Текст книги "Записки из обсерватора"

В младших классах учили: для очищения кармы, своей и чужой, необходимо простить, живого и даже мертвого. Действовать следует искренне, чтобы большая зависимость от гноящейся в сердце обиды превратилась в любовь, не навязчивую, но и не лицемерную. Со временем, исцеление коснется энергослоев, формирующих наши судьбы. Кармические узлы развяжутся, принося облегчение обидчику и обиженному.

Насколько смогла в нервозной слезоточивой сумятице, Есеня укрыла бабушку горячим пледом любви. Вечером надо будет повторить. Надо повторять до тех пор, покуда Елена Кобчер не снимет с себя чужую вину – вину за конфликт между цивилизациями.

– Миссис Елена, вы были в те годы подростком. Вы не могли знать последствий. Тем более вас принудили.

– Так-то оно так, доченька, но и ребяткам было всего лишь три, пять и шесть годиков. Они не свершали зла, но их заставляли проглатывать мою стряпню… Да и ты, я гляжу, ребенок. Бестолковый ребенок, который не знает, что сказать в свою защиту.

Старушка решительно встала, развернула к дверям тележку:

– Если дурь ударила в голову, оставайся в безбожном виде! Я второй раз травить никого не буду. Жди, когда физики-химики сварят тебе в пробирках.

И сгорбившись удалилась. Куда девалась гордая осанка? Видать, посылы любви совсем не скоро доходят до станции назначения.

А подполковник через час не пришел. Физики-химики тоже растерялись, обеда не было, ужин запаздывал. Не то чтобы мучил голод, в этом теле можно пять дней обходиться без пищи и воды, но нарастала враждебность находящихся за стеной. Отчуждение чувствовалось во всем, ее даже не заставляли спать и видеть сны.

Уже поздним вечером появились двое из лаборатории, у дверей оставили охрану с бластерами наизготовку. «Эх, ребята, воистину, угроза порождает насилие. Так и хочется шарахнуть силовым полем, чтоб стены разлетелись».

Ученые с гордым видом водрузили на стол пять тарелок с пронумерованными запеканками, пять графинов с цветными напитками. Объяснили «инопланетянке»: посредством спектрального анализа, коллектив Института восстановления человека вывел формулы молекул ее нового организма. Аналогичные соединения белков, жиров, углеводов и витаминов срочно синтезировали, запекли и сдобрили.

Что и послужило основой для этого скромного ужина. Ученые просят теотимянку попробовать каждое блюдо и написать замечания на соответствующих пронумерованных листочках. Есения пообещала, не разочаровывать же умных парней.

Когда химики вышли, провела ладошкой над пищей. Так и есть. Продукт более-менее подходит по биохимии питательных веществ, но не отрегулирован на левостороннее кручение электронов. Оставалось спустить брикетики в унитаз, что Еся и сделала, написав положительные отзывы о каждом.

Получилась глупая вежливость, записанная на камеры, но работа с изменением спина – недоступное удовольствие для лаборатории института. Нет необходимости заставлять ученый народ париться над проблемой. Нет смысла подпитывать недолговечный организм теотимянки. Когда она вновь примет облик земной женщины, остатки синтетической пищи вызовут внутренние кровотечения и болезни.

Тем более кожа «пришелицы» уже подводила. Она медленно разрушалась, ломила противными болями с макушки до самых пят.

Воссозданное Есенией как еще одна производная от матрицы-гибрида это тело не соответствовало нормальной физиологии разумного существа с другой планеты. Земляне сколько угодно могли принимать его за чистую монету, но оно было неполноценным, нежизнеспособным, ни здесь, ни там.

От силы, еще одни сутки. Дольше Еся не выдержит пребывания в образе предков по отцовской линии первого воплощения. А в образе предков по материнской линии родилась, развилась и прекрасно себя чувствовала.

