Текст книги "Игра навылет"

Семен Глинский
Игра навылет

© С. Глинский, 2013

© ООО «Издательство АСТ», 2013

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

Глава первая
Данко

Ожидание не обмануло. Ещё одна неприятность заняла своё место в череде событий, калечащих её жизнь.

Лифт сломался в тот самый момент, когда она вошла в подъезд. Деловито гудел, опускаясь вниз, – и неожиданно встал.

– Не повезло нам с вами. – Её обогнал мужчина, тоже, как и она, не очень молодой, но бодрый, со свежим лицом, обрызганным дождевой водой, с сияющими глазами. – Придётся топать пешком.

Он стал резво подниматься по лестнице, и она смотрела на него с завистью. Одолела с трудом один пролёт и остановилась около неплотно закрытого окна. Пыталась набрать в лёгкие вдруг сильно загустевший серый воздух.

Кровь тоже сразу же загустела, и, проталкивая её в сосуды, сердце работало на пределе.

Она боялась, что потеряет сознание и грохнется на бетонный пол. Наклонившись низко над подоконником, держалась крепко обеими руками за выступающий край.

Кто-то спускался по лестнице, и она подумала, что на сторонний взгляд выглядит сейчас нелепо. Заставила себя распрямиться и, повернувшись, увидела опять человека, который входил с ней вместе в подъезд.

– Вам плохо? – Поравнявшись с ней, он заглянул ей в лицо. – Сердце, да? Таблетки носите с собой?

– Ага, прихватило немного. – Она почувствовала с облегчением, что воздух не застревает больше в горле, и его опять можно пить, как воду. И сердце не молотит, как бешеное, а, успокоившись, начинает стучать в привычном ритме. – Таблетки у меня есть, и я недавно проглотила одну, но от них, к сожалению, мало проку. Ничего, пройдёт само.

– Вы уверены, что хотите продолжить подъём? – Кажется, ему в самом деле было небезразлично, что с ней происходит. Такой внимательностью и заботой могут светиться глаза только у самых близких людей. – Может быть, стоит вернуться?

– Увы, не могу, – мотнула она головой. – Меня в агентстве ждёт клиент. Я просто обязана подняться на этот чёртов шестой этаж и оформить страховку. Такой куш упускать нельзя. Родная фирма мне этого не простит.

– Не бережём мы себя, – тяжело вздохнул он. – Ладно, идите, если это так важно для вас. Но с одним условием – вы обязательно займётесь вашим сердцем. – Он вытащил из кармана визитную карточку. – Позвоните мне, и, чем раньше это сделаете, тем скорее начнётся лечение.

– Вы кто по профессии? Кардиолог? – Она достала из сумочки очки и, водрузив их на нос, прочитала: – Гришечкин Иван Петрович. Опытный врач – ветеринар. – Посмотрела на него удивлённо: – Я не поняла, кого вы лечите? Людей или животных?

– Лечу в основном собак и кошек, – ответил ей старик. – Но домашние животные, между прочим, страдают от тех же болезней, что и мы с вами. Умирают от рака и инфарктов, так что очень-то не заноситесь.

Она покачала головой:

– О чём вы говорите?! У меня и в мыслях не было как-то принизить вашу профессию. Это здорово, что вы ветеринар. Я ведь живу с кошкой, это моя точная копия, и у неё все те же проблемы, что и у меня. И человеку, который смог бы её вылечить, я без колебаний доверила бы свой организм.

– Вы правильно рассуждаете, – согласился с ней доктор. – Животных лечить намного сложней, чем людей. Они даже рассказать не могут, где у них болит. Но что касается вас, докладывать о своих болячках вы будете не мне. Я направлю вас к кардиохирургу, и не к простому. Звезда с мировым именем. А для меня просто Лёнчик, старинный приятель. И он никогда не отказывает мне, если я о чём-то прошу.

– Хорошо, позвоню, – пообещала она. – А вы, если не секрет, сюда зачем приходили? За путёвкой?

– Да нет, – мотнул он головой. – Тут совсем другие дела.

