Текст книги "Скарборо"

Скарборо
Семён Никифоров

© Семён Никифоров, 2024

ISBN 978-5-0051-9032-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Бог из головы

Когда это было? Год назад… месяц, неделю… а может и секунду? Странно, но теперь трудно точно сказать. Мысли спутаны, и одно лишь внутреннее ощущение подсказывает мне, что я нахожусь тут целую вечность…

Нет, дело тут не в том, что я ударился головой или во мне алкоголь, просто память в тот миг будто разорвалась на куски… и сейчас я вижу, как рушится вся моя Вселенная, пожираемая безумным богом хаоса.

Небо заволокло красной пеленой, и словно капли крови с него падали звёзды, разбиваясь вдребезги об асфальт. Луна багровела, наливаясь алым закатом галактических светил. Планеты тонули под неудержимой волной космического потопа, захлёбываясь и сталкиваясь с себе подобными. И чёрные дыры были подобны грандиозно гигантским воронкам, трещащим по швам от столь жуткого напора бушевавшей в смертельной пляске стихии. Вода поглощала и уничтожала всё на своём пути, и как жизнь возникла из первичного океана, так ныне была обречена в нём навеки исчезнуть.

Солнце сжалось до размеров чёрного уголька, и как не заметно на чёрном чёрное, оно бесследно затерялось во тьме вакуума. Обессилевшая ночь, лишившись последней звезды, в безмерной скорби подвесилась на проползающей мимо жирной серой туче… или это была не туча, а касающийся брюхом острых вершин небоскрёбов туман?

Или это был не самый обычный пятничный вечер? В который я вышел на прогулку, потому что очень устал, потому что в жизни моей произошло что-то плохое. Поэтому и мысли были мрачны. И в голове моей скреблись монстры и просили выпустить их наружу, и один из них что-то нашёптывал мне, говорил, что он самый могущественный из богов, несущий чистейших хаос. А я пришёл на детскую площадку и сел на качели. Эти качели мне дороги.

И он стал раскачивать меня… всё выше и выше, и что-то напевал негромко, какую-то красивую неземную песню. Дети вокруг беззаботно играли, а я раскачивался на качелях, как будто меня кто-то раскачивает. И мне становилось легче и свободнее, я засыпал, согреваемый приятным теплом снов, в которых всё было по-другому, и понял, какое блаженное спокойствие может ниспослать забвение тишины. Я подумал, что ещё тише и беспечнее было бы без этих играющих детей… а какая благоговейная тишина наступила бы, не будь людей вообще… а если бы не было ничего совершенно, то я бы, наверное, познал бы абсолютное спокойствие!..

В этот момент я не удержался на качелях и слетел с них, как будто меня кто-то толкнул. Было совсем не больно. Я открыл глаза и обернулся… качели продолжали раскачиваться. Я поднялся и огляделся вокруг.

На площадке вдруг стало совсем пусто. Я попытался высмотреть кого-нибудь ещё, но никого не заметил. Я громко позвал, но никто не ответил, и словно мой собственный голос пропал, ибо он так и не достиг моих ушей. Я прислушался ещё, но различил только едва уловимый скрип. Я снова посмотрел на качели. Они не остановились. Они всё продолжали раскачиваться, будто их кто-то толкает, но рядом не было ни души, и даже ветер затерялся где-то.

Я стоял бездвижно, потеряв всякий счёт времени, и заворожённо следил за этими качелями, которые качались сами по себе, как будто их кто-то толкает или на них качается кто-то… в голове моей было сейчас совершенно пусто, и я внезапно осознал, что больше не слышу чудовищного шёпота того самого могущественного бога из самых глубин хаоса, и там никто больше не скребётся, все словно ушли куда-то… тогда что-то неизвестное щёлкнуло во мне, и, взглянув вверх, я изменился навеки. Именно в тот злосчастный миг я навсегда лишился рассудка, и моя память будто остановилась. Казалось, я сошёл с ума. И я не знаю, сколько времени прошло с того момента как я посмотрел в небо, до того мига, когда там что-то взорвалось и везде погас свет, и безграничный мрак начал окутывать кровавое зарево Вселенской иллюминации. И то был конец всего…

