Текст книги "План «Ост». Как правильно поделить Россию"

Все ее отношение к мирским делам и порожденные этим политические интересы делают, по его мнению, неизбежным выступления католической церкви Испании против режима Франко, а значит, вполне возможно возникновение угрозы новой революции. Испанцам, возможно, уже очень скоро своей кровью придется платить за то, что Франко признал за церковью власть в государстве и в отличие от Италии и Германии революции в подлинно национальных масштабах здесь, к сожалению, не получилось.

08.06.1942, понедельник, вечер. В специальном поезде фюрера. Маршрут: «Волчье логово» – Берлин

За ужином шеф рассматривал фотографии, изображающие рейхсюгендфюрера Аксмана вместе с руководительницами и руководителями молодежных групп из Норвегии, Дании, Голландии и т. д. Он заявил при этом: это просто великолепно, что Аксман пошел добровольцем на эту войну и участвовал в боях на фронте. А то, что он потерял руку, лишь повысит его престиж в глазах молодежи, и он станет ее кумиром.

На молодежь в других странах участие Аксмана в боях на фронте также не может не произвести должного впечатления.

Его также очень радует, что Аксман пытается сделать как можно более доступными для молодежи в германских странах принципы национал-социализма и германскую идею. Ведь если молодежь становится приверженцем какой-то идеи, то начинает действовать эффект снежного кома. Она начинает стремиться сделать как можно больше своих сверстников сторонниками этой идеи, и никакого влияния действия старших на нее не оказывают.

И в Дании люди старшего возраста могут делать все, что хотят; число приверженцев германской идеи постоянно растет, ибо они чувствуют себя представителями того же расового ядра. И, последовательно способствуя этому развитию, он тем самым постепенно забирает у пожилого короля Дании его народ точно так же, как он в свое время в «Остмарке», действуя медленно, но верно, воздвиг стену отчуждения между режимом Дольфуса – Шушнига и народом.

Подобно тому как в свое время Бисмарк постоянно подталкивал Баварию, Пруссию и т. д., чтобы ими в конце концов овладела немецкая идея, нужно также постепенно подводить народы германской расы к идее германизма. Он даже считает, что было бы полезно в особой степени стимулировать эту работу переименованием столицы рейха Берлина в Германиа. Ибо название Германиа для столицы рейха с ее новым, внушительным обликом весьма подходит для того, чтобы, несмотря на огромную пространственную отдаленность, создать чувство общности между любым человеком, принадлежащим к ядру германской расы, и этой столицей.

Переименовать таким образом Берлин технически несложно, об этом свидетельствует онемечивание Гдыни путем переименования в Готенхафен и переименование Лодзи в Литцманнштадт.

За ужином шеф заявил, что школа, подобно прессе, является одним из средств воспитания народа. И никакие частнособственнические интересы не должны влиять на организацию управления и идейного воспитания в ней.

Но одного такого средства воспитания, как школа, недостаточно. Ибо в ней в первую очередь ставится целью достижение хорошей успеваемости подростков.

Поэтому он создал дополнительно еще и «Гитлерюгенд» и выдвинул смелый лозунг о том, что в нем молодежь должна руководить молодежью. Он добился того, что с ранних лет молодежь начинали просеивать на предмет поисков тех, кто мог верховодить, то есть показал себя маленьким главарем. Наряду с той характеристикой, которую давал учитель и которая – так или иначе – ориентировалась на уровень знаний подростка, в «Гитлерюгенде» руководство также давала ему оценку, в которой решающее значение придавалось свойствам характера, то есть чувству товарищества, твердости, храбрости, мужеству и способности руководить своими сверстниками.

Сила школы и «Гитлерюгенда» как средств воспитания – в решении проблемы отбора воспитателей молодежи. При отборе кандидатур для корпуса наших руководителей молодежи в «Гитлерюгенде» и при формировании преподавательского состава в школах нужно исходить из того, что молодежь надеется, что руководители в «Гитлерюгенде» и учитель в школе станут для них на всю жизнь примером подобно тому, как в Греции в классический период молодежь считала учителя в гимназии верхом как духовного, так и телесного совершенства. Поскольку молодежь в возрасте от десяти-двенадцати и до шестнадцати-семнадцати лет в наибольшей степени способна восторгаться и воодушевляться и обнаруживает ярко выраженную приверженность идеалам, то именно в эти годы ей нужен особенно подходящий тип руководителя, ибо только он может дать гарантию того, что воспитание будет проводиться в соответствии с четко намеченными целями.