– А я уже решила, что вы собираетесь отправиться в какие-нибудь дикие места, вроде Африки, и, как настоящий Айболит, будете спасать больных животных. Там, говорят, их очень много.

– Больных животных привозят сюда, – сказал Гришечкин с досадой. – Тут на третьем этаже рекламное агентство есть, знаете наверняка. Кто-то привёз им из-за границы попугая, а по дороге умудрился его простудить. Вызвали меня, но я опоздал – попка сдох. Такая вот невесёлая история.

– В самом деле грустная, – согласилась она. – Я боюсь, что со мной может получиться точно так же, и медицина просто не успеет мне помочь.

Она с удовольствием поговорила бы на эту тему ещё, но сверху, перепрыгивая через ступеньки, к ней уже спускалась Варвара.

– Господи, ты не можешь побыстрей? – Схватила её за руку и потащила наверх. – Тебя клиент ждёт – хотел уже уходить, но мы его задержали.

– Сейчас, сейчас… дай немного отдышаться. – Воздух со свистом входил и выходил из лёгких. – Ещё полминутки.

Она остановилась перед дверью, на которой была закреплена металлическая пластинка с надписью: «Туристическое агентство».

Варвара втолкнула её внутрь:

– Иди, оформляй документы – мужчина уже весь издёргался. Отдыхать будешь потом.

Добравшись наконец до своего стола, она плюхнулась в кресло и включила вентилятор. У сидевшего напротив лысоватого мужчины на голове зашевелились редкие волоски. Он покосился недовольно на агрегат, охлаждавший его облезлую черепушку, но ничего не сказал.

– Вы куда едете, молодой человек? – поинтересовалась она.

– Вон туда. – Клиент ткнул пальцем в рекламный плакат, висевший у неё за спиной. – В Альпы.

Она обернулась и посмотрела на облитую солнцем снежную вершину.

– Да, места там красивые, – придвигая к себе бланки документов, сказала она. – Долго собираетесь пробыть?

– Две недели. – Он протянул ей путёвку. – И ещё хочу на обратном пути заскочить денька на три в Париж. Такая вот насыщенная получается программа.

– Программа интересная, – согласилась она. – И нужно застраховаться от разных неприятностей. Это ведь горы – бывают падения, травмы. Вы один едете?

– Почему один? – Мужик выкатил на неё круглые глаза. – Везу с собой девчонок – танцевальный коллектив. Хореографа, оркестрик небольшой, – всего нас будет тридцать человек.

– Ого! – изумилась она. – Тридцать человек – это команда! Опять в Альпах русский сезон?

– Ага, – кивнул он. – Нужно встряхнуть немножко это болото, а то они впали там в спячку.

– Всё правильно, – поддержала его она. – «Влить молодое вино в старые мехи» – так это называется. Будь я капельку помоложе – тоже последовала бы вашему примеру. Нашла бы себе спортивного парня, а ещё лучше сразу несколько, – и рванула с ними в Альпы. Ох и наделали бы мы там шуму.

– Да вы ещё не очень-то и старая, – решил подольстить ей немного мужчина. – Выглядите на тридцать пять, а это, как говорится, бальзаковский возраст. Вы западных тёток видели? Тех, что болтаются по курортам. Страшилы жуткие. Старухи – так уж старухи. А если нарвёшься случайно на молодую и симпатичную, обязательно окажется стервой.

– Вы меня убедили, молодой человек. – Достала из сумочки зеркальце и, заглянув в него, поправила растрепавшиеся волосы. – Покупаю горящую путёвку – и мчусь во Францию. Адрес ваш мне известен – глядишь, и пересечёмся.

У клиента в барсетке заверещал телефон. Он достал его и, выйдя из-за стола, стал разгуливать по комнате.

– Да, заяц, я тебя внимательно слушаю. Чего они говорят? Накрылась передняя подвеска? Ладно, жди меня там – скоро буду.

Вернувшись к столу, постучал выразительно телефоном по циферблату часов: «Время».

– Всё готово, – сказала она. – Денежки мне отдайте – и можете забирать ваши страховки.

Клиент вытащил из брючного кармана и швырнул небрежно на стол толстую пачку новеньких сторублёвых купюр.

