Текст книги "И пусть воссияет солнце"

Сара Крейвен
И пусть воссияет солнце

ГЛАВА ПЕРВАЯ

– Я много думал, – сказал Джордж, – и пришел к выводу, что мы должны пожениться.

Зоя Ламберт в это время потягивала вино из бокала и чуть не подавилась.

Кого-нибудь другого она бы высмеяла, но человек с торчащими вихрами каштановых волос и в сбившемся набок галстуке был одним из немногих ее друзей. Они вместе преподавали в колледже «Бишоп Кросс», Джордж – математику, она – английский. После еженедельного педсовета они иногда вместе ходили выпить, но свидания как такового у них никогда не было, равно как и сексуального влечения. Впрочем, даже если бы она вдруг испытала мало-мальский соблазн, мысль о его матери резко охладила бы ее.

Мать Джорджа, хрупкая на вид вдова с железной волей, ни перед чем не останавливалась, лишь бы удержать сына рядом с собой. Страшно подумать, что бы она сделала, если бы узнала, что ее единственный сын посиживает сейчас в городском баре с Зоей Ламберт. Не говоря уж о предложении выйти за него замуж…

Зоя сделала глубокий вдох.

– Джордж, – начала она мягко, – я не думаю…

– В конце концов, – продолжал Джордж, явно воодушевленный своим решением, – тебе будет трудно теперь, когда ты осталась одна. Ты так стойко держалась во время болезни своей матери. Мне бы хотелось заботиться о тебе, чтобы ты больше ни о чем не беспокоилась.

За исключением твоей мамочки, которая сделает все, чтобы сжить меня со света, подумала Зоя. А моя тетка Меган, ее лучшая подруга, с радостью ей в этом поможет.

Она вспомнила, с какой холодностью держалась тетка на похоронах две недели назад. Меган Арнольд сдержанно принимала соболезнования друзей и соседей покойной сестры, но ни слова не сказала своей единственной племяннице. После службы, в коттедже, она не притронулась ни к еде, ни к выпивке, а только молча и оценивающе оглядела все вокруг. На лице тети Меган не улавливалось ни малейшего следа скорби. После похорон от нее не было ни слуху ни духу.

Зоя отогнала тяжелые воспоминания, откинула назад прядь светло-русых волос и посмотрела на своего неожиданного поклонника ясными серыми глазами.

– Ты хочешь сказать, что влюблен в меня, Джордж?

– Ну я… э… испытываю к тебе симпатию, – смущенно пробормотал он. – И большое, просто громадное уважение. Что же касается любовной чепухи, то для меня это не имеет значения. Да и для тебя, как я подозреваю, тоже. Я считаю, что для людей куда важнее быть друзьями.

– Я тебя понимаю. Возможно, ты прав. – Зоя снова пригубила вино. – Ты ужасно добр, Джордж, и я очень ценю все, что ты сказал, но я пока не думала о будущем. – Она помолчала. – Утрата матери для меня слишком болезненна, и я пока еще не могу рассуждать вполне здраво.

– Ну конечно, я понимаю. – Джордж похлопал ее по руке. – Я не собираюсь на тебя давить, просто хочу, чтобы ты подумала о том, что я сказал. Хорошо?

– Да, – заверила его Зоя, – разумеется, я подумаю.

Это было первое в ее жизни предложение о замужестве, и, если дальше пойдет в том же духе, наверное, лучше уйти в монастырь.

Полчаса спустя, уже сидя в автобусе и размышляя об этом странном и нелепом предложении, она мысленно перенеслась в прошлое.

Три года назад, после окончания университета, Зоя приехала в Астенкомб и стала жить с матерью в арендованном коттедже. Он принадлежал покойному мужу тети Меган, Питеру Арнольду, который и согласовывал первоначальные условия аренды.

Зоя подозревала, что именно это стало причиной разлада между ним и его женой. После его смерти тетя Меган каждый год неуклонно повышала ренту, хотя, будучи богатой и бездетной вдовой, она едва ли нуждалась в этих деньгах. К тому же она настояла, чтобы текущий ремонт производился за счет арендатора.

