Текст книги "Дым"

Все началось из –за дыма. Дым был везде, куда бы ты не вздумал пойти или поехать, он был повсюду. Одни говорили, что это даже туман, но туман не может так долго длиться и поэтому все называли его дымом. Откуда он взялся никто не смог точно объяснить, ученые склонились к мнению, что этот дым вышел из земли, за счет свертывания магмы. Мне же, ничего не оставалось, как просто иметь догадки по этому поводу и жить с этим дымом. Я поставил в квартире хороший кондиционер и пару маленьких вентиляторов на тумбочки. Немного выветривая свою квартиру, я жил также как и жил, только лишь проблем стало немного больше. Дым усугубил дорожное движение, аварии случались, чуть ли не каждый час. Только потом люди решили ездить на велосипедах со звонком или просто ходить пешком. Я работал в рекламной фирме и их здание, находилось в 2-х остановках от моего дома, так что я не сильно страдал топографическим кретинизмом. С начала мы только что и делали, что обсуждали этот дым, предлагая различные невероятные теории, и потом смеялись над глупостью допустимой тем, кто это говорил. Вскоре мы редко упоминали про дым, больше отдаваясь работе, я сидел за компьютером почти по 5—6 часов в день и у меня частенько затекала спина. Я вставал, прохаживался немного по офису, расправляя спину, и смотрел в окно, смотрел на дым. Таким почти всегда проходил мой день, лишь изредка навещая близких, я был погружен работой, рутиной и мыслями о дыме. Порой я даже представлял себе небеса, что это и есть тот рай, которого все ждали, о котором все говорили и мне становилось немного не по себе. Дым мне казался чем то неземным, не знаю с чего это я так решил, но что то внутри мне это подсказывало. К концу недели я как обычно решил посетить свою подругу Софи, позвонил ей и мы договорились о встрече. Я пришел к ней опоздав на 20 минут, учитывая что я шел пешком в кромешном дыме, это было не страшно, тем более она там вся была в мыслях чтобы надеть такое чтоб мне понравилось. Позвонив к ней в дверь, мне открыл какой-то мужчина с большими усами и в очках. Я сначала вздрогнул от его слов, – что тебе надо? Но потом он сказал мне, что я ошибся квартирой, и так собственно и было, этот дым даже в подъезде может тебя запутать до злости. Найдя квартиру Софи, я позвонил, ждал пять минут и позвонил еще несколько раз, потом услышал какой– то шум, поняв что наконец она бежит открывать, спросив кто? Она пустила меня. Проводя меня по прихожей, она ласково меня обняла, взяла одежду и повесила ее в шкаф. Затем мы оказались в спальне где было ничего не видно, все было в дыму, окна были открыты настежь. Она язвительно улыбалась, я не видел этого, но мне так показалось и подойдя к ней мы стали обнимать друг друга и целоваться, она сказала, что так и есть, специально открыла окна, так романтичнее и восприятие совсем другое. Что сказать, женщины всегда любят летать где– то в облаках и Софи это удалось. Потом мы ужинали, обсуждали, как прошла неделя, говорили о будущем, о том как мы познакомились, посмеялись друг над другом и вечер прошел на хорошей ноте, я уже собирался домой пытаясь найти свои вещи в этом дыму. Софи крутилась вокруг меня, пытаясь меня соблазнить, чтобы я не уходил, но мне было пора идти. Попрощавшись, она укусила меня в шею, оставив след и с громкими возгласами на нее, я ушел. Неторопливо и аккуратно я шел домой, дойдя и поднявшись до своей квартиры, я лег на кровать трогая ее укус. Затем мне в голову взбрела мысль – также открыть окна во всей квартире и запустить дым к себе в гости. Не прошло и пяти минут и вся квартира была охвачена дымом, я подумал, а что если вдруг будет пожар и никто не сможет понять дым это и ли дым от пожара. После чего лег опять на кровать натирая укус Софи. Меня посещали разные мысли и я углубился в раздумье, встал, сходил на кухню, найдя холодильник, достал бутылочку пива, глотнув немного поставил его на стол. Идея с дымом по квартире показалась мне интересной, можно играть в прятки или просто напугать кого либо. Допив пиво, я захотел освежиться и пошел на балкон, он находился в северной части квартиры, пройдя мимо комнаты гостей я добрался до него. Выходя наружу, я пытался разглядеть небо, здания вокруг, но у меня не получилось. Присев на стул, я подумал, что можно покурить. Ведь курю редко, да и во всеобщем дыме никто не увидит. Я взял пачку с подоконника, потом искал зажигалку, она лежала рядом, зажег и сделал глубокий вдох никотина, почувствовал некие движения по телу, и меня полностью расслабило. Выдыхаемого дыма я почти не видел, и мне было уже как то все равно, я продолжал курить, смотря в неизвестном направлении. Докурив до фильтра, я почувствовал некую эйфорию и пошел к ложе выкинуть окурок, идя медленно, как слепой я искал периллы, чтобы опереться на нее, сделал последнюю затяжку, выдохнул дым и бросил окурок с балкона. Бросая его, мои пальцы, почему то не отпускали его, я почувствовал как все мое тело переваливается через периллу. Окурок падает все, ниже таща меня за собой, я подумал, что мне это просто кажется и когда уже мои ноги переходили через край, я понял, что лечу вниз с окурком в руке. В голове была небольшая порция паники, перетекающая в мысли о Софи, о том что не сделал ей предложение, об отце, о том кто же тогда будет выполнять работу вместо меня, и что квартира осталась открытой. И с этим наборов мыслей я падал вниз с 16 этажа дома. Через несколько секунд я забыл, о чем думал и дым исчез. Стало очень темно и как то не по себе. Я не понимал, что со мной происходит, тело как будто растягивалось, потом вовсе сжалось в маленькую материю. Мое нутро, куда то неслось, я это чувствовал, хотя ничего не понимал, через несколько резких вспышек и очередной темноты, я ощутил что могу открыть глаза, подумав не много, стоит ли это делать, приводя разные причины и домыслы, я их открыл. Открыл так широко и удивленно, что упал в обморок, очнувшись, я увидел пред собой девушку, которая брызжет на меня водой. После чего она дает мне руку и говорит: – не бойся ты в безопасности, поднимает меня и ведет куда то. Я иду за ней, все время смотря по сторонам, вокруг все очень белого цвета, в общем приятно. Как то даже лучше чем было до полной темноты. Крутя головой туда– сюда спросил, – я, что умер? Да, сказала мне незнакомка ведущая меня. – ты умер, и как все мы, теперь ты на небесах. Я не поверил ушам своим, застыл на месте, она побрызгала в меня еще немного водой и повела дальше. Наконец, мы остановились, она отпустила меня, отошла в сторону; в этом помещении было очень много людей и почти все курили, кто сидя, кто стоя, а некоторые даже лежа. Проходя мимо них, кто то предложил мне сигарету, я отказался но он вложил мне ее в кисть, не обратив на это внимание, я шел дальше. С глубочайшим интересом я все думал увидеть Бога, но так и не увидел. Устав идти, я сел на белый блестящий пол, увидев в руке сигарету, я вложил ее между губ и попросил прикурить. Выдыхая дым никотина я все думал, что же со мной происходит, и где я? где Бог, если это рай? Так я курил, пока не закончилась сигарета. Через некоторое время, ко мне стали подходить другие люди спрашивая, кто я? как умер? буду ли еще сигарету?