С точки зрения пленницы, это было решающим фактором, почему ее следует причислять к земным, а не к чужеродным созданиям. (Будут ли аргументы учтены при вынесении приговора – это другой вопрос.) Тему следовало развить в опроснике Кобчера.

Так зелененькая и сделала. Половину ночи писала, а под утро видела новый сон, не входящий в тематику «сериала».

Маленький мальчик стонал и протягивал к ней ручонки. У младенчика было пять пальцев, а иногда четыре, что вызывало в людях растерянную сумятицу. Еся знала, как помочь ребенку. Но ее гнали прочь, и она уходила безвольно, оплакивая гибель родственной души на этой жестокой, жестокой Планете…

Мартин Кобчер пришел ранним утром, без охраны и без оружия, и девушка тут же добавила сотню очков в его пользу.

Невнятно поздоровался с дальним углом комнаты, тяжело уселся за стол, пробежал глазами разбросанные бумаги, сложил в аккуратную стопку. Поднял на теотимянку красные от бессонницы глаза. Ее вид его раздражал. Не выдержал, отвел взгляд.

«Могу ли я справиться о состоянии малыша, мистер Кобчер?»

– Я ценю вашу тактичность, мисс. Но нам невозможно обсудить эту тему тет-а-тет. Комната прослушивается на телепатическом уровне. Все уже знают о странных особенностях моего ребенка. Каждый здесь – телепат. Начальник видит насквозь подчиненного, подчиненный насквозь начальника. В сверхсекретных отделах нет ничего секретного, как это ни парадоксально.

– Я это подозревала, ваши служащие создают хорошую блокировку у себя в голове. Но я задала вопрос не из праздного любопытства. Мистер Кобчер, лишь я могу спасти вашего сына. – Голос «теотимянки» срывался, всю душу, весь страх за Егорушку вложила она в эту просьбу. – Я вылечу малыша простым, самым естественным способом. Еще несколько приемов лекарств, еще пара кормлений молоком Инессы, и вы потеряете ребенка в течение суток.

– Сам знаю… – Мужчина сжал кулаки, поднял тяжелый взгляд: – Чем вы можете нам помочь?

– Я могу быть с вами… С вашими телепатами откровенна? – А что мне еще остается? – В таком случае мысленно положите младенца на стол, я хочу уточнить диагноз. Вот так, хорошо…

Девушка протянула ладошку, стараясь поймать информацию, вложенную в мыслеобраз, и Мартин брезгливо отдернулся от четырехпалой руки с черными полосами. Сколько раз он ругал себя позже за этот невольный жест!

«Теотимянка» проглотила комок и сделала вид, что ничего не заметила. Начала говорить срывающимся на слезы, но все более и более мужающим голосом:

– Ваш ребенок, мистер Мартин, по своему биокосмическому происхождению является гибридом на уровне матрицы. Таким же гибридом, как я.

В течении столетия захватчики с Теото-тима провели тысячи экспериментов по искусственному оплодотворению женщин Земли. В подавляющем большинстве, эти опыты заканчивались кажущейся неудачей. За неудачу принималась смерть новорожденного или его грубая неполноценность. Что является ошибкой по существу дела.

Чаще всего, пришельцы становились свидетелями первой попытки материализации не вызревшей, не жизнеспособной матрицы. После смерти такого младенца душа и ее носитель либо распадаются, либо вызревают в слоях-инкубаторах Животворящего Космоса и готовятся к новому воплощению.

Каким образом происходят эти процессы, я могу судить на основании своей семидесятилетней памяти.

Теперь внимание! Прошу стенографистов не пропускать и не перевирать ни единого слова.

Жизнь показала: простые земные женщины рождают время от времени детей с необычными свойствами. Детей, в энергетической основе которых лежит матрица-гибрид. Гибрид! Подчеркните три раза!

А не полноценная матрица инопланетянина, заброшенного сюда с коварной целью неизвестной цивилизацией. (В чем мистер Кобчер подозревал меня два дня назад и, может быть, подозревает до сих пор.) Сужу на основе своих вековых воспоминаний, сверяюсь с потоком информации, к которому подключена. И то, и другое легко проверяется доступными этому учреждению методами.