– Только что отпечатал, – пошутил он. – Качество, мне кажется, неплохое. Как они вам?

Она взяла одну бумажку и посмотрела на просвет. Смяла, сжав в кулаке, – и расправила опять.

– Мне нравится, как они хрустят, а главное то, что их много.

Ему снова позвонили, и мужик долго извинялся, отменяя свидание:

– Слушай, солнце, так вышло. Придётся тебе пообедать одной. Ты только не обижайся на меня, ладно? Приятель в аварию серьёзную попал – нужно его спасать.

– Знаешь, кого он мне напоминает? – спросила Варвара, когда за клиентом закрылась дверь. – Твоего бывшего мужа. Такой же пройдоха и бабник.

Она достала из сумочки сигареты и зажигалку.

– Сегодня не выкурила ещё ни одной – аж под ложечкой сосёт.

– А тебе разве можно? – Варвара тоже вставила в рот сигарету, но не потому, что ей хотелось курить, а чисто из солидарности. Она не понимала, что люди находят в табаке. У неё вообще не было вредных привычек, не считая одной – учить всех правильно жить.

– Мне теперь всё можно. – Открыв дверцу холодильника, заглянула внутрь. – Тут вчера бутылка вина стояла – почти целая. Куда она подевалась?

– Георгич высосал, – объяснила Варвара. – Заявился утром злой как чёрт. Накануне с женой поцапался – вроде бы она на развод подаёт. Что там между ними вышло – не знаю… так они жили хорошо.

– Долго хорошо не бывает. – Эту горькую истину она смогла постичь на собственном опыте. – Жизнь вообще – штука короткая.

Варвара вздохнула тяжело.

– Ты узнавала про операцию?

– Чёрт, как горит всё внутри. – Она помассировала себе грудь. – Уже и таблетки не помогают.

Варвара взяла её руку и сжала крепко пальцами запястье.

– Что тебе сказал профессор?

– Что он мог сказать? – Она вырвала руку и, отстранившись от Варвары, закрыла ладонью лицо. Боялась, что разрыдается, и, удерживая слёзы, давила с силой на веки. – Они все твердят одно и то же. Нужно срочно делать операцию, и лучше не здесь, а за границей. В Германии или во Франции.

– Ну и во сколько это обойдётся?

Она вынула из сумки пластмассовый пузырёк. Открутила пробку и, высыпав на ладонь две таблетки, закинула их в рот.

Варвара принесла ей минералки, и, выпив холодной воды, она успокоилась. Было бы из-за чего переживать – к ней это в самом деле не имеет никакого отношения.

Сообщила равнодушно, так только, для справки:

– Огромная сумма, просто астрономическая. У меня таких денег нет, и никто мне их не даст.

Явился Георгич и, посмотрев хмуро на женщин, пошёл открывать окно.

– Надымили – нечем дышать. На лестницу нельзя было выйти покурить?

– Пообщался с адвокатом? – спросила Варвара. – Объяснил он тебе твои права?

– Ничего она от меня не получит, – убеждённо сказал Георгич. – В чём пришла – в свитерке и в джинсах – в том и уйдёт.

У него на столе лежала фотография. Молодой офицер обнимает красивую женщину, а та отворачивается и пытается отпихнуть его от себя.

Он вытащил снимок из-под стекла и, разорвав на мелкие клочки, выкинул в мусорную корзину.

– Выходит, ты опять свободный мужчина? – стрельнула в него кокетливо глазками Варвара. – Тебе нужна женщина, так ведь? Я предлагаю в первую очередь обратить внимание на своих коллег. Нас ты, по крайней мере, знаешь уже достаточно хорошо, и мы тебя не кинем.

Зазвонил призывно телефон, и, сняв трубку, Георгич ответил:

– Да, есть тут такая. Сейчас позову.

– Кого спрашивают? Меня?! – удивилась она. – Кому я могла понадобиться?

– Это Гришечкин, доктор. Мы с вами познакомились два часа назад, в парадной. У вас всё в порядке? Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, всё хорошо. – Прикрыв ладонью трубку, объяснила коллегам: «Старикан один чудаковатый, заклеил меня в подъезде». – А как вы узнали мой телефон?

