Текст книги "Патриотический сборник «ZOV». Выпуск 2"

Патриотический сборник «ZOV», выпуск 2
Главный редактор Юлия Гриценко

Патриотический сборник «ZOV», выпуск 2. – Краснодар: Издательский дом «ВоокВох», 2024

© Издательский дом «ВоокВох», 2024

Татьяна Андреева ZOV

Мама сказала…

 
«Мама сказала надеть» —
Надпись на бронежилете.
Суровые, сильные, рослые…
Но всё-таки мамины дети.
– Саша, шапку надень, —
Мама кричала вослед.
Сегодня и каждый день —
Каска и бронежилет.
– Миша, шарф не развязывай, —
Слышалось по утрам.
Мама сыну наказывала.
Сегодня он знает сам:
Каска и бронежилет
Могут спасти жизнь.
Но голос мамы звучит:
– Сыночек, не простудись.
 
 
Выросли сыновья.
Однажды сказали маме:
– Родная, иду на фронт.
Победа будет за нами.
 

Нет слов…

 
А нужных слов, увы, не оказалось,
Чтоб выразить восторг и благодарность.
За ту любовь, что сдерживает ярость,
За крепость мышц, за слаженность сердец.
За ясность цели и за лучезарность,
За то, что каждый воин – молодец!
 
 
Нет слов таких, чтоб стало всем понятно,
Как любим вас и как вас ждём обратно.
Как мы гордимся вами, наконец.
Как мамы обливаются слезами
И как сжимает кулаки отец!
 
 
Нет сил, чтоб выкричаться вдоволь
И заглушить потери нашей боль:
Сироты дети, молодые вдовы,
Разбитые дома – на рану соль…
 
 
Не знаю – чем измерить силу духа
Бойцов, что с автоматами в руках
Идут вперёд, Победу приближая,
Круша врага и позабыв про страх.
 
 
Нет слов, нет сил, не знаю, нету меры…
Но воля есть, характер и судьба —
Одна на всех: в Победу нашу верить.
Она ведь тоже – на страну – одна.
 

Наталья Баскакова

Сказ о трёх мечах

Там, где Каменный пояс проходит через сердце России, где быстрые реки да изумрудная тайга очаровывают своей красотой, там сказочный край открывается. Где дивные цветы растут, где небесное «зеркало» упало и разбилось на множество «осколков», а осколки зеркальные обернулись озёрами чистыми и светлыми, там люди рождаются умные да красивые, силы немереной. А где россыпи минералов и самоцветов, где железная руда да уголёк-антрацит, там заводы мощные встают.

В этом сказочном крае живут металлурги и кузнецы. Они дружат с неистовым огнём, льют металл, куют копья, клинки да мечи булатные. Далеко пошла слава-славушка об уральских мастеровых людях. Будто бы они ремеслом своим и народную силу крепят, и сталь такую варят, что ни одна пуля её не пробьёт, а орудие из этой стали всех ворогов на колени ставит.

И заходили тучи чёрные, в воздухе порохом запахло. Над мирным народом нависла беда. Германец не только задумал захватить Русь-матушку, но и на весь мир замахнулся.

И сплотились тогда воедино люди мирные. На защиту родной земли нерушимым монолитом поднялся весь советский народ.

Крепко взялись за руки русский и узбек, татарин и белорус, киргиз и украинец. Бесстрашно пошли на супостата, чтобы задушить его у самого порога.

Но сила-то силой, а оружие на исходе, потому как день и ночь рвут снаряды, взрываются бомбы. Чужеземец не уходит с земли русской.

И далеко, на Урале, да за Каменным поясом, встали к станкам старики, бабы и ребятишки малые. Не смыкая глаз, сутками не выходя из цехов, трудится народ в тылу. Потому как защитники земли русской ждут танки, пушки, миномёты и снаряды, чтобы в едином порыве разгромить врага ненавистного. Крепнет силушка народная, как меч-кладенец.

Перед этой силой-силушкой не устоит ни один ворог, ни один чужеземный супостат. Воины насмерть бьются за каждую деревню и за каждый город, за каждый холмик да за каждую речушку, за хлебное поле, за мать-старушку седую, за дом родной.

И пошли эшелоны с оружием с седого Урала в самое пекло войны.

О трудовом подвиге советского народа-труженика сказывает памятник «Тыл – фронту».

