Текст книги "Сила слова"

 
Истерзанная внутренними войнами,
Сопротивлялась Русь, примеры подвигов являя.
Сражаясь, умирала – городами, воинами,
Свободу, независимость теряя.
 
 
На грани гибели, в борьбе с Ордой иссякнув,
Спасла Европу от лихих татар.
Она же отплатила «очень мило»:
Ливонский орден с позволенья папы римского
В поход крестовый бросил свои силы.
 
 
Тевтонцы, меченосцы, эсты, крестоносцы[3]3
  Тевтонцы, меченосцы, эсты, крестоносцы – крестоносное воинство Северной Европы.


[Закрыть],
В хвосте – епископы в сутанах и крестах.
Тряся чреслами и облизывая губы,
Русь католическою видели в мечтах.
 
 
Изборску нанесен удар нежданный, дерзкий,
Разбита крепость, Псков осадой взят.
Народ убит, растерзан и распят,
Стал под угрозой выход в море невский.
 
 
Клубятся тучи черные над Русью,
Неся угрозу рабства, унижения.
Враги, восторженно ликуя от успеха,
От Новгорода ждут коленопреклонения.
 
 
Не суждено кровавой быть године,
Князь Невский собирает ополчение.
И вот уж ижорян и ладожан[4]4
  Ижоряне и ладожане – народные дружины городов Ижора и Ладога.


[Закрыть] дружина
Спешит бороться за освобождение.
 
 
Дружины Новгорода, Суздаля, Владимира
Несут свободу Пскову побежденному.
Ликует город в честь великих воинов,
Достались почести и пешему, и конному.
 
 
«Не будем мы на лаврах почивать, —
Так молвил Александр. – Враг сам не сгинет.
Пришел он к нам с мечом. Теперь – бежит,
Так пусть от нашего меча здесь и погибнет».
 
 
И новую баталию недолго было ждать,
Ведь мчаться за врагом – не трусом убегать…
Дух победителя в погоню увлекает,
И Чудско озеро уже вдали сверкает.
 
 
В апрельский полдень вражий вырос клин
Тевтонских рыцарей, оруженосцев, кнехтов[5]5
  Кнехты – безземельные воины из числа европейских крестьян.


[Закрыть].
Епископ Дерптский[6]6
  Епископ Дерптский – епископ города Дерпт в одной из епархий римско-католической церкви.


[Закрыть] для поддержки духа
Прикрыл своими воинами тыл.
 
 
Сверкали латы в серебре и стали,
Пот разъедал у лошадей глаза и крупы.
Спешили грабить, убивать без устали,
Но вороньё уже летало, чуя трупы.
 
 
Бой был на суше, и на льду, и в небесах.
Сражалась правда, чистота – с бесáми.
Строй лучников, ряды свои сомкнув,
Нещадно жалил зло горячими стрелами.
 
 
А с флангов конные дружины на лету
Рубили голову стальной «свиньи немецкой»[7]7
  «Стальная свинья немецкая» – вид боевого построения немецких рыцарей.


[Закрыть].
Бежали эсты[8]8
  Эсты – древний народ, прибалтийско-финское население Ливонии (территория современной Эстонии).


[Закрыть]. Дерптские полки
Под лед ушли навеки, в темноту.
 
 
Собрав трофеи, «стоя на костях»,
Сказал Великий воин, тактик и стратег:
«Отныне будет навсегда, вовек!
Кто к нам придет, тот превратится в прах.
 
 
Руси святой – священные границы,
Всех территорий христианской веры.
Пока потомки чтят Истории страницы,
 Бесчинство вражье, рабство здесь не повторится!»
 
 
Он приподнялся высоко на стременах,
Рукою совершил большой размах
И, очертив Руси границу победителя мечом,
Поцеловал его устами и челом.
 
 
Лазурный взгляд свой утопив в таких же небесах,
Воскликнул: «Будь незыблема в веках!
Храни же русскую землю, Господь в трех лицах,
Народ-христианин лишь вам будет молиться!»
 

 
Пределы Западной Руси укреплены надежно,
Тевтонский орден получил отпор.
Но днем и ночью над Восточной Русью
Висит татарский окровавленный топор.
 
