Текст книги "История Угреши. Выпуск 1"

Поэтический венок Угреше

Валерий Аушев

 
Где перепад высот,
Где водопад красот,
Есть город небольшой
С распахнутой душой.
Среди карьерных чаш,
Песков и родников
Встречает город наш
Гостей и земляков.
 
 
Мой город – городок —
Весёлый говорок.
Здесь, над Москвой – рекой,
Когда – то князь Донской
Уверовал в исход
Сражения с Ордой
И выступил в поход
За честь Руси святой!
 
 
Мой город – монастырь
Встречал врагов не раз.
Он сердцем не остыл,
Душою не погас,
Но ни ордынец – хан,
Ни сам Наполеон
Души заветный храм
Взять не могли в полон!
 

 
Мой город – городок —
России уголок.
Здесь, над Москвой – рекой,
Века хранят покой
И славу давних лет,
И гордость наших дней
Как дальний – ближний свет
Истории своей.
 

Борис Щербатов

 
Развернулись полки для битвы,
у последней стоят межи…
Отложи, Александр, молитвы,
дланью Господу послужи!
 
 
Как на подвиг, угодный Богу,
на попрание тёмных сил,
провожая тебя в дорогу,
сам игумен благословил.
 
 
Гнётся конь под твоею тяжестью,
как попоною, рясой крыт.
Спас со стяга великокняжьего
прямо в душу тебе глядит.
 
 
За поруганных,
обезглавленных,
за пожарища на крови,
за отечество православное
басурманина посрами!..
 
 
Пересвет только молвил:
– С Богом!
Грудь размашисто осеня,
он метнулся, как ясный сокол, —
травы бросились под коня!
 
 
По обычаю бьются двое:
чей осилит – за теми верх.
И ореховой скорлупою
на обоих трещит доспех!
 

 
Бьёт навылет копьё!
И замертво
оба падают в ковыли.
И на миг показалось:
замерло всё —
от облака до земли.
 
 
На мгновение – дрожь по коже.
Но сошлись уже впереди…
Если Бог рассудить не может,
поле русское,
рассуди!
 

Елена Егорова

 
Угреша малиновозвонная!
Твоя колокольная песнь
В пространство плывёт заиконное.
Прочь, мира безумная спесь!
 
 
Садами пройдя благовонными,
Смиренно склоняю главу
Во храмах святых пред амвонами,
Христовой молитвой живу.
 
 
Окрест распростёрлись исконные
Московии древней края.
Угреша малиновозвонная —
Родная сторонка моя!
 

Татьяна Уварова

 
Медовая тишь в монастырском дворе.
На лавочке чудно!
Как лодки в пруду, облака в серебре.
Свежо и безлюдно.
 
 
Меж службами колокол сонный молчит,
А голубь воркует.
И прежняя горесть в душе не горчит —
Забвенья взыскует.
 
 
Николо – Угреша врачует меня —
Святая обитель.
Иных уж пытает грехов западня
И змей – искуситель.
 
 
А мне в монастырском дворе, как в раю.
Жду звон с колокольни.
Я с хором церковным молитву спою,
Крестясь на иконы.
 
 
И надобно в храме мне свечи возжечь:
«Дай, Господи, внукам
И разум пресветлый, и добрую речь,
И Божью науку».
 

Валерий Аушев

 
Принимай, Москва – река,
Ботик юного царя:
Воля царская крепка
Бросить в море якоря.
 
 
Аскетичен внешне ботик
Только лишь на первый взгляд —
«Парус, мачта, рея, клотик» —
Вашу душу распалят,
И захочется абсурда —
Протаранить штиль речной,
Чтоб стрелой взлетело судно
Над взметнувшейся волной,
Чтоб пружинил гордый парус
Парусиной на ветру,
Чтоб с лица сходила ярость,
Непокорная Петру…
 
 
Вот опять не в духе кормчий:
Вся флотилия его —
Шлюпки, лодки, струги, кочи —
Омрачили торжество.
Задержались на излуке,
На мели песчаной сев…
У Петра вскипели руки
И в душе поднялся гнев.
 
 
Слава Богу, что наружу
Не успел прорваться он:
Над царём, смиряя душу,
Плыл угрешский перезвон.
И на глади серебристой
Впереди, в саженях ста,
Вдруг обрисовалась пристань,
Неприметная в кустах.
 