Насколько ушедшая в прошлое система провинилась перед молодежью – это ему стало особенно очевидно при прочтении доклада о ситуации в Бадене. Там к моменту взятия власти раскол в воспитательной работе среди молодежи зашел настолько далеко, что в школах уже имелись туалеты, разделенные по религиозному признаку: одни – для детей евангелического, а другие – для детей католического вероисповедания. И какой страшный, всеразъедающий яд закладывал такой раскол воспитательной работы в детские души – этого, очевидно, тогдашнее государственное руководство не сознавало.

При этом именно в переходном возрасте дети особенно восприимчивы. Скольких партийных руководителей приобщили к идеям национал-социалистского движения именно их дети! Именно подростки бесчисленное множество раз, воодушевившись философией национал-социализма, привлекли сперва мать, а с ее помощью уже отца в ряды НСДАП.

Поэтому в сфере школьного воспитания особенно важно пробудить и усилить в учителе понимание потребностей молодежи. И если думать о подготовке молодых учительских кадров, то ни в коем случае нельзя упускать из виду тех людей, которые по своим наклонностям или благодаря своей предыдущей профессиональной деятельности в первую очередь подходят для воспитания молодежи. И ему прежде всего на ум приходят женщины и капитулянты.

Для преподавания в начальной школе женщины и капитулянты, на его взгляд, просто идеально подходят. Не нужно только чересчур усердно обучать их и, заставляя чрезмерно шевелить мозгами, делать из них идиотов, но пусть они усвоят лишь тот учебный материал, который будет им безусловно нужен для преподавания в начальной школе. И вовсе ни к чему академический диплом тому учителю, который всю жизнь живет в деревне.

И если кто-либо из преподавательских кадров особенно хорошо проявит себя, он должен иметь возможность для повышения; этого он заслуживает. Нельзя требовать от офицера, наделенного живым умом, чтобы он всю жизнь обучал новобранцев, иначе он повесится. Поэтому следует предоставлять испытанным учительским кадрам возможность продолжить свое образование и не обрекать их на веки вечные преподавать в начальной школе. В частности, им следует в любом случае облегчить возможность продвинуться по службе так, чтобы стать учителями средних школ.

Когда рейхсляйтер Борман заметил, что вследствие нехватки учителей в гау Варга срок подготовки преподавательских кадров для начальных школ ниже, чем в «Остмарке», шеф согласился с ним и заявил, что ввиду названных причин он ничего не имеет против этого. Тот, кто из этих кадров чувствует, что рожден для большего, пусть воспользуется предоставленной ему свободой и продолжит свое образование. А тот, кто демонстрирует свою способность быть учителем средней школы или школы еще более высокой ступени, должен быть уверен в том, что государство не закроет ему дорогу и даст возможность продолжить свое образование, а если потребуется также поступить в высшее учебное заведение.

За ужином шеф в поезде, следовавшем в Берлин, завел разговор о том, что многие учреждения выполняют одну и ту же работу.

Он подчеркнул, что это никуда не годится, когда, к примеру, в каждом министерстве или в каком-нибудь еще руководящем органе есть свой собственный пропагандистский аппарат, ведающий прессой. Этим занимаются министерство пропаганды и отдел печати имперского правительства. Его имперская канцелярия подает хороший пример, ибо он не стал организовывать при ней какой либо специальный аппарат по вопросам печати и пропаганды. И тем не менее любые его указания, касающиеся этой сферы, немедленно выполняются. Даже во время поездок он может с любой железнодорожной станции передать свои указания, и уже на следующее утро пресса, радио и т. д. подготовят общественность к новым политическим установкам, например к тому, что Германия и Россия достигли взаимопонимания.

Только поставив всю прессу и весь пропагандистский аппарат под контроль одного государственного органа, можно обеспечить централизованное управление прессой. А централизованное управление прессой есть предпосылка того, что общественность будет верить прессе, а значит, она обретет силу воспитательного воздействия. Ибо только контролируемая пресса будет избавлена от того обилия противоречий в подаче информации, в освещении мотивов событий политической, культурной и прочей жизни, из за которых она выглядит смешной в глазах населения, которые подрывают ее репутацию как провозвестника истины и лишают ее доверия, столь необходимого для формирования общественного мнения.

