Текст книги "Спасенный любовью"

Он выругал себя самыми скверными словами за свою нерешительность. Почему, черт побери, он должен волноваться, если она страдает? Ведь он ее совсем не знает, более того, и не хочет знать. Она колючая и высокомерная. Самая трудная женщина, с которой он когда-либо имел несчастье встретиться. И все-таки Кейн не мог не обратить внимания на мольбу в этих обиженных голубых глазах, а эти нежные дрожащие губы… или это просто уловка, чтобы добиться того, чего она хочет?

Уже второй раз, с яростью подумал Кейн, она заставляет его чувствовать себя так неуютно – второй раз за один и тот же день! Будь он проклят, если снова станет плясать под ее дудку. И, безусловно, он никогда больше не позволит ей угрожать ему его же револьвером!

Кейн отпустил Эбби. Выражение его лица посуровело, – Тебе лучше лечь спать, если ты хочешь отправиться в путь рано утром. – Кейн невозмутимо произнес эти равнодушные слова. Эбби ничего не ответила, и он, приподняв темную бровь, язвительно заметил:

– Если только ты не собираешься сделать кое-что более умное, а именно – отправиться назад тем же путем, каким мы сюда приехали.

Глаза Эбби засверкали. Его сарказм был ей почти приятен. На какое-то мгновение, когда Кейн держал ее в своих объятиях, Эбби ощутила странное желание прижаться лицом к его крепкой шее и дать волю горьким слезам, не беспокоясь из-за того, что он является свидетелем ее слабости.

Но сейчас Эбби распрямила плечи и подняла подбородок. Она не знала, что кроется за резкой переменой в поведении Кейна. Впрочем, было глупо ожидать сострадания от такого человека. Он просто не может понять, как мучительно она переживает потерю отца.

Если этот эгоист и помогает ей, то только ради обещанных денег.

Вернувшись на место привала, Эбби устроилась на ночлег и легла, наблюдая за тем, как ночь расстилает над землей свое темное покрывало. Некоторое время спустя она услышала, как вернулся Кейн. Ни один из них не проронил ни слова, пока он располагался с противоположной от Эбби стороны костра, но чувствовалось, что атмосфера еще больше накалилась.

Эбби повернулась спиной к Кейну. Несмотря на то что она чувствовала рядом с собой присутствие чужого мужчины, жужжание насекомых и легкое дуновение ветра сквозь ветви деревьев начали плести свой волшебный заговор. Эбби почувствовала тяжесть в руках и ногах и начала засыпать. Она настолько вымоталась за эти два дня, что у нее уже не было сил даже думать о чем-либо.

Глава 5

На следующее утро Эбби проснулась оттого, что почувствовала, как золотистые солнечные блики пляшут на ее веках. Она с трудом приоткрыла глаза и сразу прищурилась от ослепительно сверкавших сквозь редкие облака солнечных лучей. События последних дней пронеслись в голове Эбби с такой же скоростью, как вода проходит сквозь сито. Устроили ли папе приличные похороны? Несомненно, Дороти и Лукас должны были об этом позаботиться. И все-таки Эбби не могла отделаться от чувства вины, которое, словно нож, пронзало ей сердце. Конечно же, ей следовало находиться дома. И Диллон тоже должен был бы присутствовать на похоронах отца. Эбби почувствовала, как ее охватывает гнев. Диллон погнался за бандитами… а теперь ей приходится гнаться за ним…

В общем, практически из-за брата она оказалась в таком трудном положении.

Не открывая глаз, Эбби тем не менее молилась о безопасности Диллона – молилась о том, чтобы Сэм-Удавка не напал на его след… а также о том, чтобы они с Кейном уже ехали по следу Диллона.

Эбби вздохнула; казалось, этот вздох вырвался из глубины ее души. Она откинула смятое одеяло, и только тогда заметила, что постельных принадлежностей Кейна нет на том месте, где он их разложил вчера вечером. Не было видно нигде и его самого.

Первой мыслью Эбби было, что Кейн, скотина, ее бросил. Она вскочила на ноги и чуть не споткнулась обо что-то – его постельные принадлежности, поняла Эбби. Они были аккуратно сложены, увязаны и лежали всего в нескольких дюймах от того места, где во время сна покоилась ее голова.