 
С благочестием монахи
В монастырь Петра ведут,
И народ в почтенном страхе
Расступался там и тут:
– Царь – то прибыл к нам водою,
По реке, и иже с ним,
А теперь его святою
Мы водою окропим!
 
 
Помолясь недолго Богу,
В трапезной ухи вкусил
И в обратную дорогу
Заспешил что было сил…
Но и после, душу теша,
Шёл под парусом сюда.
Помнит древняя Угреша
Те петровские суда.
Как – никак отрадно всё же,
Не забыл ещё народ,
Что и здесь рождался тоже
Наш российский славный флот.
 

Елена Егорова

 
Отразившись тенью величавой
На экране голубом тумана,
В ореоле солнца блещут главы
Храма над простором белотканым.
Инея волшебными волнами
Ниспадают до сугробов ветви.
До чего сияющий над нами
Свет Христова Рождества приветлив!
Ласковыми лучиков перстами
Человечьи души он лелеет.
Лик Пречистой Девы над крестами
Расцветает белою Лилеей.
И, Младенца – Господа качая
В светозарной поднебесной зыбке,
Богоматерь в Нём Спасенье чает
И благословляет мир – улыбкой,
И взирает добрыми очами,
Холст сугробов милостью расцветив.
До чего сияющий над нами
Свет Христова Рождества приветлив!
 

Геннадий Кобылкин

 
Осенняя листва и монастырский купол —
Всё отражается на зеркале воды.
И некуда идти, и тёплый ветер скупо
Ерошит волосы, как сохлые цветы.
 
 
Редеет небосвод, пустеет даль седая,
И снова впереди аллейка и скамья…
И хорошо сидеть, подолгу наблюдая,
Как лебедей плывёт счастливая семья.
 

Эмма Сироткина

 
Угреша – тихий милый городок
Вдали от магистральных всех дорог…
К заутрене торопится дьячок,
И свечи инок в храме вновь зажёг.
Малец улыбчивый, бегущий на урок,
Кидает в воду озорно сучок.
Стен ожерелье в зеркале пруда,
И лебедей узорный теремок,
И золотые звёзды куполов,
И утра свет… Не надо больше слов.
Ты в моём сердце навсегда,
Угреша, тихий милый городок.
 

Галина Черкес – Филатова

 
Ветер волосы треплет и нервы,
Бьёт, шутя, зеркала прудов.
И покой потревожит он первый
Монастырских колоколов.
 
 
Поиграет малиновым звоном
И потянет меня с собой
Вдоль по улицам, с детства знакомым,
Засыпая глаза листвой.
 
 
Приведёт меня запах кленовый
В старый дом под родной навес.
Брызнет в сердце закатом лиловым
Недопитая синь небес.
 
 
Дождь с ресниц тушь и слёзы мне слижет…
Звёздно – синее забытьё
Город мой подпускает всё ближе
И – угрешское сердце моё.
 

Ия Фролова

 
Широкая пойма речная.
А дальше – просторы глазам.
Весенняя цветь кружевная
Лежит по крутым берегам.
Со звоном церковным надежда
В сердцах поселяется вновь.
И в городе чистом, как прежде,
Живут красота и любовь.
 

Валерий Аушев

 
Коль невтерпёж природы захотелось,
Невероятных видов и красот,
В Угрешу заглянуть имейте смелость —
И дух вас по России понесёт.
 
 
Как терпок запах утренних черёмух,
Как светел мир занятий и затей!
В предместьях подмосковных незнакомых
Легко узнать восторженных людей.
 
 
Сам Дмитрий – князь рукой приветно машет
И с поля битв несёт благую весть,
Что Русь жива среди лесов и пашен,
А русичам в веках – хвала и честь!
 
 
Пусть минул день, который был не промах,
Вы, разомлевшие от запахов и чувств,
Как будто в древних рубленных хоромах
Зажгли простую русскую свечу!
 
 
В устоях крепких и сосновых кронах
Предстанет светлый лик земли родной,
Где колокольный звон и снег черёмух
Омоют душу трепетной волной.
 

Максим Клюев

 
Дьякон в церкви погасит свет,
Но не гаснет тепло икон,
И плывёт, словно майский цвет,
Над Угрешею тихий звон.
 
 
Заглядится в Москву – реку
С поднебесья свеча звезды,
И опустится к роднику,
И напьётся живой воды.
 
 
В синих сумерках город спит,
Только мне не уснуть опять,
Я хочу мечтать и бродить,
И весною взахлёб дышать.
 
