Текст книги "Путь к Граалю"

В Нойшванштайне каждое помещение играет свою роль. Холл перед Тронным залом посвящен легенде о Зигмунде и его сыне Зигфриде. Зигмунд владеет Нотунгом – волшебным мечом, дарующим непобедимость. Но он нарушает божественный закон, запрещающий использовать волшебство меча в своих личных интересах, и Нотунг ломается на две части.

Сын Зигмунда Зигфрид готовится к поединку со страшным змеем Фафнаром. В победе над чудовищем он видит свое предназначение, но ему нужно оружие. Герой обращается к гномам, владеющим тайнами созидания, с просьбой выковать ему достойный меч. Гном Миме трудится не покладая рук, но каждый сделанный им меч Зигфрид одним ударом разбивает о наковальню – нужный меч не получается.

Святой Георгий, поражающий змея.

Тронный зал

Неожиданно Зигфрид находит две половинки сломанного Нотунга и просит Миме сделать меч из них. Гном берется за работу, но очень нерасторопно. Когда он в очередной раз отвлекается, Зигфрид берет молот и выковывает себе меч сам. Этим мечом он одним ударом разрубает надвое наковальню, им же он впоследствии побеждает Фафнара.

Поворотный момент легенды – когда Зигфрид еще не может понять, что его судьба зависит только от него, что он должен сам, только сам заново выковать меч, – изображен на стене в холле перед Тронным залом дворца. Мы бы и не обратили на него особого внимания, если бы не случай. Поздним вечером мы остались в замке одни вместе с Крепфом. Было невозможно удержаться от вопроса о тайнах и загадках Нойшванштайна, известных только его хранителю, – а вдруг?! К нашему изумлению, Крепф спокойно выслушал вопрос и утвердительно кивнул головой: да, есть такое. Потом подвел нас к той самой картине, на которой Миме кует меч, а Зигфрид никак не решается взять молот и тем самым принять свое предназначение. Крепф обратил наше внимание на огромный молот, изображенный на переднем плане картины, в том месте кузни, где он совершенно не нужен. И попросил посмотреть на молот с разных сторон. Мы стали передвигаться и тут заметили, что ручка молота – о чудо! – постоянно «поворачивается» к смотрящему. Художественный прием помог передать смысл картины: каждый из нас может оказаться (и периодически оказывается) в роли Зигфрида – перед тем или иным жизненным выбором. И создатель картины, «направляя» ручку молота на тебя, как будто говорит: «Ну что же ты? Не сомневайся, действуй. Возьми молот и выкуй свой собственный меч!»

Гном Миме пытается сковать меч Зигфриду.

Холл перед Тронным залом

С тех пор мы стали гораздо внимательнее к деталям, но сами ничего «особенного» не заметили, а Крепф больше о «тайнах» не распространялся. Тем не менее, мы убедились, что Нойшванштайну действительно есть что рассказать. Но чтобы услышать его рассказ, необходимо хорошее знание сюжетов легенд, стремление понять и… немного удачи.

Но самой большой загадкой Нойшванштайна по-прежнему остается «лебединый мотив» – именно так с легкой руки журналистов называют сейчас не понятую современниками любовь Людвига II к этому образу. Даже само название замка «Нойшванштайн» – дословно «Новая лебединая скала» – говорит о том же. А в самом замке поражает не столько количество всевозможных изображений лебедей, сколько удивительные любовь и внимание, с которыми каждое из них сделано. Нет сомнений, что для Людвига лебедь имел особенное значение. Известна даже причина этого – Людвиг не скрывал своего восхищения образом Лоэнгрина, легендарного рыцаря-лебедя.

…Нарушена справедливость, и прекрасная Эльза может пострадать от несправедливого обвинения. Ее обидчик торжествует, ведь по правилам он может быть наказан, только если найдется рыцарь, готовый вступиться за честь дамы и победить его в бою. А это вряд ли произойдет: все в округе знают силу обидчика и его умение владеть мечом. Тем не менее, турнир назначен, но никто не осмеливается защитить Эльзу: это сулит верную смерть. И в тот момент, когда надежда уже почти потеряна, собравшиеся на турнир зрители вдруг слышат таинственный мелодичный звон. Обернувшись к реке, они видят прекрасного лебедя, который везет по реке лодку. В лодке спит красивый юноша.

