Текст книги "Белое безмолвие"

Часть вторая

Я знала, что у меня уже нет шансов впасть в близкое к трансу состояние, обычно наступающее после нескольких часов трудного восхождения. Вместо этого я сосредоточилась на скрипе и хрусте своих «кошек», вгрызающихся в снег, музыкальном перезвоне снаряжения и звуке собственного дыхания. Мы пересекли Южное седло [31]31
  Седло – самая нижняя точка между двумя горными пиками. (Примеч. авт.).


[Закрыть] и, по моим подсчетам, уже приближались к плоскому участку перед Балконом, где восхождение станет смешанным. Оттуда я пойду первой. Ночь очень ясная, такая ясная, что звезды отражаются на снегу, и я бы нашла это очень красивым, если бы могла выбросить из головы тревогу за Уолтера. Он движется более аккуратно и сосредоточенно, чем обычно. Вдруг он спотыкается и падает на колени. Оборачивается и хлопает себя по кислородной маске. Я киваю, жестами показывая ему, что проверю регулятор. Он забит зернистой изморозью [32]32
  Зернистая изморозь – гранулированный лед, образующийся при быстром замерзании пара. (Примеч. авт.)


[Закрыть] , и в толстых защитных рукавицах прочистить его трудно. Но я их не снимаю – нельзя, даже на секунду. Ничего так не боюсь, как обморожения. Я не тороплюсь, работая в свете налобного фонаря, благодаря которому кажется, будто мы находимся под водой, и, когда я наклоняю голову, чтобы направить луч, в ушах у меня громко стучит пульс. Уолтер устало кивает в знак того, что газ пошел опять. Я проверяю, надежно ли баллон закреплен в ранце, и мы продолжаем путь. Наконец луч моего фонаря выхватывает из мрака веревку, которую в этом сезоне закрепили вдоль маршрута коммерческие экспедиции. Мы ее касаться не будем.

Шаг, еще шаг. Хруст, скрип. Я дышу ровно; легкие болят, но с этим я могу справиться.

И тут появляется ощущение, что за спиной кто-то есть. Сначала я проверяю, не обогнала ли я случайно Уолтера. Не обогнала. Конечно же, не обогнала. Я вижу темное пятно впереди: он с трудом карабкается вверх. Останавливаюсь, убеждаюсь, что ноги прочно стоят на снегу, и оборачиваюсь, поскольку капюшон и балаклава ограничивают боковое зрение. Далеко-далеко подо мной двигаются вверх крошечные огоньки, похожие на медлительных светлячков. Еще одна команда, вероятно, экологическая группа, поднимается на седло, но они находятся слишком далеко, чтобы вызвать это сбивающее с толку чувство, которое я испытываю. Как бы там ни было, ощущение такое, что кто-то прячется прямо за моим плечом. Я снова оборачиваюсь. Ничего. Я всегда боюсь гипоксии, поскольку не пользуюсь кислородными аппаратами, но сейчас не замечаю каких-либо других тревожных симптомов ОГБ или отека мозга: координация не нарушена, мышление не спутано.

И переживать мне нужно не за себя.

Что-то не так. Я больше не вижу Уолтера впереди. Рефлекторно задерживаю дыхание и чувствую жжение в легких, пытаясь протолкнуть в них воздух. Он лежит на боку, колени согнуты, кислородная маска сдвинута в сторону. Подобравшись к нему по снегу и упав рядом на колени, я вздрагиваю, потому что слышу, как из его горла вырывается булькающий звук. В его легких жидкость. Отек. Он пытался скрыть от меня кашель с того момента, как мы покинули базовый лагерь; вот почему он надел кислородную маску – обычно он этого не делал. Мне нужно было проявить решительность в Лагере III и заставить его спуститься на меньшую высоту, но он настоял на том, чтобы воспользоваться возникшим окошком благоприятной погоды и подняться на вершину. И я просто хотела верить, что с ним всё в порядке. Я позволила себе поверить в это. Мы оба знаем, насколько важно это восхождение для моей карьеры. Если ты не покорил Эверест и К2[33]33
  К2 (8611 м) – вторая по высоте гора мира и самая высокая точка хребта Каракорум, расположена на границе Китая и Пакистана. Этот второй по опасности восхождения восьмитысячник получил название Беспощадная Гора. (Примеч. авт.)


