Текст книги "Признание в любви"

– Ты готова? – Она кивнула. – У тебя только один чемодан?

– Да. Я не собираюсь задерживаться, – холодно ответила она.

Парижские улицы были запружены машинами, так что от Майлоу требовалось полное внимание. До вокзала они ехали молча. Через некоторое время поезд уже нес их через Ла-Манш в Англию. Они сидели в купе напротив друг друга. Другие пассажиры были только в дальнем конце вагона.

– Ты говорила, что попала в аварию, – напомнил Майлоу. – Что это была за авария?

Глаза Анжелики затуманились.

– Не помню. Я знаю только то, что мне рассказывали.

– А что тебе рассказывали?

Она поколебалась, потом медленно произнесла:

– Я была в автобусе, когда в него врезался огромный грузовик. Автобус загорелся. Большинство пассажиров спасли, только двое погибли. Все это мне рассказали, когда я очнулась в больнице.

– Ты была сильно ранена?

– Нет. Синяк на плече и большая шишка на голове.

– Откуда в больнице узнали твое имя?

– У меня в кармане нашли клочок бумаги. На нем было написано: Анжелика Касте, родилась в Лизьё и дата рождения.

– И больше ничего?

– Были еще какие-то цифры и слова, но они мне ни о чем не говорили.

– Эта записка цела?

– Возможно, где-нибудь лежит.

– Ты не взяла ее с собой?

– Нет. А зачем?

Кейн наклонился и вгляделся в ее лицо.

– Ты можешь вспомнить хоть что-нибудь о своей жизни до аварии?

– Иногда ночью… – в глазах у нее мелькнула тревога, – во сне… я вижу места, которые, как мне кажется, я знаю. Но утром… – она развела руками, – все исчезает.

– А люди тебе никогда не снятся?

Ее губы дрогнули в иронической усмешке.

– Нет, англичанин, вы мне никогда не снитесь.

– Послушай, – сказал он через минуту, – какое-то время нам предстоит пробыть друг с другом. Я знаю, ты на меня злишься, но давай попытаемся хотя бы быть вежливыми.

– Что вы хотите?

– Например, ты могла бы называть меня по имени вместо «англичанин».

– Хорошо, месье Кейн.

– Меня зовут Майлоу.

– Не уверена, что мне нравится это имя.

– Я тоже от него не в восторге. Но боюсь, это огорчит маму, если я попытаюсь изменить его.

– У вас есть мама?

– Как у большинства людей.

– Разве? – Она вся напряглась.

– Извини. – Он взял ее руку. – Ты не хочешь рассказать мне о своей семье? Ведь у тебя есть семья, Пейдж.

Итак, несмотря ни на что, он убежден, что она была его подружкой и что потеряла память, подумала Анжелика.

– Вы всегда будете так меня называть? – вздохнула она.

– Тебя так зовут.

– И вы хотите, чтобы я тоже называла вас по имени?

– Да.

Вдруг она рассердилась.

– Почему я должна быть вежлива с тем, кто перевернул мою жизнь, испортил вечер в честь моей помолвки, увез меня от моего жениха? Вы глупец, если думаете…

– Нет. Я возвращаю тебе прежнюю жизнь, – прервал ее Майлоу. – Ты имеешь на это право. Даже если решишь отказаться от нее, пусть это будет твой собственный выбор.

Эти слова застигли Анжелику врасплох. Она долго смотрела на Майлоу и вдруг осознала, что он говорит с ней по-английски.

В тот же момент и Майлоу заметил это и широко раскрыл глаза.

– Ты поняла, правда? Правда?

– А как ты узнал, где меня искать? – спросила Пейдж тоже на чистом английском.

– Мне помог портрет. Я увидел его в журнале по искусству. Там же сообщалось о твоей помолвке. – Майлоу откинулся назад и заглянул ей в лицо. – Твои глаза я узнаю где угодно.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Почему ты мне лгала? – Лицо Майлоу было мрачно.

Пейдж пожала плечами:

– Да потому, что не хотела возвращаться вместе с тобой.

