Текст книги "Неправильный отчим"

Саманта Аллен
Неправильный отчим

Часть 1. 13 свадьба

Глава 1

– Патриция, поправь укладку! – потребовала мама высоким голосом.

Она нервничала сама и заставляла нервничать меня – мамочка в очередной раз выходит замуж. И мне по большому счёту плевать, за кого именно. Я не запомнила имени даже того старого козла. Почему старого? Да потому что, если посмотреть на последних мужей матери за последние пятнадцать лет, можно выставить их всех в порядке старения.

Последнему дряхлому старику исполнилось шестьдесят пять лет. Мама надеялась, что Патрик Абрамсон, страдающий болезнью сердца, перепишет всё наследство на молодую жену, которой исполнилось тридцать шесть лет – то есть на нее, но старик завещал всё сыновьям, один из которых лишь немного младше мамы. Ей после смерти Патрика достался всего один автомобиль – редкий и дерзкий «Форд Мустанг» чёрного цвета с белой полосой.

– Патриция! – одёрнула меня мама. – Укладка!

– Она идеальная, – сквозь зубы процедила я.

Но чтобы мамочка успокоилась, достала зеркальце из крошечного клатча и принялась разглядывать идеальную причёску: мои волосы стянули так, что не выбивается ни один волосок.

Жениха я ещё не видела. Я приехала только вчера и то только потому, что настояла мама. Она узнала, что отца опять закрыли за курение травки. По правде говоря, папу закрыли, приписав кучу всего, не за это, а за то, что он выступал с концертом в поддержку митинга против строительства очистных сооружений неподалёку от города. Он имел неосторожность открыто обругать мэра и городские власти.

Я горжусь отцом. Он выступил круто, впрочем, как и всегда. Папа уже немолод, но среди моих сверстниц есть те, кто до сих пор смотрит на него влажным взглядом, узнавая знаменитую в прошлом рок-звезду. Некоторые из них даже пытаются переспать с ним. Но мой папа не трахается с девушками моего возраста. У него есть куча принципов, хоть мама в них и не верит. После того, как отца закрыли, она изъявила желание вновь взять меня к себе «пожить», ведь дом папы арестовали за неуплату налогов.

Не знаю, по правде ли мама беспокоится за моё будущее или просто решила набить немного очков репутации перед очередным мужем – она всегда так делает. Стоит ей собраться замуж или только задуматься об этом, как она забирает меня к себе. Раньше это работало безотказно.

Я выгляжу, как чёртова кукла Барби. В детстве «денежные мешки» умилялись моей милой мордашке и ангельскому голосочку. Не знаю, зачем я нужна маме сейчас. Потому что я уже вышла из того возраста, на который умиляются. Мне кажется, что она уже пожалела о моём присутствии. Я ловила на себе её взгляды. А потом она пристально и придирчиво осматривала себя. Мама до сих пор выглядит намного моложе своих лет. И лучше не знать, сколько денег она тратит на поддержание молодости и красоты. Реально – лучше не знать. Мама повёрнута на своей внешности.

Я отошла от нее, воспользовавшись тем, что она начала болтать с кем-то из гостей – я здесь никого не знала. Отвлеклась на входящее сообщение от моего парня Джонатана. Он интересовался, скоро ли я освобожусь и когда мы увидимся. Била себя по пальцам, чтобы не написать ему «Отвали». Отправила короткое «Не знаю».

Джонатан – симпатичный и отличный парень. Он даже приехал сюда только ради меня, увязался, хотя я ни о чём таком не просила. Иногда я кажусь себе чудовищем, потому что Джонатан мне уже немного наскучил. Джонатан классно трахается, он способен довести меня до оргазма несколько раз подряд.

Но мне… не хватало чего-то в наших отношениях.

В глубине души я прекрасно понимала, чего именно мне не хватало. Я помнила взгляд другого мужчины. Безумно дерзкий и властный, контролирующий.