Мать Зои, Джина, тоже вдова, жила на скудную пенсию по утере кормильца и деньги, вырученные от продажи картин. Она неплохо писала пейзажи, но это был непостоянный доход, и зарплата Зои стала желанной прибавкой к семейному бюджету. Именно тогда врачи поставили неутешительный диагноз, и мама больше не могла рисовать.

Вообще, в провинции Зоя осела случайно. Еще в университете она познакомилась с Майком, который после защиты диплома собирался отправиться в кругосветное путешествие на год, подрабатывая где придется. Он хотел, чтобы Зоя поехала с ним, и соблазн был велик.

Приехав домой, чтобы сообщить маме о своих планах, она нашла Джину какой-то необычно тихой и осунувшейся. Что-то было не так.

Повинуясь какому-то непонятному инстинкту, Зоя сказала Майку, что передумала насчет путешествия, надеясь, что он не захочет без нее ехать; и была жестоко разочарована – Майк в считаные дни нашел ей замену, как в сердце, так и в постели.

После Майка у нее ни с кем не было серьезных отношений, и вот теперь ей сделал предложение Джордж, который тоже ее не любит. Похоже, история повторяется.

Однако, оглядываясь назад, она ни о чем не жалела. Главное – она была рядом со своей мамой во время ее болезни. Зоя очень любила свою мать…

И вот теперь мамы нет. Связывать свою дальнейшую судьбу с колледжем «Бишоп Кросс» Зоя не собиралась. У нее есть немного денег, которые позволят ей двигаться дальше, построить новую жизнь. Тетя Меган не будет жалеть о ее отъезде – это она знала наверняка.

Тетя Меган была на двенадцать лет старше ее матери, но между ними, видимо, никогда не было привязанности.

– Думаю, Меган нравилось быть единственным ребенком, – с грустью объяснила мама, когда Зоя однажды спросила ее об этом, – а мое появление стало для нее помехой.

– А ей никогда не хотелось иметь собственных детей? – спросила Зоя.

Тогда Джина отвела взгляд и тихо вздохнула.

– Может, и хотелось. Но… не вышло. Бедняжка Меган.

Меган была выше и стройнее своей младшей сестры, и у нее на лице, казалось, навсегда застыла маска негодования. Притом, что у миссис Арнольд было все, что могло ее удовлетворить. Ей никогда не приходилось беспокоиться о деньгах, а муж ее был добрым, энергичным человеком, уважаемым в округе. Более неподходящей пары Зоя не могла себе представить. Притяжение противоположностей, не иначе.

Вдобавок у тети имелся красивый дом в георгианском стиле, обнесенный высокой кирпичной стеной. Она руководила большинством организаций в округе властной и безжалостной рукой. Но все это, похоже, не могло сделать ее счастливой.

Ее неприязнь к младшей сестре, по всей видимости, перешла на единственную племянницу. Зоя не могла притворяться, что ее не задевает такая настойчивая враждебность, но научилась быть вежливой при встречах с теткой.

Зоя сошла с автобуса. Теплый ветерок нес запахи травы и цветов. Девушка глубоко вздохнула и пошла по тропинке к дому. Экзамены в колледже закончились, и теперь можно отдохнуть и расслабиться за работой в саду, которую она очень любила. К тому же это прекрасная возможность поразмышлять о будущем.

Она резко остановилась, увидев перед домом табличку «Продается». Что за глупая шутка?

В дверях соседнего коттеджа появилась Адель.

– Ты знала об этом? – спросила она, кивнув на табличку. Зоя отрицательно качнула головой, и соседка вздохнула. – Я так и думала. Они заявились сегодня утром и сказали, что действуют по распоряжению владельца. Твоя тетка сейчас здесь, открыла дверь своим ключом и вошла.

– О, черт, – пробормотала Зоя, – только этого мне не хватало.

Она гневно нахмурилась и открыла дверь.

Тетя была в гостиной, она стояла перед камином и разглядывала картину Джины.

Это был пейзаж, совершенно не похожий на другие произведения ее матери: на фоне яркого голубого неба и лазурного моря короткий пролет мраморных ступеней, усеянных поблекшими розовыми лепестками, и большая, украшенная орнаментом ваза с розовой, малиновой и белой геранью. Это было очень похоже на средиземноморский пейзаж. Но ведь Ламберты всегда проводили отпуска дома, в Англии, и, насколько Зоя знала, ее мать никогда не была на Средиземном море.