В беспамятном безумии я бежал за красной тенью луны. Вокруг меня всё падало и рушилось, и я слышал где-то поблизости чьё-то тяжёлое холодное дыхание, дикий звериный рёв и, уверяю, я точно уже где-то слышал эти звуки, совсем недавно, и особенно этот противный скрежет, как будто кто-то скребёт когтями… меня не покидало давящее ощущение преследования, а когда я, с трудом переборов испуг, всё же оглянулся назад, то увидел, что пустые качели больше не раскачиваются, нет… они болтались бешено туда-сюда в адской пляске, как будто с них кто-то.. спрыгнул?!

Глубочайший страх сковал мои напряжённые до предела лёгкие, а мои глаза краснели от разрывающего душу пронзительного ужаса. Я всё больше чувствовал, как что-то касается моего затылка, и то ли это были когти, то ли та безудержная волна космического божественного безумия, хаоса в чистейшем виде.

Из последних сил я вбежал на красную лестницу в небо, что вела на луну. Среди легионов трупов, она ещё противилась смерти, она звала меня, и я бежал в припадочном экстазе на лунный зов.

Оставалось совсем чуть-чуть, буквально пара ступеней, и я бы точно успел, если бы сама ткань времени не лопнула в тот миг, если бы пространство не вывернуло наизнанку и не разорвало в клочья… да и чёрт бы со всем этим, я бы всё равно успел, ведь не так много отделяло нас друг от друга, если бы, конечно, без солнца луна могла бы светить… но как все звёзды погасли навеки, так померкла навсегда и луна, и в свой последний шаг я провалился в безразмерную чёрную бездну прямиком в бесконечность.

И, поверьте мне, я правда, правда не знаю, как долго я падал, быть может десять лет или десять секунд… или, возможно, целую вечность…

Лазарь

Он постучался ко мне в дверь одним холодным осенним утром. На улице лил мелкий дождь, поэтому его волосы слегка намокли. Он был бледен и худ и выглядел несколько иначе, чем обычно. В первые секунды мне даже показалось, что он стал выше. Когда я открыл дверь, то при виде его почему-то сильно удивился, при этом сам не понимая, чему именно. Он стоял недвижно, как заколдованный, не произнося ни слова. Но по его томным глазам мне стало ясно, зачем он пришёл. Я попросил его подождать немного.

Через пару минут мы уже шли по очень хорошо нам знакомой дороге, ведь прежде не раз прогуливались именно в этом направлении.

Мой хороший друг из прошлого. Я не виделся с ним так долго. Почему он вдруг вспомнил обо мне? Раньше мы неплохо проводили время, я уважал его и воспринимал в некоторых аспектах, как пример для подражания. Я учился у него быть живым. Среди всех моих немногочисленных знакомых он был самым весёлым и жизнерадостным. Да и среди прочих людей я не встречал кого-либо столь особенного. Он обладал острым умом и всегда умел сгладить любой конфликт. И хотя при этом он был порой довольно легкомысленным и несколько безответственным, но именно эта помесь в сочетании с внутренней детской наивностью так и притягивала к себе окружающих. Я всегда считал его достойным человеком.

Но почему тогда мои мысли сейчас словно омрачены. И почему на его лице я не вижу прежней улыбки. За всё время нашего общения он ни разу не улыбнулся, и голос его звучал неестественно монотонно. И всякий раз, когда я смотрел на него, то словно пытался вспомнить что-то очень важное, будто это объяснило бы происходящее.