У Эбби внутри все сжалось. Мысль о том, что Кейн стоял над ней, когда она спала, не ведая, что он находится так близко, привела ее в замешательство…

Лошадь Кейна, а вместе с ней и седло исчезли.

Но где же он? Возможно, она права, и Кейн и впрямь ее бросил. Полная решимости не терять попусту ни минуты, Эбби стала искать в своем седельном вьюке кусок лавандового мыла, тоже захваченного из дома. Когда вчера вечером они расположились на привал, она была разгоряченная и потная. Хотя Эбби очень не хотелось попусту терять время, она не могла противиться желанию быстро ополоснуться в озере.

Да и кто знает, когда они смогут снова сделать стоянку возле воды? Быстрым и решительным шагом Эбби направилась к озеру. Сосредоточенно глядя вперед, она направилась к деревьям, как бы несшим караульную службу вдоль берега. Эбби так торопилась, что чуть не врезалась в лошадиный бок. Гнедой с лоснящейся шкурой лишь поднял голову и, отрешенно глянув на Эбби, снова принялся жевать сочную траву.

Эбби не пришлось долго удивляться, почему конь находится здесь. За деревьями послышался какой-то шорох. Глянув туда, Эбби увидела неторопливо входящего в воду Кейна, совершенно голого.

Не замечая ее присутствия, Кейн вошел в воду поглубже, затем, прорезав зеркальную гладь озера, неглубоко нырнул и тут же вынырнул. Потом сделал несколько шагов вперед, пока вода не дошла ему до пояса, окунулся, тряхнул головой и начал разбрызгивать воду вокруг себя во все стороны. Эбби пыталась убедить себя, что ее удерживает на месте и не позволяет немедленно уйти прочь лишь чувство любопытства, а никак не чувство удовольствия и даже некоего благоговения перед увиденным. Однако ей не удавалось отделаться от мысли, что ее поразила энергия и , сила, таившиеся в теле, а также своеобразная гордая красота, которую Эбби никогда не предполагала обнаружить в мужчине.

Фигура Кейна, казалось, сплошь состояла из рельефных мускулов, покрытых блестящей, с медным отливом кожей. Широкая грудь, плоский живот, узкие бедра, ягодицы округлой формы, твердые и крепкие на вид – все это напоминало древнегреческую скульптуру.

Кейн повернулся, и глазам Эбби предстало еще более поразительное зрелище. Она увидела все то, что отличало его от нее… все, что делало его мужчиной.

У Эбби перехватило дыхание. Она буквально застыла на месте. Она хотела отвернуться, но не смогла.

Неужели именно это прижималось к ее животу в тот вечер, когда Кейн ее целовал? В смущении Эбби непроизвольно оценивала и соизмеряла… Нет. Конечно, нет. Хотя сегодняшнее зрелище было достаточно впечатляющим, воспоминание о том вечере живо запечатлелось в ее памяти. Та часть его тела, которая делала его мужчиной, казалась тогда гораздо больше…

Послышался взрыв негромкого вибрирующего смеха.

– Ба, мисс Эбби, не может быть, чтобы вам нравилось то, что вы видите. – Изумленная тем, что Кейн заметил ее присутствие, она перевела взгляд на лицо Кейна. Его губы скривились в присущей ему надменной улыбке, которую Эбби успела возненавидеть.

Щеки ее пылали. Эбби чувствовала себя предельно униженной тем, что Кейн застал ее врасплох, когда она наблюдала за ним, разглядывала его – голого!

Эбби попыталась как-то выпутаться из этой более чем двусмысленной ситуации.

– Я… я не знала, где ты. Твой конь тоже исчез, поэтому я решила спуститься к озеру и выкупаться, пока ты не объявишься…

Кейн громко рассмеялся, хотя его смех прозвучал несколько неестественно. Даже на отдалении он видел, как предательский румянец заливает лицо и шею Эбби. Кейн задался вопросом, не покраснело ли у Эбби и все тело. Было бы интересно в этом убедиться.

Он вообще не возражал бы против того, чтобы все очень тщательно рассмотреть и изучить, но только при условии, что леди не будет возражать и сама того пожелает. К сожалению, она вряд ли согласится.