Он просыпается, выходит на берег и на все вопросы отвечает лишь, что здесь нарушена справедливость и он должен ее восстановить, сразившись с обидчиком Эльзы. Несмотря на отговоры юноша вызывает обидчика на бой и побеждает его. Возникшая между ним и Эльзой любовь приводит к вызвавшей всеобщее ликование свадьбе и решению остаться. Единственное условие, которое таинственный спаситель ставит Эльзе, заключается в том, что она никогда не должна спрашивать о его имени и происхождении. Вначале это не является препятствием, но злые языки подогревают любопытство, и вскоре Эльза не выдерживает и просит своего мужа все объяснить.

Гобелен «Появление Лоэнгрина» и фарфоровая фаза в виде лебедя (подарок австрийской императрицы Элизабет). Гостиная короля Людвига II

Людвиг Баварский

И тогда он рассказывает, что его зовут Лоэнгрин, что он сын Парсифаля и состоит в братстве Короля Артура, которое не исчезло, а просто удалилось в не доступные для других места. Из года в год благородные рыцари наблюдают за тем, что происходит на земле. И если где-то нарушены основные законы добра и справедливости, посылают своего гонца, который должен во что бы то ни стало восстановить порядок. Одним из таких гонцов был и Лоэнгрин. Но, согласно правилам, он мог оставаться в миру только до тех пор, пока его имя и происхождение были неизвестны. И поэтому сейчас Лоэнгрин должен вернуться назад. Со стороны реки слышится звон колокольчиков, появляется лебедь, который забирает Лоэнгрина и увозит вверх по течению.

На этом заканчивается легенда, но только начинается история замка. Романтик по натуре, Людвиг мечтал о возвращении Лоэнгрина и верил в то, что это может произойти. И не просто верил, а старался быть достойным встречи и создать замок, достойный этого. А если легенда все-таки останется легендой, то Нойшванштайн сможет рассказать о ней другим, ведь кто знает, о чем думают сейчас вот эти туристы перед картиной? Кто-то, наверное, о ее стоимости. А кто-то, быть может, точно так же мечтает о возвращении Лоэнгрина. А если так, то отнюдь не сумасшедшим был король Баварии!

Чудо Грааля

Вадим Карелин

Среди многочисленных изображений Грааля есть одно необычное – картина «Чудо Грааля». Ее по заказу Людвига Баварского создал Вильгельм Хаусчайлд для центрального Зала певцов в сказочном замке Нойшванштайн. Необычна и редка она тем, что на ней изображено не только видение Грааля Лоэнгрину, но и голубь, опускающий загадочное Нечто в Чашу, являя тем самым чудо Грааля.

Что же это за чудо?

О природе Святого Грааля нет единого мнения. Чаще всего говорят о Чаше, которая использовалась во время Тайной вечери и в которую после гибели Христа Иосиф Аримафейский собрал последние капли крови Учителя. По другой версии, Грааль – это некий священный камень, таинственным образом попавший к людям и совершающий чудеса. Есть и другие версии… И все эти внешне разные представления сходятся в том, что Грааль обладает волшебной природой и может даровать людям бессмертие, может накормить и исцелить и является не просто реликвией, а высочайшей ценностью и предметом поиска стремящихся к духовной жизни – он дарует Спасение. И возможно, Грааль не материальный предмет, а особое состояние души человека, воссоединяющее его с Богом.

Явившись мистическим центром и средоточием духовных исканий средневекового рыцарства, Грааль стал своего рода главным героем многих литературных произведений и живописных полотен. Однако, если мы начнем искать в них описание загадочного события, запечатленного на картине «Чудо Грааля», мы не найдем много. Всего лишь несколько строчек в «Парцифале» немецкого поэта-миннезингера Вольфрама фон Эшенбаха могут указать направление поиска:

 
В ночь на пятницу страстную
Грааль, о коем повествую,
Из-под заоблачных высот
Белоснежного голубя на землю ждет.
По заведенному порядку
На камень дивную облатку
Небесный голубь сей кладет.
Так повторяется из года в год…
Облаткою Грааль насыщается,
И сила его не истощается.
 