На берегу полноводной и знаменитой реки Урал магнитогорский сталевар с честью и святой верой в Победу передаёт меч воину-защитнику земли русской. Меч тот выкован из твёрдой уральской стали. В памятнике «Тыл – фронту» на одной линии «застыли» на века рабочий и воин, принимающий из рук рабочего меч.

В прочном единстве держат они меч на высоко поднятых руках, и он, подобно стреле, летит на поле брани.

На земле волжской, на самом высоком кургане подхватила меч Родина-мать.

Взмахнув этим мечом, Родина-мать призвала всех своих детей двигаться только вперёд и ни шагу назад. Гнать вражину мечом и огнём с просторов русской земли. Этот призыв был услышан по всему фронту, и начался перелом в Великой Отечественной войне. Меч в руках советского народа, вдохновлённого Родиной-матерью, «перерубил хребет» змеюке подколодному, вражине кровожадному, и заставил его ползти восвояси.

А Родина-мать на самой высокой точке волгоградской земли, с гордо поднятым мечом, восстала в железобетоне на веки вечные. Она зорко охраняет мир на земле волжской и следит за тем, чтобы больше никто и никогда со злым умыслом не посягнул на Русь-матушку.

В руках солдата – бесстрашного богатыря – промчался меч булатный через всю Европу.

Силушка несметная погнала басурманов по израненной и изуродованной ими же дороге.

Много ещё придётся горя хлебнуть, много ещё бойцов и мирного народа уйдёт в вечность.

Много ещё слёз материнских будет выплакано. Много ещё будет пылать городов и сёл. Но одно несомненно: хватит вражеским тяжёлым сапогом топтать землю русскую, хватит строить варварские планы «победителя». Пора и честь знать.

И не одну вражескую голову срубил меч на своём пути, пока не загнал душегуба в его же логово, откуда нечисть повылазила и понесла собой чёрную смерть, до самой Волги-матушки.

В Берлине, у стен поверженного Рейхстага, солдат-освободитель поднял и крепко прижал рукой к своей груди маленькую девочку. Этот человечек пережил ужасы войны, но это и человек нового мирного будущего.

Другая рука солдата опустилась к земле и булатным мечом разрубила фашистскую свастику.

Конец войне, конец выстрелам, кровопролитию и мучениям. Наступил долгожданный мир. А солдат тот в бронзе с девочкой на руках и с опущенным мечом навечно занял своё место в Трептов-парке. Как будто ещё раз говорит словами Александра Невского: «Кто с мечом к нам придёт, тот от меча и погибнет».

Исмаил Бейтуганов

Нашим джигитам[1]1
  Перевёл с балкарского языка Азнор Сарбашев.


[Закрыть]

 
Бедам прямо в лицо вы глядите,
Нашу страну от врагов берегите,
И с отвагой бойцовской в груди
Вы, джигиты, всегда впереди.
 
 
От души я вас благословляю,
Радуюсь, а порою страдаю.
Эти строки пишу я для вас,
С благодарной душой всякий раз.
 
 
Сохраняете верность присяге,
Поднимаете Родины стяги.
И без страха идёте вперёд
Защищать от врагов свойнарод.
 
 
И граница у нас на замке,
А ключи её – в верной руке.
И традициям нашим верны
Вы – достойные дети страны.
 
 
Храбрецы вы, джигиты, солдаты,
Раскидала судьба вас, ребята.
Не жалеете вы свои жизни
Ради нашей великой Отчизны.
 
 
Ваше имя почётно в народе,
Вы как щит нерушимый свободе.
Мир народам повсюду несёте
И надежду на счастье даёте.
 
 
Но есть смерть, и раны бывают,
И война урожай пожинает…
А мамы ваши глядят на дорогу…
Пусть дождутся! Пусть молятся Богу.
 

Василий Беленников

Волонтёрка, или Почти вместе

Стою спиной к окну, оперевшись о подоконник.

Где-то посередине целого ряда из широких светлых проёмов, метра полтора перед ними, – ряд кроватей, аккуратно заправленных разглаженным, свежим, чистым бельём. А ещё дальше, от меня слева, – разделочный стол, где они и работали с напарницей.

Она наклонилась над столом, формуя тесто. Напарница хлопотала напротив, с другого края. Я, пользуясь выгодой своего положения, наблюдал за ними. В основном, конечно, за ней. Она стояла ко мне вполоборота спиной. Перегибалась, наклонялась, передёргивала работе в лад ровными плечами.