 
Лишь Новгород надежно защищен,
В болотных топях сгинет конница Орды.
Дружины в битвах поредели и слабы,
Как защитить народ и землю от беды?
 
 
Нахмурен лоб, и стал суровым взор,
А в голове кипит тяжелых дум котел.
Одна другую догоняли мысли,
Как тучи черные, что над землей нависли.
 
 
Ордынцы обложили Русь великой данью,
Платить надо сейчас. Расплатимся – потом.
Глаза сверкали жгучей серой сталью,
Душа горела пламенным огнем.
 
 
Нет ратных сил восток спасти
От внуков Чингисхана,
Прославивших себя кровавыми делами…
Обдумывал он долго методы свои,
Добавив кротость голубя,
Взяв мудрость у змеи.
 
 
Спасение одно нашел: учтиво и смиренно,
Забыв про гордость, ненависть к Орде,
С дарами ехать к хану, поклониться.
Пусть слабому быть миру – не беде.
 
 
Князь застонал, сдавил виски от боли,
Ради земли, народа муку взял.
Глаза и мысли обратил к высокой Божьей воле,
Господь молитвы все его принял.
 
 
Союз с Ордой, завещанный отцом,
С терпеньем мудрый Александр крепил.
Батыя сын, Сартак, стал добрым другом,
Он друга в свою веру обратил.
 
 
Европа может в спину нож вонзить —
Он это знал и испытал однажды.
Константинополь преподал урок,
А Рим через послов забросил сети дважды.
 
 
«Учения сии мы не приемлем,
Измены православию не будет! —
Такой ответ епископам был послан. —
Лишь христианство
На земле моей пребудет!»
 
 
Чтоб укрепить позиции свои,
Пришлось в тяжелый, долгий путь отбыть.
Ярлык на княжество во «всей русской земле»
Из рук монгольского кагана получить.
 
 
Став единовластным князем всей Руси,
Старался укрепить границы и подворья.
С благословенья Господа решительно и смело
Нес веры христианской свет в Поморье.
 
 
Дружины шли сквозь темноту полярной ночи.
Народ поход тот «темным» окрестил.
Язычества броню пробив могучей Верой,
С Норвегией, Финляндией мир заключить спешил.
 
 
Поморье стало русским, просвещенным,
Навек невежества отброшены оковы.
Но вот в Орде случились перемены,
Вновь лошадям меняются подковы.
 
 
Спешит великий князь уже к Берку,
Без отдыха, вперед! Галопом, рысью,
И в самом центре Золотой Орды
Он чудо сотворил, которое замыслил.
 
 
Ислам и православие Союз создали братский,
На древе дружбы – две могучих ветви.
Епархия учреждена на астраханских землях
Великой Русской православной церкви.
 
 
Подписан мир с Ордой на многие года,
Русь оживет. Забудется беда…
Дождь смоет кровь с земли, развеет ветер пепел,
Жизнь станет радостной, а взгляд народа – светел.
 
 
Привык быть воином, а нынче – дипломат,
На поле брани тратил меньше сил.
За Русь горой стоял и несказанно рад:
Татарина терпеньем победил.
 
 
Домой с успехом возвращаясь из Орды,
Он вдруг почувствовал великую усталость.
Долг выполнен сполна, а сил уж не осталось,
И сжалось сердце, как в предчувствии беды.
 
 
Откуда немощь? Ведь хватало сил
Тяжелые вести переговоры.
Неужто хан из мести отравил,
Чтоб возродить кровавые поборы?..
 
 
Но он ведь мог убить еще в Орде:
Одною смертью больше или меньше.
Притормозил коня, устал сидеть в седле,
Так быстро тают силы, быть беде…
 
 
А может, лютой ненависти след,
От римского престола исходящий?..
Ведь заключенный мир ему угрозой был,
Дамоклов меч, над замыслом висящий.
 
 
Коварный замысел у них был очень прост:
Католицизму дать на Русь широкую дорогу.
В него же обратить измученный народ,
Что жизни не щадил за Родину и Бога.
 
 
Остановившись, в небо прошептал:
«Господь, прошу одну лишь только милость —
Чтобы душа со мною не простилась,
Пока мой конь домой не прискакал.
 
