Книга: Разговоры с друзьями - Салли Руни

Мне «повезло»: я прочитала дебют автора. И со всей ответственностью могу заявить — это фантастическая дрянь. И сейчас я объясню, почему.

Салли Руни хотела создать произведение, в котором бы отражались «проблемы» современной молодёжи. Тут есть и созависимые отношения, и что-то похожее на любовь, и намёки на дружбу, секс, разговоры. Но нет одного — хорошей истории.

Из чего, собственно, должна состоять хорошая история? Для меня хорошая история — это та, в которой я вижу развитие персонажа. Человек не статичен. Он не статуя и не картина, он многообразен. А история — это не жизнь. И мне важно, чтобы персонаж менялся. Не обязательно в хорошую сторону.

Ясная мысль.

Можно по-разному строить текст: легко — как Моэм или Ремарк, сложно — как Донна Тартт в «Тайной истории». Но мысль должна быть чёткой. Без неё книга теряет ключевой ингредиент.

Язык.

Это одна из ключевых причин, почему мы читаем. Язык — как тон и ритм произведения — формирует наше восприятие, открывая или закрывая двери к миру идей и переживаний. От любой хорошей истории мы ощущаем послевкусие, а персонажи не прекращают жить, даже когда мы ставим книгу на полку. О хорошей истории хочется говорить снова и снова. О плохой — не хочется вспоминать.

Салли Руни для меня — пример плохой истории.

На обложке к книге её назвали «кумиром миллениалов». Но настоящие миллениалы знают, что наш кумир — Джоан Роулинг. И не стоит ставить этих женщин в один ряд.

Навязанная история о том, что Салли Руни пишет для миллениалов, как по мне — маркетинговая уловка. Чтобы навязать нам «глубокий смысл» там, где его нет. Потому что вся книга — это одно большое клише.

Чтобы не быть голословной, я хочу привести вам пару цитат и рассказать, о чём будет книга. Скорее всего, тут будут спойлеры — но не переживайте, вряд ли вы захотите её читать.

Аннотация:

«Разговоры с друзьями» — первая книга Салли Руни, мгновенно сделавшая 26-летнюю выпускницу Тринити-колледжа всемирно известной писательницей. Роман, облетевший весь мир со скоростью сообщения в снэпчате. Текст, который поставил перед нами вопрос: почему люди так много говорят, но при этом совсем не знают ни себя, ни друг друга? Фрэнсис, Бобби, Ник и Мелисса задают друг другу бесчисленные вопросы. Их отношения развиваются в реальной жизни и онлайн, они бесконечно пьют и говорят, говорят, говорят. Обсуждают секс и дружбу, искусство и литературу, политику и вопросы пола — и, конечно, друг друга. Молоденькая Фрэнсис откровенно рассказывает нам о своих сложных отношениях с Ником, мужчиной, женатым на её подруге. Да, конечно, можно прочитать этот роман как книгу о неверности, взрослении и сложностях близости. Но на самом деле это острая литература о проблемах личности и человеческого общения. Между тем, кто мы есть, и той «картинкой», что мы рисуем окружающим, — огромная пропасть. Эта книга о том, как легко спутать самообман с самопознанием. Я буду с вами честна: я бралась за эту книгу, чтобы понять, почему такой ажиотаж. По этим книгам снимают фильмы, в Москве читают лекции про «голос поколения» и «выдающегося автора». Прочитав аннотацию, я подумала: «Какая-то мутная история. Две подруги знакомятся с женатой, состоятельной, взрослой парой…» Попахивает чем-то странным. И да — так оно и происходит.

О чём книга?

Фрэнсис когда-то встречалась с Бобби, а теперь они просто подруги. Познакомившись с супружеской парой, Фрэнсис начинает спать с Ником. Его жена вроде как об этом знает, но молчит, потому что сама спала с его друзьями когда-то. Всю книгу нам пытаются показать проблемы, которых на самом деле нет. При этом добавляют главной героине потребность резать себя. И сделано это так неуклюже, что в какой-то момент я подумала: это что ещё такое?

Он доел, я поставила чайник, наполнила мойку горячей водой, капнула в неё лимонное средство для мытья посуды. Отец ушёл в гостиную смотреть телевизор. Вода оказалась слишком горячей — когда я опустила в неё руки, они на глазах покраснели. Сначала я помыла стаканы и вилки с ложками, потом тарелки, затем кастрюли и сковородки. Домыв, слила воду, протёрла все поверхности на кухне и замела картофельные очистки обратно в ведро. Засмотрелась на мыльные пузыри: они беззвучно скользили по лезвиям ножей, и мне внезапно захотелось порезать себя. Вместо этого я убрала соль и перец и пошла в гостиную. Я всё, сказала я. Уходишь? Да, мусор пора вынести. Ну, заглядывай, сказал отец.