Почувствовав пристальный взгляд Зои, тетка повернулась с суровым и каким-то застывшим лицом.

– Ну, наконец-то. Ты очень поздно.

– У нас был педсовет, – так же холодно ответила Зоя. – Надо было предупредить, что вы придете, тетя Меган. Хотите чаю?

– Нет, это не светский визит. – Женщина села в кресло с высокой спинкой.

Любимое мамино кресло, подумала Зоя с болезненным уколом, стараясь подавить возмущение.

На Меган Арнольд была обычная для нее юбка в складку и такого же синего цвета жакет ручной вязки, седеющие волосы были стянуты на затылке в тугой строгий узел.

– Как видишь, я выставила дом на продажу, – отчеканила она, – и распорядилась, чтобы агенты начали показывать его немедленно. Поэтому тебе придется убрать весь этот хлам. – Она махнула рукой в сторону книг, картин и безделушек. – Я была бы признательна, если бы ты и сама убралась к концу месяца.

– Даже так? – ошеломленно ахнула Зоя.

– А чего ты ожидала? – Губы у Меган вытянулись в тонкую линию. – Мой муж позволил твоей матери жить в этом доме до конца ее жизни, о тебе в договоре речи не было. Ты ведь не ожидала, что останешься тут?

– Ничего я не ожидала, – ответила Зоя с такой же жесткостью. – Но я надеялась, что мне хотя бы позволят немного прийти в себя.

У тебя было достаточно времени. – Женщина была непреклонна. – В глазах закона ты не имеешь права здесь находиться. Думаю, тебе не составит труда найти маленькую квартирку где-нибудь поближе к твоей работе.

– Маленькой едва ли будет достаточно. – Зоя старалась держать себя в руках.

Должно быть, Джордж знал, что ее собираются выставить, – от матери или услышал разговор давних подруг. Поэтому и попросил Зою выйти за него замуж. Лучше бы просто предупредил, чем разыгрывать из себя рыцаря.

Зоя сделала глубокий вдох.

– Здесь есть мамины вещи. – Она старалась говорить спокойно. – Я хочу забрать их с собой, равно как книги и картины. – Увидев, что Меган смотрит на пейзаж над камином, Зоя предложила: – Может, вы хотели бы взять одну из них себе на память? Вон ту, например.

Тетку прямо передернуло.

– Жалкая мазня. – Голос у нее дрожал. – Не будет этого в моем доме.

Зоя испуганно уставилась на нее.

– Почему… за что вы так ее ненавидите?

– Что ты такое говоришь? Я ненавижу Джину… идеальную сестру? – Внезапный смех Меган прозвучал визгливо и пронзительно. – Какая чушь! Никому не позволено было ненавидеть ее. Никогда. Что бы она ни сделала, какой бы огромный грех ни совершила, ее все любили и прощали.

– Она умерла, тетя Меган, – дрожащим голосом напомнила Зоя. – Если она когда-то и причинила вам боль, уверена, это было ненамеренно.

Ты ошибаешься. – Миссис Арнольд вздернула подбородок. – Не в ее власти было хоть как-то задеть меня. Потому что я всегда видела ее насквозь. Ее слащаво-наивный фасад не обманул меня ни на минуту. И как я была права! – Она резко встала. – Но все это в прошлом, а имеет значение лишь будущее. Для начала – продажа коттеджа. Предлагаю тебе нанять повозку для этого хлама и отправить все на барахолку.

Она протянула руку и сорвала со стены средиземноморский пейзаж, презрительно швырнув его на коврик перед камином. Послышался треск.

– Рама, – прошептала Зоя, опускаясь на колени рядом с картиной, – вы ее сломали. – Она подняла глаза. – Как вы могли?

Тетка пожала плечами.

– Она все равно рассохлась. Дешевое дерево и никчемная работа.

– Ну и что? – У Зои перехватило горло. – Вы не имели права… не имели права!..

– Это моя собственность, и я могу делать, что пожелаю. – , Тетка взяла сумочку и направилась к выходу. – Я вернусь в конце недели, чтобы удостовериться, что все чисто.