– Так ты все это время знала, кто ты! Твоя амнезия – просто притворство. Боже! Пейдж, – если ты…

– Нет! – Она прервала его, не обращая внимания на гнев, который Майлоу едва сдерживал. – Женщина, которую ты знал, больше не существует. Но вчера, как только увидела фотографии, я поняла, что ты говоришь правду, что ты и я были… как-то связаны. Конечно, я узнала себя на снимках. – Ее лицо омрачилось. – Но… испугалась. Сейчас я довольна своей жизнью. Зачем мне выяснять, что было в прошлом, которое больше ничего не значит для меня? – Она посмотрела ему в глаза. – Зачем мне стараться вспомнить тебя? – Отвернувшись, она снова пожала плечами. – Вот поэтому я и притворилась, что не знаю английского. Я надеялась убедить тебя, что ты ошибся. Надеялась, что ты уедешь.

– Я так легко не сдаюсь.

– Я бы не поехала с тобой, если бы не Жан-Луи.

– Скорее, его жадность.

Пейдж сердито взглянула на Майлоу:

– Разве ты понимаешь, что значит не иметь денег, англичанин? У тебя-то их всегда было достаточно.

Майлоу пристально посмотрел на девушку.

– Откуда ты знаешь?

Она рассмеялась.

– Да ты сам сказал, когда читал мне ту вырезку из газеты. Сказал, что наши семьи владеют компанией и что я очень богата. Значит, компания процветающая. Поэтому я еще раз спрашиваю: разве ты знаешь, что такое бедность и голод? Разве знаешь, каково это – торговать своим искусством, чтобы заработать на жизнь, как это вынужден делать Жан-Луи?

– Пусть я никогда не голодал. Но я никогда и не заставлял женщину делать что-то, чего ей не хотелось, чтобы добыть мне денег.

Пейдж с усмешкой подняла брови.

– Никогда? А что же ты сейчас делаешь? Разве не используешь меня точно так же, как Жан-Луи?

– Каким образом?

– Ты говоришь, что мы помолвлены. Если мы поженимся, ты станешь единственным владельцем всех акций, всей компании, не так ли?

– Но наша помолвка вовсе не была деловым соглашением, – ответил Майлоу, спокойно выдержав подозрительный взгляд Пейдж. Чувствуя, что она не верит ему, он добавил: – Но сейчас это неважно. Ты ведь отдашь все деньги Жану-Луи.

– А. если и так? – Голос Пейдж прозвучал воинственно.

– Это твои деньги. Делай с ними что хочешь, – пожал плечами Майлоу.

Поезд вошел в туннель, и они на минуту замолчали, привыкая к искусственному свету. Пейдж думала, как много изменилось в ее жизни за последние сутки.

– Хочешь, я расскажу тебе о твоей семье? – спросил Майлоу.

– Нет, – вздохнула Пейдж, – но я вижу, ты так решил. Что ж, я тебя слушаю.

– Я уже говорил, что мать у тебя англичанка, а отец француз. У тебя двойное гражданство и два паспорта. Когда ты сбежала, то воспользовалась французским паспортом. Ты знаешь оба языка. На этом настоял твой отец. Но когда родители разошлись и мать снова вышла замуж, тебя отправили к бабушке. Она сделала все, чтобы ты получила хорошее образование и…

– Почему? – прервала его Пейдж – Почему я не осталась с матерью или с отцом?

Майлоу помолчал немного, потом произнес как-то подчеркнуто невыразительно:

– У каждого из них появилась новая семья. Бабушка решила, что тебе будет лучше с ней.

– И родители не протестовали? Им было все равно?

Майлоу ожидал услышать в ее голосе боль и обиду, но в нем не было ничего, кроме любопытства.

– Твоя мать вышла замуж за аргентинца и уехала с ним. Отец вернулся во Францию. Ни один из родителей не мог взять тебя с собой. А у твоей бабушки очень сильный характер. И если она что-то решила, то переубедить ее невозможно.

– Ну, смогли бы, если бы захотели, если бы действительно любили меня.

– Все не так просто, Пейдж.

– А жизнь редко бывает простой. Что ж, продолжай!

– Ты жила у бабушки в ее доме в Ланкашире до окончания школы. Потом она повезла тебя путешествовать по Индии и вообще по Азии. Это путешествие длилось почти год. Когда вы вернулись в Англию, она поселила тебя в Лондоне. Вот тогда и начался наш роман.

– А раньше мы не встречались? – с удивлением спросила Пейдж.

