Текст книги "Против правил"

Кайла изумленно воззрилась на Тревора.

– «Боу Беллз»?

– Простите, что?

– «Боу Беллз». Именно этот сорт вы только что описали. Каттлейский гибрид.

Тревор ничего не ответил, и она добавила:

– Это очень красивые цветы. У них большие белоснежные гофрированные лепестки и зев насыщенного золотистого оттенка.

Тревор пристально наблюдал за ее губами, формирующими каждое слово. Кайле стало интересно, как, всего за несколько секунд, слово «зев» вдруг превратилось в самое соблазнительное в английском языке?

– Это именно то, что мне нужно.

– Я… мне придется заказать их в Далласе. Когда вам нужен букет?

«Почему он смотрит на меня так, словно хочет съесть на обед, и почему я позволяю ему это?» – подумала она про себя.

– В субботу вечером.

Он еще на шаг сократил расстояние между ними.

– Нет проблем! – воскликнула Кайла подчеркнуто весело, обеспокоенная тем, как неожиданно тихо стало вдруг в комнате, и тем, как близко друг к другу они стояли. Она могла бы пересчитать все волоски у него в усах.

Женщина снова склонилась над столом.

– Один цветок или два?

– Два.

– Они стоят недешево.

– Цена не имеет значения. Не нужно на этом экономить.

– В котором часу вы хотите получить ваш букет?

– Вы сами его доставите?

– Да.

– Во второй половине дня в субботу, пожалуйста.

– Диктуйте адрес.

– Ист-Страттон, дом номер 223.

Ручка выскользнула из ее внезапно ослабевших пальцев, прокатилась по столешнице и упала на пол. Кайла резко обернулась и воззрилась в привлекательное лицо Тревора, склонившееся над ней.

– Это же мой адрес.

– Не окажете ли мне честь, согласившись пойти на банкет со мной?

Лишившись дара речи, она покачала головой, затем нашла в себе силы вымолвить:

– Нет. Нет, я не могу.

– Это не будет свиданием, – поспешил заверить Тревор. – Всего лишь прием для банкиров и других потенциальных арендаторов. Наша группа разработчиков сделала видеопрезентацию о возможностях дальнейшего развития строительства в городе.

– Но я-то ко всему этому какое имею отношение?

– Вы живете в Чэндлере всю жизнь, а я здесь чужак. Мне бы очень хотелось, чтобы вы всем меня представили.

В чем Кайла была абсолютно уверена, так это в том, что Тревор Рул ни в ком не нуждался, чтобы быть представленным обществу. Одна улыбка вроде той, которой он одаривал ее сейчас, и вокруг него немедленно соберется толпа людей, состоящая преимущественно из женщин. Снимись он в рекламе, его улыбка вывела бы любой товар в лидеры продаж, будь то зубная паста или бренди. Очевидно, когда Создатель раздавал детям своим сексуальную привлекательность, Тревор Рул получил двойную порцию, если не больше. Он обладал невероятной харизматичностью и относился к тому типу людей, который одинаково нравится и мужчинам, и женщинам. Все хотят стать его друзьями.

– Нет, Тревор. Очень жаль, но я не могу.

Возможно, она приняла бы его приглашение, не представляй он для нее реальную угрозу. Но он был слишком привлекательным. Все, что ей требовалось, чтобы породить нескончаемые слухи, так это появиться в компании самого завидного холостяка в Чэндлере. К утру воскресенья приятельницы ее матери уже в деталях распланируют их свадьбу.

Он с сожалением вздохнул и принялся потирать шею сзади.

– Никогда не думал, что придется прибегнуть к этому средству, чтобы заполучить в спутницы красивую женщину, но я в отчаянии, поэтому выбора у меня нет.

– К какому еще средству вы собрались прибегнуть?

Он вкрадчиво посмотрел на нее из-под бровей. Его единственный глаз поблескивал зеленым огнем.

– Вы в долгу у меня, если помните.

– Кто-нибудь приведет к порядку этого маленького хулигана?

В едином порыве они повернулись к стоящей у двери Бэбс, держащей на руках Аарона. На лице ее было написано раздражение. Малыш крепко сжимал в мокром кулачке три поникшие гвоздики. По полу из главного зала в подсобку тянулся влажный след, оставленный стеблями цветов. Аарон помахал матери другой рукой, в которой тоже была зажата порядком потрепанная гвоздика.