Она, словно фурия, выскочила из комнаты, хлопнув дверью.

Почти тут же открылась задняя дверь во двор, и Адель окликнула Зою.

– Я пришла убедиться, что с тобой все в порядке.

Зоя покачала головой.

– Меня словно поезд переехал. Боже, она была отвратительна. Не могу поверить…

– Я поставлю чайник. – Адель посмотрела на пол. – А что случилось с картиной?

– Она швырнула ее. Это было полнейшее безумие. Может, это и не лучшее, что написала мама, но… – Зоя замолчала, не находя слов.

– А мне эта картина всегда нравилась, – сказала Адель. – Это Греция, не так ли? У моей сестры есть скидки, и мы ездили на Крит в прошлом году, а в позапрошлом – на Корфу.

Зоя пожала плечами и бережно положила картину на диван.

– Может, это и Греция, только мы там никогда не бывали. Папа не любил жары.

– Так когда тебя выселяют? – поинтересовалась Адель за чаем.

– Я должна убраться к концу месяца. – Зоя вздохнула. – Тетка настроена очень решительно.

– Да… – Адель на минуту задумалась. – Думаешь, она правда свихнулась?

– Не знаю, но она совершенно теряет разум, когда речь заходит о моей матери.

Что ж, возможно, это не совсем ее вина, – задумчиво произнесла Адель. – Моя бабушка помнит Меган еще ребенком и говорит, что она была хорошенькой девочкой, светом очей для родителей. Но потом появилась твоя мама, поздний ребенок, и сразу же стала всеобщей любимицей. К тому же прехорошенькой. – Она пожала плечами. – Это нелегко для любого ребенка. Может, это обычная ревность и зависть. Кроме того, ты копия своей матери, когда она была в твоем возрасте. – Адель подлила себе чаю. – Хотя они не всегда были в плохих отношениях, если верить моей бабушке. Когда-то они дружили. – Адель помолчала. – Так что ты собираешься делать дальше?

– Придется найти квартиру. Без мебели. – Зоя поморщилась.

– Ты будешь скучать по саду.

– Да… – У Зои внезапно задрожали губы, но она заставила себя улыбнуться. – Возможно, тетя Меган оказывает мне услугу. Я как раз подумывала как-то изменить свою жизнь. Даже уехать отсюда.

– В какое-нибудь местечко, куда не сможет заявиться злая королева, – улыбнулась Адель. – Я буду по тебе скучать.

– Ну, это случится не сразу, я могу искать и планировать.

– А там, глядишь, прискачет принц на белом коне и спасет тебя, – проговорила Адель с невозмутимым видом.

Один уже попытался, подумала Зоя. Правда, ездит он на метро.

Она допила чай и поставила кружку в раковину.

– Мне надо поскорее перевезти и где-нибудь сложить мамины вещи. От тети Меган всего можно ждать.

– После той картины – да, – согласилась Адель. – Очень жаль. Я всегда считала ее яркой и красивой.

– Она не безнадежно испорчена, просто рама разбита. Я возьму ее завтра с собой.

– На автобусе будет неудобно. Неподалеку от работы моего мужа есть рамочная мастерская, я попрошу его завезти туда картину. А во время обеденного перерыва ты забежишь и выберешь раму.

Надо только завернуть ее в бумагу и обвязать, и я прямо сейчас заберу ее.

– Ох, Адель, это было бы здорово, огромное спасибо.

– Она сильно ее повредила, – угрюмо сказала Адель. – Даже задник оторвался. – Она попробовала приладить его обратно, но вдруг остановилась. – Погоди-ка. Здесь внутри что-то есть. – Она пошарила рукой за холстом и извлекла на свет пухлый, потрепанный конверт.

Зоя уставилась на находку. Ей почему-то стало неуютно.

– Ты не хочешь его открыть? – поинтересовалась Адель.

– Да, – потрясенно произнесла девушка. – Почему мама положила его туда?

– Может, она о нем забыла?

– Она, наверное, хотела сохранить это в тайне. А я считала, что между нами не было секретов. – Зоя растерянно улыбнулась.