– Встречались. Много раз. До развода твоих родителей. Тогда я считал тебя еще ребенком, а потом мы несколько лет не виделись.

– Сколько же тебе лет?

– Тридцать два.

– А мне?

– Двадцать один. Почти двадцать два. В следующем месяце, семнадцатого числа, у тебя день рождения.

– А когда ты стал ухаживать за мной?

– Ты вернулась в Лондон около двух лет назад.

– Мне было всего девятнадцать? Наверно, мне не хватало отца, поэтому я и предпочла мужчину в таком возрасте. Скажи мне, я по уши влюбилась в тебя?

Она явно подтрунивала над ним, но он сделал вид, что не замечает этого.

– Возможно, однажды ты сама вспомнишь.

– А мои любящие родители? Они живы?

– Мать жива, она по-прежнему в Аргентине.

– И владеет половиной компании… Как ты назвал ее? «Чендес и Кейн»?

– «Кейн и Чендес». Нет, после второго замужества все акции, которые она унаследовала, перешли к тебе. На этом настояла твоя бабушка.

– Ну и бабушка! – Пейдж улыбнулась. – Но ты не рассказал об отце. Что произошло с ним?

– Думаю, он умер. Несколько лет тому назад у него был тяжелый сердечный приступ.

Неожиданно поезд вырвался из туннеля, и солнечный свет залил купе. Пейдж несколько минут смотрела в окно, любуясь пейзажами Кента. Потом повернулась к Майлоу:

– И это все? Все, что ты хотел рассказать мне о моей знаменитой семье?

– Да, – кивнул он.

– Итак, у меня есть мать и, вероятно, отчим, которые живут в Аргентине. Есть бабушка. И все?

– Думаю, со стороны отца у тебя тоже есть родственники. Двоюродные братья и сестры, возможно. А в Лондоне у тебя есть тетки и кузины по материнской линии. Боюсь, мы оба представляем не слишком плодовитые ветви наших семей.

– Когда я выйду замуж за Жана-Луи, у нас будет по крайней мере шестеро детей, – вызывающе сказала Пейдж.

– А как относится Жан-Луи к твоим планам?

Пейдж улыбнулась.

– Жан-Луи – вполне земной человек. Он любит воздух и солнце. Цвет и свет. Он не такой, как ты. – Она пристально посмотрела на Майлоу. – Ты замкнутый, серый, бесцветный. У тебя нет и намека на воображение.

К удивлению Пейдж, Майлоу рассмеялся, наверное впервые после их встречи. Тем временем поезд прибыл в Лондон.

– Куда мы едем? – спросила Пейдж, садясь в такси.

– К тебе домой.

– Ко мне? У меня есть дом?

– Да. В Челси.

Старый дом из потемневшего от времени и непогоды кирпича, с окрашенной по моде черной входной дверью стоял на тихой зеленой улочке, ведущей к набережной Темзы. Дом выглядел очень солидно, очень добропорядочно.

Пейдж, выйдя из машины, огляделась вокруг с явной неприязнью. Майлоу вынул из кармана связку ключей и открыл дверь.

– У тебя ключи от моей квартиры?

– Ты оставила их, когда… ушла.

Майлоу пропустил ее вперед, Пейдж вошла в холл и оказалась перед двумя дверями. На левой двери была буква «А» и табличка «Мистер и миссис Дэвисон». На двери справа – буква «Б», но без имени на табличке. Майлоу отпер правую дверь и снова пропустил Пейдж вперед.

Чувствуя, что за ней наблюдают, девушка толкнула дверь. Из прихожей внутрь квартиры вел коридор, на стенах которого висели гравюры девятнадцатого века. На полу лежал ковер. В теплом воздухе слегка пахло воском от свеженатертого паркета. Нигде ни пылинки. Не похоже, что дом стоял пустой почти год.

Пейдж медленно подошла к ближайшей двери, открыла ее и вошла в гостиную. Довольно большая комната была выдержана в кремовом и бледно-зеленом тонах: толстый ковер, тяжелые занавеси, даже картины в деревянных рамах. Казалось, этой комнатой мало пользовались. В книжном шкафу стояли книги в шикарных кожаных переплетах, но было не похоже, чтобы их когда-нибудь читали. Из гостиной Пейдж прошла в кабинет, в глубине которого обнаружила телевизор и музыкальный центр. Пожалуй, только они и напоминали о современной жизни. Следующая комната была столовой. В ней стояли старинный обеденный стол и шесть стульев. Затем она заглянула в кухню, обставленную в псевдодеревенском духе, со множеством шкафчиков.