Параллельно нам рассказывают, что отец Фрэнсис — алкоголик, с которым она почти не общается. Но он высылает ей деньги. Потому что Фрэнсис не работает. И живёт за счёт родителей.

Я не шутила, когда сказала Филипу, что не собираюсь устраиваться на работу. Я правда не собиралась. Я не строила планов насчёт будущей финансовой стабильности: никогда не хотела ничего делать ради денег. В предыдущие годы мне случалось подрабатывать летом — рассылка писем по электронной почте, «холодные звонки», всё в таком духе, — и после получения диплома я думала плотнее заняться тем же самым. Я знала, что в конце концов придётся куда-то выйти на полный рабочий день, но никогда не мечтала о блестящем будущем и своей активной роли в экономической жизни. Порой казалось, что неспособность увлечься и безразличие к собственной жизни — повод забеспокоиться. С другой стороны, я чувствовала, что моё равнодушие к богатству — очень здравое. Я выяснила, какой средний годовой доход придётся на каждого человека, если разделить валовой мировой продукт на всё население Земли, и согласно Википедии получилось 16 100 долларов. Я не видела ни политических, ни экономических причин зарабатывать больше.

Но был в книге поистине странный момент:

Открыв дверь, я услышала только тишину. В коридоре пахло сыростью и чем-то похуже, кисловатым. Под столом валялся завязанный мешок с мусором. Я позвала отца: Деннис? В кухне горел свет, я толкнула дверь и инстинктивно заслонилась рукой. Запах был настолько прогор-клым, что ощущался физически, как жар или касание. Тарелки с недоеденной протухшей едой скопились на столе и рядом с мойкой, вокруг — грязные салфетки и пустые бутылки. Из приоткрытой двери холодильника на пол падал треугольник желтого света. По ножу, забытому в большой банке майонеза, ползала черная муха, еще четыре бились в оконное стекло. В мусорном ведре копошился выводок личинок — они слепо извивались, словно кипящий рис. Я попятилась и захлопнула за собой дверь. В коридоре я еще раз набрала номер Денниса. Он не ответил. Оставаться в доме было невыносимо — будто смотришь, как близкий человек улыбается тебе, обнажая беззубые десны. Хотелось себя ущипнуть, чтобы вернуться в собственное тело, в его безопасность. Вместо этого я развернулась и вышла. Закрывая дверь, я натянула рукав на ладонь.

Думаете, за этим что-то последует? Ха-ха, говорит вам Салли Руни. Потому что главная героиня с этим ничего не делает. Просто удивляется, когда отец не переводит ей деньги. Ощущение, что алкоголизм отца упоминается исключительно ради «глубины».

Диалоги в книге — это ещё одно нечто. Феномен, который я не могу объяснить.

Они никак не оформлены. Это сплошной поток текста — без тире, скобок и прочего. Хотя это меня не напрягало. Я довольно быстро привыкла к такому повествованию. А напрягала меня глупость этих диалогов. Нику 31 год, Фрэнсис 21. И вот как они общаются:

Я думал, сегодняшний вечер превратится в кошмар, но на самом деле неплохо, сказал Ник. Он сел рядом. Мне понравилась его внезапная откровенность. В памяти всплыло, что я видела его фотографии без рубашки в интернете, а он и не в курсе, и в тот момент это меня так развеселило, что я чуть ему не рассказала. Я тоже не любительница званых ужинов, сказала я. По-моему, ты неплохо справилась. И ты отлично держался. Просто здорово. Он улыбнулся. Я старалась запомнить его слова, чтобы потом пересказать Бобби, но у меня в голове они звучали не так уж смешно.

"Не так уж смешно" — хотела бы я понять, что вообще может быть смешного в мужчине без рубашки. Но, на таких диалогах строится вся книга.

Дальше — ещё глубже:

Когда все закончилось, он спросил про повязку у меня на руке. Поранилась? — сказал он. Я взглянула на бинт и ничего не ответила. Я слышала, как Ник тяжело дышит, словно очень устал. Меня обуревали чувства, которых я совсем не хотела. Казалось, я какая-то бракованная, пустое место. Ты бы смог меня ударить? — сказала я. В смысле если я попрошу? Ник не смотрел на меня, глаза его были закрыты. Он сказал: ну, не знаю. Зачем? Ты хочешь? Я тоже закрыла глаза и очень медленно выдохнула, пока в легких не осталось ни капли воздуха, а живот не втянулся. Да, сказала я. Хочу, прямо сейчас. Что? Я хочу, чтобы ты меня ударил. Я, пожалуй, не хочу, сказал он. Я знала, что он сел и смотрит на меня сверху вниз, хотя глаза не открыла.