Когда я шутил, то угадывал на его лице усилие улыбнуться, но ему словно что-то мешало. Будто он не мог сменить это отягчённое выражение лица. Хотя в его глазах ещё едва тлел тот прежний огонёк жизни. В процессе разговора, я подсознательно отметил, что мы в основном предаёмся воспоминаниям, светлым моментам из прошлого, и мало говорим о настоящем. Я следовал за ним, куда бы он не поворачивал, так как чувствовал, что его выбор осмыслен и даже целенаправлен.

Мы проходили мимо тех мест, что в нашей памяти были связаны с наиболее приятными воспоминаниями. В тех местах мы были не раз. И каждый раз происходило что-то новое. Однако именно здесь взгляд моего друга становился более тяжёлым и опечаленным. Я явно видел, как он хочет подойти поближе, хочет задержаться тут подольше, но снова будто что-то останавливало его. И когда мы проходили наши любимые с детства качели, я предложил ему остановиться.

Просто покачаться на качелях, как тогда, и не важно, что мы уже выросли из того возраста. Ведь именно здесь мы познакомились. Когда я свалился с них. А он помог мне подняться. А потом начал смеяться надо мной, называя летуном. И я поначалу нахмурился. Но не удержался и тоже расхохотался, ведь его смех был такой заразительный. И вновь я заметил его неимоверное смятение. Он словно мечтал об этом давно и сейчас желал этого до дрожи, но… он сказал, что нам нужно идти дальше. Не знаю почему, но он словно боялся задержаться здесь. Как будто кто-то запрещал ему или он опасался того, какие чувства возродятся в нём.

Но почему? Что стало с моим вечно неунывающим другом? Почему он словно чуждается всего того, что прежде любил? Я всё больше ощущал, что он словно пришёл из другого места. Но всё же это был именно он. И в его омрачённом взгляде я также видел и те заботливость и силу. Он глазами извинялся передо мной за то, что так странно себя ведёт, казалось, извинялся также за то, что потревожил меня, и будто готовил меня к тому, что скоро случится. И вот мы оказались в том незабвенном месте, которое было дорого моему другу до глубины души.

Дождь шёл теперь вперемешку с мелким снегом. Начинало холодать. Вокруг всё казалось серым. Этот дом сейчас представлялся мне жутко постаревшим и спящим. Он был мокрый и продрогший. Он будто хотел не быть тем, чем был для нас прежде. Пытался казаться чужим. Это был его дом. Близ десятиэтажек. Здесь он всегда жил и именно здесь он хотел прожить всю свою жизнь.

Наша крепкая дружба началась с простого детского ребячества. Когда тебе абсолютно не важны ни имя, ни внешность, ни непохожесть, и ты просто сближаешься с человеком. Ведь дети не обращают внимания на все эти условности. Постепенно наши взаимоотношения стали более осознанны, и мы стали друг другу верными друзьями. Не раз мы выручали друг друга. И если нужно было быть рядом, то… нет-нет, сейчас не об этом… Такое множество тёплых воспоминаний нахлынули на меня, и я хотел было разделить их с другом, но тот лишь молча понимающе положил мне свою холодную руку на плечо и пошёл дальше. И через это прикосновение я ощутил всю внутреннюю боль, что он испытывал сейчас, и боль эта была одновременно близка мне и в то же время совершенно чужда.

Простояв ещё немного в задумчивости, я посмотрел ему вслед.

Он шёл, не оборачиваясь. Словно его влекло что-то. На миг я хотел развернуться. Но вдруг как-то интуитивно осознал, что я нужен своему другу. Что он постучался ко мне в дверь не просто так. Он не хотел быть один сейчас. Поэтому я догнал его. Он благодарно кивнул. И вдруг нам в лицо ударила мощная волна серого дыма, словно тучи спустились к земле. На время я совершенно ослеп и мне показалось, что я потерял опору под ногами, и будто всё вокруг неистово кружится и вертится с ног на голову в безудержном водовороте стихий. А затем меня насквозь пронзил яркий свет.