[Закрыть], в глазах общественности и спонсоров ты просто ничто, пустое место. Как будто для этого узкого круга элиты все остальные наши достижения, куда более серьезные, вообще ничего не значат.

Я пытаюсь снова надеть на него маску. Он бьет меня по руке.

– Нет, Уолтер.

Я пробую снова, но он опять отбивает мою руку.

Я не паникую. Пока что. И не сдаюсь. В итоге мне удается заставить его сделать несколько глотков кислорода.

Появляется свет, и его лиловое сияние постепенно заливает раскинувшуюся под нами пропасть. Я должна спустить его с горы, и быстро. Это его единственный шанс. И всё же я пока не паникую. Уолтер непобедимый. Вместе с ним мы обманывали смерть бессчетное количество раз.

– Пойдем, Уолтер. Вставай, вставай, вставай.

Он срывает маску с лица.

– Не нужно, – тяжело выдыхает он. – Не нужно, Джулия.

Он снимает с глаз защитные очки. Я никогда в жизни не видела его по-настоящему напуганным, – даже в тот момент, когда мы услышали первый тяжелый удар лавины, которая должна была похоронить нас на Броуд-Пик[34]34
  Броуд-Пик (8051 м) – двенадцатая по высоте вершина мира, входящая в состав горной гряды Каракорум в Пакистане. (Примеч. авт.)


[Закрыть], – но сейчас его глаза широко раскрыты, рот обмяк. Он смотрит мимо меня, на то, что у меня над плечом. Стонет и сворачивается клубком. Я бью его, и от этого усилия в груди моей вспыхивает огненный шар.

И тогда я сама падаю без сил. Такое ощущение, что я рухнула вниз. Потому что в глубине души я понимаю: он уже не поднимется снова, и…

Базовый лагерь, Эверест, Тибет

Я уже позабыла, каким фантастически аляповатым бывает закат солнца в Гималаях. В тот вечер я сидела перед своей палаткой и наблюдала, как небо над Северным гребнем превращается из золотого в синее, а затем в черное, как будто им управлял какой-то небесный художник-осветитель, совершенно не обладающий фантазией. На мгновение ветер утих, и я наконец смогла расслышать собственные мысли.

Я всё еще нахожу странным, что нас привезли прямо в базовый лагерь. Мне бы чувствовать облегчение от того, что не пришлось подниматься сюда пешком, но я не забываю, что дорога в базовый лагерь Ронгбук является примером системной колонизации Тибета китайским режимом, которому нужен контроль и доступ в любую точку этой страны, – даже на склонах Эвереста чувствуется его мертвая хватка. Атмосфера тут кажется более мрачной, чем в прошлом году на юге, хотя это может быть просто отражением моего настроения. Я провела два дня в Катманду и еще четыре дня в Лхасе и Тингри с другими альпинистами, получившими разрешение на подъем, но всё еще не стала частью их компании: ко мне присматриваются. Я не виню их. Ведь я из тех, кто часто выглядит сердитым и замкнутым. «Взбодрись, крошка Джульет, твоя физиономия смахивает на отшлепанную задницу». В эти дни я всё время настороже, а после ужасных конфликтов, свидетелями которых мы с Уолтером стали год назад, я не ослабляю бдительности и не позволяю втянуть себя в динамику группы. Резкое падение температуры разогнало всех по палаткам после торопливого ужина, и с тех пор никто оттуда не появлялся.

«Все» – это:

Андрей и Сэм Дэниелсены, норвежцы, братья, высокие очкарики, похожи на близнецов. Часто замечаю, как они с любопытством смотрят на меня, словно на экзотическое животное. У обоих за спиной массив Винсон[35]35
  Массив Винсон, гора Винсон (4892 м) – горная гряда, расположенная у основания Антарктического полуострова; высочайшая точка Антарктики. (Примеч. авт.)


[Закрыть] и Аконкагуа[36]36
  Аконкагуа (6961 м) – вершина, расположенная в Аргентине; входит в состав Анд и является самой высокой горой вне Азии. (Примеч. авт.)


[Закрыть].

Льюис Дей, американский высокогорный скалолаз и лыжник. Очень расслабленный, с длинными волосами, молодой, привлекательный. Дважды поднимался на Мак-Кинли[37]37
  Мак-Кинли, или Денали (6190 м) – расположена на Аляске, высочайший пик Северной Америки. (Примеч. авт.)