– Пока ты спала, я собирался порыскать в поисках следов, но прежде решил искупаться. – Кейн беспечно положил руку на голое бедро. – Ты, кажется, держишь в руке мыло? В спешке покидая Ларами, я не успел захватить его с собой.

Сарказм Кейна не задел Эбби. Разговаривая, он постепенно двигался вперед. Когда Эбби поняла это, она швырнула ему кусок мыла. Кейн ловко поймал его.

Он по-прежнему оставался голым, но, по-видимому, это его нисколько не смущало и не беспокоило.

– Для замужней леди ты, по-моему, чересчур застенчива, – медленно проговорил он. – Ведь если бы я не знал, что ты замужем, то мог бы подумать, что ты никогда раньше не видела голого мужчину.

Эбби чуть было не выпалила, что это действительно так. О, конечно, она видела и Диллона, и отца, обнаженных до пояса – но и только… Она с ужасом поняла, что все еще не сводит глаз с Кейна. Эбби быстро повернулась и стремглав бросилась назад, той же дорогой, что и пришла.

– Не стоит убегать! – крикнул ей вслед Кейн. – Это озеро достаточно большое, места хватит для нас обоих. – Эхо донесло негромкий издевательский смех. По мере того как возрастала скорость шагов Эбби, возрастало и ее раздражение. Боже правый, как же он способен выводить из себя! К тому же он просто сумасшедший, если думает, что она хотя бы чулок снимет в его присутствии. Она не доверяет ему ни на йоту.

Мнение Эбби о Кейне еще больше ухудшилось, когда он вернулся на привал в расстегнутой рубашке, надетой поверх брюк. Он небрежно и бесцеремонно стал заправлять при ней рубашку в брюки и застегивать их. Да ведь у этого человека нет ни малейшего понятия о приличии – никакой воспитанности! У Эбби было такое чувство, что Кейн нарочно пытается ее смутить. Но на этот раз она не собирается доставить ему такое удовольствие. О нет!

Кейн взглянул на Эбби и, увидев выражение ее лица, отказался от намерения просить ее помочь ему побриться. Он не любил бриться без зеркала, но не рисковал вложить сейчас бритву в руки этой леди. Не исключено, что она с огромным удовольствием перережет ему глотку!

Кейн потер колючую щетину на своей щеке. Да, привычно кривя губы, подумал он. Хотя Эбигейл Маккензи, безусловно, очаровательная женщина, но пребывать рядом с ней не так-то просто. Тем не менее ее капризное и своенравное поведение больше устраивает его, чем ее фокусы прошлой ночью. Ранимость Эбби невольно трогала его. Сегодня ночью Кейн долго лежал без сна. Чувство вины бередило его душу. Он ощущал себя подлецом из-за того, что не посочувствовал Эбби, не сказал, что сожалеет о смерти ее отца. Но тогда слова застряли у него в горле, как куриная кость.

« И все же почему я должен быть к ней внимательным и добрым? – сурово спрашивал себя Кейн. – Эбигейл, безусловно, не ждет этого от меня! Ясно, что она меня и за человека-то не считает «. А он, как последний болван, невольно испытывает к ней какую-то нежность за то, что вообще что-то чувствует по отношению к ней!

– Как только покончишь с едой, – голос Эбби был холодным, точно лед, – я хотела бы отправиться в путь.

Кейн столь же холодно ответил:

– Это меня устраивает.

Не проронив больше ни слова, они наскоро глотали остывший кофе с печеньем. Спустя несколько минут Эбби и Кейн уже были в дороге, окружавшая их обоих аура была подобна зимнему ветру, проносящемуся над прериями.

Так же, как и вчера, они упорно скакали в северном направлении. Иногда Кейн сбавлял скорость, пытаясь найти следы того, что недавно здесь проезжал кто-то другой, но, к досаде Эбби, ему не везло так же, как и вчера утром.

По мере того как солнце медленно приближалось к зениту, день становился все жарче. На ослепительно голубом небе, уходившем в бесконечную даль, не было видно ни единого облачка. В воздухе не ощущалось даже слабого намека на хотя бы легкий ветерок. Сдернув с шеи шелковый пестрый платок, Эбби вытерла пот со лба. Она страстно желала бы сейчас искупаться в ванне.