Узнав от новых людей, я понял, что я действительно в раю, в раю, где почти все курят. Причем, не понимая, откуда берутся эти сигареты. Про маясь очень долго, я никак не мог уснуть и не знал чем заняться, поэтому тоже закурил и так длилось долгое время. Идя как то по небесному полу, и понял, что дым от курения сигарет очень быстро испаряется. Мне стало еще интереснее развивать эту мысль, я спрашивал у других о том, куда девается дым, но никто не знал и не интересовался даже этим. Я сел на пол и снова закурил, думая все о том, куда же он девается, выдыхая этот дым, пытаясь проследить его движение, но безуспешно. Докуривая сигарету, я перестал думать обо всем этом. После чего вспомнил отца, свою работу, открытую квартиру, вспомнил красавицу Софи, вспомнил дым, окутавший наш город. Дым, который воспринял всеобщее внимание, который привык к нам, мы к нему и я закрыл глаза.

Не знаю, сколько прошло времени, открыв глаза, я хотел умереть, но, к моему сожалению, я уже мертв, я не знаю, что со мной будет дальше. Я могу полагать только одно, что мне ужасно скучно и мне надоел дым от сигарет, по крайней мере, когда я не курил сам. Сложно поверить, что это случилось со мной, все казалось каким-то нереальным, фантастическим, но ничего поменять я уже не мог, только смириться, но у меня все равно не получалось. Это все бред, эти сигареты здесь, этот Рай, все наводило на меня такой ужас, я начинал паниковать, я готов был закричать и разбить голову о стену, если это поможет, эти, эти белые тона повсюду не внушали мне чувства райского наслаждения, а только наоборот усиливали мое беспокойство. Другие, такие же потерянные, как я попытались меня успокоить и у них это не особо получилось. Я выпил холодной воды, глубоко подышал и послушал их. Как выяснилось, никто ничего не знал, все только догадывались, имели различные предположения и оспаривали их друг с другом. Девушек было не много, в основном были мужчины и парни. Успокоившись, мне захотелось побыть одному, я нашел белый пустой угол и направился к нему, сев на пол, я опустил голову к коленям и закрыл глаза. Пытался все взвесить, проанализировать, но у меня не получалось, в голове был просто круговорот мыслей. Вот она, жизнь после смерти. Настолько прозрачная, спокойная, ничего происходило, все было в режиме, какого-то ожидания. Может Божьего суда? Чтобы на нем решили, кем я буду, ангелом или может меня вообще отправят обратно? Скажут, что это уникальный случай, такой нелепой смерти еще никогда не встречали и дают второй шанс. Все это были, лишь мои догадки и фантазии, не более, случиться может, что угодно, самое главное не терять веры, хуже уже быть не может. Ничего не оставалось, как наводить порядок в голове, собираться с мыслями, плавно переходя к воспоминаниям прошлой жизни.

Воспоминания были не долгими, привстав с белого небесного пола, я пошел в сторону шумной компании, поинтересовался по поводу еды, где можно поесть, на что они с усмешкой сказали не стоит волноваться, нас всех позовут обедать. Пройдя эту компанию, я увидел пару стульев и решил там и присесть в ожидании обеда, направляясь к ним. Так как я особо не был настроен ни с кем-то разговаривать или что-то обсуждать, я сидел и думал, был в ожидании не только обеда, но и в ожидании чуда, правда чудо уже случилось со мной и теперь я в раю. Закурив сигарету, я смотрел на дым, на секунду улыбнувшись, мысли, что никотин меня не убьет, я смотрел на него, как он парит, держится и затем плавно рассеивается, как, будто его и не было, это напоминало мне в неком роде мою жизнь, мои чувства к моей девушке Софи. Они так же появлялись ниоткуда, воодушевленно и густо, страстно и в тоже время со всей нежностью, мы словно парили с ней над облаками, сливаясь в друг друге, но затем со временем всё рассеивалось, оставляя за собой, только желание одинокого уединения, словно ветер, раздул эти облака и наши чувства, нашу страсть, как исчезал этот дым. Через некоторое время в общую залу зашла девушка, та самая, в белом, которая меня пробудила, она позвала всех за собой, показывая рукой куда идти, мы пошли за ней. Зайдя в обеднею комнату, столы были уже готовы и накрыты, не сказать, что их было много, но места хватило всем, приборы и тарелки уже были готовы для каждого. Садясь за стол, я пытался понять, кто же я теперь, человек еще или уже ангел, но судя по всему, обед у них по расписанию. Это была каша, зернистая и очень сытная, как в детстве, не хватало только масла, но это уже было не важно, все говорили приятного аппетита. Как оказалось, кашу подают всегда, два раза в день и никто не жаловался. Один усатый мужик сказал, что у меня знакомое лицо, у нас завязалась беседа, к концу обеда мы выкурили по сигарете, после чего всех развели по секциям и комнатам. Ничего нового я от него не узнал, он так же как я, только подольше находился в раю. Пройдя в свою белую комнату, как и все здесь, я понимал, что мне не хватает красок не только в жизни, но и даже при смерти, на этой усталой ноте, я лег на твердую постель, я чувствовал усталость, понимал, что хочу спать, закрывая глаза, я был этому очень рад, что смогу заснуть.