 
Литые зерна христианской веры
Прошу, народ мой и земля – неси.
Любви и Мира сквозь века являй примеры —
Святое в этом есть призвание Руси!»
 

Геннадий Проводников

Родился в селе Сургут Тюменской области 11 декабря 1946 года. Окончил Тюменский индустриальный институт по специальности «бурение нефтяных и газовых скважин». На протяжении 50 лет работал в системе предприятий «Сургутнефтегаз», из них около 30 лет – в науке. Кандидат технических наук, готов к защите докторской диссертации.

Активно участвовал в рационализаторской и изобретательской деятельности, научно-технических конференциях, публиковался в местных газетах.

Совместно с Юрием Цыриным написал пилотный вариант книги «Сургутское сплетение». Книга переиздана в РИИЦ «Нефть Приобья».

Почетный нефтяник ПО «Сургутнефтегаз», ветеран труда, награжден серебряной медалью ВДНХ и благодарностью Министерства энергетики Российской Федерации.

ШТРИХИ К ИСТОРИИ СУРГУТА
По страницам публикаций об истории Сургута

Давайте вначале вспомним самые первые вехи истории Югорской земли и русского покорения Сибири.

История Югорской земли и населяющих ее народов уходит своими корнями в далекое прошлое. Новейшие археологические данные свидетельствуют о том, что здесь еще в VII–VI веках до н. э. сложился хозяйственно-культурный уклад жизни рыболовов и охотников.

С этого периода отмечается массовое заселение людьми севера Западной Сибири. Позднее, в V–III веках до н. э., плотность населения в тайге существенно возросла, появились первые укрепленные поселки (Амня в Белоярском районе, Быстрый Кульеган в Сургутском районе, Барсова Гора рядом с Сургутом).

В эпоху ранней бронзы (III–II века до н. э.) стали обычным явлением межобщинные столкновения, что подтверждается широким распространением укрепленных жилищ-городищ, представленных сегодня на поверхности земли многочисленными впадинами, оставшимися от древних домов-полуземлянок, обнесенных общим валом.

В I веке н. э. абсолютное большинство таежного населения Югры жило в городищах.

К началу X века кочевники-тюрки окончательно вытеснили угров и самодийцев из лесостепи. В XII–XVI веках предки сибирских татар начали осваивать южнотаежные районы, оттесняя угров на север. Этот процесс усилился позже, когда на юге Западной Сибири стали возникать татарские государства. В зависимость от них попало угорское население, проживавшее в низовьях Иртыша и Тавды.

Земли эти были в сфере интересов Великого Новгорода, который был с огромной территорией, от Балтийского и Северного морей на северо-западе до Уральских гор на востоке и верховьев Волги на юге, – севернорусским средневековым государством, существовавшим с 1136 по 1478 год, был независим от русских княжеств и татаро-монгольского ига. Интересовала новгородцев ценная пушнина, которой изобиловали местные края. На Руси спрос на дорогие меха был большой, особенно на соболя, горностая, песца и белку.

К XIII веку новгородцы подчинили и обложили данью югричей, живших западнее Уральских гор, а в XIV – первой половине XV века осуществили ряд походов в Нижнее Приобье.

По мере укрепления Московского княжества все чаще на Югорской земле стали появляться ратники из Белокаменной.

Результатами этих походов явилось признание отдельными владениями зависимости от Москвы.

31 декабря 1484 года в центре Пермской епархии, Усть-Выме, представители русских властей и обских угров заключили мир, и Югорская земля была впервые включена в официальный титул великого князя Московского. В летописях XII–XVI веков появились более конкретные названия зауральских народов (вогуличи, остяки, самоеды), этнотерриториальных и государственных образований (Пелым, Тюмень, Сибирь, Кода, Обдор).

В это же время в результате междоусобной войны, после захвата Сибири потомком тюменских ханов Кучумом, прекратилась выплата дани Москве. Коренной перелом в подчинении Югорской земли русскому влиянию произошел в результате сражения Ермака с войском хана Кучума.