Когда я открыл глаза, то понял, что нахожусь на городском мосту. Здесь собралось большое количество людей. Толпы людей шли через мост. Машины встали. Птиц не было слышно. Ни дождя, ни снега не было. Не было серых туч. Небо было розово-белым и по нему плыли редкие облака. Стало теплее. Откуда-то с противоположной стороны моста словно из небесных глубин будто слышался чей-то голос. Нечеловеческий голос. Как будто сам Бог говорил.

Этот голос словно звал людей. Они послушно и молча шли на него. У меня было ощущение, что надвигается что-то страшное. Что-то неописуемо масштабно колоссальных размеров скоро произойдёт, и мне стало не по себе. Небесный голос на меня не действовал. Но он действовал на моего друга. Тот просто, казалось, слился с общей массой, и был также заворожён. Я обратился к нему. Спрашивал, что происходит. Начал кричать. Но он только молча посмотрел на меня, и сейчас его взгляд показался мне таким умиротворённым. И я огляделся вокруг повнимательнее. И я внезапно узнал многих людей из тех, что были здесь.

Это были близкие мне люди. Мои родные и друзья. Те, кого уже не было в живых. И тогда в моём сознании возник образ моего друга. Когда он только постучался в мою дверь. А на улице лил мелкий дождь. И была осень. Мне снился плохой сон. Опять тот же. А в углу лежал грязный топор. Я не хотел вспоминать зачем он там. Я открыл ему. И его лицо было таким бледным и худым, неестественным. А его взгляд был тяжёлым и опечаленным. Траурным. Тогда мне на миг показалось, что что-то с ним не так, что вообще что-то не так. Но я не мог тогда вспомнить что именно. А теперь я понял.

Мой друг уже давно умер. И он заходил попрощаться. Вместе с остальными близкими мне людьми он уходил в иное место. Навстречу яркому жёлто-розовому свету, что исходил от небес, чьи редкие облака были похожи на глаза и чей богоподобный громкий голос уводил за собой… слёзы пошли сами собой… я не мог остановить их. Не мог физически. И не имел права. Они уже умерли. Теперь они должны уйти.

Но я не мог так отпустить их. Здесь были мои верные друзья, мои любящие родные. Я любил их всех! И я уже просто не мог отпустить их. Моя жизнь в том мире была пуста и безрадостна без них. По ту сторону у меня осталась только боль. Только страх и одиночество. Та пустая хижина в лесу. Куда я не вернусь больше. Каждый прожитый день там был невыносимым без них. Пропитан пустотой. И зачем мне возвращаться туда?!.

Но я знал, что не могу пойти за ними. Потому что я ещё принадлежал миру живых.

Осознание пришло мгновенно.

Разбежавшись, я бросился с моста вниз. На каменные плиты. Это должно было убить меня.

Падение длилось вечность. Но я не умер. И даже не ощутил боли от приземления. Тогда я поднялся и бросился к реке. Я сунул голову в воду и несколько минут держал её там. Надеясь захлебнуться. Но не смог. Потому что свободно дышал под водой словно на воздухе. Вода не ощущалась как таковая. Вынырнув, в отчаянии и от полнейшего безысходства, я взглянул вслед удаляющейся и исчезающей в ярком свете процессии. И в этой процессии я не сумел найти «их». Но я нашёл своего друга. Кажется, он был счастлив. Улыбка безнадёжности скользнула по моему лицу, и я без сил упал в воду, покорно отдавшись течению. Оно несло меня куда-то вдаль. Где через полузакрытые глаза мне виднелись железная дорога и жёлтое поле, всеми забытые и безмолвные…

Город из воспоминаний

Я оказался в этом городе словно внезапно. Будто резко очнулся от кошмарного сна. Или едва избежал неминуемой смерти. При этом я будто спешил куда-то. Я был чем-то очень обеспокоен. Что-то случилось там…

Я увидел перед собой знакомую мне местность. Я здесь живу. Вернее, живу в очень похожем месте. Или я вернулся домой? Но почему так тихо вокруг? И ни души повсюду.

