Электронная библиотека » Себастьян Фитцек » » онлайн чтение - страница 3

Текст книги "Осколок"


  • Текст добавлен: 18 декабря 2020, 17:46


Автор книги: Себастьян Фитцек


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

7

Клиника Бляйбтроя располагалась на Францозишештрассе, недалеко от площади Жандарменмаркт в старинном здании, облагороженном стеклом и сталью, и с самого начала было ясно, что пациенты больничных касс[2]2
  Пациенты, обслуживаемые по программе обязательного медицинского страхования.


[Закрыть]
могут разве что работать здесь в качестве уборщиков. После роскошной поездки, закончившейся на нижнем уровне подземного гаража прямо перед частными лифтами, Марк рассчитывал на все что угодно: пруд с карпами у входа, настоящие льняные полотенца в дизайнерских гостевых туалетах и зал ожидания, который мог бы составить конкуренцию лаунжу первого класса сингапурских авиалиний. Но его ожидания были даже превзойдены, когда он увидел, что из шикарного мужского туалета можно наслаждаться панорамным видом на Фридрихштрассе. Возможно, тот, кто поднимался сюда, и страдал психическим расстройством, но мог и дальше мочиться простым смертным на голову. Его отцу наверняка бы понравилось такое изящное разбазаривание гонораров. «Деньги чувствуют себя хорошо только в красивом портмоне», – было одним из его любимых высказываний.

Марк же, наоборот, чувствовал себя вегетарианцем на скотобойне, когда в фешенебельном зале ожидания клиники заполнял анкету пациента и подписывал договор о конфиденциальности. За полчаса до этого он должен был сдать мобильный телефон, все металлические предметы и даже кошелек охраннику на входе.

– Исключительно в мерах безопасности, – объяснил ему Бляйбтрой. – Вы даже не представляете, на что способны конкуренты, чтобы заполучить результаты наших исследований.

Затем он извинился и передал Марка ассистенту-южанину, который провел его в затемненную комнату для осмотра и молча исчез.

Помещение напомнило Марку кабинет дантиста. В центре затемненной комнаты стояло белое гидравлическое кресло. От него к компьютерному столу отходили многочисленные разноцветные кабели.

– Электроэнцефалография, – произнес мягкий женский голос.

Марк испуганно обернулся, когда тяжелая дверь за его спиной закрылась с тихим щелчком.

– С ее помощью мы будем измерять электрическую активность вашего мозга.

Часть квадратной комнаты была отделена мандариновыми деревцами метровой высоты. Он не заметил за ними ни кожаных диванов, ни врача, которая сейчас поднялась со своего мягкого кресла.

– Простите, не хотела вас напугать, доктор Лукас. Я Патриция Менарди, штатный невролог.

Она подошла к нему с вытянутой рукой. Женщине удавалось выглядеть одновременно дружелюбно и доминантно – в том числе из-за того, что у нее был мягкий голос, но при этом никакого намека на улыбку. Марк заметил крошечный шрам над ее губой, оставшийся, вероятно, после великолепно проведенной операции по закрытию расщепленного нёба. Он был почти уверен, что ее крепкое рукопожатие и мужественная манера в целом являлись частью защитного вала, строительство которого началось еще в то время, когда ее дразнили в школе из-за заячьей губы.

– Доктор Менарди, я только хотел…

– Нет, просто Менарди.

– Хорошо, тогда и моего титула не называйте. Я указываю его, лишь когда бронирую комнату в гостинице, но еще ни разу не получил апгрейд номера.

Врач и бровью не повела.

«Чувство юмора к ее сильным сторонам явно не относится».

– Когда вернется профессор Бляйбтрой? – спросил Марк.

– Через несколько минут. А я пока подготовлю все для исследования.

– Подождите, подождите. Боюсь, вы что-то не так поняли. Я не хочу обследоваться. Профессор лишь хотел объяснить мне, как проходит эксперимент. Чисто гипотетически, потому что я пока еще не согласился принимать в нем участие.

Менарди склонила голову набок и нетерпеливым движением руки проверила свою прическу.

