Текст книги "Сказки эллинов"

Четвертый подвиг Геракла. Эриманфский вепрь и битва с кентаврами

Не успел Геракл, хоть немного отдохнуть после поимки Керинейской лани, как снова на пороге его дома появился Копрей. Передавая повеление царя Аргоса, он сказал:

– У подножия горы Эриманф, опустошая окрестные поля и убивая своими огромными клыками всякого, кто попадётся ему на пути, обитает свирепый вепрь. Царь Эврисфей приказывает тебе, Геракл, снова отправиться в горы Аркадии и изловить этого зверя.

Гераклу ничего не оставалось делать как, собрав снаряжение снова отправиться на подвиг. Верный Иолай уговаривал дядю взять его с собой, но Геракл решил отправиться в одиночестве. Трудный путь предстоял Гераклу, ведь чтобы подобраться к логову Эриманфского вепря, ему нужно было пройти через владения кентавров – удивительных созданий, которые представляли собой полулюдей-полуконей. Нрав у кентавров был необузданный, многие из них яростно бросались на людей, чтобы растоптать их своими копытами. Но встречались и вполне дружественные кентавры, они порой помогали людям и выручали их из беды. Чего ждать от очередной встречи с этими четвероногими созданиями Геракл не знал, и на всякий случай захватил с собой лук и колчан с пропитанными ядовитой кровью Лернейской гидры стрелами.

Долго шёл Геракл к горе Эриманф, по горным тропам Аркадии. Несколько раз до него доносился гулкий топот конских копыт, это табуны кентавров мчались на охоту или водопой. Издали заметив пещеру, Геракл поспешил к ней, надеясь там отдохнуть и переночевать. Но не успел он приблизиться к ней, как навстречу ему из пещеры вышел кентавр. У кентавра была человеческая голова и туловище до пояса, а дальше начиналось тело лошади с четырьмя ногами и хвостом. Кентавр спокойно оглядел путника и сказал:

– Ты должно быть очень смелый человек, раз забрался в наши владения! Представься и скажи, что ты ищешь в этих горах?

Геракл, обрадованный рассудительностью и дружелюбием кентавра, ответил:

– Зовут меня Геракл, я исполняю повеление царя Аргоса Эврисфея. Он приказал мне изловить свирепого Эриманфского вепря. Может быть тебе известно, как найти его логово?

Кентавр переступил с ноги на ногу и, замотав бородой, воскликнул:

– Этот чудовищный кабан и нам доставляет множество хлопот! Но прежде чем я направлю тебя к нему, прошу, пройди в мою пещеру и оцени моё гостеприимство! Имя моё – Фол и у меня найдётся, чем тебя угостить, храбрец!

Геракл принял радушное приглашение кентавра Фола и вошёл в его пещеру. Тёмные своды пещеры освещали зажжённые факелы и подобие большого очага. На вертеле жарился лесной кабан, убитый кентавром. Все потомки мудрого Хирона – бессмертного прародителя кентавров были отличными охотниками, используя лук и стрелы, копья и дубины они добывали себе пропитание. Так же кентавры знали толк в хороших винах. Их пиршества проходили с большим размахом. К сожалению, многие кентавры имели склонность к пьянству и, захмелев, быстро впадали в буйство. И только мудрый Хирон и доброжелательный Фол отличались от своих собратьев.

Фол усадил гостя на почётное место и, сняв зажаренного кабана с вертела, предложил Гераклу разделить с ним трапезу. Не пожалел Фол для гостя и самого лучшего вина. Поставив на стол большой сосуд с вином, Фол похвастал:

– Такого вина, ты ещё не пробовал! Этот священный сосуд был подарен нам самим Дионисом – богом виноделия!

Наполнив чаши, гостеприимный кентавр протянул дивное вино Гераклу. Пригубив ароматный напиток, Геракл согласился с Фолом, что вино, действительно божественное.

За обильной трапезой время летело незаметно. Геракл и Фол вели неспешную беседу. Фола интересовали искусно выполненные доспехи Геракла, а Геракл расспрашивал кентавра о мудром Хироне. В очередной раз, подняв чашу с вином, герой спросил:

– Скажи мне, Фол, далеко ли отсюда живёт Хирон? Я хотел бы как-нибудь навестить его и послушать его мудрых наставлений!

Фол радостно воскликнул:

– Хирон живёт недалеко отсюда, в одинокой пещере. И я мог бы проводить тебя к нему!