– Боже мой, Бэбс, мне очень жаль. – Кайла бросилась к подруге и приняла сына у нее из рук.

– Все в порядке. Он всего лишь уничтожил гвоздики долларов на десять, не говоря уже о вазе, в которую он пытался затолкать своего Винни-Пуха. Вы, очевидно, были чрезвычайно заняты, – поддразнила она, по очереди осматривая Кайлу и Тревора.

– Мы… это… мистер Рул заказывал цветы.

Бэбс наградила их понимающим взглядом и легкой улыбкой, прежде чем снова оставить наедине.

– Итак? – напомнил Тревор. – Как насчет субботнего вечера?

– Я не знаю, – ответила Кайла, которая пыталась отнять у сына гвоздики, опасаясь, что он может взять их в рот, а она не была уверена, ядовитые они или нет. Аарон потерпел в этой битве поражение, но тут же нашел себе новую цель – материнскую сережку.

Как она могла принять такое важное решение, одновременно сражаясь с расшалившимся ребенком? Ей бы следовало холодно отвергнуть приглашение Тревора, невзирая на то, как изощренно оно было сделано. Этот обаятельный мужчина, которого она едва знала, волновал ее воображение.

К тому же она действительно была у него в долгу. Если он говорит, что это всего лишь деловой прием…

– Это же не будет считаться свиданием? – с сомнением уточнила Кайла.

– Нет.

– Потому что я не хочу, чтобы у вас сложилось неверное представление.

– Да, я понимаю.

– Я вдова и не хожу на свидания.

– Вы уже говорили мне об этом.

– Ладно, я пойду.

– Отлично! Заеду за вами в субботу около семи. И не забудьте букетик на корсаж!

– Вы все еще хотите, чтобы я его сделала?

– Конечно. Пока, Аарон. – Он помахал малышу. – Увидимся в субботу вечером, Кайла.

Не успел он уйти, как в подсобку заглянула Бэбс.

– «Увидимся в субботу вечером, Кайла». Так он сказал, да?

– Да. Я иду с Тревором на банкет.

– Это же замечательно! – воскликнула Бэбс, хлопая в ладоши. – Что ты наденешь?

– Ничего. – Завидя, что у подруги от удивления брови поползли вверх, Кайла устало вздохнула. – Я имею в виду, не важно, что я надену, потому что это не свидание.

– Ох, ну конечно.

– Нет, не свидание! Это деловое мероприятие, и он пригласил меня пойти с ним, чтобы я могла представить его присутствующим.

– Угу.

– Так все и было!

– Угу.

– И это не свидание.

– Угу.

– Он сам так сказал. Это не свидание.

Глава 5

Было очень похоже, что это все же свидание. Кайла не могла припомнить, чтобы она нервничала столь сильно, собираясь на первое свидание в машине, выпускной вечер и даже собственную свадьбу. Сейчас ей совсем не хотелось думать о свадьбе и о Ричарде, но желание подавить эти мысли лишний раз подтверждало, что вечер с Тревором Рулом что-то значит для нее, несмотря на ее многочисленные протесты.

Пальцы упорно отказывались слушаться ее, пока она накладывала макияж. Все шло не так, и одну стрелку по верхнему веку ей пришлось перерисовывать трижды. Аарон, у которого, казалось, выросла еще одна пара рук, хватал все подряд. Отец с матерью тоже суетились поблизости, то и дело напоминая ей, который час, сообщая о погоде за окном, засыпая вопросами, предлагая помощь и, по большому счету, лишь усугубляя ситуацию.

К счастью, у Бэбс было «важное свидание», поэтому Кайла была освобождена от присутствия подруги. Бэбс, однако, настояла на том, чтобы Кайла купила новое платье по случаю банкета, хотя та и упиралась, говоря, что это лишнее.

Уступив подруге в одном, Кайла все же поспорила с ней по другому поводу – какой наряд выбрать. Бэбс без приглашения вызвалась сопровождать ее в походе по магазинам.

– Мне нравится вот это желтое платье, – сказала Кайла.