 
На Донского – гордость побед,
На Лесной – соловьи поют,
На Дзержинского – в окнах свет,
И меня там, конечно, ждут…
 
 
У Николо – Угрешских врат
Сердце города бьётся вновь.
Здесь души моей светлый клад,
Здесь я встретил свою любовь.
 
 
Словно линии добрых рук,
Разноцветных улочек вязь.
Здесь очаг и семейный круг,
В них судьба – для меня и нас.
 

Елена Егорова

 
В обители завечерело.
Уж всенощная отошла,
Но солнышко ещё не село
За золотые купола,
И гладь прудов, как днём, светла,
А небо чуть порозовело.
 
 
Под соловьиные свирели
И тихий шелест камыша
Безмолвно молится в смиренье
Пред Господом моя душа,
Душистой аурой дыша
Цветущей вишни и сирени.
 
 
Отдалена земная вещность,
И ближе небеса… Когда
Хотя б на миг отверста вечность,
Не властны над душой года.
И бесконечна благодать,
И благодатна бесконечность.
 

Валерий Аушев

 
Для зрячего – незрячего,
Глухого – неглухого
Роднее, чем Гремячево,
Селенья нет другого.
В овражке, вниз сбегающий,
К Москве – реке впритык
Клокочет несмолкающий,
Века оберегающий
Гремячевский родник.
 
 
Вот звоны монастырские.
Душа внимает звону…
Дружины богатырские
Ступали кучно к Дону
И, думой озабочены,
Как путь закрыть беде,
Звеня кольчугой звончатой,
Вздымая пыль с обочины,
Спускались вниз к воде…
 
 
Часовенка поставлена
У льющейся водицы,
Которая по – старому
Бежит себе, струится.
Давно уж нет Гремячева,
А вот родник шумит,
Им свежесть не утрачена,
Звенит вода прозрачная
И путников манит.
 

Евгений Хазов

 
Проснулся древний монастырь,
Воспринял солнечную ласку
И ожил, русский богатырь,
Былых времён живая сказка.
 
 
Звонят в тиши колокола,
Взывая души к пробужденью,
И золотые купола
Сияют чудным обновленьем.
 
 
Витает колокольный звон
Над шлемом Дмитрия Донского —
Как звуковая связь времён
Угреши с полем Куликовым,
 
 
Как клич сквозь дремлющую тишь
От предков из глубин веков:
«Проснись, Россия! – долго спишь,
Воспрянь под звон колоколов!»
 

Елена Егорова

 
Угрешский родник. В тишине
Поют серебристые струи.
В их пении слышится мне:
Аллилуйя! Аллилуйя!
 
 
Когда от предчувствий беды
На сердце всё горше и горше,
Черпну родниковой воды
И выпью глоток из пригоршни.
 
 
Вернусь, обойдя вкруг пруда,
К надкладезной белой часовне.
Забуду смятенье, когда,
Присев на скамейке тесовой,
 
 
Начну не спеша наблюдать
За бабочкой, пчёлкой, улиткой…
Угрешской земли благодать
В душе отзовётся молитвой.
 
 
И вновь к роднику приложусь:
Живительны чистые струи.
В них светится матушка – Русь…
Аллилуйя! Аллилуйя!
 

Духовный цветник Угреши

Валерий Аушев

 
Засобирался Дмитрий тихо к Богу,
Угас во цвете лет среди цветов,
И лепестками май устлал дорогу —
Последний путь во царствие крестов…
 
 
И в завещании по духу православном
Благочестивый князь сказать спешил,
Что жил всегда он с мыслию о главном —
О единенье всех удельных сил.
 
 
«По чести, дети, заодно живите,
И матери вы слушайтесь во всём.
Не дай вам Бог из Божьей воли выйти,
Когда почну глубоким вечным сном.
 
 
Кому что даст она, тому и бысть отныне.
Отныне с вами только Бог и мать.
Тому ж, кто жизнь свою предаст гордыне,
Благословенья моего не ждать…
 
 
Я отхожу, судьбу вручая Небу,
А ваши судьбы – Богу и вдове.
Стезю храните к отчинному склепу,
Не дайте сорной прорасти траве!
 
 
Бояр любите, дети, к слугам будьте
Приветливы и вежливы вельми.
И вы, бояре, не застряньте в блуде,
А оставайтесь верными людьми.
 
 
Тем паче, что, бояре, вам известен
Мой сызмальства открытый честный нрав.
Вся жизнь моя случилась с вашей вместе…
Прощения прошу, коль был неправ.
 
