Текст книги "Учебник выживания снайпера. «Стреляй редко, но метко!»"

После финской войны советское командование сделало соответствующие выводы. Для снайперского применения были разработаны новые образцы снайперского оружия – винтовка СВТ и оптический прицел универсальный ПУ, который оказался настолько удачным, что применяется и по сей день. В то же время была обобщена общевойсковая снайперская тактика и разработана практическая методика стрелковых тренировок, пригодная для широкого применения. Немцы перед Второй мировой войной тоже разрабатывали снайперские методики и основную ставку при этом сделали на высокую технику меткого выстрела. Подготовка снайпера в довоенной Германии длилась не менее двух лет. Надо отдать должное, немецкие снайперы стреляли очень хорошо, и подготовлено их было большое количество. Мы же, к сожалению, в снайперском плане к войне подошли недостаточно подготовленными.

Советские снайперы пользовались разными винтовками, в том числе германскими – ведь в 1929 году СССР был в хороших отношениях с Веймарской Германией. Пользовались разовыми винтовками, спортивными винтовками, которые начали изготовляться, например, в Туле. И в том же году открываются снайперские курсы ОСОАВИАХИМа. Уже через 6 лет, к 1935 году, в ОСОАВИАХИМе действует 11 снайперских школ. Было развернуто движение «Ворошиловских стрелков». Но это было массовое движение за овладение меткой стрельбой, которая нужна любому солдату. Были учреждены значки «Снайпер ОСОАВИАХИМа» и «Ворошиловский стрелок». С такими значками ходили выпускники снайперских школ до 1938 года включительно.

Если к 1940 году около 6,5 миллиона человек в СССР сдали нормативы на «Ворошиловского стрелка», то на снайпера ОСОАВИАХИМа – около 6–7 тысяч человек, т. е. это были именно снайперы. Есть хорошая английская пословица: «Всякий снайпер – хороший стрелок, но не всякий хороший стрелок – снайпер».

К началу Великой Отечественной войны Красная Армия располагала значительными кадрами снайперов. Чувствительный урон, наносимый советскими снайперами, побудил немцев к производству в большом масштабе оптических прицелов и обучению снайперов.

Маскировочная накидка». СССР, 1932 г.

Невиданного размаха в СССР в 30-е годы достиг стрелковый спорт, причем стрелки-спортсмены отрабатывали упражнения, имеющие непосредственное отношение к «длинному» снайперскому выстрелу, например: стрельба из крупнокалиберной винтовки лежа на 300, 400, 500 и 600 метров по четырем целям; дуэльная стрельба из армейской винтовки на 300 метров с перебежкой; «минутка» – стрельба из армейской винтовки лежа на 300 метров в течение 1 минуты, количество выстрелов не ограничено; стрельба из малокалиберной винтовки лежа на 200 метров, 40 выстрелов и т. д. За один только зимний период 1932/33 года в школах снайперов подготовлено 460 стрелков и переподготовлено 186 начальников стрелковых отделов и секторов организаций ОСОАВИАХИМа. В октябре 1933 года создается Центральный стрелковый клуб оборонного общества, ставший учебно-методическим и организационным центром развития пулевой стрельбы. В течение 1935 года организациями ОСОАВИАХИМа обучено свыше 3000 снайперов для армии. Уже в 1936 году в СССР действовало 11 снайперских школ. Всего же с 1935 по 1940 год было обучено 13 000 снайперов различной квалификации.

Говоря о всплеске стрелкового спорта и снайпинга в 1930-е годы, нельзя не назвать имя А.А. Смирнского. Участнику Олимпийских игр 1912 года и победитель 1 – й Всероссийской олимпиады 1913 года, он стал инициатором первых всесоюзных стрелковых соревнований, конструировл спортивное и специальное оружие. Из созданных Смирнским малокалиберных винтовок учились стрелять тысячи советских спортсменов, а разработанный им кронштейн для крепления оптического прицела на армейской винтовке без существенных изменений простоял на снабжении РККА до конца 1930-х годов.