Но не успел Фол договорить, как послышался топот копыт и громкое ржание. Это собратья кентавра, почувствовав божественное благоухание священного вина, устремились к пещере Фола. Когда же кентавры увидели, что Фол угощает этим вином человека, то пришли в неописуемую ярость. С пеной у рта, разгневанные кентавры кричали:

– Как ты посмел открыть священный сосуд, подарок самого Диониса! Это драгоценное питьё – достояние всей общины! Даже Мудрый Хирон не поступил бы так! Мы убьём и тебя и этого ничтожного человечишку!

Тогда Фол воскликнул:

– Мудрый Хирон учил всегда чтить законы гостеприимства! А по этим законам гостю нужно предлагать только самое лучшее! Если вы не верите мне, то позовите сюда самого Хирона и пусть он нас рассудит!

Кентавры зашумели, одни вставали на дыбы от возмущения, другие гневно били копытом не желая слушать оправданий Фола, третьи кричали:

– Хирона сюда! Нужно позвать Хирона, пусть он рассудит!

В результате кто-то из табуна поскакал за Хироном. Но напряжение только нарастало.

Геракл быстро поднялся на ноги и, взяв лук и стрелы, приготовился дать отпор обезумевшим кентаврам, если потребуется.

Кентавры, увидев у Геракла лук, стали поднимать с земли обломки скальной породы. У многих в руках замелькали копья. Ожидание затянулось. Фол пытался сдерживать гневных собратьев так долго, как только мог. Но, не смотря на его старания, один из кентавров не выдержал и, безумно вращая глазами, швырнул в Геракла камень, не дождавшись Хирона. Не успел герой от него увернуться, как уже целый град камней посыпался на него и Фола. С диким ржанием, обезумевшие от злости кентавры стали забрасывать огромными камнями хозяина и гостя этой пещеры.

Гераклу ничего не оставалось делать, как защищаться. Уворачиваясь от камней, он стал натягивать свой лук и пускать смертоносные стрелы, пропитанные ядовитой кровью Лернейской гидры, в злобных кентавров. Полулюди-полукони, сраженные стрелой Геракла падали замертво, но на смену им тот час становились другие. Отчаянная битва была в самом разгаре, когда послышался грозный голос Хирона:

– Остановитесь!

Но в пылу ярости, не все кентавры расслышали этот приказ, и огромные камни продолжали лететь в Геракла. И снова смертоносная стрела просвистела в воздухе. Отталкивая, своих обезумевших собратьев, Хирон направлялся к входу в пещеру Фола, и стрела, которая предназначалась другому, пронзила мудрого кентавра. Острая боль пронзила Хирона, издав громкий вопль, он опустился на землю. Кентавры остановились, и большинство из оставшихся в живых обратились в бегство. Так битва с кентаврами была окончена.

Геракл подошёл к Хирону и, склонив перед ним голову, горестно произнёс:

– Я стремился увидеть тебя, мудрый Хирон, я так жаждал впитать твою мудрость! Но вместо того, чтобы выразить тебе моё почтение, я принёс тебе страшные муки.

Кентавр поднял свою седую голову и произнёс:

– Ты стал моим невольным убийцей, но я не виню тебя, Геракл! Иди с миром.

Ужасная боль вновь пронзила его тело, это яд Лернейской гидры причинял ему невыносимые страдания. Тогда кентавр поднял голову к небесам и взмолился:

– Великий Зевс, услышь, меня! Я прошу у тебя сегодня о том, чтобы ты забрал у меня свой великий дар бессмертия. А взамен того, что я добровольно отказываюсь от него, прошу тебя, Громовержец, освободи безвинно страдающего Прометея!

Мольба Хирона достигла высот Олимпа, и Зевс исполнил его просьбу.

Блаженно вздохнув, Хирон покинул этот мир. Геракл и Фол перенесли тело умершего кентавра в пещеру. Фол с горечью в сердце вынул ядовитую стрелу из тела Хирона, но при этом нечаянно оцарапал себе палец. Смертоносный яд Лернейской гидры попал в его кровь, и Фол, не успев вымолвить и слова, упал замертво.

Слёзы застилали глаза Геракла, когда он, решив утроить в пещере Фола захоронение, заваливал её огромными камнями. Горько оплакивая мудрого Хирона и гостеприимного Фола, Геракл отправился на поиски логова Эриманфского вепря.