С 1581 по 1585 год происходил сибирский поход дружины казаков под предводительством Ермака. После множества сражений с войсками татарских князей, остяков, других инородцев и побед в месте впадения Тобола в Иртыш и вверх по Иртышу, а потом и по Оби Ермак «взял Сибирь». Он разгромил царство так называемого сибирского царя Кучума и завоевал столицу сибирского ханства Искер – город-крепость близ нынешнего Тобольска, принадлежавший этому татарскому князю, и столицу Белогорского княжества Самар. Посланный Ермаком в Москву атаман Иван Кольцо в 1583 году передал лично царю Ивану Грозному донесение о покорении Сибирского царства.

Известно, что 6 августа 1584 года Ермак погиб, когда с небольшим отрядом казаков был окружен многочисленными воинами татарского князя («сибирского царя») Кучума. В дружине Ермака осталось так мало людей, что они вынуждены были вернуться на Русь. Но вскоре на Обь пришел казачий отряд воеводы Ивана Мансурова, затем ежегодно в эти места прибывали новые отряды царских казачьих войск – и русское завоевание Сибири укреплялось и продолжалось. Впереди предстояло не только окончательно разбить Кучума с остатками воинов, бежавших вниз по Иртышу и на Обь, но и покорить остяцких князей на принадлежавшей им большой территории Среднего и Нижнего Приобских бассейнов со всеми их реками. В 1585 году воевода Мансуров с казаками построил Обский (или Мансуровский) городок близ нынешнего Ханты-Мансийска.

В 1586 году воеводы Василий Сукин и Иван Мяснов основали на бывшей территории Сибирского ханства (а точнее, татарского города Чимги) Тюмень – первый русский город в Сибири.

В 1587 году на мысу нагорного берега Иртыша воеводой Данилой Чулковым был основан Тобольск, впоследствии ставший «столицей Сибири».

В 1590 году царь Федор Иоаннович издал указ о сибирской колонизации. Он отправил в Сибирь 30 первых хлебопашеских семей. Дал им коней, коров, овец, кур, хлеба на год, телеги, сани и по 25 рублей каждой семье…

Сибирь почти с начала ее покорения стала местом ссылки российских преступников. Первыми ссыльными были 50 опальных жителей Углича, наказанных в 1591 году за убийство в этом городе царевича Дмитрия. Их сослали в новый город Пелым. Из Углича в Тобольск перевезли «изуродованный» колокол, в который звонили в память о гибели царевича.

* * *

Во второй половине XVI века, в 90‑х годах, на Оби появился Сургут. На этом месте ранее стояли остяцкие юрты. Датой образования Сургута считается 1594 год.

Целью строительства Сургута являлось приближение русских рубежей от Обского (Мансуровского) городка к Пегой Орде – остяцкому ханству (союзу княжеств) князя Вони – в целях последующего его поражения и захвата Среднего Приобья, принадлежавшего князю Бардаку. Река Бардаковка, на берегу которой строился Сургут, являлась центральной частью владения князя Бардака. Столицей княжества являлось место слияния Тром-Агана и Оби, где находится сегодня поселок Банное.

Пегая Орда в основном состояла из воинов – среднеобских селькупов и занимала территорию вдоль Оби и ее бассейна от Бардаковки (район современного Сургута) до Нарыма, включая бассейны ряда притоков Оби: Ваха, Васюгана, Тыма и Парабели (район современных Нижневартовска и Томской области).

Пришедшему сюда в 1594 году на строительство Сургута сводному отряду казаков Пелыма, Березова, Тобольска и Обского (Мансуровского) городка, руководимому воеводой Федором Барятинским и письменным головой Владимиром Аничковым, противостояли отважные воины-остяки, но вооружены они были всего лишь луками и стрелами. Их предводителю князю Бардаку не оставалось ничего другого, как подчиниться силе, смирив гордыню.

Сломив сопротивление сургутских остяков, Барятинский и Аничков организовали спешное строительство нового города. Торопливость в этом случае не мешала, ибо город должен был в целом отстроиться до наступления холодов, чтобы первые его жители могли защититься и от морозов, и от возможного нападения остяков после ухода основных сил обратно в Тобольск, Березов и другие поселения.