Оказывается, чудодейственная сила Грааля не данность, не то, что проявляется всегда и ни от чего не зависит. Она нуждается в ежегодном возобновлении, которое происходит, когда спускается с небес голубь и опускает в Чашу облатку. Облатка в католичестве – евхаристический хлеб (в православии ее аналогом является просфора). Евхаристия (по-гречески «благодарение»), святое причастие, – главнейшее, признаваемое всеми христианскими вероисповеданиями таинство восстановления связи с Богом, причащения к Нему. Оно – основа и кульминация главного христианского богослужения, литургии, во время которой, как считается, богослужение происходит одновременно на Небе и на земле, стирается граница между двумя мирами.

В. Хаусчайлд.

Чудо Грааля. 1880-1881

«Если существует некоторое слияние противоположностей всего мира, дольнего и горнего, – оно здесь», – писал о литургии Иоанн Геометр. Получая от священника облатку (просфору), верующий подтверждает и возобновляет связь с Божественным.

Грааль не статичен, он живой, возобновление его силы, по легенде, происходит раз в году – «на пятницу страстную», в канун праздника Пасхи. Интересно, что Пасха всегда была связана с весенним равноденствием, когда Солнце символически рождается заново и начинает с новой силой новый цикл. Именно поэтому столь важным считалось встретить этот восход Солнца и увидеть его первый победный луч – луч возобновления.

У Вильгельма Хаусчайлда Лоэнгрин становится свидетелем настоящего чуда: чуда возрождения, возобновления сакральной связи. На примере величайшей святыни художник пытается донести до нас важный принцип: все живое нуждается в возобновлении, никто в этом мире не покинут и не лишен такой возможности. Только если в природе оно происходит естественно, то от человека уже требуется личное сознательное усилие. Но особое. Дионисий Ареопагит, поясняя литургическое священнодействие, говорит о необходимости анамнезиса – воспоминания. Будучи неоплатоником, он знал о «великой амнезии», в которую впадает воплощенная человеческая душа, забывая на время жизни свое божественное происхождение. Рано или поздно, но эта амнезия должна быть прервана воспоминанием человека о Боге, которое равносильно осознанию им собственной божественной природы.

Это осознание и называется обретением Грааля, ибо открывает в человеке поистине неиссякаемый источник силы, любви, творчества. И это действительно таинство, потому что человеку не дано знать, когда именно произойдет чудо Грааля. Но зато ему дана вера, чтобы победить амнезию, любовь, чтобы укрепить связь с Небом, и надежда… чтобы дождаться голубя!

Прозрение Парцифаля

Но даже неведение лучше, чем головное познание без душевной Мудрости, которая одна может осветить и направить его.

Е. П. Блаватская «Голос Безмолвия»

Вадим Карелин

У меня есть любимая книга – «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха. Книга, которую я читал несколько раз, каждый раз открывая в ней нечто новое. Вначале это был роман о настоящем герое, прошедшем путь от полной безвестности до обретения величайшей рыцарской святыни – Грааля. Потом – прекрасная сага о настоящей любви и верности. Чуть позже – символическое повествование о пути внутреннего изменения главного героя со всеми сопутствующими этапами. И каждое новое прочтение на удивление всегда оставляло нераскрытым что-то неуловимое, но очень важное. Казалось, что произведение таит в себе сокровенный смысл, который, как ты ни пытайся его объяснить, все равно остается до конца не высказанным.

Этот смысл мне хотелось найти непосредственно в самом произведении: в логике повествования, символике персонажей, параллелях с внутренним миром человека… Увы, оказалось, одной логики и символики здесь недостаточно. Более того, нужно было нечто совершенно иное. Спасибо Судьбе, так сложились обстоятельства, что ключ к «Парцифалю» стал очень нужен мне самому: теоретический исследовательский интерес сменился практическим, жизненным. И самое удивительное, что именно тогда постепенно начал раскрываться смысл.

