Текст книги "Все мужчины негодяи?"

Глава 8

Ясный солнечный день поднимал настроение, и Эвелина была рада, что вчера позволила леди Фонтейн уговорить ее отправиться на ярмарку. Улыбка целый день не сходила у нее с лица. В качестве сопровождающей с ней поехала маленькая мисс Джейн, и радостное возбуждение девочки оказалось заразительным.

– Ах, мисс Эвелина, там такие забавные клоуны! – захлопала в ладоши мисс Джейн. – А собачки там ходят в смешных коротеньких юбочках! – Она нетерпеливо тянула Эвелину за руку, ведя кузину сквозь толпу в сторону зеленых лужаек, где циркачи бросали разноцветные мячики, а наряженные собачки приносили их обратно.

Они шли мимо уличных торговцев, громко зазывавших купить свой товар, мимо заманчиво пахнущих пирогов с мясом, конфет и сладостей, пока не протиснулись вперед, чтобы посмотреть красочное зрелище.

Артист с разрисованным яркой краской лицом подбрасывал кольца в воздух, а маленькие черно-белые спаниели ловили их на лету. Публика, состоящая главным образом из детей и гувернанток, вознаграждала каждый ловкий собачий трюк бурными аплодисментами и радостным смехом.

Мисс Джейн была в таком восторге от выступления циркачей, что она впервые за последний час отпустила руку Эвелины и вместе с другими детьми уселась на траву, забыв о своем новом платье. Гувернантка Джейн кивнула Эвелине, а затем присела рядом со своей подопечной. Эвелина вздохнула и улыбнулась, наслаждаясь моментом. Сначала к идее поехать на ярмарку она отнеслась весьма сдержанно. Но сейчас ее радовала возможность немного отвлечься. Кто же станет грустить, глядя на этих потешных собачек!

Подул свежий ветерок, принеся с собой сладкий запах засахаренных яблок и карамели. Эвелина стала изучать зрителей, которые, не отрываясь, следили за ходом представления. Затем ее внимание привлекли палатки художников, возле которых модно одетые мужчины и женщины внимательно разглядывали творения живописцев, стараясь угадать среди них нового великого мастера. Вдруг Эвелина встретилась взглядом с каким-то неряшливого вида мальчишкой в надвинутой на самый лоб темно-коричневой кепке. Судя по его покрытому грязью лицу, он, очевидно, очень давно не умывался. Он, не мигая, смотрел на девушку – серьезно и настороженно. Мальчик стоял в непринужденной позе, но его глаза беспокойно бегали. Всем своим видом он напоминал лису, которая, облизываясь, внимательно следит за дичью, предвкушая вкусный обед. Паренек стал медленно приближаться, протискиваясь через толпу. Ему было не больше девяти лет, худощавый, с непропорционально большими руками, в штанах, которые были ему явно коротки.

Эвелина отвернулась и сделала вид, что смотрит на клоунов, выжидая, что же будет дальше. Мальчик подкрался к ней ближе и проскользнул мимо нее, задев ее юбки. Девушка даже не пошевельнулась.

– Я тебе покажу, маленький негодяй!

Джастин схватил мальчишку за шиворот и поднял его, держа на весу. Перепуганный мальчуган болтал в воздухе ногами и руками, пытаясь высвободиться.

– Поставьте его на землю, милорд! – потребовала Эвелина, злясь на себя из-за того, что не увидела Джастина раньше. Заметив устремленные на них любопытные взгляды, она понизила голос: – Ребенок ничего не сделал. Поставьте его на землю!

– Возможно, вы думаете, что он – агнец Божий. Но я уверяю вас, что этот сорванец только что украл у вас кошелек.

– Он ничего у меня не украл. Потому что у меня и красть нечего.

– Но это вовсе не означает, что он не пытался это сделать.

Мальчуган продолжал отчаянно сопротивляться. Кепка сползла ему на глаза. Он начал громко и жалобно хныкать:

– Я ничего не крал! Отпустите меня!

Эвелина подошла ближе и торопливо проговорила громким шепотом:

– На нас все смотрят. Оставьте ребенка в покое, милорд!