– Это было несложно. – Рядом гоготали гуси, и она догадалась, что он звонит с какой-то птицефермы. – Связался с офисом, в котором умер попугай, – и они дали мне номер вашего турбюро.

– Вы сейчас где находитесь? – поинтересовалась она. – За городом, да? Лечите гусей?

– Да, тут ферма небольшая, рядом с Павловском. – Она слышала, как он сказал кому-то: «Я не буду бегать за ними по всему двору. Гоните их в сарай». – Делаю прививки.

– Вы туда на своей машине приехали? – У неё в голове неожиданно зародился план. – В Павловске встретить меня сможете?

– Да, я на колёсах, – ответил доктор, – и, разумеется, вас встречу. Вы когда планируете прибыть?

– Постараюсь сейчас уйти с работы. Если, конечно, начальник меня отпустит. – Георгич мотнул в знак согласия головой. – Да, шеф даёт добро. Значит, в половине четвёртого буду уже сидеть в электричке.

– Замечательно, – обрадовался Гришечкин. – Я так нехорошо поступил – оставил вас в беспомощном положении. Потом целый день корил себя, и сейчас вы мне даёте шанс. Я постараюсь загладить свою вину и быть вам максимально полезным.

Она не выбиралась из города вот уже несколько лет и, очутившись на вокзале, с радостью узнавания снова вдыхала пропахший гарью воздух. Слушала объявления по радио, заглушаемые шумом прибывающих и отходящих поездов. Поднималась по истёртым ступенькам на платформу и садилась в переполненную электричку.

Протиснувшись в вагон, осталась в тамбуре и простояла всю дорогу. Со всех сторон давили, пихали в бока локтями, дышали в лицо перегаром. Молодые парни и девки пили пиво, курили и громко ржали – её это не особенно напрягало. Сама была такой. Не так уж в общем-то и давно.

В Пушкине вышло много народа, и дышать стало легче, но самой ей тоже уже нужно было выходить – через пять минут поезд подкатил к Павловскому вокзалу.

Стоявший на перроне доктор увидел её издалека и помахал зонтиком.

– Простите меня бога ради, – извинилась она. – Я, наверное, оторвала вас от каких-то важных дел.

– Я все дела уже закончил. – Он галантно подал ей руку. – Прошу вас, мадам. Мы немного прогуляемся – метров сто, а потом поедем на машине.

Огромный, как танк, внедорожник ждал их недалеко от входа в парк. Доктор помог ей забраться внутрь и, взяв тряпку, стал протирать забрызганные грязью стёкла. Чтобы она могла любоваться красивыми пейзажами, мимо которых они будут проезжать.

Солнце, садившееся за парком, слепило глаза, и Гришечкин не видел гаишника, стоявшего около ограды. Офицер подошёл к нему и, козырнув, потребовал предъявить документы.

– Вы видели знак? – Командир был воплощённая строгость. – Вам известно, что парковка здесь запрещена?

Доктор молча достал из кармана бумажник и отсчитал необходимое количество купюр.

– Они часто тут пасутся. – Гришечкин не очень-то и огорчился. – Ребятам тоже нужно как-то кормиться.

– Сколько я вам доставила уже неприятностей, – тяжело вздохнув, сказала она. – Я, правда же, чувствую себя ужасно неловко.

– Куда едем? – трогаясь с места, спросил доктор. – Вы командуйте – и посмелей. Мне совершенно не в тягость, поверьте, я делаю это с огромным удовольствием.

– Прямо, а когда кончится парк – направо, и там ещё раз повернём. Я покажу – где.

– Хотите навестить знакомых? – Он обогнал громыхавший пустым кузовом грузовик и, сойдя с трассы, свернул на расквашенную просёлочную дорогу.

– Мы навестим моего мужа. – Она скосила глаза, чтобы посмотреть, как он к этому отнесётся, но он воспринял сообщение совершенно спокойно.