Бэбс в ответ разыграла целую пантомиму, приставив указательный палец к виску и изображая, что собирается застрелиться. Уперев руки в бока, она воскликнула:

– На кого бы ты предпочла быть похожей – на Мата Хари или на маленькую мисс Счастье?[2]2
  Little Miss Sunshine – фильм режиссера Джонатана Дэйтона о девочке, мечтающей победить на конкурсе «Маленькая мисс Счастье».


[Закрыть]

– Спасибо, но я предпочла бы остаться собой.

– Примерь вон то черное платье.

– Оно же слишком… слишком…

– Именно! – воскликнула Бэбс, нетерпеливо вручая Кайле платье. – Оно восхитительно, так же как и ты. Верно? – обратилась она за поддержкой к перепуганному продавцу, жавшемуся к стенке возле примерочной.

– Верно, – подтвердил тот.

Из магазина Кайла вышла, унося с собой черное платье, хотя инстинктивно чувствовала, что совершает ошибку. Ей гораздо больше подошел бы желтый наряд. Ее же покупка казалась ей чересчур замысловатой. Тревор подумает… Одному Богу известно, что он подумает.

Тревога ее лишь усилилась, когда она, застегнув молнию платья, посмотрела на свое отражение в зеркале. Шелк струился по ее фигуре, подчеркивая все изгибы. Черный выгодно оттенял цвет ее лица. Она уже нанесла на щеки румяна, на веки – тени морозного оттенка, на губы – персиковый блеск. Ее блестящие мягкие волосы были уложены в художественном беспорядке и, подколотые с одной стороны декоративным гребнем, спадали волнистыми прядями на плечи. Шею украшала одна-единственная нить жемчуга, а в ушах переливались жемчужные сережки-гвоздики.

Услышав звонок в дверь, она поспешно прикрепила букетик к корсажу платья и, уколовшись иголкой, чуть слышно выругалась, радуясь тому, что Аарона нет в комнате.

Этот букетик тоже стал предметом горячих споров с Бэбс ранее тем же днем.

– Уже полпятого, а ты до сих пор не сделала букет на корсаж, который заказал Тревор, – заявила она.

– Я и не собираюсь, – ответила Кайла.

– Черта с два. Я уже послала ему счет.

– Что ты сделала?

– Он клиент, Кайла. Он сделал заказ, я выписала чек. Теперь мы должны ему букетик орхидей.

Наградив улыбающуюся подругу хмурым взглядом, Кайла отправилась составлять композицию.

– Так не пойдет, – заявила Бэбс, наблюдающая за работой подруги через плечо. – Он хотел два цветка.

– Ты-то откуда знаешь?

– Подслушала, о чем вы говорили. Он также просил не экономить, поэтому добавь-ка еще той кружевной штуки.

– Ты слышала весь наш разговор?

– Именно. По крайней мере, мне так кажется.

А что, кто-то из вас сказал нечто постыдное?

– Конечно нет, – гневно воскликнула Кайла.

– Тогда что ты так разнервничалась?

Перед тем как спуститься вниз, Кайла еще посмотрела на себя в зеркало и вынуждена была признать, что детали ее туалета отлично сочетаются друг с другом: черное шелковое платье, жемчуг и тепличные цветы на корсаже.

Именно так она себя сейчас ощущала – как тепличное растение, которое любовно выращивали и оберегали, а теперь пришло время впервые отдать его на откуп силам природы.

Кайла понимала, что испытываемое ею волнение больше пристало молодой девушке. Но одно дело – понимать, и совсем другое – преодолеть душевный трепет. Она же была замужем, у нее есть ребенок. Тем не менее в настоящий момент она чувствовала себя юной дебютанткой из хорошей патриархальной семьи, готовящейся к первому свиданию с мужчиной.

– Это глупо, – раздраженно сказала она себе, рывком подхватывая маленькую черную вечернюю сумочку, расшитую бисером, и выключая свет в комнате. – Я же не на свидание иду. – Она снова и снова твердила себе эти слова, медленно спускаясь по лестнице.

Тревор стоял в прихожей, беседуя с Клифом и Мег и одновременно подбрасывая Аарона к потолку.

– …будет закончен примерно через две недели. – Он поднял голову, заметив, что движение на лестнице привлекло внимание Пауэрсов.

