Текст книги "Империя бурь"

Глава 6

Дорин Хавильяр, новый король Адарлана, ненавидел тишину. Тишина стала его спутницей. Она сопровождала короля, когда он шел по опустевшим коридорам каменного замка, по ночам устраивалась в уголке его захламленной башенной комнаты, делила с ним все трапезы.

Дорин всегда знал: однажды он станет королем. Он лишь не ожидал унаследовать пошатнувшийся трон и пустой замок.

Мать и младший брат по-прежнему находились в Аранте – горной королевской резиденции. Дорин не посылал за ними. Наоборот, распорядился, чтобы они и дальше оставались там.

Он сделал это хотя бы потому, что шум, суета и показной блеск материнского двора были бы еще хуже нынешней тишины. И потом, Дорину не хотелось лгать в глаза матери и брату, отвечая на вопросы, кто разрушил стеклянный замок, истребил бóльшую часть придворных и убил прежнего короля. Вдобавок пришлось бы рассказать и о том, кем, а точнее, чем был его отец, долгие годы одержимый демоном.

Демоном, от которого его мать родила двоих детей.

После разрушения стеклянного замка Дорин поселился в одной из башен каменного. С ее крыши он смотрел на Рафтхол, сверкающий в лучах заходящего солнца, на оранжево-красную извилистую ленту Авери. Покинув Рафтхол, река по прямой устремлялась к близкому морю. Гораздо дальше было до Серебряного озера, откуда она вытекала.

Дорин простер руки. Его ладони были сплошь покрыты мозолями от воинских упражнений. Ему пришлось заново учиться владеть мечом. Его любимые караульные – гвардейцы Шаола – все были мертвы.

Истерзаны пытками и убиты.

Воспоминания о месяцах, прожитых с ошейником из Камня Вэрда, были тусклыми и сбивчивыми. Но в кошмарных снах он иногда видел себя в глубоком подземелье, где отец устроил тюрьму. Его руки были покрыты чужой кровью. В ушах звенели крики. Голоса, умолявшие о пощаде.

Дорин постоянно себе твердил, что это делал не он, а валгский принц-демон, живший внутри его. Вторым виновным был отец.

Ему и сейчас было тяжело смотреть в глаза новому капитану королевской гвардии – другу Несарины Фелак. Дорин попросил капитана научить его сражаться, помочь стать сильнее и проворнее.

Он не позволит себе быть слабым, испуганным и ни на что не годным. Такое больше не повторится.

Дорин повернулся к югу, словно с его башни можно было увидеть далекий южный континент Антика. Наверное, Шаол и Несарина уже добрались туда, и теперь друг его детства находится в городе Торра-Кесме, где даровитые целители восстанавливают покалеченное тело Шаола.

Демон, обитавший внутри отца, сломал Шаолу позвоночник. Последние крупицы человечности в душе бывшего короля позволили смягчить удар и сохранить Шаолу жизнь.

Когда демон завладел телом Дорина, у него не хватило сил на противостояние. Его руками демон пытал, убивал и отбирал все, что пожелает. Получается, отец был сильнее и крепче.

Увы, Дорин никогда не видел отца в истинном человеческом обличье.

Он согнул пальцы. На ладони заискрился иней. Магическая сила Дорина была необузданной и неотшлифованной. Рядом – никого, кто мог бы его научить управляться с нею. Да он и не отваживался спрашивать о подобных вещах.

Дорин прислонился к каменной стене, возле двери на лестницу. Затем коснулся бледного шрама вокруг шеи. Сколько бы часов он ни проводил на солнце, упражняясь с оружием и без, след от ошейника все равно оставался белесым. Эту полоску кожи загар не брал. Возможно, и не возьмет никогда.

Наверное, шипящий голос демона-принца никогда не исчезнет из его снов, а сам он будет просыпаться в поту, думая, что это кровь Сорши или Аэлины, которую он ударил мечом во время их поединка в стеклянном замке.