– У тебя сегодня выдался тяжелый денек. – Адель похлопала ее по плечу. – Пожалуй, я оставлю тебя одну. А картину занесешь потом, если захочешь. – Женщина вышла.

Зоя опустилась на диван.

В жизни Джины Ламберт была какая-то тайна. И если бы Меган не швырнула картину на пол, все, возможно, так бы и осталось.

Может, не надо вскрывать конверт, а просто выкинуть его в мусорный бак?..

С внезапной решимостью Зоя разорвала конверт и вытащила содержимое. Там был какой-то документ, фотографии, бумаги.

Развернув документ, Зоя с удивлением обнаружила, что он написан на иностранном языке, скорее всего на греческом. На фотоснимках были местные виды: деревенская улица с рядом аккуратных белых домиков, рынок, лавки с фруктами; пожилая женщина вела ослика с поклажей.

Но одна фотография резко отличалась. На ней под высокими кипарисами стоял мужчина в шортах и рубашке. На лицо падала тень, но что-то подсказывало Зое, что он не англичанин и что мужчина улыбается. И почему-то ей было ясно, что улыбается он ее матери.

Словно проверяя себя, девушка взглянула на фотографию отца возле маминого кресла. Нет, на снимке был явно не Джон Ламберт.

Зоя нервно сглотнула: она прикоснулась к тайне, которую совсем не хотела открывать.

Развернув несколько тонких листков, она с волнением поняла, что это, видимо, перевод греческого документа, который так ее озадачил.

Зоя нетерпеливо пробежала листки глазами, затем снова вернулась к началу, чувствуя, что мысли у нее в голове смешались. Потому что высокопарный, официальный язык сообщал ей, что это дарственная, передающая Джине Ламберт виллу «Даная» на острове Тания, недалеко от Ливасси.

Зоя была ошеломлена. Она прочла перевод в третий раз. Имя дарителя не было указано, но оно должно было быть в оригинале. Несколько оставшихся бумаг оказались туристическими буклетами, счетами из отеля «Ставрос» и билетом на паром.

Зоя вдруг осознала, что, каким бы невероятным это ни казалось, она теперь владела виллой в Греции. Почувствовав, что ее сотрясает нервный озноб, девушка подошла к буфету, где еще стояла бутылка маминого любимого коньяка «Наполеон», и плеснула себе в бокал. Живительное тепло разлилось по телу.

Немного успокоившись, Зоя принесла атлас и отыскала Танию. Это оказался маленький островок в Ионическом море, а Ливасси, похоже, была его столицей.

Зоя вспомнила, что сестра Адель работает в туристическом агентстве. Она расспросит ее об острове и как туда добраться.

Ибо в том, что она должна поехать на Танию, Зоя не сомневалась. Она должна собственными глазами увидеть виллу «Даная», если, конечно, та еще сохранилась. И лучшей возможности съездить в Грецию ей не представится: впереди летние каникулы, а у нее отложено немного денег.

Разумеется, она не собирается оставлять виллу себе. Если та обитаема – выставит на продажу, если рушится – просто уйдет, как, по всей видимости, сделала когда-то ее мать.

А еще она постарается найти неизвестного мужчину с фотографии. Чего бы ей это ни стоило. Зоя попыталась проигнорировать неизвестно откуда вдруг взявшееся дурное предчувствие.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Зоя стояла на палубе, опираясь на раскаленные от жаркого солнца перила. Впереди из мерцающего моря поднималась скалистая береговая линия Тании.

Даже сейчас, когда цель была в поле зрения, девушка не могла поверить, что все это происходит с ней наяву.

Она никому не сказала об истинной цели своей поездки, даже Адель. По поводу конверта она объяснила, что там были открытки, привезенные мамой из путешествия и, видимо, оставленные ею просто на память.

– Мне нужен отдых, так почему бы не пойти по маминым стопам? – засмеялась Зоя.

– Смотри, слишком не увлекайся, – предостерегла Адель. – И не позволяй какому-нибудь местному Адонису льстивыми речами завлечь тебя. Я хочу, чтобы ты вернулась домой.

– Это мне не грозит, – весело отшутилась Зоя.

Ту же историю о любимом мамином острове она рассказала и сестре Адель, Ванессе, когда покупала путевку в турагентстве. Ванесса пыталась уговорить ее отправиться в какое-нибудь другое, более крупное и оживленное место.