[Закрыть]. В Гималаях впервые.

Том Баскин-Хит, соотечественник-британец. От него за версту несет унаследованными деньгами. Говорит, что поднимался на Килиманджаро[38]38
  Килиманджаро (5895 м) – расположена в Танзании, высочайшая гора Африки. (Примеч. авт.)


[Закрыть] и планирует сделать Семь Вершин[39]39
  Семь Вершин – высочайшие горы каждого из континентов. Их покорение является популярным вызовом в альпинизме. (Примеч. авт.)


[Закрыть], причем повторяет это при любой возможности. Первое, что он сказал мне: «Боже мой, так ты и есть Джульет Майклс?» Ошарашенная, я ответила резко, и с тех пор он ведет себя со мной подчеркнуто вежливо. Он, должно быть, прочел всю плохую прессу обо мне (но неужели он всему поверил?). Немного напоминает Грэхема: та же итонская медлительность речи, та же небрежная элегантность, но я не должна проецировать одного на другого. Грэхем говорит, что я – сноб наоборот, и это правда, так оно и есть.

Уэйд Торп, американец, очень приветливый. Какой-то там консультант по инвестициям. Каждое лето проводит, поднимаясь на Маунт-Рейнир[40]40
  Маунт-Рейнир (4392 м) – расположена в штате Вашингтон (США), высочайшая вершина Каскадных гор. (Примеч. авт.)


[Закрыть], но имеет незначительный опыт высокогорных восхождений. Говорит, что подъем на Эверест для него – «амбиция всей жизни».

Эри Ака, японка. Великолепная репутация – в 1992 году входила в состав чисто женской команды, поднявшейся на Аннапурну[41]41
  Аннапурна (8091 м) – входит в состав Гималаев (Непал), при восхождении на нее пугающе высок процент смертельных случаев (каждый третий альпинист, пытавшийся подняться на нее, погиб). (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Такая же замкнутая, как и я, и до сих пор мы ходили друг возле друга на цыпочках, как исключительно вежливые кошки. Понимает по-английски, но говорит редко. Такое впечатление, что дело тут не в робости, связанной с особенностями их культуры; просто она предпочитает быть наблюдателем.

Как бы там ни было, бессмысленно переживать по поводу того, что обо мне думают остальные. Я должна радоваться, что вообще здесь оказалась. Это произошло благодаря начальнику экспедиции, австралийцу Джо Дэвису, который в последнюю минуту включил меня в заявку на получение разрешения со скидкой (на это ушел весь аванс за книгу до последнего цента, но надо надеяться, что оно того стоит). Уолтер не одобрял коммерциализацию Эвереста, его убивала мысль, что «любой жулик с чековой книжкой может очутиться на вершине, не потратив долгих часов труда», но Джо ему понравился бы. Джо терпимо относится к чужой глупости, умеет толково разбить лагерь и любит выпить. И как раз Джо потратил много часов на восхождения. Он три раза поднимался на Эверест, а также потерял двух членов своей команды и несколько пальцев на ногах во время попытки восхождения на Нанга-Парбат[42]42
  Нанга-Парбат (8126 м) – расположенная в Пакистане девятая по высоте вершина мира. Опасный и сложный для восхождения пик, получивший прозвище «Гора-убийца». (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Джо не упоминал о полемике вокруг смерти Уолтера, а сразу перешел к обсуждению вероятных сроков восхождения, а также всех «за» и «против» подъема с этой стороны по сравнению с южным склоном. Лагерь III здесь находится на 1000 футов выше, чем Лагерь V на непальской стороне, так что тут мне придется дольше находиться в опасной зоне на высоте более 26000 футов. Без использования сжиженного газа это даст более высокий риск гипоксии и обморожения, которого я так боюсь и которого бояться нужно как раз меньше всего.

Я не могу снова подниматься с непальской стороны, потому что тело Уолтера всё еще лежит там.