Насколько так называемые патриотические круги не понимали таких вещей, стало ясно уже в 1920 году из его полемик с издателем «Эйзерне блеттер» пастором Траубом. Когда он этому пастору Траубу четко доказал, что свобода печати должна уступить место централизованному управлению печатью, ибо свобода печати есть не что иное, как свобода распространять наглые еврейские выдумки, тот буквально съежился от страха. Состояние умов так называемых патриотов типа пастора Трауба очень точно охарактеризовал Дитрих Экарт, когда заявил, что «Эйзерне блеттер» должны называться «Блехерне блеттер», ибо в противном случае семейный журнал «Гартенлаубе» должен был бы издаваться под названием «Звучит призыв, как грома гул».

Насколько необычайно важным средством воспитания народа является пресса, этого так называемые националы никогда не понимали. При этом лишь немногие средства воспитания народа могут сравниться с прессой. Он, во всяком случае, приравнивает прессу к системе школьного обучения и отстаивает как в отношении прессы, так и в отношении школьного обучения ту точку зрения, что их управление и идейная ориентация ни в коем случае не должны определяться частнособственническими интересами.

О сегодняшней встрече датских добровольцев с нашим поездом они – согласно сообщению газеты «Федреландет» (Копенгаген) – рассказали в своих письмах домой…

Поезд фюрера оказался на этой станции из за того, что Гитлер внезапно приказал изменить маршрут. Очевидно, «шестое чувство» вновь предупредило его. Как сообщил мне девятого в первой половине дня один из адъютантов, на том участке пути, через который должен был первоначально проходить наш маршрут, было разворочено полотно.

Для меня же пребывание на этой маленькой станции на восточных землях было интересно еще и потому, что фюрер и рейхсляйтер Борман приказали мне в кратчайший срок соединить их по установленному в поезде телефону с министром Майснером в Берлине. И хотя возникли различные трудности, не прошло и 5 минут, как фюрер уже разговаривал с Майснером из кабинета в своем салон вагоне.

22.06.1942, понедельник, полдень. Берлин, рейхсканцелярия

За обедом доктор Геббельс завел разговор о генерале Роммеле. Он заявил, что такие генералы, как фон Браухич, Рундштедт и т. д. пользуются гораздо меньшей популярностью, чем Роммель и Дитл. И если в прессе однажды перестанут упоминать имена таких людей, как фон Браухич, Рундштедт и т. д., то вскоре среди широких кругов общественности прекратятся всякие разговоры о них. Напротив, Роммель и Дитл сумели внушить населению такое уважение, что их имена стали символами истинно германской солдатской доблести. К Роммелю это относится в еще большей степени, чем к Дитлу.

Шеф заявил, что Дитл пользуется популярностью не только у нас, но и особенно в Финляндии. Если же Роммель в еще большей мере, чем Дитл, оказался в центре внимания общественности, то это помимо всего прочего объясняется следующими причинами:

а) большинству нашего народа уже настолько понятны подлинные причины войны, что оно радо любой победе над англичанами;

б) как совершенно правильно заметил доктор Геббельс, сами англичане устроили Роммелю невиданную рекламу в надежде, что, всячески превознося Роммеля, им будет легче объяснить народу причины своих поражений.

Кроме того, никто не сомневается в талантах Роммеля. Уже в начале этого наступления он абсолютно точно предсказал, что будет совершен прорыв к морю и штурм Тобрука. Он также в свое время указал, что англичане, безусловно, попадут к нему в ловушку и будут уничтожены артиллерийским огнем на показавшемся им очень удобном плацдарме, который, однако, находился под обстрелом немецких зениток.

В остальном же победы Роммеля объясняются тем, что у нас вовремя поняли, что война в пустыне – это война моторов.