– Зачем? Чтобы он стащил у кого-нибудь часы? Негодника надо сдать властям и отправить в приют, где с него не должны спускать глаз. Если у него и есть родители, то они либо такие же воры, как он, либо совершенно не занимаются его воспитанием.

Кепка у парнишки слетела на землю, и стали видны его грязные черные волосы. Мальчик испуганно округлил глаза.

– Вы не имеете права сдавать меня в приют! У меня есть отец! Клянусь, я ничего не крал. Я только хотел…

Не на шутку встревожившись, Эвелина подошла к Баркли вплотную и вцепилась ему в плечо.

– Сию же минуту отпустите ребенка! Иначе я вам никогда этого не прощу!

Джастин медленно поставил мальчишку на землю, но продолжал держать его за шиворот.

– Вас слишком легко разжалобить. Если ему потребуется, он стащит шляпу у вас с головы – а вы его защищаете!

– Вы не смеете забирать меня у моего отца! Он не сможет обойтись без меня! – плакал мальчик. – У него плохое здоровье, и он не может работать. – По грязным щекам потекли слезы.

Джастин прищурился. Он нагнулся, приблизил свое лицо к лицу мальчишки и посмотрел ему прямо в глаза.

– Что ты сказал?

Продолжая плакать, мальчик повторил:

– Папа не может работать из-за приступов.

Джастин долго изучающе смотрел на него. Затем блистательный маркиз Ролингс вынул из кармана пиджака вышитый носовой платок и протянул уличному воришке. Мальчик с недоверием покосился на белоснежный кусочек тончайшего шелка, а затем схватил его своей грязной рукой. Он поднес платок к носу и громко высморкался.

– Пошли, парень, – приказал Джастин. Он продолжал держать мальчишку за плечо и потянул его в сторону торговых палаток.

Эвелина последовала за ними.

– Куда вы его ведете? – встревоженным голосом спросила девушка. Она искала кого-то в толпе, в то же время зная, что это бесполезно. Никто не сможет увидеть Салли, пока он сам не решит показаться на глаза. Эвелина не сомневалась, что мальчика послал именно он.

Они остановились возле прилавка со всевозможными лакомствами, от аромата которых текли слюнки.

– Два пирога с мясом, пожалуйста.

– Да, милорд.

Джастин передал пироги мальчику, который с жадностью схватил их грязной рукой. В тот же миг его и след простыл.

Когда мальчик скрылся в толпе, Эвелина вздохнула с облегчением. Незаметно приложив руку к карману своей длинной ротонды, она нащупала внутри крошечный кусочек свернутой бумаги. Девушка подняла голову и внимательно посмотрела на лорда Баркли. В своем безукоризненно сшитом шерстяном костюме он выглядел образцом изысканного английского джентльмена. Но сейчас Эвелина увидела в его облике то, чего не замечала в нем раньше, – едва заметный намек на уязвимость. Казалось, за безупречной наружностью и внешне бесстрастными манерами прячутся внутренние демоны, раздирающие душу блистательного маркиза. Кому-кому, а Эвелине было прекрасно известно, что под мощной броней невозмутимости и равнодушия, принятыми в светском обществе, зачастую скрываются чувствительность и ранимость. И может быть, именно ей, Эвелине, удастся заставить Джастина понять, что он не одинок.

Баркли не смотрел на нее. Девушка откашлялась и медленно заговорила:

– Когда мы жили в Барселоне, я внезапно ощутила необходимость заниматься чем-то еще, кроме живописи и светских раутов.

Маркиз нервно одернул рукава своего костюма и ничего не ответил.

– Тогда я стала делать наброски и писать картины в соборе Сент-Джоб.

Он пожал плечами и сделал вид, что внимательно рассматривает толпу, не желая встречаться глазами с Эвелиной.

Она положила руку ему на плечо, и Баркли замер. Эвелина почувствовала, как он весь напрягся от ее ласкового прикосновения. Джастин пристально посмотрел на ее руку, о чем-то размышляя. Но даже не пошевелился.

– Итак, видите ли, милорд, – проникновенным голосом продолжала Эвелина, – не понимая до конца, как я каким-то образом обнаружила, что чуткость и доброта – лучшее средство от собственной боли и страданий.