Когда Тревор воззрился на нее, лишь неимоверным усилием воли Кайле удалось заставить себя сделать следующий шаг и продолжить спокойно спускаться по лестнице. К сожалению, над собственным сердцебиением она была не властна.

– Привет, Тревор!

– Привет.

Аарон принялся дергать его за усы, но он, казалось, этого не замечал. Взгляд его был прикован к Кайле. Она же, напротив, отводила от него глаза. Он был великолепен, облаченный в темно-серый, почти черный, костюм и накрахмаленную белоснежную сорочку. Этот наряд выгодно подчеркивал цвет его волос и глубину загара. Серебристо-черный галстук на любом другом мужчине смотрелся бы обыденно, но Тревор Рул был совершенно необыкновенным мужчиной, и Кайла отлично это понимала. Возможно, этому способствовала вездесущая повязка на глазу, которая воспринималась уже как неотъемлемая часть его лица.

– Орхидеи прекрасны.

– Да, – выдохнула она, легонько касаясь букетика в том месте, где он прилегал к груди. – Спасибо. Тебе нравится? – спросила она, переходя на неформальный стиль общения.

– А тебе?

– Очень.

– Вот и хорошо.

«Придумай другую тему для разговора, идиотка», – мысленно приказала она себе.

Ей на помощь пришел Аарон. Он выбрал самый неподходящий момент для того, чтобы попроситься маме на ручки. Без предупреждения малыш рванулся вперед, и Кайла едва успела подхватить его, прежде чем он с глухим шлепком врезался в нее.

Тревор тоже мгновенно среагировал и не сразу отпустил ребенка, поэтому его правая рука оказалась зажатой между Аароном и грудью Кайлы. Когда она перехватила сына поудобнее, он убрал руки. Это породило несколько неловких секунд, которые все постарались замаскировать громкой болтовней.

– Дай мне ребенка, – сказала Мег.

– Вам лучше поторопиться, а то опоздаете, – предостерег Клиф.

– Готова? – уточнил Тревор.

– Да. Думаю, я ничего не забыла. Спокойной ночи, Аарон.

– Мы уложим малыша, так что не торопитесь возвращаться, – напутствовала Мег.

– Осторожнее на дорогах, времени у вас достаточно! – крикнул Клиф им вслед.

Кайла с силой сжала зубы. Сторонний наблюдатель непременно решил бы, что она идет на первое в своей жизни свидание. Она не удивилась бы, если бы мама побежала за фотоаппаратом, а отец стал бы командовать, где им с Тревором лучше встать и какие позы принять.

Молодой человек на шаг опередил ее, чтобы раскрыть перед ней дверцу машины. Кайла была благодарна ему за то, что он не дотронулся до нее, потому что слишком хорошо помнила ощущение, когда его твердая ладонь оказалась прижатой к ее груди. Ее захлестнула волна жара.

Сев за руль, Тревор произнес:

– Я знаю, что у нас не свидание, но позволено ли мне, по крайней мере, сказать, как великолепно ты выглядишь?

Его попытка шуткой разрядить обстановку увенчалась успехом – улыбнувшись, Кайла взглянула на него:

– Да. И спасибо.

– Пожалуйста.

Потянувшись к ручке настройки радио, он выбрал радиостанцию, транслирующую легкую музыку. При этом манжет его накрахмаленной рубашки чуть выскользнул из рукава пиджака, явив взору Кайлы маленькую золотую запонку с квадратным черным глазком.

Этот мужчина обладает безукоризненным вкусом!

– Я не видел тебя со вторника. Как прошла неделя?

– В трудах, – ответила она, мысленно поблагодарив его за прекрасную тему для беседы. Сама она, казалось, утратила всякие навыки социального общения. Но только не Тревор. За разговором Кайла даже не заметила, как они прибыли на место.

Загородный клуб Чэндлера был выстроен всего два года назад. Окружающая территория еще подвергалась доработке, но современное здание из натурального камня невозможно было ни с чем перепутать. Вокруг работали оросительные установки, поливающие водой поля для гольфа, когда Тревор вел Кайлу от подъездной дорожки к входу.

Она почти – почти – привыкла ощущать его руку, поддерживающую ее под локоток. К чему она совсем не была готова, так это к тому, что Тревор, внезапно замедлив шаг, нагнулся к ней и на мгновение прижался лицом к ее шее.