Тадеуш, проводник Джо, молодой поляк с обветренным лицом и не менее впечатляющим послужным списком, производит впечатление человека, который в горах чувствует себя в большей степени дома, чем в «цивилизованной обстановке». Шерп Джангбу, начальник экспедиции у Джо – человек сдержанный и компетентный, но он очень сомневается, что мне следует тащить всё свое снаряжение в верхние лагеря самостоятельно, без кислорода, без помощи шерпов и закрепленных веревок. Наверное, он прав.

Мой список:

1. Подняться и спасти свою репутацию. ДОКАЗАТЬ, что я могу это сделать.

2. Написать эту чертову книгу и получить деньги, чтобы покрыть потраченный аванс.

3. Закончить с разводом.

4. Забрать Маркуса из этой дерьмовой школы.

5. Найти место, где мы с Маркусом будем жить.

Я могу это сделать.

Я МОГУ ЭТО СДЕЛАТЬ.

Этим утром Эри присоединилась ко мне во время акклиматизационной прогулки вокруг лагеря. Экологические группы очищают эту гору с 1990 года, однако ручей с ледника, прорывающийся сквозь морену[43]43
  Морена – камни и осадочная порода, принесенные и оставленные на склоне ледником. (Примеч. авт.)


[Закрыть], до сих пор полон токсичной пены и смятых консервных банок. Люди все-таки свиньи, умеют гадить. Мы решили направиться к мемориалу Джорджа Мэллори[44]44
  Джордж Герберт Ли Мэллори (1886–1924) – альпинист, считается первым человеком, предпринявшим попытку восхождения на вершину Эвереста. Пропал без вести во время восхождения 8 июня 1924 года вместе с напарником по связке Эндрю Ирвином. (Примеч. ред.)


[Закрыть]. Читая его табличку, я вдруг расплакалась и сама удивилась этому. Совершенно на меня не похоже. Останки Мэллори и Ирвина до сих пор находятся где-то на этой горе, и их тайна похоронена вместе с ними. Я склонна верить, что они действительно поднялись на вершину в 1924 году, одетые только в твид и шелк, постоянно сражаясь со своей упрямой кислородной аппаратурой. Эверест не входил в цели Уолтера, он не любил подниматься по чьим-то следам, но знал об истории этой горы всё. Я никогда не забуду, как он рассказывал мне, что Мэллори очень любил сбрасывать все снаряжение и прыгать голышом – даже в морозных Гималаях.

Слава богу, Эри, похоже, нисколько не смутили мои эмоции.

Вернувшись в палатку, я почувствовала ужасную усталость. И дело тут не только в высоте. Я попыталась перечитать то, что написала о смерти Уолтера. И не смогла продвинуться дальше первого предложения. Как ни странно, писать было совсем не больно; наверное, потому что я извергала текст с отвращением и не особенно задумывалась над тем, что пишу. Издатели очень настаивали на том, что это восхождение и всё, что произошло в прошлом году, должно стать сердцевиной будущей книги. По крайней мере, я хотя бы заложила начало.

Должна признать, что до сих пор нахожусь в глубокой психологической яме, в которую угодила после того, как умер Уолтер. Потеряв его, я потеряла баланс, стала машиной без колеса. Я бы всё отдала, лишь бы услышать его голос. Точно знаю, что он сказал бы, если бы знал, во что превратилась моя жизнь после его смерти: «Не позволяй этим ублюдкам стереть тебя в порошок, крошка». Мне невыносима мысль о том, что его тело до сих пор лежит там, на другой стороне этой кровавой, КРОВАВОЙ горы. И я всё еще злюсь на него за то, что он умер. Я в ярости. Боль и ярость – нездоровая смесь. И не только потому, что меня несправедливо обвиняют в его смерти. Он оставил меня в ужасном положении… Нет… нет… Нельзя так писать, потому что это выглядит эгоистично и мелочно, даже если текст увидят только мои глаза. Могут уйти годы на то, чтобы отойти от потери. Мама так и не смогла справиться со смертью отца; в конце концов это ее убило. И всем известно, что связь между партнерами по восхождению даже более тесная, чем между любовниками. Тут возникает более глубокое доверие, которое только нарастает, когда вы висите вместе над пропастью в критической ситуации, когда голодаете, замерзаете, исходите дерьмом друг перед другом. Сразу после того, как я познакомилась с Грэхемом, он обвинил меня в том, что я спала с Уолтером (ох, какая ирония!); он был слишком туп, чтобы понять: в наших отношениях не было ничего сексуального. И да, мы с Уолтером были так близки, как только могут быть близки люди, и я понимаю, почему Грэхем находил это угрожающим; однако Уолтер не интересовался женщинами. Впрочем, и мужчинами он по-настоящему не интересовался. Мне грустно думать, что он слишком много времени провел в обществе всяких придурков-мачо, чтобы принять эту часть своей натуры, и мы с ним на самом деле никогда не говорили на эту тему. Я хочу сказать, что его единственной настоящей любовью были горы, но это банальность, и он велел бы мне не забивать себе голову глупостями.