Я помню ЕГО. Дьявола и искусителя. Порочного ублюдка, похитившего мою девственность и отравившего мою кровь. Мне не было так хорошо ни с кем, кроме него. Ни один самый грязный и жаркий секс с Джонатаном не способен дать мне то, что я получила всего за одну ночь, проведённую в объятиях незнакомца. Та ночь была самой лучшей, а наутро он исчез, заплатив мне, как шлюхе. Очень дорогой шлюхе. Он оставил деньги и свое кольцо с чёрным бриллиантом. Это был всего лишь самый первый и самый лучший секс в моей жизни, но я чувствовала себя так, словно он похитил важную часть меня. Что-то очень ценное. Он нагло присвоил себе мою девственность и всю чистоту вместе с ней.

Я отошла подальше от небольшой церквушки, спряталась за деревом и достала из крошечного клатча пачку сигарет. Я всегда делаю вид, что курю, когда хочу, чтобы меня никто не трогал. Подожгла сигарету и сделала вид, что глотаю сизый дым. На самом деле сигарета просто тлеет между пальцев.

Втоптала окурок в газон и ещё раз осмотрела себя в зеркальце, убрала комочек осыпавшейся туши и внезапно заметила тёмный мужской силуэт. Рука дрогнула – силуэт показался знакомым. «Я просто нервничаю и злюсь», – убеждала себя, оглядываясь по сторонам. Никого подозрительного рядом не было. Присоединяться к галдящей толпе гостей не хотелось. В церковь ещё никого не запускали. Но через полчаса откроют двери и начнут чинно рассаживать гостей. Потом моя мамочка в восьмой раз за свою тридцатишестилетнюю жизнь произнесёт слова клятвы верности.

Я обошла церквушку, рассматривая машины собравшихся. Некоторые из них невероятно круты и дорого стоят. Интересно, кого мама подцепила на этот раз? Судя по всему, кого-то богатого, но того, кто усердно пытался сделать вид, что не так состоятелен.

– Бесполезно, мистер, – шепчу я. – Даже от ваших гостей за милю смердит грязными деньгами.

– Привет, Грязнуля Роззи… – услышала я хриплый, низкий шёпот.

Бархатистый, чувственный баритон. Я замерла на месте, думая, что мне послышалось. Сегодня – день магнитных бурь, слуховых и зрительных галлюцинаций. И тактильных, видимо, тоже.

А-а-а-ах! Ко мне со спины прижалось твёрдое, раскачанное мужское тело. Сильные руки обвили талию, лишая возможности бежать.

– Я не сразу узнал тебя, Роззи… – Он повел носом и губами по шее, собирая аромат моей кожи. А потом лизнул за ухом, как голодное обезумевшее животное. – Но пригляделся и узнал в принцессе – Грязнулю. – Одна его рука лежала поверх платья на животе, вторая спустилась ниже, поглаживая моё бедро. – Ты скучала по мне?

– Скучала? Нет, конечно же! – фыркнула.

А внутри меня маленькая принцесса, до сих пор верившая в чудеса, умывалась слезами счастья. Вот только причина её восторгов – не добрый златовласый принц, а смуглый и темноволосый брюнет с самыми ядовито-зелёными глазами на всём белом свете.

– Надо же. А я скучал, – выдохнул он и потянул меня за собой.

Я не знала его настоящего имени. Он моего, кстати, тоже. В ту ночь на мне был беджик с чужим именем, а его называли просто и коротко – Босс.

– Это твои проблемы, Босс! – огрызнулась я. Но ноги коварно предали меня и послушно следовали за мужчиной.

– Ты даже не представляешь, какие большие у меня проблемы, – прошептал он, опуская мою ладонь на свой стояк. – Сожми крепче. Чувствуешь?

Я задышала чаще. Моя проснувшаяся женская сущность дала о себе знать – я быстро возбуждалась от запаха его горького парфюма с нотками ветивера, от его сумасшедше горячей кожи. От морщинок в уголках глаз.

