темными и вьющимися волосами, а также очень миленькая девушка – вполне могли быть актерами, снимавшимися в очередной «учебной» программе. Остальные были похожи на технический персонал: скорее всего оператор и звукорежиссер.

Вслед за ними вышел высокий худощавый мужчина с длинными рыжеватыми волосами, стянутыми позади в хвостик. Ему было лет за сорок, и одет он был в костюм горчичного цвета от Армани. Увидев его, Берни съежился, нырнул в двери первого попавшегося магазина и оставался там до тех пор, пока мужчина не прошел.

– Это был твой босс, Берни? Я права? Берни смущенно шаркнул ногой.

– Один из них. Я, пожалуй, пойду. Как-нибудь увидимся.

Мужчина в костюме от Армани сел в новенький черный «БМВ». Берни стремительно двинулся в противоположном направлении, а Джини вошла в метро и, ожидая на платформе поезда, напряженно думала. Теперь, разумеется, первым делом нужно поговорить со Сьюзи. У Джини, правда, не было ни настоящего имени девушки, ни ее телефона, ни адреса, а дальнейшие расспросы в эскорт-агентстве могли вызвать подозрения. Но Сьюзи можно было заказать на вечерок. Сама Джини этого, конечно, сделать была не в состоянии, но Паскаль определенно мог.

Глава 22

К трем часам пополудни, примерно в то же время, когда Джини вернулась из эскорт-агентства, Паскаль наконец сумел убедить Лорну Монро поговорить с ним. После того, как у нее закончился очередной фотосеанс, он заехал за ней и повез в кафе «Две обезьяны» на бульваре Сен-Жермен, прямо напротив одноименной церкви.

Этой неуловимой юной американке на вид было не больше восемнадцати. Как прикинул Паскаль, в ней было не менее ста восьмидесяти сантиметров роста, а весила она не больше пятидесяти килограммов. Ее лицо все еще было покрыто толстым слоем макияжа, как того требовали сегодняшние съемки. Белокурые густые подстриженные волосы были натурального цвета. Сапфировые глаза девушки были широко расставлены и лучезарно смотрели на мир. На ней были туфли без каблука, черные лосины, белая мужская рубашка и мужской твидовый пиджак. И даже несмотря на эту мужскую экипировку, когда они вошли в кафе, в их сторону повернулось немало мужских голов.

Лорна Монро, казалось, не замечала этого и выглядела неприступной. Их посадили в той части кафе, которая отделялась от тротуара всего лишь тонкой стеклянной перегородкой, напротив бульвара. Лорна Монро с любопытством посмотрела на Паскаля, а потом усмехнулась:

– Ну ладно, я сделала все, что смогла. Можешь передать своей приятельнице в Англии, что я сожалею. Сделаешь? Мне нужно было предвидеть, что меня так или иначе подловят. Не будешь возражать, если я закажу что-нибудь поесть? Я страшно проголодалась. Мне кажется, будто я завтракала неделю назад. – С ослепительной улыбкой она обернулась к официанту. – Я бы съела большой сандвич с мясом, жареной картошкой по-французски и зеленым салатом… Ага, и может быть, еще немного горячего шоколаду. На улице слишком холодно! У меня руки заледенели. И ноги тоже. По-моему, у меня скоро даже задница превратится в айсберг.

Паскаль улыбнулся. Журналам мод всегда были свойственны причуды. Вот и теперь: на дворе январь, а от Лорны Монро требуют, чтобы она позировала на продуваемом всеми ветрами тротуаре в нарядах из летней коллекции Голтье. Большинство платьев, в которых она снималась, были без рукавов и с открытой спиной, а у некоторых там, где должны находиться груди, были приделаны металлические конусы. Но Лорна Монро была достаточно профессиональна, чтобы не замечать толпы, которую собирало это зрелище.

– Горячий шоколад? Сандвич с мясом? Мне всегда казалось, что манекенщицы должны страдать отсутствием аппетита, – заметил Паскаль.