– На сей раз я точно знаю, что это не аромат цветов. Это твой запах. Ты отлично пахнешь.

– Спасибо, – с трудом выговорила она, чувствуя, что поперек горла у нее стоит комок. Тревор буквально подавлял ее своим ростом и мужественностью. В ее присутствии он всегда вел себя как истинный джентльмен. И хотя она не боялась его, но вынуждена была признать, что он заставлял ее трепетать.

Всякий раз, когда Тревор улыбался ей, как он делал в настоящий момент, Кайла вспоминала свой спор с Бэбс о том, каково это – целоваться с усатым мужчиной.

Темные усы Тревора были густыми и ухоженными; они практически скрывали верхнюю губу, одновременно подчеркивая форму нижней. Усы огибали уголки его рта, словно лаская их. Под ними сияла белозубая улыбка. Его чувственные черты волновали воображение Кайлы.

Она отчаянно пыталась уверить себя, что ее интерес носит обыденный характер, что это всего лишь пережиток любопытства молодости. Однако ее умение убеждать, казалось, сегодня покинуло ее.

Коктейльная вечеринка, предшествующая банкету, уже началась к тому времени, как Тревор с Кайлой вошли в зал, выходящий окнами на поле для гольфа и бассейн. Веселый гомон тонул в громкой музыке, исполняемой небольшим ансамблем со сцены в углу.

– Хочешь чего-нибудь выпить? – Тревору пришлось низко склониться к своей спутнице и говорить, почти касаясь губами ее уха, чтобы перекричать стоящий гвалт.

Кайла повернулась к нему и, потянувшись вверх, ответила также ему прямо в ухо:

– Соду с лаймом, пожалуйста.

Он кивнул и, улыбнувшись ей, стал пробираться к бару через плотную людскую толпу, оставляя за собой шлейф одеколона. Кайле очень нравился этот запах, чистый и яркий, с нотами цитруса. Также она не могла не отметить, как идеально сшитый на заказ пиджак обнимает его широкие плечи и…

– О, Кайла Страуд! Я говорю Герби, что это ты. Рада снова видеть тебя, дорогая!

– Здравствуйте, миссис Бейкер, мистер Бейкер.

– Как поживают твои родители?

– Очень хорошо, благодарю.

– А как малыш?

– Аарон такой подвижный, что уследить за ним очень сложно.

– Кайла, твой напиток.

Развернувшись, она приняла бокал содовой из рук Тревора. На лицах пожилой пары отразилось именно то, чего она больше всего боялась, – удивление.

– Спасибо, Тревор. Хочу познакомить тебя с мистером и миссис Герб Бейкер. Миссис Бейкер преподавала мне английскую грамматику и литературу. Мистер Бейкер – владелец страховой компании. А это Тревор Рул, – представила она.

– Рул, Рул… – задумчиво повторял мистер Бейкер, пожимая руку молодому человеку. – Ах да! «Рул энтерпрайз»! Логотипы вашей фирмы развешаны по всему городу. Подрядчик, значит?

– Да, сэр. Я недавно организовал собственную компанию.

– Хороший выбор города в качестве стартовой площадки, – заметил Бейкер. – В прошлом Чэндлер был сонным маленьким городком, который мог похвастаться разве что заводом по переработке льна. Постепенно все меняется. Вы вступили в Торговую палату на прошлой неделе, не так ли?

– Да, сэр, так и есть.

– Рад слышать. Я там член комитета.

Пока мужчины беседовали, миссис Бейкер пытливо переводила взгляд с Тревора на Кайлу, явно желая узнать подробности.

– А вы знали друг друга прежде?

Кайле не представилась возможность ответить на этот вопрос, потому что вмешался Тревор:

– Прошу нас извинить. В дальнем конце комнаты кое-кто очень хочет познакомиться с Кайлой. Мистер Бейкер, миссис Бейкер, рад встрече.

Он вежливо кивнул паре, а Кайла вяло улыбнулась, позволяя ему увести ее прочь.

– Знаю, что тебя это тяготит.

– Что именно?

– Появляться на людях в моем обществе.

– Нет, не это. В действительности меня беспокоит, что обо мне подумают, – призналась она.

– И что же, по-твоему, они подумают?