В задней части квартиры располагалась просторная спальня, окно которой выходило в сад. Пейдж увидела широкую кровать, туалетный столик и несколько платяных шкафов. Она постояла, осматривая комнату, потом открыла дверцу шкафа и взглянула на одежду. В большинстве своем это были строгие, хорошо сшитые костюмы с прямыми юбками и жакетами и – в дополнение к ним – шелковые блузки с длинными рукавами неяркой расцветки. Пейдж с раздражением сорвала наряды с вешалок и швырнула на кровать. Конечно, девушка может носить и такую одежду, тем более что вещи, безусловно, дорогие, но до чего же они скучны!

– Ты должен признать, что ошибся! – убежденно произнесла она, поворачиваясь к Майлоу. – Ничто не заставило бы меня надеть на себя такое.

Губы Майлоу чуть-чуть дрогнули в улыбке.

– Уверяю тебя, ты надевала и была очень привлекательна.

– Не верю. Даже монахиня не могла бы хорошо выглядеть в этой… – от злости Пейдж не находила слов, – в этой униформе!

– Что ж, думаю, у тебя есть хороший повод обновить свой гардероб. – Майлоу откровенно веселился.

Еще одна дверь из спальни вела в ванную комнату с белой ванной и бледно-зелеными стенами.

– Эта квартира взята внаем? – недовольно спросила Пейдж.

– Нет, она принадлежит тебе.

– А кто здесь все устраивал? Я?

– Нет. Бабушка обратилась в дизайнерскую фирму. Они и работали здесь, пока ты была в Индии. Она хотела сделать сюрприз к твоему возвращению.

– Понятно.

– Если тебе не нравится, ты в любую минуту можешь все поменять.

– Зачем? Я здесь все равно не останусь.

Майлоу не стал спорить и отправился за ее чемоданом.

Пейдж пошла за ним по коридору. В этот момент ключ во входной двери повернулся и вошла пожилая женщина с седеющими волосами, худая, державшаяся очень прямо. На ней был бледно-голубой шерстяной костюм.

– Пейдж, моя дорогая! – Женщина протянула к девушке руки. – Как это замечательно, что ты вернулась! Я так разволновалась, когда Майлоу позвонил мне!

Пейдж потянула за рукав Майлоу, который стоял сзади.

– Кто это? Моя бабушка?

– Нет. Это миссис Дэвисон. Она живет наверху. – Он повернулся к пожилой женщине: – Я говорил вам, Пейдж страдает потерей памяти. Боюсь, она вас не помнит.

– Как жаль! – воскликнула женщина. – Но не беспокойся, мы с мужем позаботимся о тебе, пока не приедет твоя бабушка. Мы ведь с ней старые друзья, знаем друг друга с детства.

– Правда? – Пейдж посмотрела на ключ, который женщина держала в руке. – Я вижу, у вас есть ключ от квартиры.

– Да. Все это время мы присматривали за ней.

– Но я вернулась, поэтому отдайте мне ключ, пожалуйста. – Пейдж протянула руку.

Но миссис Дэвисон не собиралась этого делать.

– Думаю, будет лучше, если он останется у меня. У соседей всегда должен быть запасной ключ. Мало ли что может случиться. Да и бабушка хочет, чтобы мы за тобой присматривали.

– Неужели? – Пейдж повернулась и ушла в гостиную.

Она слышала, как в холле Майлоу говорил что-то шепотом миссис Дэвисон, затем входная дверь закрылась, и он вошел в комнату. Пейдж листала телефонный справочник.

– Телефон работает? – резко спросила она.

– Думаю, да. Я его никогда не отключал.

– Хорошо. – Пейдж набрала номер. – Алло? Это мастерская? Я хочу поменять дверной замок. Как можно скорее. Это очень срочно. Адрес? – Она посмотрела на Майлоу и повторила в трубку адрес, который он назвал. Мастера обещали прислать в течение часа.