Хотела бы я узнать, что он увидел тогда перед смертью.

Нужно двигаться дальше. Без ясности в голове я проиграю. Уолтер мертв. И я должна избавиться от навязчивого чувства вины перед Маркусом. Я пыталась позвонить ему из Катманду, но эта старая свиноматка в канцелярии школы отказалась позвать его с урока, чтобы он мог поговорить со мной. Всего за час до отправления в Лхасу я носилась по Тамелю[45]45
  Тамель – туристический район в Катманду.


[Закрыть], выбирая подарки, которые собиралась послать ему по почте, желая доказать, что я думаю о нем. В смятении я купила ему дешевую футболку с изображением яка и крошечного мишку, похожего на Чюи – игрушку, с которой он не расставался, когда ему было три года, хотя сейчас ему десять и он уже совсем не младенец. Ненавижу себя за то, что не увиделась с ним перед отлетом, – следовало проявить бóльшую настойчивость. Но всё случилось так быстро.

Завтра я оставлю всю эту жалость к себе позади. ДОВОЛЬНО.

Шлеп-шлеп-шлеп – шумит по палаткам ветер, закручивает тибетские молитвенные флаги в спирали, звенит растяжками. Сегодня над Джомолунгмой нет дымки – знак того, что убийственный ветер этой горы затихает и она готовится к нашей атаке. На непальской стороне гора прячется за родственными пиками Лхоцзе и Нупцзе, но отсюда ее строгая пирамида виднеется сразу за лагерем, и кажется, будто она смеется над нами.

Я много часов провела, обустраивая свою палатку и убеждаясь в том, что всё необходимое – нашлемный фонарь, запасные перчатки, сладкая плитка «Кендал-минт-кейк», плеер, книжки и этот чертов дневник – находится именно там, где положено. Я отказываюсь считать свою тягу к порядку навязчивой идеей. Организованность помогает обрести нужное душевное состояние и создает иллюзию контроля над ситуацией.

В остальном я чувствую себя хорошо. Я сильная. Позитивная. Рвусь начать переход к продвинутому базовому лагерю, а затем накапливать снаряжение в высоких лагерях, но из уважения к шерпам жду окончания церемонии религиозного обряда пуджа[46]46
  Пуджа – религиозный обряд в индуизме, предложение скульптурному образу божества пищи, воды, благовоний, цветов и др. (Примеч. ред.)


[Закрыть].

На удивление хорошо провела вчерашний вечер в столовой. Джо открыл пиво, и, когда мы сидели кружком, обмениваясь боевыми историями, я почувствовала, что оттаиваю. Спиртное на такой высоте ударило в голову, и после пары бутылок мы уже оживленно шумели. Только Аристократ Том и Финансовый Магнат Уэйд не присоединились к нам. Рассказы Джо напоминают настоящие легенды, но братья Дэниелсены (между собой мы называем их «скандинавы») и Льюис (который начинает флиртовать, когда выпьет) тоже побывали в серьезных переделках. Льюис провел два дня в сугробе, провалившись во время спуска на лыжах по нетронутому снегу, и поддерживал себя, распевая песни Боба Дилана. Спасли его только тогда, когда кому-то пришло в голову выяснить, кто же это так чудовищно перевирает шлягер «Как женщина». Даже Эри приоткрылась и на своем хромающем английском рассказала о печально известных трех дня в бивуаке[47]47
  Бивуак – временный лагерь, в котором пользуются специальными бивачными сумками или мешками. (Примеч. авт.)


[Закрыть], которые она пережила после восхождения на Дхаулагири[48]48
  Дхаулагири (8167 м) – часть Гималаев и седьмая по высоте вершина мира. (Примеч. авт.)