Отступление для строителей-первопоселенцев было равносильно невыполнению государевой воли, или же смерти. В конце лета – начале осени 1594 года на правом берегу Оби вырос деревянный рубленый город с двумя воротами, четырьмя глухими и одной проезжей башнями. В городе разместились воеводский двор, пороховой погреб, тюрьма, государевы амбары, Троицкая церковь, а позднее – Гостиный двор. Впоследствии это укрепление было дополнительно обнесено частоколом с двумя глухими и одной проезжей башнями.

Уже с самого начала существования города его население состояло из 155 служилых людей, прибывших в воеводском отряде вместе со своими семьями, а также из духовенства, подьячих, толмачей, сторожей и… палача.

Через два года в Сургут было послано еще 112 человек. А в 1601 году сургутский гарнизон насчитывал уже 280 человек, преимущественно казаков. Сургутские казаки ведут свою родословную непосредственно от казаков, пришедших в Сибирь и завоевавших ее вместе с Ермаком.

Пегая Орда, предводителем которой являлся остяцкий князь Воня, была разбита в 1598 году и прекратила свое существование. После поражения часть селькупского населения мигрировала на север (на реки Таз и Турухан). Васюганское и Вахское Приобье заселили ханты – выходцы из Бардакова княжества (сел Агана, Югана). Часть населения Пегой Орды осталась жить в Нарымском Приобье.

В том же году русскими и татарами, перешедшими на сторону казаков, под предводительством воевод И. Масальского и И. Воейкова было окончательно разбито войско Кучума со всеми его наследниками.

Немного раньше был полностью нейтрализован в Среднем Приобье остяцкий князь Бардак – он перешел на сторону казаков. На своей территории он собирал ясак (подати) с местного населения – остяков и, конечно, сильно богател. Ясак составляла пушнина соболей, лисиц, куниц и др.

* * *

Имея в виду пополнение казны Российского государства, русский царь уделял большое внимание непосредственному сбору ясака с местного населения – остяков, селькупов – в обход князей Вони и Бардака, а иногда и их родственников. В связи с этим при колонизации Западной Сибири строилась эффективная система сбора ясака. В 1708 году Петр I назвал Сургут городом Сибирской губернии. Это, видимо, был неплохой статус. Позже такой статус стали получать и другие города.

А в 1782 году было учреждено Тобольское наместничество, включавшее в себя 10 уездов, в числе которых назывался и Сургутский. Так Сургут стал уездным городом и обрел свой герб: «в золотом поле черно-бурая лисица – в знак обильной ловли оных в округе сего города». Павел I в 1797 году подтвердил статус Сургута как уездного города Тобольской губернии.

Однако всего 7 лет спустя, в 1804 году, ввиду бурного роста южных городов Сибири и малочисленности населения Сургут утрачивает свое административное значение и указом императора Александра I переводится в разряд заштатных городов. Он приписывается к Березовскому уезду под управлением исправника. В 1822 году вышел Устав о сибирских городовых казаках. Сургутская казачья команда была преобразована в отдельную 3‑ю сотню городового полка, и ею стал командовать сотник. В 1850 году сургутские казаки поступили в распоряжение военного ведомства и сотня была переименована в пешую роту, а сотник стал ротным командиром. В ту пору в Сургуте насчитывалось 108 казачьих домов.

В 1840 году город Сургут сгорел дотла, затем строился заново…

В 1846 году в Сургут пришел первый пароход. С тех пор здесь останавливались все пароходы, следовавшие по Оби, для приемки дров. Предприимчивые подрядчики из торгующих сургутских мещан заключали договоры с пароходовладельцами и занимались заготовкой дров.

* * *

Казенных окладов оказывалось недостаточно для нормального существования казацких семей. Выручали охота и рыбалка. Оклады жалованья долгое время не менялись. Часть денежного жалованья, а то и все, выдавали товарами. До 1798 года не существовало постановлений о том, с какого возраста казак может выходить в отставку. В 1798 году было законодательно закреплено положение о том, что выйти в отставку можно было только «по выслужении» 25 лет или по болезни.

Казачья служба могла начинаться в 13 лет. Но, как правило, в казаки зачислялись юноши не младше 16 лет. Об этом, в частности, свидетельствуют данные переписи 1722 года. Всего в том году в Сургуте проживало 527 человек мужского пола (женское население не учитывалось).