Аэлина. От нее – никаких вестей. Дорин так и не знал, вернулась ли она уже в свое королевство. Усилием воли он прогнал беспокойство и попытался размышлять о причинах этой странной тишины.

Более чем странной, когда разведчики Несарины и Шаола докладывали ему, что Морат приходит в движение.

А в комнате, служившей ему кабинетом, спальней и гостиной, письменный стол был завален бумагами. Перед отходом ко сну нужно все их просмотреть: подписать письма, составленные от его имени, хотя бы пробежать разного рода соображения по устройству жизни в новом Адарлане.

Над городом прогремел гром.

Дорин усмехнулся. Даже небеса прогоняли его с крыши, заставляя заняться делами, если он опять не хочет просидеть до глубокой ночи. Дорин вздохнул и уже собрался идти вниз, как громовые раскаты повторились.

Уж что-то быстро. И раскаты какие-то короткие.

Дорин оглядел горизонт. Ни облачка. Ясное небо, закатом расцвеченное в красно-оранжевый и золотистый. Однако город у подножия холма, на котором стоял замок, словно замер. Даже мутные воды Авери, казалось, остановились… Вот опять.

Он уже слышал этот звук.

Магия забурлила в жилах Дорина. Вопреки его воле, каменный пол балкона, устроенного на крыше, стал покрываться льдом. Все происходило настолько быстро, что охлаждавшиеся камни скрипели и стонали.

Дорин попытался убрать лед. Смотать нити силы, словно выскользнувший из рук клубок пряжи. Лед не слушался его, становясь толще и захватывая всю поверхность камня. Лестница за спиной Дорина тоже начала покрываться льдом.

Где-то на западе тревожно запела труба. Ее высокий, срывающийся голос возвещал об опасности. И вдруг резко оборвался, не успев допеть сигнал.

Стена мешала взглянуть на запад. Дорин сбежал по скользким ступенькам, вернулся в комнату и поспешил к открытому западному окну. Пробираясь сквозь нагромождения книг и бумаг, Дорин одолел полпути до окна, когда тишину разорвали крики.

К городу стремительно приближался легион боевых драконов. Почти черные на фоне заката, они казались стаей громадных летучих мышей. На спинах драконов сидели вооруженные ведьмы. Закат по-прежнему разливал по небу свои краски, а воздух уже звенел от боевых кличей ужасных всадниц.

Манона и ее отряд Тринадцати летели без остановок на сон и отдых. Еще вчера они оставили позади два шабаша сопровождения, поскольку драконы тех ведьм утомились и не могли лететь. Драконы отряда Маноны прошли отличную выучку, потому что ее ведьмы летали едва ли не каждую свободную минуту: на разведку и самостоятельно (точнее, самовольно). Месяцы таких упражнений были потрачены не зря.

К Рафтхолу они летели, стараясь держаться выше облаков, чтобы не заметили с земли. В просветах мелькали зеленые, желтые и синие пятна. Цвета наступившего лета. Но сегодня небо было на редкость чистым. Когда солнце начало клониться к западу, на горизонте появился Рафтхол.

А далеко на западе лежала их родина, потерянная для нескольких поколений ведьм.

На подлете к адарланской столице Маноне стало ясно, что шабаши из Ферианской впадины их все-таки опередили и уже начали бойню.

Искара не стала дожидаться главнокомандующей. Ее ведьмы неслись в сторону дворца и стеклянной стены на восточном краю города.

Манона пришпорила Аброхаса, приказывая лететь быстрее. Он повиновался… насколько мог. Чувствовалось: дракон изможден. Да и они были в не лучшем состоянии.

Искаре хотелось прослыть победительницей. Манона не сомневалась, что наследнице Желтоногих приказано уступить бразды правления… но не раньше, чем Манона появится в городе. Сука. Тщеславная сука, жаждущая первенства.