– Я могу вам даже подыграть, – предложил он. – Давайте скажем ему, что мы с вами собираемся пожениться. Годится такой вариант?

Дом стоял немного в стороне от других коттеджей, на высоком берегу, над рекой. Стены, выложенные из серого камня, и угловая башня делали особняк похожим на замок – и это было самое внушительное строение во всём посёлке.

– Нравится он вам? – Сама она глаз от него не могла отвести – так дом притягивал её к себе.

– Хороший коттеджик. – Доктор проехал немного подальше, до соседней улицы, и, развернувшись, подкатил к воротам. – Чуточку только мрачноват, на мой вкус.

– Да, это есть, – согласилась она. – Дом такой же нелюдимый, как его хозяин.

Калитка не была заперта, и они вошли в усадьбу и по засыпанной гравием дорожке пошлёпали к дому.

– Собак не спустят на нас? – Доктор с опаской поглядывал на окна веранды. Там кто-то прятался за занавесками, наблюдая за ними.

– Я думала, что ветеринары не боятся собак. – Она вытащила из кармана куртки газовый баллончик. – У меня есть вот это – всегда беру с собой на всякий случай.

К усадьбе подъехал ещё один автомобиль, тоже «форд», как у Гришечкина, но только намного круче. Створки ворот разошлись перед ним и впустили внутрь.

Доктор оказался прав – собаку всё-таки спустили. Из машины выскочила огромная овчарка и с лаем помчалась к ним.

– Джек, нельзя! – крикнул зычно хозяин. – Стоять!

Пёс остановился, не добежав до них полметра. Скалил зубы, рычал, капал на дорожку слюной и готовился к прыжку.

Вдруг он её узнал – и завилял радостно хвостом. Лёг на землю, подполз к её ногам – и положил голову на ботинок.

– Джек, Джекуля. – Она погладила его, и пёс закрыл от умиления глаза. – Какой ты большой стал и умный.

– Смотри-ка, он тебя ещё помнит, – удивился муж. – Сколько ему было, когда ты отсюда уехала? Месяцев восемь?

– А ты меня уже забыл? – Она заглянула ему в лицо – и увидела в глазах смятение и страх – они никуда не исчезли.

Он резко отвернулся от неё и, подозвав к себе Джека, отвёл его в дом. Взял лопату и, яростно вонзая клинок в глинистую почву, стал копать яму.

– Я, пожалуй, займусь пока мотором. – Доктор понял, что им нужно выяснить отношения, и он тут лишний. – Не нравится мне, как он заводится.

Она стояла у мужа за спиной и смотрела, как двигаются его плечи и лопатки. Ей всегда это нравилось – смотреть, как он работает.

Он отшвырнул лопату и, подогнав машину, стал снимать с багажника огромную ель. Она тоже подошла и начала помогать ему, развязывая узлы на верёвках. Потом они вместе подтащили дерево к яме и, посадив ёлку, засыпали корни землёй.

– Думаешь, она прирастёт? Они обычно плохо приживаются.

– Чёрт её знает… – пожал он плечами. – В прошлом году засохла, но у той корни были слабые. В любом случае до Нового года достоит – меньше месяца осталось.

– Вы теперь сюда окончательно перебрались? Девочка тоже с вами живёт?

– Да, конечно, – кивнул он. – В этом году началась школа – мачеха возит её в Павловск.

– Это ребёнок её так называет – мачехой?

– Представь себе, и не выбить из неё ничем. Тебя она называла мамой, а Анжелу не хочет.

Муж оглянулся на окна, и она поняла – девочка сейчас смотрит на них.

– Как твой бизнес? – поинтересовалась она. – Раскрутился помаленьку?

Могла бы и не спрашивать, и по нему видно, что дела идут не очень хорошо. Весь почернел, осунулся, и это уже не тот боец, каким она его знала когда-то. И ещё постоянный страх в глазах. Боится, что кто-то придёт и отберёт у него нажитое.

На улице заработал мотор и, набрав обороты, снова заглох. Это повторилось несколько раз, и, прислушавшись, муж поставил диагноз:

– Долго не протянет – нужно отдавать в ремонт.

– Он хочет на мне жениться, – сообщила она. – Мужчина вроде бы неплохой, но я пока ещё не определилась. Сложно всё очень – нужно ведь сначала разводиться с тобой. Таскаться по судам – делить имущество. Боюсь, что у меня на это нету сил.

– Хочешь, чтобы я дал тебе денег, да? – Муж догадался, куда она клонит. – Ты думаешь, наверное, что я миллионер. Конечно, построил такой особняк. Знала бы ты, во что он мне обошёлся. Я всё на него потратил – до последней копейки. Остался голый – и весь в долгах.

– Он ведь что-то стоит. – Она показала рукой на дом. – Сейчас, правда, не самые лучшие времена – рынок падает. Но какие-то деньги тебе за него всё равно дадут.

– Нет, перестань, – отмахнулся он. – Ты этого не сделаешь.

– Почему ты так уверен? – Ей было любопытно, какие доводы он будет приводить.

– Ты всегда хорошо относилась к девочке. Говорила, что сделаешь для неё всё. Лишь бы нормально росла и не нуждалась ни в чём. Она только-только начала привыкать к новому месту, к усадьбе. Ты хочешь всё это разрушить?

Снизу, с реки, потянуло холодом. Солнце ушло – и сразу, без перехода, наступила ночь. Поляна и стоявший на ней дом погрузились в темноту, и через неё с трудом пробивался свет, горевший в окнах первого этажа.

– Иди к своим женщинам. – Она подтолкнула его к крыльцу. – Можешь их успокоить. Я не стану портить им жизнь.

Снова примчался Джек – его не смогли удержать, и, кинувшись на грудь, он облизал ей лицо. Кожа горела, и она охладила лицо, погрузив его в бочку, наполненную до краёв дождевой водой.

Достала из сумки забавную куклу – Буратино, и, проходя мимо ёлки, посадила деревянного человечка на ветку. Увидев его, девочка, возможно, вспомнит ту, которую она называла мамой.

Пёс не отставал от неё и, проводив до ворот, заскулил жалобно, когда у него перед носом захлопнулась калитка. Но она повернулась к усадьбе спиной и, сев в машину, не оглянулась больше ни разу.

Достав сигарету, посмотрела вопросительно на Гришечкина.

– Да-да, курите, конечно, – разрешил доктор. – Сам я бросил недавно, но люблю вдыхать аромат хорошего табака.

– Это муж меня научил – курить, пить и другим вещам. – Ей необходимо было выговориться, и доктор был идеальным слушателем. – Я была тогда глупая, хотя и не очень уже молодая. Встречалась с женатым мужчиной – около года, наверное, – и вдруг он исчез.

Скатившись с горки, они выскочили на трассу и сразу же застряли в пробке. Трогались с места и, проехав несколько метров, останавливались. Это было ужасно муторно, но, отвлекаясь на разговоры с ней, доктор забывал про нудную езду – и время текло незаметно.

– Он узнал, что вы должны ему родить. – Они стояли перед светофором, и, зазевавшись, Гришечкин пропустил момент, когда загорелся зелёный, – сзади сразу загудели. – И решил отвалить.

– Ему родила другая женщина. – Она улыбнулась грустно. – У неё были проблемы с сердцем, и доктора предупреждали, что это может плохо кончиться, но она не послушалась.

– Сердце не выдержало? – снова разгоняясь, спросил доктор.

– Сгорела очень быстро – за несколько месяцев. – Она опять погрустнела, и он поторопился сменить тему:

– Неплохой район. – Они свернули на кольцевую дорогу – на ней было намного свободнее – и сразу поехали быстрей. – Много транспорта, магазинов. У меня живёт тут масса знакомых.

– Теперь появится ещё одна. – Она показала рукой: – Вон тот розовый дом – мой.

– Вас это здорово всё, наверное, измучило – сердце и поездка. Вы ложитесь сразу в постель, – подъезжая к её подъезду, посоветовал доктор. – Положите на себя кошку – и постарайтесь уснуть. Сон – это самое лучшее лекарство.

– Куда-нибудь спешите сейчас? – Отстёгивая ремень безопасности, спросила она.

– Нет, – мотнул головой Гришечкин. – Меня нигде не ждут.

– Тогда мы поужинаем вместе. – Она видела, что ему не хочется сейчас расставаться с ней, но он стесняется об этом сказать. – Посидим – поболтаем.

Освобождая место, от дома отошёл фургон, и доктор смог поставить машину прямо под её окнами.

– Повезло, – обрадовался Гришечкин. – Сейчас это проблема.

– Это мне повезло, – сказала она, прижимаясь к нему плечом. – Познакомилась с интересным мужчиной, и он согласился пойти со мной.

Они вошли в тёмный подъезд и, вызвав лифт, поднялись на девятый этаж.

– Хорошо, что их тут два, – сказал доктор. – Оба сразу ломаются, наверное, редко.

– Один раз было такое – электричество вырубалось. – Открыв дверь, она впустила его в квартиру. – Мне пришлось тогда заночевать у подруги, а бедная Маруська почти сутки просидела голодная.

– Ну, здравствуй, красавица. – Пушистая белая кошка посмотрела на него недоверчиво и потопала на кухню, к миске. – Кажется, я ей не очень понравился.

– Ничего, подружитесь. – Она усадила доктора на маленький диванчик, стоявший около кухонного стола. – Ещё и на колени к вам заберётся.

Она достала из холодильника сырое куриное филе и, разогрев сковородку, стала обжаривать мясо. Поставила вариться картошку и, нарезав свежие помидоры и огурцы, приготовила салат. Кухня сразу заполнилась вкусными запахами.

– Давно здесь живёте? – скользнув взглядом по облупившемуся потолку, спросил Гришечкин.

– Нет, не очень. – Она поставила на стол бутылку вина и две рюмки. – После моих родителей осталась квартира на Гороховой – какое-то время мы с мужем и с девочкой жили там.

– Но муж начинал тогда строить дом, и вы согласились продать квартиру в центре и переехать в Купчино. – Он смотрел на неё как на какой-то реликт. – Вы так сильно любили его?

– Любила, конечно. – Она протянула доктору штопор, и он открыл бутылку и наполнил рюмки рубиновым вином. – Но дело здесь не только в том, что шла у него на поводу и соглашалась на всё. Я и сама мечтала о доме. Верила, что когда-нибудь войду в него как хозяйка. Жила этим – и всё рухнуло.

– Вы ведь не для того сегодня ездили, чтобы лишний раз полюбоваться усадьбой. – Поднявшись с дивана, он подошёл к окну и посмотрел вниз. – Хотели попросить у мужа денег на операцию. Но не решились, да?

– Откуда вы знаете про операцию? – Вероятно, доктор умел читать мысли – другого объяснения она придумать не могла.

– Я позвонил своему приятелю, Лёнчику. – В реальности всё оказалось намного проще, чем в фантастических романах. – Хотел договориться с ним, чтобы он принял вас. Он сразу же вспомнил вашу фамилию, оказывается, вы уже приходили к нему.

– Хороший доктор, – сказала она. – Все врут, а этот не стал от меня ничего скрывать. Назвал конкретные сроки и суммы. Я ему очень за это благодарна.

Она переложила жаркое со сковородки на тарелку и поставила перед гостем. И сразу же на колени к доктору прыгнула кошка.

Гришечкин нарезал мясо тонкими полосками и, положив кусок в рот, второй отдавал Марусе. Оба урчали и закрывали глаза. У неё комок к горлу подступил – такие они были родные и домашние.

Она курила, выпуская дым в форточку. Он снял с себя кошку и, подойдя к ней, приобнял за плечи.

– Послушайте, что я вам скажу. – Доктор вынул у неё изо рта сигарету и, придавив к дну пепельницы, загасил окурок. – У меня есть деньги, не очень много, семь тысяч евро, – но вы можете смело располагать ими. Я поговорю со своими знакомыми, с тем же Лёнчиком например, – наверняка кто-то откликнется. Нельзя опускать руки – нужно действовать.