– Ну, одно из двух. Либо «пора бы уже нашей вдовушке вернуться к нормальной жизни», либо «а не рановато ли она снова начала выходить в свет?». Мои родители вели себя так, словно хотели сбыть с рук самую старшую дочь, чтобы иметь возможность выдать замуж шесть остальных.

Тревор рассмеялся.

– Все было не так плохо.

– Точно?

– Да. И тебе это отлично известно.

– Если бы тогда развернулся и пустился наутек, я бы не стала тебя винить.

– Но я этого не сделал. Я все еще тут.

Его пламенные заявления ничуть не способствовали тому, чтобы рассеять тревогу Кайлы. Чтобы избежать взгляда своего спутника, она осмотрела зал.

– У меня такое чувство, что все, кого я знаю с детства, вдруг разом превратились в шпионов и сплетников.

– Не стоит тратить силы и энергию на то, чтобы узнать, о чем люди говорят за твоей спиной.

Она вздохнула:

– Знаю. Тебе тоже придется несладко. Скажи, тебе иногда не кажется, что ты стоящий в витрине товар, на который все глазеют?

Тревор придал лицу серьезное выражение.

– Обо мне не беспокойся. Меня не волнует, что подумают люди. Я хочу лишь, чтобы ты чувствовала себя комфортно. Вот моя единственная забота.

– Я знаю, что у нас не свидание. Как бы мне хотелось, чтобы окружающие тоже это поняли.

– Я готов объявить об этом в микрофон. Что еще могу сделать, чтобы всем стало ясно: у нас не свидание?

Кайла подумала о том, что для начала ему неплохо было бы убрать руку с ее талии. Они уже достигли противоположного конца зала, маневрируя в толпе, но его рука все еще оставалась прижатой к изгибу ее спины.

Кроме того, они могли породить еще больше слухов своим поведением. Стоя у высоких окон, залитые лучами заходящего солнца, они создавали впечатление пары, поглощенной интимным разговором. Когда Тревор стоял, вот так склонившись над ней, даже сама Кайла начала в это верить.

Она слегка отстранилась от него, якобы чтобы сделать глоток из своего бокала, а в действительности – чтобы проложить между ними несколько спасительных дюймов. Тревор тоже отпил немного виски.

– Станет ли тебе лучше, если я скажу, что ты выглядишь роскошно? – спросил он.

Кайла провела пальцем по ободку бокала.

– Не думаю.

– Ладно, тогда не стану даже упоминать, какое у тебя сногсшибательное платье.

Скользнув взглядом по его лицу, Кайла поймала его дразнящую улыбку, которая растопила застывшую на ее собственном лице маску. Она искренне заулыбалась:

– Спасибо, что ни словом об этом не обмолвился.

– А не пора ли нам перейти в столовую? – предложил Тревор. – Некоторые уже туда направились, явно в надежде занять лучшие места.

По дороге к ним присоединился молодой банкир с женой. Линн и Тед Хаскелл были в городе новичками, поэтому не знали о Кайле и ее прошлом. Тревор представил ее просто как друга, и они мило беседовали за горячим блюдом.

Тревор был очень внимателен к Кайле и следил за тем, чтобы у нее всегда были соль, перец, масло, хлеб, молоко, кофе. Она буквально купалась в его внимании. Приемы пищи в компании Аарона всегда напоминали ей военные действия – атаки и отступления. Иногда, вставая из-за стола, она даже не могла припомнить, обедала ли вообще, слишком занятая вытиранием пролитого молока или рта сынишки.

– Неужели тебе не понравился ужин? – поинтересовался Тревор, поддразнивая Кайлу, когда официант быстро убрал ее пустую тарелку.

Она покраснела и рассмеялась.

– Мне все очень понравилось, преимущественно потому, что я ела в спокойной обстановке. Обеды с Аароном никогда не бывают такими умиротворяющими. Знаешь, я едва сдерживалась, чтобы не начать резать твою порцию мяса и кормить тебя. В общем, если я вдруг начну подстилать тебе салфетку на колени, не обращай внимания.

Он часто заморгал, пораженный, затем на его лице появилась хитрая усмешка. Склонившись к ней, он произнес:

– Кайла, если ты станешь прикасаться к моим коленям по какой бы то ни было причине, будь уверена, я этого точно не пропущу.