– Да? Мне сказали, что вы наш следующий кандидат на эксперимент с памятью.

– Эксперимент с памятью?

– Главврач расскажет вам обо всех подробностях сразу после обхода. А пока давайте воспользуемся возможностью и внесем ваши данные.

Марк вздохнул и посмотрел на часы.

– Вы теряете время, – сказал он, но все равно сел напротив врача, когда та снова опустилась в кресло. Она налила ему стакан воды из графина и открыла небольшую папку, которая лежала между ними на журнальном столике.

– Марк Лукас, тридцать два года, диплом юриста с отличием. – Она кликнула на соответствующий раздел лежащей перед ней анкеты, которую Марк должен был заполнить в зале ожидания вместе с договором о конфиденциальности. Но уже на середине анкеты ему надоело, и он бросил.

– Оба экзамена на отлично, как и защита диссертации по ювенальному уголовному праву. Насколько я знаю, это удается немногим.

Менарди с уважением кивнула.

– И сейчас вы работаете с социально неблагополучными детьми и подростками в Нойкёльне? – спросила она.

Ее взгляд упал на часы Марка на правом запястье.

– Подделка из Таиланда, – солгал он и просунул указательный палец под слишком свободный браслет часов. Ему не хотелось объяснять, как с зарплатой соцработника он может позволить себе люксовые часы стоимостью автомобиля среднего класса – пусть даже это был подарок от Сандры на день рождения.

– Ваш отец тоже был юристом. – Она достала из папки фотографию и подняла ее так, что Марк ничего не смог разглядеть. – Вы похожи, – сказала она и принялась листать дальше.

Марк никак не отреагировал, хотя ему очень хотелось вырвать анкету у нее из рук. Сходство с отцом было действительно поразительным, правда, чужие это редко замечали, потому что похожесть касалась не столько внешности, сколько характера и жизненной позиции. Франк Лукас тоже был бойцом – как и Марк, он получил аттестат о среднем образовании в вечерней школе, чтобы затем стать адвокатом и посвятить себя простым людям. Вначале, когда он еще не мог позволить себе собственную контору и бюро находилось в домашней гостиной, у Франка за советами перебывала половина соседей. Обманутые жены, пьяные водители, мелкие жулики, уличенные в воровстве. В округе к Папе Лукасу относились больше как к духовнику, чем адвокату. Нередко он предоставлял отсрочку своим «друзьям» или же и вовсе отказывался от гонорара, хотя Мама Лукас устраивала ему потом хорошую взбучку, потому что им нечем было платить за жилье.

Но некоторые из мелких преступников, которым он когда-то помогал безвозмездно, сделали карьеру. Эти мошенники вдруг начали платить наличными и не требовали чеков. Благодаря такой сомнительной клиентуре дела его конторы пошли в гору, пусть и недолго.

– Ваш отец рано умер от поздно диагностированного цирроза печени, а ваша мать, домохозяйка, скончалась спустя несколько месяцев, – продолжила Менарди.

«Откуда она все это знает?»

Если память его не подводила, эту и следующие страницы анкеты он не заполнял.

– У вас есть младший брат, Беньямин? – спросила Менарди.

Марк почувствовал комок в горле и взялся за стакан с водой. Очевидно, невролог потратила время на то, чтобы собрать информацию о нем в Интернете.

– Бенни. По крайней мере, он так себя называл, когда мы разговаривали с ним в последний раз.

– И когда это было?

– Так, дайте подумать. – Марк сделал глоток и поставил стакан на журнальный столик. – Это было, мм… понедельник, вторник, среда… – Он считал дни недели по пальцам. – Приблизительно в четверг. Около полутора лет назад.

– В день его принудительной госпитализации? – Менарди захлопнула папку и постучала ручкой по передним зубам. – После повторной неудачной попытки самоубийства?

Горло у Марка перехватило еще сильнее.

– Послушайте, я не знаю, как вы заполучили всю эту информацию. Но я здесь точно не для того, чтобы болтать с вами о старых семейных делах.

Он встал, но врач успокаивающе подняла руку.