Следует уяснить: необыкновенные свойства, которыми Природа наделяет людей новой категории, не наблюдались доселе ни у жителей Земли, ни у пришельцев с Теототима. Первое очевидно. Второе подтвердят очевидцы и записи умерших свидетелей.

Насколько могу судить по своим еще недостаточно исследованным и недостаточно развитым мною возможностям, гибрид обладает колоссальной силой разрушения и могучей Силой Созидания.

Очень важно: с увеличением количества смертей необычного ребенка происходит вызревание, утверждение и становление искусственно созданной матрицы как полноправного члена Биосистемы Земли. Подчеркните: полноправного члена Биосистемы!

Не наоборот! Планета не разрушает гибрид, что, на первый взгляд, кажется естественным.

С увеличением земных воплощений происходит:

Преображение внешности младенца от нежизнеспособного уродца до нормального человека, ничем не напоминающего своего космического основоположника.

Естественное приспособление ребенка к окружающей среде и к людям. А не тоска по далекому неведомому дому, не стремление к звездам.

Невозможность длительного возвращения к образу теотимянина. Об этом я многое написала.

Кстати, сейчас я начинаю понимать, что прожила не две жизни. Очевидно, первые воплощения моей матрицы-гибрида были примитивны и бессознательны, не отразились в долгосрочной памяти.

Делаем выводы. Простые логичные выводы.

Наши современники становятся свидетелями зарождения новой категории человека. Никто не сказал, что нас на Земле двое. Судя по огромному количеству вызревающих матриц-гибридов, следует ожидать массового появления младенцев на их основе.

Природа намеренно культивирует человека-гибрида, неспроста наделяет силой, сопоставимой с силой своих стихий. Такую силу не способен принять на себя человек шестой расы.

Планета нам доверяет. Она знает наше будущее, мы оправдаем ее доверие.

Нам обязаны доверять все, кто не противопоставляет себя Природе. Способствовать нашему становлению обязаны люди и организации, от которых это зависит.

Новый человек необходим Земле не менее, чем человек золотого фонда. На него она возлагает особенные надежды, связанные с нападениями инопланетных агрессоров в будущем.

Предупреждение: выделение людей новых свойств в отдельную закрытую категорию создаст на Земле расу сверхчеловека, что может привести к трагическим последствиям.

Необходимо причислять младенцев-гибридов к золотому фонду, сызмальства внушая детям мысль о любви к Родине, об общечеловеческих правах и обязанностях, о естественных ограничениях прав.

Очень важно: рождение ребенка со здоровыми генами в семье мутантов говорит о неслыханных исцеляющих свойствах матриц-гибридов. Этот факт следует воспринимать не как феноменальную случайность, а как предвестник новых оздоровительных тенденций в генетике больного человечества.

Более подробные сведения и инструкции будут получены Единым Правительством Земли в прямом контакте посвященных с Планетой, в рекомендациях Космического Содружества.

Есения замолчала, смущенно улыбаясь. Мартин стоял потрясенный.

– Это было вступление. Теперь о главном. Ваш ребенок не болен. Сам по себе он здоров, но еда и лекарства людей вредны организму младенца. У Егорушки жизнеспособная, но чуток не дозрелая матрица. Такою была моя семьдесят три года назад.

Как видите, мистер Кобчер, сбылось предсказание родителя: если дети близки к человеку – приспособятся и будут жить. В результате я уцелела. И Егорушку следует вылечить.

«Теотимянка» почти не задумывалась, озвучивала поступавшую из таинственных сфер информацию, но Мартин вздрогнул, заметив высказанный упрек. Что поделаешь, если Еся не поднялась до вершин глобального всепрощения – обиженный голос выдал.