Маркиз медленно поднял голову. Когда их взгляды встретились, в его глазах она увидела щемящую тоску, которая глубоко тронула девушку.

– Идемте, милорд. Давайте немного прогуляемся. – Эвелина взяла Джастина под руку.

После минутного колебания он молча кивнул, и они пошли рядом.

Они миновали торговцев и уличных артистов, не замечая их и не видя ничего вокруг. Подойдя к стоящим в отдалении деревьям, Джастин и Эвелина остановились. Здесь, в приветливой тени молодых осин, они были скрыты от солнца, от суеты шумной толпы и от любопытных глаз. Эвелина закрыла зонтик и прислонилась спиной к шершавому стволу. Джастин стоял рядом, опираясь рукой на ствол соседней осины.

– Хотите мне рассказать о том, что вас беспокоит? – ласково спросила Эвелина. – У вас был болен отец?

– Не будем об этом, – хриплым голосом сказал Баркли. Он пожал плечами. – Для чего ворошить прошлое?

– По крайней мере для того, чтобы помогать тем, кто сейчас тоже борется с болезнью.

– Болел мой брат, к которому я был очень привязан. Теперь его больше нет. Так стоит ли склонять его имя?

– Но разве недуг может быть постыдным? – спросила девушка.

Джастин смял в ладони кусок коры и отшвырнул его подальше.

– Случается и такое, – сказал он, и в его голосе слышалась боль. – Особенно, если… – Молодой маркиз запнулся и замолчал, задумавшись о чем-то.

– Вы боитесь, что болезнь вашего брата носит наследственный характер?

Он пожал плечами и отвел глаза.

Эвелина тяжело вздохнула и перевела взгляд туда, где на горизонте собирались темные грозовые облака. Похоже, в Лондоне погода действительно очень переменчива.

– Я не могу сказать вам ничего другого, кроме того, что у меня нет ни малейшего сомнения в вашей нормальности. Временами вы чересчур мрачны и угрюмы, временами – несколько невоздержанны со своими поцелуями. Но в одном я убеждена – вы не сумасшедший! Не сомневайтесь: с головой у вас все в порядке.

Мгновение Баркли молча смотрел на нее, а затем улыбнулся.

Эвелина подошла к нему и прислонилась лбом к его широкой груди.

– Джастин, у каждого свой крест. Но мне искренне жаль вашего брата.

Джастин обнял ее и прижал к себе. Она уткнулась носом в мягкую шерстяную ткань его пиджака, вновь с наслаждением вдыхая теплый мускусный запах.

Баркли нежно гладил ее по спине, словно желая утешить, успокоить. Девушка понимала, что на самом деле он хотел успокоить себя самого. Ему приходится нести на себе груз ответственности не только за высокий титул и свою семью. Как дамоклов меч, над ним висит угроза душевной болезни, которой страдал его брат. Да еще в придачу его мать – леди Дракон. «Ну ладно», – решила Эвелина. Отныне она намерена предоставить леди Баркли большую свободу действий. Даже если эта женщина ведьма, на ее долю наверняка выпало немало страданий.

Джастин прижался подбородком к мягким золотистым волосам Эвелины и думал о том, зачем он рассказал ей про Джорджа. Он никому раньше не говорил о болезни брата. Никто в их семье никогда об этом не упоминал. Это слишком мучительно. С одной стороны, маркиз был рад возможности поделиться с кем-то своей болью. Он был тронут, что, узнав правду о его брате, Эвелина не отшатнулась от него с отвращением. С другой стороны, Баркли теперь ощущал свою уязвимость перед ней и боялся этого. Что заставило его открыть свою самую страшную тайну совершенно незнакомому, чужому человеку, которым она, по сути, для него была? Женщине, которая к тому же могла быть причастна к государственной измене? Не может ли она использовать эту информацию против него?

Эвелина еще сильнее прижалась к Джастину, и все его страхи тут же улетучились. Эта удивительная девушка не способна совершить ничего дурного! Наверняка она – невинная жертва, попавшая в водоворот опасных событий.