– Тогда расскажите мне, пожалуйста, о травме, которая в итоге подтолкнула вас обратиться к нам.

Марк немного помедлил, затем взглянул на часы и снова опустился на диван.

– Я слышу голоса, – сказал он.

– Простите?

– Вот опять. Кто-то сказал «простите»?

Менарди молча посмотрела на него, потом что-то записала в его медицинскую карту.

– Что вы там пишете? – поинтересовался Марк.

– Я фиксирую, что вы прячетесь за своим чувством юмора. Типично для креативных и умных людей. Правда, это усложняет терапию.

– Я не хочу никакой терапии.

– Однако вам стоит над этим подумать. Не могли бы вы описать мне обстоятельства несчастного случая?

– Зачем вы меня вообще спрашиваете, если и так уже все знаете?

– Потому что я хочу еще раз услышать это от вас. И я обращаю внимание не на то, что вы рассказываете, а на то, как вы это делаете. Например, ваши попытки обратить все в шутку более показательны, чем тот факт, что ваша жена, возможно, была бы жива, обратись вы сразу за помощью.

У Марка появилось чувство, что врач отыскала у него на теле вентиль, через который его можно было сдуть, как надувной матрас. Ему даже показалось, что он слышит шипение, с которым его покидают силы.

– Что это значит? Я не мог обратиться за помощью. Я был без сознания.

– Да? – Врач нахмурила лоб и снова заглянула в документы. – Согласно этому протоколу ДТП, вы позвонили в службу спасения. Однако лишь спустя четырнадцать минут после удара.

Невролог передала ему листок, тонкий и прозрачный, как бумага для завертывания бутербродов. Марк поднял взгляд и пришел в еще большее замешательство, когда прочел в ее глазах неподдельную тревогу.

– Секундочку, – нерешительно проговорила она. Ее щеки покраснели, а листок в руке задрожал. – Хотите сказать, что вы этого не помните?

8

Это невозможно, подумал Марк, вставая с дивана и подходя к окну. Абсолютно невозможно.

Он не мог набрать 112. Только не в тот момент. Да, это его номер мобильного значился в протоколе службы спасения, который неизвестно каким образом попал в медицинскую карту клиники. Но он не мог никуда звонить. Ударившись головой сначала о дверную раму, а затем о руль, он потерял сознание. Сразу же, а не спустя четырнадцать минут после удара.

В дверь постучали, и Марк обернулся в надежде увидеть невролога, которая несколько минут назад с озабоченным лицом покинула комнату. Но на пороге стоял профессор Бляйбтрой с обаятельной улыбкой, которая наверняка украшала многочисленные рекламные проспекты клиники.

– Что это значит? – набросился на него Марк. – Я думал, что пришел сюда, чтобы забыть. Вместо этого я уйду из вашей клиники с еще более ужасными картинками в голове.

– Доктор Лукас, я должен извиниться за поведение фрау Менарди. Это прискорбное недоразумение.

– Недоразумение?

– У нее не было полномочий говорить об этом.

– Полномочий? – Марк сцепил руки за головой. – Это означает, что я тогда действительно позвонил в службу спасения?

– Нет.

Бляйбтрой сделал приглашающее движение рукой, но Марк предпочел остаться стоять у окна, а не садиться на диван.

– Это был прохожий, – объяснил профессор. – Мужчина, который первым оказался на месте аварии, но у него не было с собой телефона, поэтому он просунул руку через разбитое боковое стекло и достал ваш аппарат.

На улице, одиннадцатью этажами ниже, засигналили автомобили. Пробка или свадьба. Марк отодвинул кремовые ламели в сторону, но из-за строительных лесов и брезентового навеса за окном не смог ничего разглядеть.

– Откуда вы это знаете?

Профессор удивленно посмотрел на него.

– В вашей медицинской карте есть копия протокола ДТП. В электронном письме вы дали разрешение на ознакомление с документами.

Марк смутно припоминал скачанный формуляр и квадратик, в котором он поставил галочку. В тот вечер ему было все равно.

– Разве вы сами не видели этот отчет?

Марк помотал головой. Да он и не просил. Жуткие детали самого страшного дня его жизни были ему не нужны.