И мужчина не мог сдержаться, слова полились потоком, сметая преграды, меняя местами обвиняемую и обвинителя:

– Я знаю: вы были отравлены по вине моего отца. Но почти через семьдесят лет воздали палачу спасением детей и внуков. В этой жизни я запер вас. А теперь прошу излечить моего больного ребенка.

Я последние дни много думаю о кармических параллелях. Стефан Кобчер не умел поступить иначе – его сын не имеет права действовать по-другому.

Что могли сделать невежи для гибридов в концлагерях, если сегодня прославленные профессора бессильны?

Что обязан предпринимать служащий безопасности, чтоб не обидеть спасительницу, но оставаться уверенным в завтрашнем дне человечества?

Ответов не нахожу. Если знаете, надоумьте, как мне служить народу, не отнимая свободу у отдельной опасной личности? Я ничего не понял, ни до чего не додумался. Я просто готов на коленях вымаливать ваше прощение. Умоляю, Есения, простите зло, принесенное вам мужчинами рода Кобчер! Спасите еще одного из них!

И он, в самом деле, как будто чуть не плюхнулся на колени. А Еся так испугалась неожиданной слабости этого сурового человека, офицера при исполнении, что бросилась поднимать. Четыре зеленых пальца коснулись плеча в погонах… И девушка вспыхнула, вспомнив брезгливое отстранение. Но Мартин перехватил узенькие ладошки. Он сжал их крепкими пальцами, не думая об ожогах, что оставит на коже «тимянки». Поднес к горячим щекам, где скупо стекали слезы…

Другая на месте девушки заплакала бы от боли. Еся выдержала. Страдания выдавали лишь сжатые губы да капли сиреневой влаги, застилающие глаза. Но Мартин их принимал за ответные слезы сочувствия…

Сумятица чувств улеглась, и девушка бросилась в ванную, «лицо приводить в порядок». Подставляла болючие пальчики под напор холодной струи, остужала кровавые борозды, оставленные его покаянной нежностью. Смеялась и целовала свои счастливые ручки, охлаждала и вновь подносила к ненасытным жарким губам… Это вроде бы мазохизм… Или первая робкая нежность…

Все ерунда, выброс гормонов, непроизвольный, несвоевременный и ненужный. Разложив на дурацкие составляющие свой первый душевный трепет, Есения загнала его в угол и прикрыла чугунным колоколом безнадежности.

Через пятнадцать минут они с Мартином пили чай и обсуждали план спасения сыночка Егорушки.

А через час охранники вносили в комнату заключенной узкую кровать для Инессы и люльку для малыша. Теперь Еся ночью и днем будет с маленьким человечком, с самым первым своим подопечным.

Протирая пыль, моя пол, девушка торопилась скорее сесть за опросник. Сказанное для Мартина для самой сверкало открытием. Откровением, позволяющим гордо смотреть в глаза ошеломленным тюремщикам.

Вот оно как получается – каста из суперменов! Каста, которую следует вынянчить, приручить и очеловечить. Вливание алмазных кровей в золотой фонд!

Мысли теснились в извилинах, требовали фиксации, Еся едва успевала осознавать их логику. Энергично двигала мебель, с нетерпением глядела на дверь: новые постояльцы вот-вот должны появиться!

Первой вошла Инесса, слабая, исхудалая, с забранными в пучок светлыми волосами. Поздоровалась ласково с девушкой, окинула взглядом комнату:

– Где же Есения Бриджес? Мне сказали, сегодня она в образе теотимянки.

– Вот она Еся и есть, каждый день в новом образе, – проворчала бабушка Лена. Свекровь следовала за снохой, несла на руках младенца.

– Вы наша спасительница?! Как неловко, а я приняла вас за уборщицу! – Неловкость у миссис Мартин получалась очень взволнованной, с извиняющейся улыбкой. Она вызывала симпатию и желание подружиться.