В полдень они остановились у ручья, чтобы напоить лошадей. Эбби с восхищением наблюдала, как Кейн на лошади спускается к кромке воды. Ей не нравился этот человек, но он так сливался с лошадью, что выглядел словно кентавр. Казалось, он чувствует себя верхом на лошади так же свободно, как прирожденный ковбой.

Когда Кейн спешился, Эбби сделала то же и повела Сынка к стремительно несущемуся потоку прозрачной воды, где он начал с жадностью пить.

Уголком глаза Эбби видела, как Кейн ведет свою, лошадь совсем рядом. И мужчина, и животное высоко возвышались над ней и Сынком. Полночь была ростом по меньшей мере в семнадцать ладоней22
  Ладонь как мера длины – 10, 16 см.


[Закрыть]. Крупная, сильная, черной масти, она выглядела так же угрожающе, как и ее хозяин.

В то время как Кейн рассеянно гладил шею коня, взгляд Эбби был прикован к его рукам. Они тоже были очень сильные, большие, худые и смуглые. Эбби не могла не вспомнить ту ночь в» Серебряной шпоре «: эти самые руки, несмотря на всю их силу, необыкновенно нежно касались ее груди, ее чувствительных сосков, так что эта ласка была похожа на прикосновение перышка…

Эбби внезапно ощутила покалывание в сосках и желание сжать грудь руками. Что с ней происходит? Ее воспоминание совершенно не соответствует тому, что она знает о Кейне – он грубый, неотесанный. В полном смятении от ненужных мыслей, бродивших в ее голове, Эбби нашла убежище под гигантским тополем.

Кейн сидел на корточках у ручья, наполняя свою фляжку. Выпрямившись, он взглянул в сторону молчавшей Эбби и направился, к ней. Он бросил свою шляпу на землю и опустился рядом. Отвинтив крышку с фляжки, он сделал длинный глоток, вытер рот и предложил Эбби.

Она заколебалась. Хотя она испытывала жажду, ей не хотелось дотрагиваться губами до того места, которого касались губы Кейна. Поступить подобным образом, мнилось ей, было бы демонстрацией их близости, а этой близости Эбби хотела меньше всего.

Она отрицательно покачала головой, и Кейн завинтил фляжку.

– Ты давно замужем за своим любимым Диллоном? – поинтересовался он.

Сначала она уловила насмешку, прозвучавшую в его словах, а уже потом самый их смысл. На какое-то мгновение Эбби была озадачена вопросом, она забыла, что назвала Диллона своим мужем. Эбби быстро отвела взгляд, стараясь, чтобы Кейн не заметил ее смятения, и сказала первое пришедшее ей на ум:

– Неделю.

Кейн не смог сдержать появившуюся на его губах усмешку.

– Это очень короткий срок для того, чтобы так утомиться.

– Так утомиться, – повторила Эбби, прищурясь. – Может, ты объяснишь мне, что имеешь в виду?

Кейн лениво пожал широкими плечами.

– Не будь такой злюкой. Я совсем не хотел тебя обидеть. Мне кажется лишь, что только что женившийся мужчина не захотел бы так скоро покидать свою супругу, не говоря уже о ее постели. – Кейн искоса поглядел на Эбби. – Разве только он обнаружил, что продрог до костей.

Эбби была просто ошеломлена. Кейн выражался так недвусмысленно, что она с трудом поверила, что правильно его услышала. Неужели он снова пытается ее оскорбить? Неизвестно почему, но они оба высекали друг из друга пламя, точно кремень и трут.

Эбби гневно взглянула на Кейна:

– Не будь таким грубым. В этом нет никакой необходимости.

– Грубым? – презрительно фыркнул Кейн. – Что странно, то странно, леди. Я не могу себе представить, как человек, будучи женат всего неделю, оставляет свою молодую жену и бросается в погоню за каким-то бандитом. Так брак по любви не начинают.

Да его следовало бы за это пристрелить!

Страх внезапно сжал сердце Эбби. Она и представить себе не могла Диллона мертвым. Боже правый, невозможно даже подумать об этом.