– Понимаю, – сказал Бляйбтрой. – Конечно, вы еще переживаете первую фазу траура.

Первая: нежелание принимать. Вторая: сильные эмоции. Третья: поиск себя, освобождение. Четвертая: новое отношение к себе и окружающему миру. Марк знал эту классификацию. В его служебные обязанности входили в том числе и разговоры по душам с пришедшими к нему в офис, а эта схема помогала ему лучше понять ситуацию детей, которые потеряли на улице кого-то близкого. Однако на себя он эту схему примерять не хотел.

– Я не отрицаю смерть Сандры, – запротестовал он.

– Но хотите вытеснить это воспоминание!

– Я думал, это и есть тот путь, который вы предлагаете, профессор? Забыть!

Бляйбтрой подошел к нему и встал рядом у окна. На улице было ветрено, и брезентовый навес на строительных лесах прогибался внутрь под порывами ветра.

– Возможно, это прозвучит парадоксально, – сказал главврач. – Но прежде чем забыть, необходимо вспомнить. Поэтому, я боюсь, нам придется еще раз вместе пройтись по всем обстоятельствам аварии.

– Зачем? – Марк обернулся к нему.

– Чтобы не упустить никаких обрывочных воспоминаний, которые позже начнут прорастать из вашего подсознания, как сорняки. – Бляйбтрой положил руку, покрытую старческими пятнами, Марку на плечо, и неожиданная близость ненадолго переломила его инстинктивную оборонительную позицию.

Первая фаза. Отрицание. Вытеснение.

9

Они снова сели.

– Особо рассказывать нечего. Мы возвращались с небольшого семейного праздника на вилле ее отца, когда все случилось.

Бляйбтрой подался вперед.

– По какому случаю было торжество?

Ветер за окном так сильно сотрясал строительные леса, что скрип и треск были слышны даже через звуконепроницаемые стеклопакеты. Марк вздохнул.

– Сандра получила крупный заказ на новый сценарий. Она была актрисой и сценаристом, но вы это и так знаете.

Он беспокойно поерзал на диване. Сандра всегда подтрунивала над Марком, что он такой непоседа. В кино он не мог спокойно высидеть и одной сцены.

– Это был бы ее первый сценарий для кинофильма, американцы были готовы заплатить огромные деньги, и мы отметили это с ее отцом.

– Профессор Константин Зеннер?

– Хирург, да. Он… – Марк запнулся. – Он был моим тестем. Вы наверняка знаете клинику Зеннера.

– Мы рекомендуем ее всем нашим пациентам, если требуется оперативное вмешательство. Слава богу, это бывает нечасто.

Марк снова поменял позу и от волнения оттянул кожу под подбородком, прежде чем продолжить.

– Мы ехали по практически пустой лесной дороге, которая ведет из Сакрова в сторону Шпандау.

– Сакров под Потсдамом?

– Тогда вы знаете, где это. Дом семьи Зеннер располагается прямо у воды с видом на Павлиний остров. Как бы то ни было, я ехал слишком быстро для однополосной дороги. Сандра разозлилась из-за этого, мне кажется, она даже грозилась выйти из машины.

Марк ненадолго закрыл глаза и, как обычно, попытался отогнать от себя те немногие воспоминания о трагической поездке.

– Что случилось затем? – осторожно спросил Бляйбтрой. Чем тише он говорил, тем женственнее звучал его голос.

– Честно говоря, я не знаю. Воспоминания о последних часах перед аварией стерты. Больше того, что вам рассказал, я не знаю. Мой тесть говорит о ретроградной амнезии. Праздник у Константина, разговоры на обратном пути – все это стерто. – Марк безрадостно рассмеялся. – К сожалению, только это. За остальное теперь отвечаете вы.

– Хм.

Врач скрестил руки на груди, что подчеркнуло недоверчивый тон его следующего вопроса.

– А воспоминания о последних секундах в машине так и не вернулись?

– Вернулись. Частично, но лишь с недавних пор. Правда, я не уверен, что из этого сон, а что случилось на самом деле.

– Интересно. Что же вы видите во сне?