И пленница улыбнулась, пригласила женщин устраиваться, сама проскользнула в ванную. Тщательно вымыла руки, сменила платье, коротко и страстно помолилась. Она уже понимала: сейчас будут большие дебаты с кем-то авторитарным. Исход сражения покажет, жить Егорушке иль умереть. Жить или умереть тысячам похожим на Егорушку младенцам.

И не точными аргументами, не демонстрацией чуда Еся выиграет этот бой. Победу одержит Инесса, материнской интуицией, верой в нее, в Есению.

Вышла, словно на ринг. Но воевать было не с кем, мама сама доверчиво протянула ей малыша. Девушка села рядом, прижала мальчонку к груди, в волнении сознавая, как горячие волны любви наполняют одинокое сердце. Родной мой, брат мой по вечности, как дорог ты, как долгожданен!.. Сквозь легкое одеяло прощупывались худые, истощенные ручки младенца, синюшный тоненький ротик страдальчески изгибался и тихо постанывал. Ребенок открыл глаза и секунду смотрел мутным взором… Ни улыбки, ни криков, безразличие и обреченность… Кровяные тельца распадаются, пищевод воспален и изранен, еще хуже желудок с кишечником. Сомнений не оставалось: мальчик медленно умирал.

Еся втянула слезы, взглянула в глаза бедной матери:

– Я вылечу вашего сына – буду кормить сама. Мне не трудно чуток изменить материнское молоко…

– Это каким же образом? – врезался в откровения насмешливый тенорок. Женщины вздрогнули. Невысокий полный мужчина стоял у дверей, потрясая козлиной бородкой. За его спиной Мартин Кобчер взглядом умолял пленницу проявить выдержку и благоразумие: «Навязался, не смог избавиться. К счастью, мысли он не читает». – Позвольте вас познакомить. Профессор медицины Мухин Андрей Владимирович, лечащий врач моего сына. Есения Бриджес – специалист по особым заболеваниям, – произнес примирительным тоном. Подчеркивая значение каждого в своей области. Стараясь как можно тактичнее донести до ушей педиатра: «особые заболевания» – совсем не его стезя. И неплохо б Андрею Владимировичу не кичиться авторитетом в ситуации, где почему-то оказался бессилен сам. Но намеки и недомолвки ортодокса не впечатлили:

– Ба, да это та самая выскочка! Какое у нее образование? – хлестанул публичной пощечиной.

– Я училась на лаборанта, работала в сельскохозяйственной зоне, – ответила девушка с наигранным простодушием. Но Егорку из рук не выпустила. Осторожными посылами биотоков целила кровоточащие внутренности, восстанавливала эритроциты.

– С какой стати свинарка берется лечить ребенка? По какому праву обманывает надежды родителей?

«Он считает, обманывать надежды родителей – привилегия официальной медицины?» – подумала Еся Мартину. А вслух объяснила, стараясь избежать научных дискуссий:

– Вы неправильно меня поняли, Андрей Владимирович. Я не стану лечить малыша. Я буду его кормить. Какое образование требуется корове, чтобы насытить младенца? Меж тем на совести необразованных буренок миллиарды здоровых детишек.

– Как она смеет перечить мне в подобном тоне?! За шарлатанство судят! Я приму меры, чтобы мошенница была осуждена! Чтоб никогда отсюда не вышла!

И пленница поняла – может. Влиятельный тип, со связями в Правительстве. Ни слушать, ни вникать не удосужится, но запросто оклевещет, нашепчет, напишет доносы, в порошок сотрет неугодного. Болезненно сжалось сердце, впервые встретив врага, беспощадного, авторитарного.

Девушка опустила ресницы, скрывая отчаянье. Мартин нахмурился. Инесса горячей ладошкой погладила Есе локоть. «Я верю, – молил взгляд матери, – я не отступлюсь и не предам вас». Будто силой своей поделилась. И девушка приняла заветную материнскую силу: «Я тоже не испугаюсь. И не предам Егорку».