Меня крепко держали, я был скован в движении и не мог ничем пошевелить, я кричал и сопротивлялся, но это было бесполезно, голоса вокруг, шум, мне было очень больно и страшно, все тело как будто ломалось, начиная от пяток и прям к затылку. Я чувствовал, как сильно бьется сердце, словно стук колес, мне казалось, что еще немного и оно выпрыгнет из грудной клетки. Все было очень мутно, я ничего не мог разглядеть, секундами мне мерещилась Софи, в объятьях дыма, я звал, кричал ей, чтобы она выбиралась из него, чтобы не умереть, я кричал – Софи, – Софи, но ничего не менялось, дым заслонял уже и мой обзор, я был словно в тумане, ничего не видя. Кто то трогал меня, держал за руки и за ноги, не давая сделать ни малейшего движения, после сильной боли в затылке все закончилось. Стало темно, затем по светлее и наконец когда я полностью открыл глаза было очень светло, все опять в белом цвете, я лежал весь в поту, судорожно ворочев головой и трогая себя, к счастью это был всего лишь сон, я был цел и невредим, только мокрый от кошмара который мне приснился. Я встал с постели пошел, чтобы умыться, мне стало полегче, я пошел в общую залу, чтобы немного развеяться и прийти в себя. Я нашел место подальше от всех и сидел, покуривая сигарету, успокаиваясь с каждой затяжкой. Я думал о Софи, мне казалось, что с ней что то случилось, если бы я был ангелом и у меня были крылья, я бы немедленно вернулся чтобы спасти ее, чтобы хотя бы просто взглянуть на нее, убедиться, что все у нее хорошо. Только теперь, на смертном одре, я понимаю, что она для меня значила, как сильно я ее люблю. Я был глупцом при жизни, держа ее на расстоянии от себя, боялся громких признаний, где то даже стыдился её. Даже не знаю почему, она была такой красивой, её карие глаза так сверкали и говорили, что она добрая, милая. У неё была еще одна такая интересная особенность, она не много, очень мягко картавила, это добавляло ей еще больше нежности. Сейчас ясно понимаю, что потерял две жизни, так как не сделал её счастливой и упустил из рук свою. Почему всегда происходит именно так? Мы не ценим того чего имеем, не дорожим теми кто рядом с нами и заботиться о нас, а когда мы это теряем, то чувства страсти и любви полыхают, как пламя, я не понимал этого, но чувствовал, что я потерял очень многое. Потушив сигарету, не поднимая головы, я пошел к себе в комнату, прилег на постель и смотрел в потолок, пытаясь сосредоточиться. Трудно осознавать действительность, ведь она так не ощутима и такая хрупкая, наверно поэтому нам никогда ее не удержать. Только подумать и ты уже ее потерял. На сколько, хватит меня, чтобы забыться, в принятии ее и допущении в различных дозах и не надолго, ведь только одной секундой назад ты был человеком, жил своей жизнью, второй секундой ты уже мертв, не знаешь кто ты и что ты. У некоторых людей рай был и на земле, а у меня даже в раю все непонятно и тоскливо, я бы сейчас не отказался от выпивки, чтобы хоть как то утолить свою жажду беспокойства. Ждать не так то уж и просто, как кажется, я обрастал бородой не только на лице но и в мыслях, представляя, что если бы еще здесь появился дым, который был на земле, то я наверное начал молиться Богу о спасении души своей. Время куда то ушло, оно стало теперь для меня белой пустыней, было не важно, который час и какой сейчас день, все слилось в единое белое. Я курил сигарету и смотрел на дым, думал про отца, он мне не давал покоя, даже странно почему он еще мне не приснился, ведь я так и сказал ему, что простил его. Да, это очень больно, умереть раньше него, а ведь при жизни я ненавидел его, говорил, чтобы он сдох, что никогда даже на могилу не прейду к нему, уж тем более на похороны, мне жаль, что я так и не сказал ему последние слова своей совести. Я вспоминал сцены из прошлой жизни, где он приходил пьяный, бил мать, швырял меня, чтобы не мешал, громил все, что попадалось на его пути, унижения, скандалы. Я никогда не понимал матери, почему она все это терпела, почему не бросала его, чтобы подобного больше не терпеть и не испытывать, не заставлять меня это все видеть. Наверно сейчас я могу только попробовать понять, почему она терпела и несла все на себе, ведь отец практически не работал, она сама содержала всю семью, купила квартиру для нас, дала образование мне. Она любила отца, я знаю, ведь они развелись, но так и не разошлись, точнее она не ушла от него, но почему? Может её коммунистические взгляды на жизнь мешали этому? Она привыкла жить ради целостности, несмотря ни на что, верила, что человек может исправиться, нужно дать просто еще один шанс. Ничего не видя в жизни, кроме страха, она боялась, что может, будет еще хуже или может, что она просто не достойна лучшего? Не знаю. Когда я был подростком и учился в школе, мы играли с друзьями во дворе в футбол, подъехала машина, из нее вышел мой отец и его друзья, он поздоровался со всеми, взглянул на меня, улыбнулся и пошел к подъезду, его друзья помогали ему идти, когда он развернулся я увидел, что весь его затылок в крови, а она продолжала идти, я бросил мяч побежал к нему, помочь подняться до дому и узнать что случилось. Он получил тяжелую травму, ему пробили голову в трех местах, три дырки в черепе, врач сказал, что он здоровый мужчина, некоторые не пережили бы такие удары и потери крови. Страшно сейчас это все вспоминать, я аж закурил еще одну сигарету, чувства былых переживаний охватили меня. Отцу дали вторую группу инвалидности, положили в больницу на лечение, после этого, мать еще больше за ним ухаживала и