– В самом деле, я бы добавил еще, что со стороны твоего драгоценного Диллона было чертовски глупо оставлять тебя одну, когда поблизости находится Сэм-Удавка. Вспомни, что случилось с твоим отцом.

– У Диллона не было возможности узнать, что Сэм-Удавка находится где-то недалеко от Ларами, – решительно защищала брата Эбби. – У него также есть глубоко личные причины разыскивать Сэма-Удавку – основательные причины, могла бы я добавить. Он… он делает лишь то, что обязан делать. Это истинная правда, и буду тебе очень благодарна, если ты не будешь больше говорить о Диллоне. Я знаю его довольно давно – он вовсе не безрассудный и не безответственный!

Ухмылка не сходила с лица Кейна.

– Довольно давно, а? Позволь мне догадаться.

Очевидно, с детства, дорогая?

– Да, мы знаем друг друга с детства.

Разговор опять возвращался к теме, которой Эбби не хотелось бы касаться. Она стала сомневаться в том, умно ли поступила, сказав Кейну, что Диллон – ее муж.

– Кроме того, – продолжала Эбби, – с чего это ты считаешь себя таким крупным знатоком в делах брака? Откровенно говоря, я не знаю, есть ли у тебя вообще право судить о браке.

Кейну показалось, будто ему с размаху всадили в спину нож. И его окутала тьма. Схватив с земли шляпу, он поднялся. Его губы были крепко сжаты.

– У меня есть такое право, – прогудел Кейн сквозь стиснутые зубы. – Ты ведь ничего обо мне не знаешь.

Под свирепым взглядом Кейна у Эбби начисто пропал дух противоречия. Она тоже поднялась, чувствуя себя озадаченной, встревоженной, и не могла избавиться от неловкости и ощущения, что сказала сейчас нечто ужасное.

Весь день Эбби мучилась из-за неотступного чувства вины. Сделанное ею вчера утром заявление, что Диллон – ее муж, было чисто инстинктивным средством самозащиты. Она, понятно, и не подумала о возможных последствиях. Поэтому расспросы Кейна об их с Диллоном» супружестве» застали ее врасплох и сильно усложнили ситуацию. Оставалось надеяться, что все обойдется и Кейн не станет больше задавать ей вопросов.

Но Эбби беспокоило также и то, что она ни словом не обмолвилась о том, что Диллон – начальник полицейского участка в Ларами.

Правда, Кейн заявил, что на территории Вайоминга его не разыскивают. Но возможно, он просто опасался, что Эбби может отдать его в руки закона… Нет, решила Эбби. Эту маленькую тайну она пока должна держать при себе.

На востоке по-прежнему молчаливыми часовыми возвышались остроконечные черные вершины. На севере и западе, казалось, простираются до бесконечности холмистые плоскогорья. Стояла невыносимая жара, казалось, что она волнами накатывается из-за горизонта. На исходе дня путники поднялись на холмистую возвышенность. Невдалеке от них, у подножия гор, раскинулся небольшой городок.

Эбби осадила свою лошадь. Кейн тоже придержал Полночь. Он сидел положив смуглую руку на седельный рожок, пристально вглядываясь в группу расположенных внизу строений.

– Кристал-Спрингз? – нарушил тишину голос Эбби.

Кейн молча кивнул, но она успела заметить, как в его глазах быстро промелькнуло что-то похожее на удивление. Очевидно, он не ожидал, что Эбби знает, где они находятся. Но отец, слава Богу, воспитал ее не жеманной беспомощной женщиной, а по-мужски, она умела и знала многое и не собиралась извиняться перед Кейном за давешнюю размолвку.

И все же Эбби не могла побороть в себе легкое волнение.

– Мне показалось, ты сказал, что убежище Сэма находится на расстоянии нескольких сотен миль к северу. Значит, мы уже близко?

– Близко? Нет, дорогая, нам нужно ехать еще по меньшей мере дня четыре. – Кейн посмотрел на Эбби.

Выражение его лица оставалось суровым и слегка задумчивым. – Знаешь, ты, пожалуй, должна быть готова к тому, что тебя ожидает большое разочарование. Я не принимал участия в делах Сэма и не виделся с ним почти год. За это время он мог сменить убежище.