Главная героиня очень любит страдать. Она постоянно себя щипает, потом режет, кусает щёки до крови. И окей — self-harm сегодня действительно популярная тема в книгах и сериалах. Например, она хорошо раскрыта в сериале «Острые предметы» или в «Маленькой жизни» Ханьи Янагихары. Но в «Разговорах с друзьями» это выглядит нелепо. Потому что страдания героини не раскрыты. Ощущение, что надо было написать об этой теме, потому что, она популярна.

Вся книга построена на картонных диалогах. Периодически Салли Руни хочет показать: её герои умны. И внезапно — на фоне всей этой вялой эмоциональной каши — появляются размышления о политике, феминизме и государственном строе. Без контекста. Без логики. Просто как будто кто-то вставил страницу из реферата в середину плохо написанного фанфика.

Ну и вишенка на торте — лично для меня — это описание постельных сцен. В какой-то момент я задумалась: автор вообще писать умеет? Фрэнсис и Ник оказываются вместе. Она говорит ему, что никогда не спала с мужчинами. А на следующей странице — она уже стонет и извивается от удовольствия.

В постели он постоянно спрашивал: так приятно? Я отвечала, что все хорошо. Все тело горело, я казалась себе ужасно громкой, слышала собственные стоны без слов. Закрыла глаза. Внутри словно кипело масло. Во мне проснулась какая-то ошеломительно мощная энергия, в которой чудилась опасность. Пожалуйста, повторяла я. Пожалуйста, пожалуйста.

Вам не странно? Мне — очень. Я не верю, что женщина могла так описать первый сексуальный опыт с мужчиной.

*** Знаете, какое у меня впечатление от всей этой истории? Сегодня в литературе стало модным создавать странных героинь: внешне загадочных, непременно умных и обязательно страдающих. Их окружают навязанные проблемы, надуманные депрессии и созависимые отношения. У Руни — весь комплект. Фрэнсис зависит от Бобби, которая постоянно её унижает, и от Ника, который просто присутствует в сюжете с обнажённым торсом, но так и остаётся нераскрытым.

Главная героиня, Фрэнсис, — человек без вектора. Она спит с женатым мужчиной, не хочет работать, живёт за счёт отца-алкоголика, о котором мы, кстати, почти ничего не узнаём. А его судьба, так и остается тайной.

Вся её жизнь — это вялотекущая апатия, завуалированная под «глубину». Диалоги? Сухие и натянутые.

Сюжет? Его практически нет. Всё строится на обрывочных переписках и пассивных действиях.

Чувства? Отсутствуют или поданы так, что вызывают не сочувствие, а раздражение.

Герои? Безжизненны, будто вырезаны из картона. К ним невозможно привязаться, сопереживать или хотя бы просто поверить в их существование.

Книга пытается говорить о любви, созависимости, тревожности — но делает это настолько безлико, что вызывает скорее усталость, чем интерес. Здесь нет внутренней трансформации, нет осознания, нет выхода. Проблем, кстати говоря, я тоже не увидела. Только пустота и бесконечное самокопание.

Я искренне не понимаю, как это произведение получило культовый статус. Если это называют литературой нового поколения — то, похоже, мир действительно сошёл с ума.

тгк: книжный уголок

В центре сюжета — отношения между четырьмя героями: молодой студенткой, её близкой подругой(бывшей девушкой) и супружеской парой. Сначала было любопытно наблюдать за их историями, где все изменяют друг другу, но со временем это стало довольно однообразно и стало скучно.

Подруга главной героини показалась мне довольно специфическим человеком: она нередко ставила её в неудобное положение, как будто самоутверждаясь за её счёт.

Мне показалось, что автору стоило чуть умерить количество социальных проблем — в книге очень много говорится о ЛГБТ+ отношениях, сложности жизни чернокожих, разнице в возрасте между партнёрами, измены и так далее. Однако лично меня эти темы не зацепили.

Наверное, попробую посмотреть экранизацию — есть надежда, что фильм мне понравится больше.

2) Маму бесило, что я не превозношу отца, словно он мой благодетель или местная знаменитость, а отношусь к нему как к обычному человеку. Ее раздражение выплескивалось на меня, хотя оно предназначалось также и отцу - ведь он не смог внушить к себе уважение, а ей этого хотелось.

3) По-моему, это рецепт какого-то катастрофического несчастья, сказала я Тебе двадцать один, сказала Мелисса. Ты должна быть катастрофически несчастлива Я над этим работаю, сказала я

4) На меня еще никогда так не нападали, и я испугалась. Я считала себя независимой, до того независимой, что чужое мнение ничего для меня не значило. Теперь я опасалась, что Ник прав: я оградила себя от критики, чтобы поступать как придется и не терять самоуважения

5) Мир превратился в скомканный мячик из газеты, который хотелось пнуть

6) Я воображала смерть как рубильник, отключающий весь шум и всякую боль, прекращающий все

7) Я перечитала текст несколько раз. Ну и позерство со стороны Мелиссы - не разбить текст на абзацы: мол, полюбуйся, какой волной эмоций меня накрыло. Я не сомневалась, что она тщательно отредактировала письмо, чтобы оно производило нужный эффект, а именно: не забывай, кто тут настоящий писатель, Фрэнсис.

8) Слова распластались по странице, но я даже не пыталась их прочесть

9) Да, парни только так и делают, что сообщают мне, какая я крутая, сказала я. И ждут, что я поведу себя так, будто мне ничего никогда подобного не говорили.

10) Никаких страстных признаний в любви или зажигательной эротической переписки. Логично: наш роман разворачивался в реальной жизни, а не в интернете, но все равно меня как будто обокрали

11) Я была как пустая чашка, которую Ник опрокинул, и теперь приходилось рассматривать, что там из меня выплеснулось: бредовое ощущение собственно значимости, амбиции быть каким-то другим человеком, а не собой. Пока все это бултыхалось внутри, меня было не видно. Теперь, когда я стала ничем, просто пустой чашкой, мне все про себя стало ясно.

12) Я закрыла глаза. Вещи и люди суетились вокруг, занимая места в каких-то иерархиях, включаясь в системы, о которых я ничего не знала и никогда не узнаю. Сложная сеть объектов и понятий. Некоторые вещи нужно прожить - лишь тогда поймешь. Нельзя вечно анализировать

Подруги, которые одно время были парой, заводят отношения с женатой парой, при этом остаются друзьями (опять же: или нет?). 

Какие-то созависимые отношения у всех со всеми. Складывается впечатление, что полноценных героев то нет. Каждому нужен кто-то в дополнение. 

Такое ощущение, что главная героиня не смогла наладить отношения вообще ни с кем. Ни с родителями, ну с друзьями, ни с мужчинами, и уж тем более с собой. 

Этот Ник, который вроде как и с женой не хочет расставаться (ей он отдаёт свои депрессии), но и с молодой писательницей Фрэнсис хочет время проводить (тут, видите ли, интеллектуальные разговоры нужны ему и страсть). 

Не знаю, не зацепило. 

У каждого персонажа личные драмы, которые они проживают, опираясь на ближнего своего. 

Есть сериал. Ник меня бесил постоянно, конечно. 

И жена его. Такое ощущение, что им в паре нужен был костыль (а лучше 2). Собственно, этими костылями были Фрэнсис и Бобби. 

Ну и Френсис хотелось треснуть. 

Ей не помешало бы хоть чуточку ценить себя, уважать других людей и их чувства. 

Вот так живёшь и думаешь, что можешь справиться с тем и с этим, а потом оно случается, и ты понимаешь, что не можешь.

Задумка интересна, но эта идеальность и маскировка проблем Фрэнсис сомнительна. Идти работать? Не хочу, мне родители переводят деньги. Измена? Да, я сплю с чужим мужем! Что в этом такого? Он мне нравится! У меня есть определенные проблемы по здоровью. Идти в поликлинику? Зачем? Вот, когда совсем плохо станет и я упаду в обморок от болевого шока, тогда и пойду. Поговорим о планах на будущее? Нет, я говорю только на тему политики и феминизма, параллельно споря со всеми, давая понять, что знаю больше, чем остальные. Что может быть лучше того, что можно убежать от проблем, не решая их? Если судить по поступкам гг, ничего.

Может ли быть такое, что определенные девушки перестанут гоняться за женатыми мужчинами, вешая на них: «Он уйдет от жены ко мне! Ведь со мной ему лучше и любит он меня больше!»? Но почему же тогда он все еще не ушел? Непонятные любовные отношения на троих. Две самки делят одного слабого самца, а он только и делает, что бегает от одной к другой, по первому зову.

Можно ли судить мужчину только потому, что его тело подкачено, а внешность не женоподобна? Да, как это делает персонаж Бобби, то и дело осуждая людей за это, а на подпеве Фрэнсис, до того момента пока сама же не влюбляется в Ника. Лицемерие, не правда ли? В данном случае образы мужчин — слабые и ничего не понимающие, а вот женщины — всему голова. Они и знаю больше, а в общем-то, и умеют тоже больше. Примеры: - Филипп — друг девушек, женоподобен, тем самым привлекает внимание Бобби, как единственный возможный вариант для Фрэнсис. До тех пор, пока не начинает говорит то, что думает. - Ник — муж Мелиссы, внешне мужеподобен, из-за чего появляется неприязнь со стороны Бобби. Психологически слабый человек, которого направляют к действию его "любимые" дамы. - Дерек — друг Ника и Мелиссы. Отталкивает девушек тем, что имеет свое мнение, а не соглашается с ними.

Мне нравится стиль повествования Руни, тематика, а персонажей каждый раз рассматриваю под увеличительным стеклом.