Он слишком роскошный мужчина для меня. И слишком взрослый. Но говорят, что хорошее вино становится ещё лучше с годами.

Не знаю точно, сколько ему лет, но явно больше тридцати. Я не знаю ни его имени, ни возраста, ни чем он занимается. Я знаю, что он силён и опасен. Знаю, что с одного удара он может выбить челюсть. Знаю, какие безжалостно умелые у него пальцы.

Мы стояли у торца здания. От посторонних глаз нас скрывали аккуратно подстриженные кустарники. Босс погладил меня по щеке и спустился пальцем к шее, потом еще ниже. В декольте. Он просунул его между моих грудей и потер между ними.

– Помнишь, как я трахнул тебя вот сюда?

– Нет… – пересохшими губами прошептала.

– Хочешь, напомню? – он наклонился к моим губам.

Он не поцеловал меня, а сразу начал сосать мои губы. Жёстко и грубо раздвигая их, грязно и пошло долбясь языком в мой рот. Трахает его, заставляя вспоминать всё. Прижался теснее, распластывая меня спиной по нагретой солнцем каменной стене церквушки. Самый порочный мужчина. Настоящий дьявол.

Я словно между адом и раем.

Он оторвался от моего рта и сжал мою ладонь.

– Пошли.

Я опустила взгляд, пряча улыбку.

Я очень плохая девочка и настоящая грешница, потому что снова без принуждения выбрала персональный и безумный ад.

Глава 2

Я не сразу узнал в изящной кукле ту замарашку-официантку, с которой встретился чуть меньше двух лет назад. Другое время, другой город, но тот же самый дерьмовый я… Босс… Иногда я забываю, что меня зовут Джейдан.

Грязнуля Роззи точно не знает, как меня зовут. Но, глядя на неё сегодняшнюю, хочется назвать её как-то иначе. Имечко Роззи ей совершенно не к лицу. Я обвел голодным взглядом ее идеальный овал лица, золотистую кожу. Мне нравятся крохотные веснушки по обеим сторонам её вздёрнутого носика. Светло-голубые, почти прозрачные глаза, красивые брови и золотисто-карамельные волосы. Но лучше всего её ротик – небольшой, но очаровательный. Пухлые губки вытягиваются соблазнительной буквой «о» от изумления – она узнала меня.

В пах выстрелило острым возбуждением. Мой зверь узнал её раньше, чем я понял, что изящная красотка – и есть Грязнуля Роззи.

Я прекрасно помню ту ночь. Безумно откровенно, развратно, пошло, нежно, страстно.

Я протаранил её первым, хотя был уверен, что передо мной одна из дешёвок – слишком взрослый и грубый макияж. А тёмный цвет волос придавал возраста её милому личику. Теперь я видел, что волосы были окрашены. Тогда я, едва поняв, что она целочка, заставил её смыть дрянную косметику. И начал сначала. Словно смыл всё дерьмо и перелистнул книгу на несколько страниц назад. А потом вперёд – в неё, по самые яйца…

– Пошли, – позвал ее, протягивая ладонь.

– Куда ты меня тащишь? – возмутилась она больше для приличия. Грязнуля дала себя увести. Я толкнул плечом дверь. – В церковь? Ты сумасшедший?

– Эта дверь всегда плохо закрывалась, – ухмыльнулся.

– Ты знаешь это место?

– Бывал здесь раньше.

Едва мы оказались внутри крохотного тёмного помещения, я кое-как подпер дверь и набросился на крошку. Жадно огладил руками тело, трогал упругую грудь.

– Твою мать. Они стали ещё больше, – потрясённо прошептал, взвешивая её на ладони.

– Они до сих пор растут, – хныкала она от возбуждения.

– Грязнуля Роззи обещает стать большой девочкой? Большой и очень грязной? – постанывал я, сгорая от нетерпения.

Меня разрывало на части первобытной похотью. И плевать, что я собирался трахнуть эту девчонку в подсобке церкви.