Долго поднимался герой в гору. Склон горы Эриманф порос густыми непроходимыми лесами. Вековые деревья, качая ветвями, преграждали путь к логову свирепого зверя. Пробираясь сквозь чащу, Геракл наконец, разглядел на деревьях следы огромных клыков вепря. Эти следы и привели его к логову.

Вепрь, почуяв человека, высунул голову из своего лежбища. Увидев Геракла, он завизжал и огромная туша, размером с быка, яростно бросилась на героя. Кровью налитые звериные глаза, невероятных размеров клыки, всё это представляло собой жуткое зрелище. Таких огромных загнутых кверху клыков, как у этого дикого кабана, Геракл ещё не видел. Но храбрость не оставила его и он стал отбиваться от разъяренного животного мечом, закрываясь от мощных клыков своим медным щитом. Но удары меча, не могли причинить вреда свирепому зверю. Шкура вепря была удивительно толстой и надёжно защищала его. Уходя от бешеного напора зверя, Геракл запрыгнул на широкое в обхвате дерево. А Эриманфский вепрь с пеной у рта, бросился за ним и стал крушить ствол своими огромными клыками. Герой понял: ловить вепря в непроходимой чаще было делом бессмысленным. Нужно было выгнать его отсюда. Лучом света озарила Геракла счастливая мысль. Повернув свой щит так, чтобы отражение яркого солнечного света ударило вепрю в глаза, Геракл принялся оглушительно бить по щиту. Яркий свет и громкий звук сделали своё дело – кабан в испуге бросился прочь. Тогда Геракл, продолжая звонко стучать и громогласно кричать, погнал его всё дальше и дальше к покрытой вечными снегами вершине Эриманфской горы. Там тяжеловесный кабан провалился в глубокий сугроб и, отчаянно стараясь выбраться, только ещё больше зарывался в снег. Гераклу оставалось лишь связать вепря и, взвалив его на спину, вернуться в Аргос.

Жители Микен с радостными криками приветствовали своего героя, нёсшего на плечах тушу Эриманфского вепря. А трусливый Эврисфей, заслышав издали рёв свирепого зверя, не стал даже смотреть на добычу Геракла. От страха он забился в бронзовый пифос. Этот большой сосуд был вкопан в землю и служил слугам для воды. Они были немало удивлены, обнаружив там дрожащего царя, но он никак не хотел покидать своего «убежища».

Геракл же, не зная, что дальше делать с вепрем, раз царь его не принял, решил зажарить животное. И огромный Эриманфский вепрь послужил угощением для микенского народа.

Пятый подвиг Геракла. Стимфальские птицы

Долго мучился Эврисфей, слыша, как народ прославляет подвиги Геракла. Ничто не радовало его ни пиры, ни увеселения, потому что не знал Аргосский царь, что поручить Гераклу, чтобы он не исполнил приказ, а лучше бы и вовсе погиб. И вот, в одну из ночей, когда царь измученный собственной завистью заснул перед рассветом, вновь Гера спустилась к нему с небес. Во сне богиня посоветовала Эврисфею послать Геракла к городу Стимфал, где неподалёку у озера гнездились ужасные птицы, наводящие страх на всю округу. Пробудившись, Эврисфей подумал: «И почему подобная мысль раньше не пришла мне в голову»? Ведь царю уже доводилось слышать об этих птицах с медными клювами и когтями, которыми они с лёгкостью разрывали жертву. Слышал он и о том, что опереньем Стимфалийским птицам служили не простые, а острые, как стрелы бронзовые перья. Стоило этим птицам взлететь, как их перья сыпались смертоносным дождём. И горе тому, кто в этот момент оказывался поблизости. Эти перья могли пронзить насквозь! Быстро расплодившись, ужасные птицы уничтожили все поля и скот благодатного края. Убивая даже пастухов и земледельцев, Стимфалиды не гнушались питаться их мясом. Вспомнив обо всём, что он ему рассказывали об этих птицах, Эврисфей улыбаясь недоброй улыбкой, сказал сам себе:

– Истребить всех Стимфалийских птиц будет Гераклу не под силу! Не один смертный с этим не справится!