У Эбби сжалось сердце. Она не смеет так думать – и не будет!

Сделав над собой усилие, Эбби спокойно взглянула на Кейна.

– А теперь скажи, кто из нас задира? Я уже говорила тебе, Кейн, что не жду от тебя помощи за «просто так». Я заплачу тебе.

– Почему ты думаешь, что меня интересуют твои деньги? – Кейн приподнял и загнул назад поля шляпы и быстро, но внимательно оглядел Эбби знакомым ей жадным взглядом. Она почувствовала себя оскорбленной, покраснела и отвернулась, будто была совсем раздетой.

– И все же ты должен сделать это, назвать свою цену. Мне не хочется больше повторять тебе одно и то же.

Эбби снова посмотрела на Кейна. Он впился взглядом в ее лицо. Этот взгляд был таким испытующим, пристальным и пронизывающим, что Эбби словно ударило молнией. Выражение лица Кейна было по-прежнему хмурым и суровым.

Однако он первым отвел взгляд, пробормотав:

– Мы рассчитаемся потом. Можешь в этом не сомневаться, дорогая.

Кейн пришпорил коня, пустив его в галоп. Эбби сделала то же самое, стараясь не отставать от них. «Уж не собирается ли Кейн от меня избавиться? – подумала она. – Так ему это не удастся». Кейн не сбавил скорость, пока они не достигли окраины городка.

Эбби с любопытством огляделась. Большинство строений были небольшими и приземистыми, с поблекшей от безжалостных лучей солнца краской на них. Эбби и Кейн рысью промчались мимо здания банка и школы.

Затем Кейн свернул в переулок и там осадил лошадь.

Вскоре Эбби поняла, почему он остановился именно здесь.

Они оказались перед магазином, где продавались различные товары. Кейн спешился и, повернувшись к Эбби, порывисто обхватил руками ее талию и снял девушку с лошади. Привязав коней к перилам, он повернулся к Эбби.

– Ты говорила, нам нужны продукты. Почему бы тебе не зайти в магазин и не купить их здесь?

Тонкая бровь Эбби приподнялась.

– А где будешь ты?

Кейн показал пальцем на небольшое здание в конце улицы.

Губы Эбби сжались, когда она взглянула в этом направлении. О, ей следовало бы знать – это кабак!

Но не успела Эбби и слова сказать, как Кейн уже повернулся и направился к зданию.

Эбби двинулась за ним, ни на шаг от него не отставая.

Кейн резко повернулся и свирепо посмотрел на нее.

– Что, черт возьми, тебе от меня нужно?

Эбби смело выдержала его взгляд.

– Ты без меня никуда не пойдешь, Кейн.

Вновь эти странные серебристые глаза рассматривали Эбби так внимательно, что поколебали ее спокойствие…

– Ба, дорогая, я просто польщен.

– Не стоит. Я бы не удивилась, если бы ты выскользнул из этого кабака через заднюю дверь.

Кейн крепко сжал в кулак свои сильные пальцы.

Эбби подумала, что он с удовольствием зажал бы в кулак ее шею.

– Насколько я помню, дорогая, это не мой, а твой трюк. Однако ты можешь зайти вместе со мной, если хочешь. Я думал, что, возможно, увижу кого-нибудь из знакомых и поинтересуюсь, не проезжали ли здесь твой муж или Сэм. Но я очень сомневаюсь, захочет ли кто-нибудь со мной разговаривать, если в дверь войдет такая леди, как ты. Мне казалось, что теперь ты уже понимаешь, чего ждут мужчины от женщин, которые любят часто бывать в кабаках. – Каждое слово Кейна было подобно острию ножа. – Но если ты не возражаешь против того, что о тебе подумают, черт, почему я должен возражать?

Кейн схватил Эбби за запястье и притянул к себе.

К этому моменту Эбби уже молча признала, что его доводы весьма убедительны, хотя и звучат оскорбительно для нее.

Ему удалось одержать над ней верх.

Он бы, наверное, сделав Эбби свой любовницей, стал опекать ее. Но она была против этого, и потому он на нее набросился; его лицо было темнее грозовой тучи.