И если противник неправильно понял условия войны в пустыне, то лишь потому, что неверно оценил возможности передвижения в пустыне автомобильного транспорта. Как уже часто бывало в истории войн, какой-то офицер генерального штаба – не отягощенный практическим опытом – выдвинул тезис, который безоговорочно восприняли как своего рода Евангелие. Вот он, этот тезис: в пустыне транспорт может передвигаться только по дорогам. Поскольку он всегда выступал за то, что такие тезисы сперва следует проверять на практике, то приказал провести необходимые опыты и использовать в них «фольксвагены». И «фольксвагены», которые теперь так отлично показали себя в ходе военных действий в Африке, вскоре доказали полную несостоятельность этого тезиса.

«Фольксваген» – так можно уже сказать, основываясь на предшествующем военном опыте, – машина будущего. Уже то, как она стремительно мчится вверх по шоссе, ведущему в Оберзальцберг, и, жужжа, как шмель, обгоняет его огромный «мерседес», производит очень сильное впечатление. «Фольксваген», когда в его конструкцию с учетом всего военного опыта внесут соответствующие изменения, будет лучшей народной машиной в Европе, к тому же его система воздушного охлаждения позволяет пользоваться им также в полной мере зимой. Он вполне может представить себе, что производство «фольксвагенов» достигнет от одного до полутора миллионов автомобилей в год.

22.06.1942, понедельник, вечер. Берлин, рейхсканцелярия

За ужином доктор Геббельс рассказал, что ни один генерал не проникся так пониманием значения пропаганды, как Роммель. Уже этот факт свидетельствует о том, что он наделен гибким умом и представляет собой тип современного генерала в лучшем смысле этого слова. После репортажа находящегося при Роммеле военного корреспондента о взятии Тобрука все слушали вечернюю передачу о действиях нашего Африканского корпуса и сообщение о присвоении Роммелю звания генерал-фельдмаршала. Под конец шеф заявил: он не думает, что такая армия как английский Африканский корпус, может пользоваться высокой репутацией, после того как он в течение трех лет терпит одни поражения.

Затем разговор зашел о повстанческом движении в Сербии, и шеф заявил: там, где обосновались болгары, хорошо знающие порядки на Балканах, царит спокойствие. И там, где стоят дивизии СС или полицейские части, чьи энергичные действия хорошо известны везде и всюду, тоже соблюдается общественный порядок. Но там, где стоят части германского ландштурма, дела обстоят гораздо хуже, а уж там где власть в руках итальянцев, вообще полный хаос. Он видит в этом подтверждение своей точки зрения, которую он всегда отстаивал и которая исходит из того, что на тех территориях, где происходят мятежи и бунты, разум обратно пропорционален гуманным методам.

Там, где пускают под откос поезда или совершают покушения, где укрывают вражеских агентов парашютистов и т. д., нужно расстрелять бургомистра, всех мужчин увести, а в случае совершения тяжких преступлений также расстрелять, а их жен отправить в концентрационный лагерь.

Рейхсфюрер СС сообщил, что благодаря таким методам удалось обнаружить убийц Гейдриха. Угроза расстрелять всех близких родственников сообщников, то есть не только их жен и детей, но также родителей, привела к тому, что виновные были найдены.

Шеф заявил: в таких случаях первейшая обязанность государственной власти – действовать без промедления. До тех пор пока государственная власть действует решительно и энергично, она сильнее любого возмутителя спокойствия. Ибо в ее распоряжении полностью подвластные ей организации. Доказательством правильности такого подхода служит то, как легко был разрешен конфликт с Ремом. Попытку путча оказалось также просто подавить, как затоптать тлеющие огоньки, ибо путчисты толком даже не контролировали CA.

О путче Рема мне как то вечером рассказал в своем специальном вагоне поезда, следовавшего из Берлина на восток, имперский министр экономики Функ. Когда он, Функ, находясь тогда на охоте в Шорфхейде, получил по телефону поручение от Гитлера сообщить престарелому фельдмаршалу и рейхспрезиденту о том, что поднятый Ремом в 1934 году мятеж подавлен, и соответственно доложил ему об этом, ответ Гинденбурга, произнесенный его сочным басом, гласил: тот, кто хочет творить историю, должен также не бояться проливать кровь.

Когда разговор зашел о возможном вторжении английских войск, то шеф заявил: англичане могут сделать это в трех местах: в Норвегии, в Голландии и в Испании.