Еще в 1929 году после ознакомительной поездки в Германию И.П. Уборевич, бывший в то время начальником вооружений РККА, писал К.Е. Ворошилову: «Каждый пятый или восьмой стрелок, по расчетам немцев, будет на винтовке иметь оптический прицел, значительно увеличивающий меткость стрельбы бойца. Приспособление к нашей винтовке оптического прицела требует улучшения стали, из которой изготовлен ствол… Мое резюме таково, что и нам не нужно скупиться на переход вооружений пехоты под оптический прицел, т. к. это окупится лучшими результатами действия в бою».

Большое значение для зарождающейся в нашей стране системы обучения «сверхметких стрелков» имело разработанное в 1933 году инспекцией пехоты и стрелковой подготовки РККА наставление «Методика стрелковой подготовки и курс стрельб для подготовки снайперов». Здесь впервые в отечественной практике были обобщены наиболее важные сведения, касающиеся организации и проведения учебных снайперских сборов. Например: «В современном бою на снайперов могут возлагаться следующие задачи: уничтожение лиц командного состава противника, его органов наблюдения и связи; подавление огневых средств противника, особенно хорошо замаскированных; ослепление бронированных машин противника; борьба со снижающимися самолетами противника. Снайперы ведут огонь по наземным целям из винтовок с открытым прицелом до 1000 метров, с оптическим – до 1500 метров. Вообще же стрельба для снайперов возможна в пределах нарезки прицела, с учетом видимости цели, важности и возможности ее поражения». Обратим внимание на то, что в числе боевых задач снайпера не была указана одна очень важная – борьба со снайперами противника.

Относительно огневой подготовки снайперов считалось, что «она складывается из проработки следующих задач:

а) производство выцеленного, точного и уверенного выстрела по неподвижной цели при стрельбе с обыкновенным и оптическим прицелом;

б) производство быстрого выстрела для поражения внезапно появляющихся на короткий срок целей;

в) поражение быстро двигающихся наземных целей;

г) производство меткого выстрела из различных положений, с упора из-за укрытий при стрельбе с обыкновенным и оптическим прицелом;

д) поражение воздушных целей противника;

е) быстрое поражение нескольких целей с переносом огня по фронту и в глубину;

ж) ведение огня при различной видимости цели; ведение огня в составе группы снайперов».

К прохождению снайперского курса стрельб допускались только бойцы, выполнившие при обучении зачетные задачи стрельб из винтовки на «отлично» и сдавшие специальное упражнение на классификацию.

Первоначальную снайперскую подготовку красноармейцы получали на 45-дневных сборах, где прорабатывались все стрелковые задачи курса стрельб. Помимо собственно стрельб снайперам во время учебы надлежало решать также и тактические задачи, такие, как разведка и оценка местности, выбор места для огневой точки и оборудование ее, составление стрелковой карточки и простейшего чертежа местности, наблюдение за полем боя, отыскание и распознавание целей, определение расстояний, выбор момента открытия огня, выбор прицела и точки прицеливания, выбор положения для стрельбы и момента для производства выстрела, наблюдение за результатами огня. Примечательно, что при отработке тактических задач рекомендовалось для наглядности использовать в качестве целей живых людей (естественно, применялись только учебные патроны), при этом занятие приобретало форму встречного огневого столкновения.

Характерным для того времени было специальное упражнение, выполняемое в полной темноте: стрельба велась с дистанции 150 метров по цели, изображающей курящего в окопе вражеского наблюдателя. Меткая пуля, летящая из темноты на огонек сигареты, – этот образ остался еще со времен Англо-бурской войны.

Показательно, что цель «ручной пулемет» снайпер РККА должен был поражать не более чем со второго выстрела с расстояния в 800 метров, появляющуюся на 4 секунды «головную фигуру» (дистанция 250 м) – с первого выстрела, движущуюся по фронту «головную фигуру» (дистанция 300 м) – со второго выстрела. Все это свидетельствует о высоком стрелковом мастерстве первых советских снайперов, а также о хороших боевых качествах винтовок и оптики.