была почти все время рядом с ним. После больницы, он уже не мог точно нигде работать, так как стал инвалидом, но смотря на него, так никто не смог никогда сказать, здоровья у него было хоть отбавляй, но только не ума. Травма сказалась на нем еще сильнее, он стал больше пить и нести бред, стал вести себя хуже, чем было, мать списывала все на травму, может оно и так, но это было тяжело все переживать. Видимо после травмы, она поняла что он никому будет не нужен и уже не смогла его вот так бросить, несмотря всю боль которую он ей причинял, она до сих пор не покинула его. Я представлял, что сейчас они переживают, особенно мама. Я знал, как она меня любила. Больно представить её сейчас в слезах, над моей могилой. Докурив сигарету, я пошел в соседнюю комнату к ребятам, поговорить и отвлечься от самого себя, тяжело иногда быть всегда наедине с собой очень долго, но мне кажется, что если бы вокруг никого не было, я бы уже давно сошёл с ума. Я пошел к одной веселой компании и решил раствориться в их окружении. У нас в раю не бывает темно, можно сказать, что белые ночи, с ребятами мы шутили, представляли, что мы в Санкт-Петербурге, там ведь тоже белые ночи, просто все красивые улицы и достопримечательности унесло дымом. Мы долго обсуждали будущее, что нас может ожидать, что мы можем в скором встретить в раю какого то из известных актеров, музыкантов и станет повеселее. Пели песни, смеялись, это помогало, по крайней мере отвлечься, было не скучно, после чего мы пошли все поели и разошлись по комнатам. Я был немного утомлен, и недолго думая сразу же уснул. В этот раз я спал больше обычного, спал очень долго, сны были еще страшнее прежних, я видел отца, потом мать, кого то из друзей, я ощущал истерическую боль, крик. Я не мог пошевелиться, меня тащили куда-то, потом я падал, падал, падал, пока наконец не проснулся весь мокрый. Поднявшись с постели, я нашел синяки на своем теле, это как то удивило меня, на запястья рук и ног были видны красные полосы, как будто меня связывали, я не мог понять, что это действительно произошло, так или все это мне мерещиться. Прибежали двое из соседних комнат, пытались успокоить меня, сказали, что это просто сон, всякое бывает, не нужно придавать этому большое значение, а лучше всего забыть. Я показал им ссадины на руках и синяки, они сказали, что ничего нет, мне это наверняка померещилось, они посмеялись над мной и позвали пойти в столовую, чтобы перекусить. Я кивнул и улыбнулся им, делая вид что все хорошо, но на самом деле было не так, а синяков и ссадин больше не было. Умывшись, я сел на постель и попытался вспомнить поточнее свой сон, что там происходило, но у меня не получалось, все как то расходилось, мелкими отрывками, мне было не по себе. Закурив, я вместе со всеми пошел в обедню. Кто то смеялся, кто то шел и курил, кто, просто шел, я не обращал ни на кого внимания. За обедом, я смотрел по сторонам на этих всех людей, они казались какими-то странными, возможно они знают то, чего не знаю я и не хотят мне говорить или может, я понемногу схожу с ума, но что-то было не так, я это чувствовал. Один толстый мужик подошел ко мне и сказал, чтобы я хорошо и плотно покушал, тогда все пройдет, вот сам увидишь, сказал он, я попробовал переключиться на еду и не на кого более не отвлекался. Действительно, этот толстяк был прав, после обеда мне немного полегчало, я вроде успокоился и постарался собраться, закурив сигарету, пошел, чтобы уединиться. В такие минуты тишина и покой были моими лекарствами, хотелось забыться и раствориться словно дым, который я выдыхал. Я был в комнате один, попросил никого меня не беспокоить, тысяча мыслей проносились в моей голове, я уже ничего не понимал и не хотел этого, дым словно был у меня в голове, мысль терялась в его туманности, бред, начинал казаться явью. Ребята изредка заходили, интересовались моим самочувствием, я говорил, что все нормально и просил оставить меня, некоторые переживали за меня, но мне было все равно. Так я лежал долгое время, не слыша и не обращая внимание на лишние звуки, на лишних людей, перестал ходить кушать. Всё становилось таким прозрачным, не реальным, я пытался себя ущипнуть или сделать себе больно, но уже ничего не чувствовал. У меня оставались только мои воспоминания, которым очень часто предавался. Перед глазами проносились короткие фрагменты жизни, как я рос, учился в школе, занимался спортом, как впервые уехал от родителей, как встретил Софи, мне казалось, что я смотрю сейчас фотографии старого альбома, на которых запечатлена вся моя жизнь. Горячая слеза скатилась у меня по щеке, затем другая, в груди было мало воздуха, было трудно дышать, я был опустошен и теперь словно призрак лежал на постели, смотря в одну точку. Мир остановился для меня давно, ничего нет, только дым, дым в голове. Всё исчезло, ничего и не было, я мёртв, я в раю. Глаза медленно закрывались, становилось всё темнее и темнее, я чувствовал, как становится холодно, меня уносило, далеко, стало темно, очень темно, я не слышал и не видел никого, затем наступила тишина. Дым, я увидел его, он пришел ко мне, окутывая всё вокруг, было темно, но я видел и чувствовал его, среди моего пространства. Затем он рассеивался, практически не заметно, проходило некоторое время и он снова появлялся. Как будто он чувствовал, что нужен мне, так же как и я ему. Вокруг не было ничего, ни мысли, ни звука, никого, только дым. Он заполнял меня самого, мою внутреннюю пустоту, я чувствовал, как воссоединяюсь с ним, как мы становимся единым целым.