Отряд Тринадцати приближался к Рафтхолу. Вскоре до их ушей стали доноситься крики. Красный плащ казался Маноне тяжелым, как мельничный жернов.

Манона направила Аброхаса к каменному замку на холме. Он едва был виден поверх сверкающей стеклянной стены. Эту стену ей было приказано разрушить до основания. Манона надеялась, что хотя бы здесь она не опоздала.

Знать бы еще, как действовать дальше.

Глава 7

Дорин объявил тревогу, но гвардейцы уже знали об опасности. Когда он сбежал вниз, они преградили ему путь, прося остаться в башне. Он сделал новую попытку, искренне желая помочь. Тогда гвардейцы начали его умолять. Его умоляли остаться, чтобы королевство не лишилось короля.

В их голосах звучало искреннее отчаяние, да и сами гвардейцы были вчерашними мальчишками. Только это заставило Дорина уступить им. Но быть просто наблюдателем он не собирался.

Он выбрался на крышу башни, простер руку. По другую сторону стеклянной стены драконы устроили настоящий ад, а он ничем не мог им помешать. Крылатые твари кружили над домами, срывая крыши и хватая на улицах зазевавшихся прохожих. Его подданных.

Казалось, небо состояло из одних зубов и когтей. Солдаты городской стражи стреляли метко, но драконы не замечали их стрел.

Дорин призвал свою магию, приказав ей подчиниться. Он призвал лед и ветер, велев им шириться и разрастаться.

И горько сожалел, что, пока Аэлина была в Рафтхоле, не попросил ее научить его азам обращения с магией.

Драконы приближались к замку. Стена вокруг холма совсем не мешала ведьмам. Ему словно показывали, насколько он слаб и беспомощен даже за высоченной стеной. С ним играли, прежде чем напасть.

Дорин выжидал. Пусть подлетят еще ближе, и тогда он обрушит на них свою магию. Пусть его магия не охватывает громадных пространств, как у Аэлины, пусть он не может раскинуть над городом защитный магический купол. Но когда они будут совсем близко…

Больше он не струсит и не проявит слабость.

Первый дракон перелетел через стеклянную стену. Огромный, намного крупнее покрытого шрамами дракона, на котором летала белокурая ведьма. Вскоре к замку направлялись уже шесть драконов. К его замку. К его башне. Они явились за адарланским королем.

Он покажет им, каков адарланский король.

Сейчас главное – точно выбрать момент для удара. Дорин сжал пальцы в кулак, погружаясь вглубь своей магии. Многие ведьмы, подлетев к стене, не двигались дальше. Хвосты их драконов безостановочно хлестали по дымчатому стеклу, откалывая кусок за куском. Похоже, ведьмы считали, что шести драконов со всадницами вполне достаточно для захвата замка и его хозяина.

Ему уже были видны фигуры всадниц в кожаных доспехах, усеянных железными заклепками. Заходящее солнце блестело на металлических нагрудниках драконов. Теперь твари летели над бывшими садами, которые только начали восстанавливать.

Дорин уже видел сверкающие железные зубы ухмыляющихся ведьм. Они смеялись над ним и над героическими усилиями его гвардейцев. Те безостановочно стреляли по ведьмам и драконам из луков и арбалетов. У Дорина звенело в ушах. Выждав еще немного, он протянул руку в сторону ведьм и разжал пальцы.

Лед и ветер помчались им навстречу, врезаясь в драконов и всадниц.

Гвардейцы закричали, но тут же смолкли, перестав стрелять.

Дорин шумно дышал. От выплеска магической силы его шатало. Наверное, нужно было действовать по-другому, но как? Этого он не знал. Дорин вдруг подумал, что по своей воле еще никогда и никого не убивал. Только по принуждению обитавшего в нем демона.

На землю падали окровавленные куски мяса, еще недавно бывшие драконами и ведьмами. В воздухе повис кровавый туман… «Еще!» – требовала магия Дорина, собираясь из глубин для нового удара и заставляя его подчиниться.