Марк махнул рукой.

– Обычно на следующее утро я помню только несвязные обрывки диалогов. Сандра уговаривает меня и умоляет не препятствовать.

«Ты же сам всегда говорил, что цель оправдывает средства? Разве это не твой жизненный девиз?»

«Ты сошла с ума, Сандра. Цель никогда не может оправдать смерть».

– Чему вы пытались воспрепятствовать?

– Понятия не имею. Предполагаю, что мое подсознание играет со мной злую шутку, и я говорю здесь о несчастном случае.

Марк раздумывал, стоит ли рассказать профессору действительно все детали их последнего разговора, когда тот задал самый мучительный из всех вопросов:

– Почему она отстегнулась?

Марк сглотнул. Один раз, другой, но комок в горле лишь увеличился.

– Я не знаю, – наконец сказал он. – Сандра потянулась назад, вероятно, чтобы достать что-нибудь перекусить. Она была на шестом месяце, и мы всегда имели с собой сладости на случай неукротимого голода. А он наступал регулярно, особенно когда Сандра сердилась.

Марк задался вопросом, достал ли кто-нибудь плитку шоколада из бардачка, прежде чем сообщения об аварии появились в прессе, и у него перехватило дыхание.

– Что случилось затем? – тихо спросил Бляйбтрой.

«Я вдруг увидел, что Сандра что-то держит в руке. Фотографию? Она показала мне снимок, но он был бледный и крупнозернистый. Я ничего не разглядел. Я вообще не уверен, происходило ли это на самом деле. Потому что я вижу это только в своих снах, хотя день ото дня они становятся все более отчетливыми».

Марк пока рассказал об этом только своему тестю, и то лишь потому, что считал сновидения побочными эффектами медикаментов, которые он должен был принимать из-за осколка.

– Потом лопнула шина, – продолжил он. – Машина дважды перевернулась, прежде чем…

Марк попытался улыбнуться. По какой-то абсурдной причине он считал, что в настоящем должен преуменьшать значение трагедии перед незнакомыми людьми.

– Затем я очнулся в клинике Зеннера, а остальное вы можете прочитать в медицинской карте, – сказал он.

Бляйбтрой кивнул.

– Как вы себя чувствуете с тех пор?

Марк взялся за полупустой стакан. На то, чтобы долить воды, у него уже не было сил.

«Так, как чувствует себя человек, у которого на совести смерть жены и нерожденного сына».

– Я чувствую усталость, вялость. Любое движение дается мне с трудом. У меня болят суставы и голова. – Он попытался усмехнуться. – Отправьте меня в дом престарелых, и мне будет о чем там поговорить.

– Типичные признаки тяжелой депрессии.

– Или любой другой смертельной болезни. Я как-то погуглил эти симптомы. Первым делом выскочила реклама похоронной службы и магазина гробов.

Бляйбтрой приподнял левую бровь, чем еще раз напомнил Марку о жене. У Сандры от природы были изогнутые брови, которые придавали ее лицу неизменное удивленное выражение.

– Эти жалобы появились у вас только после аварии?

Марк медлил с ответом. Вообще-то и раньше бывали дни, когда он чувствовал себя как выжатый лимон – утомленным и разбитым, словно с похмелья, хотя не пил ни капли алкоголя. Константин очень беспокоился и за две недели до смерти Сандры уговорил его полностью провериться, включая анализы крови и томографию, но в итоге ничего необычного не обнаружили.

– Скажем так, авария не улучшила моего состояния…

Раздалось тихое жужжание, и Марк не сразу понял, что это будильник его наручных часов напоминает об очередном приеме таблеток. Он вытащил две продолговатые капсулы из крохотного карманчика, который по загадочной причине спрятан в правом кармане большинства джинсов. Раньше он хранил там жвачку.

– Вы принимаете эти лекарства из-за вашей травмы? – спросил профессор, когда Марк запил таблетки последним глотком воды.

Марк кивнул и инстинктивно коснулся своей повязки.