Говорят, что время лечит или время покажет, но, ни то ни другое, ни как не соотносимо с ним. Мы не понимаем его призвания и значимости, мы только пытаемся это сделать, но это самообман. Может, мы сами подсознательно движем наше время? Куда люди спешат? – Нет, они торопятся. Сам логический вывод, подождал бы своей очереди, но мы спешим всё успеть, не наслаждаясь этим в полной мере, как могли бы. Ответ в том, что мы постоянно пытаемся экономить время, ускоряя шаг, ускоряя темп нашей жизни, забывая о главном. Быстро едим на машине, быстро кушаем, быстро курим сигарету, быстро спим, куда, же все-таки мы спешим? Ведь завтра и в следующие дни, этот процесс будут продолжаться, и повторяться, это уже автоматизированное воздействие. Экономия времени может, подходит под различные аспекты: песню, которую включаем на плеере, мы перематываем её чтобы узнать, что она из себя представляет, слушаем, что в середине, потом мотаем в конец, затем переключаем на другую и делаем тоже самое в следующий раз, не давая песне самой по себе играть. Мы сокращаем буквы, слова, речь, пытаясь быстрее записать, быстрее сформулировать, быстрее запомнить, быстрее забыть, быстрее рассказать. Читая книги, мы быстрее хотим перелистывать страницы. Инерция наших действий заводит в тупик, но мы быстро ищем из него выход, что в принципе, было бы даже полезно, побыть, в этом тупике. Подсознательное состояние разума хочет отречься от монотонности действий, адекватно оценивая реальные обстоятельства. Не определенное, в определенном времени. На самом деле время дает нам попробовать вкус жизни и насладиться им, словно в последний раз, равномерно и упорядоченно. Мгновение, которое потом можно только созерцать в наших воспоминаниях. Время идет не на часах, а в нашем сердце, в нашей душе. Оно не подвластно ничему, даже нам и все исходит от того, как мы его чувствуем, как понимаем.