И трогательно улыбнулась. Насколько смогла, обаятельно:

– Уважаемый Андрей Владимирович! Я понимаю ваши опасения. Как человек с большими знаниями, с бесценным опытом светила современной педиатрии вы сделали все, чтобы спасти мальчика. И вынуждены признать: медицина бессильна. Да, наука сегодня не располагает сведениями о появлении особенных младенцев, для выживания которых требуется особенное питание. То же молоко, те же кашки, те же бульончики. С одной существенной разницей: электроны в продуктах питания должны крутиться в левую сторону.

– Электроны? О чем она говорит? Как она смеет манипулировать понятиями, в которых не разбирается!

– Положим, разбираюсь, – вспыхнула девушка. – Для демонстрации моих возможностей предлагаю опыт. На столе пять графинов с напитками, я вчера позабыла их вылить. Пить никому не советую: гениальные творения химиков. Как видите, графины пронумерованы. Андрей Владимирович, в которой из этих жидкостей я должна изменить направление кручения электронов? Пожалуйста, на ваш выбор.

Профессор помялся, подозревая подвох или скрытый гипноз.

– Номер два, – процедил неохотно.

– Отлично. «Компот» из второго сосуда переливаю в стакан, подержу минуту в ладонях… Теперь я вынуждена попросить вас, Андрей Владимирович, отнести эту жидкость в лабораторию и проверить, чем она отличается от первоначальной.

Графин с контрольным образцом пленница передала Мартину: «Прошу, задержите профессора хотя бы на час. Ребенка необходимо срочно кормить, у меня под его взглядом молоко скиснет».

Когда дверь за мужчинами хлопнула, дамы сели рядком на диванчик. Есения поднесла вялый ротик младенца к груди, а Инессе велела представить, что она сама кормит ребенка. Минут через десять процесс пошел. Молоко в груди матери убывало, а в груди девушки прибавлялось.

Первые капли правильного питания, попавшие в ротик Егорке, принесли малышу блаженное удовольствие. Пацаненок все глубже, все требовательнее затягивал сосок, впервые употребляя пищу, которая пойдет на пользу. Впалые щечки порозовели, синюшность губ исчезала.

– Боже мой, – шептала умиленная мать, – что бы мы без вас делали?

– Только не удивляйтесь, только не говорите, что это невозможно, – тихо просила кормилица, – иначе волшебство исчезнет, движение молока остановится.

Елена Кобчер ничему не удивлялась. Стоя за спинами молодух, она творила святую молитву и крестила обеих…

Когда мужчины вернулись, Есения как ни в чем не бывало сидела за столом и писала многое, что проходило через ее голову. Инесса спокойно спала, впервые за многие дни уверенная в завтрашнем дне малютки. Елена сидела у детской кроватки, любовалась порозовевшим малышом.

Отец и доктор долго рассматривали ребенка, каждый со своей точки зрения. Смертельная угроза миновала – это стало понятно каждому.

– Мисс Бриджес! – Профессор не выдержал. – Я требую письменного отчета, что здесь происходит?

– Конечно, Андрей Владимирович. – Целительница кивнула, сама простота и кротость. «Я буду писать отчеты не по требованию этого типа. Я хочу научить матерей выхаживать младенцев-гибридов. Мы даже представить не можем, сколько детей уже умерло и сколько умирает в эту минуту. Каждого можно спасти, если с первого дня ставить правильный диагноз и переводить на особую диету».

На том втихаря порешили.

Миновали недели три. Егорушка поправлялся, набирал вес и улыбался каждому, кому приходила охота нахваливать мальчугана за отменный аппетит и сходство с родимым папочкой.

Инесса попросила, чтоб ее молочные железы сами вырабатывали молоко с левым спином, и Есения осторожно над этой задачей работала. В дальнейшем по планам женщин предстояло обучение магическим пассам. С их помощью мама и бабушка станут доводить до ума пищевые добавки, которые потребуются малышу в скором времени. Через год-полтора мальчик сам справится с электронами, внимая голосу инстинкта выживания.