 
Я ведь рождён пред вашими очами,
При вас возрос, на ваших же глазах.
С врагами был предерзок и отчаян,
Не отступая в битвах ни на шаг.
 
 
Я с вами отчину свою узрел свободной,
Деливши радость с горем пополам,
Когда прошли, слиясь, колонной сводной
По схваченным осенней ржой полям…
 
 
Мой час пробил… Рука всё реже, реже
Легко и вольно ощущает меч…
Благословенье Неба на Угреше
Я завещаю, други, вам беречь.
 
 
Ещё немало разных татей, воров
Нагрянет разорять Святую Русь,
Но если глянет Бог на них сурово,
Вам предвещать печали не берусь.
 
 
Да что печаль и скорбь в сём мире бренном,
Где нет моих соратников в живых:
Ни Пересвета – инока, ни Бренка?! —
Их кровь в корнях и травах луговых…
 
 
Я тоже пал на поле Куликовом
И запах смерти краешком вкусил:
Играли трубы над моим покровом
Из русских тел, не пожалевших сил
 
 
Спасти Христа, Отечество и княже…
Я вместе с вами чашу пил светло:
Живот иль смерть? – иные мысли даже
Не сокрушали сердце и чело…
 
 
То был лишь первый зов небесных братий.
Я отхожу… Да пусть приимет Бог!
Вы после хлада рук моих объятий
Не загоняйте Кремль в переполох.
 
 
Я вас любил и ваших деток малых,
И вы давали верности обет.
Пусть не сулил зело небесной манны,
Но звал всегда на княжеский обед.
 
 
Прощайте же и благосклонны будьте
К моей княгине, к чадушкам моим,
И в радости, и в скорби не забудьте…
Воздавши мёртвым, кланяйтесь живым!»
 

 
Перед тем, как выступить с дружиной
В путь – дорогу к полю Куликову,
Князь на кузне у реки Неглинной
Попросил на счастие подкову.
Взмок кузнец от жара иль смущенья,
Из ушата взял пруток овальный,
Раскалил до белого каленья,
Перенёс щипцами к наковальне
И давай стучать без остановки —
Искры вкругорядь от сей поковки
Полетели, жаля и проказя,
И одна прожгла холстину князя.
Улыбнулся он работнику: «Тем паче,
Искра Божия! А это, брат, к удаче…»
 

Елена Егорова

 
Расцвели снова ландыши
В бирюзовой полян тиши.
И в черемухах за овинами
Слышно пение соловьиное.
 
 
Обняла теплынь благодатная
Неоглядное поле ратное,
Куликово полюшко славное,
Где рождалася Русь державная.
 
 
Здесь сражались и упокоились,
Вечной памяти удостоились
Наши пращуры православные.
Здесь хранят цветы образ давнего:
 
 
Незабудки, фиалки, лютики —
Словно очи в годину лютую
За Отчизну погибших ратников:
И бояр, и простых посадников.
 
 
Всюду красной гвоздики крапинки,
Словно пролитой крови капельки.
В роще, где от жестоких ворогов
Был укрыт под зелёным пологом
 
 
Князь Димитрий Донской израненный,
Нежно льётся благоухание —
В бирюзовой полян тиши
Снова молятся ландыши.
 

 
Кремнист России крестный путь
и тяжек крест —
ни уронить, ни отдохнуть
нельзя ей не на миг.
Прочь, прочь отыди, бес!
В кресте – души живая суть,
Безмолвный сердца крик.
Нельзя России без Небес,
без истинных начал.
Пасхальный гимн:
«Христос воскрес!» —
в гонения звучал
призывом, сердцу дорогим.
И хоть от гордого ума
соблазнов тьма,
злу пламя веры не задуть.
Жива Благая Весть!
Кремнист России крестный путь
и тяжек крест,
но ей пути иного нет.
Маяк – Господень Свет.
 

 
В поднебесье красотой нетленной
Крест сияет светочем Вселенной
На свинце суровых облаков,
Землю ливнем оросить готовых.
Он душе и радость, и покров,
И спасенье от ярма грехов,
И надежда жизни – вечной, новой.
 

 
Колокольные звоны родные —
Вечный зов к неземной высоте.
Православное сердце России
На небесной поёт частоте.
Сколько горя оно выносило!
Сколько счастья любви во Христе
Оно знало! И этой любовью
Было живо в лихие года.
Не погасла молитвы звезда,
И воскресшей Руси изголовье
Покаянья слеза оросила.
Слышат ясные своды небес
Православное сердце России,
Колокольный её благовест.
 