– Еще чего! Только не я. Я ем как лошадь и не прибавляю при этом ни грамма. Жизнь несправедлива… – Девушка замолчала, взяла предложенную Паскалем сигарету и окинула его оценивающим взглядом. – Паскаль Ламартин? Я о тебе слыхала. Ведь это ты сделал те самые снимки Сони Сван, правильно? А прошлым летом подкараулил принцессу Стефани? – Она скорчила рожицу. – Проклятье! Если бы я с самого начала знала, что за мной гонишься именно ты, я бежала бы быстрее, чем страус.

– Тут совсем другое, – быстро заговорил Паскаль. – Это вовсе не то…

– Да ладно тебе, – снова усмехнулась она. – Уж не такая я дура. Эта женщина из лондонской «Ньюс», – как ее там, Джини, что ли? – оставила для меня миллион сообщений. И в Милан звонила, и в Рим, и в агентство. И, наверное, не для того, чтобы пригласить меня посниматься, правильно?

– Нет, она, конечно, звонила не для этого. И я тоже. Мы хотели задать тебе несколько вопросов про кое-какие посылки. Точнее, про четыре вполне конкретные посылки. Неделю назад ты принесла их в контору компании перевозок в Лондоне.

Наступила тишина. Не отрывая взгляда своих голубых глаз от лица Паскаля, Лорна Монро погасила сигарету. Она молчала.

– Нам удалось выяснить, что это была именно ты, – продолжал Паскаль. – Тебя опознала женщина из этой фирмы. Я подозреваю, все было устроено именно так, чтобы тебя можно было найти. В противном случае они нашли бы кого-нибудь менее заметного, чтобы доставить эти посылки.

– А ты считаешь, что у меня запоминающаяся внешность? Приятно слышать, – сказала Лорна, наградив Паскаля игривым взглядом.

– Такую красивую женщину просто невозможно забыть, – галантно ответил Паскаль.

Лорна Монро не была дурочкой и в ответ на комплимент улыбнулась.

– Довольно, у тебя это не очень хорошо выходит. Не прикидывайся, что я тебя интересую. Это не так. Я сразу вижу, когда мужчина заинтересован. Чтобы определить это, мне требуется пять секунд. Достаточно только взглянуть ему в глаза… – Она задумчиво наморщила лоб. – Значит, тебя интересую не я, а те посылки? И ты проделал этот путь в Париж только для того, чтобы спросить меня о них?

– Не совсем так. Я был в Лондоне, мы работали вместе с Джини. А сюда я приехал только вчера. У меня заболела дочь.

– Ай-яй-яй, мне очень жаль. – На лице девушки появилось неподдельное сочувствие. – А что с ней случилось?

– Врачи говорят, скарлатина. Ей всего семь лет. Вчера ей было очень плохо, но сегодня – получше. Уже встает. Я только что от нее.

– У тебя есть ее фотография? Я очень люблю детишек. У меня самой четыре сестры, а младшая – ровесница твоей дочки.

Паскаль вынул бумажник и протянул Лорне фотографию. Она улыбнулась.

– Какая миленькая! У нее очень приятное личико. И похожа на отца, сразу видно. Как ее зовут?

– Марианна.

– Ну ладно, передай ей от меня, чтобы скорее поправлялась, ладно? Ну вот, наконец-то и еду принесли.

Официант, пребывавший в тихом восторге, расставил перед ней еду, и Лорна Монро принялась быстро есть, получая от этого явное удовольствие. Паскаль, потягивая черный кофе, молча выжидал. Он понимал, что она изучает его, прикидывает, что ему можно сказать и стоит ли врать.

– Ну ладно, – сказала она наконец, – первым делом ответь мне на такой вопрос. Допустим, я признаю, что относила эти посылки. И что дальше? Это ведь не преступление?

– Нет, конечно, нет, – встретился с ней взглядом Паскаль. – Разумеется, ты не обязана отвечать на мои вопросы, но я все же надеюсь, что ты это сделаешь. Видишь ли, одна из этих посылок, как тебе известно, была адресована мне, другая Джини, и ты об этом тоже знаешь. Ты не знаешь только одного: что было внутри.

– О, Господи! – Лорна даже перестала есть. – Надеюсь, не наркотики?

– Нет, ничего противозаконного. Мне прислали перчатку, а Джини наручники. И никаких записок или объяснений.

– Наручники? Женщине? – Девушка нахмурилась. – Это не очень-то красиво.

– Вот именно. Мы с Джини подумали, что над нами решили сыграть шутку, и захотели узнать, кто именно… и зачем.