Теперь можно обо всем по порядку. И начать нужно с истории Парцифаля.

Парцифаль, сын благородного рыцаря Гамурета и прекрасной Герцелойды, был воспитан вдали от людей, вдали от общества с его противоречивыми законами. Мать искренне пыталась уберечь его от опасного рыцарского пути, приведшего ее мужа к гибели, и поэтому детство Парцифаля было лишено малейшего упоминания о рыцарстве как таковом. Ради этого она оставила свой дом и поселилась вместе с прислугой в лесу вдали от людей.

 
«Постигнет смертный приговор
Тех, кто затеет разговор
При нашем сыне дорогом
О рыцарях или о том,
Как совершаются турниры.
Я родила его для мира,
И чтоб не сделалась беда,
Он знать не должен никогда
О страшных рыцарских забавах
И о сражениях кровавых».
Умолкли все, боясь угроз…
 

Но от Судьбы, как известно, не уйдешь, и в определенный момент Парцифаль узнает от «случайно» встреченных в глухой части леса рыцарей о рыцарском братстве короля Артура и рыцарском пути как таковом. Услышанное будит в его душе необычные, но одновременное очень родные предчувствия:

 
Он ощущает странный зов,
Идущий прямо с облаков,
Зов, полный обещанья…
 

Парцифаль прощается с матерью.

Роспись в Зале певцов замка Нойшванштайн

Этот зов поведет его дальше, через все испытания и приключения; этому зову он будет верен всегда. Здесь мне хотелось бы немного остановиться, чтобы рассказать об этом основном качестве, которое отличает Парцифаля, – святой простоте и верности. На протяжении повествовании эта верность будет меняться от земной до неземной, но именно простота, вера и верность всегда будут отличать героя. Парцифаль удивителен верностью своим убеждениям. В будущем его убеждения будут меняться, трансформироваться, но он никогда им не изменит. На первом же этапе его убеждениями становятся… советы матери. Провожая сына в путь, Герцелойда наставляет его:

 
В дороге трудно одному,
Но с темными людьми не знайся,
Коварных бродов опасайся,
Друзей фальшивых избегай,
А добрым людям помогай.
Коль старца мудрого ты встретишь,
Его с почтеньем поприветишь,
Он верный даст тебе совет.
Внемли: в упрямстве толку нет!
А вспыхнет девичье сердечко,
Возьми заветное колечко,
Но обижать ее не смей.
Не оскверни души своей
Поступком, помыслом греховным.
 

Парцифаль выполняет ее советы со всей возможной простотой и доверчивостью, он верен ее советам. Пока он понимает верность как буквальное, дословное следование советам. Как своего рода выполнение поручений.

Иногда это выглядит забавно: он может очень долго искать брод через реку, если ее вода покажется мутной и, следовательно, коварной. Иногда это уже не забавно: он силой отнимает кольцо у понравившейся ему девушки. Но пока в большинстве случаев это его спасает и приводит к новым советам и заповедям, в этот раз уже не материнским, а «старца мудрого» Гурнеманца:

 
Будь милосерд и справедлив,
К чужим ошибкам терпелив
И помни всюду и везде:
Не оставляй людей в беде.
Спеши, спеши на помощь к ним,
К тем, кто обижен и гоним,
Навек спознавшись с состраданьем,
Как с первым рыцарским даяньем…
Господне ждет благодаренье,
Кто воспитал в себе смиренье!..
Умерен будь! Сколь славен тот,
Кто и не скряга и не мот!..
С вопросами соваться бойся,
А вопрошающим – откройся.
При этом никогда не ври:
Спросили – правду говори!..
 

Помогать людям, особенно тем, кто «обижен и гоним», служить им – в жизнь Парцифаля входят элементы рыцарского кодекса. Это некое новое знание для него, и он так же будет верен ему. Но верен, опять же, буквально – по-другому он просто пока не умеет. И эта буквальная «верность», увы, сыграет с ним злую шутку.