Важно выйдя из своих покоев, царь Аргоса велел позвать к себе Копрея. Когда же тот явился, Эврисфей сказал:

– Поспеши к Гераклу и передай ему, чтобы он немедленно отправлялся на охоту к городу Стимфал. И пусть не смеет возвращаться к стенам Микен, пока не истребит всех Стимфалийских птиц!

Геракл тем временем никак не мог отойти от потрясения после битвы с кентаврами, переживая, что это он стал виновником кончины Хирона. И хотя мудрый кентавр перед добровольным уходом в мир иной снял с него вину, за неумышленное убийство, горестные мысли не покидали героя. Сидя у себя дома, он часто задавал себе вопрос: «В чём смысл жизни»? Преданный ему друг и племянник Иолай пытался развеять грусть Геракла, но это ему не удалось. И вот в один из дней, когда Геракл и Иолай рассуждали о смысле жизни, явился Копрей с новым повелением от Эврисфея. Выслушав царский приказ и дождавшись, когда посланник Эврисфея удалится, Геракл сказал:

– Приходилось мне слышать об этих птичках. Это птицы самого бога войны – Ареса. Не думаю, что эта охота будет из приятных! Но знаешь, Иолай, почему-то мне кажется, что не только Стимфалид мне стоит опасаться, отправляясь на этот подвиг.

Тогда Иолай сказал ему в ответ:

– А мне почему-то кажется, что тебе стоит взять меня с собой!

Недолгими были их сборы, взяв с собой, лук и стрелы, а также неуязвимую шкуру Немейского льва Геракл и Иолай вновь отправились в Аркадию, где поблизости от Стимфала обитали ужасные птицы.

На этот раз путь их был недолгим, легко преодолев за два дня расстояние от Аргоса до окрестностей Стимфала, Геракл и его племянник Иолай подошли к пустынному берегу Стимфальского озера. Старые деревья стояли на берегу. Сев под одно из них путники стали высматривать Стимфалид. Но взгляд их невольно обращался к застывшим водам озера. Тёмно-серые тяжёлые, словно свинцовые тучи нависли над водной гладью, и от этого озеро было мрачного цвета. Уныние и тоска вдруг стали одолевать путников. Как будто неведомая рука отнимала у них всю волю к жизни. Почувствовав неладное, Геракл произнёс:

– От этого места веет могильным холодом, мне кажется, что воздух наполнен затхлым запахом царства мёртвых.

– Мне тоже трудно дышать, и тело не повинуется мне, – прошептал Иолай.

Геракл попытался встать, но смертельный сон стал одолевать и его. Тогда герой взмолился:

– О, великий Зевс! Позволь мне умереть не такой жалкой смертью!

И Зевс услышал молитву любимого сына, он разогнал мрачные тучи, наполненные мглой из преисподни, которые наслала коварная Гера.

Но не успел Геракл вдохнуть полной грудью свежего воздуха, как с неба посыпался град из смертоносных бронзовых перьев Стимфалийских птиц. Быстро накрыв себя и Иолая шкурой Немейского льва, Геракл и его племянник чудом избежали гибели. Промедли герой хоть мгновение, острые как стрелы перья пронзили бы их насквозь. Когда птичья стая, покружив над ними, полетела к ближайшей роще, Геракл натянул лук и выстрелил в крайнюю птицу. Но стрела, достигнув цели, не причинила птице вреда, так как бронзовое оперение служило Стимфалидам надёжной бронёй. Огорчённый этим Геракл, сказал Иолаю:

– Эта охота будет сложнее, чем я думал. Давай постараемся подобраться поближе к гнёздам Стимфалид и проследить за этими птицами. Должны же быть у них уязвимые места!

Несколько дней провели Геракл и Иолай, затаившись в ветвях раскидистого дуба. За это время они достаточно изучили повадки чудовищных птиц. Узнал Геракл и о том, что подстрелить Стимфалийскую птицу возможно лишь тогда, когда она сбросит свои бронзовые перья, а новые ещё не отрастит. Но как заставить огромную стаю крылатых чудовищ разом сбросить свои бронзовые перья? Думали об этом Геракл и Иолай, но придумать так ничего и не смогли. И тогда на помощь Гераклу пришла богиня Афина. Божественная наставница героя подарила ему два медных тимпана, которые выковал искусный кузнец Гефест. При ударе медные тимпаны издавали такой оглушительный звон, что могли напугать кого угодно. Поблагодарив богиню за помощь, Геракл стал громко бить в медные тимпаны. Оглушительный звон, подхваченный и умноженный эхом, поднял в воздух тучи перепуганных Стимфальских птиц. Оставив свои гнёзда, они в ужасе взмыли над рощей. Беспорядочно метаясь от рощи к озеру, птицы роняли свои смертоносные перья. А Геракл, накрывшись неуязвимой шкурой Немейского льва, всё звонче бил в тимпаны.