– Тания никогда не была типичным туристическим курортом, – говорила она. – Отели там маленькие, пляжи в основном частные. Это тихий островок, на котором нет почти никаких развлечений. Паром туда ходит дважды в день из Кефалонии. – Ванесса оживилась. – Может, тебе лучше поехать в Кефалонию? Там есть чем заняться, и оттуда можно на денек съездить на Танию.

Зоя с серьезным видом покачала головой.

– Нет, маленькое, спокойное место – это именно то, что мне нужно. – Стараясь, чтобы голос прозвучал непринужденно, она добавила: – По-моему, в Ливасси есть отель «Ставрос». Не могла бы ты заказать мне там номер?

Ванесса защелкала клавишами компьютера.

– Да, там работает компания «Аргонавт холидейз», и у них, как ни странно, есть свободные места. – Она снова пощелкала. – Ванна, балкон, вид на море?

Терраса, подумала Зоя, с лестницей, спускающейся к морю…

– Идеально. – Она улыбнулась.

Ее планы встретили открытое неодобрение Джорджа, который все еще переживал разочарование от ее мягкого, но решительного отказа от замужества.

– Ты ведь никогда не ездила в отпуск за границу, – обиженно произнес он.

– Раньше не ездила, а теперь поеду.

– А почему ты ничего не говорила? Мы могли бы поехать куда-нибудь вместе. – Джордж замолчал. – Я слышал, греческие уборные довольно… эксцентричны.

Я знаю, – улыбнулась Зоя, – мне все рассказали в туристическом агентстве. Это не проблема. И потом, Джордж, – она твердо взглянула на него, – твоя мама никогда бы не позволила тебе поехать в отпуск со мной – даже если бы мы были женаты.

– Ошибаешься. – Джордж покраснел. – Она всем говорит, что счастлива была бы сбыть меня с рук и иметь внуков.

Разумеется, подумала Зоя, если бы это было сделано с помощью божественного вмешательства без всякой невестки из плоти и крови.

– Так куда именно ты едешь? – поинтересовался он.

Зоя небрежно пожала плечами.

– Я буду переезжать с острова на остров. Где больше понравится, там и остановлюсь.

Она была уверена, что его мамочка вытянет из него все раньше, чем ужин будет на столе, и следующей, кто об этом узнает, станет тетя Меган…

Жаль только, что нельзя расспросить тетку о маминой поездке. Меган наверняка много чего знает.

Она не видела миссис Арнольд с того злополучного дня. Даже ключи от коттеджа Зоя бросила в почтовый ящик. Зачем лишний раз трепать себе нервы? Она уже сняла недорогую меблированную квартирку недалеко от работы и перевезла туда мамины вещи.

Было еще кое-что, о чем Зоя не сказала Джорджу. Она собиралась уволиться к Рождеству и уже написала заявление об уходе.

Солнце играло в изумрудной воде, а в сумке Зои лежала дарственная на греческом языке вместе с переводом и фотографиями. Впрочем, девушка не собиралась сразу заявлять о своих правах, вначале надо было все разузнать. Вдруг прежний владелец передумал и давным-давно забрал подарок обратно. Тогда Зоя будет просто отдыхать и наслаждаться отпуском.

В конце концов, все это и так слишком нереально, как в сказке.

Перед поездкой девушка заглянула в книгу греческих мифов и обнаружила, что Даная была одной из многочисленных возлюбленных Зевса, который, преобразившись в золотистый поток, навещал ее. Со временем она родила Персея и была брошена в океан вместе с младенцем, но оба выжили, и Персей, став взрослым, отрубил голову Медузе Горгоне и завоевал сердце Андромеды.

Это мои собственные поиски, подумала Зоя, моя личная одиссея. И будем надеяться, что все головы останутся целы.

Гавань Тании была маленькой, и занимали ее, главным образом, небольшие катера, а не дорогие яхты. Сам город расположился на склоне крутой горы, покрыв ее сомкнутыми рядами красных крыш. Казалось, домики вот-вот свалятся в море. На набережной пестрели полосатые навесы таверн, и среди них выделялось трехэтажное белое здание которое, как Зоя узнала из брошюры, и было отелем «Ставрос».