Ее всегда окружает слабый аромат лаванды. Утонченный и неуловимый. Скорее намек на запах, чем сам запах. Вряд ли от парфюмерии. Скорее всего, это благоухание дорогого туалетного мыла или ароматного средства для принятия ванны. Баркли представил, как теплая пенная вода стекает по обнаженному телу Эвелины. Но тут же одернул себя, вспомнив, что всего в нескольких шагах от них множество людей.

Джастин медленно отстранился.

– Это… неблагоразумно.

– Разумеется. Я понимаю. Тогда до встречи! – Эвелина раскрыла зонтик и удалилась прочь, а Джастин долго смотрел ей вслед, недоумевая, почему он не устает думать об этой девушке ни днем, ни ночью.

Джастин не знал, что за ним уже давно наблюдает пара внимательных глаз. Один из клоунов с размалеванным яркой краской лицом отделился от остальных артистов и незаметно, бочком, направился к выходу из парка. Он пристально разглядывал толпу, удивляясь про себя: о чем только думает Эвелина, общаясь с врагом?

Глава 9

Щеткой с грубой щетиной Джастин чистил гладкие бока Чешира. Золотисто-коричневая шерсть коня блестела в свете лампы. В конюшне было тихо: работники знали, когда лорду Баркли надо побыть одному.

Чешир повернул голову и посмотрел на хозяина большими золотистыми глазами. Затем продолжил лениво жевать овес.

Джастин нагнулся и принялся чистить ноги коня, чувствуя, как под ладонями перекатываются упругие мускулы. Ничто так не помогало ему сосредоточиться и прийти в себя, как уход за лошадью.

– Почему я теряю способность рассуждать здраво во всем, что касается Эвелины? – произнес маркиз вслух. – Может быть, она – сладкозвучная сирена, которая намерена меня погубить? – На сердце у него потеплело, когда он вспомнил, как Эвелина была мила с его сестрой Джейн, как непринужденно улыбалась, с каким остроумием вела беседу. У нее доброе сердце. Эвелина способна пожалеть и защитить обездоленного уличного мальчишку. Никто из семьи Баркли никогда бы не соизволил помочь такому оборванцу. Джастин недовольно поморщился, вспомнив, как его мать обращалась со слугами и всеми, кто стоял ниже их на социальной лестнице. Внимание и забота определенно не входят в число ее достоинств. А может быть, его притягивает к Эвелине именно то, что она является полной противоположностью его матери? Ведь его действительно влечет к ней – страстно и неудержимо, как мотылька на яркий огонь.

Положение постепенно становилось все более ненадежным и рискованным. Он должен был вынудить Эвелину выдать секреты ее отца и – если такие существуют – свои собственные тайны. Однако все случилось как раз наоборот: Джастин сам открылся ей – неожиданно для самого себя. Признался ей в таких вещах, о которых лучше помалкивать. Его задача остается прежней – выведать у Эвелины хоть что-нибудь.

Лорд Баркли поджал губы, обдумывая сложившуюся ситуацию. Прошло уже две недели, а девушка по-прежнему оставалась для него загадкой. Все же довольно странно, что она так мало рассказывает о себе. Почему она такая скрытная? Может быть, она не доверяет ему? Джастин грустно рассмеялся вслух. Конечно же! С какой стати Эвелина должна ему доверять? Ведь это его обязанность – так расположить ее к себе, чтобы она стала с ним откровенной.

Джастин закрыл глаза и прислонился лбом к теплой шее коня, пытаясь отделить образ Эвелины от своих чувств к ней и понять, кто эта девушка на самом деле. Он пытался на секунду вообразить, что он – полковник Уитон, однако так и не смог поставить себя на место расчетливого и беспощадного шефа разведывательной службы. Тогда Баркли представил себе, что он совершенно равнодушен к Эвелине, и постарался рассматривать их беседы и споры как бы со стороны. Словно речь шла не о ней, а о ком-то постороннем. Как будто это не его собственная жизнь, а книга, которую он читает, – черные буквы на белой странице.

Так, нужно вспомнить все по порядку! Их первая встреча на железнодорожном вокзале, поездка в экипаже, прогулка по парку, многочисленные посещения тетушки, вечер, когда Эвелина ездила к адвокату, бал в Ковентри. Наконец книга перелистана до последней главы – до их последней встречи на ярмарке. Джастин чувствовал: где-то на этой завершающей странице скрывается разгадка. Оставалось только понять, в чем она заключалась.