За разрушаемой стеклянной стеной лилась кровь жителей Рафтхола. Воздух сотрясался от криков.

Еще четыре дракона перемахнули через полуразрушенную стену. Они летели рядом. Всадницы смотрели вниз, понимая, что среди кровавого месива находятся и изуродованные куски тел их сестер. Из бессмертных глоток вырывались негодующие крики. Ветер трепал желтые повязки на лбу ведьм. Четверка направила своих драконов ввысь, видимо рассчитывая потом камнем упасть на его башню.

Улыбаясь, Дорин высвободил новую волну своей магии. Она пошла двумя потоками, ударив по набирающим высоту драконам.

И снова на землю посыпались окровавленные куски. Впрочем, уже не на землю, а на лед, успевший покрыть ее толстым слоем. Самые тяжелые куски пробивали и лед, и плиты уцелевших дорожек.

Дорин снова погрузился в источник своей магии. Будь он сейчас в городе, он бы сумел свалить больше тварей и ведьм.

За этой мыслью его настигла третья атака. Она пришла не спереди, не сверху и не снизу. Сзади.

Башня качнулась. Дорина отбросило вперед. Он ударился о каменное ограждение и едва не свалился вниз.

Трещали камни, рушилось дерево. Только магия уберегла его голову от соприкосновения со здоровенным обломком плиты.

Дорин бросился в комнату. В стене и крыше зиял громадный пролом. А на куске камня сидела коренастая крепкая ведьма, скаля на него свои железные зубы. На лбу у нее красовалась выцветшая лента из желтой кожи.

Дорин призвал свою магию, но та откликнулась слабым шелестом.

Он слишком быстро и бездумно растратил ее запас. Он не умел управлять потоками силы и не знал, как добраться до самых глубин.

В пролом просунулась драконья голова.

Еще шесть драконов перелетели через стену, направляясь к его поврежденной башне. Правильнее сказать, через обломки стены. Стены, возведенной Аэлиной… Яростная атака драконьих хвостов и когтей уничтожила ее полностью.

Дорин поглядывал на дверь. Он ждал, что она вот-вот распахнется и сюда вбегут караульные снизу. Почему они медлят? Он догадывался о причине, но верить не хотел.

До двери было несколько шагов, но путь туда лежал мимо драконьей морды. Потому-то ведьма и скалила свои железные зубы.

И все-таки у него есть шанс. Единственный шанс прорваться.

Дорин стиснул пальцы в кулак, лишив ведьму дальнейшей возможности его разглядывать. Взмахнул рукой и разжал пальцы. Ледяная полоса, сорвавшаяся с его ладони, ударила дракону в глаза. Тварь заверещала, убрав морду. Дорин метнулся к двери.

Что-то острое, чиркнув его по уху, вонзилось в стену. Кинжал. Дорин протянул руку, готовый толкнуть дверь.

Дракон хлестнул Дорина своим мощным тяжелым хвостом. Короля отбросило к стене. Защитная пелена магии уберегла его кости и голову, но не могла смягчить удар. Для многих такой удар оказался бы смертельным.

Перед глазами замелькали звезды среди клубящейся тьмы. Дверь была совсем рядом.

Дорин попытался встать, однако ноги не слушались.

Его обездвижили…

По телу текла теплая струйка. Кровь. Рана была неглубокой, но довольно болезненной. Дорина задело шипом на драконьем хвосте. Шипы покрывала зеленоватая слизь.

Яд. Особый яд. Прежде чем убить жертву, эта отрава отбирала силы и лишала всякой способности двигаться.

Нет, больше он не попадет в плен. Герцог напрасно ждет его в Морате, держа ошейник наготове.

Магия Дорина вступила в сражение с ядом. Исцеляющая магия. Но она была слишком слаба и действовала медленно – ведь все свои силы он растратил.