Если они высадят десант в Испании, то могут оказаться втянутыми в новую гражданскую войну.

Голландия явится для них крепким орешком уже потому, что начальник штаба Рундштедта генерал Цейтцлер носится там – как и по всему Атлантическому побережью – взад вперед, подобно шмелю, а значит, опасность того, что расположенные там наши войска расслабятся и утратят боевой дух, поскольку не вступают в соприкосновение с противником, нам не грозит.

Норвегию нужно всемерно укреплять. И не следует полагаться на содержащийся в справочных пособия тезис о том, что возможности произвести там высадку в фиордах крайне ограничены. Тому подтверждение – десант, высаженный в свое время англичанами в Андальснесе.

Он вообще испытывает ужас перед катехизисом генерального штаба, который никогда не был апробирован практикой. Достаточно вспомнить теорию применения такого противотанкового средства, как связки гранат, рожденную под влиянием героических поступков наших солдат, в годы мировой войны вспрыгивавших на первые вражеские танки и ливших из бутылок бензин в их люки. Но от внимания большинства этих господ, очевидно, совершенно ускользнул тот факт, что при средней скорости танка 45 километров в час такое средство можно применять только в редчайших случаях.

Речь идет о том, чтобы каждую теорию испытать, а затем периодически проверять на практике, по-прежнему ли она сохраняет свою силу. Особенно это важно в военном деле.

Ибо ужас, который испытывают войска, чувствуя свое бессилие перед используемыми врагом наступательными средствами, не только способен парализовать их, но и потом его из них уже ничем не выбьешь. И поэтому он вооружил наши войска новыми противотанковыми орудиями и танками, которые по своим боевым данным полностью превосходят военную технику, имеющуюся на вооружении у противника.

25.06.1942, четверг, первая половина дня. «Волчье логово»

Сегодняшний завтрак был отмечен интересной беседой главного адъютанта генерала Шмундта, капитана фон Путткамера и адмирала Кранке, которая началась с высказанных вчера Гитлером замечаний относительно реорганизации командования вермахта. Они заявили, что, по их мнению, шеф совершенно прав в своем намерении сразу же по окончании войны освободить командиров войсковых частей от выполнения второстепенных задач, и в частности от всех административных функций.

Генерал Шмундт объяснил, что это будет происходить следующим образом: на определенном этапе офицерской карьеры возможность продолжать командную службу в войсках получат лишь те командиры, которые продемонстрировали свою пригодность к этому, а все остальные будут направлены в образованные при ОКБ и командующих военными округами органы военной администрации вермахта, являющиеся своего рода внешними представительствами ОКБ. Тем самым войсковые командиры будут гораздо быстрее получать очередные звания, и желание шефа иметь в вермахте молодых генералов будет полностью удовлетворено. Остальным же, напротив, придется, как обычно, медленно продвигаться по службе.

Адмирал Кранке подтвердил правильность такого подхода. Ведь – с точки зрения армии – войсковой командир должен не как сейчас – целый день подписывать бумаги, – но вместе со своей частью не вылезать с учебных полигонов и постоянно участвовать в маневрах. А казармы, необходимые для размещения его солдат, будут предоставлены ответственным за это командующим округом. И не должно быть так, что туда, где помимо управления войсками требуется также выполнить задачи, касающиеся всего вермахта, направлялись бы исключительно армейские офицеры. Здесь должны быть представлены все рода войск вермахта, то есть также военно-морской флот и авиация. И им также нужно дать возможность переводить туда тех офицеров, которые уже непригодны для фронта, но которых пока еще можно использовать на действительной службе. Таким образом, например, командующими военными округами будут назначаться те, кто уже в силу своего возраста и авторитета способен выдержать напор со стороны молодых и активных командиров корпусов.

Шмундт упомянул даже, что – об этом он недавно говорил с гауляйтером Вагнером – вермахт нужно освободить от всех видов деятельности, которую гораздо лучше и с меньшей затратой сил могут выполнить какие-нибудь другие государственные или партийные органы. К примеру, это бессмысленно, когда в корпусных штабах целые отделы ломают головы над решением политических проблем, хотя референты в них не располагают и сотой долей опыта, накопленного в этой области НСДАП и гражданскими учреждениями. Есть еще масса примеров двойной работы, за счет которой можно было бы высвободить для отправки на фронт бесчисленное множество солдат.

Далее генерал Шмундт под одобрительные возгласы Кранке заявил, что ОКБ должен стать настоящим высшим командным органом всего вермахта в том смысле, что, подчиняясь непосредственно фюреру, возьмет на себя решение проблем, в том числе и кадровых, связанных с осуществлением руководства всеми родами войск вермахта. И если нынешнее положение вещей не привело к негативным последствиям, то лишь потому, что у наших врагов единое руководство всеми родами вооруженных сил осуществляется еще хуже, чем у нас.

И если сухопутные силы даже в чисто кадровом отношении организовали ОКБ так, что оно в первую очередь ведает их делами, то лишь потому, что для большего уровень подготовки офицеров генерального штаба пока недостаточен. К тому же – как сказал ему один из его бывших командиров при попытке поручить ОКБ выполнение одного из необходимых специальных заданий – ребенка, у которого еще очень слабые кости, нельзя заставлять взваливать на спину тяжелый ранец.

Адмирал Кранке заметил в связи с этим, что, чем шире война распространяется по всему миру, тем больше оперативных задач приходится решать ОКБ. ОКБ приходится поддерживать контакты с японцами. Если Роммель – а это не было предусмотрено – берет Тобрук, именно ОКБ должно быть тем самым органом, который незамедлительно вкратце доложит фюреру о том, какие возможности остались у англичан для спасения своего господства на Средиземном море (например, высадка десанта в Западной Африке) и какие можно предпринять контрмеры. Но в таких ситуациях приходится констатировать, что этого не происходит – как в истории с операцией «Норвегия», приказ о разработке которой исходил не от ОКБ, а от фюрера и поэтому под рукой даже не оказалось современных карт Норвегии, поскольку в мирное время ни один человек в ОКБ не предполагал, что может встать вопрос о проведении такой операции. Только лишь прибегнув к помощи карт выпуска 1890 года с масштабом 1:100 000, которые валялись в каком-то подвале, и дополнив их сведениями, полученными от геолога, который незадолго до начала войны изучал эти места, удалось найти какой то выход из создавшегося положения. Подготовку к возможным ситуациям такого рода высший командный орган должен проводить уже в мирное время, да так, чтобы оставалось лишь вытащить планы из письменного стола. С другой стороны, на его взгляд, военные действия в России относятся исключительно к компетенции сухопутных войск, и его удивляет, что помимо начальника генерального штаба генерал Йодль также обязан ежедневно докладывать о положении на фронтах.

Как объяснил Шмундт, шеф вовсе не желает, чтобы генеральный штаб навязывал ему свои мнения. С Йодлем же они много лет вместе работают, и он знает, чего от него можно ожидать. Фюрер не желает, чтобы командующие армиями перед тем, как явиться к нему с докладом, заходили к начальнику генерального штаба.

27.06.1942, суббота, вечер. «Волчье логово»

За ужином шеф в разговоре еще раз вернулся к победе, одержанной Роммелем. Он подчеркнул, что взятие Тобрука – это совершенно немыслимый успех и в нынешней ситуации его следует рассматривать как признак того, что судьба проявила к нам свое благоволение. Равно как вступление Японии в войну произошло в критический период Восточной кампании, удар Роммеля по английским войскам в Северной Африке был совершенно неожиданно нанесен в тот момент, когда испанцы плели интриги, для характеристики которых достаточно упомянуть, что министр иностранных дел Испании Суньер недавно даже «удостоился чести» и получил от папы в подарок четки.

Если переговоры в Вашингтоне между Черчиллем и Рузвельтом длились 8 дней, то это не в последнюю очередь объясняется тем, что благодаря Роммелю позиции Англии на Средиземном море стали весьма шаткими. Ибо, когда люди во всем согласны между собой, переговоры быстро заканчиваются. Его переговоры с дуче никогда не продолжались дольше полутора часов. Все остальное время уходило на еду и тому подобные вещи. Только во время албанского кризиса переговоры длились свыше полутора дней, поскольку ему надо было опять подбодрить дуче.

И, основываясь на таком вот опыте, нетрудно представить себе, как трудно приходится союзникам. Не говоря уже о том, что требуется поистине акробатическая ловкость, для того чтобы политический союз США, русских и китайцев был также выражением их единой воли. Если, например, Литвинова неоднократно приглашали для участия в переговорах между Рузвельтом и Черчиллем, то, разумеется не в последнюю очередь потому, что в связи с Индией у России перед Англией есть явное преимущество. Ибо после потери Восточной Азии самая грозная опасность для Англии исходит от России, которая в случае разрыва англо-русских отношений может попытаться компенсировать за счет Индии причиненный ей войной ущерб. Возможно, это является одной из причин, побуждающих Россию при всех обстоятельствах избегать войны с Японией. Нам это только на руку. Ибо, учитывая ситуацию с Индией, мирные отношения между Японией и Россией – это лишний козырь нам в войне с Англией.

Вообще, наиболее интересный вопрос, который в данный момент можно задать, – это: как в нынешней ситуации поступит Англия? После того как она, объявив войну, несмотря на совершенно недостаточный уровень вооружения, полностью опозорилась, никаких чудес от нее ждать не приходится, это совершенно ясно. Она сама, очевидно, попытается, передавая различные и противоречивые сообщения, то есть прибегнув ко лжи, как то выбраться из нынешнего трудного положения. И в задачу министерства иностранных дел, собственно говоря, входит выведать, какой выход будет пытаться найти Англия. Но вряд ли это можно будет сделать иначе, как завязав любовную интрижку с дочерью Черчилля, но слишком жаль использовать для этого министерство иностранных дел, точнее, его дипломатов, хотя в случае успеха можно было бы сохранить жизнь многим немецким солдатам и офицерам.

За ужином рейхспрессешеф доктор Дитрих доложил шефу, что лидер рексистов Дегрелль, который в настоящее время, как известно, находится среди сражающихся на Восточном фронте легионеров, пожаловался на то, что при обмене бельгийских пленных их опять обошли. Бельгийцы – сотрудники комиссии по обмену – все сплошь реакционеры и никогда не упустят случая напакостить рексистам.

Шеф распорядился немедленно принять все необходимые меры, с тем чтобы при отборе подлежащих освобождению бельгийских пленных решающее влияние принадлежало Дегреллю.

Нужно быть абсолютно уверенным в том, что со стороны Германского рейха в первую очередь встретит понимание тот, кто сегодня на Востоке проливает свою кровь во имя будущей Европы.

А к бельгийским реакционерам вообще до сих пор относились слишком деликатно. Надо было не прислушиваться к голосу заступника из Италии и не оставлять короля Бельгии на свободе – это было ошибкой, – а увести его в плен. Правда, этот король не отличается большим умом, но он страшный интриган и собирает вокруг себя все реакционные элементы.

Интересно сравнить поведение этих реакционных кругов с тем, как ведут себя фламандцы на Восточном фронте. Фламандцы настроены гораздо более дружелюбно по отношению к немцам и гораздо более самоотверженны, чем сражающиеся на Восточном фронте легионеры из Нидерландов. Несомненно, это объясняется тем, что фламандцы веками испытывали гнет со стороны валлонов, которые всячески притесняли их.

От внимания дуче также не ускользнул тот факт, что фламандцы и валлоны не уживаются друг с другом. Высказывая свои мысли относительно будущего облика Европы, он всегда объединял фламандцев с нидерландцами, а валлонов стремился поставить рядом с французами.

Относительно же того, как в дальнейшем поступить с валлонами, дуче заявил, что нынешняя политическая ситуация на северо-западе Европы далеко не во всем его устраивает. И решить судьбу такой маленькой народности, как валлоны, как ему хотелось бы, вряд ли удастся в огромном «рейхе германских племен». Его, шефа, поэтому лишь радует то, что ни в Бельгии, ни в Голландии нет правительств, с которыми пришлось бы вести переговоры. Таким образом, можно продиктовать все, что окажется политически необходимым, а значит, признано целесообразным. И проблему этих маленьких государств он решит с помощью коротких, внятных деклараций.

За ужином шеф заявил, что любая культура начинается со строительства дорог. И если римляне при Цезаре и в первые два века нашей эры, строя дороги и прокладывая гати через болота, топи и леса, освоили германские земли, то и мы теперь в России должны первым делом приступить к строительству дорог.