Бог посмотрит на меня и устало прикроет глаза, покачав головой. Добавит в список моих грехов ещё один и ткнёт пальцем на лестницу, ведущую вниз, в жерло ада.

Прямиком в гости к Сатане без длинных очередей, потому что у меня клубная карта постоянного грешника.

Я опустился на колени и задрал платья. Под ним стройные ножки, узкие бёдра и попка – она у этой крошки всегда была отменной. Круглой и крепкой. Спустил трусики.

– Сегодня ты аккуратен? – усмехнулась она и запустила пальцы в мои волосы. Потом дерзкая девчонка закинула ногу мне на плечо и отвела бедро в сторону. – Вылижи меня… Босс, – свистящим шёпотом сказала.

– Оу, грязная девочка научилась озвучивать свои желания? – пошутил я, но сам едва не кончил в трусы от мысли о вкусе её киски.

– Научилась.

Грязнуля дёрнула меня на себя. Я уткнулся носом в низ её живота и поцеловал нежную кожу. Гладенькая девочка. Нежная. Сочная… Пахнет грушами и немного цветущей яблоней. Я называю куколку Грязнулей, но я в жизни не пробовал ничего чище и слаще, чем соки её влажной киски.

– Вылизать тебя медленно и нежно или быстро и грубо?

– Ты слишком много болтаешь для человека, который появился из ниоткуда и просит потрахаться.

– Прошу? Грязнуля… Просить – это не про меня!

Я раздвинул её половые губки пальцами и медленно поцеловал.

– А-а-а-ах!

Нащупал пальцем горошину клитора и растер большим пальцем.

– Боже…

Она выгибалась в спине и так откровенно кайфовала, что я засмеялся:

– Грязнуля моя, у тебя не было секса всё это время?

– Прошло почти два года, урод! – прошипела она, игнорируя мой вопрос.

Я накрыл губами пульсирующую плоть, посасывая, а потом медленно лизал. Нарочно быстро довел её почти до пика, а потом издевательски медленно зализывал.

– О-о-о-о!

Я толкал вглубь её киски пальцы. Она влажная и горячая. Жутко скользкая. Готовая принять мой член. Нежная и тугая. Медленно растягивал стенки киски, боясь, что толстый ствол не поместится в узкой сладкой щёлочке. Но я обязательно здесь побываю.

Кажется, что секс с Грязнулей станет единственным приятным блюдом на этой навязанной мне свадьбе.

– Что ты здесь… делаешь, Босс? – стонала она и потянула меня за волосы, приближая к себе.

Грязнуля задала вопрос, но сама пошло и голодно терлась о мой рот киской, лишая меня возможности говорить. Я всасывал клитор быстро и жадно, прикусываю плоть зубами. Делал это ритмично, но аккуратно. Куколку трясло от подступавшего оргазма.

Я возбудился так, что грёбаная рубашка Brioni намокла от пота и липла к моему телу. Мой стояк грозился взорваться прямиком у меня в трусах и растечься мокрым пятном.

– Давай, грязная девочка, кончай прямо мне в рот, как я тебя учил, – утробно прорычал, начиная таранить языком сладкую щель.

Она кончила. Быстро, мощно и сладко. Сжала бёдра и замерла, проливая шелковистую смазку мне на язык. Только потом дрожь опять охватила её тело. Я опустил стройную ножку со своего плеча и развернул девчонку лицом к стенке. Спустил брюки и трусы. Член подскочил почти вертикально. Головка набухшая и покрасневшая. Я обхватил член пальцами у основания и пошлёпал им по круглой заднице девчонки. Грязнуля стонала, выгибаясь, и подставляла киску под удары.

– Я пришёл на свадьбу… – простонал. – Меня… сюда пригласили. – На последнем слове я толкнулся членом в горячую киску до упора. Замер и засмеялся: – Да, детка… Да!

Обхватил её задницу, сжимая полушария пальцами.

– Значит, ты гость на свадьбе?

Малышка хотела продолжения. Она крутила попкой, насаживаясь на мой стояк.

– Гость.