Мальчишка! Если он не украл у Эвелины кошелек, то для чего в таком случае он так близко к ней подошел? Маркиз мог поклясться, что видел, как его перепачканная грязью ручонка коснулась юбки Эвелины. Как она тогда сказала? «Он не крал у меня кошелек: у меня и красть нечего!» Лорд Баркли стукнул себя по лбу, ругая себя за то, что был так недогадлив. Погруженный в собственные переживания, упиваясь жалостью к самому себе, он упустил тогда из виду очень важный момент. Вероятнее всего, на его глазах произошел обмен записками. Джастин заскрипел зубами от досады. Отвлекшись, от своих непосредственных должностных обязанностей, он упустил отличную возможность схватить Салливана! Это самая серьезная ошибка, какую только может допустить тайный агент!

Какова может быть цель этой записки? Назначить встречу? Устроить отъезд Эвелины из Англии? Помочь ей вернуть состояние отца? Или попросить ее содействия в организации заговора? Он должен выяснить, что задумал Салливан! Необходимо предотвратить новый заговор и расстроить планы Наполеона. И помочь Джастину в этом может только Эвелина. Нужно потянуть за эту ниточку – Баркли чувствовал, что она выведет его на крупную дичь.

Полковник оказался прав: Джастин позволил чарам Эвелины взять верх над его разумом. Он на время упустил из виду конечную цель. Ему следует надавить на девушку. Пусть он потеряет ее доверие, пусть Эвелина будет настроена против него – но она должна оказаться целиком и полностью в его власти!

Маркиз взял большой гребень и принялся энергично расчесывать спутанную гриву Чешира. Лошадь громко зафыркала, протестуя, и Джастин сообразил, что сам не заметил, как стал обращаться с любимым животным слишком грубо. Злясь на себя, лорд Баркли швырнул гребень в ведро и вышел из конюшни. Прочь перчатки! Он больше не может позволить себе оставаться, как прежде, утонченным джентльменом. Он – кадровый сотрудник разведывательной службы министерства иностранных дел. Поэтому он обязан вести себя соответствующим образом. Он во что бы то ни стало расстроит планы французов!

Глава 10

– Видите ли, мисс Амхерст, вы должны всерьез задуматься о своем будущем, – вещал лорд Фонтейн. – Леонора с радостью поможет вам освоиться в обществе. С нашими связями вы легко найдете себе достойную партию.

Нет, она даже не подумает так поступать!

– Вы недурны собой, хотя уже и не так юны. Под чутким руководством Леоноры вы сможете преуспеть в поиске жениха.

В комнате воцарилось неловкое молчание. Лорд Фонтейн поднес к глазу пенсне.

– Разве вам нечего сказать нам, мисс Амхерст?

Очевидно, муж леди Фонтейн ожидал от Эвелины выражения благодарности, что считал естественным при сложившихся обстоятельствах.

Эвелина смахнула со своей черной юбки несуществующие пылинки. А потом подняла голову и посмотрела лорду Фонтейну прямо в глаза.

– Я не могу поставить на карту свое будущее только ради того, чтобы носить чужую фамилию. Мне нравится моя собственная, благодарю вас.

– Знайте, что вы можете оставаться в нашем гостеприимном доме столько, сколько пожелаете, моя дорогая. – Тетя Леонора похлопала Эвелину по руке и ласково улыбнулась ей. – Джейн и я будем в восторге, если вы подольше останетесь с нами.

– Останется? Мы говорим сейчас о том, что нашей милой гостье следует найти для себя мужа! – Лорд Фонтейн неодобрительно фыркнул. – Не уходите от разговора, мисс Амхерст. Это очень важный вопрос!

Леонора положила руку ему на плечо.

– По-моему, в настоящее время Эвелина не расположена серьезно рассматривать этот вопрос, дорогой! Ведь совсем недавно она потеряла родного отца…

– Не расположена! – злобно прошипел лорд Фонтейн. – Но девушке уже двадцать два года! К тому же срок траура подходит к концу. Что она будет делать дальше?