– Это необходимо? – спросил Майлоу, когда Пейдж положила трубку.

– Ты видел эту женщину? Она не захотела отдать мне ключ. Ты думаешь, мне приятно, что она может заходить, когда ей вздумается? Тем более – ее муж.

– Ты могла хотя бы поблагодарить ее за то, что они присматривали за квартирой.

– Ты просил ее об этом?

– Да.

– Вот ты и благодари. Ты ей заплатил?

– Конечно, но немного.

– Я так и думала. Подобные люди ничего не делают просто так. У кого еще есть ключи? Кто еще может войти без стука?

– У твоей бабушки есть ключ. Думаю, это все.

– И у тебя, – напомнила Пейдж.

– Я ни разу им не воспользовался, только хранил до твоего приезда. – Майлоу вынул ключ из кармана и протянул девушке.

– Ты не пользовался собственным ключом, хотя мы были помолвлены?

– Нет. – Он посмотрел ей в глаза, ожидая насмешек.

– Значит, мы были не настолько близки, чтобы ты мог приходить сюда в любое время, да?

– Думаю, еще рано обсуждать эту тему. К тому же ты слишком воинственно настроена.

Пейдж вздернула подбородок, будто собираясь вступить в спор, но потом пожала плечами и спросила:

– Кому еще ты сказал о моем приезде?

– Конечно, твоей бабушке. Завтра она приезжает в Лондон. Она хочет, чтобы ты вернулась к ней в Ланкашир на время.

– На время? На сколько?

– Она не сказала. Думаю, на столько, на сколько захочешь.

– Я вообще не захочу. Кому еще ты сказал?

– Твоему адвокату. Ему необходимо удостовериться, что ты – это ты. Потом тебе придется подписать множество бумаг в связи с вступлением в права наследования. Я попросил его быть здесь в три часа.

– Он приедет сюда?

– Да.

– Как я, должно быть, богата, – засмеялась Пейдж, – если адвокат приезжает ко мне, а не наоборот.

– Мы подумали, что так тебе будет легче. – Майлоу взглянул на часы. – Ты не проголодалась? Мы ведь не позавтракали. Здесь неподалеку есть отличный рыбный ресторан.

– Я не голодна. Да и мастер должен прийти.

– Ах, да! Мастер…

Майлоу хотел сказать что-то еще, но Пейдж вдруг вскочила и побежала в спальню.

– Иди сюда, – крикнула она.

Майлоу удивился, но пошел вслед за ней. Пейдж встретила его в дверях с охапкой одежды в руках.

– Наверняка где-нибудь поблизости есть магазин подержанной одежды. Отдай им это… – Она вытаскивала из шкафа одну вещь за другой. – И это… И это.

Майлоу испуганно смотрел то на нее, то на растущую гору одежды.

– Подожди! Подожди! Ты понимаешь, что делаешь?

– Еще как понимаю! Жуткие тряпки! Давай отнесем их в твою машину. – Пейдж весело схватила большую охапку и вышла из комнаты.

– Ты с ума сошла, – говорил Майлоу, пока они набивали багажник одеждой. Но он не злился. Казалось, экспансивность Пейдж его забавляет.

Они носили и носили одну охапку за другой, пока, наконец, шкафы совсем не опустели. Пейдж оглядела их с удовлетворением.

– Отлично. Теперь я могу разобрать свой чемодан.

Вскоре приехал мастер. За десять минут он поменял замок во входной двери и вручил Пейдж два новых ключа. Когда он ушел, Пейдж посмотрела на них, а потом – на Майлоу.

– Один мне, а другой… – Она намеренно выдержала паузу. – А другой, конечно, для Жана-Луи. Кстати, думаю, мне следует позвонить ему. Наверняка он беспокоится обо мне и хочет знать, что со мной все в порядке.

– Конечно, – согласился Майлоу. – Пока ты будешь звонить, я отвезу твою одежду.

Пейдж вспомнила, как утром в день ее отъезда из Парижа ей позвонил Жан-Луи. Он сожалел о том, что ему пришлось уехать, был очень ласков и осторожен: ни словом не обмолвился о ее возможном наследстве. Жан-Луи дал Пейдж номер телефона загородного дома, в котором работал, но сейчас ей не повезло: его не было дома. Пейдж оставила свой номер телефона в Челси, не сомневаясь, что скоро Жан-Луи перезвонит ей.