Снайперский расчет РККА отражает «химическую атаку» противника. Маневры 1934 г.

Интересно, что с учетом низкого образовательного уровня красноармейцев для решения задач по выбору точки прицеливания по различным целям на разные дистанции в наставлении рекомендовалось изготовление макета средних траекторий в натуральную величину – от 200 до 1000 метров. Провешивалась линия, на которой через каждые 50 метров в створе друг с другом вбивались стойки; на каждой стойке на определенной высоте, соответствующей средней траектории пули на этой дистанции, имелся гвоздик с надписью – каково превышение и для какого прицела. При показе нужной траектории на эти гвоздики подвешивался шнур, в соответствующих точках устанавливались мишени.

Особое внимание уделялось отработке приемов ведения огня из различных положений. Наибольший интерес сегодня вызывает широко практиковавшийся в 1930—1940-е годы способ использования при стрельбе штатного ружейного ремня, из которого получалась удобная петля, почти как на спортивном оружии. Несмотря на то что со времени выхода в свет этого пособия прошло восемьдесят лет, к этой методике тренировок «сверхметких стрелков» мало что можно добавить и сегодня.

Еще до начала Великой Отечественной войны советские снайперы получили боевое крещение во время военного конфликта на Карельском перешейке в 1939–1940 годах. Это была странная война: большая, прекрасно вооруженная и механизированная Красная Армия в течение полугода с огромным трудом и тяжелейшими потерями пыталась сломить сопротивление совсем небольшой (около 100 тысяч человек) финской армии. Многие советские солдаты и офицеры не были готовы к тому, что им придется столкнуться с малыми, очень подвижными отрядами лыжников, многочисленными минами-ловушками и знаменитыми снайперами-«кукушками». Участник боев на Карельском перешейке позднее вспоминал: «Замечаем: пули ложатся вокруг нас. Откуда они? Вдруг падает пулеметчик. Спрашиваем: «Куда ранен?» – «В затылок», – отвечает наклонившийся к немутоварищ.

Значит, стреляют с тыла. Начинаем осматривать деревья. Ветви густые, завалены снегом. Замечаю, что ветви одной из елей чуть-чуть колышутся. Всматриваюсь через прицел снайперской винтовки и вижу: «люлька», а на ней ноги в пьексах. Стреляем. С дерева падает человек. Подбегаем: белофинн с автоматом.

Осматриваем другие деревья; на некоторых замечаем тоненькие полоски – круговые срезы коры, вглядываемся: на каждом из таких деревьев устроены «люльки», но людей нет, очевидно, эти деревья подготовлены «про запас».

…В первые минуты мы думали, что сбитые нами белофинны – случайные люди, отрезанные от своих и спрятавшиеся на деревьях, чтобы вредить в наших тылах. Тогда мы еще не знали, что подобный способ войны – система, которую враг станет применять по всему фронту». (И. Кульпин. «Бои в Финляндии».)

Тактика партизанской войны и мелких диверсий, проводимая малочисленной финской армией, принесла свои плоды: по оценкам (вероятнее всего, спекулятивным) некоторых военных историков, потери советских войск были очень большими, при этом можно полагать, что значительная часть солдат была уничтожена именно снайперами. Финские «кукушки» отработали основные тактические приемы, которые позднее советские снайперы с успехом применили против немцев. Например, работа снайпера в контакте с пулеметчиком и подрывниками. «Кукушки» также придумали зимнее снайперское укрытие «финский сугроб», использование ложных позиций для отвлечения противника, минирование покидаемой «лежки» и многое другое.

Бывший сотрудник НКВД СССР С.А. Ваупшасов в мемуарах пишет: «Умный и коварный противник оставлял на занятой нами земле многочисленные подразделения стрелков и автоматчиков, целые лыжные батальоны с задачей дезорганизовать функционирование войсковых тылов, рвать коммуникации, нападать на госпитали, штабы, склады. Легкие, подвижные группы шюцкоровцев были мастерами такой вот «малой войны» и доставляли нашему командованию много хлопот.