Возможно, его выводило из терпения то, что в их доме проживает бедная родственница. Которая, по всей видимости, собиралась раздражать лорда Фонтейна своим присутствием до конца его дней. Эвелина спокойно заявила:

– Уверяю вас, я не останусь у вас навечно.

Лорд Фонтейн одобрительно кивнул:

– Разумеется, не останетесь. Не волнуйтесь, мы найдем вам подходящую партию.

– Если это все, милорд, позвольте мне откланяться.

– Да, ступайте. – Он поднялся и протянул ей конверт. – Это письмо от вашего адвоката.

Эвелина прекрасно понимала, что лучше прочитать письмо без свидетелей. Однако ей не терпелось поскорее узнать новости. Она вскрыла конверт и затаив дыхание пробежала глазами небрежно написанные строчки.

«Мисс Амхерст!

К сожалению, вынужден сообщить вам, что ваше дело будет приостановлено по меньшей мере еще на шесть – восемь месяцев.

С уважением, мистер Таттл, по поручению мистера Мальборо».

Эвелина, совсем упала духом. Этот негодяй даже не взял на себя труд написать ответ собственноручно! Она с отвращением сунула письмо в карман. Все, с нее хватит! Она не станет больше связываться с этим мистером Мальборо, ничего не смыслящим в юридических вопросах.

Лорд Фонтейн хлопнул в ладоши и сжал руки в замок.

– Я составлю список потенциальных женихов, и мы пробежимся по нему вместе. Я все-таки отец четырех дочерей, и за это время кое-чему научился! Хотя в наше время у девушек, кажется, всегда и на все имеется собственное мнение!

Эвелина с трудом изобразила на лице вежливую улыбку и встала.

– Прошу меня извинить великодушно: я собираюсь на прогулку верхом.

Поднимаясь по лестнице, она думала о том, сколько еще ей придется злоупотреблять гостеприимством своих дальних родственников. На лестничном пролете второго этажа Эвелина столкнулась с Фаизой.

Не на шутку встревоженная чем-то, женщина в отчаянии заламывала руки.

– Ой, беда! Как ужасно!

– Что случилось, Фаиза?

Господи, что еще это может быть? Терзаемая недобрыми предчувствиями, Эвелина вместе со служанкой отправилась в свою комнату. Они обе вошли в спальню, и с первого взгляда Эвелине стало ясно, что в ее отсутствие кто-то устроил там обыск. На полу были разбросаны книги, дверцы гардероба были распахнуты, ящики секретера выдвинуты. Все бумаги в беспорядке лежали на письменном столе.

Эвелина почувствовала, как ее охватывает гнев. Как бесцеремонны и нахальны эти люди! Они даже не удосужились провести обыск незаметно. Напротив, они действуют нагло, в открытую. Как будто точно знают, что им нечего опасаться: беззащитная, лишенная средств к существованию молодая девушка им ничего не сможет сделать. Ну что ж, попадись ей эти бестии, она бы показала им! У них бы сразу появились причины ее опасаться! Она стиснула кулаки с такой силой, что кончики ногтей впились ей в ладони, но от сильного гнева боли она не почувствовала.

– Я так сожалею, госпожа! – причитала Фаиза. – Мне сказали, что вы меня позвали, и я спустилась на первый этаж. Но вас там не оказалось.

Эвелина покачала головой:

– Ты не виновата, Фаиза! – Слава Богу, что она успела сжечь записку Салли! Девушка подошла к камину и внимательно осмотрела каминную решетку. Прекрасно, никаких следов сожженной записки не осталось.

«Твои друзья на самом деле – твои враги. Будь осторожна!»

Будь осторожна!

Разве она сама не понимает, что нужно быть осторожной? Эвелина покачала головой. По крайней мере теперь ей точно известно, что Салли в Лондоне. Он где-то здесь, рядом. И от этого ей стало спокойнее.

Вдруг страшная мысль пронзила Эвелину как током. Сердце у нее бешено заколотилось…

– Отцовский дневник! – холодея от ужаса, воскликнула она.

– Я сейчас проверю. – Фаиза со всех ног помчалась в соседнюю комнату.

Эвелина затаила дыхание. Нет! Только не это! Она не может потерять дневник своего отца! Что может быть хуже этого? Папа очень настаивал, чтобы она его сохранила!