Спустя некоторое время вернулся Майлоу. С улыбкой он сказал:

– Женщины в магазине не поверили своим глазам, когда увидели ярлыки на одежде. Очень старались скрыть свою радость. Решили, что кто-то умер.

– Они не ошиблись, – заметила Пейдж Чендес.

– И родилась Анжелика Касте.

– Именно так. Возможно, я официально изменю имя, если мне докажут, что я та, за кого ты принимаешь меня, – задумчиво произнесла Пейдж.

– Да, да. Скоро мы все узнаем, – кивнул Майлоу, взглянув в окно. – Вот и Чарльз Редман, адвокат. – Он поспешил ему навстречу.

Чарльз Редман оказался человеком средних лет, склонным к полноте, что искусно скрывал превосходно сшитый костюм. Он окинул взглядом Пейдж и кивнул Майлоу.

– Боюсь, Пейдж не помнит вас, – сказал Майлоу и представил их друг другу. – Думаю, я вам не понадоблюсь. Я пойду к себе в офис. Меня не было несколько дней, а значит, накопилось много работы.

– Ты уходишь? – спросила Пейдж с некоторым беспокойством, выйдя в холл вслед за Майлоу и закрыв за собой дверь гостиной.

– Все будет хорошо, – успокоил ее Майлоу. – Тебе нечего бояться Редмана.

– А если он будет задавать вопросы, на которые я не смогу ответить?

– Не сможешь, значит, не сможешь. Но я уверен, что, стоило ему взглянуть на тебя, у него уже не осталось сомнений, что ты – это ты. Для подтверждения ему придется только взять у тебя отпечатки пальцев.

– Понятно. – Пейдж посмотрела в глаза Майлоу. – Ты вернешься?

– А тебе этого хочется?

Она раздраженно повела плечом.

– Дело вовсе не в том, хочу я этого или нет. Ты единственный, кого я знаю в Лондоне. Вечером я хотела бы пойти в ресторан, развлечься.

– Хорошо. Я заеду за тобой в половине восьмого. До встречи. – Он улыбнулся. – Пройдись по магазинам, у тебя есть время.

– Но у меня нет английских денег.

– Скажи Редману. Он все уладит.

– Даже если у него нет абсолютной уверенности, что я Пейдж Чендес? – съязвила она.

– Он позаботится о тебе, – ответил Майлоу.

Беседа с адвокатом длилась больше часа. Майлоу был прав: Редман не сомневался, что она Пейдж Чендес. Как оказалось, он знал ее с детства. Адвокат попросил показать ему шрам на плече и засмеялся, увидев божью коровку.

– Ты всегда старалась его скрыть. Даже не надевала открытые вечерние платья. Но татуировка!.. Этого я никак не ожидал!

– Она не настоящая, – призналась Пейдж. – Ее можно приклеить, как переводную картинку. Когда она изнашивается, я приклеиваю другую. – Она хитро посмотрела на Редмана. – Только обещайте не говорить об этом Майлоу. Ему это не понравится.

Редман достал чернильный прибор и тщательно снял отпечатки пальцев Пейдж.

– Когда ты исчезла, мы сразу позвонили в полицию, и они по горячим следам сняли отпечатки пальцев с вещей в этом доме. Теперь мы сравним их с твоими, и если они совпадут, то полиция вычеркнет тебя из списка разыскиваемых лиц. – Редман посмотрел на Пейдж из-под густых бровей. – Представляю, какое облегчение почувствовал Майлоу, когда нашел тебя целой и невредимой.

– Почему вы так думаете?

– Когда ты исчезла, не сказав ни слова, мы подумали, что тебя похитили, а может быть, и убили. Все безумно волновались, особенно Майлоу и твоя бабушка. Но потом нашли твою машину и…

– Майлоу безумно волновался? – прервала его Пейдж. – Откуда вы знаете?

Редман удивленно посмотрел на нее.

– Вы должны были пожениться. Он ведь говорил тебе об этом, правда? Немудрено обезуметь от волнения, когда твоя невеста исчезает накануне свадьбы.

– Но сам он ничего такого вам не говорил?