Кайла готова была сквозь землю провалиться. В действительности она мечтала, чтобы пол разверзся под ее ногами и поглотил ее. Щеки ее полыхали румянцем, к кончикам пальцев рук и ног прилила кровь. Никогда в жизни она не была столь сконфужена.

– Я… я имела в виду…

– Я знаю, что ты имела в виду. – Заметив подавленное состояние Кайлы, Тревор сжал ее руку. – Хочешь еще кофе?

Кайла больше не совершала столь грубых промахов, и они заняли свои места, ожидая начала программы. После видеопрезентации было очень много желающих высказаться об отличительных особенностях северной и центральной частей Техаса в общем и города Чэндлера в частности.

– Скучаешь? – прошептал Тревор, склоняясь к самому уху Кайлы, которая безуспешно пыталась скрыть зевок.

– Нет. Очень интересно.

– Ты ужасная лгунья, – пророкотал он, и она тихонько засмеялась, втянув голову в плечи. – Хочешь уйти?

– Нет! – воскликнула Кайла, зная, что этот вечер очень важен для него. Он должен быть здесь, чтобы завязать полезные знакомства.

– Мы можем незаметно улизнуть.

– Нет. Я в порядке. Правда.

– Уверена?

Она кивнула.

– Точно?

Они кивнула снова.

– Ты такая милая, Кайла.

Она резко вскинула голову и встретилась с его притягательным жарким взглядом.

– Я сказал это специально для того, чтобы проверить, внимательно ли ты меня слушаешь.

Тревор медленно отстранился и выпрямился на своем стуле. Кайла с трудом сглотнула и, отведя от него глаза, принялась обозревать присутствующих, гадая, заметил ли кто-нибудь их обмен репликами. Встретившись взглядом с глазами миссис Бейкер, она поспешно отвернулась.

Потом она заметила сидящих поодаль банкира и его жену. Рука Линн покоилась на бедре Теда, и он рассеянно поглаживал тыльную сторону ее ладони. При виде такого проявления взаимной приязни Кайла улыбнулась. Они делали это неосознанно и автоматически. Подобное проявление чувств очень много значит, хотя впоследствии о нем обычно не вспоминают.

«Мы с Ричардом тоже постоянно так делали».

Она напряглась, впервые за весь вечер вспомнив о муже. Ее пронзило чувство вины. Что с ней такое творится?

Кайла сосредоточилась на Ричарде, его лице, его улыбке, его заразительном смехе и представляла себе это до тех пор, пока не закончились выступления. Они с Тревором попрощались с присутствующими и ушли одними из первых. Не успели они сесть в машину, как начался дождь.

Тревор завел двигатель и спросил:

– Не хочешь ли поехать куда-нибудь съесть десерт?

– Вспомнил то вишневое пирожное?

– О да. – Помолчав немного, он предложил: – Может, кофе?

– Лучше не надо.

– Тогда чего-нибудь покрепче?

– Спасибо, Тревор, но мне пора домой.

– Верно.

В его голосе слышалось разочарование. Конечно же она заблуждалась. Он, должно быть, не меньше ее рад, что вечер почти закончен.

На обратном пути они мало говорили, поэтому барабанная дробь дождя по крыше машины и ритмичное шуршание стеклоочистителей казались особенно громкими.

Тревор не привык держать руль обеими руками. Левой он управлял автомобилем, в то время как правая все время пребывала в движении. Сначала он прибавил громкости радио, но мгновением позже убавил почти до нуля.

Затем потянулся к термостату.

– Тебе удобно?

– Да, все в порядке.

Правая рука его продолжала совершать разнообразные движения. Вот он положил ее себе на шею и стал растирать ее. Затем откинул волосы со лба. Снова прибавил звук радио. Наконец, он положил руку на сиденье.

Между ними.

Краем глаза Кайла следила за его рукой, словно она представляла для нее смертельную угрозу.

Что, если она медленно потянется к ней? Стоит ли в этом случае что-нибудь сказать?

Что, если Тревор возьмет ее за руку? Стоит ли позволить ему это?

Что, если он станет гладить ее бедро? Стоит ли хлопнуть его по руке?

Сердце ее неистово колотилось, ладони вспотели и стали липкими. Никогда еще дом, в котором она жила со своими родителями и сыном, не казался ей таким притягательным.