 
Голубую утреннюю стужу
Золотит прощальный блеск луны…
Тише, не спугните тишины,
Благодатно охватившей душу.
Полюбуйтесь, как издалека —
Из – за леса спящего – любовно
Алой акварелью облака
Луч румянит. В куполе церковном
С каждым мигом ярче переливы
Синих и малиновых цветов.
Тянется по снегу нить следов —
Инок в церковь шёл неторопливо.
Гаснет медленно ночник луны,
Мглы рассветной розовеют волны…
Тише, не спугните тишины —
Пусть душа помолится безмолвно.
 

 
Первые лучи на куполах
Чудной светомузыкой взыграли.
Ангелы запели в небесах.
Им куранты звоном отвечали.
Сколько в этих утренних часах
Светлой радости, смирения, печали
Об осеннем тихом увяданье,
Об угасшей голубой звезде…
Но всё ярче солнца ликованье
На последнем золотом листе,
Всё сильней на Бога упованье.
Вся душа открылась Красоте.
 

 
Ломая лужиц тонкий хризолит,
Иду на колокольный зов Угреши.
Как воспалённо смотрят из проплешин
Холодных облаков глаза зари!
А иней на траве, как седина
Моих висков, но в сердце небезгрешном
Не мудрости покой и тишина,
А голоса страстей неотболевших.
 
 
Я знаю, Боже, в чём моя вина
И что меня от неба отдалило:
Душа пьяна от терпкого вина
Житейской суеты неодолимой.
Но я иду на чистый свет креста
И каюсь, и молюсь, грехом палима,
И жажду милости неутолимо.
Прости меня, прости ради Христа!
 

 
Купола вокруг, купола
Да кресты, златые кресты.
И полна душа, и полна
Этой жертвенной красоты,
Тихо молится вновь и вновь,
Славить Бога не устаёт,
И любовь, Христова любовь
В ней небесной птицей поёт.
 

 
Дубы, берёзы да осины —
Простой, привычный глазу вид…
Великая душа России
Не на поверхности лежит,
Но здесь она: в любой росинке
Слезой молитвенной дрожит
И в каждой маленькой былинке
Христу безмолвно предстоит.
Здесь колокольный звон былинный
Над полотном веков разлит,
Над каждой церковкой старинной —
Крест Божий и покров молитв.
И оттого России душу
Злу не постичь, не побороть —
Оно напрасно с воем кружит,
Терзая страждущую плоть.
Душа жива, хоть и недужит.
Жива! Храни её, Господь!
 

Татьяна Уварова

 
Когда зажигают светильник,
Не ставят его под кровать.
И зла не сокроют насильник
И лжец, что привык воровать.
Иисусовой притче внимая,
Поверю: всё выйдет на свет.
Земная Фемида – немая,
Но Богу даём мы ответ.
И станет всё тайное явным,
Грехам не избегнуть огня.
Всё просто, как истина: я в Нём —
И Он прочитает меня.
С обеих сторон подступая,
Нас тьма ожидает иль Свет?
Душа, осторожно ступая,
Готовит последний ответ.
С годами всё уже дорога,
Всё круче над бездной ступень.
И просит прощенья у Бога
Душа за греховную лень.
 

 
Гордыня – грех. И плачут гордые
В годину горестной расплаты.
Цветут сады любови горние.
Поют в них ангелы крылатые.
Туда идут путём смирения,
Обид не помня и гонения.
 

 
Проснёшься, помолишься Богу
И радостью мир обоймёшь.
Забудешь былую тревогу,
Души предвечернюю дрожь.
 
 
Захочешь быть светлым, как ангел,
Стоящий за правым плечом,
Кружить под весеннее танго
На травке весёлым грачом.
 
 
Живым воплощением счастья
Под утренним солнцем сиять.
Играя, надеть на запястье
Воды изумрудную гладь.
 
 
За праздник ликующей жизни,
За милость родиться и жить
Во славу небесной отчизны
Всевышнему вирши сложить.
 

 
На душе извечная тревога.
Не прогнать её, не истребить…
А народы делят землю Бога $
И никак не могут разделить.
 
 
Удобряя почву тёплой кровью,
Собирают мести урожай.
Слёзы материнские и вдовьи
Научились смертью угрожать.
 