Елена и Мартин узнали, что для спасенья детишек семьдесят лет назад надо было всего лишь… дать злополучную кашку им в руки. Малыши сумели бы сами отрегулировать спин. (Еся помнила, как на прогулке няня Кайя учила детишек ягодку нянчить в ладошках, потом мыть, потом прятать в ротик.) Елена молилась и каялась за мужа, умоляя Господа простить раба Стефана, надоумить в новом воплощении всегда поступать терпеливо и благоразумно.

Мартин торопливо и обдуманно собирал бумаги по делу Есении Бриджес. В зеленую папку складывал прогнозы интуитов, все как один дающие прекрасную характеристику и пророчащие блестящее будущее во многих сферах медицинской деятельности. А также сотни страниц телепатических записей, анкеты, заметки пленницы, ее медицинские показатели и исследования Егорушки. Раньше офицер безопасности боролся за одного человека, теперь приходилось отстаивать двоих.

В августе Мартин уехал в столицу, просить аудиенции у Президента Земли, и такую возможность ему предоставили. К делу подключилась правительственная комиссия, Великие Адепты, контактеры с Планетой, и даже был послан запрос в Космическое Содружество.

Несмотря на навыки яснознания, подполковник нервничал и мысленно поклялся: если события развернутся не в пользу его подзащитных, сам улетит с изгнанниками на неведомую планету.

Еся освободилась от путаницы в голове, создаваемой телепатами. Теперь она успокоилась. Покуда в высоких кругах думали да решали, пленница разрабатывала способы диагностики необыкновенных младенцев. Лекции и практические занятия крутились в ее голове, требовали осмысления и скорейшего исполнения. Планета ждала ее помощи, и Есения с энтузиазмом откликалась на властный зов, видя в нем свое назначение.

Остается добавить немногое. Хлопоты подполковника в скором времени обернулись торжеством и полной победой, и красавица вышла из комнаты с Егорушкой на руках, под шумные рукоплескания сотрудников института. Да уж, девушка всех поразила. Естественная наружность «аморфного существа», данная отцом с матерью: пухленькая брюнетка с лучистым янтарным взором и изящно вздернутым носиком, расцвела в четырех стенах. Как утверждали ушлые вездесущие телепаты, под влиянием первой, пьянящей и вовсе не безответной влюбленности в «нашего Мартина».

Так и было. Скрывать свои чувства под чугунными колоколами пленителю и плененной не хотелось и не моглось.

Оркестры сердец трезвонили, перебивая друг друга, сливаясь друг с другом в мелодиях ликующих дивных песен.

Для Инессы такой оборот вовсе не стал неожиданностью. Многие из подруг давно уже жили в семьях из трех, четырех и даже пяти влюбленных сердец. Первая супруга для приличия покапризничала, требуя, чтобы муж предъявил доказательства неостывающих чувств, и осталась довольна. К тому же душа благодарная была глубоко признательна спасительнице Катюшки, Ванечки и Егорушки и желала платить добром Есении целую жизнь. А гораздо сподручней и проще помогать тем, кто рядом.

Перед свадьбой невеста слетала в Америку за родителями, которые не теряли надежды на встречу с дочерью.

(Оптимизмом она неустанно заряжала на расстоянии.) О причине замены красного кулона голубым до времени не говорила: не каждый резко обрадуется, что дочка – сверхчеловек, но может и испугаться.

Таким образом, наша история завершается замечательно. Доктор Есения выполнила основной долг здоровой женщины: подарила мужу полдюжины девчоночек и пацанят. Но воспитывала малюток домоседка Инесса и старшее поколение Бриджес-Кобчер. Учеба в медакадемии, работа в трех городах, семинары, командировки занимали все ее время. Предсказания Есени сбывались: со всех уголков Планеты поступало множество сведений о рождении чудесных младенцев. И доктор спешила на помощь, отдавая огромное сердце новым детям Земли…