Почему «ровными»?.. Да потому, что всё в ней было точно, ладно и необходимо достаточно. Без излишеств и недостатков. Как хотите это понимайте… Когда человек красивый и красиво работает, это уже, если можно так выразиться, – зрелище. Смотришь и радуешься! А когда красиво работает красивая женщина, сами понимаете – тут уж приходится следить за каждым её движением. Так… на всякий случай.

Ну, почувствовала, наверное, мой взгляд. Продолжая работать, медленно и спокойно обернулась через плечо ко мне. Лицо скромное, приятное. Доброе и симпатичное. Геометрически красивое.

Что это такое?.. Ну, это когда симметрия овала не только по вертикальной оси, но и по горизонтальной тоже. Такое часто используют в схематичном обозначении женщины в утилитарных целях или стилистическом её изображении. Ну и конечно!.. В «наскальных рисунках» представителей современного (и не очень) «авангарда». Надеюсь, понятно объяснил…

Поэтому и я глаза не опустил. Чисто по эстетическим причинам. Откровенно встретился с ней взглядом.

У неё только понимающе дрогнули уголки губ в еле заметной несуетной улыбке уверенной в своей привлекательности и необходимости женщины. Так же медленно, спокойно обернулась к работе. Нисколько не смущаясь и дальше свободно продолжая своё занятие.

Какая же она была стройная! Гибкая, соблазнительная. Эта обозначающаяся под одеждой в наклонах тонкая талия, эти изящные, как у статуэтки, переходы…

Более пожилая и тучная напарница, склонившись над столом, как-то самозабвенно, как заведённая, отрывала, обкатывала, пришлёпывала, совершая доведённые до уже полного автоматизма движения. Одновременно то ли задумавшись о чём-то своём, к выполняемой работе не относящемся, то ли и вовсе задремав за этим занятием.

Наконец дело у них было сделано. Молодая выпрямилась над столом. Утирая чистым локтем запудренной мукой руки капельки пота под косынкой со лба, опять неспешно обернулась ко мне. И, уже не отрываясь взглядом, двинулась навстречу моему, надо полагать, тогда уже призывно путеводному. Напарница, утерев руки влажной салфеткой, на автомате, похоже, тоже тронула за ней. Она же, не отводя спокойного взгляда, неспешно шла ко мне вдоль ряда кроватей. Двигалась, казалось, как под гипнозом, как стрелка компаса к магнитному полюсу. Повернула в проход между кроватями передо мной. (Напарница – в следующий.) Немного не доходя до моих объятий, остановилась нерешительно у кровати. Ладошки мои сами собой, непроизвольно оторвались от подоконника. Ей навстречу, наверное… Она же, не отводя взгляда, стоя на месте, зацепила руками крест-накрест низ рабочей, испачканной в муке волонтёрской блузы и через голову вместе с косынкой стянула с себя, оставшись в бретельках нижнего белья на узеньких плечах с беззащитными девчоночьими косточками ключиц. Русая, легко сбитая коса распустилась за спину. Почти то же движение повторила напарница. И с двух сторон стали опускаться в до того ещё полуразобранную постель. Напарница – устало, отрешённо. А она – не сводя своего гипнотического взгляда с меня. Опускаясь, опускала и его, зачарованно спокойный. И, опускаясь сама, опустила и его по мне на уровень подоконника. И, опустившись таким образом, медленно закрыла глаза. То ли уходя от меня к себе, а то ли наконец-то соединяясь со мной. Спокойно так отдыхать со мною рядом, в объятиях моей солнечной тени от окна.

Почти вместе…

Задёрнув оконную штору позади себя и проходя мимо, я ветерком, легонько, подушечками пальцев коснулся её плеча. Она, не открывая глаз, отзывчиво, носом в подушку, повернула лицо от напарницы ко мне. Я, нечаянно громко, взахлёб, с запинкой вздохнул. У неё опять в чуть заметной улыбке дрогнули губы. И я поплёлся, потопал дальше. Всё дальше и дальше удаляясь от неё. Пошёл на выход, попутно цепляя освободившуюся тару. Как-то светло и расстроенно думая: «Могла бы и совсем не работать с такой внешностью. Стала бы моделью. Каталась бы как сыр в масле. Жила бы в роскоши и славе. И чем это, интересно, модели (человека) так разительно превосходят человека самого – вот вопрос, решая который с ума сойти можно, наверное. Скорее всего – „бездушием"…

Или ещё, как вариант, собрала бы портфолио, участвовала бы в рекламном бизнесе или конкурсах красоты. Дралась бы в прямом и переносном смысле с товарками за корону первой красавицы Вселенной, скажем. В прямом эфире… Так нет же! Работает!.. И не на себя даже – другим помогает… Впрочем, с её неспешностью, смогла бы по-другому? Опять вопрос! Интересная всё-таки „девушка". Ну, пусть ей приснится за моей спиной какой-нибудь хороший сон, я потом отработаю… Пусть она отдохнёт, наконец-то, как следует».