– Вы славный. – Она погладила его по щеке. – Я, понятное дело, не возьму от вас никаких денег. С какой стати вы должны их мне отдавать? Но всё равно спасибо. Это очень благородно. Таких людей, как вы, практически уже не осталось.

Они перешли в комнату, и, включив компьютер, она стала показывать ему фотографии.

– Когда это было снято? – спросил он, разглядывая фото, сделанное в саду. Она собирала малину с кустов, согнувшихся под тяжестью урожая. Обожжённое солнцем лицо было розовое, а испачканные соком губы – алые – и эти щёки и губы хотелось целовать. – Просто ягодка.

– Это было самое счастливое лето в моей жизни. – Она прижимала к себе маленькое живое существо, и оно смотрело в объектив широко раскрытыми глазами – строго и вопрошающе. – Девочка долго болела – почти всю весну, наконец её удалось поставить на ноги – она понемногу училась улыбаться. И мы все ужасно любили тогда друг друга.

– А здесь вы какая-то замороженная.

Она сидела на большой парковой скамейке, утонувшей в сугробе, и у неё за спиной чернели деревья. С неба сыпался снег, белые хлопья лежали на плечах, на воротнике пальто и на спутанных волосах. Лицо было странное – отчуждённое, как будто стало вдруг на всё наплевать – и жизнь потеряла цену.

– Кончилось лето – и солнце ушло. – Вдруг почувствовала на мгновение, что снова вернулся тот жуткий холод. Взяла лежавший на диване плед – и закуталась в него.

В компьютере что-то пикнуло, и на мониторе появилось сообщение:

«Срочно свяжись со мной. Варвара».

Вошла в Скайп и услышала пьяные голоса, звон посуды и громкую музыку.

– Отмечаете что-то? – Подруга была в красивом красном платье и с новыми серебряными серьгами. – Кто там у тебя? Родственники?

– Тихо, вы! – крикнула Варвара. – У меня важный разговор.

– До утра это не подождёт? – спросила она. – Твои гости могут обидеться, что ты их бросила. И у меня тут, кстати, тоже сидит человек.

– Хорошо, что ты не одна. – Варвара отпихнула от себя мужика, пытавшегося её поцеловать. – От радости тоже можно умереть, и если что – он тебя вытащит.

– Слушай, перестань говорить загадками, – рассердилась она. – Чем ты таким необычным можешь меня порадовать? Завтра Георгич приведёт кучу клиентов – целый полк – и я их всех застрахую. Такой меня ждёт сюрприз, да?

– Всё гораздо интереснее. – Варвара показала ей яркую рекламную листовку. – Я тут как-то ходила на одно сборище, и там проводили благотворительную акцию. Выступали артисты, спортсмены. Собрали приличные бабки – они все пойдут на операции. Типа той, что нужно делать тебе.

– Это несерьёзно, – отмахнулась она. – Знаешь, сколько у нас в городе инвалидов? Почему должны выбрать меня?

– Выбирают не люди, а компьютер, – объяснила Варвара. – Существует фонд – он организует что-то вроде лотереи. Платишь в кассу тысячу рублей, заполняешь анкету, посылаешь – и ждёшь результат. Всё очень просто.

– Я слышала про подобные фонды, но была уверена, что это всё какие-то аферы. – Она обернулась и посмотрела вопросительно на доктора, но он только развёл руками. – И я не заполняла никаких анкет.

– Я сделала это за тебя. – Варвара явно гордилась собой. – Увидела случайно, что ты таскаешь с собой медицинскую карту. Выбрала подходящий момент – и залезла к тебе в сумку. Списала аккуратненько результаты анализов и обследований – и отправила всё в адрес фонда. А сегодня смотрю – наш номер выиграл. Я от счастья прыгала до потолка.

– Господи, что это такое?! – У неё тряслись руки, и она не могла никак достать из сумки таблетки. – Фонды, лотереи. Какой-то бред!

Доктор помог дойти до дивана и, уложив её, приказал строго:

– Вы должны немедленно заснуть. Всё откладывается до утра – эмоции, обсуждения. Кто во что вас втянул, и чем это вам грозит. Сейчас только сон – и пусть вам приснится лето.