Наша жизнь, это сплошной самообман, в которой я и все мы, сами обманываемся. Настоящей осталась только иллюзия нашей жизни, – тщетная утрата времени и себя самого. Что мы боимся больше, потерять то что у нас есть или того чего еще нет? Вера в самое лучшее, как и в Бога, непоколебимость собственных убеждений? Мы доверяем другим больше себя самих, обманываем себя, просто закрывая глаза и не поднимая рук. Происходит то, что и должно, время – богатый скряга, мы много пропускаем его через себя и забываем кто мы на самом деле. Страх и безразличие делает человека скованным, сдержанным, насколько мы должны зайти в тупик, чтобы понять, что это даже не лабиринт, это бездна, в которую все мы падаем. Это не может, не уязвлять волю к мысли о более высоком подъеме, нет, это очередной обман на подсознательном уровне, мы его даже не ощущаем и не чувствуем, поскольку уже так увязли в нем. Наша однобокость мышления не позволяем нам, позволить себе быть на самом деле, а не просто существовать. Исчезновение человека, это, прежде всего отречение от бытности привитой ему роли отношений с обществом, она отражается как на его значимой структуре оценки, его знаний, его развития, так и на его разрушительности, как человека, к которой он не готов. Воссоздавая наш собственный мир, наш облик, мы уходим в него, теряем память и забываем, кто-то скажет, что ты сумасшедший, и он будет прав, узнав в тебе себя.