– Врачи не хотят рисковать и делать операцию. Осколок очень маленький, но прилегает к шейному отделу позвоночника. Таблетки, которые я принимаю, должны помочь инородному телу лучше срастись с мышечной тканью, не вызывать воспаления и не быть отторгнутым. Если ничего не получится, то его придется вырезать, но в таком случае я рискую остаться парализованным ниже шеи, когда очнусь от наркоза.

– Осколок причиняет боль?

– Нет, только чешется.

Настоящая боль сидела намного глубже. В отличие от смехотворного осколка она топором рассекала ему душу.

– Хорошо… – хотел продолжить Бляйбтрой, но Марк перебил его:

– Нет, ничего не хорошо. На этом мы закончим. Таблетки вызывают у меня сильную усталость, иногда тошноту. Так что мне нужно будет скоро прилечь, если вы не хотите, чтобы меня вырвало у вас на паркет. К тому же с меня хватит. С тех пор как я сел к вам в машину, меня только и кормят пустыми обещаниями. Но, вместо ответов, вы с коллегой подвергаете меня настоящему допросу. Итак, у вас сейчас есть две возможности. Или я немедленно выхожу в эту дверь…

– …Или я наконец-то открою вам нашу маленькую тайну, – закончил Бляйбтрой фразу. На его лице снова вспыхнула пятизвездочная рекламная улыбка. – Хорошо, пойдемте со мной.

Не переставая улыбаться, профессор неуклюже поднялся из кресла.

– Следуйте за мной. Возможно, вы всего в нескольких шагах от новой жизни.

10

– Человеческий мозг не архив, – объяснял Бляйбтрой, закрывая обитую кожей дверь в свой кабинет. – В нем нет ящиков, которые при желании можно выдвинуть и задвинуть, чтобы положить или достать информацию.

Профессор сел за массивный письменный стол, предварительно убрав со стула стопку бумаг, которую положил к неряшливым кипам папок и книг на полу. Марк опустился на белый деревянный стул и огляделся.

В отличие от стерильной чистоты и порядка в других помещениях клиники эта комната выглядела почти запущенной. Грязные кофейные чашки и надкусанный сэндвич лежали на столе рядом со справочниками и горками медицинских карт пациентов. В ярком свете галогенных ламп Марк увидел жирное пятно на галстуке профессора, которое не заметил в полумраке лимузина и смотрового кабинета.

– Раньше я думал, что для каждого воспоминания в мозгу имеется определенное место. Но, конечно, это не так.

Бляйбтрой прокатился на своем стуле по паркету, ловко маневрируя между горами документов на полу. Затем открыл шкаф и вернулся с моделью мозга, которую с трудом поместил между телефоном и пресс-папье размером с небольшую гантель, прямо на раскрытый журнал по нейропсихологии.

– Я хочу вам это продемонстрировать.

Сформированная из искусственной серой губки модель была размером с детский футбольный мяч и крепилась на деревянной подставке.

Когда Марк снова обратил внимание на Бляйбтроя, тот держал в обеих руках две стеклянные ампулы. В левой находилась красная, в правой прозрачная жидкость.

– Сейчас будут фокусы?

– Типа того. Следите внимательно.

Профессор отломил горлышко левой ампулы и наклонил ее над серой массой головного мозга.

– Мысль как капля. – С этими словами миллилитр кроваво-красных чернил упал на кору модели. Капля тут же начала свой путь по капиллярной системе губки. – Когда событие становится воспоминанием, оно образует миллиарды нервных связей.

– Синапсы.

– Абсолютно точно. Посмотрите сюда, Марк. – Профессор постучал ручкой по различным участкам мозга, которые один за другим окрашивались в красный цвет. – Каждое воспоминание сохраняется при помощи многочисленных дополнительных связей. Звук мотора, голоса, ругающиеся люди, какой-то запах, определенная песня, которую играли по радио, взгляд на воду, шелест листьев в лесу – все это может реактивировать память и вызвать жуткие воспоминания об аварии.

– И как вы хотите стереть их из моей головы? – спросил Марк.

– Никак. – Бляйбтрой вскрыл другую ампулу. – Во всяком случае, не изолированно. К сожалению, мы можем удалить только всю память.