На борьбу с диверсионными отрядами были брошены пограничные батальоны и другие войска НКВД. Базируясь в тылу действующей армии, мы охраняли подъездные пути, линии связи, тыловые учреждения, выслеживали, вылавливали и уничтожали вражеских лыжников…

Наибольшую опасность представляли одиночные финские автоматчики и снайперы, засевшие на деревьях в белых маскировочных халатах и совершенно сливавшиеся со стволом и ветками, запорошенными снегом. Советские бойцы прозвали их «кукушками», видимо, за одиночество и «древесный» образ жизни. «Кукушки» имели задачу выводить из строя командный состав. Наши командиры и политработники очень скоро перестали носить далеко видные знаки различия, но «кукушки» все же ухитрялись узнавать начальников по кобуре пистолета, портупее, командирским полушубкам и стреляли без промаха. Ни на минуту нельзя было снять маскхалат, чтобы не выделиться из среды бойцов». (С.А. Ваупшасов. «На тревожных перекрестках».)

Финны проиграли войну на всех направлениях, кроме одного. Противопоставить партизанской войне Красной Армии было практически нечего. Возможно, это одна из причин того, почему СССР не стал оккупировать «страну Суоми». Ведь в этом случае «малая война» разгорелась бы с новой силой и затянулась на годы, а финны уже показали, на что они способны.

Характерно, что, по сути, финны применили против Красной Армии ту самую тактику «малой войны», которая в 1920-е годы была разработана советскими военачальниками – М.В. Фрунзе, И.П. Уборевичем, А.И. Егоровым, В.М. Примаковым. Фрунзе еще в 1921 году писал в статье «Единая военная доктрина и Красная Армия», что «если государство уделит этому достаточно серьезное внимание, если подготовка к «малой войне» будет проводиться систематически и планомерно, то и этим путем можно создать для армии противника такую обстановку, в которой при всех своих технических преимуществах они окажутся бессильными перед сравнительно плохо вооруженным, но полным инициативы, смелым и решительным противником».

Многие военные специалисты до сих пор полагают, что подрыв важнейших мостов, массированное минирование дорог, засады и снайперский террор с первых часов вторжения могли бы резко снизить скорость немецкого блицкрига, если бы советское командование применило тактику мелких подразделений в 1941 году. Кстати, это мнение поддерживал и «советский диверсант № 1» – Илья Григорьевич Старинов: «Опустошение территории при отходе командование финляндской армии дополняло действиями партизанских снайперов и различного рода минами. Все это составляло значительные трудности для Красной Армии». (И.Г. Старинов. «Мины замедленного действия».)

Вторая мировая война

В ходе Второй мировой значение снайперского огня возросло. Не случайно в отчетах о боях действия снайперов противника часто упоминались в одном ряду с работой артиллерии и авиации, нередко вообще большинство потерь от огня стрелкового оружия списывалось на снайперов.

Красная Армия уже имела случай убедиться в значении снайперов во время советско-финской войны 1939–1940 годов. Умелые действия финских снайперов заставили пересмотреть собственные программы подготовки. В результате РККА оказалась готовой к широкому использованию снайперов в составе подразделений. В начальный период Великой Отечественной в частях Ленинградского фронта зародилось снайперское движение, вскоре распространившееся и в морской пехоте РККФ, и в войсках НКВД. Для повышения авторитета снайперов вводились неофициальные звания типа «знатный снайпер», выдавались именные винтовки. 21 мая 1942 года в числе нагрудных знаков утвердили знак «Снайпер». «Боевой устав пехоты 1942 года» определял задачи снайпера так: «Уничтожение снайперов, офицеров, наблюдателей, орудийных и пулеметных расчетов (особенно фланкирующих и кинжальных), экипажей остановившихся танков, низко летящих самолетов противника и вообще всех важных появляющихся на короткое время и быстро исчезающих целей». Предполагалась самостоятельность снайперов в выборе позиции, целей и ведении огня. Указывались и задачи снайперов в ходе боя в особых условиях – в лесу, в населенном пункте.