Дыша сквозь стиснутые зубы, Дорин попытался доползти до двери.

Ведьма что-то приказала своему дракону. У нее был отвратительный голос, похожий на лай. Дорин сумел приподнять голову. Пока он валялся, сражаясь с ядом, ведьма успела перебраться в седло, откуда теперь намеревалась спрыгнуть. Мечи в ее руках явно показывали, с какой целью.

«Нет!» – мысленно вскрикнул Дорин.

Ведьма так и не осуществила задуманное. Только что она перебрасывала ногу, готовясь выпрыгнуть из седла. И вдруг… из обрубленной шеи хлещет кровь, а головы нет. Дракон взревел, повернулся и… полетел вниз, но не по своей воле. Его столкнул другой дракон, поменьше. Грозный, весь в шрамах, с неестественно сверкающими крыльями.

Дорин не стал дожидаться дальнейшего развития событий и гадать, в какую сторону они повернутся. Он пополз к двери. Магия побеждала яд, который в ином случае давно бы его убил. Вихрь света яростно сражался с зеленоватой тьмой.

Кожа, мышцы и кость, покалеченные ведьмой, медленно восстанавливались. Дорин ощущал сильный зуд на месте раны. Казалось, там вспыхивают яркие искры и свет разливается по жилам.

Дорин уже тянулся к дверной ручке, когда маленький дракон опустился на пол комнаты. Из оскаленной пасти капала кровь, заливая королевские бумаги. С трудом верилось, что совсем недавно Дорин сетовал на необходимость читать и разбирать скопившиеся дела. С шеи дракона спрыгнула гибкая всадница в металлических доспехах. За ее спиной виднелся колчан со стрелами и эфес внушительного меча.

Ведьма сняла странный шлем, увенчанный маленькими пиками, торчащими в разные стороны.

Ее лицо Дорин узнал прежде, чем вспомнил имя. Узнал волосы цвета луны, отражающейся в воде. Сейчас они были разметаны по плечам под темными чешуйками доспехов. И золотистые глаза ведьмы он тоже видел не впервые. Лицо редкой красоты выражало лишь холодную кровожадность. Эта ведьма была умна, опытна и очень опасна.

– Поднимайся! – велела Манона Черноклювая.

Дерьмо.

Это слово неумолчно звучало в голове Маноны, когда она пробиралась по развороченной королевской башне, натыкаясь на обломки камней, разбросанные книги и бумаги.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Искара будто сквозь землю провалилась. Во всяком случае, в замке ее не было. Зато тут был шабаш Желтоногих.

Потом Манона заметила их караульную. Та пробралась в башню первой и готовилась добыть себе славу, расправившись с королем… Столетняя выучка и инстинкт сработали раньше, чем Манона успела подумать. Аброхас едва успел сюда влететь. Она еще находилась в седле. Один взмах Рассекателя Ветра, и караульная Искары лишилась головы.

Следом Аброхас атаковал дракона Желтоногой: крупного тупоглазого самца. Он не успел даже взреветь, как зубы Аброхаса сомкнулись на широкой драконьей глотке, и оттуда хлынула кровь и полетели куски мяса. Ее дракон столкнул свою жертву вниз, и оба исчезли из виду.

Маноне было некогда удивляться чудесам храбрости, проявленным Аброхасом. Бросился ведь на дракона Желтоногой, зная, что тот крупнее и сильнее. Правильно она тогда угадала, что у Аброхаса – сердце воина. Надо будет сегодня хорошенько накормить боевого друга.

Камзол молодого короля был весь в крови, грязи и пыли. Но сапфировые глаза смотрели живо и осмысленно. Правда, чуточку ошалело.

– Поднимайся! – снова рявкнула Манона, перекрывая крики из обреченного города.

Король тянулся к дверной ручке. Манона поняла: он не собирался звать подмогу или убегать. Она стояла совсем рядом и видела, что он хочет всего лишь подняться.