Толкнулся вперёд.

– Жела-а-анный гость, да?

Последние слова относятся уже к ней, а не к сборищу деградантов и показушных гостей.

– Со стороны жениха или невесты?

– Жениха, – ухмыльнулся я. – А ты?

Я заставил её выпрямиться, сунул руку под лиф платья, снова взвешивая грудь – дурел с ощущения этой приятной тяжести. У малышки самые роскошные соски, встающие торчком при малейшем прикосновении. Может быть, она в жизни нежная и чистая малышка, но ей нравится трахаться, как грязной шлюшке. Ей нравится грубость, ее заводят пошлые словечки.

– Моя мокрая Грязнуля. Сучка, знаешь, какая ты вкусная, м? Знаешь это?

Я вывел член и засунул во влагалище пальцы, подвигал ими, слыша, как хлюпает её щель.

– А-а-а-ах! Бо-о-о-осс… Да! Продолжай.

– Умница. Запомнила кличку, – похвалил, прикусывая кожу на ее плече. – А теперь открой ротик и пососи пальцы.

Она послушная и мягкая, как глина, в моих руках. Облизывала пальцы бойким язычком и начала сосать. Втягивала до самой последней фаланги, умело сжимая и покусывая. Всего на мгновение я задумался, что за неполных два года она могла отсасывать кому угодно. Злость накрыла меня с головой. А скольким тёлкам я засадил член? Неимоверно много!

Все остальные самки предлагали трахнуть свои дыры.

Они напоминают мне уличных торговцев наркотой, толкающих дешёвую шмаль.

Но моя Грязнуля – самый дорогой и чистый продукт. Она влияет на меня убийственно мощно и резко.

– А ты, Грязнуля? Что здесь делаешь ты?

– Меня тоже пригласили на свадьбу. Со стороны невесты. К чёрту болтовню!

Грязнуля уперлась ладошками в стену и выпятила попку. Вот так! Идеально, твою же мать! Я всё ещё двигал пальцами у неё во рту. То глубоко всаживал до самой глотки, то просто растирал губы, сминая их, как если бы целовал и кусал. Член двигался, как сумасшедший заводной поршень. На предельной скорости. Быстро и чётко. Возбуждение уже сделало меня одержимым. Я вот-вот взорвусь. Яйца поджались кверху, готовые быть выдоенными досуха.

– Давай, сладкая, покажи, как ты по мне скучала! Кончай!

Толчки становились запредельно быстрыми. Я уже не чувствовал ни ног, ни рук, ни пальцев. Я просто растворялся в горячей киске. Сердце колотилось, как сумасшедший мотор.

– Да… Да… Боже… О да!

За стеной раздались шаги. Кто-то напирал на дверь и недовольно и громко ворчал. Если бы на моём месте застукали кого-то другого, он бы постарался быть тихим и испуганно замер. Но мне настолько хорошо, что я не останавливался и не сбавлял громкости своих стонов. Оргазм приближался, как взрыв. Я едва успел вытащить ствол из киски и терся им в ложбинке между ягодиц. Ещё пару толчков, чтобы кончить…

– А-а-а-ах…

Грязнуля всхлипнула и задрожала, когда мой член выстрелил струёй вязкой спермы.

– Да… – прошептали мы в унисон.

Только после оргазма я развернул её и бесконечно долго целовал, едва не задыхаясь от недостатка кислорода. Она успокоилась и затихла, но только для того, чтобы вновь возбудиться и кончить от нескольких прикосновений моих пальцев.

– Привет, грязнуля Роззи, – улыбнулся спустя несколько минут.

– Привет, Босс, – чувственным низким голосом ответила она. Потом нежно улыбнулась и… влепила мне пощёчину. – За то, что пропал наутро. Оставил мне деньги, как шлюхе, и пропал!

– Извини, малышка. Пришлось уехать из города и залечь на дно.

– Это случайная встреча, не так ли?

Я помог ей вытереться клочком сухой тряпки и натянуть трусики.