– Подождите. – Марк прочистил горло и ткнул в последний серый участок переднего отдела мозга. – Я правильно понял, вы хотите стереть все мои воспоминания?

– Искусственное провоцирование тотальной амнезии. Да. Это единственная возможность. И сфера наших исследований.

Бляйбтрой повернул модель к Марку, чтобы тот мог лучше видеть, как распространяется красная краска.

– Потеря памяти вызывается в основном тремя факторами, – продолжил он. – Это сильные травмирующие события, которые человеческий мозг хочет забыть, повреждение головного мозга в результате несчастного случая и воздействие химических наркотических средств.

Бляйбтрой вылил бесцветную жидкость из второй ампулы на губку, и Марк с удивлением заметил, как красные пятна в некоторых местах побледнели.

– Дайте угадаю. Вы поставили на химию и разработали таблетку Альцгеймера, которую я должен проглотить?

– Примерно так. Разумеется, все несколько сложнее, но в принципе вы правы.

– Чисто из журналистского интереса. Что произойдет после?

Губка тем временем практически вернулась к своему первоначальному цвету.

– Вы имеете в виду, после того как мы вызовем у вас амнезию?

– Да.

– Все очень просто. Мы снова вас загрузим.

– Простите?

– Конечно, с воспоминаниями и событиями, которые вы действительно хотите оставить. Это можно сравнить с форматированием компьютера. Если невозможно установить ошибку системы, лучше все удалить и снова загрузить работающие программы. Так мы поступим и в вашем случае. В ходе подробных и интенсивных опросов вы определите, что хотели бы помнить. После введения искусственной ретроградной амнезии наступит реабилитационная фаза, в которой вы столкнетесь с вашим прошлым. Конечно, за исключением событий, связанных с вашей женой.

– А что с моим окружением? – спросил Марк. – С моими друзьями, знакомыми, отцом Сандры? Как только я встречусь с Константином, он заговорит со мной о смерти своей дочери.

– Не в том случае, если вы их никогда больше не увидите.

– Простите?

Бляйбтрой откатился на своем стуле назад и улыбнулся. Казалось, он почувствовал себя в родной стихии и даже выглядел на несколько лет моложе, чем до этого в лимузине. Его голос тоже звучал тверже:

– Именно поэтому ваша кандидатура нам подходит. Вы работаете в социальной сфере, но сами практически не имеете социального окружения. Ваши родители рано умерли, с братом контакта нет. Коллеги в офисе постоянно меняются, с клиентами вы общаетесь, как правило, недолго.

– Но меня хватятся мои друзья.

– Те, которые работают в крупных конторах и забудут про ваш день рождения без напоминания в аутлуке?

– Я ведь живу не в вакууме. Как вы себе это представляете? Мне нужно будет покинуть город?

К удивлению Марка, профессор кивнул.

– Разумеется, мы позаботимся о вашей новой жизни. Это тоже часть эксперимента. Мы перевезем вас в другую федеральную землю, организуем вам там работу, интегрируем в общество с подходящей легендой. Мы даже возьмем на себя расходы по переезду. Кстати, мы сотрудничаем с экспертами из программы защиты свидетелей.

– Вы рехнулись, – произнес Марк скорее как утверждение, чем как вопрос.

– Конечно, мы выбираем экстремальные пути. Но тот, кто идет протоптанной тропой, никогда не откроет новый мир. – Профессор снова приподнял левую бровь. – Подумайте над такой возможностью, Марк. Вы можете первым на этой планете начать новую психическую жизнь. Свободным от какого бы то ни было душевного балласта, безмятежным, как новорожденный. И я говорю не только о несчастном случае. Мы поможем вам забыть все, что когда-либо вас ранило.

Он указал на модель мозга, которая опять стала серой, как в начале показа.

– Назад к заводским установкам? Перезагрузка? – спросил Марк.

– У вас есть выбор.

Бляйбтрой открыл ящик письменного стола и достал небольшой листок с мелким плотным текстом.

– Вам нужно лишь подписать этот формуляр заявки, и мы сможем сразу же приступать.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации