Текст книги "Ночной ворон"

Сара Пэйнтер
Ночной ворон

Тиму Пэйнтеру, с любовью

Взывает к мщенью каркающий ворон…

Уильям Шекспир «Гамлет»

Sarah Painter

THE NIGHT RAVEN

Copyright © 2018 by Sarah Painter

Cover design © Books Covered

Перевод с английского А. Бялко

© Бялко А., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Глава 1

Лидия Кроу[1]1
  Crow (англ.) – ворона. Фамилия имеет смысловое значение, как и другие в этой книге. (Прим. пер.)


[Закрыть] стояла на мокром лондонском тротуаре и вглядывалась в мутное стекло витрины кафе «Вилка». Вид заслоняла сеть паутины и пара наклеенных прямо на стекло плакатов, и она, прикрыв глаза сложенными козырьком руками, прижалась к грязной поверхности почти вплотную. Внутри, конечно же, было темно, но ей удалось разглядеть очертания столов, стульев и стойки в глубине помещения.

Когда дядюшка Чарли прислал ей ключи и сказал, что пришло время присоединиться к Cемейному Делу, Лидия очень твердо заявила ему, что не будет делать ничего подобного. Но спустя три месяца, когда выяснилось, что занятие слежкой – довольно неприятная штука, она передумала. Тем более что Карен, ее начальница, как раз сказала ей, что для ее же собственной пользы ей было бы неплохо провести несколько недель подальше от Абердина. А дядюшка Чарли, продемонстрировав свое сверхъестественное чувство времени, как раз позвонил ей и предложил пожить у него в Лондоне. Во время этого звонка с мобильного телефона с неизвестным ей номером Чарли изобразил дело так, что, согласившись, она сделает ему одолжение. Он сказал, что ему нужна ее помощь. Строго говоря, всему Семейству нужна ее помощь. Он не хотел вдаваться в детали по телефону и почти наверняка врал, но в тот момент для Лидии это было неважно. Ей нужно было сменить место жительства, а средств ни на что другое не было. Так что теперь, стоя тут и вдыхая знакомый запах выхлопных газов, смешанный с отдаленным душком крови, доносящимся с рынка Кэмбервелла, она задумалась: уж не поторопилась ли она?

Встреча с Чарли была назначена только на завтра, так что сегодня ей надо было просто освоиться и заново привыкнуть к Лондону. Хотя, конечно, для последнего одной ночи будет маловато. Лидия отошла от окна и огляделась в поисках другой двери. Ее не было. Кто-то забрызгал краской из баллончика выцветшую вывеску со словом «Вилка», но номер дома был тот же, что и на бирке с ключами. Так что она была в правильном месте.

– Чтобы было где остановиться. Маленькая любезность. – И ведь дядюшка Чарли не солгал. Он просто не стал вдаваться во все детали. Лидия сама виновата, если решила, что это будет нормальное жилье, а не заброшенное кафе. Но в здании было четыре этажа; вдруг там, наверху, ее еще ждет уютная маленькая квартирка с садом на крыше? Все может быть.

Все еще глядя на дом, Лидия вытащила телефон.

– Я понятия не имею, как управлять кафе, – сказала она, когда Чарли взял трубку.

– Лидия, голубушка, – тепло отозвался Чарли, и Лидия, сама того не ожидая, обрадовалась.

– Если тебе нужна помощь в кафе, то это не мой случай, – продолжила она. – Ты сказал, это небольшое одолжение, и я приехала не насовсем, а лишь ненадолго…

– Но тебе же надо где-то остановиться?

– Да, но…

– Ну и живи в кафе. Оно уже давно закрыто, а наверху есть квартира. А уж будешь ты его открывать или не будешь, мне совершенно неважно.

Лидия открыла было рот, чтобы спросить про оплату, но Чарли продолжал говорить все тем же убедительным тоном, который позволил ему добиться таких успехов в бизнесе. Тем самым тоном, из-за которого в Семействе поговаривали, что он мог бы быть почти настоящим Сильвером[2]2
  Сильвер – серебро. Еще одна «говорящая» фамилия.


[Закрыть]. Хотя, конечно, очень негромко.

– Ты сделаешь мне одолжение. Официальный жилец. Небольшой стартап. Прекрасно выглядит в финансовой отчетности.

– Я думала, я уже делаю тебе одолжение. Та загадочная проблема, с которой тебе требовалась помощь…

Чарли резко перебил ее:

– Не по телефону, – и отключился.

У Лидии возникло неприятное, сосущее под ложечкой ощущение. Одолжения в ее семейке всегда имели последствия. Лидия точно знала, что за это придется чем-то расплачиваться, и несмотря на то, что все Семейство было в курсе, что она «вышла», это что-то вполне может оказаться незаконным, но какой у нее был выбор? В данный момент она могла выбирать только между безусловно отравленным дядюшкиным приношением и возвращением домой к родителям. Конечно, последнее было бы разумным. Ну, кроме того, что ей и в первый-то раз было трудно оттуда вырваться, и Лидия не была уверена, что сумеет это повторить. Она опасалась, что, проведя в домашнем комфорте пару недель, окончательно утратит мотивацию и вместо возвращения в Абердин начнет играть с матерью в бридж – и больше никогда никуда не уедет. Не говоря уж о том, что в самом факте ее возвращения из Шотландии и необходимости скрываться не было ничего хорошего, и ей не хотелось добавлять к этому унижение от необходимости возвращаться в свою детскую спальню. Она перекантуется в этом кафе какое-то время, разберется с воображаемой проблемой Чарли, переждет свои профессиональные сложности и благополучно вернется в Шотландию.

Черная краска на двери облупилась, но замок был из самых совершенных и сиял новизной. Похоже, Чарли только что поменял его. Лидия была тронута. Он позаботился о ее безопасности, и это было приятно.

Но умиления хватило ненадолго. Внутри помещение походило на сарай. Она включила свет, и яркие голые лампы безжалостно осветили пожелтевшие от курева стены, пластиковые столы и пол, который выглядел так, словно на нем образовалась новая форма жизни.

Вдоль дальней стены тянулась барная стойка, а за ней открывалась дверь – судя по всему, ведущая в кухню. Лидия знала, что должна заглянуть туда, чтобы увидеть, есть ли там хотя бы работающее оборудование, на котором ей предстоит готовить себе пищу, но ей не хватило на это моральных сил. Судя по виду первого зала, кухня должна быть жуткой. А жуткая кухня всегда привлекает грызунов. Лидия знала, что крысы в Лондоне не новость, но ей совершенно не хотелось получить этому визуальное подтверждение.

На двери слева от стойки были изображены мужская и женская фигурки и ламинированная табличка под ними, гласящая: «Туалет только для посетителей».

Лидия очень надеялась найти какой-нибудь боковой вход в квартиру наверху – тогда ей не пришлось бы ходить через заброшенное кафе… Но ведь это только на неделю… Она сможет продержаться, даже если придется каждый раз подниматься в квартиру, минуя кафе. Но все равно находиться в этом помещении, дышать этим мертвым воздухом, ощущать таящуюся опасность было очень неприятно.

Лидия увидела узкую лестницу, обшитую строительным линолеумом. На стенах висели в рамках черно-белые фотографии Кэмбервелла, а на маленькую площадку выходили три двери. Две явно вели в туалеты, а на третьей была надпись: «Посторонним вход воспрещен». Выше по лестнице линолеум сменялся коричневым ковровым покрытием. Лидия приоткрыла дверь и обнаружила там пустой кабинет, где стоял стол с компьютерным монитором, по виду – из девяностых. Из него торчали провода, клавиатура отсутствовала. Поломанные жалюзи на окне, покрытые густым слоем пыли, завершали этот шедевр дизайна интерьеров в эстетике экономического упадка.

Лидия закрыла дверь, чтобы не видеть эту депрессивную картину, и направилась вверх по ступенькам, стараясь не думать о жутком коричневом ковре и застоявшемся пыльном воздухе. Офис Карен был ярким и чистым, там всегда пахло маслом нероли, а в квартире самой Лидии в Абердине были дубовые полы и книжные шкафы до потолка. Она сидела в гостиной и смотрела на эти полки, чувствуя себя, наконец, взрослым, состоявшимся человеком. «Заткнись, нытик», – вслух приказала себе Лидия, стараясь приободриться. Но собственный голос, прозвучавший в этом нежилом пространстве как-то странно, только добавил уныния.