Во время Великой Отечественной войны советское военное руководство хорошо понимало возможности даже одного качественно подготовленного снайпера, тем более снайпера-инструктора, способного в течение короткого срока подготовить десятки стрелков. Поэтому в Центральной школе инструкторов снайперского дела (ЦШИСД) учебный курс был рассчитан на 6 месяцев. Полугодичная подготовка снайпера в период войны, и это в то время, когда боевого летчика учили за 3–4 месяца!

В первые месяцы войны подготовка лучших стрелков была заботой частей и соединений передовой линии фронта. Обучение шло в запасных учебных частях, на краткосрочных курсах непосредственно в боевых порядках войск, велось путем непосредственного общения лучших снайперов части со своими товарищами и их совместными выходами на боевые позиции. Такая форма общения имела как положительные стороны, так и недостатки. Никакая теория не может заменить практику – работу снайпера в боевых порядках своего подразделения. Процесс приобретения боевого опыта гораздо эффективнее, когда рядом с обучаемым находится опытный наставник.

Но командование понимало необходимость централизованной подготовки «сверхметких стрелков». Еще 18 сентября 1941 года вышло постановление о всеобщем обязательном военном обучении граждан СССР, которое дало возможность организовать военную подготовку населения без отрыва от производства. Программа обучения была рассчитана на 110 часов. Кроме других военных специальностей (пулеметчик, минометчик, связист), учеба шла и по линии снайпинга. Все же готовить снайперов в такие сжатые сроки было крайне трудно, поэтому вскоре было принято решение открыть специальные «школы отличных стрелков снайперской подготовки» (ШОССП) при военных округах. Обучение шло в течение 3–4 месяцев уже с отрывом от производства. Один только Московский военный округ имел три такие школы. В качестве преподавателей привлекались инструкторы по снайпингу ОСОАВИАХИМа, который, как и в мирное время, продолжал готовить снайперские кадры в своих школах. Кроме того, было решено организовать централизованную подготовку снайперов высокой квалификации с инструкторскими навыками. Для этого 20 марта 1942 года в Вешняках под Москвой была создана школа инструкторов-снайперов.

«Снайпер бьет издалека, но всегда наверняка!» Советский плакат. 1942 г.

Уже первые месяцы работы школы показали, что крайне необходимо централизованно готовить не только инструкторов, но и рядовых снайперов высокой квалификации. Поэтому 15 мая 1942 года было предложено сформировать при школе 3-месячные курсы для обучения снайперов. Сроки же подготовки в школе инструкторов-снайперов с 18 июля 1942 года были увеличены до 6 месяцев.

Снайпер Красной Армии. 1941 г.

Применение снайперов на фронте показало, что наравне с мужчинами очень высокую стрелковую выучку и эффективность в боевой работе показали девушки-снайперы, подготовленные учебными подразделениями Всеобщего военного обучения (Всевобуча). На 1 января 1942 года в этой структуре было обучено 14 819 девушек-снайперов, а в марте – августе того же года – еще 39 941. Школа инструкторов-снайперов была переименована в Центральную школу инструкторов снайперского дела с 6-месячным сроком обучения. Одновременно этим же приказом при ЦШИСД были сформированы женские курсы отличных стрелков снайперской подготовки (ЖКОССП) и школа отличных стрелков снайперской подготовки с 3-месячным сроком обучения. Позднее, 21 мая 1943 года, женские курсы были переформированы в Центральную женскую школу снайперской подготовки. На всех фронтах Великой Отечественной войны воевало 1885 девушек-снайперов, выпускниц ЦЖШСП, около 180 человек погибло. В частности, в составе 3-й ударной армии боевой путь от Великих Лук до Берлина прошла рота первых выпускниц школы, уничтоживших 3012 фашистов.