И тихонечко, стараясь не греметь тарою, осторожно придерживая, прикрываю за собой входную дверь.

Юлия Белова

«Окна настежь открыты…»

 
Окна настежь открыты.
Свежесть и птичьи трели.
В классе пока что тихо.
Ноут мне пальцы греет…
 
 
Скоро придут мальчишки.
Только лишь на два года.
Старший из них моложе,
Чем у тебя – комвзвода.
 
 
День стартовал вприпрыжку.
Дел и событий ворох!
Вон у того мальчишки
Нрав будто твой – как порох!
 
 
Вечер. Нетерпеливо
Сбросив в прихожей туфли,
Стала почти счастливой.
Свет зажигаю в кухне.
 
 
И засмотрюсь на чашку
С крепким, горячим чаем.
Как на огонь в землянке
Смотришь ты, не мигая…
 
 
Тёплый закат в окошке.
Только лишь слышит сердце,
Как по бетонной крошке
Где-то ступают берцы…
 
 
Сколько же разных судеб!
Все мы теперь – в зоне риска.
Мне всё равно, как будет.
Только живой вернись, а?
 
 
Как никогда, я вижу
Жизнь свою чёрно– белой.
Ночь – чтобы ждать и думать,
День – чтобы жить и делать.
 
 
Ну и чуть-чуть надежды:
Может, придёшь в июле?
Жду и люблю, как прежде.
С нежностью. Твоя Юля.
 

Сергей Богатырёв

Брат мой – враг мой?

…Вот ведь люди… человечество

должно когда-нибудь понять,

что ненависть разрушает,

созидает только любовь…

Лейтенант Кузнечик, к/ф «В бой идут одни „старики"»

 
Нахмурил Днепр седые берега,
И солнце вспять вот-вот пойдёт по кругу, —
Я привыкаю к образу врага,
Который лишь вчера считался другом.
 
 
Там свастику восторженно несут,
Пред Западом приниженно фискалят,
Там «москаля» грозят «поднять на сук», —
Мы, россияне, все для них «моска́ли».
 
 
Печалит небо тяжкий чёрный дым,
И мрачно даже в ясную погоду,
И Днепр перестал быть голубым
От ненависти, что стекает в воду…
 
 
А я всегда нас братьями считал —
По крови, по родству, по сердца стуку…
«Брат» в ненависти сына воспитал
И в той «воде» теперь купает внука.
 
 
И точит нож, грозится заколоть
И дёргает затвор у автомата,
А я шепчу: «Прости его, Господь, —
Быть может, образумится когда-то».
 
 
Окопами распахано жнивьё,
Вертушки гнут садов цветущих кроны,
И кружит возбуждённо вороньё
Под добрую улыбку Пентагона.
 
 
Послушай, брат, давай поговорим,
Слышь, свастика – твоё ли это знамя?
Горилки б нам, да трубки мира дым…
Послушай, брат, давай дружить домами.
 
 
Давай, братишка, души не губя,
Забудем всё, что нашей дружбы кроме,
Ведь тот, в войну толкающий тебя, —
Лишь чёрное пятно на Белом доме.
 
 
Исчезнет он, в ночи мелькнув как тать,
А мы с тобой останемся, как были,
И наши внуки будут вспоминать,
Как деды их чуть души не сгубили…
 

Лучше любовь, чем война

Ребята, давайте жить дружно!

Кот Леопольд

 
Когда все разорваны связи
И лица сквозь дым не видны,
Тогда выползает из грязи
Смердящее тело войны.
 
 
Когда все друг друга не слышат,
В сердцах разорвались мосты,
И снайперы сели на крышах,
Где в марте должны быть коты,
 
 
И взрывы гремят ошалело,
И мечутся тени в окне…
А я напишу белым мелом
На чёрной копчёной стене,
 
 
Не мелом, так краской иль глиной,
Повыше, ну где дотянусь:
«РОССИЯ!», потом «УКРАИНА!»
И вставлю в серёдочку ПЛЮС!
 