Манона глядела на его длинные ноги. В прошлый раз король был куда слабее, чем нынче. Видно, даром время не терял, упражняясь и набирая силу. Потом ее взгляд упал на дыру в камзоле и рану. Не ахти какая большая и глубокая, но…

Дерьмо, дерьмо, дерьмо!

Яд шипов драконьего хвоста в лучшем случае обездвиживал жертву, а в худшем – убивал. Для обездвиживания было достаточно легкой царапины. Судя по ране, королю уже полагалось умереть или находиться на последнем издыхании.

– Чего ты хочешь? – хрипло спросил он, глядя то на нее, то на Аброхаса.

Разделавшись с драконом Желтоногой, Аброхас вернулся и теперь крутил шеей в разные стороны, высматривая новых противников и нетерпеливо шелестя крыльями.

Король стремился выиграть время. Ждал, когда рана в боку окончательно исцелится.

Магия. Только очень сильная магия смогла уберечь его от смерти.

– Тихо, ты, – огрызнулась Манона и сама подняла его на ноги.

Король не вздрогнул от ее прикосновения. И железные ногти, пропоровшие ткань камзола, тоже его не испугали. Он оказался тяжелее, чем думалось Маноне. Видно, и впрямь нарастил мышцы. Но для бессмертной силы, какой обладала ведьма, разница была несущественной.

Она забыла, что он заметно выше ростом. Дорин тяжело дышал.

– Здравствуй, ведьмочка, – произнес он, глядя на нее сверху вниз.

Его полуулыбка пробудила в душе Маноны древнюю хищницу. Хищница выгнула спину и навострила уши. Король совсем ее не боялся. Интересно.

– Здравствуй, короленок, – промурлыкала в ответ Манона.

Абрахос предостерегающе зарычал. Повернувшись к нему, Манона увидела приближающегося дракона. Опять Желтоногие.

– Идем!

Манона распахнула дверь на лестницу. Снизу послышались крики. Дорин привалился к стене. Чувствовалось, ему трудно стоять на ногах.

– Я тебя спрашиваю! Здесь есть другой выход?

Король откровенно разглядывал ее, отчего Манона была готова рычать не хуже дракона.

А у них за спиной, словно боги решили вмешаться, мощный порыв ветра отнес дракона и всадницу от башни и швырнул к городу. Ветер был настолько сильным, что дракон закувыркался, будто древесный лист. Даже Аброхас вцепился когтями в каменный пол.

– Есть проходы, – сказал король. – Но ты…

– Тогда найди их. Выбирайся отсюда.

– Зачем? – спросил он, не двигаясь с места.

На загорелой шее Дорина выделялась узкая белая полоска. Манона помнила его черный каменный ошейник, помнила его прежнее жалкое существование. Но это не сделало ее словоохотливее. Она больше не собиралась отвечать на вопросы смертных. Даже королей. Только пояснения, которые она сама считает необходимым дать.

– Перангтон не тот, каким кажется. Это демон в смертном теле. А теперь он и тело сменил. Превратился в золотоволосого молодого красавца. И в любой момент может выпустить исчадия зла, которые долго взращивал в Морате.

Рука Маноны обвела порушенную комнату; сверкнули железные ногти.

– Это лишь первый шаг. Нападением на Рафтхол Перангтон намеревается сломить твой дух, а тебя самого выставить врагом. Этим он рассчитывает обрести поддержку других королевств, где давно ненавидят Адарлан. Собирай силы, пока его армия не разрослась до неодолимых размеров. Он намерен завоевать не только Эрилею, но и остальные континенты.

– Но ведь и ты явилась сюда не по собственному выбору. Ты – часть его армии. Хорошо снаряженной, если судить по твоим доспехам. Зачем ты раскрываешь мне замыслы Перангтона?

– Мои причины тебя не касаются. Беги отсюда.