[Закрыть] (маршрут по южному хребту). При спуске с вершины ей и еще трем членам команды пришлось сгрудиться на узком уступе, когда погода испортилась. Все выжили, и только одна из них серьезно обморозилась – и это просто чудо. Эри – настоящий пионер. Члены ее команды едва наскребли деньги на эту экспедицию; дошло до того, что они сами шили бивачные сумки и спальные мешки!

Потом Том сказал: «А как насчет тебя, Джульет? Тебе тоже наверняка есть что рассказать». И улыбнулся своей высокомерной улыбкой, заставив меня вспомнить о Грэхеме. Ни под каким предлогом я не собиралась даже упоминать о прошлогоднем ужасе или о том, как едва не пропала на Броуд-Пик. Поэтому я поведала им, как мой нижний костюм вместе с палаткой унесло ветром на Чо-Ойю[49]49
  Чо-Ойю (8188 м) – шестая по высоте вершина мира; входит в состав Гималаев (на границе Тибета и Непала) и является самой простой для восхождения из всех восьмитысячников. (Примеч. авт.)


[Закрыть], моей первой большой горе, пока мы с Уолтером пережидали бурю за камнями.

Том спросил, обусловлено ли мое решение подниматься без вспомогательного снаряжения желанием прославиться в качестве «первой женщины, взошедшей на Эверест без кислородного аппарата». Выпивка сделала меня агрессивной, и я процитировала Месснера, сказав, что на все горы нужно подниматься «честным способом» – без кислорода и не полагаясь на шерпов. Это прозвучало несколько нарочито, но иногда нужно отвечать в том же тоне, в каком задан вопрос.

Отдавая должное Тому, необходимо сказать, что в этой игре оказаться первым действительно очень важно. Если я преуспею, это откроет для меня множество дверей, расширит мой круг общения, даст мне финансовую независимость, чтобы не приходилось клянчить деньги у Грэхема. Это затмит все ужасные статьи в прессе, которые в свое время писали обо мне, и докажет, что я способна подняться на большую гору сама, без поддержки. Подозреваю, что нажила себе врага, но мне это не впервой, и сейчас следует беспокоиться о куда более важных вещах.

В лагере столпотворение: погонщики яков препираются с начальниками экспедиций, а носильщики собираются в группы, чтобы нести снаряжение в продвинутый базовый лагерь.

После завтрака Джо, Тадеуш и я разработали стратегию моей акклиматизации:

1. Переход в продвинутый базовый лагерь (ПБЛ) на высоте 21300 футов.

2. Акклиматизация в течение нескольких дней.

3. Подъем по Северному седлу до Лагеря I (23000 футов).

4. Ночевка в Лагере I.

5. Возвращение в ПБЛ.

6. Подъем обратно в Лагерь I.

7. Ночевка в Лагере II (лагере припасов) на высоте 24700 футов.

8. Возвращение в базовый лагерь, чтобы набраться сил.

9. Повторение всего вышеуказанного.

10. Возвращение в ПБЛ.

11. Ночевка в Лагере II.

12. Ночевка в Лагере III.

13. Восхождение на вершину.

14. Возвращение в базовый лагерь.

15. ДОМОЙ.

Это помогает разложить всё по полочкам.

Вечером в столовой царит прохладная атмосфера. Народ нервничает из-за подъема и погоды, ожидающих нас впереди. Том и Уэйд замкнуты, у братьев-скандинавов не всё ладно – Сэм переживает за Андрея, у которого тонзиллит. Это может привести к задержке, что неприятно.

Праздник пуджа состоится завтра, а затем начнется мой первый поход в ПБЛ. Нужно быть сильной. Я должна поспать.

ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ. И новости плохие. У меня проблемы, которые мне вовсе не нужны. Джо по своим каналам связи с непальской стороной узнал, что немецкая альпинистка Стефани Вебер также предпримет попытку стать первой женщиной, поднявшейся на эту вершину без кислородной маски и поддержки шерпов. Это совсем не то, что мне хотелось бы услышать. Джо говорит, что на той стороне погода плохая и мне не стоит особенно переживать. Я восхищаюсь Стеф, но мне очень нужно, чтобы у нее ничего не вышло. Если подъем превратится в гонку, это только затуманит мой рассудок, но вполне возможно, что выбора у меня не будет.