Обращает на себя внимание немалое для небольшого казачьего городка количество вдов, в том числе имевших малолетних детей. Служба казака в XVIII веке была не только трудной, но и опасной. Не все возвращались из служебных командировок к женам и детям. Интересно отметить, что помимо исполнения многих иных обязанностей сургутские казаки сопровождали научные экспедиции, православные миссии, посылались в волости для поимки беглых ясакоплательщиков. В 1611–1612 годах сургутские казаки вместе с сибирскими участвовали в освобождении Москвы от поляков В 1720 году сургутское казачье войско отличилось при подавлении бунта остяков. В 1736 году 50 человек из сургутской команды участвовали в «усмирении» башкирского «бунта»; ходили сургутяне на «башкирских бунтовщиков» и в 1756 году. Привлекли сургутских казаков также во время «внутреннего замешательства» в 1774 году: 40 человек участвовали в действиях против пугачевцев. Частыми были откомандирования на временную службу в различные пункты Сибири.

Каждый казак успевал за свою службу побывать в разных местах и при разных должностях.

* * *

В 1868 году с целью слияния казачьего населения с остальными сословиями казаков подчинили общей администрации, полиции и суду. Были упразднены казачьи полки Тобольска и Томска. В результате около 6600 казачьих жителей включили в состав городских и сельских сословий. Сохранили на время только три северные казачьи команды: в Березове, Сургуте и Нарыме.

Летом 1880 года Сургут посетил наследник престола цесаревич Александр – будущий император Александр III. По его указанию, видимо, в соответствии с политикой государства, в феврале 1881 года Сургутская казачья команда была реорганизована, городовые казаки – переведены в мещане. Вместо реорганизованной казачьей команды в Сургуте была создана воинская, которая просуществовала до 1893 года.

С 1886 года Сургут – вновь уездный город. К концу XIX века здесь было 230 домовладений, проживали 1222 человека. В городе находились две церкви, три часовни, инородческая больница с аптекой, почта и сберкасса, две школы, уездное полицейское управление, хлебозапасный магазин, метеостанция II разряда, казенная винная лавка, пожарное депо и одиннадцать постоянных лавок.

В Сургуте постоянно не хватало казаков для решения поставленных им задач, да и жили они скромно. Их когорта пополнялась за счет местного населения, а многие опытные, проверенные казаки направлялись из Сургута служить дальше на восток, вплоть до Камчатки.

В XIX веке в самом Сургуте и в русских селениях Сургутского уезда люди жили довольно дружно. Грабежей и убийств не было. Русские жители, знакомясь с древней культурой остяков, многое заимствовали у них, водили с остяками дружбу.

Материально сургутяне, как правило, были обеспечены. Благодаря дарам природы доля Сургутского уезда в «бюджете» Тобольской губернии достигала 35–50 %. Можно сказать, что Сургут представлял собой оазис благополучия в Российской империи.

На рубеже XIX и XX веков основными проблемами, тормозившими развитие жизнедеятельности сургутян, были неразвитость путей сообщения и коммуникаций, низкий уровень культуры, уже ставшее заметным истощение природных богатств. Именно на решении этих проблем сконцентрировался последний сургутский уездный исправник Г. А. Пирожников. Благодаря его неугомонным стараниям Сургут менял свой вековой патриархальный облик. В 1880 году проложили грунтовую дорогу от города лесом на Белояровскую пристань. В 1913 году здесь появился телеграф, а позднее – Народный дом, куда была переведена открытая ранее, в 1905 году, бесплатная библиотека-читальня, где имелось 930 книг, заработали благотворительные заведения… Г. А. Пирожников призывал обратить внимание на сбережение лесных богатств, поскольку в результате вырубки леса «местность превращается в песчаную пустыню»…

Но не мог еще ожидать Сургут, что во второй половине наступившего века станет крупнейшим индустриальным центром Среднего Приобья. Как же нам не пробежаться по важнейшим вехам этого великого преобразования древнего города?!