– Ты иди. Я… я подожду тебя здесь, – опустив голову, тихим и не очень твердым голосом проговорила Эбби. Она не могла на него взглянуть, просто не могла. Кейн еще крепче сжал ее запястье, но, поняв, что Эбби передумала, сердито посмотрел на нее и отпустил ее руку.

– Не стой здесь на улице, – отрывисто проговорил он. – Почему бы тебе не подождать вон в том ресторанчике? – Кейн указал на строение рядом с магазином. – Я скоро вернусь.

После ухода Кейна Эбби не стала медлить. В магазине, где продавались всевозможные продукты, она пополнила свои запасы, немного поболтала с владельцем магазина и вышла. В ресторанчике Эбби заказала кофе, но, прождав почти полчаса, решила, что, пожалуй, ей лучше заказать какую-нибудь еду, пока ее не прогнали. Ее внимание привлекли ветчина и галеты, но, когда их наконец принесли, Эбби почувствовала, что слишком нервничает, и проглотила всего лишь несколько кусочков. Прошло, наверное, больше часа, прежде чем Кейн наконец явился за ней.

Эбби вскочила из-за стола:

– Ты что-нибудь узнал?

Он покачал головой. Ее плечи поникли, но она не позволила себе пасть духом. Было пока достаточно светло, чтобы еще немного продолжить путь. Небо на западе пылало багрянцем, наступали сумерки, когда они решили наконец вновь сделать привал. Кейн выбрал скрытую деревьями поляну возле речки, мимо которой они только что проехали.

Он быстро расседлал лошадь и, опустившись на траву, прислонился спиной к стволу дерева и вытянул ноги. Кейн закрыл лицо шляпой и, положив руки на живот, сплел пальцы. Через десять минут, когда Эбби, ополоснув руки и лицо в речке, вернулась на стоянку, Кейн даже не пошевелился.

Проходя мимо него, Эбби уловила исходивший от мужчины запах табачного дыма и спиртного. По-видимому, ему было совершенно нечего ей сообщить о Сэме-Удавке или Диллоне, кроме того, он был разозлен на Эбби и не намеревался сейчас разговаривать с ней. Думая, что Кейн спит, Эбби громко и негодующе сказала:

– Мне приходится задавать себе вопрос, мистер, действительно ли вы ходили в этот кабак, чтобы получить какие-нибудь нужные сведения, или попросту обрадовались возможности снова опорожнить бутылку виски?

– Может, – нарушил тишину спокойный мужской голос, – ты хочешь мне это повторить?

Эбби медленно повернулась и смело посмотрела Кейну в лицо. Воздух между ними словно накалился.

– Оказывается, ты очень хорошо услышал меня, – твердо ответила Эбби. – Но если тебе так хочется, я снова это повторю. Мне кажется, ты ужасно любишь бутылку, Кейн.

Его рот скривился. Одному Богу известно, что у него достаточно оснований искать утешения в выпивке. Но Кейн давно понял, что виски уже не может изменить его теперешнюю сущность и исправить то, что он натворил. Виски только заставляет его забыть… но лишь на некоторое время.

Необузданная ярость, подобно облаку, обволакивающему солнце, охватила его. Да, подумал Кейн, на дне бутылки не найти успокоения. Его нигде нельзя найти.

Но эта женщина, которая, несомненно, ни разу в жизни не испытала никаких невзгод, не имеет права поучать его – ни малейшего права.

Кейн медленно поднялся во весь свой внушительный рост.

– Ты уж точно не грешишь выпивкой. А на меня тебе просто наплевать. Ты считаешь, что я подонок, и хочешь заставить меня с этим согласиться. Кто ты такая, черт возьми, чтобы меня осуждать?

– Я… я не осуждала. – Эбби настороженно и со страхом наблюдала за Кейном. Она хотела сделать шаг назад, но обнаружила, что массивный ствол дерева преграждает ей путь к отступлению. – Я только пыталась…

– Черта с два ты меня не осуждала! Ты считаешь, что я достаточно хорош, чтобы помочь тебе спасти шкуру твоего мужа, а когда тебе нужно, ты это забываешь, не так ли? Ну а я не забыл, дорогая. И знаешь что? Мне кажется, пришла пора расплачиваться.