Адвокат слегка улыбнулся:

– Майлоу не тот человек, который будет говорить о своих чувствах. Но достаточно было взглянуть на него, чтобы понять, что с ним происходит. Он прошел через ад…

– Вы сказали, что нашлась моя машина, – мягко прервала Пейдж Редмана, почувствовав, что о переживаниях Майлоу он готов говорить бесконечно.

– Да. На стоянке в аэропорту. Вещи, которые в ней нашли, исключали всякое подозрение в ограблении. Полиция решила, что ты ушла по собственной воле. Для Майлоу, я думаю, это было еще более тяжким ударом.

Сняв отпечатки пальцев, Редман передал Пейдж кредитную карточку и большую сумму наличными.

– Думаю, пока тебе хватит на мелкие расходы. Мы увидимся через пару дней, после того как я переговорю с банками, в которых есть твои счета.

Пока Редман закрывал портфель, Пейдж спросила:

– А банковские счета были заморожены?

– Нет. Бабушка хотела это сделать, но Майлоу отговорил ее.

– А Почему она хотела?

Редман поколебался, потом с некоторым усилием выговорил:

– Она думала, что, если у тебя не будет денег, это вынудит тебя вернуться.

– Понятно. А со счетов были сняты какие-нибудь деньги?

– Небольшая сумма утром, в день твоего исчезновения. Но с тех пор – ничего.

Редман ушел, а Пейдж, по совету Майлоу, отправилась за покупками. Очень давно ей не приходилось проводить время подобным образом. Париж дорогой город, а официантка зарабатывает очень немного. Не спасали даже щедрые чаевые, на которые не скупились ее клиенты, лишь бы она подарила им свою улыбку. Пейдж научилась разумно тратить деньги и сейчас в Лондоне поступала так же, заходя в недорогие магазины, где к тому же продавалось больше одежды веселых, ярких расцветок.

В отделе белья одного из крупных магазинов продавщица, увидев ее, воскликнула:

– О, мисс Чендес! А я слышала, что вы исчезли… – Но, сообразив, что сказала не то, что следует, поправилась: – Как приятно видеть вас вновь!

Все время, пока делала покупки, Пейдж чувствовала на себе любопытные взгляды, слышала возбужденное перешептывание за спиной. Похоже, известие о ее возвращении неминуемо украсит колонки светских новостей. Ну и пусть! Она горделиво подняла голову.

Вернувшись домой, она распаковала новые яркие наряды, обдумывая, что же ей надеть сегодня вечером. Собственно, она колебалась между очень коротким красным платьем и черным вечерним с весьма рискованным вырезом. Решив, что будет забавно поймать Майлоу на крючок, Пейдж остановилась на черном и, завернувшись в новый купальный халат, отправилась в ванную. Только она открыла краны, как услышала телефонный звонок. Завернув краны и автоматически выключив свет, Пейдж вышла из ванной.

Звонил Жан-Луи.

– Тебя признали наследницей?

– У меня сняли отпечатки пальцев. Сейчас их проверяют, – ответила она. – А как там твоя американка?

– Как и все богатые американские вдовушки. Ей хочется выглядеть на портрете лет на двадцать моложе.

– Неудивительно! – засмеялась Пейдж. – Всем женщинам хочется выглядеть моложе.

Они немного поболтали. Жан-Луи рассказывал ей о работе над портретом. И хотя Пейдж слушала его с интересом, ей казались очень далекими и Франция, и ее возлюбленный.

Все еще думая о Жане-Луи, Пейдж вернулась было в спальню, но вспомнила, что собиралась принять ванну, и, не включая свет, открыла дверь ванной комнаты. Единственное окно спальни выходило в сад. Шторы были плотно задернуты. Пейдж стояла в полной темноте, и вдруг ее внимание привлекло небольшое круглое пятнышко света на поверхности воды в ванне. Через мгновение оно исчезло, но вскоре появилось вновь. Пейдж медленно подняла голову к потолку, украшенному лепным орнаментом. Свет струился из небольшого отверстия в лепнине.

Тихо закрыв дверь, Пейдж осторожно прошла в гостиную и набрала номер телефона Майлоу. Когда он снял трубку, она коротко сказала:

– Я хочу, чтобы ты немедленно приехал. – Не отвечая на его вопросы, она лишь повторила: – Ты мне нужен. Сейчас же.