И вновь мощный порыв ветра разметал всех, кто пытался приблизиться к замку. Даже камни застонали. У ветра был странный, знакомый запах – запах снега и сосен. Древний, мудрый, жестокий.

– Ты убила ту ведьму.

Манона запоздало увидела, что кровью Желтоногой забрызганы не только камни пола. Брызги попали на снятый шлем. Рассекатель Ветра тоже был весь в крови. Манона подумала, что могла бы дать своему мечу новое имя – Истребитель Ведьм.

Она отбросила эту мысль вместе с вопросом, таившимся в словах Дорина.

– Ты теперь у меня в долгу, адарланский король. Готовься, что однажды я потребую уплаты.

Его чувственные губы сжались.

– Переходи на нашу сторону, – вдруг предложил ей Дорин. – Сражайся с нами против него.

Теперь из открытой двери слышались не только крики, но и боевые кличи ведьм. Им все-таки удалось приземлиться возле замка и проникнуть внутрь. Через считаные мгновения ведьмы окажутся здесь и увидят ее с адарланским королем. И если он не уберется прежде… Манона силой оторвала Дорина от стены, толкнув на лестницу.

У него подгибались колени. Он схватился за каменную стену и оглянулся на Манону. Взгляд был не испуганным, а сердитым.

– Неужели ты не видишь, что тебе грозит смерть? – прошипела Манона.

– Я видел смерть и кое-что похуже.

Заледеневшие сапфировые глаза несколько раз оглядели Манону с ног до головы.

– И смерть, которую ты предлагаешь, – благодеяние по сравнению с этим.

Его слова что-то задели у нее внутри, но король уже спускался – прихрамывая и держась за стену. Раздражающе медленно, но не потому, что хотел позлить Манону. Магия Дорина и сейчас еще сражалась с последствиями отравы, и на это уходили все его силы.

Нижняя дверь рухнула под напором. Послышался топот. Дорин замер. Сюда бежали четыре ведьмы из клана Желтоногих. При виде главнокомандующей остановились, опасливо поглядывая на нее.

Рассекатель Ветра дрогнул в руке Маноны. Что-то в душе толкало: «Убей его. Убей сейчас, пока эти ведьмы не разнесли, что тебя видели вместе с адарланским королем…» Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Но Маноне не пришлось решать. Стремительно блеснула сталь, и все четыре Желтоногих пали раньше, чем успели увидеть воина, ворвавшегося вслед за ними.

Серебристые волосы, лицо и шея, покрытые татуировкой, заостренные уши. Это он породил ветер.

Дорин пробормотал ругательство и шагнул к фэйскому воину, но тот смотрел на ведьму. В его глазах сверкал гнев, предвещавший смерть.

У Маноны перехватило дыхание. Из горла вырвался сдавленный звук. Она попятилась, держась за горло. Чтобы не задохнуться, Манона была готова проткнуть дыру в горле. Но магия фэйца сковала ее.

Сейчас он убьет ее за то, что однажды она попыталась сделать с его королевой. За стрелу, которую тогда выпустила Астерина, метя королеве в сердце. Фэйский воин принял ее стрелу на себя.

Манона рухнула на колени. Король подскочил к ней, пригляделся и крикнул воину:

– Нет!

И сейчас же в ее легкие снова хлынул воздух. Манона шумно глотала его, выгнув спину.

Против таких атак ее порода не имела магических щитов. Подобные силы пробуждались у ведьм только в крайнем отчаянии и особо безудержном гневе. Но за это приходилось дорого платить – вплоть до собственной жизни. И потому даже самые кровожадные и бездушные в таких ситуациях прекращали сопротивление.

Манона все еще успокаивала дыхание, когда над нею склонился Дорин. Из-за недавней встряски его лицо расплывалось в ее глазах.

– Когда передумаешь, Черноклювая, разыщи меня, – сказал он и исчез.