У Эбби перехватило дыхание. Ей казалось, что она вот-вот задохнется.

– Ч-что ты имеешь в виду?

Улыбка Кейна была далеко не из приятных.

– Ты сказала, что я должен всего лишь назвать свою цену. Итак, дорогая, цена, которую я хочу, – это ты сама.

Она. В голове у Эбби загудели набатные колокола.

У нее так громко застучало сердце, что Кейн наверняка это слышит.

– Подожди, – начала Эбби, – я думаю, нам следует раз и навсегда покончить с этим вопросом.

Кейн снял с себя пояс, на котором висел револьвер, и бросил его на землю.

– Я совершенно согласен, Эбигейл.

Его спокойный тон не вязался с его разъяренным видом. Кейн схватил Эбби за руки выше локтей и приблизился к ней вплотную. Его глаза потемнели и казались бездонными. Их взгляд был столь же буйным, как летняя гроза.

У Эбби пересохло во рту, она дышала с перебоями.

– Ты не правильно меня понял, – быстро проговорила она. – Я… я обещала тебе деньги!

Кейн покачал головой:

– Насколько мне помнится, вчера утром в Ларами ты сказала – помоги, и я дам тебе все, Кейн, все, что ты захочешь. Это я тоже не забыл.

– Нет! – вскричала Эбби. – Я… так не говорила, и я не позволю тебе это сделать, Кейн. Ты слышишь? Я не позволю тебе!

– Дорогая, – безжалостная улыбка еще не сошла с его губ, – ты не сможешь мне помешать.

Мягкость, звучавшая в его голосе, была обманчивой… Руки Кейна подобно железному обручу обвились вокруг Эбби. От него исходили ярость и желание обладать ею, он заманил ее в ловушку, из которой не было спасения. Эбби понимала, какие чувства им движут, да и вырваться из его стальных объятий было невозможно. Именно желание, горевшее в глазах Кейна, было гораздо страшнее для Эбби, чем даже его ярость. Она собиралась закричать, но в этот момент он крепко прижал свой рот к ее губам, запечатлев на них поцелуй, напоминавший раскаленное клеймо. На какое-то мгновение потрясенная Эбби словно оцепенела, но затем все же попыталась вырваться, однако Кейн не оставил ей возможности бороться. Его напрягшиеся руки были сцеплены на спине Эбби и не давали ей возможности пошевелиться, ее ноги были зажаты между его ногами, а грудь крепко прижата к его твердой широкой груди.

Эбби попыталась поднять вверх руки, но это было бесполезно. Грубые губы Кейна наслаждались нежностью ее губ. Эбби презирала себя за свою беспомощность, но была достаточно разумной, чтобы понимать неоспоримое преимущество Кейна. Тем не менее Эбби не собиралась уступать Кейну, и ей было все равно, догадывается ли он об этом или нет. Эбби оставалась неподвижной в его объятиях, но, когда он своим языком захотел открыть ей рот, она плотно сжала губы.

Кейн поднял голову. Он чуть ослабил железную хватку, однако не отпустил девушку.

– Как! – с издевкой воскликнул он. – Неужели твой муж еще не научил тебя, как нужно целоваться? Дорогая, если семь ночей подряд ты оказывала ему подобный прием, неудивительно, что он отправился в неизведанные края.

Хотя лицо Эбби пылало как в огне, она достойно выдержала его насмешки.

– Ты и в Подметки не годишься Диллону, – спокойно сказала она.

– Это на самом деле так? Тогда позволь мне предложить тебе кое-что, дорогая. Меня интересует, вправду ли под этой одеждой находится женщина из плоти и крови. Давай только посмотрим, хорошо?

Кейн стал действовать, прежде чем Эбби смогла его остановить. Подняв руки, он расстегнул ее жилет, безошибочно остановившись у холмиков ее груди.

Когда встретились их глаза – бросающие вызов синевато-серые и испуганные голубые, Кейн большими пальцами провел по ее твердым соскам.

Эбби чуть не задохнулась от ярости. Господи, какой же он подлец, если позволяет себе так с ней обращаться, зная, что она замужем! Ярость придала Эбби мужества и сил.

Она вырвалась из его объятий и наотмашь ударила Кейна по щеке.