К середине 1943 года в основном были закончены все крупные мероприятия по централизованной подготовке снайперских кадров для Красной Армии. За время войны в системе Всевобуча было проведено семь очередей подготовки. Первая очередь обучалась в 1941 году; в 1942–1944 годах было осуществлено по две очереди подготовки. За это время в общей сложности было обучено 428 335 отличных снайперов, которые существенно усилили боевые порядки пехотных частей. Помимо этого, в учебных формированиях центрального подчинения было подготовлено 9534 снайпера высокой квалификации. В центральной школе снайпинга обучение шло до марта 1945 года.

Большой вклад в организацию централизованной подготовки снайперских кадров внес генерал-лейтенант Г.Ф. Морозов. Возглавляя один из отделов Генерального штаба, он накапливал и анализировал боевой опыт советских снайперов. Его книги «Методика огневой подготовки снайпера» и «Памятка снайперу» оказали неоценимую помощь при обучении снайперов во фронтовых частях.

Подготовка снайперов развернулась на специальных сборах, в снайперских школах, включая созданную в мае 1943 года Центральную женскую снайперскую школу. Для повышения квалификации снайперов практиковались армейские и фронтовые слеты. Обучали снайперов и на курсах, созданных при штабах партизанских соединений и крупных партизанских отрядов. Солидную базу для развития снайпинга подготовила предвоенная работа ОСОАВИАХИМа, а активно развивавшийся в 20 – 30-е годы стрелковый спорт обеспечил основные кадры снайперов. Имена М. Буденкова, Н. Галушкина, Ф. Дьяченко, В. Зайцева, Н. Ильина, Ф. Охлопкова, И. Сидоренко, Г.Симанчука, Ф. Смолячкова, М. Пассара, Л. Павличенко, В. Пчелинцева, М. Поливановой, 3. Поповой стали широко известны. Ряд немецких авторов, оценивая после войны бои на Восточном фронте, отмечали хитрость и хорошую подготовку советских снайперов.

Советская девушка-снайпер

Стала разнообразнее и тактика снайперов – они действовали в составе подразделений, отдельными командами, поодиночке и по двое. Наиболее эффективной считалась работа снайперов в паре, когда они поочередно выполняли функции наблюдателя и истребителя. Началось и широкое применение бесшумных винтовок – в основном это были штатные винтовки с глушителями типа «Брамит» (прибор «Братьев Митиных»).

В 1945 году, уже после окончания войны, американская пресса писала: «Русские снайперы показали огромное мастерство на немецком фронте. Они побудили немцев на производство в большом масштабе оптических прицелов и обучение снайперов».

Эталоном в снайперской подготовке периода Великой Отечественной войны является Центральная школа инструкторов снайперского дела, находившаяся в Вешняках под Москвой. Примером того, как готовили снайперские кадры в этой подмосковной школе, может служить свидетельство одного из инструкторов о подготовке даже не мужчин, а девушек-снайперов: «Трехлинейную винтовку и снайперскую СВТ-40 девушки научились разбирать чуть ли не с закрытыми глазами. Но прежде чем произвести первый выстрел боевым патроном, им пришлось многое усвоить. Нужно было изучить принцип действия прицела, почти автоматически уметь определять расстояние до цели, скорость ветра, скорость движения цели и быстро производить соответствующие расчеты. Требовалось упорно тренировать зрение, наблюдательность, отрабатывать твердость руки, умение плавно нажимать на спусковой крючок».

Курсантки осваивали правила маскировки, учились ползать по-пластунски и быстро делать перебежки, оборудовать стрелковые ячейки – основную, запасную и ложные, обеспечивая этим тщательную маскировку. Большое значение придавалось стрельбе из любого положения.

В казармах изучались лишь теоретические дисциплины и материальная часть. В осенний дождь, в зимнюю метель, в летний зной девушки с полной солдатской выкладкой шли на занятия. А идти до стрельбища надо было 7 километров. Девушки должны были уметь выполнять обязанности бойцов стрелкового отделения, стрелять из ручного и станкового пулемета, противотанкового ружья. Их также обучали приемам штыкового боя, метанию гранат и бутылок с зажигательной смесью.