Его рука не предприняла никаких поползновений в ее сторону, а лишь повернула ключ зажигания, заглушив двигатель.

– Сиди и не двигайся, – приказал Тревор, когда Кайла потянулась к дверной ручке. – У меня есть зонт. – Он запустил руку на заднее сиденье и нащупал зонт. При этом полы его пиджака распахнулись, явив ее взору мускулистую грудь, обтянутую тонкой тканью рубашки.

Он выбрался из салона и, раскрыв зонт, удерживал его над их головами, помогая Кайле выйти.

Она не могла бы точно ответить, как это случилось. Может быть, они просто прижались друг к другу под куполом зонта, чтобы не намокнуть. Как бы то ни было, каким-то образом, ступив на асфальт, она оказалась стоящей очень близко к нему. Настолько близко, что их тела почти соприкасались.

Инстинктивно Кайла запрокинула голову, а Тревор приблизил к ней лицо. Левой рукой он держал зонт, правой обнял ее за шею.

Сначала она ощутила щекочущее прикосновение его усов, затем его теплые губы на своих губах.

«Боже, какое приятное ощущение».

Она поспешно отстранилась и опустила голову. Тревор убрал руку с ее шеи, но Кайла все еще чувствовала на коже отпечатки его пальцев, хотя его касание было легким и нежным.

Дождь изливался на купол зонта и мощным потоком стекал с его краев на землю. Под сенью этого скудного укрытия они стояли неподвижно, тихо и… по-прежнему очень близко.

– Прости, – наконец, произнес Тревор. – На первом свидании никаких поцелуев, да?

– У нас не свидание.

– Ах да. Вот черт. Я об этом забыл.

Они медленно зашагали по ставшей предательски скользкой дорожке к дому. Нигде не горело ни огонька. Когда они, наконец, достигли крыльца, Тревор закрыл зонт и с силой его встряхнул.

– Спасибо за вечер, Тревор, – сказала Кайла, потихоньку пробираясь к двери.

– Я знаю, что у нас не свидание.

Зонт выскользнул из его рук и, лениво повернувшись, с громким шлепком упал на крыльцо.

– Да, именно так.

– Верно. Мы согласились не считать нашу встречу свиданием, вот только…

– Что?

– Я не давлю на тебя. Не хочу, чтобы ты подумала, будто я настаиваю.

– Я так не думаю.

– Но… – Он сделал шаг ей навстречу. Затем еще один. – Скажи, что у нас было свидание.

– Да?

– Не могла бы ты…

– Не могла бы я что?

Он нежно заключил ее лицо в свои ладони, и глаза ее закрылись. Губы их снова встретились, но на этот раз Тревор был более настойчивым, и Кайла сдалась. Он поработил ее рот, проникнув кончиком языка в его глубины, соприкоснувшись с ее трепещущим языком, словно приветствуя. Затем Тревор отстранился. Руки его безвольно упали.

– Доброй ночи, Кайла.

– Доброй ночи, – молвила она чуть слышно, удивляясь, что ей вообще удалось что-то ответить.

Проследив за тем, как Тревор поднимает зонт, шагает к машине, садится в нее и уезжает, она машинально отперла дверь и вошла в дом.

Поднимаясь по ступеням в свою комнату, Кайла снова и снова пыталась убедить себя, что раз она не ходила на свидание, то и поцелуем произошедшее между нею и Тревором назвать нельзя.

Но часть ее сознания возражала: «Это был поцелуй, это был прелестный поцелуй. Самой Бэбс не удастся вообразить ничего подобного. Если ты посмотришь определение слова «поцелуй» в словаре, то прочтешь описание того, что ты только что пережила с Тревором».

Кайла отстегнула букетик орхидей от корсажа и положила его на туалетный столик. Затем она рассеянно положила жемчужное ожерелье и сережки среди флаконов с духами, хотя в другое время бережно убрала бы их в бархатный футляр. Черное шелковое платье было небрежно сброшено на стул, за ним последовало нижнее белье.

Кайла легла в кровать обнаженной – впервые за долгое время.

Потянувшись к стоящей на прикроватной тумбочке лампе, чтобы выключить свет, она заметила фотографию Ричарда и безутешно разрыдалась.