Они вновь помолчали. Лорна Монро продолжала жевать. Закончив с едой, она отодвинула тарелку и взяла у Паскаля еще одну сигарету. Некоторое время она молча следила за тем, как вьется дым, а затем, словно приняв какое-то решение, обратила взгляд к Паскалю.

– Ну ладно, лучше уж я расскажу тебе все, что знаю. Наручники – это совсем не смешно. Странно все это – он показался мне вполне нормальным человеком…

– Кто «он»? Значит, посылки передал тебе мужчина?

– Не торопись, – улыбнулась она. – Если не возражаешь, я начну с самого начала, идет? А началось все в Нью-Йорке. Ты его, наверное, не знаешь, но есть там такой человек, который поставляет газетчикам всевозможные сплетни. Его зовут Эплйард.

– Джонни Эплйард?

– Он самый. Одна из посылок была адресована ему. – Лорна посмотрела на Паскаля долгим взглядом. – Если ты так много знаешь, то, вероятно, тебе известно и это.

– Да, известно.

– Ну вот и хорошо. Несколько недель назад, перед Рождеством, я столкнулась с Эплйардом на одной вечеринке в «СоХо». До этого я встречалась с ним всего раз или два, наше знакомство можно назвать разве что шапочным. От людей вроде него я бегу, как от чумы. Они только и делают, что вынюхивают что-нибудь, из чего можно раздуть скандал. Ошиваются они везде: в ресторанах, на открытии выставок, на театральных премьерах… Куда ни зайди, наткнешься на Эплйарда. Он торчит в нашем агентстве, на фотосеансах, шепчется с гримершами. И ему удается разнюхать очень много: о моделях, их личной жизни… – Она замолчала, но Паскаль не стал ничего говорить. Он уже понял: Лорна Монро не имеет ни малейшего представления о том, что Эплйард мертв. – Так вот, как я уже сказала, однажды вечером мы столкнулись с ним в «СоХо»…

– Ты не могла бы вспомнить точную дату? Лорна задумалась, а потом кивнула.

– Да, могу. На следующий день я должна была лететь домой на Рождество, так что это, видимо, было вечером двадцать третьего.

«Через два дня после исчезновения Макмаллена», – подумал про себя Паскаль.

– Отлично, – сказал он, – продолжай.

– Ну так вот, на этой вечеринке ко мне подошел Эплйард, сказал, что слышал о моем контракте с «Моделз ист», и поздравил меня… Я видела, он к чему-то клонит, и через некоторое время убедилась, что была права. Он осведомился, не найдется ли у меня время, чтобы выполнить одну работу – правда, не совсем обычную, в Лондоне. Мне нужно было пробыть там всего два дня: понедельник третьего января и вторник четвертого. Работа была простой, а оплачивалась очень хорошо… – Она замялась. – Я была готова отказаться, поскольку любая работа, если она предложена через Эплйарда, не сулит ничего, кроме неприятностей. Но когда он назвал сумму гонорара…

– Гонорар был щедрым?

– Не то слово! Двадцать тысяч долларов наличными, никаких отчислений агентству и все шито-крыто. Плюс ко всему билет первого класса в оба конца и шикарный номер в «Клэриджс».

– В «Клэриджс»? Лорна Монро усмехнулась.

– Забавно, но это подействовало на меня не меньше, чем деньги. Я никогда не останавливалась в таких шикарных отелях, и мне показалось, что это звучит недурно. Вот я и решила послушать его еще немного.

– Эплйард объяснил тебе, что нужно делать?

– Конечно. Он сказал, что никаких фотографирований не будет. Все, что от меня требуется в Лондоне, это нарядиться в какие-то роскошные шмотки и кого-то посетить во вторник утром. Он сказал, что все это устраивается потому, что один из его друзей хочет подшутить над другим.

– И ты ему поверила?

– Не очень, но потом я все же решила попробовать. В конце концов, двадцать тысяч долларов – это очень большие деньга. Такая сумма не могла оставить меня равнодушной. Временами я бываю весьма корыстной девицей.

– Глядя на тебя, этого не скажешь…

– Приятно слышать, – улыбнулась Лорна Монро. – Тогда давай скажем no-Другому: я реалистично смотрю на жизнь. Если мне повезет, если я буду усердно работать, сколько мне удастся продержаться в этом бизнесе? Еще лет десять? А потом – под горку. Вот и берешься за все, что подворачивается под руку. Я же тебе говорила, что у меня четыре сестры, мать и отец, которым год от года становится все тяжелее, а мне вовсе не охота, чтобы мы все превратились в бедняков.

Лорна Монро нравилась Паскалю все больше и больше. Ему нравилась ее прямота и ее улыбка. Он дал ей еще одну сигарету, поднес к ней огонь и откинулся в кресле.

– Ладно, продолжай. Итак, ты прилетела в Лондон…

– Я прилетела в Лондон и отправилась в «Клэриджс», где для меня были заказаны апартаменты. Как тебе это нравится? Цветы, фрукты, шампанское в ведерке со льдом. Я подумала, что кем бы ни был этот шутник, друг Эплйарда, но у него определенно есть вкус. А поскольку у меня на руках уже был обратный билет, я решила, что, если что-то пойдет не так, я в любой момент могу все бросить и улететь назад.

– И с кем же ты встречалась в Лондоне?

– Какой-то англичанин. Он позвонил в понедельник около полудня, а после обеда приехал ко мне в гостиницу. Привез с собой костюм от Шанель, туфли и попросил меня все это примерить. Проблема была в том, что я очень худая, и поэтому костюм на мне болтался.

– Как назвался этот человек? Ты смогла бы описать его?

– Он сказал, что его зовут Джон Гамильтон. Разумеется, я не стала требовать у него документы. Он выглядел настоящим чопорным англичанином. Среднего роста, стройный, светловолосый, прекрасно одет, вежлив. Вел себя очень официально. А лет ему было сорок с небольшим. Как я уже сказала, вполне нормальный человек.

– Это кто-нибудь из них?

У Паскаля уже были наготове две фотографии: Макмаллена и Хоторна. Сначала он дал Лорне снимок Макмаллена, и она внимательно его изучила.

– Похож. Да, думаю, это он. Сложно сказать, когда он так одет. Тут он выглядит моложе… Да, я бы сказала, что это он.

– Ты уверена? – пристально посмотрел на нее Паскаль.

– Да, теперь я абсолютно уверена.

Паскаль убрал обе фотографии в карман. Теперь придется пересмотреть многие из его версий. Он подался вперед.

– И он объяснил тебе, что от тебя требуется?

– Да, – улыбнулась Лорна. – Вплоть до мельчайших деталей. Он говорил и говорил: куда мне нужно идти, что нужно говорить. Это был настоящий военный инструктаж. Он дал мне имена и адреса, которые я должна была запомнить. А я спросила: «Уж если я выступаю в роли вашей жены, может быть, мне следует одеть обручальное кольцо?» Он сказал «нет».

– Ты верила, что все это действительно невинный розыгрыш?

– А почему бы и нет? По крайней мере, он говорил именно так. И кроме того, скажу откровенно, меня это мало заботило. Как бы то ни было, он заявился на следующее утро с самой потрясающей шубой из всех, которые мне приходилось видеть, и изумительным жемчугом. Шуба должна была скрыть, что костюм от Шанель болтается на мне, как на вешалке. Как видишь, он все просчитал.

А больше и рассказывать-то не о чем. Внизу стояла машина. Он отвез меня в эту курьерскую фирму, я взяла посылки и исполнила свой номер… – Она усмехнулась. – Потом обратно в «Клэриджс», где я попрощалась с жемчугом и шубой. Взяла двадцать тысяч долларов и улетела домой.

– Ты говоришь так, будто получила от всего этого удовольствие.

– Так оно и есть. Мне понравился Гамильтон, и вообще все это показалось мне забавным. «Кому от этого плохо?» – думала я. – Тут по ее лицу пробежала тень. – Или я ошибалась?

– Боюсь, что да.

– Наверное, так и есть, – проницательно посмотрела она на Паскаля. – За этим, видимо, стоит нечто большее, чем просто отправка женщине наручников, не так ли?

– Да, гораздо большее. Помолчав, Паскаль спросил:

– Ты больше никому об этом не рассказывала?

– Нет, только тебе. И Гамильтон, и Эплйард велели мне молчать. Что-то ты помрачнел. Это связано с какой-то опасностью? Для кого? Для меня или для тебя?

Паскаль подал официанту знак, чтобы принесли счет. Он знал ответ на этот вопрос, но ему не хотелось пугать девушку.

– Отлично, – сказала Лорна. – Значит, ни мне, ни тебе ничего не угрожает.

– Нет. Конечно же, нет.

Паскаль поднялся из-за столика и заплатил по счету. Встала и Лорна Монро. Бок о бок они вышли через стеклянные двери кафе на улицу Бонапарт. Моросил дождь.

Лорна Монро поежилась и плотнее запахнула плащ. На улицах уже зажглись фонари. Приближался час «пик». Манекенщица подставила лицо ветру, а затем повернулась к Паскалю и одарила его ослепительной улыбкой.

– Что ж, думаю, все это не так уж и страшно, – сказала она. – Ведь я всего лишь передала четыре посылки. Но все же с сегодняшнего дня буду помалкивать.

– Хорошая мысль.

– И избегай Эплйарда, – засмеялась она. – Ну ладно, надеюсь, я тебе хоть чем-то смогла помочь, а теперь мне пора возвращаться в гостиницу. Сегодня вечером я улетаю в Нью-Йорк. Приятно было познакомиться с тобой, Паскаль.

Они пожали друг другу руки. Лорна Монро уже собралась уходить, но вдруг снова повернулась к Паскалю.

– И вот еще что. Когда я стану знаменитой, пожалуйста, не подкрадывайся ко мне через кусты и не фотографируй меня втихаря возле бассейна. Хорошо? – Она усмехнулась. – Или хотя бы предупреди об этом заранее. А когда придешь, звони прямо в дверь.

– Так я и сделаю, – пообещал Паскаль и поднял руки в прощальном жесте.

Лорна Монро сошла на проезжую часть, по которой вдоль бульвара летел автомобильный поток. Посмотрев направо, она увидела, что на перекрестке бульвара и Сен-Жермен для пешеходов зажегся зеленый свет, и начала переходить улицу. Паскаль был уверен, что девушка не заметила машины.

Она выскочила из транспортного потока справа и, набирая скорость, начала быстро приближаться. К тому времени, когда машина достигла перекрестка, на котором горел красный свет, она уже двигалась со скоростью не меньше семидесяти пяти километров в час. Черный «мерседес» с тонированными стеклами ударил Лорну Монро своим боком, и ее тело взвилось в воздух, пролетев не меньше трех метров. Затем оно рухнуло на капот машины, перекатилось через него и упало на землю.

Воздух взорвался какофонией автомобильных гудков. Паскаль видел, как, подобно ему самому, на обоих тротуарах застыли прохожие. «Мерседес» рванулся вперед, пересек перекресток и скрылся в конце бульвара. Водитель и не думал тормозить, Паскаль даже не успел запомнить номера машины. Вот, только что, она была здесь, а в следующую секунду ее уже не стало.

Паскаль побежал. От пережитого шока его руки и ноги одеревенели. Чтобы пробежать двадцать метров, ему, казалось потребовалась целая вечность.

Лорна Монро, судя по всему, умерла сразу же. Паскаль понял это в ту же секунду, как приблизился к ней. Шея ее была перекручена, позвоночник, вероятно, сломан. Она лежала на спине, в людском кольце, которое становилось все плотнее. Ее прекрасное лицо не пострадало, и голубые глаза безмятежно смотрели в пасмурное небо.

Какой-то мужчина попытался нащупать пульс на шее девушки, но потом встал и безнадежно покачал головой. Паскаль бессмысленно помялся, а затем развернулся и стал протискиваться сквозь толпу. Машину видели и другие свидетели, так что он здесь уже был не нужен. Расспросы полицейских только задержат его, а ей он помочь уже не сможет. Паскаль остановился. В его ушах до сих пор звучал ее голос и нескрываемый оптимизм, с которым она говорила о своем будущем.

В тот момент жить ей оставалось не больше получаса. Паскаль оперся о стену и прижался лицом к ее шероховатой поверхности. В его голове вертелся один и тот же вопрос: осталась бы Лорна Монро в живых, если бы он не захотел встретиться с нею?