Ступеньки привели на площадку с единственной дверью. Это, должно быть, и был вход в квартиру. На стене крепился электрический звонок. Лидия на всякий случай нажала кнопку и услышала звон внутри, за дверью. Она повернула ручку, дверь распахнулась. Замка нет. Класс. Лидия отметила для себя, что надо поговорить с Чарли насчет безопасности.

Внутри квартиры был небольшой коридор и проем в стене, за которым снова оказалась лестница. За одной дверью обнаружилась маленькая ванная с белыми стенами и с душевой кабинкой, а другая, открытая дверь в дальнем конце вела в большую гостиную. Комнату украшали высокое окно с подъемной рамой и старый камин, которому не помешала бы чистка. Возле одной из стен стояли низкий диван и складное кресло из «ИКЕА», и все. Уютно, нечего сказать. Лидия сосредоточилась на окне, которое явно притягивало взгляд, и постаралась не думать о пятнах на жестком зеленом ковре. Она так долго смотрела на улицу, пытаясь напомнить себе о существовании мира за пределами этой воняющей пылью дыры, пока не ощутила в себе силы на дальнейшие изыскания.

Проход из гостиной вел в маленькую узкую кухоньку. Приготовившаяся к худшему Лидия была рада обнаружить, что помещение практически пустовало – лишь покрытые пылью простые белые шкафчики, стальная раковина и рабочая поверхность, покрытая ламинатом в крапинку.

За последней из дверей обнаружилась спальня, больше похожая на шкаф, с голой узкой кроватью и маленьким комодиком. Внезапно Лидия ощутила, как на нее навалилась усталость от десятичасовой дороги, и ее решимость ослабла. Этот мертвый воздух давил на плечи, и так хотелось услышать человеческий голос.

Мама ответила немедленно:

– Лидия? С тобой все в порядке?

– Все отлично, – сказала Лидия, поднимаясь по ступенькам. – Хотела только сказать, я тут снова вернулась в ваши южные края.

– Ты приедешь домой? – Лидия расслышала в мамином голосе надежду, смешанную с беспокойством. И это напомнило ей, почему она решила остановиться в этой отвратной квартире вместо того, чтобы вернуться домой.

– Наверное, – сказала Лидия. – Я остановлюсь в городе.

– И надолго?

– Пока не знаю. Послушай, мам, мне бы не хотелось, чтобы ты узнала об этом от кого-то другого…

– Ты беременна?

– Нет! Мам!

– Прости, прости. Но, знаешь, в этом нет ничего такого.

– Я остановилась в заброшенном кафе, наверху. Это пустующее здание. – Она дошла до площадки. Ступенек больше не было. Она находилась на верхнем этаже дома. Потолки тут были ниже, похоже, раньше здесь располагался чердак или помещение для слуг.

– Ты что, бомжуешь? – мамин голос звучал скорее восхищенно, чем неодобрительно, и Лидия ощутила острый приступ любви к ней. На заднем плане прозвучал другой голос, и мама сказала куда-то в сторону: «Это Лидия».

– Тут все законно, – сказала Лидия. – Дядя Чарли…

– Не говори мне, что ты там с Чарли, – мамин голос, всегда такой теплый и ласковый, вдруг стал хриплым от страха.

– Я вовсе не с дядей Чарли, – ответила Лидия, толкая дверь.

Главная спальня располагалась прямо над гостиной. Тут было почти такое же окно, как этажом ниже, но только поменьше, и двуспальная кровать с новыми простынями, подушками и одеялом, которые лежали на матрасе в пластиковых упаковках. И она не врала. Она же не была в этот конкретный момент с дядей Чарли.

– Слава богу! – Она услышала, как мама, отвернувшись от телефона, повторила отцу ее слова. – Она не с ним!

– Прости, дорогая, – сказала ей мама. – Я знаю, ты не станешь делать ничего подобного.

– Мне надо было где-то остановиться, и он пустил меня пожить тут, пока я не пойму, что буду делать дальше.

– Ну, это просто смешно, – ответила мама. – Ты можешь остановиться у нас. Тебе вовсе не нужно жить в Кэмбервелле. Там небезопасно.

– Мне удобнее в городе, – ответила Лидия, чувствуя себя на самом деле просто ужасно.

– Удобнее для чего? Ты же только что сказала, что не знаешь, что будешь делать.

– Все в порядке, – сказала Лидия, понимая, о чем беспокоится мама. – Никаких обязательств. Я не должна ничего делать взамен. Я оказываю ему любезность тем, что живу тут и присматриваю за помещением.

– Тот день, когда твой дядюшка сделает хоть что-то по доброте своей души, в аду станет холодно, свиньи будут летать мимо окон, а мертвецы поднимутся из могил.

– Да знаю, – ответила Лидия, не сумев скрыть раздражения. – Я же не идиотка.

– И мы это знаем, дорогая. И ты не должна играть в его игры. Он даст тебе понять, что у тебя на руках все козыри, а потом обдерет как липку.

– Дядя Чарли любит меня, – произнесла Лидия, надеясь, что так оно и есть.

– Ну конечно! – возмутилась мама. – Тебя любит вся семья.

– Ну, значит, – начала Лидия.

– Но это его не остановит, – перебила ее мама.

Лидия выросла вдалеке от своих родственников. Ее родители слишком хорошо знали, как всевозможные дядюшки и кузены относятся к способностям особого рода, даже к таким неярко выраженным, как у Лидии, и не хотели, чтобы они позволяли себе всякие вольности. А когда Лидия пыталась спросить, что они имеют в виду, родители только поджимали губы и качали головой.

– Но это же родные. Дядя Чарли – твой брат, – как-то заметила Лидия, когда доросла до старшего подросткового возраста.

Папа только печально улыбнулся.

– Я люблю своих братьев, и Чарли – возможно, самый лучший из них, но он прежде всего – член Семейства. И всегда таким был. И он использует тебя, глазом не моргнув, как и все остальные. – И тут ее всегда спокойный папа пришел в несвойственное ему волнение. – Ты только никогда не говори ему, что ты умеешь, ладно? Он тебя любит, но он все равно найдет способ использовать тебя, а я не хочу, чтобы ты была во все это замешана.

Но дело было не только в этом. При всем своем любопытстве Лидия тоже не хотела быть замешанной в Семейный бизнес Кроу. Там крутились жутковатые с виду мужчины и женщины, какие-то тетушки и кузины. Все они были или какими-то потрепанными, или гораздо старше, чем их мускулистые мужья. А она больше не была ни ребенком, ни трудным подростком. Она стала взрослой женщиной с несколько ограниченными способностями, определенным доходом и сильным желанием жить так, как ей хочется.

Лидия в последний раз оглядела спальню и решила, что тут и будет спать. Бросив рюкзак на кровать, она открыла окно, чтобы впустить свежий воздух. Эту комнату можно хоть как-то преобразить, и, слава богу, здесь был простой деревянный пол, а не гадкий ковер. Взбодрившись, Лидия распахнула дверь напротив, ведущую в третью спальню, и замерла. Там резко пахло цитрусовыми, и этот запах казался странно знакомым. Тут тоже стояла двуспальная кровать, застеленная темно-синим полосатым бельем, а на стене висела пара плакатов в рамках. В дальней стене обнаружилась стеклянная дверь, полузакрытая тюлевой занавеской. Лидия сделала пару шагов по комнате, чувствуя, как будто вторгается в чью-то частную жизнь. Что было глупо. Квартира была пуста. Кафе закрылось как минимум полгода назад. Лидия сунула руку в карман за телефоном. Ей не хотелось дергать Чарли каждые пять минут, но вдруг он пустил сюда пожить еще какого-нибудь родственника и забыл сказать ей об этом? Надо было проверить это до того, как звонить в полицию. Прежде чем она успела взглянуть на экран, она почувствовала, как волосы на ее шее встают дыбом. Сзади нее кто-то стоял, она чувствовала на себе чей-то взгляд. Лидия заставила себя обернуться и уже открыла рот, чтобы закричать, но в комнате было пусто. Никого не было. Из-за полуоткрытой двери виднелась такая же пустая площадка лестницы.

Она просто распсиховалась. Возвращение в Лондон и эта пустая развалина сыграли злую шутку с ее воображением. Вот и все. Она повернулась и изумленно вскрикнула. У дальнего края кровати, возле шкафа, стоял человек. На нем был объемный светло-серый пиджак с закатанными рукавами. Руки, покрытые легким загаром, голубые глаза, копна светло-золотистых волос, которые блестели в солнечном свете, падавшем из окна.

– Черт возьми, вы меня напугали, – сказала Лидия, чувствуя, как ее страх перерастает в злость. Он что, прятался под кроватью, когда она вошла? – Что вы себе позволяете?

Человек казался потрясенным не меньше нее, он стоял, раскрыв рот, со смущенным, застывшим выражением лица. Потом он сказал:

– Я здесь живу. А вы кто такая?

В его голосе было что-то странное, но Лидии было некогда об этом думать. Запах цитрусовых тоже стал сильнее, и она знала, что это означало что-то важное.

– Я Лидия Кроу. Это дом моего дяди. Он ничего не говорил мне о вас.

– Ясно, – сказал человек.

Лидия подумала, что он был примерно ее ровесником, может, даже чуть моложе. Сначала он показался ей старше из-за странного пиджака. Кроме того, на нем были такие же серые брюки и отполированные туфли. А большинство знакомых Лидии парней носило джинсы, майки и кеды.

Скрестив руки на груди, она уставилась на него суровым взглядом, ожидая, что он представится и начнет плести какую-нибудь историю насчет того, что он приятель одного приятеля, и Чарли разрешил ему здесь пожить, но он не произносил ни слова. Он только смотрел на нее широко раскрытыми от ужаса глазами, как будто это она бродила без разрешения по пустым зданиям и пугала людей до полусмерти.

Цитрусы. Мозг явно пытался подсказать ей что-то. В этом запахе чувствовалась острая нота лимона и примесь дыма. Не сигаретного и не дровяного дыма, но определенно можно было подумать, что где-то рядом что-то сожгли. Она уже много лет не слышала такого запаха. С тех пор, как увидела прабабушку Кроу, пришедшую на собственные похороны.

Лидия уже открыла рот, чтобы спросить: «А вы настоящий?», когда шум, раздавшийся где-то сзади, заставил ее обернуться. В раскрытой двери спальни стоял другой человек. На нем как раз была черная майка, туго обтягивающая крутые мускулы. У него были короткие волосы и нос, который, похоже, был не один раз сломан. А еще он держал пистолет, который был направлен прямо на Лидию.

Глава 2

Лидия никогда в жизни не видела настоящего пистолета, а уж тем более направленного на нее, и почувствовала где-то в животе неприятное, какое-то жидкое ощущение. Ощущение опускалось все ниже, и одной мысли, что она может описаться – реально, по-настоящему описаться, – хватило ей, чтобы напрячь мышцы и избежать катастрофы. Какая-то часть ее мозга продолжала настаивать, что ей бы стоило больше беспокоиться о направленном на нее оружии, чем о возможном позоре, но она игнорировала эти посылы, чтобы не упасть от ужаса в обморок.

– Присядь-ка, – человек, приподняв подбородок, указал ей на кровать. – Пришло время потолковать.

Спальня. Бандит. Кровать. Как-то все это не казалось хорошей идеей. Это было больше похоже на какие-то жуткие детали трагической истории в новостях. Бандит, похоже, никуда не спешил. И не казался ни нервным, ни возбужденным. Ему, конечно, не было прямо уж так скучно, но он явно не был новичком в Школе Плохих Парней. Лидию всегда оберегали от самых худших из ее родственников, но все же она видела нескольких профессионалов на каких-то свадьбах, крестинах и всяком таком. И вот они выглядели точно так же.

– Ну, давай, – повторил человек, довольно вежливо, и Лидия вдруг поняла: он собирается ее убить.

Она подумала – знаком ли Серый Пиджак с этим парнем? Почему он молчит? Она посмотрела в его сторону, надеясь найти поддержку и, может, даже утешение, но вместо этого увидела только шкаф. Пиджак пропал вместе с его обладателем. Он что, от страха нырнул за кровать? Она не осуждала его, только бы он, ради бога, позвонил оттуда по 999[3]3
  Телефон экстренной помощи.


[Закрыть].

Лидия попыталась пошевелить ногами. Она и хотела подчиниться человеку с пистолетом, чтобы не давать ему повода навредить ей, но ее ноги будто приклеились к ковру.

Бандит оглядел комнату, и его взгляд упал на что-то позади Лидии.

– Открой дверь, – велел он.

Сначала Лидия не поняла, о чем он. Он и так стоял в дверном проходе. Но потом вспомнила о стеклянной двери и повернулась. К этой двери можно было пройти с другой стороны кровати. Если Пиджак прятался там, недолго ему осталось находиться в безопасности. Но, не видя другого выхода, Лидия направилась к двери. Обходя кровать, она заставила себя не смотреть вниз, чтобы не выдать укрытие Пиджака, – в слабой надежде на то, что бандит так и останется на другом конце комнаты.

– Открывай медленно, – приказал бандит.

Его голос был низким и невыразительным, со странным неясным акцентом. Лидия знала, что должна ловить все мельчайшие детали, ее тренинг с Карен включал, среди прочего, продвинутое наблюдение, но в мозгу мелькали только какие-то случайные образы. Мамино нахмуренное лицо, когда она рисует корявые буквы на торте к десятому дню рождения Лидии, потом возникла мысль, какого жуткого персикового цвета эта тюлевая занавеска и что дверь наверняка окажется запертой. Но нет. Дверь из двойного стекла бесшумно открылась наружу, и внезапный порыв свежего воздуха слегка прояснил голову Лидии. Он собирается заставить ее выйти наружу, а снаружи, на крыше, оказалась маленькая терраса с черными перилами.

Человек очутился уже прямо за ней, она слышала запах его дезодоранта. Он ткнул ее пистолетом в выемку спины.

– Выходи наружу. И ни звука.

Лидия переступила дверной порог и спустилась по ступеньке на покрытую плиткой террасу. Она увидела распростершееся перед ней серое небо, скаты крыш вокруг, лес каминных труб и красные кирпичные фасады зданий. Соседний дом был выше, и под крутым скатом его крыши была видна мансарда с парой узких окон. Она выдавалась над террасой, где стояла Лидия, и ни одно из окон, благодаря ухищрениям каменщиков, не выходило на эту террасу. Она подумала, не закричать ли, вдруг кто-то окажется дома? Но услышат ли они ее? И даже если услышат, то вызовут ли полицию?

У нее тряслись ноги, и она обругала себя за слабость. Лидия, думай, а не трясись. Думай.

– Вперед, – приказал бандит. – Шесть шагов.

Каким-то странным образом Лидия оценила точность его указаний. Ей казалось, что если она будет просто следовать его подробным инструкциям, то все будет хорошо. Спустя секунду она поняла, что, возможно, это был тактический прием. Может, таким обучают в школе убийц.

– Не делайте этого. Я могу вам заплатить. – Лидия сама возненавидела себя за то, что ее голос прозвучал так немощно. Как будто она умоляла. Но Кроу не умоляют.

Он подтолкнул ее пистолетом, и Лидия подошла к перилам. Внизу был двор, она могла разглядеть стену с калиткой и крышки мусорных баков. Позади террасы тянулась узенькая дорожка, а перед Лидией оказалась задняя стена другого ряда домов. На этих строениях не было никаких балконов и садов на крышах, а те окна, что она могла разглядеть, были наглухо закрыты ставнями. Ее никто не увидит. Никто не позвонит в полицию. Или Чарли.

– Моя семья, – начала Лидия, и холодный страх целиком охватил ее мозг. Он пришел сюда не воровать. Ему не нужны были ни деньги, ни информация. Он пришел убить ее.

Пистолет больше не упирался ей в спину, но это было слабым утешением, поскольку она все равно знала, что он тут. Стальной механизм, который может заставить замереть сердце, так сильно бьющееся пока в ее груди.

– Лезь через перила, – приказал он.

– Что? – Мятущийся разум Лидии не уловил никакого смысла в сказанном.

– Ты прыгнешь вниз. Это будет самоубийство.

– Не думаю, – сказала Лидия и повернулась к нему. Он был от нее в двух шагах, и пистолет так и был направлен прямо на нее.

– Ну да, – повторил он. – Через перила вниз. Проверим, умеешь ли ты летать.

И тут Лидия вспомнила своих родителей. И Чарли, и все семейные истории, которые ей рассказывали. Может, она и слабоватый член Семейства, может, ее растили за пределами семейного гнезда, может, она и генетический урод, но она не собирается позорить родовое имя. Кроу не умирают без борьбы. Они сражаются и клювом, и когтями.

– Нет.

Он пожал плечами.

– Поворачивайся.

– Нет, – повторила Лидия, и на сей раз отказаться оказалось легче. Она хотела увидеть своего убийцу. Взглянуть ему в глаза и заставить его посмотреть ей в лицо, когда он будет ее убивать.

И в этот момент за спиной убийцы возник человек в сером пиджаке. Он просто появился как будто ниоткуда. Прежде чем Лидия успела удивиться этому факту, он ударил бандита по затылку большим глиняным горшком, который держал обеими руками.

Бандит наклонился вперед, ноги у него подогнулись, и он рухнул на плитки террасы. Раздался неприятный хруст, брызнула кровь.

Пиджак уронил свое орудие, и оно разбилось надвое, из него высыпалась сухая земля. Лидия смотрела на кровь и пистолет, который все еще был в руке у бандита. Она поняла, что настал ее момент. Она должна прыгнуть ему на спину и попытаться выхватить пистолет, но сама идея приблизиться к этому здоровенному мужику, попытаться коснуться этот проклятого куска железа казалась ей просто невозможной.

И столь же невозможной была скорость, с которой тот пришел в себя. Он уже поднимался, опираясь на руки и колени, с залитым кровью лицом. Оскалив зубы в злобной гримасе, он выпрямился и снова начал угрожать пистолетом. Лидия метнулась в сторону, надеясь добежать до двери и умчаться как можно дальше и как можно быстрее.

Пиджак толкнул его, и тот пролетел несколько шагов вперед, пытаясь обрести равновесие. Пиджак снова толкнул его, на его лице читалось выражение страха, сосредоточенности и странной радости. От этого у Лидии по спине побежали мурашки. В долю секунды бандит влетел в перила, и от приданного ускорения его тело сложилось над ними. Лидия побежала к нему. У нее даже не было ясного представления, собирается ли она толкнуть его вниз или остановить от падения. Она лишь чувствовала, что это момент возможности.

Но прежде чем она добежала, Пиджак уже оказался там. Он приподнял и толкнул бандита. Гораздо быстрее, чем это казалось Лидии возможным, центр тяжести бандита оказался с другой стороны перил. Секунду он еще был здесь, вися на перилах, и тут же его бедра, его ступни взлетели вверх, а потом он исчез совсем. Падая, он издал странный вскрик – что-то среднее между визгом и воплем, а потом раздался жуткий удар, следом – другой.

Лидия в ужасе смотрела на парня в пиджаке.

– Я это сделал, – сказал тот. Его голос прозвучал так, как будто они были в крошечной комнате, а не на открытом воздухе. После чего он исчез.

Очень осторожно, не касаясь руками перил, Лидия заглянула вниз. Человек лежал, распростершись на асфальте, внизу, ноги были вывернуты под жуткими углами, под ним растекалась лужа крови. Падая, он опрокинул мусорный бак, и на землю высыпались пластиковые бутылки, крышки, ржавые консервные банки.

Она вынула из кармана телефон и набрала 999. Полиция. Скорая помощь. Все аварийные службы. Пожалуйста, поскорее.

Ее мозг снова включился в работу, хотя мысли все еще разбегались. Ей внезапно стало холодно, желудок сжался. К горлу подступила тошнота, и она согнулась пополам. Ее вырвало практически одной водой, и Лидия вспомнила, что целый день ничего не ела. Она была слишком взвинчена; ехать домой почему-то казалось опасным. И, как выяснилось, инстинкт ее не подвел.

Внезапно она поняла, что больше ни секунды не может находиться на этой террасе. Лидия прошла в спальню, села на кровать и крепко обхватила себя руками. Когда, наконец, приедет полиция и скорая? Он там умер? Ее вдруг снова охватил ужас. А вдруг он не лежит там на асфальте, обездвиженный и истекающий кровью, вдруг он каким-то образом встал и снова ходит по дому, собираясь ее убить. Как Терминатор.

Лидию пронзил всплеск адреналина, она вскочила и снова побежала на террасу к перилам. Бандит лежал внизу в той же позе. В отключке. Или мертвый. Вцепившись в черный столбик перил, Лидия медленно сползла на плитки террасы. Откуда-то прилетел голубь. Лидия наблюдала, как он ходит по террасе, что-то клюя, и старалась сосредоточиться на серой птице и ее дурацких движениях, только чтобы не думать ни о чем другом.

Раздался вой сирен. Лидия снова заставила себя подняться. Голубь улетел. Взгляд Лидии упал на что-то другое. Глиняный горшок, разбитый на две части, так и лежал в куче рассыпавшейся земли. Тут же стоял человек в сером пиджаке, и это он ударил бандита с пистолетом. Человек в пиджаке, который появлялся и исчезал прямо у нее на глазах. Он спас ей жизнь.

Лидия спустилась вниз, чтобы встретить полицию, которая остановилась на улице внизу. Там же мигали вспышки машины скорой помощи, слышался шум шагов, разговоров, сирен, радиопередатчиков.

Спускаясь по лестнице, Лидия крепко держалась за перила. Очень осторожно, потому что не хотела упасть. Она не думала про бандита, который лежал на улице в луже собственной крови. Не думала о том, насколько близко была к смерти всего полчаса назад. Вместо этого она думала про человека, который спас ей жизнь. Конечно, она поняла, почему голос Пиджака звучал так странно. И почему эта странность казалась ей знакомой. Он был привидением.

Потом, уже сидя во второй машине скорой помощи, закутанная в одеяло, рядом с парамедиком, который считал ее пульс, Лидия попыталась сообразить, что она может рассказать о человеке в пиджаке. Навряд ли она сумеет объяснить кому-либо, что жизнь ей спас призрак.

– Она в норме, – сказал парамедик приближающемуся офицеру, который, обернувшись, кивнул кому-то еще, кого Лидия не видела.

Человек, который подошел к ней, был не в форме. Очевидно, из начальства постарше. И еще он был очень высоким.

– Как вы себя чувствуете?

– Он умер?

Переломанного бандита погрузили в первую машину скорой помощи и увезли с мигалками и сиреной. Лидия подумала, это значит, что он был еще жив, но не была в этом уверена.

Человек покачал головой.

– Я главный инспектор Флит. Старший офицер данного расследования. А вы…

– Лидия. – Лидия уже представлялась женщине-полицейскому. Мурхауз. Та похлопала ее по руке и сказала, что с ней поговорят, когда парамедики закончат осматривать ее.

– Лидия Кроу, – произнес инспектор Флит. – Верно?

– Да, – подтвердила Лидия.

– Вы можете рассказать, что произошло?

– У него был пистолет, – сказала Лидия. – Он вывел меня на террасу и пытался сбросить через перила. Мы начали бороться, и он упал сам.

Выражение лица Флита оставалось нейтральным.

– А из пистолета он стрелял?

– Нет, – ответила Лидия.

– Вы можете показать мне, где это произошло?

Лидии до ужаса не хотелось снова выходить на террасу. Когда она показывала перила Флиту и констеблю Мурхауз, в ее голове мелькнула мысль о том, что она наконец обрела террасу на крыше, на которую не захочет выйти никогда в жизни.

– Это как-то использовалось в схватке? – указала Мурхауз на разбитый горшок.

Лидия помедлила. Медики, конечно же, заметят, что его ударили по голове чем-то тяжелым. Но на горшке не было отпечатков ее пальцев. Они вообще будут брать у нее отпечатки? Разве она не пострадавшая? Она помотала головой.

– Он заставил меня подойти вон туда, – показала она.