 
Нет у мести ни конца, ни края,
Кровью не насытится война.
Отвернулся Бог, не одобряя.
Потирает лапы Сатана.
 

 
Господь, помилуй и прости,
Помилуй и прости!
И все грехи мои скости
Для светлого пути.
 
 
На тыщи вёрст я вижу зло.
Везде блуждает зверь.
Молюсь, чтоб милым повезло,
Чтоб постучались в дверь.
 
 
Господь, нечистых отгони,
Развей мой жуткий страх.
Мы точно в золотой броне —
С молитвой на устах.
 
 
Ты не устанешь нас пасти —
Ягнят своих стада.
И Ты сумеешь нас спасти,
Как Ты спасал всегда.
 

 
Ставлю свечи я в церквях Парижа
Божьей Матери, Отцу и Сыну
И Святому Духу. Кто мне ближе
Будет в эту грустную годину?
 
 
Старость одиночеством печальна,
И тепло к нам близких остывает.
Но душа – ребёнок изначально —
Все обиды быстро забывает.
 
 
Православная, в церквях Парижа
Я чужой себя не ощущаю.
И мои молитвы здесь услышат
Те, кто помогают и прощают.
 

Молитва за невинных

 
Господи, как странно, что вокруг
Чистых душ слабеет свет в ненастье.
Господи, как страшно: враг и друг —
Ищут все виновников несчастья.
 
 
Огради невинных, Боже мой,
От расправы скорой и кровавой.
Разве будут эти «судьи» правы
Из толпы, от ярости слепой?
 

 
Над Москвою облака, как цветы.
Это день сегодня нежный такой.
Никакой пока ещё суеты.
Утро раннее, воскресный покой.
 
 
Колокольный звон нас в храмы зовёт.
Солнце тёплый шлёт привет с высоты.
Мы проснулись без тоски и зевот
С ощущением счастливой мечты.
 
 
Пусть чирикают о ней воробьи.
Пусть о ней воркует голубь$сизарь.
У мечты, конечно, крылья свои $
Никогда их никому не связать.
 
 
Ты лети, моя мечта, над Москвой,
Чтоб была она, как Небо, чиста,
И деревьями полна, и травой,
И людская в ней цвела красота.
 

Геннадий Кобылкин

 
Мне снится гул безудержной воды,
Свинцовые, нахмуренные лужи
И на горе унылые сады,
Раздетые от холода и стужи.
 
 
Спешат, спешат по небу облака,
За ними вслед застигнутые птицы.
И далеко видны им свысока
Забытых сёл немые вереницы.
 
 
Уносит стая зыбкую черту.
Остановлюсь и… слышу за спиною:
Бряцает меч по битому щиту
В потоке войск, спешащих стороною.
 
 
И слышу зов… И чудится вдали
Мне поле брани с жаркими огнями.
И вороны, сидящие в пыли
И реющие жадно над полями…
 
 
И я молюсь за чистые луга,
За тихий дым, сползающий в низины.
За ширь полей, зажатую в стога,
За рябь реки, укрытую в лозины.
 
 
Кричу во сне… И чувствую тогда
До боли мне знакомое рыданье.
И снова снится гулкая вода
И берегов родное очертанье.
 

Посвящается храму Покрова в г. Переяславле Залесском, где крестили Александра Невского

 
Лоснились от пота косматые крупы коней,
На площади топот: холопа тащили за ворот.
У храма толпились, и стон из открытых дверей
Собою заполнил весь этот захваченный город.
 
 
Стреляли монголы, и луки звенели, а дым
Над крышами вился, и громко кричал воевода.
Княгине, и князю, и отпрыскам их молодым
Главы отсекали при полном смятенье народа.
 
 
И, площадь очистив, они гарцевали, а храм
Стоял, златоверхий, и колокол бился натужно,
И люди внутри всё тесней прижимались к углам,
И пламени змеи из хвороста вырвались дружно.
 
 
Широкое облако едкого дыма в окно,
В другое и третье уже не спеша проникало,
И смрадом нещадным по храму повисло оно,
И видели люди огня ядовитое жало.
 
 
«Спасите!» – кричали и ждали, что грянет с небес
На всех святотатцев великая грозная кара,
И кто – то невидимый в храме мелькнул и исчез.
И… всё исчезает в дыму и угаре пожара.
 
 
…Как прежде, дымятся печурки по нищим дворам,
И ветром колышутся старые тусклые ивы,
Но в листьях багровых обрушится призрачный храм,
И в кронах осенних взовьются косматые гривы.