Был полдень, и жара стала невыносимой. Зоя надела шорты и голубую безрукавку, завязанную узлом на животе. Кожу девушка предусмотрительно смазала солнцезащитным кремом, а волосы заплела в косу, спрятав под широкополой льняной шляпой.

Вот я и готова, подумала она, ловко перебросив через плечо дорожную сумку.

Паром причалил к пристани. Пассажиров было мало, да и те скорее местные, чем туристы.

Зоя заметила, что ее разглядывают с дружелюбным интересом. Когда она осторожно ступила на качающиеся сходни, капитан улыбнулся ей щербатой улыбкой и что-то оценивающе пробормотал.

В отеле Зоя окунулась в приятную прохладу кондиционера. За стойкой появилась пухленькая рыжеволосая девушка.

– Привет, – улыбнулась она. – Вы, должно быть, мисс Ламберт. А я Шерри.

– Вы англичанка? – приятно удивилась Зоя, пожимая протянутую руку. – Вот уж не ожидала.

– Я и сама не ожидала, что выйду замуж за грека, владельца этого отеля. Я здесь всего два года, так что для меня все в новинку. Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. – Шерри взяла ключ. – Сумку можете не брать, Ставрос принесет ее через минуту.

– Тот самый Ставрос, в честь которого назван отель? – Зоя попыталась подсчитать, сколько же ему может быть лет.

Шерри с улыбкой покачала головой, ведя гостью по мраморной лестнице наверх.

– То был его дядя. Видная личность. До сих пор еще поглядывает на женщин, хотя никогда не был женат, потому что считал, что это помешает ему вести образ жизни, к которому он привык. Мой муж принял отель, когда дядя решил отойти от дел несколько лет назад. Теперь старший Ставрос сидит под деревьями на главной площади и играет в триктрак.

– Звучит чудесно, – отозвалась Зоя, запоминая всю эту информацию.

– Вот мы и пришли.

Шерри распахнула дверь, пропуская гостью в прохладную, затененную комнату. Она раздвинула тонкие занавески и подняла жалюзи, открывая чудесный вид на гавань. Кремовые стены и такого же цвета кафельный пол гармонировали с низкой кроватью, застеленной накрахмаленным белоснежным одеялом и терракотовым покрывалом. В комнате имелся встроенный буфет и большой комод.

– Прелесть, – совершенно искренне восхитилась Зоя.

– А это душевая. – Шерри открыла другую дверь. – Она довольно примитивна: чтобы помыться, можно сесть вон на ту маленькую скамейку, а вся вода уходит в сливное отверстие посередине… Когда захотите, можете принять теплый душ. – Она улыбнулась. – Ну, оставляю вас оглядеться. Принести что-нибудь выпить – холодного пива или лимонного чая?

– Чай было бы чудесно, – с благодарностью согласилась Зоя и вышла на балкон.

Она вполне могла понять, почему маме здесь нравилось.

Стук в дверь, возвещавший о прибытии багажа, заставил ее вернуться в комнату. Ставрос оказался смуглым вежливым человеком с хорошими манерами.

– Жена просила узнать, будете ли вы пить чай в своей комнате или спуститесь вниз, во двор?

– О, я с удовольствием спущусь. Мне только нужно несколько минут, чтобы распаковать вещи.

Зоя пила чай в затененном вьющимся виноградом внутреннем дворе и размышляла, с чего ей начать. Неплохо бы найти дядюшку Ставроса и выяснить, не помнит ли он случайно ее маму. Любые сведения, которые ей удастся собрать, были бы желательны.

Большая лохматая собака выбежала из гостиницы и села рядом с ней, дружелюбно заглядывая в глаза.

– Хороший пес. – Зоя ласково потрепала собаку по голове.

– Не позволяй Архимеду надоедать тебе, – предостерегла Шерри, забирая поднос. – Однажды он залез в ванну к Ставросу и чуть нам все не затопил. – Шерри погладила пса. – Теперь вход туда ему строго воспрещен.

– Раз уж мы заговорили о воде, – засмеялась Зоя, – где здесь лучше всего поплавать?