Неисповедимыми путями господними Парцифаль попадает в таинственный замок Мунсальвеш, где становится свидетелем необычной сцены. В обстановке величайшей торжественности мимо него проносят Чашу Грааля, ставя ее перед хозяином замка Анфортасом, не встающим при этом со своего ложа. Лицо этого благородного человека несет печать не прекращающегося ни на секунду страдания, причину которого Парцифаль не знает и не может понять. Он поражен, он хочет облегчить страдания Анфортаса, но не решается задать вопрос о сути происходящего, помня завет Гурнеманца.

 
Но что же с молодым героем?
Он потрясен, смятен – не скроем.
Спросил бы: что творится здесь?
Однако скромность, а не спесь
Ему задать вопрос мешает
И права спрашивать лишает.
Ведь Гурнеманц предупреждал,
Чтоб Парцифаль не задавал
При неожиданных соблазнах
Вопросов лишних или праздных:
От любопытства кровь бурлит,
А вежество молчать велит!..
«Нет, любопытством не унижу
Честь рыцаря!.. А то, что вижу,
Мне объяснят когда-нибудь,
Лишь надо подождать чуть-чуть…»
 

Сам того пока не понимая, Парцифаль совершает ошибку, хотя, как выясняется впоследствии, своим вопросом он мог бы спасти Анфортаса:

 
Молчанья этого простить
Я Парцифалю не намерен!
Он в послушанье неумерен:
Задай вопрос он хоть один,
И сразу б ожил господин,
Которого мне жаль до слез.
Но на губах застыл вопрос
У сына Гамурета.
И я не делаю секрета,
Что сим – какой уж тут секрет? —
Не пользу он принес, а вред:
Ведь только при одном условье
Мог господин вернуть себе здоровье…
 

Испытание Парцифаля в замке короля-рыбака.

Роспись в Зале певцов замка Нойшванштайн

Парцифаль оказывается в парадоксальной и безвыходной ситуации. В ситуации, когда любой его поступок оказывается неверным. В самом деле: задать вопрос, не будучи представленным, ему недвусмысленно запрещают рыцарский кодекс и завет Гурнеманца. Если посмотреть на ситуацию немного шире, то можно сказать, что задать вопрос Парцифалю не позволяет то знание, которым он обладает на настоящий момент. Это знание очень конкретное, знание правил вежливости и рыцарского кодекса, которому он должен следовать. С точки зрения Парцифаля пойти против этого знания и задать вопрос – ошибка.

Невольно напрашивается параллель с некоторыми жизненными ситуациями, очень и очень похожими на ситуацию Парцифаля, когда ты очень хорошо знаешь, что нужно делать. Ты закончил школу, и тебе нужно поступать в институт, разве нет? Ты отучился в институте и получил диплом – нужно работать, чтобы обеспечить себя и семью материально. И пусть работа не приносит того удовлетворения, о котором ты мечтал, но зато ты выполняешь свой долг. Ты должен дать хорошее образование и воспитание своим детям, ты должен стараться сохранить семью во всех жизненных штормах. Ты должен не забывать друзей, родственников, коллег по работе… Ты должен, должен, должен… А должен ли? Конечно, должен, отвечаешь ты себе, ведь ты четко знаешь это, ведь, в конце концов, так принято. Но… вернемся пока к нашему герою, попавшему в аналогичную ситуацию.

Парцифаль не может нарушить правила, рыцарский кодекс, но, с другой стороны, он чувствует потребность задать вопрос. Что может значить эта потребность по сравнению с его знанием? Пока ничего. Знание для него точно, потребность абстрактна. Однако Эшенбах решительно осуждает Парцифаля за подобный поступок: с его точки зрения, своим молчанием тот принес «вред». В дальнейшем мы увидим, что, оказывается, Парцифаль в тот момент вообще совершает тягчайший грех, оставляя Анфортаса страдать. По мнению автора, не задать вопрос – тоже ошибка.

Позвольте, как же быть? Оба возможных поступка ведут к ошибке. Поставив себя на место Парцифаля перед Анфортасом, сможем ли мы найти правильное решение? И возможно ли оно вообще в подобной ситуации?