Когда же град из бронзовых перьев птиц начал стихать, Геракл взял свой лук и принялся стрелять по уязвимым теперь чудовищным птицам. Пронзённые его, не знающими промаха стрелами, Стимфалиды стали одна за другой падать в холодные воды озера и на его каменистый берег. Поразить всех Стимфалийских птиц было невозможно, так как их развелось великое множество. Но к счастью большая часть птиц, обезумевших от оглушительного звона тимпанов, устремилась прочь от своих насиженных мест. Поднявшись выше облаков, Стимфалиды покинули Аркадию и полетели к берегам Эвксинского Понта, чтобы больше никогда не вернуться обратно.

Геракл подобрал пару мёртвых Стимфалийских птиц, чтобы показать их трусливому Эврисфею и вместе с Иолаем направился в Аргос. Воодушевлённый тем, что с порождениями чудовищ на Пелопоннесе покончено, Геракл вошёл в Микены. Народ ликовал, встречая своего героя. И только царь Эврисфей был чернее тучи, ведь Геракл вновь выполнил его непосильный приказ.

Шестой подвиг Геракла. Авгиевы конюшни

Слава Геракла росла день ото дня. В каждом городе Эллады люди с восхищением говорили о великих подвигах, совершённых героем. И даже за пределами Пелопоннеса люди прославляли отважного Геракла. Всё это было причиной ежедневных терзаний царя Аргоса. Ведь чем больше прославляли Геракла, тем более ничтожным чувствовал себя Эврисфей. Каждую ночь он молил Геру о том, чтобы богиня посоветовала ему, как погубить прославленного героя. Но Гера не спешила являться во сне Эврисфею, и от этого каждое утро царь просыпался ещё мрачнее прежнего.

Тем временем, Гера не зная какие ещё козни придумать для Геракла, решила обратиться к хитроумному богу Гермесу, чтобы он посоветовал какое-нибудь невыполнимое для Геракла дело. Польщённый просьбой Геры, Гермес, проявив свою отличную смекалку, воскликнул:

– Мой совет может показаться тебе неожиданным, Гера, но ведь ты ищешь для Геракла дело, которое окажется ему не под силу? Так вот, наш герой искусно владеет мечом и копьём, да и в стрельбе из лука ему тоже нет равных соперников, но насколько ловко он сможет управляться с обычной лопатой?

Гера, внимательно слушавшая Гермеса, удивлённо изогнула бровь и спросила:

– И кого же ему нужно убить лопатой?

Тут Гермес лукаво улыбнулся и сказал:

– Да в том, то и дело, что в этот раз никого убивать не надо! Я посоветовал бы тебе, великая богиня, отправить Геракла вычистить Авгиевы конюшни! Смрад от застоявшегося в них навоза доходит даже до небес! Ведь сын Гелиоса – Авгий ни разу, за многие годы не удосужился почистить свои конюшни.

Радость промелькнула в глазах Геры, ведь, действительно, вычистить горы навоза из огромных конюшен Авгия было делом безнадёжным! Поблагодарив Гермеса, она той же ночью оставила Олимп и явилась во сне к Эврисфею и указала ему, куда послать Геракла, чтобы обесславить его.

Слуги давно не видели царя Аргоса в таком прекрасном расположении духа. Он поднялся на заре и ходил по комнате, напевая. Блаженная улыбка то и дело озаряла его лицо. А дело было в том, что Эврисфей представлял себе, каково будет Гераклу окунуться в прямом смысле этого слова в эту грязную работу. Ни минуты не сомневаясь в том, что герою на этот раз не справиться с приказом, царь Аргоса отправил Копрея к Гераклу со своим новым повелением.

Геракл, долго пребывая в праздности, даже обрадовался приходу царского глашатая. Герой жаждал отправиться на новые подвиги и этим заслужить прощение богов. Но он даже не предполагал, что на этот раз потребует от него Эврисфей.

Копрей, не глядя в глаза Гераклу, произнёс:

– Царь Аргоса приказывает тебе, Геракл, отправиться в Элиду и там, за один день вычистить конюшни царя Авгия.