Пейдж нетерпеливо ждала Майлоу, то и дело поглядывая в окно. Увидев его машину, она побежала к входной двери и открыла раньше, чем Майлоу успел позвонить. Потом приложила палец к губам и за руку потащила Майлоу в квартиру.

– Что, черт возьми?..

Пейдж рукой прикрыла ему рот.

– Тише, – прошептала она. – Жди здесь.

Она вернулась в ванную, включила свет, открыла краны и побежала назад к Майлоу.

Он ждал ее в полном недоумении. Пейдж вынула из кармана связку ключей и вставила один из них в замочную скважину двери напротив. Потом тихо повернула его.

– Что ты делаешь? – в ужасе прошептал Майлоу.

– Увидишь, пойдем. – Она начала осторожно подниматься по ступенькам.

Они оказались в коридоре, который, как и в квартире Пейдж, вел в глубину дома. Из-за двери гостиной доносились довольно громкие звуки, был включен телевизор. Оба на цыпочках быстро прошли в конец коридора и остановились около двери. Пейдж, затаив дыхание, повернула ручку. Они увидели книжные полки и большой письменный стол. Ничего особенного, за исключением мужчины, который стоял на полу на коленях спиной к двери. Рядом лежала дощечка паркета, а он заглядывал в отверстие, высверленное в полу, как раз над ванной комнатой Пейдж.

Девушка взглянула на Майлоу и увидела бешенство в его глазах. Он рванулся к мужчине и ногой прижал его к полу. Тот дернулся, но Майлоу держал крепко.

– За это зрелище, мистер Дэвисон, вам придется дорого заплатить. Приведи сюда его жену, Пейдж. – Майлоу был вне себя от злости.

Не возражая, Пейдж пошла за миссис Дэвисон. Та вязала, сидя в кресле, и задохнулась от неожиданности, увидев Пейдж в своей комнате.

– Как ты посмела войти в мой дом?

– Так же, как вы вошли ко мне сегодня днем, – напомнила Пейдж, показывая ключи. – Вы же сами сказали, что у соседей должны быть запасные ключи. У меня есть ваши.

– Я имела в виду чрезвычайные случаи. Это совсем другое дело. Что тебе нужно?

– Пойдемте со мной. Вас хочет видеть Майлоу.

Миссис Дэвисон поднялась с кресла.

– Что случилось?

Пейдж привела ее в кабинет. Увидев мужа в столь неприглядном положении, женщина побелела как полотно, но на ее лице отразилось скорее негодование, чем удивление.

– Она знала! – воскликнула Пейдж. – Знала, чем занимается этот грязный старикан.

– Вы здесь больше не живете, – заявил Майлоу ледяным тоном. – Даю вам неделю, чтобы подыскать новое жилье. Если вы не уберетесь отсюда, ваше поведение станет достоянием гласности. Конечно же, я сообщу обо всем, что здесь произошло, миссис Чендес, так что не надейтесь на ее помощь. Понятно?

Миссис Дэвисон молча кивнула.

– Хорошо. – Майлоу посмотрел на ее поверженного мужа и убрал ногу с его шеи. Мистер Дэвисон стал приподниматься, но Майлоу еще раз грубо пнул его, и тот снова ткнулся лицом в пол. Майлоу взял Пейдж за руку, и они спустились вниз.

Войдя в квартиру, Майлоу хлопнул дверью и дал волю своему гневу.

– Старый развратник! – бормотал он в бешенстве, сжимая кулаки. – Если бы он был помоложе, я бы как следует проучил его. До конца жизни помнил бы мой урок.

– Хватит с него и сегодняшнего, – сказала Пейдж. – Только мне не хочется здесь оставаться.

– Да, да, конечно. Собирай вещи, а я подыщу тебе гостиницу. Хотя в такое время года это будет нелегко.

Пейдж достала чемодан и сложила все свои вещи. Это заняло совсем немного времени. Когда она вернулась в комнату, Майлоу только что положил телефонную трубку.

– Лондон битком набит туристами. Ни в одной приличной гостинице нет свободных мест. – Майлоу посмотрел Пейдж в глаза. – Боюсь, у нас нет выбора. Придется тебе по жить у меня.