Вдруг яркая белая вспышка света, возникшая словно из пустоты, ослепила меня на секунду.

Всё происходило настолько быстро и непоследовательно, что я терялся в собственном восприятии окружающего. Неподалёку я увидел людей. Значит этот город не пустой. Я захотел пойти к ним. Мне нужно было узнать дорогу.

Я явно потерялся, сам не зная где. Хотя и столь поразительная схожесть с тем местом, откуда я пришёл, в некоторой степени вызывала чувство комфорта. Но подобно холодку по спине, позади меня словно пробежала чья-то тень. Недружелюбная тень. Я обернулся, но никого не заметил. Зато я увидел знакомый мне двор.

Там на скамейках сидели по обыкновению пожилые. Они постоянно что-то обсуждали между собой. Я решил подойти к ним поближе. Я знал этих бабушек. И они узнали меня. И когда я спросил у них про это место, они просто ответили, что я выгляжу староватым для своих лет. Меня это задело. И тогда вдруг я впал в ступор. На миг я задумался. Ведь это уже происходило со мной раньше. Этот разговор был однажды. Они уже говорили мне это. Но как? И тут их не стало. Вернее, казалось, что их и вовсе не было. Словно они не сидели здесь пару секунд назад.

И вновь ослепительная вспышка сверкнула ярче молнии. И сейчас мне показалось, что она возникла отовсюду сразу.

Я продолжил идти дальше, изучая местность. Тогда невдалеке я на мгновения уловил человеческий силуэт, скрытый длинной одеждой. Но он быстро исчез. А я увидел проезжающий мимо меня длинный поезд. И будто сам оказался в нём. Он такой же, как и тогда. Вон наше купе. А это то самое окно, через которое я наблюдал новый для меня мир. И «они» тоже тут. Как и тогда. Зачем я вижу это?!. Но вот поезд исчез за горизонтом. Он пронёсся за всего один миг, но я будто провёл в нём все те замечательные дни, что длилась поездка.

И я снова проходил по уже исхоженным мною дорогам. Осеннее солнце как-то неуверенно светило. Порой мне становилось непонятно, вечер уже, или только вечереет, или ещё только утро. Скомканные мысли переплетались в голове, мешая сосредоточиться. И словно опять та же недружелюбная тень шла где-то позади. Или не шла. Или не тень? И опять словно тот загадочный силуэт, скрытый длинной одеждой, мелькнул неподалёку в стороне. И тогда отжелтевший лист упал мимо моего взгляда. И отвлёк внимание на миг. А потом я увидел самый худший день в своей жизни.

Вокруг были больницы. Пропахшие и столь неприятные ощущению. Здесь же было кладбище. Совсем рядом. Там стояли около известных мне могил знакомые мне люди. Я их вспомнил. Да и как забыть? В тот день я потерял всё, что мне было дорогого. Я лишился всех. И остался один. А эта скорбящая толпа? Всего только массовка. И я среди них сейчас чувствовал то же, что ощущал тогда. Эта лишающая сил боль. Боль до бессилия. До беспомощности и отчаяния. До беспамятства. Они стояли рядом просто так. Да и кто они?! Чужие. Делающие вид, что это не так. Равнодушные суки! Они снова прошуршали чёрными зонтами, что напрасно взяли с собой. Потому что дождя не было в тот день. И не было его и сейчас. И опять словно неосознанно, я произнёс те же слова, что и тогда. Слова гнева. Направленного на эту безликую толпу и весь мир. Я сказал в тот день, что Бог – это монстр. Тварь и гнида! Злой монстр, что портит мою жизнь, забирая всё, что я любил. И если правда то, что Бог есть у каждого в голове, то в моей голове с того момента поселился монстр.

Сверкнувшая вновь вспышка была будто ярче предыдущих. И на этот раз я ясно прочувствовал, что исходила она изнутри. Из меня. Из моей головы. Как вспышка давно ушедших воспоминаний.