Копрей уже покинул его дом, а пораженный новым повелением Геракл, так и стоял в недоумении. Он поднял голову к небу и мысленно вопрошал:

– Неужели боги наградили меня такой необычайной силой, для того чтобы чистить навоз? Разве это достойное занятие для героя?

И тут, словно отвечая на его немой вопрос, появилась мудрая Афина и сказала:

– Если ты очистишь Авгиевы конюшни за день, то совершишь не менее славный подвиг, чем твои прежние подвиги. Ведь такое безнадёжное дело под силу только настоящему герою! К тому же, выполнив приказ Эврисфея, ты избавишь всю Элладу от этого ужасного зловония!

Геракл выслушал мудрые слова Афины и безропотно отправился к царю Авгию.

Владея неисчислимым количеством лошадей и быков, царь Авгий был богатейшим царём на всём Пелопоннесе. Он очень гордился своим достоянием и боялся его потерять. Целыми днями он занимался только тем, что пересчитывал своё огромное поголовье скота. Но пересчитать всех лошадей и быков ему никогда не удавалось, потому что животные не желали стоять на месте. Сбиваясь со счёта, Авгий начинал считать сначала снова и снова. И как ни странно ужасный запах, доносившийся от заполненных навозом конюшен, ничуть ему не досаждал. И только увидев, что его драгоценная скотина начала буквально тонуть в навозе, он задумался о том, что пора бы, наверное, почистить стойла.

Геракл, добравшись в Элиду, сразу же направился к конюшням. Конюшни располагались в зелёной долине. Стремительная река Алфей, берущая своё начало в горах, протекала неподалёку от них. Заглянув в конюшни, Геракл даже присвистнул, а потом сказал сам себе:

– Чтобы вычистить лопатой скопившиеся здесь нечистоты, понадобится не одна человеческая жизнь!

Но потом его взор вновь обратился к бурной реке, и счастливая догадка ослепительной молнией мелькнула в его голове. Уверенным шагом Геракл направился к Авгию, который, как обычно пересчитывал свой скот. Представившись, герой заявил, что может за один день очистить конюшни Авгия, если только пастухи выгонят оттуда всех быков и лошадей.

Царь, услышав слова Геракла, громко захохотал, а затем воскликнул:

– Если ты очистишь мои конюшни за один день, я отдам тебе десятую часть своего скота! А потом опять рассмеялся. В душе Авгий был уверен, что Геракл просто хвастает. Если бы царь хоть немного верил, что возможно сделать то, что пообещал ему герой, то никогда бы такое не предложил. Слуги и пастухи, находившиеся поблизости, стали перешёптываться и тоже прыснули от смеха. Но Геракл невозмутимо стоял и не обращал внимания на насмешки.

С первыми лучами солнца Геракл принялся за работу. И пока пастухи, скотоводы выгоняли из грязных конюшен быков и лошадей, он ловко орудовал топором. Вначале он сломал с двух сторон высокую и прочную изгородь, окружающую конюшни. Затем из неё и срубленных им деревьев Геракл соорудил запруду на реке Алфей. Закончив это, Геракл взялся за лопату и прокопал глубокую канаву к самым конюшням.

А царь Авгий и множество его слуг столпились неподалёку на деревянном помосте, с которого обычно Авгий пересчитывал поголовье своего скота, и насмехались над Гераклом.

Солнце уже клонилось к западу, когда Геракл закончил последние приготовления. Как раз в это время бурлящие воды Алфея поднялись до самого верха запруды и стремительно хлынули по канаве вырытой Гераклом. Сметая всё на своём пути, бурный водный поток, вынес весь навоз в долину. И то, что люди не смогли бы сделать и за год, река сделала за считанные минуты. Геракл не стал предупреждать насмешливых зрителей о возможных последствиях. И вот теперь сам Авгий и его прислужники, не успевшие вовремя уйти со своего места подальше, были с головы до ног обрызганы навозом. Посрамлённый царь, не пожелал выполнять своё обещание, и не отдал десятую часть своего скота герою, несмотря на то, что Геракл за один день вычистил его конюшни.

Решив не тратить время на скупого царя, Геракл вернул реку Алфей в её прежнее русло и отправился в Аргос, чтобы доложить Эврисфею о выполнении очередного приказа.