Есть городской пляж, – задумчиво сказала Шерри, – но народу там довольно много. Еще есть хорошие пляжи на другой стороне острова, но туда можно добраться только на лодке. Ставрос иногда возит туда желающих. Кроме того… – она состроила хитрую рожицу и быстро огляделась, – не все владельцы вилл живут здесь постоянно, и мы иногда пользуемся их пляжами. Только не говори Ставросу, не то его хватит удар. – Шерри заговорщически понизила голос: – Есть тут одна вилла на берегу очень красивой бухточки. Она ухожена, но я никогда там никого не видела. Иногда я спускаюсь туда, хотя Ставрос этого не одобряет. Он очень болезненно относится к вопросам частной собственности.

Зоя нервно сглотнула и спросила внезапно охрипшим голосом:

– Может, расскажешь, как туда пройти? У этой виллы есть название?

– Да, – кивнула Шерри, – вилла «Даная». Ты легко дойдешь до нее пешком.

На следующее утро, позавтракав теплыми булочками с медом и густым сливочным йогуртом, Зоя отправилась навстречу приключениям. Маленькая деревянная дощечка в форме стрелы с надписью «Вилла „Даная“» была почти скрыта высокой травой.

Зоя поправила холщовую сумку, в которой лежало полотенце, крем для загара и любовный роман, и остановилась, размышляя, стоит ли идти дальше. Может, лучше оставить прошлое в покое и спокойно наслаждаться очарованием острова?

Нет, это невозможно. Когда Зоя вернется и увидит картину своей матери, она не простит себе упущенной возможности.

На Зое был легкий сарафан, под которым скрывалось голубое бикини. Волосы она собрала на затылке.

Дорога сделала крутой поворот, и Зоя увидела великолепную белоснежную виллу с бассейном, окруженную цветущим садом. Девушка остановилась, бессознательно стиснув в руке ремешок сумки. Стараясь не чувствовать себя незваной гостьей, она поднялась по широким ступеням к раздвижным стеклянным дверям, за которыми виднелась комната с колоннами, чем-то напоминавшая храм. Зоя дернула ручку, но дверь была заперта. Впрочем, именно этого она и ожидала.

На миг сердце у нее перестало биться: девушка увидела лестничный пролет, такой ужасно знакомый, что она могла бы подняться по нему с закрытыми глазами. Она узнала ступени, усыпанные поблекшими лепестками бугенвиллеи, и каменную вазу с пышными гроздьями цветов. А за всем этим – сказочное лазурное море.

Немного успокоившись, Зоя поднялась на галерею, которая опоясывала весь дом, и заметила дорожку, окаймленную высокими кипарисами, ведущую к песчаному пляжу. Наверное, стоило сначала посетить адвоката и прийти сюда в качестве законной хозяйки…

Зоя прошла по галерее и обнаружила главный вход – массивную, украшенную резьбой дверь в обрамлении изысканной плетистой розы, цвет лепестков которой напоминал девушке поток солнечного света – будто это сам Зевс спустился к «Данае». Розы были везде – на клумбах вокруг лужайки, на террасе, в вазах, стоявших на мраморном полу. Их благоуханием был наполнен весь сад.

Зоя протянула руку и коснулась золотых лепестков, словно на удачу. Затем взялась за железную ручку двери и повернула.

К ее изумлению, дверь бесшумно открылась, будто приглашая ее войти. Ступив на порог, девушка прислушалась, но до нее не донеслось ни звука. Она огляделась. В гостиной возле камина стояли несколько кресел и диван. Все было как в сказке, будто ожидая пробуждения Спящей красавицы.

Сделав глубокий вдох, Зоя отправилась наверх, с раздражением поймав себя на том, что идет на цыпочках.

Она открыла первую дверь и оказалась в спальне. Подняв жалюзи, девушка ахнула от восхищения.

Помещение было огромным и роскошным. Туалетная комната с душевой кабинкой и глубокой ванной, краны сделаны в виде улыбающихся дельфинов, на вешалках висят полотенца. Все было на своих местах, будто только и ожидало хозяина. Или хозяйку?..

Неужели все это может быть моим? – ошеломленно подумала Зоя. Она вышла на балкон и подставила лицо легкому бризу. Аромат роз кружил голову.