Какое-то шестое чувство опасности заставляло меня обернуться, словно за мной кто-то следует, всё это время. А тот загадочный силуэт в длинной одежде? Кажется, на его лице есть маска. И что-то ещё с руками. Он не просто появлялся и исчезал. Он будто вёл меня куда-то. Он точно не был моей фантазией. Возможно, он был единственным, кто населял этот город. Город, который путал меня. Который заставлял сомневаться, есть ли здесь ещё кто-то, или нет. Этот город словно не был полноценным, а состоял из отдельных фрагментов.

И эти десятиэтажки я уже видел. И те птицы уже пролетали тут. И эти люди в прошлом шли теми же маршрутами. И я уже видел эти фото со свадьбы. Я был в той хижине в лесу. Я был здесь. На этой детской площадке. На этих качелях. Я был здесь ребёнком. Здесь я играл. В этом месте мне было хорошо. Эти игравшие в песочнице чьи-то дети. Я их помню.

Когда я начал раскачиваться на качелях, то понял, что изменился. Внешне. Я был мальчишкой. Тем самым беззаботным и радостным мальчишкой. Возносясь на качелях вверх, я улыбался с прищуренными от света глазами. Улыбался солнцу. Оно светило тогда иначе. Оно согревало. И мне было так тепло. Снова. Хотя бы на миг! Но именно это выдавало всю фальшивость происходящего.

Солнце.

Которое светило так неопределённо, путая утро, день и вечер. Оно терялось от момента к моменту. Оно не грело так как прежде. Оно мигало подобно гигантской лампочке. Это стеклянное солнце высвечивало истинную сущность этого места.

Этот город был пустым. Сотканным лишь из моих воспоминаний. И этого города не было вовсе. И я не знаю, где нахожусь. Но я был здесь не один. Тот загадочный человеческий силуэт в длинной одежде и в маске. Он стоял неподалёку в стороне. Он ждал меня. Когда я подходил к нему, то яркая вспышка света снова на миг ослепила меня. И теперь мы стояли около моего дома, и вокруг все люди застыли, а время словно остановилось.

Подойдя ближе, я понял, что этот незнакомец не был человеком. Его тёмное тело покрывал просторный длинный плащ с длинными рукавами. На его маске было лишь одно круглое отверстие с правой стороны, откуда синей точкой светил его, наверное, единственный глаз. Также у него было шесть человеческих рук. Он молчал. И смотрел на меня. Я долго не знал, что сказать. Наконец я пришёл в себя и спросил дорогу. Глаз шестирукого сверкнул. Он сложил все свои пары рук в ладонях. Словно собираясь помолиться. И тогда из-за его маски послышался загробно глубокий и словно церковно хоровой голос.

 
Однажды умерший появится вдруг
на пороге твоём.
Увидишь прошедшее, скрытое лесом.
Каков ты в нём?
Поезд мёртв, покуда неизвестен путь,
он – вера твоя.
Если выпустишь монстра, что в твоей голове —
потеряешь себя.
Тот вагон, что утерян, тебя провезёт
мимо детской мечты.
Но приедешь в тупик и, оставшись один,
как поступишь ты?..
 

Когда он закончил, то спрятал все свои руки в балахон и направился прочь. Усилием воли выйдя из ступора, я крикнул ему вслед, что это значит? Но шестирукий не остановился. И не ответил. Он ушёл за горизонт, и я потерял его из виду.

Я ещё долго стоял на месте, не зная, что делать. Мои мысли вновь путались и разбивались вдребезги друг о друга. В висках дико пульсировало. Жутко разболелась голова. Словно нечто чужое и злобное коснулось её. Изнутри. Я чувствовал, что мне нужно пройтись. Ещё немного. Чтобы унять боль. Но боль не уходила. И словно небо начинало краснеть. А я потерял счёт времени…