Тишина и покой приходит к нам вместе со сном. Сон заполняет большую часть нашей жизни, иногда хочется, чтобы было наоборот, сон стал явью, а жизнь сном. У некоторых людей это получалось, но не долго, это сложный процесс перестроения сознания, тут нужно чётко понимать его границы, чувствовать переход от безрассудства к действительности и наоборот. Во сне, все зависит от того, насколько хорошо мы все помним, так как когда просыпаемся и встаем очень резко, то часто не помним, что нам снилось. Я, старался всегда помнить и наслаждаться своими снами, только, когда он плохой, это не особо удается, его наоборот хочется побыстрее забыть. Кто-то утверждает, что когда приснится плохой сон, то нужно его обязательно рассказать кому-нибудь, чтобы он не сбылся. Ещё, он же говорит, что сны, которые снятся с четверга на пятницу, это вещие сны, которые обязательно сбудутся.

– Как вы думаете, ему станет лучше?

– Не знаю Софи, ой не знаю. Он в таком состоянии уже больше полу года, ничего пока толком не помогает, я даже плакать больше не могу, все слёзы пролила, сердце вот-вот не выдержит. Молю Бога, чтобы дал нам сил и помог ему.

– Спасибо тебе дорогая Софи, что хоть ты изредка приходишь поддержать. Отец не приходит, говорит, что не может на это больше смотреть, да и со мной практически не разговаривает, то и делает что только пьет, спасибо тебе дорогая. Доктор говорит, что он про тебя, что говорил или звал тебя. Скажи, ты еще любишь его?

Слезы скатились по щекам Софи, она ревела и вся дрожала.

– Люблю.