В конце обучения – 70-километровый марш-бросок с полной выкладкой. В нем проверялись знания и умение снайперов применять на практике боевые навыки, полученные в школе. К концу обучения девушки уже отлично выполняли такие упражнения, как стрельба на расстояние 1000 метров по «станковому пулемету», с 800 метров – по «перебежчику», с 500 метров – по «грудной» фигуре, с 250 метров – по «стереотрубе». Центральная женская школа работала 27 месяцев, за это время было проведено три основных набора.

Снайпер Балтийского флота. ВОВ

Своеобразным было отношение фронтового командования к «снайпершам». По воспоминаниям одной из выпускниц Центральной женской школы Лидии Гудованцевой:

«Приняли нас в штабе 1-й ударной армии душевно, все подходили к нам, чтобы взглянуть… Пригласили в политотдел. Там поинтересовались: все ли мы взвесили, а может, кто передумал, то можно и другие обязанности выполнять – в штабе работы хватает». Не правда ли, довольно странно: прибывшим на фронт кадровым снайперам предлагают работу в штабе – вдруг кто-нибудь не готов к боевой работе на передовой? Это свидетельство того, что старшие офицеры не принимали девушек-снайперов всерьез.

Помимо централизованной подготовки снайперских кадров было организовано обучение стрелков непосредственно во фронтовых частях. Снайперские школы формировались в масштабе армий со сроком обучения до трех месяцев, в зависимости от условий и боевой обстановки. В стандартную программу подготовки входило изучение правил обращения с оружием и оптическим прицелом, определение дальности до цели, проверка боя оружия, изучение основ баллистики, выбор позиции для ведения огня и маскировка. Только снайперские школы Ленинградского фронта подготовили 1337 снайперов.

Война требовала немедленного действия, и поэтому в Красной Армии упор делался на физическую выносливость снайпера, маскировку и массовость. Основой специальной тактики стал снайперский террор. Тактика эта в условиях широкомасштабного военного конфликта оказалась единственно правильной и применялась до конца Второй мировой войны. В первые месяцы войны подготовленных снайперов в РККА не было. Солдаты и офицеры овладевали снайперским мастерством походу боевых действий. Позднее, в 1942 году, стали функционировать сначала трехмесячные, а затем шестимесячные снайперские курсы. Но этого было недостаточно. Во второй половине войны срок обучения снайперов был увеличен до восьми месяцев в специализированных снайперских школах.

Во время Великой Отечественной и в последующих вооруженных конфликтах наше снайперское движение оказалось результативнее немецкого и прочих благодаря не только массовости, но главным образом беспредельной русской изобретательности, нечеловеческой выносливости и адскому терпению, способности работать в грязи, снегу, под палящим солнцем. Способность советских снайперов из вроде бы достаточно простого оружия – трехлинейной винтовки – попадать противнику между глаз с расстояния 700–800 метров старослужащие помнят до сих пор. На войне время спрессовывалось. Жестокая необходимость обостряла восприимчивость и заставляла человеческий организм работать на грани невозможного. На что в мирное время требовались годы, на войне уходили месяцы и недели. В экстремальных жестоких условиях человек довольно быстро превращался в то, что сейчас называют модным термином – ниндзя. Боевое искусство советские снайперы довели до совершенства, и до наших японским снайперам-ниндзя было далеко.

Снайперы действовали очень изобретательно. Например, отец автора вспоминал, как действовал на их участке фронта взвод снайперов-«гастролеров». Прибыв на передовую, снайперы залегли цепью вдоль линии обороны. Затем с какого-то пригорка в сторону немцев была пущена железная бочка, частично наполненная различным металлическим хламом и оглушительно гремящая на каждой неровности рельефа. В итоге из вражеской траншеи на непонятный звук обязательно выглядывало несколько любопытных голов, а снайперы их всех поражали беглым огнем. После этого взвод переходил на новый, еще «не паханный» участок фронта и повторял свой трюк снова.