– Он на месте, – торжественно провозгласила Фаиза, держа высоко над головой черный сверток.

У Эвелины отлегло от сердца.

– Возможно, им не пришло в голову искать его в твоей комнате.

– Или у них не хватило на это времени. Меня не было всего несколько минут. Я очень быстро вернулась.

Эвелина закрыла лицо руками. Что же ей делать дальше? Она подняла глаза на турчанку.

– Сохрани его, Фаиза. Сбереги книгу моего отца. Я прошу тебя: пожалуйста, никуда не выходи из комнаты.

Фаиза прижала дневник к груди.

– Мне совсем не хочется никуда отсюда выходить. Еду мне приносит Ахмет. – Она энергично закивала: – Я буду сидеть в комнате и охранять дневник.

– Спасибо, Фаиза!

Эвелина плотно прикрыла дверь и внимательно осмотрела свой туалетный столик. Все ее драгоценности лежали на месте. Видимо, неизвестный вор не польстился на ее скудные сокровища, которые сейчас являлись для Эвелины целым состоянием. Она вздохнула и начала подбирать с пола книга. Увидев, что Фаиза стоит, глядя на нее с виноватым видом, девушка проговорила ободряюще:

– Перестань хмуриться и обвинять себя, Фаиза. Не ты же все здесь разбросала! К тому же все не так страшно!

В дверь постучали. Эвелина выразительно посмотрела на Фаизу, и служанка поспешно удалилась в соседнюю комнату, бережно держа в руках заветный дневник.

– Войдите.

В комнату вошла мисс Миртл.

– Приехал лорд Баркли и желает вас видеть, мисс Амхерст. – Она удивленно озиралась по сторонам. – Я немедленно прикажу служанке убраться у вас.

Эвелина метнула на долговязую мисс гневный взгляд и поднялась.

– Можете не утруждать себя этим. Скажите лорду Баркли, что я спущусь к нему через несколько минут.

Мисс Миртл внимательно посмотрела на Эвелину и, опустив глаза, присела в реверансе.

– Да, миледи.

Эвелина проводила ее недоверчивым взглядом. Ее мучили подозрения. Может, этот обыск – дело рук мисс Миртл? Или того лакея, который всегда как-то странно смотрит на Эвелину, как будто следит за ней? Можно только гадать, кто перевернул вверх дном ее комнату, роясь в ее вещах. Это мог быть кто угодно. Но в данный момент эти люди не могут причинить ей вреда. Эвелина покачала головой. Ей нужно каким-то образом получить свое наследство и как можно скорей уехать отсюда.

– Фаиза, пожалуйста, помоги мне одеться. Я отправляюсь на прогулку верхом.

– С красавчиком принцем?

– Я уже говорила тебе, Фаиза, что никакой он не принц!

Лорд Баркли понравился Фаизе с первого взгляда.

– Он… – Расчувствовавшись, Фаиза перешла на турецкий: —…эркек!

– Да, ты права, он мужественный.

– Так почему вы не попросите его помочь вам?

Эвелина ласково посмотрела на свою служанку и только сейчас заметила, что в ее черных волосах стало больше серебристых прядей. Не слишком ли много забот она взваливает на бедную женщину? Эвелина пыталась сообразить, сколько же лет Фаизе. Турчанка начала работать у Амхерстов, когда Эвелине было всего двенадцать. То есть десять лет тому назад. Даже в то время Фаиза была уже не молода. Девушка затруднялась определить ее возраст.

– Я не допущу, чтобы с нами что-то случилось, Фаиза.

– Но вам нужен мужчина, сахиб!

Эвелина тяжело вздохнула и положила служанке руку на плечо.

– Фаиза, мы уже говорили с тобой об этом раньше. Мне не нужен мужчина. Я могу сама о себе заботиться. У нас все будет хорошо, – подвела черту под разговором Эвелина и сама заметила, как предательски при этом задрожал у нее голос. Как бы то ни было, отец всегда учил ее, что самое надежное в мире дело – рассчитывать на саму себя. Именно в этом нужно искать спасение! Однако… Тем не менее… К чему этот жизненный принцип в конце концов его привел?