– Случайнее не бывает.

– Судьба? – усмехнулась девчонка и огладила моё лицо пальцами.

– Судьба и Фортуна – редкостные суки. Никогда не полагайся на них, – улыбнулся и потянулся к её крошечной сумочке, выудил из неё телефон, забил в память свой номер. – Позвони мне после того, как закончится это дерьмо.

– Свадьба?

– Да, – поморщился. – Не люблю свадебные церемонии. – Я посмотрел на циферблат, выматерился, одёргивая чёрную рубашку и заправляя её в брюки. – Извини, Роззи, но мне уже пора.

– Ммм… Важная шишка, да?

Грязнуля ещё пьяно пошатывалась, глаза влажно блестели.

– Кстати, меня зовут не Роззи.

– А я не Босс, крошка.

– Но записал себя, как Босс, да?

– Да… – Я разгладил одежду и привел себя в порядок, насколько это возможно. Придётся ополоснуть лицо в фонтанчике, чтобы немного освежиться. И пора бежать на чёртову церемонию. – Позвони мне, Грязнуля. Хочу узнать твоё настоящее имя.

– Замётано. Я выйду позднее. Может быть, нас даже посадят за один столик в ресторане, – улыбнулась она.

Это навряд ли.

Я вышел.

Свадьба. Церемония. Надо думать о браке, пусть даже навязанном мне. Но пока нет другого выхода. Я должен… Должен слишком многое, но думал о малышке из прошлого и теперь уже настоящего. О грязнуле Роззи с ненастоящим именем. О моём наваждении. О девочке, для которой я слишком взрослый и грязный…

Перед алтарём маячит лицо моей «невесты». Жеманная сука корчит из себя самую счастливую в мире женщину. А я гуляю пьяным взглядом по её лицу, понимая, что свихнулся от Грязнули. Нереально сильно, так, что заметил в чертах лица «невесты» черты Грязнули. Я точно тронулся умом. Поскорее бы избавиться от всего и проверить, не написала ли мне горячая девчонка?

– …Тогда объявляю вас мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту, – говорит священник.

Жена потянулась ко мне и накрыла мои губы своим. Ощущение, будто силиконовая прихватка берёт меня в плен. Я ответил на поцелуй. Эта часть спектакля должна быть выполнена безупречно. Оторвался от губ жены, понимая, что меня сжигают заживо пристальным взглядом. Переплел пальцы с пальцами жены, осматривая толпу гостей. Сразу же безошибочно наткнулся на взгляд Грязнули Роззи. Непонятно, чего в её взгляде больше – ужаса или сожаления. Криво усмехнулся. Да, девочка, меня любезно «пригласили» на собственную свадьбу. Так любезно, что я не мог отказаться. В противном случае полетит в преисподнюю слишком многое. Труд нескольких лет…

– О, Джей, милый! Я не успела познакомить тебя со своей дочерью! – повисла на моём локте жена. Она повела меня через толпу, пробиваясь, как ледокол, через поздравления и поцелуи прямиком к… Грязнуле Роззи. – Джей, познакомься. Это моя любимая и единственная дочка. Грейс-Патриция.

Внутри как будто взорвалась атомная бомба и спалила всё вокруг.

Грейс-Патриция!

Никакая она не Грязнуля. Настоящая принцесса. Грейс…

– Очень приятно. Но вы можете называть меня… никак, – улыбнулась Грейс-Патриция Гилмор.

С этого самого дня Грейс-Патриция Гилмор официально считается моей падчерицей.

– Патриция, – натянуто улыбается Мэрилин. – Теперь ты можешь называть Джейдана своим отцом.

– У меня есть отец. Один, – резко оборвала Грейс.

– Не устраивай сцен, детка!

– Хорошо, мамочка, – приторным голосом отозвалась Грейс-Патриция. Она улыбалась, как самая послушная в мире бездушная кукла. Смотрела мне в глаза, склонив голову набок. – Добро пожаловать в семью… Папочка.