В полной растерянности Парцифаль покидает Мунсальвеш. Один из самых смелых, благородных рыцарей, во всех смыслах самый достойный – он столкнулся с ситуацией, из которой не смог найти выход. Он не осознаёт, что произошло, но постепенно начинает понимать, что случилось нечто ужасное. И в этом его очень жестко убеждают встречающиеся на его пути люди, начиная уже со стража замка:

 
…«Для вас
Пусть день померкнет ясный!
Пришелец вы злосчастный,
Вас злобный рок сюда занес!
Вопрос! Всего один вопрос
Задать вам стоило, и круто
Все изменилось бы в минуту.
Но вы не для славы рождены
И слыть глупцом осуждены!..»
 

Как же так, почему? Услышанное не укладывается в голове Парцифаля; он продолжает искать новых приключений, он все еще следует исключительно рассудку и рыцарскому кодексу. Понимая (именно понимая, а не чувствуя, не ощущая, не сопереживая), что он чем-то не угодил хозяину замка, он стремится совершить новые подвиги в его честь, дабы таким образом выказать ему свою благодарность. И судьба наносит ему новый удар: он встречает Сигуну, сестру своей матери, символ чистоты и верности в романе. Он ждет поддержки, но, вопреки всем ожиданиям, Сигуна дает ему не менее резкую отповедь:

 
…«Так молви, так обрадуй
Известием, что там, где был,
Вопрос задать ты не забыл!..»
«Спросить я не решился!..»
«Знай: ты всего лишился!..
О я, распятая судьбой,
Зачем я встретилась с тобой?
Зачем не промолчала
С самого начала?
Подумать только, что видали
Глаза твои в том волшебном зале!
Копье, сочащееся кровью,
Хозяина в странном нездоровье,
Рубины, золото, хрусталь,
Наконец, святой Грааль!
Ты блюда дивные едал,
Ты столько, столько повидал
И доброго и злого —
И не спросил ни слова?!
О, гнусное отродье волчье!
Душа, отравленная желчью!
Узревши короля в несчастье,
Вопрос, исполненный участья,
Ты должен, должен был задать!
Отныне ты не смеешь ждать
Ни снисхожденья, ни пощады!..
Будь проклят! И другой награды
Не жди, помимо этих слов!..»
 

Мучимый раскаяньем, покидает Парцифаль Сигуну. Он уже понял, что совершил тяжкий грех. Понял, но не пережил… Увы, условия испытания суровы, и чаша должна быть выпита до дна. В стане Короля Артура, в присутствии благородных рыцарей и прекрасных дам ему предстоит услышать уничижительные слова Кундри, служительницы Грааля:

 
«Вам скорбный встретился Рыбак,
Несчастием томимый…
А вы? Промчались мимо!
В ту приснопамятную ночь
Лишь вы могли ему помочь,
Но вас не занимала
Чужая боль нимало…
(До чьей-то скорби снизойти?!
Куда там! Мне не по пути!
Того печаль изъела?
Но мне-то что за дело?!)
Вы даже не раскрыли рта!..
Но Бог вам разомкнет уста
И вырвет, вырвет ваш язык
За тот невыкрикнутый крик
Простого состраданья!..
 
 
…Да понимаете ли вы сами,
Что значит грех, совершенный вами,
О бессердечный Парцифаль?
Пред вами пронесли Грааль,
Среди разубранного зала
Пред вами кровь с копья стекала!..
Узрев редчайшее из див,
Вы смолкли, даже не спросив,
Что все бы это означало…
Бессмертье вас бы увенчало,
Мир вас бы к звездам превознес,
Задай вы хоть один вопрос!»
 

Парцифаль растоптан. Кундри камня на камне не оставила от его, казалось бы, заслуженной гордости: ведь чем гордиться, если своими поступками ты принес столько боли и горя, пусть даже сам того не ведая? Парцифаль совершенно искренне, как учили, искал подвигов, славы, он искал любви, но в результате лишь причинил страдание многим людям. Может быть, он не то искал? Или не так искал? Сейчас он уже не знает…