 
На крышах на всех, если нужно,
Пусть с космоса надпись видна:
РЕБЯТА, ДАВАЙТЕ ЖИТЬ ДРУЖНО! —
Ведь лучше любовь, чем война!
 
 
Давайте все распри отринем
И чей там Донбасс или Крым,
Я всё же люблю Украину
И ею хочу быть любим.
 
 
Пускай понемногу, не сразу,
Друг друга начнём понимать…
Я в Киеве не был ни разу,
Хочу там как друг побывать.
 
 
Пусть пары на улицах кружат,
И Днепр породнится с Невой,
Одесса пусть с Питером дружит,
А Киев, конечно, с Москвой.
 
 
И мать пусть обнимется с сыном,
И мирной пусть будет весна…
Мы любим тебя, Украина,
И лучше любовь, чем война!
 

Мы были вместе в сорок пятом…

 
Мы с вами лучшие солдаты,
Об этом мир запомнил весь…
Мы были вместе в сорок пятом
И мы должны быть вместе здесь!
 
 
Нам рознь как ржавый нож по нервам,
Как пал, что жжёт весной траву,
Мы были вместе в сорок первом,
Дрались за Киев и Москву.
 
 
За Ленинград и за Одессу,
На смерть шли в Курске и Орле,
И не за чьи-то «интересы» —
За общий мир на всей земле.
 
 
В одном полку и общим строем
Мы не одну прошли войну
И стали городом– героем,
Одним большим, на всю страну!
 
 
Теперь – по разные окопы
Мы песни разные поём,
Смеётся радостно Европа,
Как с вами мы друг друга бьём.
 
 
…… … …
Всё было: горе и утраты,
Победы радостная весть…
МЫ БЫЛИ ВМЕСТЕ В СОРОК ПЯТОМ
И МЫ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВМЕСТЕ ЗДЕСЬ!
 

Не брат ты мне

Слава тоже бывает разная:

каковы герои – такова и слава.

 
Я звал тебя… я звал на трубку мира —
Поговорить и мир вернуть в страну,
Но ты избрал заморского кумира,
Похожего скорей на сатану.
 
 
Рассорившись с соседями по кухне —
Не тот язык, молитва и обряд, —
Ты так решил: пусть дом соседа рухнет,
Пусть дети его в пламени сгорят!
 
 
И не в ладах с соседями по саду,
По улице, по дому, по стране…
Ты так решил: пусть сад их станет адом,
Пусть церкви и дома сгорят в огне!
 
 
Ты так решил… и стало адом лето,
Дымы закрыли день и свет луны…
А ты же каждый вечер за советом
На связи или в доме сатаны.
 
 
Ты выбрал путь, где горе и утраты,
Плач матерей и города в огне…
Не брат ты мне… я проклял бы и брата,
Пошедшего на службу к сатане!
 

Опомнитесь!

 
Мне всё равно, хохол или москаль,
А мне плевать, как делите вы глобус,
Я вижу гарь… пустую магистраль…
Разбитый, окровавленный автобус…
 
 
Цветущий край… горящие руины,
Летящий с неба фосфорный заряд…
Какая, к чёрту, «слава Украине!» —
Её «герои» эвон что творят!
 
 
Мне не судить, кто прав, кто виноват,
И что хотят ляшки́ и тягнибоки…
Я вижу смерть несущий людям «Град»
И беженцев угрюмые потоки…
 
 
Такая заварилась кутерьма,
Вы бьётесь без пощады и поблажек,
И смотрят в мир разбитые дома
Глазницами пустых многоэтажек…
 
 
И смотрят в мир слепые, без очков,
Залитые иссохшими слезами
Морщинистые лица стариков
И женщин с опустевшими глазами…
 
 
Мне снятся ночью лица матерей,
Старух остановившиеся взгляды,
Глаза непонимающих детей,
Израненных осколками снарядов.
 
 
ОПОМНИТЕСЬ!!! Ведь вы же МУЖИКИ!
Коль что не поделили – вышли б в поле,
Построились, как прежде, у реки, —
Там и давай маши мечом на воле!
 