Отрывисто бросила Софи и вся в слезах и выбежала на улицу. Шёл дождь, дверь затворилась обратно. В больнице было светло, только пару ламп на потолке моргали. Татьяна Федоровна осталась одна сидеть в коридоре и ждать доктора, чувство сострадания к Софи не покидало её. Она прекрасно понимала, какие чувства испытывает Софи и как ей тоже по своему тяжело. Подошёл доктор, попросил пройти вместе с ним. Людей было мало в больнице, они прошли в его кабинет. Он достал папку с номером 18—72, ниже под номером были подписаны инициалы, Аникин Александр Сергеевич, он раскрыл её, посмотрев ей в глаза, сказал,

– Лечение идет медленно, но постепенно скажем так. Он еще пока ничего не воспринимает в действительности. Вы же понимаете, что его диссоциативное расстройство идентичности, это не просто шизофрения, это сложнее, он потерял связь с реальным миром. Его лечение, это весьма сложный и затяжной процесс перестроения, есть определенные риски. Разрушив его идентичность, в которой он сейчас находится, мы можем разрушить полностью всё его восприятие, возможна потеря памяти в том числе. Курсы электротерапии постепенно освобождают его голову, его рассудок. Вы как мать, должны это принять и верить в лучшее.

– Я хочу взглянуть на него доктор, можно?

Пока нет, он утомлен от процедур и сейчас отдыхает, лучше его не тревожить. Он до сих считает, что он умер, а это все ему еще сниться. Процедуры будут продолжаться, пока не достигнем результата, мы приложим все силы, чтобы ваш сын смог вернуться к нормальной жизни, в семью.

– Спасибо доктор.

Она пожала ему руку, попрощалась, утирая слезы на щеках платком. Придя домой полностью промокшей, она отогрелась в душе и легла на диван, включив телевизор. Щелкая каналы, она смотрела на экран телевизора, не различая, что там показывают и повторяла это снова с первого канала по сто двадцать второй. Только подумать, одной тысячной долей мысли о сыне и её глаза наполнялись слезами. Это трудно принять и тем более с этим жить, сколько еще это будет продолжаться думала она, считая это наказанием, но за что? Любимый сын, он весь смысл её жизни. Она никого так не любила и не переживала, как за него. Это очень тяжело. Она даже не знала, кого винить в случившемся, но все равно по необъяснимым причинам винила себя. Да, она не осознавала, точнее она этого не понимала, но по одной простой причине винила все равно себя, потому что она мать. Она мечтала о его большом, счастливом будущем, о внуках, о том, что он также не преодолено любит её, что он – это самое доброе и лучшее, что было в ней и есть, все что она ему говорила, учила, показывала, вложила в него. Она жила только своим сыном, ради него, забывая про себя и уж тем более про мужа, который постоянно приносил только хлопоты, проблемы и оскорбления. Муж пил, он никак не мог смириться, что сын сумасшедший, он перестал посещать его, уже как три месяца, говорит, что не может больше это видеть и забывался то в водке, то в коньяке. Как муж, он больше её не волновал. Она всеми мыслями и не мыслями думала только о сыне. Постарев за полгода, как за несколько лет, состояние здоровья её значительно ухудшалось. Таблетки больше не помогали, она все возлагала на волю Божию, молилась днём и ночью, и ждала, чтобы увидеть сына здоровым. Софи редко, но посещала её, старалась поддержать, она знала об её состоянии здоровья и переживала так же за неё, они говорили иногда вместе, вспоминали, вместе плакали. Софи продолжала работать, изредка выходила в люди, старалась не обращать внимания на окружающих, особенно близких, которые не могли понять, почему она до сих пор его не отпустила. Иногда ей казалось всё бессмысленным теперь без него, как бы она не старалась забыть, у нее не получалось. Идя домой с работы, она проходила мимо ресторана, куда они раньше ходили, вывесок, кафе, где они ужинали, все это напоминало о нем, воспоминания на воспоминание. Некоторые из подружек жалели, другие напротив, говорили, что на этом её жизнь не заканчивается, что нужно продолжать жить дальше. Она это всё прекрасно понимала, просто, она действительно его любила, а это чувство не так легко погасить в себе. Она пробовала встречаться с кем то, но у нее не получалось, ей было необходимо время, чтобы прийти в себя, скажем, чтобы залечить раны, а они очень были глубоки. Когда ты теряешь человека, только тогда ты можешь познать всю истинную любовь к нему, все настоящее в тебе будет говорить об этом, ты будешь это чувствовать, как никогда и все что было, до этого момента покажется простой прихотью, любой привычкой. Только через потерю ощущаешь себя, свою настоящую любовь к человеку. Все твое нутро будет выворачивать, реки слез будут заливать твое лицо, твое тело. Внутри, все будет пустым и потом, пустым становится все вокруг.