* * *

Целенаправленные геолого-разведочные работы по поиску нефти в Сибири начались только в 90‑е годы XIX века. Известно, в частности, что в 1913 году бакинский инженер С. Н. Пуртов пытался обнаружить нефть возле деревни Цингалы на левом берегу Иртыша. Под его руководством была вручную пробурена скважина глубиной 33 аршина.

Неудача при поиске нефти в те времена была обусловлена весьма слабой технической оснащенностью. Но темпы роста советской экономики опережали развитие топливной базы. Очень обострилась проблема моторного топлива, чем стало обусловлено коренное изменение отношения к поискам нефти. Решительный шаг в сторону решения проблемы поисков сибирской нефти сделали ученые. Академик И. М. Губкин, вопреки сложившимся представлениям, выдвинул гипотезу о нефтеносности Западно-Сибирской низменности и предложил основы поиска нефти в регионе. Поисковые работы были развернуты, но систематического характера не обрели.

В начале 30‑х годов геологи установили естественное происхождение выходов нефти на реке Большой Юган. Таким образом была подтверждена перспективность Западной Сибири для геолого-разведочных работ на нефть. Но возможность исследования здешних недр глубоким бурением возникла только в конце 30‑х годов. Однако ввиду слабой технической вооруженности и отсутствия четкой программы действий успеха вновь не получилось – и в марте 1939 года на очередном съезде ВКП(б) принято решение по грандиозным планам развертывания геолого-поисковых и разведочных работ во многих новых районах страны, включая Сибирь. Даже начавшаяся Великая Отечественная война не остановила работы. Лишь в трудном 1942 году, когда на фронте решалась судьба страны, разведочные работы в Западной Сибири были приостановлены. Возобновились они только в 1948 году, после выхода приказа № 15 Министерства геологии СССР «Об организации нефтеразведочных экспедиций в составе Главнефтегеологии…».

С 1949 по сентябрь 1953 года в Западной Сибири пробурили 51 скважину метражом около 110 тысяч метров, из этих скважин 12 были опорными. Поисковые работы проводились в основном на юге Тюменской области.

Опорные скважины бурились на севере: около Ханты-Мансийска, поселков Леуши, Уват, Березово… Последнему и суждено было войти в историю.

21 сентября 1953 года Березовская скважина дала мощный газоводяной фонтан. К марту 1955 года в Березовском районе был открыт ряд новых месторождений.

Открытие первого газоносного района Западной Сибири стало результатом самоотверженного труда тысяч специалистов геологических служб и сейсмических партий.

Позднее, в 1960 году, было открыто первое в Западной Сибири Шаимское месторождение, в верховье реки Конда Иртышского бассейна (Кондинский район, Ханты-Мансийский округ).

В Среднем Приобье (в Сургутском районе) события активизировались после организации Тюменским геологическим управлением осенью 1959 года Сургутской нефтеразведочной экспедиции и назначения ее начальником Ф. К. Салманова.

Геологи спешили, но обнаружить нефть им не удавалось. Так экспедиция оказалась на грани ликвидации. Положение мог спасти только нефтяной фонтан.

В невероятно сложных условиях (суровый климат, бездорожье, чрезвычайно плохое снабжение, низкая квалификация рабочих, острый жилищный вопрос) успех все же пришел: из скважины, пробуренной бригадой мастера А. Г. Норкина на Мегионской площади, забил мощный фонтан нефти (дебит 200 тонн в сутки). Затем были получены фонтаны нефти на Усть-Балыкской и Западно-Сургутской площадях.

Открытие месторождений нефти изменило ситуацию: в приуральскую часть Ханты-Мансийского автономного округа, Среднее Приобье и Надым-Тазовское междуречье были направлены новые силы геологов.

Правда, правительство еще некоторое время осторожничало, но результаты геолого-разведочных работ в разных регионах страны убедительно показали, что именно в Западной Сибири следует резко активизировать поиски нефти. И в декабре 1963 года правительство приняло соответствующее решение.

Очевидно, что сургутская нефть, которая определила судьбу страны на многие годы, в принципе, могла быть открыта еще в начале 50‑х годов, одновременно с березовским газом, и даже значительно раньше. И это лишь подчеркивает огромную значимость подвига сургутских геологов.