 
Вот и потеха! Всё б решили разом,
Звенели б сабли, стрелы б пели тонко…
ВСЕ ВАШИ ТРУБЫ, СЛАНЦЕВЫЕ ГАЗЫ…
НЕ СТОЯТ И ОДНОЙ СЛЕЗЫ РЕБЁНКА.
 

Поверните к западу, браты!

 
Небо всё в дымах, как будто краской
Траурный на нём наносят контур…
Вы куда ведёте «контрнаступ»? —
В Киеве засели ваши контры!
 
 
В Киеве. Ещё за океаном,
И соседи с запада страны
Затащили в «сети» вас обманом,
Что ж вы повелись-то, пацаны?
 
 
Мы же от «детсадовских кроватей»
Вместе от футбола до войны,
Духом и по крови с вами братья,
Матери и Родины сыны!
 
 
Что ж теперь, взяв в руки автоматы,
С кровью и слезами пополам
Лезем мы, ощерясь, брат на брата
На потеху западным козлам?
 
 
Будто нам глаза завесил кто-то,
Позабыв, что там в окопах брат,
Лезем, матерясь, на пулемёты,
Не вникая, кто в том виноват.
 
 
К чёрту брань, войну меж нами, баста!
Наведём разбитые мосты…
Не туда ведёте «контрнаступ»,
Поверните к западу, браты!
 

Рассказ фронтовика

 
Откатывалась к западу война,
Шли тяжкие бои. На Балатоне
Метель тротилом пахла, и весна
В дыму пороховом, казалось, тонет.
 
 
Казалось, не пройдёт она, увязнет,
Не сможет сквозь бои до нас дойти —
Так тягачи захлёбывались грязью
На танками распаханном пути.
 
 
Воронками изрытые поля.
Что за ростки из них на свет полезут?
Набитая осколками земля,
Казалось, ржавым прорастёт железом.
 
 
Вой ною иссечённые леса,
Залечите ль когда-то свои раны?..
Вдруг… птичьи услыхал я голоса
В тиши меж канонадных перебранок.
 
 
На бруствере, совсем уж осмелев,
Росток пробился вестником весны,
Как мирных дней бесхитростный напев
Сквозь марши затухающей войны.
 
 
В последней злобе корчилась война,
Засады обойдя по тайным тропам,
Не фронтовая – мирная весна
Затягивала зеленью окопы.
 

Тем, кто с мечом к нам приходит

 
Мы – не самой высокой пробы
И не лучше других на свете,
Нас цветами встречают иль злобой
Люди разные на планете.
 
 
Это нашего мира несчастье:
К сожаленью, не каждый знает,
Что ружьё уже тем опасно,
Что и в тех и в других стреляет.
 
 
…………
И всегда, и никак иначе,
Пусть поймут, кто идёт «с мечом»:
От оружия бьёт отдача,
К сожаленью, не только в плечо.
 
 
Победителей, верно, не судят,
Победителям суд не нужен,
Победителей просто не будет —
Столько в мире теперь оружья.
 
 
Меч поднявший, увы, не знает,
Одурманенный кровью в прах, —
На войну его те толкают,
Кто опять отсидится в тылах.
 
 
Где угрозами, где – дурманом,
Где религией, где – деньгами
Эти люди всегда каштаны
Загребали чужими руками.
 
 
Только пусть и запомнят тоже
Те, кто копья и стрелы точат:
От меча и погибнуть может
Тот, кто с ним к нам прийти захочет.
 

Игорь Вешний

Держись!

 
А где-то здесь тревожная
Оплавилась заря.
Ты на тропе нехоженой
Застыл, пути торя!..
 
 
Кругом – юдоль!
Беспечность – в ноль!
Схватился свет
За тёмный след!
Но ты держись,
С огнём сдружись!
Назло войне
Решись вдвойне —
Знать, где фашист
Бьёт в нашу жизнь!
Держись, держись!
Остановить его
                        решись!
 
 
А где-то возле заводи
Мамане, в эти дни,
Так верится, что загодя
Ты видишь западни!..
 
 
А где-то рядом кружится
Земли твоей мольба.
Избавить мир от ужасов —
Зовёт она тебя!..
 
 
Кругом – юдоль!
Беспечность – в ноль!
Схватился свет
За тёмный след!
Но ты держись,
С огнём сдружись!
Назло войне
Решись вдвойне —
Знать, где фашист
Бьёт в нашу жизнь!
Держись, держись!
Остановить его
                            решись!